Текст книги "Дневник ангела-хранителя"

Автор книги: Кэролин Джесс-Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– А может, ты должна просто спать с ним, – пожал плечами Кит.

Марго бросила на него взгляд и вскипела. Кит принял ее молчание за признание вины.

Я вздохнула.

– Скажи ему, что ничего не было, – велела я Адони.

Тот кивнул и зашептал на ухо Киту.

– Ты меня больше не любишь? – медленно подойдя к Марго, спросил Кит.

Боль в его голосе заставила меня вздрогнуть.

– Послушай, сейчас очень плохое время для нас всех, – после паузы произнесла Марго. – Возвращайся в Сидней, закончи свой тур, а я последую за тобой через пару недель.

Теперь Кит стоял рядом с ней, опустив руки.

– Ты меня больше не любишь, – повторил он. На сей раз фраза прозвучала утвердительно.

Я наблюдала, как вопросы и ответы кружатся в голове Марго. Люблю ли я? Да. Нет. Уже не знаю. Я хочу Тоби. Нет, не хочу. Да, хочу. Я не хочу быть одна. Я так боюсь.

Она разразилась слезами. Крупные, запоздалые слезы капали ей на ладонь, потом – на грудь Кита, когда тот притянул ее к себе и обнял.

В конце концов Марго сделала шаг назад и вытерла глаза.

– Пообещай, что ты приедешь домой, – тихо сказал Кит.

Она подняла на него глаза:

– Обещаю, что приеду домой.

Кит нагнулся и поцеловал ее в лоб. Еще несколько минут – и он ушел.

Мне полагалось чувствовать себя счастливой. Но вместо этого, наблюдая, как Марго совершает налет на бар в номере, как проводит бессонную ночь, утопая в слезах и вине, я во всем сомневалась. Я больше не знала, что для нее лучше. Поэтому я молилась.

На следующий день я последовала за Марго, когда она отправилась в квартиру Тоби. По пути я высматривала Тигрен. Марго постучала, но дверь Тоби оказалась открытой. Он ее ждал.

Марго увидела, что Тоби стоит у окна, глядя на улицу, готовый наброситься на любую молодую женщину, имеющую сходство с описанной Валитой. И таким образом он провел уже много дней: с ввалившимися глазами, небрежно одетый, в старом аранском свитере, [60]60
  Аранский свитер – свитер с узором из переплетения кос; стиль происходит с ирландских островов Аран.


[Закрыть]он, уставившись в окно, забывал про еду и питье.

Пока Марго наблюдала за Тоби, она вспомнила о той ночи на Гудзоне, о нескольких секундах, которые провела одна в лодке, ожидая, пока Тоби всплывет на поверхность. Она делала это и сейчас. И чувствовала точно такую же тревогу и, к ее смятению, точно такую же любовь.

– Я возвращаюсь в Сидней, – сказала Марго.

Тоби повернулся и посмотрел на нее, глаза его болели от недосыпания. Он мысленно перебрал варианты недоуменных ответов и в конце концов добрался до слова:

– Почему?

– Тоби, мне нужно продолжать дела, – вздохнула Марго. – Я скоро вернусь. Но мне нужно… Тут ничего для меня нет, понимаешь?

Он кивнул.

Марго слабо улыбнулась и повернулась, чтобы уйти.

– Ты не собираешься подписать бумаги?

– Я забыла. – Она резко остановилась. – Сейчас подпишу.

Марго подошла к столу и села. Тоби вынул бумаги из выдвижного кухонного ящика и положил перед ней.

– У тебя есть ручка? (Он протянул ей ручку.) Спасибо.

Марго уставилась на страницу.

Медленно, очень медленно Тоби положил руки поверх ее рук. Она подняла на него глаза.

– Тоби?

Он не отпустил. Вместо этого он ласково поднял ее и обхватил рукой за талию. Марго посмотрела ему в глаза, в эти листья зимой. Прошло много-много времени с тех пор, как они были так близко друг к другу. А потом он наклонился и поцеловал ее. Самым мягким, самым искренним поцелуем в ее жизни.

Марго оттолкнула его. Он наклонился снова.

И на этот раз она его не оттолкнула.

27. Голубая драгоценность

Теперь я должна упомянуть, что мой грандиозный план снова свести Марго с Тоби почти разлетелся вдребезги среди смятения и вины, которые я почувствовала, увидев, как ее отношения с Китом сияли такими обещаниями – и потерпели крах. Клянусь, я тут ни при чем. Я не разрушала их планов. Вообще-то я поклялась отойти в сторону и позволить Марго самой принять решение.

А сейчас, когда наступил кризисный момент, мне стоило громадных усилий не вмешаться и не повернуть игру в свою пользу.

Марго положила ладони Тоби на грудь и отодвинулась.

– Тоби, что ты делаешь?

Он внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.

– Я прощаюсь. – Он шагнул назад, поднял лежавшую на столе ручку и протянул ей: – Ты как раз собиралась подписать.

Марго посмотрела на ручку. Потом бросила быстрый взгляд на Тоби.

И, посмотрев на него снова, не увидела Тоби, который прошел сквозь горнило их брака и осуждение их сына. Она увидела Тоби, который вынырнул из Гудзона двадцать лет тому назад. Тоби, о котором она тогда подумала, что он утонул, Тоби, которого никогда-никогда не хотела потерять.

– Мне нужно подумать, – произнесла она и положила ручку.

– Не делай этого, Марго, – сказал Тоби у нее за спиной. – Не оставляй меня в подвешенном состоянии, смываясь на другую сторону планеты.

– Мой вылет завтра. – Марго повернулась уже в коридоре. – Я возвращаюсь в отель.

– Значит… Вот как? – сердито спросил Тоби. – Ты даже не подпишешь бракоразводные бумаги?

Пауза. Потом Марго пошла к нему, взяла бумаги и ручку из его рук и нацарапала свое имя на нужной строке.

И без единого слова передала ему бумаги.

Вернувшись в отель, Марго долго лежала в ванне. Она заново мысленно проигрывала поцелуй, и сначала он появился над ее головой, как фильм ужасов, потом – как комедия, пока наконец она не погрузилась глубже в воду и не позволила этому повториться так, как все было в действительности. Заново испытав поцелуй таким, каким он ощущался. Домашним. Мирным.

Телефонный звонок со стойки дежурного заставил ее выпрыгнуть из ванны.

– К вам посетитель, – сказал дежурный. – Мистер Тоби Послусни. Он может подняться?

– Да, – велела я ей с сильно бьющимся сердцем.

– Хорошо, – ответила Марго.

Я как будто находилась в тех сценах, что были вырезаны из фильма. Я вспомнила этот момент в своей жизни, когда оставалась в отеле одна, пока шло предварительное слушание, время от времени вынося горькие встречи с Тоби, чтобы обсудить часы посещений и пойти вместе к Тео, или дату следующего слушания. Теперь все было настолько новым, что я понятия не имела, что произойдет.

А потом я подумала о своей смерти. Я всегда имела о ней смутные воспоминания – так внезапно все случилось. Приставьте пистолет к моей голове, спросите, на что похожа смерть, и мне придется сказать: «Нажимайте на спусковой крючок». Я понятия не имела, как умерла. Меня вырвали из этого мира быстрее, чем карманника на Манхэттене. Вот я в комнате отеля, а через секунду стою над своим телом – и мгновение спустя уже нахожусь в загробном мире, знакомясь с Нан.

Марго закуталась в белый купальный халат и открыла дверь. Тоби, нахмурившись, постоял мгновение, пока она не пригласила его войти.

– Тоби, зачем ты здесь?

– Потому что ты кое-что забыла.

– Я?

– Угу.

Марго уставилась на него, потом раздраженно вскинула руку.

– И что же я забыла? – Она смутилась под его пристальным взглядом.

– Ты забыла, что у тебя есть муж. И дом. И сын.

– Тоби…

Марго плюхнулась на кровать. Он опустился перед ней на колени и взял в ладони ее лицо.

– Если ты попросишь меня остановиться, я остановлюсь. Честное слово.

Тоби поцеловал ее. Она не попросила его остановиться.

Меня заставил радостно подпрыгнуть не тот факт, что он сказал:

– Я тебя люблю!

И не ее ответное:

– Я тоже тебя люблю.

И не то, что они занимались любовью. Меня обрадовало то, что после долгих часов доверительных разговоров под одеялом об их прошлом, а потом и о будущем они решили сквозь шум, доносящийся из парка, под сияние огней празднования китайского Нового года попытаться снова.

И когда музыка и выстрелы звучали тут и там по всему городу, а аура Марго горела золотом и свет вокруг ее сердца пульсировал, мы с Гайей обнялись, и я заплакала и стала умолять ее сказать мне, что это не сон. Что все это происходит на самом деле.

Они долго лежали в постели, обнявшись, молча сплетая и расплетая пальцы, как делали годы назад на убогом чердаке Тоби в Уэст-Виллидже.

– Сколько сейчас времени? – Тоби перегнулся через Марго, чтобы посмотреть на свои часы.

– Одиннадцать. А что?

Он вскочил и накинул рубашку.

– Куда ты? – садясь, спросила она. – Скажи мне, что ты не собираешься домой.

– Я собираюсь домой. – Тоби ринулся вперед и поцеловал ее в лоб. – Но я скоро вернусь.

– Зачем тебе домой?

– Мой мобильник, – сказал он. – Что, если один из следователей позвонит насчет Тео? У них нет никакого способа связаться со мной здесь. – Тоби посмотрел на нее, обнимающую подушку. – Я недолго, – улыбнулся он. Потом поколебался и очень серьезно посмотрел на нее.

И я увидела, впервые за много-много лет, как вокруг него формируется лед. Его страх.

– Ты будешь ждать меня?

– Тобес, – засмеялась Марго, – куда же я денусь?

Он пристально смотрел на нее.

– Да, – ответила она. – Я буду ждать.

И с этим он ушел.

Я подумала: «Вот почему я совершенно не помню, как умерла. Потому что где-то к концу моей жизни дорога разветвилась. Я выбрала одну тропу, а Марго – другую».

Эти две тропы почему-то имели взаимосвязь, которую я не видела. Они сплетались, чтобы привести меня к концу. А то, что я видела теперь, – это тропу, способную привести к новой жизни с Тоби, к браку, который и в самом деле на сей раз мог удаться, и мне не хотелось, чтобы эта тропа закончилась.

И поэтому, когда в моих крыльях появилось послание: позволь свершиться, позволь свершиться,я не смогла.

Стук в дверь. Я подпрыгнула.

– Обслуживание номеров, мэм, – сказали за дверью.

Когда Марго открыла дверь, я была наготове. Молодой человек, стоящий перед Марго с подносом еды, посмотрел на нее, потом поставил поднос на постель и вышел, не ожидая чаевых.

Я наблюдала, как Марго прыгнула в душ. Потом я проверила, нет ли в коридоре отеля демонов. Грогор где-то притаился. Я чувствовала это.

Вернувшись в свою квартиру, Тоби нашел записку, подсунутую под дверь. Он чуть было ее не заметил. Вытащив из кухонного стола мобильник и зарядку, он поплескал себе на щеки лосьоном, потом проверил зубы, схватил чистую одежду и приготовился вернуться к Марго. Но потом увидел это.

Белый конверт. Без имени, без адреса. Он вскрыл его. Белая смятая страница с детским почерком. В записке говорилось:

Сэр!

Я пишу, чтобы выразить сожаление о Вашем сыне. Я – та девушка, о которой он рассказал репортерам. По причинам, которые я не могу объяснить, я не хочу быть опознанной. Я зайду к Вам снова, и мы сможем это обговорить, но я не хочу посылать невинного человека в тюрьму.

То, что говорит Ваш сын, – правда.

В.

Тоби ринулся в коридор.

Старая миссис О'Коннор из квартиры напротив возвращалась со своей ежевечерней прогулки. Взволнованный Тоби схватил ее и нетерпеливо спросил:

– Миссис О'Коннор, вы видели кого-нибудь, выходящего из моей квартиры этим вечером?

– Э-э, нет, милый, не думаю… – ответила она.

Тоби ринулся к следующей двери и забарабанил в нее. Спустя несколько минут дверь открылась. В квартире орала музыка. В дверях стоял пьяный парнишка-китаец.

– Счастливый Новый год, старик!

Расспрашивать не было смысла. Тони побежал обратно в свою квартиру. Схватил трясущимися руками письмо и несколько раз его перечитал.

Потом набрал «911» и стал молиться, чтобы Марго сдержала слово. Чтобы она ждала.

Именно этим она и занималась. Она съела запеченную с абрикосами утку, рис с имбирем и выпила полбутылки здешнего «особенного» вина.

Она подумала о том, что будет делать дальше. О том, что хочет, чтобы случилось дальше. И вернулась к мечте, которая была у нее много лет назад: дом с белым забором, Тоби, пишущий книги, Тео, свободный человек. Может, все это находилось в пределах досягаемости.

Но у меня уже ум заходил за разум, потому что я наблюдала, как она мечтает и влюбляется вновь, наблюдала, как ее тело озаряется сиянием надежды, как свет вокруг ее сердца, дремавший все эти годы, теперь пульсирует и расширяется, словно белый, слепящий эллипс… А послание, пришедшее ко мне, гласило: Позволь свершиться. Позволь свершиться.Я была в отчаянии, потому что помнила то, что видела сразу после своей смерти: мое тело, лежащее на этой кровати, на этих простынях, лицом вниз, в собственной крови.

Никого не впускай,велела я Марго. Это Тоби меня убил? Это был Тоби? Или Кит? Валита? Соня? Я спела Песнь Душ. Убирайся! Убирайся отсюда! – велела я Марго. Я была уверена: кто бы ни вошел в эту дверь, он ее убьет. В конце концов я сказала Марго, чтобы она подошла к окну и полюбовалась на праздник. Это китайский Новый год. Год Змеи. У них даже есть воздушные украшения в виде змеи. И фейерверки. Вообще-то хорошо бы спуститься вниз и посмотреть. Проверить, как там.

Марго взяла бокал с остатками вина и подошла к окну, посмотрела вниз. Прямо под ней была толпа. Парад прокладывал извилистый путь через парк. Фейерверки трещали в небе, заглушая редкие звуки праздничных выстрелов.

Марго распахнула окно и оглянулась на часы рядом с кроватью. Почти полночь. О, Тоби, – подумала она. – Почему тебя здесь нет, чтобы ты тоже это увидел?Я велела ей запереть дверь. Но она засмеялась и начисто выкинула эту мысль из головы.

А потом – полночь.

Бой часов отдается эхом из колонок внизу. Один…Марго прижимает ладони к подоконнику, глядя вниз. Два…Тоби сдается, перестает ждать такси и трусцой бежит к отелю. Три…Я смотрю на голубой камень, висящий у меня на шее. Что, как сказали, было на мне, когда нашли мое тело? Кашмирский сапфир? Четыре…Марго берет куртку Тоби и накидывает ее на плечи, чтобы прикрыться от холода. Пять…В парке внизу кто-то радостно кричит и стреляет из пистолета в небо. Шесть…Я вижу ее. Я вижу пулю, летящую наобум в темноте. Я вижу ее так же, как вы увидели бы брошенную вам монету или мяч, отбитый теннисной ракеткой. Я вижу, куда она попадет – прямо в окно. И я тут же понимаю: я могу до нее дотянуться. Я могу этому помешать.А потом – послание в моих крыльях: Позволь свершиться. Семь…Почему? Я произношу это вслух. Восемь…Позволь свершиться. Девять…Тоби добирается до холла отеля. Он ударяет по кнопке лифта. Десять…Я закрываю глаза. Одиннадцать…Пуля попадает туда, куда летела, рядом с сердцем Марго. Двенадцать…Марго падает назад, мгновение хватает ртом воздух, глядя мне прямо в глаза, когда я склоняюсь над ней, обнимаю ее, плачу и говорю, что все в порядке, все хорошо, сейчас все закончится. Все закончится. А потом она смотрит на меня и тянется вперед. Я стискиваю ее руку.

Мы – одно.

28. Дорога среди холмов

В роли ангелов есть интимность – интимность в исключительно духовном смысле. Будучи человеком, я не смогла бы смириться с моими ангельскими обязанностями, не свихнувшись от того, насколько это кажется бесстыдным, словно подглядывание эротических сцен, не свихнувшись от извращения понятия «личная жизнь». Только будучи ангелом, я смогла постичь, насколько на самом деле сострадательна подобная защита, насколько чутким может быть подобное товарищество. Только будучи ангелом, я смогла постичь смерть такой, какова она есть.

Я встала и посмотрела сверху вниз на тело Марго, заново переживая все, что почувствовала тогда, в первый раз, сразу после своей смерти.

Шок от того, что я вижу саму себя бездыханной. Ужас от того, что это означает. Только на сей раз я с этим смирилась. Я не потянулась, чтобы прикоснуться к ее щеке, потому что она была мной, я потянулась, чтобы подтвердить внезапно посетившую меня мысль: я подошла к концу своей смертной дороги. Я оставляла Марго позади.

Нан появилась как раз перед приходом Тоби. Думаю, из милосердия. Я не вынесла бы зрелища того, как он входит в гостиничный номер с раскрасневшимся лицом и с сильно бьющимся сердцем только для того, чтобы увидеть здесь мертвое тело. Было ужасно представить это. Нан велела мне следовать за ней, и быстро.

В тумане слез я прислонилась к куртке Тоби, висевшей на стуле, и вдохнула его запах. У меня было сильное желание оставить что-нибудь – записку, может быть, какой-то знак, говорящий о том, что, хотя я вряд ли когда-нибудь снова его увижу, я всегда буду его любить. Но я не могла сделать ничего, кроме как медленно последовать за Нан в ночь.

Я снова очутилась в темной, влажной тишине камеры Тео, совсем рядом с ним. Он сидел, скрестив ноги, на полу и рисовал. Тео что-то тихо напевал себе под нос, мелодию, очень напоминавшую Песнь Душ. Джеймс стоял у окна, размышляя в лунном свете. Он зашагал ко мне и порывисто меня обнял.

– У меня есть новости, – сказал он, сжимая мои руки. – Тигрен заглянула, чтобы повидаться со мной. Она уверена, что теперь сможет убедить Валиту заговорить.

– Это замечательно! – Я закрыла глаза и облегченно вздохнула. А потом начала плакать.

– Что случилось? – спросил Джеймс.

Я посмотрела на Тео. Я не знала, когда увижу его снова, увижу ли вообще когда-нибудь. Я попыталась объяснить это Джеймсу, но все, что у меня получилось, – это несколько тонких вскриков. Наконец он повернулся к Нан за объяснениями. Она просто покачала головой, словно говоря, что не в состоянии что-либо объяснять.

Я присела, потянулась к Тео и обхватила его руками. Он на секунду поднял глаза, сознавая, что вокруг что-то изменилось. Он покрывал синевато-серый пол нарисованными мелом крокодилами.

– Мы должны идти, – поторопила меня Нан.

Джеймс перевел взгляд с Нан на меня.

– Куда ты?

– Марго мертва, – сказала я, вытирая глаза и делая глубокие вдохи. – Я пришла попрощаться с тобой и с Тео. – Мне хотелось сказать куда больше. – Я хочу, чтобы ты знал: на Земле нет никого, никого,кому я доверила бы присматривать за ним больше, чем тебе. – Я улыбнулась и повернулась, чтобы уйти.

– Подожди. – Джеймс шагнул вперед с серьезным лицом. – Просто… подожди, Рут. – Он взглянул на Нан. – Это важно. И займет всего одну минутку. – Он взял мои руки в свои и пристально посмотрел на меня. – Знаешь, ты никогда не спрашивала, кем я был раньше, почему я ангел Тео.

– А кем ты был? – заморгала я.

Мгновение он не спускал с меня глаз.

– Я был алмазом, который ты не смогла спасти, – сказал он. – Я твой сын.

Я сделала шаг назад и перевела взгляд с него на Тео. А потом увидела сходство между ними, которое впечаталось в меня, как разоблаченная правда: непокорная челюсть, квадратные, крепкие ладони. И я подумала о том, как наблюдала за ребенком внутри Марго, ребенком Сета, о чувстве его потери, о замешательстве, о незнании того, что я потеряла. О том, как на каждый его несостоявшийся день рождения гадала, какой была бы моя жизнь, если бы ребенок выжил. А теперь я встретилась с ним.

– У нас не много времени, – предупредила Нан за моей спиной.

Я подошла к Джеймсу и крепко его обняла.

– Почему ты не сказал раньше?

– А это что-нибудь изменило бы? Мы все равно семья. – Он повернулся к Тео. – Когда-нибудь мы встретимся как братья.

Я посмотрела на них обоих, на человека и его ангела. Мои сыновья.

Я поцеловала Джеймса в щеку и не успела еще что-нибудь сказать, как он исчез.

Мы с Нан прибыли в долину с озером, ту самую, где впервые встретились. Я ощутила странное чувство симметрии. Я почти ожидала, что она снова толкнет меня в озеро, посылая на Землю в третий раз.

Я закрыла глаза и почувствовала, как длинная трава касается моих пальцев, почувствовала под ногами влажную землю.

Я внутренне приготовилась к тому, что сейчас будет. Впереди я снова видела вьющуюся через зеленые холмы дорогу, и у меня упало сердце. Я полагала, что теперь знаю, куда эта дорога ведет.

– Теперь я отправляюсь в ад? – дрожащим голосом спросила я.

Нан остановилась и уставилась на меня. Прошло несколько мгновений.

– Нан?

– Рут, теперь ты должна отдать свой дневник Богу, – наконец произнесла Нан.

Она взяла меня за руку и повела к озеру.

– Нет, – сказала я, когда мы добрались до края воды. – Я не пройду через это снова. Нет, сэр.

Она не обратила внимания на мои слова.

– Положи свой дневник в воду. Передай его Богу. Теперь дневник – Его.

– Как мне это сделать?

– Знаю, что тебе это не понравится, но ты и вправду должна войти в воду. Обещаю, ты не утонешь.

Я шагнула в воду, крепко держа ее за руки. Тут же вода, текущая с моей спины, развернулась, как две ленты, сползая с моей кожи, сочась в зеленую рябь. И в этой ряби были образы Марго, образы Тоби и Тео, образы всего, что я видела, слышала, к чему прикасалась и что чувствовала. Все, чего я боялась и что любила, все, чему я доверяла. Все это несла вода. Книга – это было нечто вроде книги, – путешествующая до самого престола Господа.

– И что теперь? – спросила я. – Ад в конце вон той дороги?

Мы все еще стояли в озере.

– Ты помнишь, что случилось в тот день, когда ты помешала машине разбиться? – спросила Нан.

– Я предотвратила это событие.

– А как ты это сделала?

– Думаю, это было как-то связано с доверием.

– А что случилось потом?

– Мое тело изменилось.

– Ты стала Серафимом. – Нан шагнула ближе, ее платье разворачивалось в воде. – Это самый высокий чин ангелов, армия света, стоящая между Небесами и адом, как меч в руке Господа.

– Как что?

– Меч в руке Господа, – очень медленно произнесла Нан. – Живой меч. Отделяющий свет от тьмы. Вот почему ты прошла через большинство горестных испытаний. Серафимом можно стать, лишь пройдя через горнило. Только страдая, как может страдать тот, кто возвращается собственным ангелом-хранителем.

Я почувствовала, как узел недоумения распутывается так глубоко внутри меня, что подалась вперед, словно меня отпустили и я, как воздушный змей, рвусь вверх под порывом ветра. Нан подождала, пока я выпрямлюсь, и продолжила:

– Когда ты вернулась ангелом, твое настоящее было также твоим прошлым, и поэтому у тебя была способность принимать решения, которые повлияли бы и на твои смертные, и на твои бессмертные пути. Подобные решения определяли, куда приведет тебя твое духовное предназначение. Все, через что ты прошла, свершалось ради этого.

– Но как же Грогор? – тихо спросила я. – И заключенная мной сделка? Я думала, что отправляюсь в ад.

– Это могло бы произойти в том случае, если бы твои поводы были эгоистичны. Но ты решила пожертвовать своим счастьем, чтобы добиться счастья для Тео. Бог знал тогда, что ты должна стать одним из самых прекрасных Его ангелов. Но сначала тебе следовало научиться доверию.

Я держалась за Нан, а потом, хватая ртом воздух, неожиданно упала – точно так, как и много лет назад. На этот раз от облегчения, а не от потрясения. Я взглянула на дорогу среди холмов.

– Значит… это не дорога в ад?

– Нечто совершенно противоположное.

Когда я снова взяла себя в руки, то посмотрела Нан в глаза и подумала о вопросе, горевшем в моем мозгу долгие годы, о вопросе, подчеркивавшем все мною пережитое, все грани моего сожаления.

– Почему я должна была пройти через эти испытания? – тихо спросила я. – Почему не вернулась ангелом-хранителем какой-нибудь доброй старой вдовы, или знаменитости, или кого-нибудь, кто вел тихую милую жизнь… Почему я вернулась ангелом Марго? Это была ошибка?

– Никакой ошибки, – осторожно начала Нан. – Тебя избрали собственным ангелом-хранителем, поскольку то был единственный способ завершить твое духовное путешествие. Единственный способ, каким ты могла стать тем, кем являешься сейчас. – Она откинулась назад и улыбнулась: – Меч сделан не из воды, Рут. Он сделан из огня.

Я посмотрела на дорогу впереди, на пейзаж вокруг. Подумала о Тоби. Увижу ли я его когда-нибудь?

– Доверься. – Нан обняла меня за плечи. – Доверься.

– Хорошо, – кивнула я. – Давай сделаем это.

И она повела меня туда, прямо к дороге, прямо к концу.

Меч в руке Бога.