Текст книги "Тайна покосившейся трубы"

Автор книги: Кэролайн Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

СО ВСЕХ НОГ

На какой-то миг Нэнси захлестнула волна панической растерянности, но она быстро взяла себя в руки. Сейчас не время паниковать, сказала она себе; вместо того чтобы поддаваться приступу страха, нужно поразмыслить хладнокровно.

«Если я двинусь в противоположную сторону от этой псины, она, может быть, меня не заметит, – решила она. – О том, как выбраться отсюда, я подумаю позже».

Нэнси начала осторожно, на цыпочках, подбираться к старому кирпичному зданию. Изнутри не доносилось ни звука. Она подергала дверь – та была заперта.

Внезапно где-то за деревьями зажглись огни, осветив все вокруг бледным, тусклым светом. Через минуту Нэнси увидела мгновенную красную вспышку и услышала невнятные голоса.

Потом послышался звон металла, лязг цепи.

Кашлянув и пофыркав, мерно затарахтел двигатель: чух-чух-чух.

«Интересно, зачем включили мотор? – подумала Нэнси. – Может, это качает воду насос? Но к чему тогда такое освещение?»

Двинувшись дальше, она вдруг увидела, как на ее пути возникли, выдвинувшись из темноты, фигуры двух лавандовых сестер. Одна как бы стояла на страже, охраняя некую невидимую деятельность; другая же поспешно направилась, в сторону калитки. Нэнси узнала в ней женщину, с которой они сегодня разговаривали.

При приближении монахини пес поднялся, и женщина поставила перед ним большую оловянную миску, доверху наполненную сырым мясом. Когда мастифф принялся с хрустом и чавканьем пожирать мясо, лавандовая сестра повернулась, чтобы идти обратно. В этот момент из-за высокого дощатого забора долетел тихий, но отчетливо слышный окрик:

– Нэнси!

Это был голос Бесс!

Бесс позвала снова, еще более тревожно:

– Нэнси! Где ты?

Нэнси очень хотелось ответить, но еще больше ей хотелось, чтобы Бесс перестала звать ее, потому что женщина пристально смотрела в ту сторону, откуда донесся голос.

Нэнси поспешно отступила на цыпочках к забору. Достав из сумочки записную книжку, она быстро нацарапала одно слово предупреждения: «Спрячьтесь!»

Вырвав листок и обернув им камешек, она швырнула его через забор в надежде, что Бесс или Джорджи заметят ее послание. Затем она снова сосредоточила внимание на женщине.

Похоже, лавандовая сестра колебалась, раздумывая, не пойти ли проверить свои подозрения. Затем, внезапно решившись, она подошла к калитке и отодвинула засов.

«Лестница!» – панически пронеслось в голове у Нэнси.

Что если ее подруги оставили лестницу прислоненной к забору и эта женщина устроит облаву на огороженной территории, чтобы поймать непрошенного гостя, забравшегося через забор?!

После того как фигура в длинном платье выскользнула за калитку, Нэнси, затаив дыхание, стала ждать, чем кончатся ее поиски. Томительно тянулись секунды, складываясь в минуты, но до слуха юной сыщицы не долетело ни единого звука. Наконец лавандовая сестра вернулась и заперла за собой калитку.

Нэнси с облегчением перевела дух. Судя по всему, девушки успели взять с собой лестницу и спрятаться в лесу.

Время шло, и надежды Нэнси на то, что ей удастся получше обследовать участок и узнать, не здесь ли находится разработка фарфоровой глины и не в этом ли доме скрывается Маннинг-Карр или его братец, с каждой минутой таяли. Две лавандовые сестры, застывшие в каменном молчании, лишали ее всякой возможности сделать это. В конце концов Нэнси решила отказаться от своих планов и попытаться выбраться наружу.

– Но этот жуткий зверюга!.. – вздохнула она.

Мастифф глухо, утробно зарычал, словно почувствовав присутствие чужого. Нэнси быстро написала вторую записку Бесс и Джорджи, коротко описав свое затруднительное положение. Завернув в записку камешек, она отправила ее через забор.

Но ни ответная записка, ни голоса подруг не прилетели к ней из-за забора.

Нэнси встревожилась. «Надеюсь, с ними не стряслось ничего плохого», – подумала она.

Эта мысль не давала ей покоя. Она должна найти способ выбраться отсюда и узнать, что с ними случилось!

Пес разлегся на земле перед калиткой, положив массивную голову на лапы и спокойно, но бдительно глядя по сторонам. Нэнси смотрела на него и от досады кусала губы.

«Похоже, ничего тут не поделаешь, – размышляла она. – Остается одно: ждать, пока кто-нибудь не явится и не заберет отсюда эту зверюгу».

Наверное, час Нэнси ждала, надеясь на чудо. Но, видно, собаку оставили возле калитки на всю ночь.

В голове у Нэнси родился смелый план, и она, пошарив по земле у забора, нашла под кустом подходящий камень.

«Уже достаточно стемнело», – решила она.

Осторожно, прячась за кусты и деревья, она начала подкрадываться к собаке. Когда до мастиффа осталось футов пятьдесят, она остановилась, чтобы продумать свой план во всех подробностях. Дальше между нею и псом лежало открытое пространство.

Нэнси взвесила на ладони камень, затем тщательно рассчитала длину собачьей привязи.

– Была не была! – прошептала девушка и запустила камнем в намеченное место забора. Булыжник точно попал в цель. С громким стуком ударился он о доски и рикошетом отлетел в кусты. Мастифф вскочил на ноги, уставился туда, откуда раздался шум, и утробно зарычал, оскалив зубы. Затем он проворно потрусил к забору и принялся обнюхивать землю под кустами.

Нэнси, приподнявшись на цыпочки, ждала, когда собака отойдет от калитки на всю длину привязи.

Затем она метнулась к забору, откинула задвижку и изо всех сил дернула ручку калитки.

Мастифф услышал ее и со свирепым рычанием бросился назад. На один страшный миг девушке показалось, что калитка никогда не откроется. Затем дверца распахнулась, и Нэнси выскочила наружу, на долю секунды опередив собаку.

Оглянувшись через плечо, Нэнси увидела, как остервенело бьет лапами воздух пес, отчаянно рвущийся с поводка. Яростный лай нарушил вечернюю тишину. Стрелой несясь между деревьями, Нэнси слышала возбужденные женские голоса с огороженной территории.

– О, только бы они не спустили этого зверя с поводка! – горячо взмолилась Нэнси.

В темноте она не могла сразу сориентироваться, в какую сторону лучше бежать, а остановиться не решалась.

– Я должна уйти от погони! – сказала она себе.

И она помчалась со всей быстротой, с какой только могла бежать в темноте, прямиком через лес, подныривая под низко свисающие ветки и лавируя между кустов, пока неожиданно для себя не выскочила на узкую лесную дорогу. Похоже, дорога была та самая, которую обнаружили сегодня Нэнси с подругами. Нэнси с радостным облегчением двинулась по дорожке, которая должна была вывести ее на посыпанную гравием проселочную дорогу.

Но радость ее была недолгой! Оглянувшись, Нэнси увидела на некотором отдалении белые отсветы, мелькающие среди деревьев.

Значит, погоня напала на ее след! Пользуясь тем преимуществом, что они освещают себе путь, преследователи нагоняли ее. С участившимся дыханием девушка рванулась вперед… и за очередным крутым поворотом дороги замерла как вкопанная.

Навстречу Нэнси по извилистой колее ехал автомобиль. Свет его фар на мгновение ослепил ее. Водитель наверняка ее заметил. Теперь у нее не осталось ни одного шанса на спасение!

Вдруг в голове у нее мелькнула фантастическая мысль. Может, ей неожиданно пришли на выручку? Может, девочки убежали из таинственного леса и позвали на помощь?..

Нэнси напряженно вглядывалась в автомобиль. Негромко взвизгнули тормоза, и машина, замедлив ход, остановилась. Свет фар ослаб.

Спасение это или плен?

ПО ГОРЯЧЕМУ СЛЕДУ

Нэнси застыла на месте и вся превратилась в слух. Со стороны машины не доносилось ни малейшего звука.

Потом откуда-то сзади до нее долетел женский голос:

– Наверное, это собака открыла калитку! Ты же знаешь, однажды уже так было. Давай возвращаться.

Нэнси в душе возликовала. Значит, лавандовые сестры не знают, что она побывала на огороженной территории! Но впереди ее по-прежнему подстерегала неизвестность. Девушка храбро осталась там, где стояла, ожидая, что последует дальше. Минуту спустя к ней бросился из темноты знакомый комочек.

– Того! – радостно воскликнула Нэнси и поспешила вперед. Через несколько мгновений ее окружили Бесс, Джорджи, Дик Милтон и Ханна Груин.

– Нэнси! Как ты, Нэнси? С тобой все в порядке? – хриплым шепотом спрашивала Ханна; задыхаясь, она остановилась перед Нэнси и прижала ее к себе.

– Да, со мной все в порядке. Но как же я рада вас видеть!

– Черт! – сказала Джорджи. – Ну и напугала же ты нас!

– А что с тобой произошло? – теребила подругу Бесс.

Нэнси поведала о своих злоключениях. Напоследок она призналась Дику, что, несмотря на все старания, ничего нового о разработке фарфоровой глины ей узнать не удалось.

– Самое важное, что ты цела и невредима! – подытожила Ханна Груин. – А теперь давайте выбираться отсюда. Твой отец наверняка ужасно встревожится, когда услышит обо всем этом!

– А где папа? – спросила Нэнси.

– Его срочно вызвали в Вашингтон, – объяснила миссис Груин, – и он улетел дневным рейсом. Он сам не знал, сколько времени там пробудет.

Нэнси молча кивнула, размышляя, не связана ли его поездка в Вашингтон с поисками отца и дочери Энь. Ход ее мыслей нарушила Бесс.

– Мы с Джорджи представить себе не могли, что же такое могло случиться с тобой за этим забором, – заговорила она по пути к машине. – Мы ждали, ждали, а когда ты не ответила на мой зов, Джорджи совсем уж было решила перелезть через забор и отправиться тебя искать! Но тут из-за забора прилетела твоя записка, и мы не знали, что и подумать!

– Но мы вняли твоему предостережению, – вставила Джорджи, – и спрятались-таки в лесу.

– И как раз вовремя, скажу я тебе! – продолжила Бесс. – Едва мы успели скрыться за деревьями, как из калитки вышла лавандовая сестра.

– А как же лестница? – спросила Нэнси, которую это по-прежнему живо интересовало. – Неужели она ее не заметила?

– Ты же сказала, что выйдешь через калитку, – ответила Джорджи. – Поэтому как только ты спрыгнула внутрь, мы унесли лестницу и хорошенько ее спрятали.

– Когда та женщина открыла калитку, – продолжала рассказывать Бесс, – мы увидели в проеме жуткого мастиффа на цепи. – Она поежилась. – Так что мы знали, что ты не сможешь оттуда выбраться!

После того как лавандовая сестра вернулась на участок, – наперебой объясняли кузины, – они поспешно направились через лес к месту, где оставили машину Бесс, и поехали домой к Нэнси, чтобы привезти на помощь ее отца. Узнав, что адвокат улетел в Вашингтон, Бесс позвонила Дику Милтону и попросила его поехать с ними. Ханна Груин, расстроенная и встревоженная, объявила, что они с Того тоже поедут.

– Хорошо, что мы набрели днем на эту дорогу, – заметила Джорджи. – Иначе бы мы так быстро сюда не добрались.

– И хорошо, что я по ней пошла, – подхватила Нэнси. – Иначе бы вы меня не встретили!

Они погрузились в машину Бесс, развернулись на узкой дороге и отправились в обратный путь. Огни фар высветили автомобиль Нэнси, все еще стоявший на полянке у дороги. Миссис Груин захватила с собой запасной ключ зажигания.

Удобно усевшись на водительском месте, Нэнси включила двигатель и с явным удовлетворением прислушалась к тому, как он работает. Миссис Груин села рядом. Свистнув Того, который тут же прыгнул к ним в машину, Нэнси включила передачу и следом за Бесс покатила домой.

Оба автомобиля остановились у перекрестка за несколько кварталов до дома Бесс.

– Большущее спасибо! – крикнула Нэнси своим друзьям.

Помахав им рукой, она поехала дальше, а Бесс свернула, чтобы завезти Дика. Через несколько минут Нэнси вырулила на подъездную аллею своего дома.

– Как странно! – с изумлением проговорила миссис Груин. – Ведь, уезжая, я не выключала свет в гостиной и холле.

Окна дома были совершенно темны. Вдруг фокстерьер возбужденно залаял.

– Того, ты что? – встревоженно спросила Нэнси.

Она открыла дверцу машины, и пес выпрыгнул наружу. Взлетев по ступенькам парадного крыльца, он принялся скрестись в дверь.

– Он ведет себя так, словно в доме кто-то есть! – воскликнула Ханна Груин. Нэнси кивнула.

– Идите с черного хода, а я войду с парадного. Если в дом действительно забрался взломщик, мы, может быть, задержим его.

– Хорошо. Но будь осторожна, Нэнси!

– Ладно. Вы тоже.

Она подождала, пока экономка обойдет дом, и поднялась по ступенькам к парадной двери.

Едва она ступила на крыльцо, как Того призывно залаял. Повернув ключ в замке, Нэнси открыла дверь, включила свет в холле и заглянула внутрь. Того обнюхивал пол, бросаясь из комнаты в комнату. Нэнси едва поспевала за ним. Никого тут, похоже, не было, и все вещи имели нетронутый вид. В холл вошла миссис Груин.

– Я никого… – начала она, но оборвала себя на полуслове, так как Нэнси предостерегающе сжала ее руку.

Со второго этажа доносились какие-то тихие, но отчетливо слышные звуки!

– Пошли! – прошептала Нэнси.

Щелкнув выключателем, она зажгла свет в холле наверху, затем осторожно поднялась вместе с миссис Груин на второй этаж. Того скакал по ступенькам впереди них.

Едва только Нэнси включила свет в своей спальне, как пес позади нее залился лаем. Поворачиваясь, чтобы последовать за ним, она взглянула на свой туалетный столик. Ящик был выдвинут, а его содержимое разбросано по полу! Одного взгляда было для Нэнси достаточно, чтобы понять: исчез нефритовый слоник мистера СунаГ

Нэнси собиралась поискать вора в соседних комнатах, но в этот миг раздался крик из спальни в задней части дома. Это был голос Ханны Груин! Нэнси ринулась на крик. Экономка, целая и невредимая, взволнованно смотрела в окно.

– Он убежал вон туда! – крикнула она, показывая в сторону сада. – Спрыгнул с крыши крыльца черного хода и скрылся за живой изгородью!

Нэнси сбежала вниз по лестнице и вместе с Того бросилась в погоню за грабителем. Но догнать его ей не удалось – слишком уж он ее опередил. Вернувшись, она спросила у экономки, как выглядел этот человек.

– Боюсь, Нэнси, я его как следует не рассмотрела, – призналась миссис Груин.

Они осмотрели все вещи в доме. Кроме нефритового слоника, ничего не пропало.

Нэнси погрузилась в размышления. Это был явно не обычный взломщик, иначе он прихватил бы и другие ценности. Кто бы это мог быть? Маннинг-Карр?

В сопровождении миссис Груин и Того Нэнси вышла на задний двор и осмотрела, светя себе фонариком, мягкую почву у крыльца черного хода.

Вскоре она нашла то, что искала: глубокие отпечатки ног там, где вор приземлился, спрыгнув с крыши крыльца. Они были как две капли воды похожи на короткие широкие отпечатки ног на клумбе Таунсендов, оставленные вором, укравшим вазу!

– Как-то неспокойно мне! – заметила миссис Груин, когда они вернулись в дом и проверили, все ли окна и двери заперты на ночь.

Нэнси позвонила в полицию. Она сообщила, что нашла свой автомобиль, и рассказала о краже нефритового слоника. Вскоре приехали полицейские и в соответствии с установленным порядком произвели осмотр места происшествия. После этого юная сыщица наспех поужинала и повалилась в постель: за день она порядком устала.

Проснувшись наутро, Нэнси первым долгом подумала о мистере Суне и решила сразу же с ним переговорить. Помимо того, что ей предстояло выполнить неприятную задачу – рассказать о пропаже нефритового слоника, – она сгорала от нетерпения узнать, что означает скопированный ею странный восточный иероглиф на покосившейся трубе.

Как и в предыдущие ее посещения, дверь дома мистера Суна открыл слуга Чин. Его лишенное всякого выражения лицо при виде Нэнси расплылось в улыбке, и он отвесил ей низкий поклон.

– Мистер Сун дома? – спросила она. Слуга покачал головой.

Поразмыслив, Нэнси достала из сумочки записную книжку и быстро написала Суну коротенькую записку с просьбой позвонить ей домой, а после половины первого – домой к Дику Милтону. Сегодня было девятнадцатое, когда она обещала посидеть с малышкой Сью.

Нэнси отдала записку Чину, и он жестами обещал передать ее хозяину. Затем, не переставая улыбаться, слуга поклонился и закрыл дверь.

Нэнси вернулась домой и стала ждать звонка мистера Суна.

– Надеюсь, он не уехал из города, – со вздохом сказала она себе; и в тот же миг зазвонил телефон.

– Это Нэнси Дру? – прогудел в трубке низкий голос. – Немедленно приезжайте!

– Мистер Монро? – спросила она.

– Да. По-моему, у меня есть ключ к разгадке тайны месторождения фарфоровой глины. Приезжайте – увидите.

– А что за ключ?

Но геолог отказался сообщить какие-либо подробности по телефону. Схватив сумочку, Нэнси сказала Ханне Груин, куда и зачем направляется, и укатила.

Высокий сухощавый профессор с резкими чертами лица молча проводил Нэнси в гостиную. Взяв со стола какой-то сверток, он сунул его девушке.

– Как вы думаете, что это? – рявкнул он. Нэнси осмотрела сверток. Он пришел по почте из Сан-Франциско и явно уже был распечатан. Она прочла адрес. Четкими черными буквами на серой бумаге были выведены слова:

Ривер-Хайтс

До востребования Мистеру Монро

Нэнси вопросительно посмотрела на профессора.

– Разверните! – скомандовал он.

Она развернула оберточную бумагу и открыла находившуюся внутри белую картонную коробку. В ней рядами лежали тюбики краски с надписями по-китайски.

– Такой краской пользуются гончары для росписи своих изделий! – удивленно воскликнула Нэнси, вспомнив, что похожие тюбики краски она видела в мастерской Дика Милтона.

– Вот именно! – фыркнул профессор Монро. – И, судя по всему, эти тюбики присланы из Китая. Здесь краски тончайших и чистейших цветов, какие редко можно увидеть! Но все дело в том, – добавил он драматическим тоном, – что я их не заказывал!

– Кто же тогда? – спросила Нэнси.

– Догадайтесь сами, – ответил геолог.

– Этот сверток, наверное, предназначался другому Майлзу Монро! – воскликнула она. – Человеку, которому принадлежит участок земли неподалеку от Охотничьего ручья!

– Ну конечно! – прогудел профессор, и глаза у него сверкнули. – А зачем бы наш таинственный приятель стал заказывать краски, если бы он не намеревался расписывать ими фарфор?

Нэнси вся трепетала от нетерпеливого возбуждения. Она была уверена, что разработка фарфоровой глины находится рядом с тем странным огороженным участком в лесу. И кто-то занимается там изготовлением фарфоровых изделий!

– Я отнесу сверток на почту, – сказала она геологу, – и покараулю, пока за ним не придет мистер Монро!

– Отличная мысль! – рявкнул он. – Поезжайте туда!

«И наверняка этот другой мистер Монро окажется Маннингом-Карром, – мысленно проговорила Нэнси. – Боже мой, как жаль, что я обещала посидеть сегодня с малышкой Сью. Надо, не теряя времени, раскрыть эту тайну!»

Нэнси была человеком слова и ни за что бы не подвела Конни Милтон. Однако она решила сначала позвонить Бесс и Джорджи и попросить их выручить ее, если произойдет что-нибудь важное. Спросив у профессора разрешения воспользоваться его телефоном, она позвонила обеим подругам, но ей и там и там ответили, что девочки будут дома только к вечеру.

«Значит, на сей раз мне придется действовать в одиночку», – подумала Нэнси, покидая квартиру геолога.

– Мистер Монро был здесь всего четверть часа назад! – сообщил ей почтовый служащий, когда она передала ему сверток и объяснила, что произошла ошибка. – Он ужасно рассердился, когда я сказал ему, что отослал посылку профессору!

– Этот мистер Монро – смуглокожий брюнет с пронзительными черными глазами? – спросила Нэнси у служащего.

Служащий решительно покачал головой.

– Человек, с которым я говорил, – сказал он, – был китаец.

– Китаец! Как он выглядел?

Служащий на нее.

– Ну… э… как китаец! – наконец ответил он. Нэнси закусила губу от досады.

– Минуточку, мисс. Я только что вспомнил одну вещь! Этот китаец сказал, что сам разыщет другого Майлза Монро и заберет у него свою посылку!

НА ПУТИ К РАЗГАДКЕ

– Большое спасибо! – крикнула, убегая, Нэнси почтовому служащему.

Она бросилась к телефону-автомату в ближайшем магазине и через несколько мгновений уже разговаривала с профессором. Узнав, что никакого китайца у него не было, Нэнси предупредила его, чтобы он поостерегся.

Майлз Монро поблагодарил ее за предостережение.

Уверенная, что это, по всей вероятности, тот же самый китаец, который получил в Мейсонвилле деньги по почтовому переводу на имя мистера Суна, Нэнси позвонила еще одному своему знакомому – начальнику полиции Макгиннису.

В двух словах юная сыщица сообщила ему о своих подозрениях.

– И я уверена, что это брат Маннинга-Карра, – закончила она.

Шеф полиции отнесся к ее версии со всей серьезностью.

– Я сейчас же пошлю полицейского к дому профессора, – пообещал он.

Нэнси поспешила к машине: ей уже пора было к Конни Милтон. Она надеялась, что к этому времени Сун уже звонил ей домой и Ханна Груин передала ему, куда он может позвонить.

– Желаю вам хорошо повеселиться! – улыбнулась она Конни, приехав к ней.

Конни поблагодарила Нэнси и ушла. Нэнси немного поиграла со Сью, потом уложила малышку в коляску на крыльце. Подождав, пока ребенок заснет, она тихонько, на цыпочках, прошла в дом.

Нэнси попыталась читать, но загадка покосившейся трубы занимала все ее мысли. Наконец она отложила книжку и стала внимательно рассматривать свой рисунок – копию украшающего трубу орнамента из железных прутьев.

«Может быть, в нем – разгадка всей этой тайны?» – размышляла она.

Пробило четыре часа, а мистер Сун все не звонил. Нэнси больше не могла сдерживать растущее любопытство. Она подошла к телефону и набрала его номер. Трубку тотчас же поднял сам китайский коммерсант.

– Я оставила вам записку с просьбой позвонить мне! – сказала ему Нэнси.

– Боюсь, я не понимаю, о чем вы.

– Разве Чин не передал вам мою записку?

– Чина сейчас нет, – ответил мистер Сун. – Наверное, он сунул записку в карман и забыл о ней.

Нэнси сообщила, что ей нужно показать ему нечто весьма важное, и он обещал немедленно подъехать. Когда он явился, Нэнси первым делом рассказала ему о своем последнем приключении за таинственным забором, а затем показала свой рисунок, воспроизводящий металлический орнамент. У Суна удивленно поднялись брови.

– Это китайский иероглиф, – заявил он, подтвердив дедуктивный вывод Нэнси. – И означает он «помогите»!

– «Помогите»? – повторила за ним Нэнси.

– Да. А произносится «бон». У Нэнси загорелись глаза.

– «Бон»? Вы хотите сказать, что это призыв на помощь? Сун кивнул.

– Я слышала этот призыв поблизости от огороженного участка! – с торжеством объявила Нэнси. – Громкий крик, звучавший именно так: «Бон!»

Мистер Сун был настолько озадачен, что Нэнси поспешила рассказать ему обо всех своих подозрениях.

Во-первых, она поведала ему, что за высоким забором находится не только приют сектанток-отшельниц, но и карьер, где добывают – с ведома или без ведома лавандовых сестер – ценную глину.

– Вчера вечером я слышала, как там стучал мотор, – сказала она. – Наверное, они копают только тогда, когда мала вероятность, что поблизости окажется кто-нибудь посторонний.

Во-вторых, Нэнси проанализировала двойную загадку украденных и поддельных фарфоровых изделий: редких старинных вещей, включая драгоценную вазу эпохи Мин, которая принадлежала Суну и была украдена вором, известным под именем Джон Маннинг, и искусных имитаций ценных старинных изделий из фарфора, которые продавал человек по имени Карр. Она поделилась с мистером Суном предположением, что Маннинг и Карр – это один и тот же человек, который пользуется, возможно, и другими вымышленными именами – в частности, именем Монро.

В-третьих, Нэнси рассказала китайскому коммерсанту о том, как она обнаружила неподалеку от огороженной территории свою украденную машину. Поскольку укравший ее человек обронил у ручья нефритового слоника, похоже, что и он связан с похитителями фарфоровых изделий.

Мистер Сун слушал ее с огромным вниманием.

– Дорогая, – сказал он, – ваши способности к дедуктивным умозаключениям сродни мудрости китайского философа.

– Я лишь сопоставляю факты, – скромно ответила девушка.

В заключение Нэнси коснулась вопроса об Энь Мое и его дочери Энь Лей. Оба таинственным образом исчезли во время путешествия, в котором их сопровождал человек по имени Дэвид Карр. Подпись Энь Моя появилась как минимум на двух фарфоровых изделиях, представлявших собой искусные имитации.

– По-моему, – заключила Нэнси, – ваши друзья впутаны этим Карром в изготовление подделок из фарфора. Разумеется, они – не добровольные его сообщники. Возможно, их держат на том огороженном участке как пленников!

Мистер Сун вздрогнул и несколько мгновений сидел молча.

– Я отдаю себе отчет в том, – заговорил он затем с простотой и достоинством, – насколько компрометирующими, наверное, выглядят факты. Но в глубине сердца я убежден: когда правда выйдет наружу, выяснится, что Энь Мой и Энь Лей не виновны ни в каких нарушениях закона.

– И чтобы спасти их от новых бед, – заключила Нэнси, вставая, – мы должны, как я считаю, сейчас же уведомить обо всем полицию.

– О нет! – воскликнул китаец. – Ради Бога, не надо!

– Но если за оградой в лесу скрываются преступники, мы обязаны сообщить об этом властям.

– Ради моих славных друзей, – взмолился китаец, ломая руки, – не сообщайте пока ничего полиции. Пожалуйста, дайте Эням шанс очистить свое доброе имя от подозрений, прежде чем их арестуют! – Он помолчал, опустив голову. – Если бы только был какой-нибудь способ… – проговорил он. Затем, подняв глаза на Нэнси, Сун тихо спросил: – Вы покажете мне дорогу к покосившейся трубе? Я должен сам узнать правду о моих друзьях! Эти злодеи могут убить Моя и Лей, чтобы те не смогли изобличить их. Прошу вас, мисс Дру…

Нэнси тронула его искренность.

– Вы настоящий друг, – сказала она. – Я помогу вам.

– Вы покажете мне дорогу к тому огороженному участку?

– Да, – кивнула Нэнси.

– Когда?

– Скоро!.. А вот и миссис Милтон возвращается.

Когда Нэнси рассказала Конни Милтон, куда они собираются ехать, молодая женщина принялась решительно их отговаривать. Но после того как ей разъяснили, что эта поездка имеет целью всего лишь установление фактов перед вызовом полиции, она немного успокоилась.

– У Дика хранится в кладовой одна вещь, которая может пригодиться вам, чтобы перелезать через забор, – сказала Конни. – Это веревочная лестница с металлическими крюками.

Нэнси очень обрадовалась лестнице, поскольку не была уверена, осталась ли на месте та, которую спрятали в лесу Бесс и Джорджи. Да и в любом случае та лестница была слишком тяжела, чтобы перетащить ее через забор и использовать затем при побеге.

Поблагодарив Конни, Нэнси положила веревочную лестницу в багажник своей машины и отправилась в путь вместе с мистером Суном. День уже клонился к вечеру, когда они подошли к забору со стороны покосившейся трубы. Нэнси захотелось показать мистеру Суну металлический иероглиф, но, заглянув в дырочку от сучка, через которую его можно было увидеть, она воскликнула:

– Он исчез!

Скорее всего, человек, поместивший там иероглиф «помогите», не хотел, чтобы об этом узнали лавандовые сестры. А Нэнси вспомнила, что она упомянула об орнаменте в разговоре с одной из этих женщин!

С первой же попытки она забросила на забор веревочную лестницу, железные крючья которой порвали ржавую колючую проволоку. Девушка вскарабкалась наверх и огляделась. Так как в заросшем сорняками саду не было видно ни души, Нэнси сочла, что они с мистером Суном могут без особого риска перебраться на огороженную территорию.

Пожилой господин оказался проворней, чем она предполагала, и легко спрыгнул на землю позади нее. Спрятав лестницу под кустом, она со словами: «Нам повезло!» – показала на деревянную дверь в каменной стене, которая шла от старого кирпичного здания к забору. Дверь была открыта! Нэнси и Сун осторожно вошли внутрь. Затем под прикрытием многочисленных деревьев она повела своего спутника туда, где накануне видела огни и слышала стук двигателя.

Они никого не встретили по пути, но услышали глухие удары. Вскоре они вышли туда, откуда доносился шум. При виде открывшегося их взору зрелища у Нэнси учащенно забилось сердце.

Перед ними лежал неглубокий карьер, где песочного цвета земля перемежалась слоями кремнистой скальной породы. Двое китайцев в замызганных халатах стояли на дне карьера, по щиколотку в грязи, и дробили камень кувалдами. Еще один человек орудовал лопатой, выбрасывая наверх желтоватую землю, а четвертый работник отвозил грунт и расколотый глинистый сланец на тачке.

На взгляд Нэнси, куски сланца выглядели как твердые серые обломки гранита, и она повернулась к Суну, чтобы подтвердить свое впечатление.

– Каолин там есть? – шепотом спросила она. Мистер Сун возбужденно закивал головой:

– Высокий процент! Превосходное сырье для производства фарфора!

Но Нэнси сдержала порыв восторга: она ни на минуту не забывала о главной цели их пребывания в этом таинственном месте. Им еще предстояло найти Эней!

– Пойдемте! – шепнула она.

Крадучись и прячась за деревьями, Нэнси повела Суна на другой конец участка, каждую секунду с опаской ожидая встречи с громадным мастиффом.

Они миновали небольшой одноэтажный домик и несколько кособоких палаток, но не увидели ни одной живой души. В конце концов Нэнси пришла к выводу, что, по всей вероятности, лавандовые сестры и все прочие обитатели огороженного участка, за исключением землекопов, находятся внутри загадочного здания.

– Вернемся туда, – предложила она мистеру Суну.

Приблизившись к кирпичному зданию с покосившейся трубой, мистер Сун с надеждой устремил на него свой взгляд.

Дверь в здание была закрыта, а маленькие запыленные оконца располагались слишком высоко, так что через них невозможно было заглянуть внутрь. Из дома не доносилось ни единого звука.

– Подойдем поближе, – прошептала Нэнси.

Только она шагнула вперед, как дверь вдруг открылась и на пороге появилась стройная, хорошенькая девушка-китаянка примерно того же возраста, что Нэнси. На ней был запачканный глиной брезентовый фартук, надетый на простое серое ситцевое платье.

Несколько мгновений девушка стояла, глядя в сторону карьера, и вдруг разразилась горькими рыданиями.

«Возможно, это Энь Лей!» – подумала Нэнси.

В дверях появился мужчина и, ласково обняв девушку за плечи, тихо и успокоительно заговорил с ней по-китайски.

Пальцы мистера Суна внезапно крепко сжали запястье Нэнси, и она, обернувшись, увидела, что он взволнованно смотрит на мужчину, стоящего в дверях.

– Это мой друг! – прошептал он. – Энь Мой! Он двинулся было вперед, но Нэнси удержала его.

– Прежде чем мы обнаружим себя, нам следует выяснить, на каком положении он здесь находится, и убедиться в том, что он нас не выдаст, – пояснила она шепотом.

На какой-то миг лицо мистера Суна огорченно вытянулось, но затем он улыбнулся.

– Мое сердце так жаждет поприветствовать старого друга, – сказал он извиняющимся тоном, – что, боюсь, голова моя забылась. Я постараюсь быть осторожней.