Текст книги "Тайна подвенечной вуали"

Автор книги: Кэролайн Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Не знаю ничего про какие-то адреса, – отрезал тот, – а ты… ты на самом деле можешь доиграться! Лучше отойди в сторону!..

С этими словами он повернулся и ринулся с борта корабля, расталкивая всех на своем пути.

Нэнси попыталась было последовать за ним, но две сильные руки схватили ее за плечи так, что она не могла повернуться, как ни старалась. Она изгибала шею, чтобы увидеть, кто ее держит, но безрезультатно. И происходило это в толчее, где никто не обращал внимания друг на друга и где нужно было, наверное, громко закричать, чтобы привлечь чье-то внимание. Нэнси уже собиралась это сделать, когда почувствовала, что ее ноги отрываются от дощатой палубы и она падает… летит через борт – подобно ящику с чаем в дни «Бостонского чаепития»… И вот она уже там – в холодных водах океана!

«БОСТОНСКОЕ ЧАЕПИТИЕ»

Рухнув в воду с порядочной высоты, Нэнси погрузилась довольно глубоко. Вода показалась ей ледяной, намокшая одежда тянула вниз, и в какой-то момент она подумала, что никогда уже не вынырнет на поверхность.

Но потом все же вынырнула и, разлепив глаза, увидела солнечный свет. Сначала она не могла понять, куда плыть и где берег, болели лицо и нога – видимо, от удара о поверхность воды. И она почти не могла дышать.

«Я должна, должна успокоиться, – сказала она себе, – Должна набрать воздуха… выплыть отсюда…»

По-видимому, никто не понял, что она очутилась в воде не по своей воле; люди решили, что у нее такое хобби – прыгать с корабля в океан одетой, может быть, вместо утренней зарядки… Раздавались веселые приветственные возгласы, Многие щелкали фотокамерами.

– Вы в порядке там? – закричал один из служащих корабля-музея, перегнувшись через борт. – Прыжки в воду не входят в стоимость билета!

Он был в наряде индейца – так одевались американские повстанцы во время «Бостонского чаепития».

Нэнси еще раз глубоко вдохнула воздух и только потом нашла в себе силы помахать рукой. Она взмахнула не очень уверенно, но и этого слабого жеста было достаточно, чтобы благодарная публика разразилась криками одобрения и аплодисментами. Вовсю работая руками и ногами в холодной воде, Нэнси плыла к берегу, где тоже собралась толпа «болельщиков».

Она чувствовала огромную усталость, несмотря на небольшое расстояние, которое пришлось преодолеть. Служащий музея помог ей выбраться из воды, кто-то предложил пляжной полотенце, чтобы вытереть хотя бы волосы.

– Вы нарочно это, или поскользнулись… или как? – поинтересовался сотрудник музея.

– Не нарочно, уж во всяком случае, – раздался голос из толпы, прежде чем Нэнси успела сама ответить.

Она поискала глазами говорившего: значит, хоть кто-то был свидетелем того, что случилось с ней. Им оказался высокий мускулистый мужчина в коричневом помятом костюме и такого же цвета шляпе с большими полями. Он подошел поближе.

– Что вы видели? – спросила она его негромко, отводя с лица мокрые пряди волос, потерявшие сейчас свой рыжевато-золотистый отлив. – Можете сказать, кто столкнул меня?

Столкнул?! Ее столкнули! Те, кто стоял ближе и услышал слова Нэнси, были огорошены.

– Да, я кое-что видел, – сказал мужчина в коричневой шляпе. У него был спокойный ровный голос, деловой тон. Вынув из кармана небольшую записную книжку, он перелистал в ней несколько страниц и продолжал: – Мужчина примерно шести с липшим футов роста, вес не меньше ста восьмидесяти фунтов. Волосы цвета платины, в левом ухе кольцо. Курит тонкие коричневые сигареты.

– Вы, наверное, репортер? – сказала Нэнси, не в силах скрыть удивления.

– Не похож на профессионального преступника, – _ продолжал мужчина, не отвечая на ее вопрос, и убрал в кармам записную книжку. – Скорее, любитель. Он не сразу ушел: стоял и смотрел, как вы барахтаетесь.

– Скажите… – Нэнси медленно вспоминала. – На нем была такая шапочка-Мужчина снова полез за блокнотом.

– Да, – сообщил он так же бесстрастно, – забыл упомянуть: спортивная шапка. Команда «Патриоты»… Он ваш знакомый?

Нэнси слегка содрогнулась, вспомнив предыдущую ночь.

– Я видела его вчера поздно вечером на заправочной станции в Сейлеме, – ответила она. Потом внимательно оглядела мужчину в коричневом костюме. – Почему вы все это записывали? Зачем вам?

– Привычка, – сказал тот. – И довольно давняя. Всегда беру на заметку то, что вызывает некоторое подозрение. Такая уж работа.

Он опять сунул руку в карман, но не за блокнотом на этот раз, а вынул и вручил Нэнси визитную карточку.

«Гарри Нокс, – было написано на ней, – частное расследование».

– Могу разыскать для вас, если хотите, – добавил он, – этого паршивца. Я не питаю особой симпатии к тем, кто сталкивает молодых девушек с кораблей, являющихся национальным достоянием, а также с прочих высоких мест.

– Благодарю вас, мистер Нокс, – сказала Нэнси, – но я вовсе не хочу его разыскивать. Наоборот, это он преследует меня. В следующий раз постараюсь быть более осмотрительной.

– Что ж, юная леди… – Гарри Нокс протянул ей огромную мясистую руку, которую Нэнси с трудом пожала. – У вас завидное присутствие духа, но в руке не очень много силы. Оставьте у себя на всякий случай мою карточку. Если понадобится помощь, позвоните мне

– …И вот она, эта карточка, – говорила позднее Нэнси своим подругам, сидя в сухой одежде в номере гостиницы.

– Ух ты, – сказала со смехом Бесс, откидываясь на подушку, – этот тип прямо как из старого кинофильма. Верно?

– Да, немного похож, – согласилась Нэнси. – А когда раскрыл свою книжечку и начал читать приметы того парня, я просто раскрыла рот от удивления: заметил все на свете, кроме, может быть, количества пломб в зубах.

Джорджи содрогнулась.

– Ты точно видела вчера ночью на заправке этого самого блондина? – спросила она.

– Конечно. Такого не забудешь. Особенно серьгу в ухе. То есть кольцо. Да и через стекло машины различала его, когда смотрела назад. Правда, не четко…

Стук в дверь заставил Нэнси подпрыгнуть, и она сама рассмеялась над своим волнением.

– Кто там? – спросила она, не открывая двери.

– Обслуживание номеров, – ответил вежливый голос. – Я принес ваш ленч.

Нэнси отворила дверь и с чувством облегчения увидела знакомого уже официанта. И еда пахла превосходно!

Вскоре девушки, почти позабыв о всех тревогах и неприятностях, с аппетитом завтракали, но постепенно разговор опять вернулся все к той же теме.

– Пока ты гуляла и купалась в море, – сказала Джорджи, стараясь, чтобы ее слова звучали повеселей, – я обзвонила чуть не всех Смитов в Денвере, которых нашла в справочнике. Мэри, Морган, Мишель, Маргарет, Марджи, Максина… итак далее. Никаких признаков Маркеллы.

Подцепив кусок сыра из фирменного салата, Нэнси стала размышлять вслух:

– Женщина роняет обрывок авиационного билета в одной из церквей Бостона. Билет в оба конца: Денвер – Бостон и обратно. Но она не летела из Денвера в Бостон, и ее нет в списке пассажиров на обратный рейс. Она даже, наверное, не живет в Денвере. Есть во всем этом хоть какой-то смысл? Как вы считаете?

– Для меня нет, – ответила Джорджи, и остальные с ней согласились. – Еще я позвонила миссис Роуз Страусе, – Добавила Джорджи, – и спросила насчет списка приглашенных. Никакой Маркеллы Смит там не было и в помине. Миссис Страусе никогда не слышала о ней.

Нэнси попыталась составить из имеющейся и полученной Информации хоть какое-то подобие версии, но у нее ничего не Получалось. Вместо этого перед глазами вновь возникли бензоколонка и возле нее светловолосый молодой человек, а потом она опять ощутила холод океанской воды, куда ее столкнул этот тип, если верить Гарри Ноксу… Но зачем? Испугать? Предупредить? О чем?

Молчание нарушила Джорджи, хлопнув по столу ладонью.

– Хватит ломать голову! Разве мы не заслужили немного развлечений за все свои муки? Особенно Нэнси! Дело о пропавшей вуали немного повременит, а мы немного развеемся. Согласны?

Нэнси с трудом отходила от охвативших ее мыслей, но потом сказала с вымученной улыбкой:

– Неплохое предложение. Думаю, нам стоит отправиться в какое-нибудь интересное местечко пообедать.

После некоторых споров сошлись на ресторане в гавани. Подруги, правда, говорили Нэнси, что ей не мешало бы держаться подальше от берега океана после всего происшедшего, но она уверила их, что, пока они вместе, ей ничего не грозит. Да и что, в конце концов, сделал ей тот, с платиновыми волосами? Не убил ведь! Нэнси убеждала подруг и самое себя, но было ей отнюдь не весело, а неуютно и страшновато.

В ресторане им достался столик у окна с видом на бухту, и это было изумительно – таким покоем веяло от зеркальной воды и бескрайней, уходящей за горизонт дали.

– О чем размышляешь? – почти одновременно спросили подруги задумавшуюся Нэнси.

– Все о том же, – призналась она. – Даже салат из омаров не дает забыть о нашем деле. Обстоятельства, надо сказать, становятся все круче. Но отвлекаться необходимо, а потому предлагаю сходить в какой-нибудь театр. Я видела афишу – в Бекхирсте идет новая детективная драма, с убийством. Как раз для нас. – Она принужденно улыбнулась. – Посмотрим?

Подруги согласились.

К семи вечера они уже были в театре.

– Люблю приходить пораньше, – сказала Бесс. – Публика только-только собирается, и можно как следует разглядеть, кто во что одет, позлословить и сделать кое-какие выводы для себя. Верно, девушки?..

У них были места в восьмом ряду – хорошие места для того, чтобы смотреть спектакль, но неудобные, если хочешь понаблюдать за зрителями. Бесс и Нэнси, повернувшись спиной к сцене, смотрели, как постепенно наполняется зал.

– Синие чулки с розовым платьем, смотри! – воскликнула Бесс. – Ух, а платье какое шикарное! А взгляни на того дядьку! у него лицо убийцы из сегодняшней пьесы. Вот увидишь, когда откроют занавес. Спорим?

Нэнси рассмеялась. Но вдруг повернулась и уселась на место, схватив подругу за руку и заставив сделать то же.

– Тише, Бесс, – прошептала она. – Знаете, кто сейчас вошел в зал? Никогда не догадаетесь! Повернитесь к проходу, только осторожней.

Бесс и Джорджи так и сделали, и кого же они увидели? Миссис Сесилию Банкрофт.

– Ну и что? – спросила Бесс. – Нельзя человеку пойти в театр иногда?

– Посмотрите, с кем она, – так же тихо сказала Нэнси.

Миссис Банкрофт выглядела довольно эффектно, особенно ее светлые, блестящие, волнистые волосы. Мужчина, которого она крепко держала под руку, был тоже весьма привлекателен – стройный и худощавый, с ослепительной улыбкой. Платье Сесилии Банкрофт сверкало еще ярче волос. Оба были увлечены разговором и никого не замечали вокруг. Не глядя по сторонам, они прошли в третий ряд и уселись там.

– Сдаюсь, – сказала Бесс. – Кого она уцепила за руку?

– Я тоже понятия не имею, – призналась Джорджи. Уже пошел занавес. Под его легкий шелест Нэнси прошептала:

– Это же Джейсон Мосс! Тот, под чьим контролем находятся миллионы Торндайка…

КАБАРЕ «БУЙНЫЙ ХОХОТ»

– Нэнси, – прошептала в темноте Джорджи, – ты все время смотришь мимо сцены!

Сюжет пьесы уже вовсю развивался, но Нэнси почти не следила за его ходом. У нее был свой сюжет, со своим развитием, и она перебирала сейчас в голове все возможные Повороты и варианты. Может ли быть, что Сесилия Банкрофт Каким-то образом замешана в деле об исчезнувшей вуали? Почему она здесь не со своим мужем? Что соединяет ее с Джейсоном Моссом: любовь или деловое сотрудничество? Или то и другое? И не связана ли как-то эта несчастная вуаль с делами Торндайка? Но как?..

Бах! Прогремел выстрел.

Он раздался на сцене и отвлек внимание Нэнси от собственных рассуждений. Вопросы, роящиеся в голове у Нэнси, могут немножко подождать: в пьесе начинается что-то интересное – надо посмотреть. Для чего же она пришла в театр?

В антракте небольшое фойе было набито людьми, как кабина лифта. Хорошо, что открыли двери на улицу и часть публики вышла туда подышать свежим воздухом. То же сделали наши девушки.

– Где же Сесилия? – спросила Нэнси, крутя во все стороны головой. – Никто не видит?

– Да вон же она, – сказала Джорджи. – Хочешь подойти к ней?

Прежде чем Нэнси ответила, Сесилия Банкрофт повернулась и заметила девушек.

– О! – воскликнула она, теребя за рукав мистера Мосса. – Вот те самые юные сыщицы, о которых я говорила тебе, Джейсон! Не помню их имен, но они у них безусловно есть. А это мой муж, Джейсон Мосс.

Муж! Сесилия говорила им что-то о своем муже, но Нэнси как-то не подумала, что та могла сохранить свою прежнюю фамилию.

– Рада познакомиться с вами, – сказала она. – Я – Нэнси Дру.

– Ручаюсь, весь Бостон хотел бы теперь познакомиться с вами, – сказала Джорджи. – После вашего телевизионного интервью, мистер Мосс.

– Половина Бостона уже познакомилась, – улыбнулся тот. – А вторая половина выстроилась в очередь у дверей моей конторы.

Улыбка у него была обаятельная, он принадлежал к тому типу людей, которые умеют заставить собеседника думать, что именно его мистер Мосс выделяет из всех прочих жителей планеты.

– Была уверена, что вы, девушки, уже на пути в этот ваш… как его… Вайл, штат Колорадо, – сказала Сесилия.

– Вы имеете в виду Денвер, наверное, – поправила ее Нэнси. – А слово «вайл» вам пришло в голову, потому что мы ищем вуаль.

– Что я тебе говорила, Джейсон? – воскликнула его жена. – Какое аналитическое мышление! Прямо как у Шерлока Холмса!

Мистер Мосс не разделял ее чуть ироническою восторга.

– Сесилия рассказала мне, – произнес он серьезным тоном, – о рыжеволосой женщине, потерявшей свой авиабилет. Все это кажется очень таинственным.

– Да, очень странно, – сказала Нэнси. – Мы были в аэропорту и поджидали эту женщину, но она так и не появилась и в Денвер не улетела. Она там и не живет.

– Но мы все равно найдем ее, – сказала Джорджи и тут же поправилась: – Нэнси найдет.

Нэнси кинула на нее не очень одобрительный взгляд, а мистер Мосс сказал, обращаясь к Нэнси:

– Вы, как я понимаю, решительная молодая леди и не сдадитесь, пока не найдете то, что ищете? Я не ошибаюсь?

– Пожалуй, нет, – ответила Нэнси, хотя чувствовала неловкость такого прямо поставленного вопроса.

– Что ж, это хорошо, – сказал Мосс. – Значит, у нас с вами есть что-то общее.

Зазвенел звонок: антракт подошел к концу. Капельдинеры приглашали зрителей побыстрее заходить в зал. Начинался второй акт.

– Что вы скажете о пьесе? – спросила Сесилия у Нэнси, когда они шли по проходу. – Неплохо закручено?

– Я знаю, кто преступник, – сказала Нэнси немного стеснительно. – Но все равно интересно.

Да, решать детективные проблемы в кинофильмах или пьесах намного легче, чем в жизни. Тони и Сесилия… Сесилия и Джейсон Мосс… Завещание Торндайка и вуаль… Все смешано, все перепутано. Но во всем предстоит разобраться. А сейчас начинается второй акт пьесы.

После окончания спектакля девушки вышли вместе с Сесилией и Джейсоном Моссом.

– Итак, – провозгласил он. – Что будем делать дальше? Вы, молодежь, наверное, не прочь посмотреть ночную жизнь Бостона? Ну, признавайтесь!

– А что бы вы посоветовали? – спросила Бесс.

– На вашем месте, – сказала Сесилия, – я знаю, куда бы. Есть у нас такое кабаре, вроде клуба, куда любят ходить молодые люди. Называется «Буйный хохот». Там и вправду можно посмеяться.

– Ты права, – подтвердил Мосс. – Удовольствие они получат. Запиши им адрес, если помнишь. А теперь прощайте. Приятно повеселиться!

Оставшись одни, девушки не сразу решили, что делать дальше. Нэнси сказала, что устала и хотела бы поехать в гостиницу – переодеться, вытянуться на кровати и поразмышлять о деле, которое становится все сложней и даже опасней.

Но подруги ее не поддержали.

– Давайте уж правда посмеемся в этом кабаре, – настаивала Джорджи. – После всех наших передряг и пьесы, где только и делали, что стреляли и убивали.

Бесс тоже придерживалась такого мнения, и Нэнси пришлось согласиться с большинством. Кроме того, «Буйный хохот» звучало достаточно заманчиво.

Они сели в такси и приехали в кабаре незадолго до начала очередного представления. Здание было небольшое, снаружи довольно неказистое, да и находилось почти на окраине города, но Сесилия была права: молодежи здесь толпилось много и видно было, что заведение пользуется популярностью.

Им достался один из последних столиков – небольшой, возле задней двери. Обстановка вполне обычная – как в любом молодежном клубе: жутко накурено, многолюдно и шумно.

На эстраду впрыгнул стройный малый в черной рубашке и сером галстуке и схватил микрофон с такой силой, словно кто-то собирался вырвать эту штуку у него из рук. Это был распорядитель, он же конферансье. Зажглись огни рампы, все зааплодировали.

– Спасибо, спасибо, – сказал молодой человек. – Приветствуем вас в «Буйном хохоте». Я ваш хозяин, мое имя Ричард Беллман. Пожалуйста, продолжайте хлопать – тогда воздух лучше циркулирует. Иначе задохнемся!

Раздался смех, аплодисменты стали еще громче, конферансье продолжал шутить, стараясь задеть всех и каждого, и так продолжалось минут пять. Потом он сказал:

– Благодарю, что сразу не прогнали меня со сцены, вы самая благородная публика в мире. А сейчас я представлю вам нашего первого комика: он, правда, немного странный и страшно стеснительный, но ничего, вы привыкнете к нему, а он – к вам. Прошу приветствовать Барри Майонеза! Снова все зааплодировали: Нэнси, Джорджи и Бесс присоединились к шквалу аплодисментов. На сцене появился очень высокий мужчина в замызганных белых брюках и гавайской цветастой рубахе. В то время как он прилаживал микрофон, к столику девушек приблизился официант.

– Что будем пить? – спросил он и ушел, получив заказ на прохладительные напитки.

–.. Всем привет! – говорил в это время комик на сцене. – Меня зовут, как уже известно, Барри Майонез. Конечно, вам хочется узнать, откуда я взял такое необычное имя. Честно говоря, я придумал его. Барри Майонез – не настоящее мое имя. А настоящее я сменил. Потому что раньше меня звали Сид Майонез!

Публика грохнула от смеха, радуясь старой, как мир, шутке.

– Спасибо, спасибо, друзья, – говорил Барри, расхаживая по сцене и стараясь не наступить на шнур от микрофона.

Он продолжал сыпать шутками, официант принес девушкам питье, оно было холодным, и они с удовольствием потягивали его из запотевших бокалов.

– …Я прибыл с другой планеты, – говорил тем временем Барри. – Там у нас все наоборот. Все предпочитают ходить в рестораны, где обслуживают жутко медленно – не в «бистро», а в «медленно». А знаете почему? Это куда дешевле: один завтрак растягивается на обед и ужин. А еще я вам скажу…

Нэнси почувствовала, что ей сделалось ужасно жарко и нечем стало дышать. Она стерла со лба пот, но он был странно холодный.

Джорджи наклонилась к ней и сказала:

– По-моему, что-то с микрофоном. Я почти не слышу, что он там говорит.

У нее тоже на лице блестели капельки пота.

Бесс была очень бледная. Она навалилась на Нэнси и прошептала:

– У меня закружилась голова. Вся комната ходит ходуном. А как у тебя?

Нэнси хотела ответить ей, но не могла: у нее не двигались губы. Она попыталась протянуть руку, рука не поднималась: в ней было около тонны веса.

Внезапно Бесс качнулась и упала лицом на стол… Что такое? Что происходит?..

Это было последнее, о чем подумала и что увидела Нэнси перед тем, как все вокруг стало для нее темным и пустым…

Первое, что пришло потом, – ощущение холода и влажности.

– Почему темно? Почему я не могу двинуться?

Голос был как будто бы ее собственный, но звучал откуда-то издалека, словно отдельно от нее.

Нэнси медленно открыла глаза и попыталась оглядеться. Вздрогнула, когда поняла, что разговаривает сама с собой. Сердце билось гулко и громко. Опять попробовала пошевелиться, но не смогла.

Ясно было одно: она не в помещении, а на открытом воздухе. Сырой морской ветер овевал ее влажный лоб, отчего становилось еще холоднее. Болела голова, болели руки, ноги, все тело, и в то же время она не ощущала его: не чувствовала своих конечностей, пальцев. Это состояние до смерти напугало ее, она стала вертеться, извиваться – и тогда с ужасом поняла, что руки и ноги крепко связаны. Затем ощутила, что опирается спиной на что-то очень твердое. С трудом повернула голову, чтобы разглядеть, понять, но это ей не удалось. А подруги? Она ведь, кажется, была с подругами! Где они?!! Что с ними?

– Бесс! Джорджи! – произнесла она как могла громко.

Какое-то бормотание, сдавленные стоны были ей ответом. Или просто послышалось? Все как в тумане – мысли, звуки, голоса…

Из-за туч показалась луна, стало светлее, ее лучи высветили какое-то страшное лицо неподалеку. Не лицо, а жуткая маска! Нэнси задрожала и сумела унять дрожь, только когда вдруг поняла, что зловещее лицо – просто каменный барельеф на могильном памятнике. Повертев головой, увидела, что со всех сторон ее окружают могильные камни – высокие, старые, позеленевшие от времени, покрытые мхом и лишайниками. Они клонились в разные стороны, словно в каком-то зловещем танце.

– Я не могу двинуться, – раздался плачущий голос. Это была Бесс. На этот раз Нэнси слышала лучше – как будто та приблизилась к ней. А где Джорджи?

Нэнси приподнялась на локте и начала с великим усилием, дюйм за дюймом, двигаться в сторону Бесс, окликая ее по имени.

Внезапно она остановилась, увидев в лунном свете неподвижную фигуру, лежащую у ног Бесс.

Нэнси хотела предупредить подругу, которая стала медленно приподниматься и поворачиваться, но было поздно: та разглядела уже то, что лежало возле ног. Разглядела и издала пронзительный крик:

– Нет! Нет! Не надо! – кричала она. – Уберите его от меня! Это мертвое тело, труп! Снимите его с моих колен!