Текст книги "Когда сердце поет"

Автор книги: Кэролайн Си

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Тут кое-что есть, – сообщила Эллен, – я нашла это на столике в холле, куда мы обычно складываем почту.

Это была наспех нацарапанная записка. Детским почерком было написано: «Я отправилась к бабушке». Слейд кинулся к телефону:

– Я дозвонюсь к Мэриан и подниму на ноги весь аэропорт, на случай если она направляется на Солнечный Берег. Она достаточно умна, чтобы найти туда дорогу.

Он начал набирать номер, но пальцы Эден накрыли аппарат и разъединили линию.

– Она направилась не в Квинсленд, – сказала она, и сердце ее болезненно сжалось. – По-моему, я знаю, где ее искать.

Трясущимися руками она набрала номер Шеферд-Хауса и попросила сестру-хозяйку. Слейд, горя праведным гневом, наблюдал за Эден. Она могла бы сказать, что он сейчас думает: все это ее очередные хитрости. Неважно, чем это обернется для нее, она молила, чтобы ее предчувствие оказалось правильным.

Когда сестра-хозяйка взяла трубку, она описала ей Кэти и спросила, видел ли кто-нибудь такую девочку. Услышав ответ, облегченно привалилась к стене.

– Она в безопасности в Шеферд-Хаусе, – тихо проговорила она, чувствуя, как глаза ее наполняются слезами.

У него скривились губы.

– У тебя на все есть ответы. Хорошо, будешь указывать мне направление.

Обычно Слейд ездил быстро, но аккуратно. Сейчас же они неслись, обгоняя все на оживленных улицах.

– Нет никакой необходимости, чтобы ты угробил нас обоих, даже со мной, – сказала она, когда он подрезал нос очередной машине.

– Угробить тебя – самое доброе дело из всего, что мне бы хотелось сделать с тобой, – прорычал он, и она задрожала. – На сей раз ты зашла слишком далеко и вовлекла в свои планы невинное дитя.

Она отшатнулась, словно от удара, но сдержалась. Главное сейчас не она. Нужно привезти обратно Кэти в целости и сохранности, все остальное не имеет значения.

– Поверни здесь, – указала она с опозданием и едва успела ухватиться за ручку дверцы, когда машина завизжала при повороте на двух колесах.

– Что это, что-то вроде школы? – требовательно спросил он, когда они остановились возле здания семинарии девятнадцатого века, в котором теперь помещался Шеферд-Хаус.

– Это хоспис для людей с неизлечимыми болезнями, – бесцветным голосом объявила она.

Не дожидаясь дальнейших вопросов, она заспешила по ступенькам. Сестра-хозяйка уже ждала их в приемном покое.

– Я подумала, тут что-то не так, когда девочка заявилась сюда одна на такси. Если бы вы не позвонили, я бы сама позвонила вам.

– Где она? – нетерпеливо перебил Слейд. Сестра-хозяйка, уязвленная его тоном, демонстративно повернулась к Эден.

– Девочка в телевизионной гостиной с вашей матерью.

Эден знала туда дорогу. Когда они поспешно вышли в коридор, Слейд больно схватил ее за руку.

– Твоя мать? Час от часу не легче.

Он был как натянутая струна. Когда ее спустят, она знала, кто окажется на другом конце. Перспектива рисовалась устрашающей, но она встретит ее, когда придет время. А сейчас только Кэти.

* * *

В телевизионной гостиной было всего два человека. Пегги Лайль возлежала в раскладном кресле, бледное ее лицо почти ничего не выражало. Казалось, она не присутствует здесь. Но Кэти это не смущало. Болтая, она манипулировала пультом дистанционного управления: они смотрели видеокассету, отснятую накануне в телевизионной студии.

– Это называется экранная проба, – с важностью поясняла Кэти, – они ее делают, когда хотят посмотреть, как все будет выглядеть на телевизионном экране. – Пегги кивнула.

Слейда и Эден в дверях девочка заметила не сразу.

– А, это вы.

– Мы беспокоились о тебе, дорогая, – мягко сказала Эден.

– Неправда, ты не беспокоилась обо мне, раз собиралась от нас уйти.

Эден подошла к Кэти и взяла девочку за руку. Та неприязненно отстранилась от нее.

– Разве ты не чувствуешь, что мы любим тебя, Кэти?

– Моя мамочка тоже любила меня, – ответила та упрямо, – но это не помешало ей уйти от меня.

– Я знаю, но напрасно ты подумала, что это снова случится, услышав, как мы со Слейдом спорили.

Кэти выпятила подбородок.

– Ты и Слейд кричали друг на друга точно так же, как раньше это делали папа и мама.

– Поэтому ты и убежала, прежде чем произойдет что-нибудь плохое?

Кэти с тревогой посмотрела на Слейда.

– Я убежала не по-настоящему. Я взяла свои карманные деньги и приехала навестить бабушку. Она говорила, что я могу приходить в любое время.

Пегги Лайль протянула руку и взлохматила волосы девочки.

– Ты хорошая девочка, совсем как твоя мама.

Она сказала это по-стариковски неразборчиво, почти непонятно, но Кэти так перевела ее бормотание Слейду:

– Бабушка думает, что Эден моя настоящая мама.

– Теперь давай собираться. Ты сможешь рассказать мне обо всем дома. Нам пора ехать, – сказал Слейд.

Девочка перевела неуверенный взгляд на Эден.

– Ты тоже поедешь домой?

– Конечно, дорогая.

– И вы со Слейдом больше не будете ссориться?

Острая боль пронзила Эден.

– Мне трудно тебе это обещать, дорогая. А ты можешь дать слово, что больше никогда не будешь сердиться на нас?

Кэти на мгновение задумалась:

– Думаю, что нет.

– И взрослые не могут. Но мы можем попытаться. Она молила, чтобы Слейд промолчал, по крайней мере до тех пор, пока они не окажутся наедине. Сейчас ей важно было убедить Кэти, что у них со Слейдом все в порядке.

Она подтолкнула Слейда, взяла его руку и ладонью положила на руку матери.

– Мама, я хочу представить тебе моего мужа, Слейда Бенедикта.

– Рад встретиться с вами, миссис Лайль, – вежливо сказал он, внимательно глядя на хрупкую женщину перед собой. Как жаль, что он не видел другую Пегги, полную жизни и веселья. Они бы наверняка понравились друг другу.

Сейчас же Пегги, взглянув на Слейда, только сказала:

– Хелло.

– Она не очень разговорчива с незнакомыми людьми. Ей вообще трудно говорить, – оправдывалась Эден.

Зато Пегги заметно порозовела, когда Кэти подошла к ней, чтобы обнять. Слейд отступил назад.

– У них, кажется, нет проблем с общением, – сухо заметил он, глядя на прощание старушки и девочки.

– Она, видимо, чувствует, что Кэти принимает ее такой, какая она есть. У взрослых это редко получается.

Он иронично поднял брови.

– Пытаешься что-то сказать мне, Эден?

Не ответив, она взяла ребенка за руку, и они направились к двери.

– Ты не берешь свою видеокассету? – напомнила Эден.

Кэти покачала головой.

– Я заберу ее, когда снова навещу бабушку. Я думаю, с кассетой ей будет веселее. Пусть остается здесь за компанию.

Когда они ехали домой, молчаливое осуждение Слейда повисло словно туча. Лучше бы он сердился, обвинял ее, что угодно, только не это холодное отторжение. Вообще-то она понимала, что сдерживает он себя только ради Кэти, но приближалось время, когда на нее обрушится вся его сдерживаемая ярость.

* * *

Обрадованная благополучным исходом, Эллен вызвалась заниматься с Кэти весь день: гулять с ней, пообедать в городе. Они весело обсуждали, куда пойдут, что будут делать.

Когда дверь закрылась, и машина с ними отъехала от дома, Эден взглянула на Слейда, бессознательно поежившись.

– Слава Богу, кажется, все обошлось благополучно.

– Это зависит от того, кого ты имеешь в виду, – холодно ответил он. – Кэти действительно пострадала, в этом ты права. Но, оказывается, у тебя есть целая тайная жизнь, которую ты не решаешься разделить со мной.

Сарказм в его голосе ранил ее, но она не дрогнула:

– Тот род брака, который ты предложил мне, кажется, не требует взаимного доверия.

Если Слейд и раньше злился, то это и сравнить нельзя было с той убийственной яростью, которую вызвали у него ее слова. Эден даже отступила назад, увидев его побелевшее лицо и бешеный взгляд.

– Не бойся, я не ударю тебя, – процедил он, – хотя, видит Бог, именно это я и должен был бы сделать. Но в отличие от тебя я придерживаюсь определенных норм поведения.

– Это несправедливо, – возмутилась Эден, – все, что я сделала, это…

Он остановил ее властным жестом.

– Все, что ты сделала, это ввела меня в заблуждение с того самого момента, когда я положил на тебя глаз. Черт побери, почему ты не сказала, что у тебя есть семья?

– Да, не сказала. Я не заполнила эту графу, когда обратилась за работой в твою фирму. Оставила там пустое место.

– Ты оставила больше, чем пустое место, – взвился он, – ты намеренно позволила мне считать, что у тебя никого нет, даже после того, как согласилась выйти за меня замуж!

Ее защита рухнула от напора его неумолимой ярости. Она чувствовала себя так, как будто свирепый ураган швырял ее из стороны в сторону, сбивая с ног, – ей пришлось ухватиться за спинку кресла.

– Я не отрицаю этого, но у меня была серьезная причина.

Он выругался сквозь зубы.

– Могу поклясться, так оно и было. Ладно, я жду, но постарайся на этот раз выложить всю правду, если ты еще помнишь, что означает это слово.

– О, я-то знаю, что означает правда, – колко парировала она. – Я столкнулась с ней лицом к лицу, когда мне сказали, что происходит с моей матерью. У нее генетическая болезнь, которая проявляется только в среднем возрасте. Я не говорила тебе, потому что…

– Потому что болезнь такого рода передается потомству и может сказаться на детях, которые у тебя могут быть. – Он сформулировал это с убийственной точностью.

Боясь сломиться окончательно, она поспешила с прямым ответом:

– Да, теперь ты знаешь, почему я не должна мечтать о собственных детях.

И где же слова ободрения, любви, которые она жаждала услышать? О том, что все будет хорошо, потому что они теперь вместе.

Она едва не расхохоталась, так насмешили ее эти мысли. Разве она не знает теперь наверняка, что то, что она хочет больше всего, невозможно?

Он взъерошил свои волосы.

– Господи, Эден, ну почему ты не доверяешь мне настолько, что не можешь поделиться этим со мной?

– Попробовал бы ты оказаться на моем месте. – Он пристально посмотрел на нее.

– И как долго ты намеревалась держать это в секрете?

– Для брака такого рода, как заключили мы, это вообще не имело значения. Главное, чтобы я была хорошей матерью для Кэти.

Выражение внутренней усталости проступило на его лице.

– Значит, все только для Кэти, так?

И для тебя тоже. Эти слова готовы были сорваться с ее губ, но она проглотила их. Признание в любви даст ему дополнительное оружие против нее. В своем нынешнем дурном настроении он без колебаний использует его, а что будет с ней, когда ее чувства швырнут ей же в лицо? Даже если он поверит ей.

– Кэти была условием нашей женитьбы, – напомнила она ему покорным голосом.

– Конечно. – Его пронзительный взгляд проник в самую ее душу. Она убедилась, что ее откровение уже дошло до него, и он отреагировал на него именно так, как она и опасалась.

А чего она ждала? Утешения? Уверений, что все будет в порядке? Обещания оставаться с ней, несмотря ни на что? Нет, только настоящая любовь создает такие узы. Нравиться друг другу в постели для этого недостаточно.

– Существует какой-нибудь медицинский тест, который может установить, есть ли в тебе этот ген? – спросил он.

Она устало покачала головой.

– Для этого нужно иметь дедушек, бабушек и обоих родителей, протестировать их и установить генетическую схему. У меня недостаточно живых родственников, чтобы тест был исчерпывающим.

Выражение его лица было непроницаемым.

– У тебя остались еще какие-нибудь сюрпризы для меня, Эден? Что-нибудь про запас?

Она почувствовала горечь.

– Разве сегодняшних новостей недостаточно?

Он шагнул к ней, но она отступила назад.

– Все в порядке. Я не нуждаюсь в твоей жалости. Он замер на полушаге.

– Жалость – это не то, что я имел в виду, но ты, похоже, не чувствуешь разницы.

Он прошел мимо нее, и стук захлопнувшейся за ним двери отозвался в ее сердце. Эден как будто оцепенела, пока не услышала звук отъезжающей машины. Тогда она поднялась наверх и легла, надеясь, что сон осушит слезы, которые безостановочно льются.

Через несколько часов она пробудилась, плохо понимая, где она и что с ней. Внизу Эллен и Кэти были заняты какой-то настольной игрой. Слейда все еще не было.

– Слейд не сказал, когда вернется? – спросила она домоправительницу, хотя, страшась, уже знала ответ.

– Он мне ничего не сказал. Он вообще ничего не говорил с тех пор, как мы с Кэти вернулись после ланча. Могу я что-нибудь сделать для вас, дорогая? Вы бледны, словно привидение.

Никто для нее ничего не мог сделать. Значит, Слейд повернулся к ней спиной. Разве удивительно, что она не хотела поделиться с ним своим секретом?

Кое-как прошел этот день и следующий. От Слейда по-прежнему не было вестей. И хотя она изо всех сил старалась не потревожить Кэти, пытаясь вести себя так, словно ничего не произошло, мир вокруг нее стремительно рушился. Она навестила мать, обошла весь дом и сад, размышляя, что будет делать, если он больше не вернется в ее жизнь.

11

Встряхнул ее телефонный звонок из его офиса.

– Извините, я не знаю, что мне делать, – огорченно сказала секретарша, – мистер Бенедикт не позвонил, а тут срочно нужно ответить по поводу нескольких его проектов.

Эден знала эту девушку. Говорила она о проектах, которые в отсутствие Слейда остались без движения. Пока секретарша объясняла, в чем дело, у Эден возникла идея.

– Я знакома с большинством этих проектов и смогу помочь вам, – сказала она. – Я приеду так скоро, как только смогу.

Она почувствовала, что секретарша скептически усмехнулась, но это ее не тронуло. Сама идея отправиться в офис Слейда позабавила ее. Как его жена она являлась совладельцем компании и как бывшая сотрудница знала, как она функционирует.

Эден испытала невероятное удовлетворение, когда, войдя в здание, направилась к кабинетам исполнительной дирекции, минуя свой старый уютный уголок в отделе исследований. Ее сопровождал тихий шелест голосов, но она сохраняла невозмутимое выражение лица. На сей раз она предоставит для сплетен кое-что другое, кроме своей любовной жизни.

Секретарша Слейда разложила на его столе папки с делами. Она последовательно просматривала их, по некоторым быстро принимала решения, сама удивляясь, как четко понимает, что надо делать.

Бывшая ее сослуживица по отделу исследования Дениз явилась, чтобы ответить на ее вопросы.

– Судя по производству, задержки будут до тех пор, пока вы не обеспечите их фоном для последнего образовательного видео, – сказала Эден намеренно отрывисто.

От удивления Дениз раскрыла рот.

– У меня есть почти все материалы, Эден… миссис Бенедикт.

– Почти в счет не идет. Им нужно, чтобы все поступило сегодня, к пяти часам после полудня. Возьмите в помощь кого-нибудь из секретариата, если вам нужна дополнительная пара рук.

– Слушаюсь, миссис Бенедикт. – В тоне Де» из слышалось уважение. Собрав папки, она вышла. Теперь мы годимся для ланча, подумала Эден, хотя и упрекнула себя за мелочность.

Правильно, что она пришла сюда. Работа за столом Слейда хоть ненадолго отвлекла ее от собственных проблем. К концу дня она уже все для себя решила. Если Слейд согласится, она останется его женой, пока Кэти не вырастет. О любви здесь речь не идет, так что это предложение должно его устроить. А после – вместе со всеми проблемами она исчезнет из его жизни. Придется вырвать эту любовь из собственного сердца, она это знает, но что еще могла она сделать?

Ее взгляд начал затуманиваться слезами, и она принудила себя сосредоточиться на папке, лежащей перед ней. Было уже поздно. Офис опустел почти час назад. Но мысль о доме, в котором не было Слейда, удерживала ее за столом.

* * *

Когда внезапно у нее за спиной появилась какая-то темная фигура, она пронзительно вскрикнула. Это был Слейд. Сердце как будто оборвалось, и ей не сразу удалось взять себя в руки.

– Ты меня напугал. Почему ты здесь?

Его лицо сохраняло непроницаемое выражение.

– Кажется, пока это мой кабинет.

Она полу привстала, но он жестом руки вернул ее на прежнее место. Это было очень кстати, потому что ноги ее стали ватные, голова закружилась и все поплыло: она подумала, не случится ли с ней обморок впервые в жизни.

Слейд выглядел так, словно пережил за последние дни какое-то сильное потрясение. Синеватые тени легли на его лицо, глаза казались провалившимися, скулы заострились. Она не сводила глаз с его рук, которыми он ухватился за край стола. Они с такой силой напомнили ей каждое его прикосновение, каждое движение, исследующее дюйм за дюймом ее тело с властной, хозяйской уверенностью. Лучше вообще не глядеть на него, если она хочет сохранить остатки достоинства.

– Я попыталась быть тебе хоть чем-то полезной, – объяснила она, глядя в какую-то точку над его плечом.

– Конечно, я и не ожидал чего-то другого. Его тон задел ее, она вспыхнула.

– Если ты против моего присутствия здесь, пожалуйста, скажи это.

– Да, я возражаю против твоего присутствия здесь. – Подавив подступившие слезы, она закрыла папки, собрала собственные записи и направилась к двери. Но он преградил ей дорогу. Она замерла.

– Я предпочитаю, чтобы ты вела дом, смотрела за Кэти и планировала, сколько еще братишек и сестренок она сможет получить.

Господи, ну почему он так жесток?!

– Это не смешно, Слейд.

Он взял папки из ее рук и бросил их на приставной столик.

– Я знаю. Ты не единственная была полезной в последние дни.

Волна слабости прокатилась по ней.

– Что ты имеешь в виду?

– Я занимался родословным древом твоей семьи.

– С какой целью? Если надеялся, что сможешь найти достаточно родственников для генетического теста, то это охота на диких гусей.

– Я и не искал легкого пути. Я хотел узнать истину.

– Которая иногда ранит, – сказала она тихо.

– А иногда исцеляет. – Он легко подтолкнул ее к кожаной кушетке. – Сядь, Эден. То, что я открыл, может потрясти тебя.

Вряд ли могло быть большее потрясение, чем его ладони, теплые и нежные, на ее обнаженных руках. Их прикосновение было таким любящим и таким для нее горьким – напоминание о том, что она могла бы иметь.

– Мне нелегко говорить тебе об этом, но Пегги Лайль не твоя настоящая мать.

Она покачала головой, не воспринимая то, что услышала:

– Нет, я не верю этому.

Он сильнее стиснул ее пальцы.

– Это так, дорогая. Я открыл это, когда стал разыскивать твоих родственников, чтобы провести тебе генетическое обследование.

Когда она наконец уяснила, чем он занимался эти дни, ее охватил гнев. Она вырвала свои пальцы из его рук.

– Ты хотел выяснить, стою ли я того, чтобы оставить меня в качестве твоей жены, да?

– Господи милостивый, да нет же. И в мыслях такого не было. – Он опустился на колени и привлек к себе ее неподатливое тело. – Я понимаю, для тебя это потрясение. Ты сейчас плохо соображаешь и не в состоянии думать. Я начал разыскивать твоих родственников с единственной целью – чтобы уберечь тебя от ожиданий и горьких раздумий. Я сделал это ради тебя, Эден, потому что переживаю за тебя. Твое счастье и душевное спокойствие означают для меня больше, чем что-либо другое.

Она закрыла лицо руками. Слейд выяснил, что у нее нет родственников: ни одного, нет даже матери.

– Должно быть, это то, что Пегги пыталась сказать мне. Если бы она сделала это, насколько ближе мы могли бы быть все эти годы, – прошептала она.

– Когда она была уже по-настоящему больна, возможно, она уже не хотела рисковать, потому что слишком нуждалась в тебе. – Выражение его лица стало тяжелым. – Хотя она обрекла тебя на столько мучений, когда, впервые узнав этот диагноз, не открылась тебе.

Эден тупо кивнула.

– Даже ее доктор не знал, что я приемная дочь, когда объяснял ее заболевание. – Вдруг она подняла на него широко распахнутые, беспокойные глаза: – Но кто же я тогда? Кто мои родители?

– Не мучайся этим сейчас, дорогая. Мы все установим, я использую все возможности, имеющиеся в моем распоряжении, обещаю тебе.

Ее глаза увлажнились, когда она кивала ему в знак благодарности.

– Я не знаю, что и сказать. Все эти годы я никогда не подозревала…

Рыдания пересилили ее, больше она не могла говорить, и тут его руки сомкнулись вокруг нее.

– Я понимаю, как тяжело тебе это слышать, но подумай, что это еще означает для тебя.

Думать сейчас она не хотела, не хотела еще одного потрясения. У нее нет корней, она отрезана волей случая от всего, что знала и любила всю свою жизнь. Ничего из этого не принадлежало ей. Она была подкидышем.

Сейчас единственной реальностью были крепкие руки, которыми Слейд обнимал ее, прижимая к себе. Верно ли она слышала, что он говорил, как переживал за нее и называл ее дорогой? Правда ли, что он что-то испытывает к ней, в конце концов?

Она пыталась отринуть зарождавшуюся в ней надежду. Но факты были таковы: он не бросил ее, как она опасалась, он отправился разыскивать ее семью, потому что верил ей и для ее блага, а не потому, чтобы проверить.

– О Господи, – выдохнула она, когда, наконец, все осознала. – Если я приемная, значит, я не должна… Значит, я не…

Он поднес к своим губам ее руки.

– Я знаю, что ты должна иметь, – здоровых детей.

– Я словно заново родилась, – призналась она, и голос ее окреп. – Ты сделал мне самый дорогой подарок, какой только есть в мире.

Не думая ни о чем, она вдруг обвила его шею руками. Он крепче обнял ее и прижал к груди.

– Я дам тебе то, что ты заслужила. И надеюсь, что ты будешь счастлива и в замужестве, и в материнстве, – уверенно сказал он.

Новая боль вспыхнула в ней, когда его слова пробились сквозь пелену счастья.

– Что ты имеешь в виду? Я думала, все это у меня уже есть – ты и Кэти.

Он глубоко вздохнул.

– Ты уверена? Наш брак – это то, что ты действительно хочешь?

– Больше всего на свете.

Он громко расхохотался:

– Аллилуйя! Ты даже не понимаешь, как много для меня это значит. А то я подумал как-то, что ты решила еще выйти замуж – по любви…

Она прижала палец к его губам.

– Я уже замужем по любви. Но я думала, ты из тех, кто не признает брака с любовью и цветами.

– Некоторые мужчины не понимают, что для них благо, – сказал он, и его глаза блестели, когда он глядел на нее. – Слава Богу, что я имею тебя, а ты показала, что мне нужно.

– Даже хотя и сблефовала, чтобы получить работу у тебя? – поддразнивала она его этим напоминанием.

– Даже. Я говорил себе, что был дураком, но это не помогало. Теперь я понимаю, почему ты так делала, – ты нуждалась в работе и продвижении, чтобы заботиться о своей матери, – так что мой инстинкт относительно тебя не подвел меня.

– Но ты так от меня отдалился! Я подумала, что ты утратил интерес ко мне.

– О Господи. Все было совсем наоборот. Я желал тебя так сильно, но боялся, что этим запугаю тебя и ты убежишь. Меня убивала необходимость оставлять тебя одну, но я должен был дать тебе пространство для дыхания. Я надеялся, что после всего ты поймешь, что любишь меня.

– Я действительно люблю тебя, – поспешила она признаться. – Но я думала, ты не хочешь этого из-за своего отца.

Он согласно кивнул:

– Да, опыт моей семьи заставил меня так цинично относиться к любви, пока я не осознал, что влюбился в тебя. И понял я это окончательно, когда обнаружил, что готов разорвать на части мужчину, с которым, я думал, ты встречалась.

– Но ведь никого не было, кроме тебя. – Сердце ее трепетало от счастья.

– Теперь я это знаю. Я обо всем догадался по таблеткам и твоим загадочным исчезновениям. Но любовь нелогична. Я думал, ты узнаешь о моих чувствах, когда говорил Дане, почему женился на тебе.

– А я подумала, ты говорил это, чтобы успокоить ее. Я и не могла предположить, что это относится ко мне.

– Может быть, это убедит тебя? – Он поднял ее на руки и прильнул к губам. Его поцелуй был более нежным и более страстным, чем она могла мечтать. Когда ее рот ответно раскрылся, он так жадно и самозабвенно ввел в него свой язык, что у нее не осталось никаких сомнений, что ее любят.

Неожиданно она вспомнила, где они находятся.

– А вдруг кто-нибудь войдет?

Но вожделение в его глазах только усилилось, и он стал расстегивать пуговицы на ее строгой блузке деловой женщины.

– Никто не войдет, – прошептал он. – Здание закрыто, и я дал инструкцию службе безопасности никого не впускать.

Наконец-то они были вместе и наедине. Сердце ее отчаянно забилось.

– Интересно, что у тебя на уме? – поддразнивала она его, прекрасно все понимая.

С любящей настойчивостью он начал ей показывать, что… Никогда она не сможет посмотреть на эту кушетку без того, чтобы не представить картину этого вечера. Впрочем, в будущем ей и не придется проводить много времени в этом офисе.

– И все-таки что так изменило твои взгляды на любовь и женитьбу?

Он взъерошил ей волосы.

– Вся ты, моя дорогая. Тебя вполне достаточно, чтобы изменить взгляды любого мужчины.

Сердце ее ликовало. Теперь у нее и любовь, и будущее – как намного это больше того, на что она могла надеяться.

– Я люблю тебя, – сказала она, и голос ее дрожал. – Ты дал мне так много. Фактически целую жизнь. Чем я смогу отплатить тебе?

Его руки, обвивающие ее, не оставили места для сомнений.

– Как насчет хотя бы одного поцелуя? – предложил он хриплым голосом.

Ее восторженный смех приветствовал эту идею.

– Но тогда это будет очень долгий поцелуй.

– Он будет длиться всю жизнь, как я представляю. И это не покажется нам таким уж долгим.

Его тело напряглось и нежно прижалось к ней.