Текст книги "Тайна подвенечной вуали"

Автор книги: Кэролайн Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

КЛАДБИЩЕНСКИЙ КОШМАР

Нэнси согнула связанные ноги и попыталась хоть немного проползти по влажной земле кладбища. Веревки впивались еще сильнее в кисти рук и лодыжки, но она все же ползла: ей нужно было добраться до подруг, нужно было увидеть мертвеца.

Она увидела его: перед массивным памятником с вытесанным из камня крестом лежал мужчина в рваной одежде, неподвижный и, казалось, бездыханный.

Бесс снова пронзительно вскрикнула – какое-то животное вскочило ей на ногу.

– Крыса! – завизжала Бесс, безуспешно дергая ногами: они тоже были крепко связаны.

– Бесс, – сказала Нэнси, подползая к ней, – не надо так. Крыса убежала. Я попробую сейчас ослабить или развязать твои веревки. Перемени немного положение, если можешь. Вот так.

– Я замерзла, – раздался голос неподалеку, из темноты. – Я слышу вас. Где вы?

– Здесь, за большим памятником! – крикнула обрадо-ванно Нэнси. – По-моему, справа от тебя. Подожди, мы попробуем развязаться.

Прокричала сова, слышалось хлопанье крыльев, хрустели ветки кустарника, мелькали тени – кладбище жило своей ночной жизнью.

– Почему мы здесь? – спрашивала Бесс, пока Нэнси оцепеневшими руками возилась с веревками. – И кто это? Кто его убил? Почему мы остались живы?

– Не задавай столько вопросов, Бесс. Лежи спокойно.

– Ты права, Нэнси. На кладбище надо лежать спокойно. Но я не могу.

Веревки были влажными и скользкими, руки не слушались, однако дело подвигалось, хотя и страшно медленно.

Луна продолжала играть в свои игры с облаками, образуя на земле причудливые тени, которые придавали этому и так не слишком приятному месту еще более зловещий и таинственный облик.

Наконец! С легким стоном Бесс вытянула и расправила руки, затем ноги. Теперь наступила очередь самой Нэнси, ей помогла Бесс, затем они обе освободили Джорджи. Только тогда они вернулись к лежащему на земле бездыханному телу.

– Что с ним делать? – спросила Джорджи. – Звонить в полицию?

– Во всяком случае, поскорей удирать отсюда! – сказала Бесс. – Интересно, кто с нами сыграл такую жуткую шутку?.. Ведь могло быть и хуже, – добавила она, содрогаясь.

– Люди, которые велели сделать это с нами, – задумчиво произнесла Нэнси, – не хотят быть замешанными в убийстве. Их не радует перспектива оказаться на электрическом стуле. Им нужно другое.

– Но кто же убил этого беднягу? – спросила Джорджи.

– Никто, – сказала Нэнси. – Он жив. Глядите!

Человек пошевелился, луна осветила его спокойное лицо, громкий храп вырвался изо рта вместе с явным запахом спиртного.

– Фу! – сказала Бесс. – Эта пьянь валялась на моих ногах!

– Думаю, в этом заключалась еще одна часть шутки, которую проделали с нами, – сказала Нэнси. – Только уже вне программы.

– Ас нашими сумками тоже пошутили? Как думаете? – спросила Джорджи. – У меня там были кое-какие деньги, да и у вас тоже, наверное. Поищем?

– Пошли, пока он не проснулся, – сказала Бесс. – Неизвестно, что это за тип.

– Скорее всего, просто бродяга, – сказала Нэнси.

К их удивлению, сумки аккуратно лежали на одной из могил. Девушки схватили их и, не проверяя содержимое, ринулись с кладбища.

Выйдя из ворот, они поняли две вещи: кладбище было небольшое и находилось в черте города. Скоро они уже увидели телефонную будку, откуда Нэнси позвонила по известному ей номеру в полицию. На ее счастье, лейтенант Флад в эту ночь дежурил и был на месте, заменяя другого офицера.

Нэнси коротко рассказала ему, что с ними случилось. Тот спросил, где они сейчас, и обещал немедленно выслать за ними машину, а также отправить наряд в кабаре «Буйный хохот» и выяснить, что там произошло.

– Я-то думал, вас интересует только автомобиль и его хозяйка, а вы, оказывается, влезли в какое-то опасное дело, – пожурил Нэнси лейтенант. – Скажи мне, в чем оно заключается, чтобы я мог вам помочь.

– Спасибо, расскажу, когда что-то хоть немного прояснится, – сказала Нэнси. – Пока что одни подозрения.

– Вон как! – чувствовалось, что лейтенант улыбается, хотя и не очень доволен услышанным. – Ну-ну… Ждите машину.

Нэнси повесила трубку, вышла из будки. Бесс безостановочно зевала, Джорджи едва держалась на ногах. Нэнси была в точно таком же состоянии.

– Не засыпайте, сейчас будет полиция, – сказала Нэнси, зевая во весь рот. Ей хотелось одного: лечь и уснуть.

Вскоре прибыли два офицера на дежурной машине; записали все, что сообщили девушки, и доставили их в гостиницу. У себя в номере они обнаружили, что горничная приготовила им постели на ночь, даже положила на подушки по маленькой шоколадке. А горничную они еще ни разу не видели. Ну и сервис!

«Кто-то заходит сюда, – лениво думала Нэнси, растягиваясь на кровати и не веря, что лежит уже на мягком матрасе, а не на сырой жесткой земле. – Кто-то делает здесь что-то, а мы с ним даже не встречаемся. Но он – вернее, она – делает нужное и приятное. А кто-то другой, которого мы тоже еще не видели, тем временем замышляет и причиняет нам только плохое. И что еще нас ждет – неизвестно».

Она потушила ночник, повернулась на спину, но сон не приходил к ней. В голове продолжали крутиться мысли. Кто же такая Сесилия Банкрофт? Какова ее роль во всей этой истории, что произошла в кабаре «Буйный хохот»? В самом деле, смеха не оберешься – провести полночи на городском кладбище в окружении памятников и в обществе пьяницы, мирно спящего у их ног! Но кто, как не Сесилия, посоветовал им пойти в этот клуб? Выходит, она замешана в том, что им подсыпали что-то в напитки и потом связали и бросили на кладбище для устрашения? И не слишком затрудняется скрывать это. А в исчезновении вуали тоже ее рука? Но если так, то вуаль, несомненно, должна иметь какое-то отношение к Джейсону Моссу и к наследникам Торндайка! И еще один вопрос возник в сонном уже мозгу Нэнси: каким образом во всем этом замешан Тони Фиск?

Не ответив себе ни на один из вопросов, она уснула.

Проснувшись довольно рано, Нэнси с самого утра начала действовать. Кое-какие детали плана уже созрели в ее голове. Первым делом она решила позвонить Тони Фиску и выяснить по возможности, причастна ли ко всему происходящему миссис Сесилия Банкрофт.

Снова Нэнси утащила телефонный аппарат в ванную комнату, чтобы не будить сладко спавших подруг, и там набрала номер Тони.

– Слушаю, – ответил женский голос. – Прошу извинить, но этот номер отключен от абонента. Если хотите, могу дать оператора.

Нэнси повесила трубку. То, что телефон отключили, ни о чем еще не говорит, подумала она. Может быть, Тони просто не заплатил по счету. Значит, надо действовать по-другому!

Она быстро умылась, оделась, оставила записку подругам и вышла из гостиницы. Путь ее лежал на квартиру к Тони.

Это была совсем маленькая квартирка в старом доме на третьем этаже, куда вела ветхая крутая лестница. Перед тем как постучать, Нэнси задержалась возле двери, прислушалась. Из квартиры звучала симфоническая музыка – видимо, по радио. «Странное занятие для Тони», – подумала Нэнси и постучала. Потом еще раз.

В конце концов радио умолкло, дверь распахнулась К удивлению Нэнси, на пороге стояла женщина довольно приятной внешности, в рабочем халате; лицо и волосы у нее были забрызганы краской.

– Дома Тони? – спросила Нэнси.

Женщина засмеялась, раскрыла дверь шире и кивнула в глубь помещения. Оно было совершенно пусто, если не считать лестницы-стремянки, ведер с краской и кистей.

– Он отчалил, – сказала женщина. – И я очень рада этому. Задолжал мне за пять месяцев, но перед отъездом заплатил, врать не буду. А еще велел избавиться от всего его барахла, потому что, говорил, смывается навсегда. Надеюсь, вам он ничего не должен?

– У него, значит, были деньги? – спросила Нэнси.

– Для Тони две монеты – уже деньги, – сказала хозяйка квартиры. – Но в этот раз, по-моему, у него появились. И немалые.

– Куда же он поехал, не говорил? – спросила Нэнси, не надеясь получить ответ.

– Сказал, что никогда не был на Бермудских островах и хочет поглядеть, какие они в это время года.

Бермудские острова! Туда поехали провести свой медовый месяц Мередит и Марк Вебб. И вот теперь Тони. Так поспешно…

– Надо бы предупредить Мередит об этом, – произнесла Нэнси вслух.

– Мередит? – переспросила хозяйка. – Кто она такая?

– Так, приятельница. Вы ее не знали? Спасибо, извините за вторжение. До свидания.

Нэнси отправилась обратно в гостиницу, куда добиралась довольно долго, потому что в городе уже начался утренний час пик.

Вбежав в номер и поздоровавшись с подругами, она тут же бросилась к телефону.

– Есть у нас какие-то сведения, – спросила она, не поднимая еще трубку, – где собирались остановиться Мередит с Марком?

Бесс и Джорджи ничего ей не ответили: они были взволнованы не меньше ее и о чем-то собирались сообщить.

– Нэнси, – начала Бесс, – пока ты куда-то убегала, тут прибыла…

Зазвонил телефон. Нэнси схватила трубку – это был лейтенант полиции Флад.

– Привет, Нэнси, – услышала она его трубный голос. – Вы, девушки, хотите узнать, что произошло с вами вчера в этом чертовом кабаре?

– Конечно, – сказала Нэнси. – Очень.

И в этот момент она поняла, что именно вызвало волнение подруг: возле ее кровати стояла довольно большая коробка, обернутая плотной коричневой бумагой.

– Официант хорошо помнит тебя и твоих подруг, – говорил тем временем лейтенант Флад. – Он сообщил, что приготовил вам напитки и собирался нести, когда его остановил возле бара какой-то парень и сказал, что хочет заплатить за угощение, потому что он ваш старый приятель. Позже, когда вам стало нехорошо, тот же парень вызвался помочь и отвезти вас на своей машине, к которой он вас вывел по очереди через кухню. Это видели многие из находившихся в зале. Описать, как он выглядел?

– Я, наверное, знаю, – ответила Нэнси. – Рост побольше шести футов, вес примерно сто восемьдесят, светлые, почти бесцветные волосы, кольцо в правом ухе и шапочка команды «Патриоты».

– Все точно, девушка! Прямо не верится! Кто тебе рассказал?

– Гарри Нокс.

– Гарри Нокс? Этот динозавр сыскного дела!? – Лейтенант рассмеялся. – Из него получился бы хороший полицейский, если бы он еще играл по правилам Откуда он знает этого типа из кабаре?

– Видел, как тот столкнул меня в воду с «Бостонского чаепития».

– Столкнул!? Когда?

– Вчера утром.

– И ты ничего не сказала мне?! Слушай, детка, давай я обеспечу тебя охраной, а? Дело слишком нешуточное. Нэнси задумалась над этим предложением.

– Спасибо, но лучше не надо, лейтенант, – сказала она потом. – Мне будет куда труднее поймать его Еще раз спасибо, а теперь я должна уходить.

– Есть такая поговорка, – сказал лейтенант на прощание, – что-то насчет того, что дайте им хорошую веревку, и они сами повесятся.

– Я тоже слышала, лейтенант, – ответила Нэнси, – но предпочитаю ухватиться за нее.

– Ты чересчур самостоятельна. Это и хорошо, и плохо. Передай привет отцу.

Лейтенант повесил трубку.

И тотчас же девушки заговорили, все одновременно.

Нэнси: Что в этой коробке? Откуда она?

Джорджи: Ее принесли, когда тебя не было в номере. Бесс: Принес посыльный. Прямо с почты. Все вместе: Ну же, откроем ее!

Надпись на посылке гласила: «Нэнси Дру, лично, отель «Ритц-Карлтон». Обратного адреса не было.

– Осторожней! – сказала Бесс. – Мало ли что туда положили!

Но Нэнси уже разорвала плотную бумагу. Под ней была белая картонная коробка. Нэнси приподняла ее – она почти ничего не весила. Вряд ли там могло находиться что-нибудь опасное.

Нэнси поставила коробку на стол, начала снимать крышку. Все наклонились, чуть не толкая друг друга – так хотелось поскорее узнать, что могли прислать в таинственной коробке.

– Ой! – воскликнула Бесс. – Просто не верится! Да это же вуаль Мередит! Та самая!

ТАИНСТВЕННАЯ ВУАЛЬ

Нэнси вынула длинную белую вуаль из коробки. В первую минуту ей было даже неинтересно знать, откуда та появилась и кто ее прислал. Она рада была, что держит ее в руках и легкая ткань колышется, как живая, от малейшего движения воздуха. Джорджи и Бесс выразили свое удовольствие более бурно: исполнили дикий радостный танец на гостиничном ковре.

Нэнси расстелила вуаль на постели, любуясь ее изяществом, тонкими кружевами.

– Просто не верится! – повторила Бесс. – Кто же мог прислать? И почему?

– Возможно, тот, – предположила Джорджи, – кто испугался, что тайна вскоре раскроется и все равно ее придется возвращать. Надо как можно быстрее сообщить Мередит, что вуаль нашлась. Она у нас в руках!

Но с лица Нэнси быстро исчезло радостное выражение, оно стало серьезным и встревоженным.

– Да, – сказала она. – Нужно немедленно позвонить Мередит или как-то еще сообщить ей. Но, боюсь, у нас будут для нее плохие вести.

Бесс и Джорджи в ужасе воззрились на подругу.

– О чем ты говоришь, Нэнси?! – воскликнула Бесс.

Вместо ответа та обратилась к Джорджи:

– У тебя сохранилась свадебная фотография Мередит?

Джорджи порылась в своей сумке и нашла снимок, сделанный еще до свадебной церемонии, но на нем Мередит была уже в наряде невесты: счастливое лицо, ослепительная улыбка – и все это оттеняется белым свадебным платьем и такой же вуалью.

– Вот, посмотрите, – показала Нэнси. Ее палец заскользил по фотографии. – Видите? Края у этой вуали вытканы в виде перышек… А теперь глядите сюда! – Она подняла вуаль, лежавшую на столе. – Что мы видим?

– Края зубчатые, – упавшим голосом произнесла Бесс.

– Фестоном, – подтвердила Джорджи. Наступило молчание.

– Выходит, это не ее вуаль? – с трудом выговорила Бесс.

– Да, это не та вуаль, – повторила Нэнси, покачивая головой. – Так хотелось, чтобы это была она, что в первую минуту я поверила в чудо. Но чуда не произошло. Была попытка обмана.

Чтобы подтвердить свои выводы, они все же дозвонились до Марка и Мередит на Бермуды, где молодые, по их словам, чудесно проводили время – так чудесно, что даже забывали звонить и писать своим многочисленным друзьям.

– Я помню, что обещала связываться по телефону чуть не каждый день, – щебетала Мередит в трубку, – но здесь так прекрасно, столько всяких удовольствий, что просто… Ну, вы понимаете. И я чувствую себя намного спокойней; с моей стороны было просто глупостью обращать тогда такое внимание на какие-то предсказания астролога. Что может случиться плохого? Мир так чудесен!

Как не хотелось Нэнси вливать капельку дегтя в бочку янтарного меда, которым упивается Мередит! Но она не могла не сказать о том, что узнала только недавно, потом бы не простила себе этого.

– Послушай, Мередит, – прервала она ее восторженные излияния. – Насколько я знаю, Тони Фиск отправился на Бермуды, чтобы повидаться с тобой. Что ему надо, мне не известно.

– Почему он не оставит меня в покое? – тоскливо спросила Мередит.

Это был не вопрос, это была жалоба. Но что Нэнси могла ответить?

Вместо этого она рассказала о полученной посылке, описала вуаль, лежавшую в коробке. Мередит подтвердила, что вуаль определенно не та, которую подарила ей бабушка, В заключение разговора она сказала:

– Спасибо за хлопоты, Нэнси, но вуаль, в конце концов, всего только кусок материи и не надо из-за него предпринимать какие-то рискованные действия. Боюсь, вы можете подвергнуть себя опасности. Не знаю, какой и почему, но чувствую, что к этому идет. Скажи честно, я права?

Нэнси помолчала.

– Мы будем осторожны, – ответила она потом уклончиво.

Позднее в то же утро девушки вышли в парк напротив отеля и разлеглись там на зеленой траве под теплым еще солнцем.

– Ну, что будем делать дальше? – спросила Джорджи у молчавшей почти все время Нэнси.

– Что касается меня, – сказала Бесс, – я на всю жизнь покончила с комическими актерами! Никого больше не хочу слушать! И вас прошу не отпускать шуток, пока мы не окажемся в безопасности у себя в доме.

Но Нэнси было действительно не до шуток – даже тех, которые исходили от Бесс. Нэнси выстраивала сейчас и приводила в порядок цепочку событий, начавшихся три дня назад, с момента исчезновения свадебной фаты Мередит.

– Значит, Тони Фиск уехал из страны, – произнесла она медленно. – Нам теперь не узнать о его роли во всем этом. И тогда что же остается? Видимо, надо действовать в другом направлении.

Джорджи и Бесс вопросительно уставились на подругу.

– Не знаю, кто этот тип с платиновыми волосами, – продолжала так же медленно Нэнси, – но мы уже знакомы с Сесилией Банкрофт и следует более глубоко разрабатывать этот участок. Должна быть какая-то связь между ней и вуалью, я почти уверена в этом.

– Потому что ее машина стояла напротив церкви, как раз когда произошла кража, да? – спросила Джорджи. Нэнси кивнула и добавила:

– И потому что она направила нас в это кабаре, где что-то подмешали в напитки.

– Но мы же могли не пойти туда, – сказала Бесс.

– Верно. Тогда бы она придумала что-нибудь другое. Мне кажется, ее задача – напугать нас до полусмерти и заставить выйти из игры.

Бесс приподнялась с травы, вздернула на лоб свои огромные солнечные очки.

– А этот тип, Джейсон Мосс, – сказала она, – тоже не последняя фигура, наверное?

– Даже, может быть, первая, – улыбнулась Нэнси. – Они вместе могут вскоре стать наследниками огромного состояния, вы это помните? Не знаю еще, как и что, но, вполне возможно, ко всему этому имеет отношение и разнесчастная вуаль.

Тут она внезапно вскочила на ноги с выражением какого-то удовлетворения на лице.

– Едем на Кейп-код! – объявила она. – Там ведь находится имение Торндайка. Об этом говорили по телевизору. Поднимайтесь!

Кейп-Код – знаменитая курортная зона неподалеку от города, и туда отправились девушки, захватив с собой свитера на случай похолодания и кучу сандвичей из ближней лавки. Они не стали связываться с такси, а снова взяли напрокат небольшой автомобиль – это было значительно дешевле.

Когда часа два спустя они подъехали к величественному дому Торндайка, стоящему на утесе над самым океаном, Нэнси охватило непривычное волнение: дом притягивал ее как магнит; она предчувствовала – что-то здесь должно проясниться, что-то произойти.

Дом был красивым, однако что-то в нем отталкивало, казалось устрашающим. Но в нем чувствовались сила и мощь – трехэтажное здание словно утверждало, что ему ничего не стоит бросить вызов стихиям, океану и выйти победителем в противоборстве. Здесь давно уже никто не жил – дом был предназначен для осмотра, как и все имение в целом.

Когда девушки, поставив машину, подошли к зданию, там продавали билеты на последнюю в этот день экскурсию – было уже четыре часа дня. Человек двадцать во главе с экскурсоводом собирались отправиться на осмотр и ожидали последних желающих.

– Привет всем! – заученно дружелюбным тоном произнес молодой гид. – Меня зовут Роберт. Рад приветствовать вас в имении Торн-хилл. Сейчас мы пойдем с вами на экскурсию, но перед этим примите, пожалуйста, к сведению одно-два правила, которым мы убедительно просим следовать. – Он улыбался всеми частями лица и умудрялся глядеть в глаза каждому из присутствующих одновременно.

Дальше он предупредил, что не следует снимать картины со стен, а также трогать все прочие экспонаты, и просил родителей следить за собственными детьми, чтобы они, упаси Бог, не разбили чего-нибудь, потому что за все отвечать придется ему.

Осмотр начался с главного входа в дом. Роберт был, казалось, влюблен в каждый квадратный дюйм, в каждый уголок, каждую паркетину, каждую створку. Он подолгу говорил обо всех архитектурных деталях – об арках, о лепке, о мраморных полах, о люстрах и зеркалах – и о многом другом.

Нэнси все это было достаточно интересно, но ожидала она чего-то другого – каких-то более частных деталей, свидетельств жизни этого дома, из которых тоже можно было бы что-то лепить – но не скульптуры, а домыслы, догадки, соображения.

На втором этаже экскурсантов провели в библиотеку.

Кроме сотен книг в кожаных переплетах, здесь были многочисленные фотоснимки, на которых хозяин фигурировал с самыми разными людьми, главным образом весьма знаменитыми в той или иной сфере деятельности.

– А где фамильные портреты семьи? – спросила Нэнси, оглядывая стены.

Роберт ответил с досадой, показывая тем самым, что ему тоже не нравится, что их нет:

– К сожалению, пять лет назад, когда мистер Торндайк выехал из этого дома, он велел убрать все свои личные вещи, в том числе и портреты. Так что просим извинения.

У Нэнси упало сердце, но все же она продолжала искать в каждой комнате какую-нибудь крошечную улику, маленький ключ, туманную информацию о Сесилии Банкрофт, о вуали и Моссе. Больше о Сесилии Банкрофт. Однако чаще всего ее глаза наталкивались на изображение тюльпанов – семейного герба Торндайков.

Похоже было, что хозяин дома метил им все, что ему принадлежало: мебель, стенные украшения и портреты, корешки книг.

Герб этот представлял собой искусное сочетание цветущих тюльпанов, помещенных внутрь изящно сплетенного венка, а все вместе казалось Нэнси похожим то ли на сеть, то ли на толстую паутину.

– Неплохое местечко, – сказала Джорджи, – но жить бы я здесь не хотела. Уж очень все угрюмо.

– Если исчезнувшим наследником окажусь я, – сказала Бесс, – то, пожалуй, не откажусь от такого домика. Да и вас приглашу погостить.

Роберт подвел экскурсантов к комнате, которую назвал самой печальной, самой сиротливой комнатой в доме. Это был личный кабинет Торндайка.

– Здесь, – объяснил Роберт, – хозяин держал все документы, связанные с его безуспешными многолетними попытками разыскать свою жену и детей. Были тут и фотографии, конечно, но решительно все он велел убрать из дома. Жена, сын, дочь – никаких следов от них не осталось.

– Как печально, – сказала Бесс. – А почему жена покинула его и забрала детей? Что-нибудь известно?

– Мистер Торндайк никогда не говорил об этом ни слова, – ответил экскурсовод. – Все, что я знаю и могу сказать: после пяти лет семейной жизни она уехала от него. Это разбило ему сердце.

– Наверное, не сразу, – предположила Нэнси, – а когда он был уже в преклонном возрасте.

Роберт воззрился на нее с видимым неодобрением: ему не нравилось ни обсуждение, ни тем более осуждение покойного владельца. Нэнси выдержала его взгляд.

– Почему вы так говорите, мисс? – холодно спросил он.

– Так мне подсказывают его глаза на более ранних фотографиях, – ответила Нэнси. – Посмотрите сами. Холодные, стальные. А ведь только недавно жена уехала и забрала детей! А в позднем возрасте, вот здесь, – взгляд намного мягче. Словно он понял, что не только в работе и в богатстве счастье.

– Как вы наблюдательны, девушка! – воскликнула одна из женщин в их группе. – И правда, похоже, что так оно и есть, как вы говорите.

– Друзья, – прервал разговор Роберт, – нам еще многое надо посмотреть. Не будем задерживаться. Сейчас вы увидите спальню хозяина.

Спальня была колоссальной, шкафы ломились от одежды, на комодах из красного дерева – те же цветистые гербы, но Позолоченные.

Затем наступила очередь столовой.

– На обеденном столе, – сказал Роберт, – вы видите посуду из старинного фарфора. Это самый старый фарфор в доме. Он принадлежал одному из британских предков мистера Торндайка и был преподнесен его юной жене в качестве свадебного подарка.

– Что-то в этой посуде мне кажется необычным, – тихо сказала Нэнси, обращаясь к Джорджи.

– Что именно? – спросила та. – Я ничего такого не замечаю.

– Взгляни как следует. По-моему, герб выглядит немного по-другому. Что-то в нем не то. Попробую проверить. Она направилась к дверям.

– Прошу прощения, мисс, – сказал экскурсовод. – Куда вы желаете пройти?

– Могу я еще раз взглянуть на спальню?

– Если вы что-то там потеряли, служитель найдет и доставит вам, – сказал Роберт не очень довольным тоном.

– Я ничего не потеряла, – сказала Нэнси как можно вежливей, – просто хочется взглянуть еще раз на мебель, она такая великолепная.

Роберт покачал головой.

– Извините, – сказал он, – но это последняя группа сегодня, и никому не разрешается входить в комнаты без сопровождения. А я не могу оставить остальных, как вы понимаете.

– Я же только на минуту!

– Если хотите, чтоб я потерял работу… – сказал Роберт. Нэнси не дала ему договорить.

– Я не хочу этого! Простите меня.

Она покорно заняла свое место в общей группе, но, когда экскурсия была закончена и всех пригласили прогуляться по саду, заполненному тюльпанами, она улучила момент и на собственный страх и риск проскользнула обратно в дом.

Чувствуя себя чуть ли не преступницей, она прокралась на второй этаж в спальню и снова вгляделась в гербы из позолоченных листьев, которые красовались на ящиках комода. Затем прошла в столовую – поглядеть на старинный фарфор.

– Определенно разные, – прошептала она самой себе. Да, рисунок на посуде выглядел менее сложным: венок из тюльпанов, был, пожалуй, таким же, но в центре герба, где стебли переплетались, они были не такими густыми, как на рисунке в спальне.

Вытащив из сумки карандаш и первый подвернувшийся под руку листок бумаги, Нэнси быстро набросала посудный герб, стараясь быть точной во всех деталях. Неожиданно ей послышались шаги в холле. Потом она решила, что показалось. Затаив дыхание, девушка опять бросилась в спальню и срисовала, как умела, тюльпанный герб с мебели красного дерева.

В саду, где еще гуляли экскурсанты, даже Бесс и Джорджи не успели ее хватиться. Позднее, когда подошли к машине, Нэнси показала подругам сделанные наспех рисунки.

– Есть разница? Как по-вашему?

Бесс, усевшись на капот автомобиля, внимательно вгляделась в листок бумаги.

– Какая-то есть, наверное, – не слишком уверенно произнесла она. – Но что тут особенного, не понимаю. Конечно, рисунок мог измениться с годами: ведь посуда очень старая.

Она передала рисунок Джорджи, и та долго смотрела на него.

– Да, не совсем одинаковые. Но я тоже не возьму в толк, какое все это имеет значение? Там ведь нет никаких тайных букв или слов.

Джорджи машинально перевернула листок, который держала в руках, и вдруг резко выпрямилась.

– Девочки, – сказала она, – тут на обратной стороне адрес этого противного кабаре с его буйным смехом. Не знаю насчет гербов, а почерк этот мне жутко знаком!

– Конечно, – сказала Нэнси. – Это же наша милая Сесилия писала адрес. Разве вы не помните? Джорджи нетерпеливо кивнула головой.

– Разумеется, помню. Неужели такое забудешь? Но я не о том. Хочу сказать, что уже видела где-то похожий почерк.

Нэнси выхватила у подруги листок, впилась в него глазами, потом яростно начала рыться у себя в сумке.

– Джорджи! – восклицала она тем временем. – Ты молодец! Умница! Гений!

– Я и сама знаю. – скромно сказала Джорджи, – но что ты хочешь этим сказать?

Нэнси нашла наконец то, что искала: часть авиабилета, выправленного на имя Маркеллы Смит. Она сунула его почти под нос подругам.

– Смотрите! Ну что скажете?

– Одинаковый почерк! – крикнули они одновременно.

Да, это было именно так: авиационный билет Маркеллы Смит заполнялся рукой Сесилии Банкрофт; из чего, в свою очередь, следовало, что самой Маркеллы Смит в природе вообще не существовало.

Бесс, видимо, не сразу осознала этот факт.

– Погодите, – сказала она медленно, – это ведь значит, что Маркелла Смит и Сесилия Банкрофт одно и то же лицо? Так? Нэнси кивнула и быстро села в машину.

– Поехали, уже много времени.