Текст книги "Когда сердце поет"
Автор книги: Кэролайн Си
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Кэролайн Си
Когда сердце поет
1
– Этого не может быть, – прошептала она прямо в трубку.
– Не может быть кто? – послышался вопрос. Ее собеседница в очередной раз не сладила с грамматикой.
– Мне только что показалось, что я увидела босса.
– Что ему делать в аэропорту? Сейчас он должен быть в офисе и инструктировать нового помощника продюсера.
– Лучше сказать, помощника-мужчину. – Слова прозвучали печально. Ниспадавшие ей на лицо длинные пепельные волосы скрыли боль, промелькнувшую в ее аметистовых глазах. Обида была еще совсем свежа – шеф только что взял на работу человека, даже не числившегося в штате компании. А она давно мечтала об этой должности.
– Эй, перестань, пусть поездка немного развлечет и успокоит тебя. Забудь мистера Бенедикта, мужчину-шовиниста.
Эден только вздохнула в телефонную трубку. Обе они знали, как необходима Эден эта передышка. Она совсем измоталась. Сегодня утром это единственный рейс. Если она действительно видела Слейда, не собирается ли он лететь этим рейсом?
– Что он здесь делает? – вслух подумала Эден.
– Может, встречает кого-то из Мельбурна? – предположила Фиона, встревоженная напряжением в голосе Эден и желающая, чтобы оно исчезло.
И хотя Эден и согласилась с ней, теперь она не упускала из поля зрения эту внушительную фигуру. Тот факт, что мужчина на голову возвышался над толпой и его широкие плечи прямо-таки распирали великолепно сшитый деловой костюм, еще не говорил о том, что это ее босс. Многие мужчины и высокие, и широкоплечие.
Правда, не все так ходили – с гибкостью хищника, выслеживающего свою жертву. Плавная стремительность, уверенность движений этого мужчины были ей необычайно знакомы, как и жест, когда длинными красивыми пальцами он отвел со лба прядь черных как смоль волос.
– Эден, вы еще слушаете?
Услышав резкий вопрос Фионы, Эден постаралась сосредоточиться на разговоре, который был ей очень важен.
– Да, да, я здесь. Мне хотелось еще раз убедиться, что с мамой все в порядке. Мне кажется, в последнее время ее что-то волнует, но она не хочет или не может сказать мне, в чем дело.
– Что бы там ни было, – вздохнула Фиона, – она скажет об этом только тогда, когда пожелает. Перестаньте волноваться. Шеферд-Хаус – самое лучшее место для нее. Я это точно знаю, потому некоторое время работала там. У них накоплен огромный опыт, связанный с генетическими проблемами, как и у вашей матери. Поверьте, там позаботятся о Пегги.
– Она стала такой грустной…
– Она же понимает, что превратилась в обузу для вас. Может, именно об этом она и пытается сказать?
– Она для меня не обуза, – возразила Эден. – Конечно, временами с ней бывает трудно, но это же моя мать, и я желаю ей только добра.
– Мне кажется, она это ценит, и ей сейчас очень хочется, чтобы дочь немного отдохнула, раз представилась такая возможность.
– Наверное, это так и есть.
Во всяком случае, Эден сильно удивилась, когда узнала, что Пегги из своих небольших денег заплатила за пребывание в доме инвалидов, только бы дочь смогла немного отдохнуть. – Фиона брала самую минимальную плату за то, чтобы приглядывать за Пегги в течение дня, но Эден не смогла бы оплатить и ее услуги, и свой отдых.
– Вы так добры к нам, Фиона, – сказала Эден дрожащим голосом.
– Все, вам уже пора. – Проступивший шотландский акцент Фионы выдал ее волнение. – Мне было приятно присматривать за вашей матерью.
– Мы будем тосковать по вас, – добавила Эден. – Не забудьте прислать открытку из Шотландии.
Медсестра тоже отправлялась на отдых. Ей хотелось навестить своих родственников в Шотландии.
– И вы пришлите открытку, если только у вас не закружится голова от какого-нибудь потрясающего мужчины.
– Да, конечно, – засмеялась Эден, но когда она, попрощавшись, повесила трубку, ей вдруг стало горько. Ее единственный в жизни роман был с человеком, с которым она познакомилась на работе. Джошуа Робинзон казался ей идеальным мужчиной. Сильный, стройный… С ним было так приятно проводить время.
Виделись они только тогда, когда она могла платить Фионе за лишнее время, проведенное с Пегги. Казалось, Джошуа это не волновало. Он все время повторял, что высоко ценит ее отношение к матери.
– Эден, на свете не так много девушек, похожих на тебя.
В каком-то смысле он был прав.
От этих воспоминаний у Эден потемнели глаза. Как ни пыталась она убедить себя, что без него ей лучше, память не хотела забыть то время. Она так в него верила.
Это только доказывает, как мало я знаю о любви, убеждала себя Эден, стараясь как-то смягчить удар. Но, черт побери, ей все еще больно от измены Джошуа. Она же объясняла, что такая болезнь, как у матери, проявляется через поколение, но не помогло.
Он слишком мало ее любил, в этом все дело. Может, все мужчины похожи на Джошуа и ее отца, который тоже бросил их, не ужившись с властной по натуре Пегги. Эден тогда была еще подростком, и болезнь матери не заявила о себе столь явно. Он не сталкивался с самыми ужасными ее проявлениями, которые сделали Пегги кандидатом в дом инвалидов.
* * *
…Когда Эден подошла, чтобы зарегистрировать билеты на рейс, ее ждал сюрприз. Сдавая багаж, она взглянула на посадочный талон.
– Здесь, наверное, какая-то ошибка. Указано, что мое место в первом классе.
Служащий взглянул на талон, нажал несколько кнопок и просмотрел на экране компьютера.
– Мисс Лайль, здесь нет никакой ошибки. Все в порядке. Счастливого пути!
– Но…
Очередь за ее спиной начала волноваться. Чемодан Эден уже проходил контрольный досмотр, и ей ничего не оставалось, как с талоном в руках отойти от стойки.
Наверное, нужно радоваться, что ее перевели в салон первого класса. Стоимость такого билета вдвое больше суммы, уплаченной за туристический билет, но с нее дополнительно не взяли ни цента. Так ничего и не понимая, она нахмурила ослепительной белизны лоб. На нее посматривали, одни – с любопытством, другие – с восхищением.
Эден была необыкновенно хороша в своем новом платье с бирюзовыми горохами. Короткий белый пиджачок, из кармана которого кокетливо выглядывал уголок платочка, тоже в горох, делал ее романтический наряд элегантным.
Ей было трудно выкроить деньги на новый туалет, но теперь Эден была довольна, что купила его. Сейчас она не будет белой вороной среди пассажиров первого класса. Вероятно, экономический класс переполнен, и авиалинии пришлось перевести некоторых пассажиров в другой класс. Может, ее и выбрали из-за наряда?
Она резко повернулась, чтобы подойти к служащему и поблагодарить за эту любезность, но натолкнулась на крепкую фигуру мужчины.
– Простите, – пробормотала она. Стальные пальцы обхватили ее руки, чтобы поддержать.
– Еще раз извините, я не заметила вас, – сказала она, не глядя.
– А я искал именно вас.
Эден резко выдохнула, узнав голос, и посмотрела в знакомые серо-зеленые глаза. Она видела их так близко, что различала едва заметные линии, расходящиеся от зрачка к краям радужки, как спицы у колеса. Его взгляд подействовал на нее, как колдовство.
На несколько секунд она лишилась речи, услышав, что была именно той женщиной, которую он искал. Потом до нее дошло, что он имеет в виду деловой смысл слова. Господи, какая же она дура, подумала, что нужна такому мужчине, как он!
– Слейд… я хочу сказать, мистер Бенедикт… – запнулась она, собираясь с мыслями.
– Иногда меня можно называть Слейд, – заметил он.
Что значит «иногда»? Может, она что-то недоделала в офисе?
Он все еще не отпускал ее руки. Касание его длинных красивых пальцев излучало жар не хуже раскаленного железа, которым ее можно было заклеймить. Она не могла противостоять его хватке и решила успокоиться.
– Через полчаса я улетаю на Солнечный Берег.
– Да, я знаю.
– Вот как?
Произнеся эти слова, она тут же отругала себя за глупость. Конечно же, он это знал. Ведь это он разрешил ей отпуск и не имеет права сейчас задерживать ее. Сейчас она не на работе.
– Вы сказали, что искали меня? – Своим холодным тоном Эден хотела показать, как не нравится ей вмешательство в ее жизнь.
Посмотрев на посадочный талон, который она держала в руках, он спокойно спросил, как бы не слыша ее протестов:
– Вы уже сдали свой багаж? Хорошо. Нам нужно поговорить.
Наконец он отпустил ее и повернулся, не сомневаясь, что она последует за ним. Эден разозлилась и не сдвинулась с места.
– Я не закончила какую-то работу в офисе?
– Нет, я об этом ничего не знаю. – Видно было, что его поразил этот вопрос. Он остановился, все еще недовольно глядя на нее.
– Почему тогда нам нужно о чем-то говорить? Если вы имеете в виду повышение, я уже извинилась за свои слова.
Сначала он удивился, потом недовольно скривился – значит, не забыл ее глупую вспышку. Но ведь он не знал, что ей так нужно было это повышение, чтобы немного побаловать мать. Место же досталось человеку, который вообще не работал в «Бенедикт Коммьюникейшнс»
– Мужской шовинист-босс опять наносит нам удар, – заявила Дениз, когда они вдвоем с Эден пили кофе.
– Не думаешь ли ты, что он обошел меня из-за того, что я женщина?
– А что, есть какая-то другая причина? – пожала плечами Дениз. – Когда кто-то болеет или отдыхает, ты квалифицированно заменяешь этих людей и к тому же давно здесь работаешь. По-моему, у тебя только одна отрицательная черта – твой пол.
– Но он не имеет никакого права дискриминировать по признаку пола.
– Непременно скажи ему об этом. Ты могла бы заметить, что в высших эшелонах власти в его дорогой империи что-то маловато женщин!
Эден задумчиво отхлебнула кофе.
– Я не обращала на это внимания, но ты права.
– Значит, у Слейда Бенедикта аллергия, не позволяющая ему назначать женщин на командные посты.
– Но у него нет аллергии на женщин, – заметила Эден. – В светской хронике имя Слейда постоянно связывают то с одной известной красоткой, то с другой.
– Ты права, но так бывает в спальне, а не в Правлении!
Эден с облегчением повторила шутку Дениз – приятнее считать, что тебя обошли по службе из-за принадлежности к слабому полу, а не из-за того, что не умеешь хорошо работать.
– Было бы интересно узнать, на каком основании вы делаете подобное заключение? – раздался у них за спиной холодный голос.
Выражение лица Дениз подсказало Эден, что это Слейд и что он все слышал.
– Я… ну… не знаю, право, – забормотала Эден. Обернувшись, она увидела, что босс, скрестив руки на широкой груди, стоит, прислонившись к стене. Небрежная поза плохо сочеталась с его яростным взглядом. Она не должна отступать! Инстинкт подсказывал, что теперь это не поможет. Обратной дороги уже нет.
– Мы говорили об отсутствии женщин в высшем уровне управления фирмы. – Эден невольно выпрямилась во весь рост, но ей недоставало целых четырех дюймов, чтобы ответить ему прямым взглядом.
– Мисс Лайль, вас не касается, кого я назначаю в свою команду по менеджменту. Мне кажется, ваше высказывание напрямую связано с тем, что вас не повысили?
Она почувствовала, что земля уходит из-под ее ног, но отступать уже не могла.
– Да, мое замечание связано именно с этим. Полагаю, моя квалификация ничем не хуже, чем у того мужчины, которого вы взяли на это место.
– И вы решили, что я отклонил вас потому, что вы женщина? – Он нарочито оглядел ее с головы до ног, давая понять, что отмечает ее привлекательность. Эден вспыхнула. Какое он имеет право так нагло рассматривать ее? Слейд опередил ее выпад. – Вы против того, чтобы вам давали оценку на основании пола. Но ведь именно этим вы занимались несколько минут назад, не так ли?
Да, она судила о нем не на основании фактов, а опираясь на то, что ей кто-то сообщил.
– Вы правы, и я прошу прощения, – с достоинством сказала она.
– Принимаю его, – также спокойно ответил он. – Вам, наверное, будет приятно услышать, что утром я дал согласие на ваш отпуск.
– Надеюсь, что это не самое сложное время для фирмы. Я еду на Солнечный Берег, а там путевки только на определенные дни.
– Хорошо, хорошо.
Его совершенно не интересовали такие тривиальные детали. Потом он пронзительно уставился на нее.
– Безусловно, вы способный исследователь, но пока этого недостаточно, чтобы стать помощником продюсера. Нужен опыт и умение все правильно оценивать. Может, через годик-другой вы добьетесь этого. А пока я сделал правильный выбор. Подумайте на досуге об этом.
И он пошел в сторону своего офиса. Дениз смотрела ему вслед с открытым ртом, потом с ужасом уставилась на Эден.
– Как жаль, что мои глупости вовлекли тебя в эту беду.
– Мне не следовало повторять последние твои слова, – честно заметила Эден. Она все еще не могла прийти в себя от его откровенного разглядывания, а главное – от собственных ощущений. В то время как она возмущалась его наглостью, какая-то часть ее существа отозвалась на его взгляд. Это походило на то, как если бы он завел ее, вызвав к жизни в ее теле сотни нервных пульсаций.
Да, он просто завел ее! Эта малоприятная фраза точно описала ее состояние. Но Эден отказывалась признать, что почувствовала к нему что-то кроме ярости. Судя по всему, все его поведение только подтверждало, что относится он к женщинам как к сексуальным объектам. Не больше.
Вернувшись вечером, Эден всю свою ярость выместила на домашней работе. Полы она натирала с такой дикой силой, с какой хотела бы хлестануть ему по лицу, чтобы с него раз и навсегда сошло это наглое выражение!
А сейчас он хотел отойти в сторонку, чтобы поговорить с ней!
– Я не могу, – отказалась она. – Мой самолет…
– Он полетит только через полчаса. Я лечу этим же самолетом.
– И тоже на Солнечный Берег?
В его взгляде промелькнула усмешка, и ей стало неприятно.
– У вас есть какие-то возражения?
– Конечно, нет.
Но возражения у нее были, и ей показалось, что он все прекрасно понимал. Прежде чем она задала очередной вопрос, он взял ее под руку и повел в зал ожиданий. Хватка у него была стальная.
Зал ожидания первого класса напоминал роскошный уголок частного дома. Слейд подвел ее к креслам.
– Посидите здесь, сейчас я принесу что-нибудь выпить.
Она собралась с духом.
– Мне что-нибудь безалкогольное, пожалуйста.
Сейчас ей лучше сохранять ясную голову. Ее ошеломило появление Слейда Бенедикта, но и вызывало любопытство. О чем это он хочет поговорить с ней? Если не о ее детской выходке, связанной с повышением, тогда о чем?
Был еще один вариант, и она закусила губу, когда подумала об этом. При оформлении ее на работу в документах спутали ее возраст, а она ошибку не поправила и в результате начала работать с большей зарплатой и на более высоком уровне, чем позволяла ее квалификация.
Не желая никого подводить, она трудилась, как раб на галерах, занималась на курсах, во время рабочего дня не использовала перерыв. Так продолжалось до тех пор, пока она не убедилась, что оправдывает деньги компании. Может, Слейд как-то обнаружил этот факт? Может, считает, что напряженной работой она искупила уже эту ошибку?
Слейд приближался к ней с непроницаемым выражением на лице, и Эден заволновалась еще сильнее. Потом взяла себя в руки и подумала: если бы он узнал обо всем, то просто-напросто уволил бы ее, а не дал разрешение на отдых.
Слейд сел в кресло так, что его длинные ноги почти касались ее коленей. Не скажешь, что он выбрал удобную позу: ноги у нее стали тут же затекать, поскольку она подобрала их под кресло и старалась сидеть прямо, чтобы ненароком не коснуться его ног. Сколько продлится их разговор? Сколько ей сидеть так, словно она проглотила жердь? Эден взглянула на часы.
– Скоро посадка на мой рейс.
– Наш рейс, – поправил он ее. – Не беспокойтесь. После того как все усядутся, они начнут искать нас по радио.
И тут ее озарило.
– Так это вы организовали мне билет в первый класс?
– Я все думал, когда это до вас дойдет?
– Но это же очень большая сумма – несколько сотен долларов, – возмутилась Эден. – Я решила, что все дело в авиации, им так удобнее. Вы же знаете, что я не смогу вернуть вам эти деньги, – сказала она, привставая.
– Я и не жду их от вас, – спокойно заметил он.
– Но, наверное, все-таки чего-то ждете в ответ на этот жест?
Это был даже не вопрос. Мужчины, подобные Слейду Бенедикту, ничего не делают просто так. Однако она была совершенно не готова к тому, что услышала:
– Да, хочу. Я хочу, чтобы вы были моей женой.
– Что вы хотите? – Она рухнула в кресло, потому что ноги отказались держать ее, и отхлебнула глоток того, что он принес ей выпить.
– Успокойтесь. Это не новая форма соблазнения женщины. Я хочу, чтобы вы сыграли эту роль в течение нескольких дней.
Какое-то безумие! Конечно, он ее начальник, но это не дает ему права делать такие возмутительные предложения.
– Простите, но я не актриса.
– Вот как? Изучая ваше личное дело, я пришел к мнению совершенно противоположному.
Значит, он знал, что на самом деле она моложе, чем указано в кадровых документах.
– Мне была нужна работа, – сказала она в качестве оправдания. – Я не принесла никому никакого вреда. И вы не можете отрицать, что я справляюсь со своими обязанностями.
– Именно поэтому вы все еще у меня работаете, – подтвердил он. – Согласен, вы прекрасный работник, но на меньшее я бы не согласился.
– Именно поэтому меня и обошли при повышении, – не удержалась Эден.
– Да. Мне кажется, вам нужно поработать еще несколько лет, пока вы не достигнете того возраста, который необходим для этой должности. – Сцепив пальцы, он задумчиво спросил: – Кстати, сколько же вам лет?
– Двадцать пять, – ответила она тихим голосом.
На работе считали, что ей скоро будет тридцать. Может, если он узнает правду, то откажется от своего дурацкого предложения сыграть роль его жены? Газеты писали, что ему исполнилось тридцать уже год назад.
– Двадцать пять, – повторил он. – Это маловато, но вы все время выступали в роли женщины более зрелого возраста, так что все будет в порядке.
Она словно издалека слышала, как их приглашают на борт самолета, но сейчас ее больше волновало другое. Он считает, что она беспрекословно исполнит его причуды только потому, что ему этого хочется?
– Все равно я не могу изображать вашу жену, – заявила Эден. – Ведь я вас почти не знаю, по крайней мере в данном качестве.
Его нахмуренное лицо слегка просветлело.
– Вам и не нужно знать меня… именно в этом качестве. С этой ролью не будет связан никакой секс, так что не следует принимать такой оскорбленный вид. Я не ищу жену в буквальном смысле слова.
Показалось ли ей или он действительно вздрогнул при одной этой мысли? Если сама идея брака для него столь отвратительна, тогда в чем смысл его странной просьбы.
– Но я понял, что вы имели в виду. Нам действительно придется делать вид, что мы знаем друг друга гораздо лучше, чем это есть на самом деле, – продолжал он. – Мы можем вместе провести вечер, что не составит никаких осложнений, потому что мы остановимся в одном отеле.
– Вы и это предусмотрели, а не только изменение класса моего полета! – возмутилась Эден. Босс он или нет, но он самый наглый человек из всех, с кем ей приходилось встречаться. Если она когда-нибудь станет искать себе мужа, это будет кто-то, прямо противоположный Слейду Бенедикту.
– Простите, но ничем не могу помочь вам, – твердо ответила Эден. – Я не знаю, почему вы просите меня об этом, но полагаю, что никакая причина не может оправдать вашу просьбу.
– Даже жизнь многих детишек аборигенов?
– Что вы сказали? – Эден уже собиралась поблагодарить его за напиток и уйти, но при этих словах застыла.
– Я сказал, что от вашего согласия зависят сотни жизней детей.
– Не понимаю.
Он низко склонился к ней. Эден вдохнула запах мужчины – хороший лосьон после бритья. У нее слегка закружилась голова.
– На Солнечном Берегу не только отдыхают. Там будет проходить конференция, куда приглашены и мои друзья университетских дней.
– Если это какая-то не совсем уместная шутка…
– Никакой шутки, – мрачно отреагировал он. – Еще в университете несколько моих друзей и я создали нечто вроде фонда. По договоренности тот из нас, кто останется неженатым по прошествии определенного времени, может рассчитывать на значительную денежную сумму.
Чтобы немного успокоиться, она отпила из бокала. – И вам не нужны эти деньги?
– Вы же знаете, что они у меня есть, – сказал он. – Но там будет другой кандидат, и ему они нужны. Это Боб Гамильтон, еще один холостяк. Он врач и посвятил свою жизнь организации клиник для детей аборигенов на самых окраинах. Деньги могли бы сильно помочь его работе.
Она все еще ничего не понимала.
– Почему бы вам просто не отдать ему деньги?
– Отдал бы, если бы не чертова гордость Боба. Он не примет деньги, если не будет уверен, что получает их по праву.
– Значит, когда вы узнали, что я еду отдыхать именно туда и одновременно с вами, вы решили предъявить жену, чтобы он ни в чем не сомневался? Я правильно поняла ситуацию?
– Абсолютно точно. – Он встал. – Нас уже давно зовут на посадку. Полагаю, вы теперь согласны с моей просьбой.
Она грустно покачала головой.
– Я бы хотела помочь вам, потому что все предпринимается с благой целью, но не смогу с этим справиться.
Правда! Мне не удастся никого убедить в том, что мы муж и жена.
Он опять стал глыбой льда.
– Эден, я очень надеялся, что вы мне поможете. Поэтому я оставил ваше личное дело у себя на столе, а не вернул в кадры.
Или она выполнит его просьбу, или теряет работу. Он что, ставит такое условие?
– Трудно поверить, что вы такой жестокий, – выпалила Эден. – Я же не сделала ничего дурного.
– Кроме того, что получили работу, не имея на нее права, – напомнил ей Слейд. – После этого притвориться моей женой для вас не составит никакого труда. Это не сложнее, чем съесть кусок пирога.
Ничего себе кусочек, им можно и подавиться, подумала Эден. Если уйти с работы, кто возьмет ее на новую службу без рекомендации? Он точно не даст ей рекомендацию.
– Все, что слышала о вас, правда, – процедила она сквозь сжатые зубы. – Вы наглый, беспринципный человек, играющий людьми по своему усмотрению.
– Вы сделаете то, о чем я прошу?
– Не больше того, чтобы убедить вашего Боба Гамильтона, что деньги принадлежат ему по праву.
– Естественно, – насмешливо согласился он. Эден еле удержалась, чтобы не ударить его. Когда он взял ее под руку, чтобы проводить к самолету, ей пришлось мобилизовать всю волю, чтобы не вырвать у него свою руку. Ей придется привыкнуть к этому, если она согласна выступать в роли его жены.
Жена Слейда Бенедикта! Какие-то незнакомые токи пронзили все ее тело. Эден сказала себе, что это от злости, от его наглого шантажа. Это не могло быть ничем иным!
