Текст книги "Мужчина моей мечты"

Автор книги: Кэрол Мортимер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Кэрол Мортимер
Мужчина моей мечты

ПРОЛОГ

– Ради бога, Джемма, поднимайся, одевайся и уходи скорей! Она может войти в любой момент!

«Она» уже была здесь.

Кэт остановилась перед дверью и постучала, не сразу заметив, что дверь слегка приоткрыта. Какой же все-таки Грэм невнимательный, подумала она и тихо вошла. Кэт сразу поняла, что Грэм вовсе не из-за рассеянности не закрыл дверь, причина была, очевидно, в другом. Услышав, как ее Грэйхем просит какую-то Джемму убраться из его постели, она просто оцепенела, не в силах пошевелиться. Грэйхем! Мужчина, уверявший ее в своей любви и мечтавший жениться на ней!

– Я надеюсь, тебе недолго осталось ходить на цыпочках, дорогой, – говорила Джемма. – Почему бы тебе сейчас не расспросить ее обо всем? – В спальне раздался легкий шорох – очевидно, Джемма все-таки встала с постели. – И пока ты здесь, – продолжала она, – попроси ее вернуть мое обручальное кольцо. Девушки в офисе донимают меня вопросами, почему я его больше не ношу.

Кэт взглянула на свою левую руку. Это кольцо с бриллиантом Грэйхем подарил ей неделю назад, когда делал предложение. Оказывается, кольцо принадлежит Джемме…

– Потерпи еще немного, Джем, – успокаивал ее Грэм. – Сегодня вечером мы будем обсуждать планы нашей свадьбы.

– Ты знаешь, мне тоже хотелось бы поговорить о нашей свадьбе, – колко заметила Джемма.

– Как только эта история завершится, – торопливо пообещал Грэйхем, – я издам книгу и наверняка заработаю на ней тысячи фунтов. Ей-богу, она стоит этого! А может, получу еще и международное признание!

История? Что за история? Нуждалась ли Кэт в объяснении? Да, в ее жизни действительно были события, заслуживающие внимания Грэйхема. Похоже, благодаря им началось головокружительное ухаживание Грэйхема, а затем помолвка… с кольцом Джеммы.

Кэт ничего не видела – слезы обиды застилали ей глаза. Она верила, что Грэйхем состоятельный бизнесмен, который много путешествует, и поэтому они не всегда могут быть вместе. Она верила, что он любит ее, хочет жениться и переехать к ней. Они мечтали о будущих детях. А на деле оказалось, что он лгун и мошенник, репортер, пытающийся разузнать ее тайну. Конечно, книга может сделать автора богатым и знаменитым, но и полностью разрушит жизнь ее героини. – Все-таки объясни…

– Ты не понимаешь, Джем, – нетерпеливо перебил Грэхем, – что, как будущий муж, я должен познакомиться с ее семьей и друзьями. Вот тогда я получу все, что мне нужно.

Так вот о чем он думает! Кэт сняла бриллиантовое кольцо с пальца, положила на самое видное место и покинула квартиру так же незаметно, как и вошла.

Теперь она твердо знала, что больше никогда не поверит мужчине.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Ну, Тоби, придумай что-нибудь пооригинальнее, – смеялась Кэт, удобно вытянувшись в полный рост на садовых качелях так, что ее ноги чуть касались Тоби. – Ты действительно хочешь спать со мной, чтобы прекратить всякие разговоры в деревне о том, что у нас с Кейт определенные взаимоотношения? – насмешливо добавила она, и ее зеленые глаза лукаво заблестели. – Ты, сосед, просто начитался дешевых газет!

В ответ он лишь покачал головой. Тоби был довольно симпатичен; длинные нечесаные волосы, выгоревшие джинсы и полинявшая рубашка с обтрёпанными воротником и манжетами – лишь видимость неопрятности. Было в нем что-то плутовское. Ему, весьма преуспевающему художнику, нравилось изображать из себя неряху.

– Абсолютно неестественно для двух красивых незамужних женщин жить с бабушкой в огромном старом доме, – возразил он ей. – И при этом ни одного мужчины поблизости.

С тех пор как несколько месяцев назад они подружились, Тоби предлагал заняться любовью то Кэт, то Кейт, по крайней мере, раз в неделю и продолжал это делать с завидным постоянством. Это была своего рода игра, и, если бы она вдруг неожиданно закончилась, стало бы немного грустно. И все же игра игрой, но, согласись одна из них на его предложение, он, вероятно, мгновенно примчался бы, с легкостью преодолев почти милю. Тем не менее, в его компании можно было весело провести время, полому молодые женщины слегка флиртовали с ним, ни о чем особенно не заботясь.

Кэт слегка подтрунивала над художником, чувствуя себя гораздо старше тридцатипятилетнего Тоби, хотя была моложе его лет на десять. Кэт воспринимала Тоби не иначе как непослушного младшего братишку, к тому же довольно безобидного.

– Кэт, ради бога, Кэт, где ты? – Кейт искала их, выйдя из дома в сад, окруженный высоким забором.

При звуке ее голоса Тоби весь съежился, сгорбился, при этом строя Кэт смешные гримасы.

– Пришествие леди Дракон, – пробормотал он заговорщицки. – Сиди тихо, может быть, она и уйдет.

– Перестань. – Кэт звонко шлепнула Тоби по руке и привстала, опершись на локти. Качели слегка качнулись.

Кейт стояла посредине вымощенного внутреннего дворика, сдвинутые брови подчеркивали ее хмурый вид. Но это нисколько не умаляло безупречную красоту ее лица, обрамленного густыми шелковистыми волосами, казавшимися золотыми в солнечных лучах. Она была высока, отлично сложена и выглядела просто замечательно в юбке и блузе строгого покроя.

– Кейт, мы здесь, – приветливо улыбаясь, позвала Кэт подругу.

– Зачем ты это сделала? – осуждающе пробормотал Тоби. – Почему никто из вас не воспринимает меня всерьез? Деревенские девушки видят во мне представителя богемы и считают довольно интересным мужчиной, тогда как вы с Кейт обращаетесь со мной, как с капризным мальчишкой, который должен знать свое место.

Вопреки его специфической внешности не было сомнения в том, что Тоби был состоятельным человеком. Его последние три выставки проходили в престижных галереях Лондона, и все картины были с успехом распроданы. Огорчало лишь то, что, несмотря на частые встречи, эти две девушки не относились к нему серьезно.

Кэт, выпрямившись, сидела на качелях, слегка покачивая ногами, когда к ним подошла Кейт.

– Только оставаясь в душе детьми, можно желать такого милого «младшего» братишку, – задорно сказала Кэт Тоби, а затем с улыбкой повернулась к Кейт: – Все в порядке?

– Вполне, – кивнула в ответ Кейт. – Как мило вы тут устроились, – вздохнула она, падая в подушки на качелях. – Не хочется беспокоить тебя, Кэт, но через полчаса к нам приезжает отец ребенка.

Кэт совсем забыла об этом! На работе она будто окуналась совершенно в другую жизнь.

Кэт неохотно встала и потянулась грациозным кошачьим движением. Кэт была привлекательной рыжеволосой молодой женщиной с зелеными сияющими глазами и нежной бархатной кожей, покрытой мягким золотистым загаром. Совладелицы единственной игровой школы для подготовишек в округе, Кэт и Кейт постоянно поддерживали связь с родителями детей, оставляемых на их попечение.

– Кроме того, – продолжала Кейт, – новый папаша очень перспективный, и мы должны заинтересовать его нашим бизнесом. Правда, воскресенье – не слишком подходящий для этого день.

– Вот почему мы и живем в этом большом и старом доме, Тоби, – вздохнула Кэт. – Нам требовалось достаточно просторное помещение, чтобы разместиться самим и одновременно оборудовать его всем необходимым для школы.

Годы, прошедшие с момента открытия, оказались на редкость удачными, даже более чем можно было надеяться.

Несмотря на воскресный день, девушки не смогли отказать во встрече отцу недавно поступившего к ним ребенка, потому что Калеб Рейнольдз настаивал на визите именно в воскресенье: так было удобно ему.

– Пойду, переоденусь, – сказала Кэт и поспешила в дом.

По пути она задумчиво покачала головой, думая о Тоби. Красивый, удачливый, обаятельный, легкий в общении. И все-таки ему не хватало мужского магнетизма. Тоби совершенно не обладал тем волнующим и возбуждающим началом, какое могло заинтересовать женщину.

Зато мужчина, прибывший точно в назначенное время, обладал именно этим качеством.

Незнакомец был красив, высок, темноволос, коротко подстрижен, на висках уже поблескивала седина. Холодный взгляд серо-стальных глаз придавал ему несколько надменный вид. Возможно, Рейнольдз был всего года на три старше Тоби, но чувствовалось, что он достаточно опытен и искушен в жизни. Он великолепно смотрелся в отлично сшитом темно-сером костюме, белоснежной рубашке с синим галстуком. Да, он выглядел мужественным и сильным, и от него исходил мощный эмоциональный заряд!

Кэт была так ошеломлена тем впечатлением, которое на нее произвел Калеб Рейнольдз, что не сразу заметила прижимающегося к нему маленького мальчика.

Взглянув на ребенка, Кэт поняла, что ему страшно. Карие глаза, полные ужаса, казались огромными на бледном личике. Кэт почувствовала, что в ее душе что-то дрогнуло. Она любила детей, а этот застенчивый и, очевидно, нервный малыш нуждался в большем внимании, чем другие.

– Моя коллега Кэт Рурк, – представила подругу Кейт, взглядом давая Кэт понять, что в достаточной степени оценила Калеба Рейнольдза и его сына. – Кэт, это мистер Рейнольдз, а это… – Она ободряюще улыбнулась мальчику.

– Адам, – коротко ответил за него отец. Он чуть наклонился и мягко отцепил пальцы ребенка от своей ноги, затем слегка подтолкнул и поставил его впереди себя, положив ему руки на плечи. – Адам Рейнольдз – мой сын, – с вызовом добавил он, словно оправдываясь.

Глядя на отца и сына, Кэт поняла причину некоторого замешательства Калеба Рейнольдза: они с сыном были абсолютно непохожи друг на друга. Калеб – высокий, темноволосый, сероглазый, а Адам – хрупкий кареглазый блондинчик, слишком маленький даже для своего возраста.

– Я очень рада видеть тебя, Адам. – Кэт подошла и нагнулась, чтобы пожать маленькую ручку, взгляд ее заметно потеплел, когда она посмотрела в его робкие карие глаза. Рука Адама была крошечная и почти невесомая, как крылышко птички. Кэт нахмурилась – мальчик казался слабым и болезненным.

– Адам был нездоров, – наконец заговорил его отец, когда Кэт выпрямилась и мрачно уставилась на него. – Но сейчас ему уже лучше, – поспешно добавил он.

Кэт продолжала изучающе смотреть на Калеба Рейнольдза. Ничего удивительного, что отец хочет осмотреть школу, которую будет посещать его сын. Непонятно только, почему при этом не присутствует его жена.

– Я пойду, приготовлю чай, – предложила Кейт. – А ты, Адам, хочешь немного сока? – ласково спросила она.

Раздражение, которое она чувствовала по отношению к большинству взрослых, никогда не проявлялось в разговоре с детьми. Кейт обожала малышей даже больше, чем Кэт, и они в ответ платили ей тем же, чувствуя необыкновенную доброту, скрывавшуюся за ее внешне строгим обликом. Поэтому Кэт нисколько не удивилась, когда Адам нерешительно подошел к Кейт и вместе с ней отправился на кухню.

– Потрясающе, – тихо произнес Калеб Рейнольдз, изумленно глядя на закрывшуюся за его сыном дверь. – Адам боится оставить меня даже па минуту вот уже последние шесть месяцев.

– Что же случилось шесть месяцев назад? – осторожно поинтересовалась Кэт.

– Умерла его мать, – резко сказал он, и в его тоне послышался вызов.

Странно, подумала Кэт, он не сказал, что умерла его жена, а сделал ударение на слове «мать». Значила ли она что-нибудь в его жизни?

– Они попали в автомобильную катастрофу, – продолжал Калеб Рейнольдз. – Алисия погибла, Адам при ударе вылетел из машины и сломал руку. Меня тогда с ними не было. – Рейнольдз говорил в резкой и язвительной манере, словно ожидал осуждения за свое объяснение.

У Кэт возникло ощущение, что этот человек уже достаточно наказал себя за последние полгода.

– Адам – прекрасный ребенок, – дипломатично заметила девушка. А что еще она могла сказать? Ни Калеба Рейнольдза, ни его сына, ни мать ребенка она не знала. Кэт показалось, что, посвящая ее в свои семейные дела, Рейнольдз испытывает чувство боли. И только любовь к сыну заставляет его рассказывать все это.

– Адам ничего не говорил почти шесть месяцев. – Казалось, что слова давались Калебу Рейнольдзу с огромным трудом.

Кэт в душе почувствовала сострадание к милому малышу, так долго бывшему в плену у молчания.

– Значит, с момента аварии, – мягко уточнила она.

– Шок, – объяснил ей Калеб Рейнольдз. – Не возражаете, если мы присядем? А то я чувствую себя школьником, которого вызвали к директору для объявления выговора за какой-то проступок.

Кэт засомневалась, что его могут беспокоить такие мелочи, – уж слишком он был самоуверен и высокомерен. Но может быть, если он не будет возвышаться над ней, то, наконец, утратит свою отвратительную самонадеянность?

– Садитесь, пожалуйста, – пригласила Кэт. – Вы рассказывали об Адаме, – напомнила она, когда они расположились лицом друг к другу:

Калеб – в кресле, а Кэт – на софе.

Калеб тяжело вздохнул.

– Адам не говорит с тех пор, как его нашли после автокатастрофы. Он прекрасно понимает, о чем его спрашивают, реагирует довольно быстро и с большой готовностью, но… – Калеб внезапно замолчал. Было заметно, что он сильно волнуется.

– Каким был мальчик до происшествия? – мягко продолжала выяснять Кэт, размышляя, приживется ли здесь Адам. А вдруг он не захочет расставаться с отцом?

Строгие черты лица Рейнольдза смягчились, на губах промелькнула улыбка, в одно мгновение, сделав его милым и обаятельным.

– До этой катастрофы Адам был таким же, как и все трехлетние малыши, он все время смеялся, – углубившись в свои воспоминания, продолжал Калеб. – Адам ничего не боялся, его все обожали, для него не существовало никаких запретов. Когда я возвращался с работы домой, меня всегда встречал его звонкий смех. Как же мне теперь этого не хватает! – Он опустил голову. – Адам был ласковым и любящим ребенком, полным жизни, – резко закончил он и снова помрачнел.

Кэт тяжело вздохнула. Этот мужчина не только потерял жену шесть месяцев назад, он потерял и сына, потому что Адам, которого он знал и так любил, нисколько не был похож на болезненного и нервного ребенка, боящегося собственной тени.

– А вот и мы. – В комнату вошла улыбающаяся Кейт, держа в руках поднос с чаем. – Я устроила Адаму экскурсию по нашей школе, пока закипал чайник. Больше всего ему понравились горки и качели в саду, правда, Адам? – весело спросила она мальчика, усевшегося на софу рядом с Кэт. Потом она поставила на столик перед ним тарелочку с тортом и бокал сока.

Малыш улыбнулся, кивнул и с жадностью принялся за шоколадный торт.

– С аппетитом у тебя все в порядке, – удовлетворенно отметила Кейт, затем обратилась к Калебу: – Чаю, мистер Рейнольдз?

– Без сахара, пожалуйста, – кивнул он, с беспокойством глядя на сына.

Наблюдая за ними, Кэт поняла, что Калеб Рейнольдз, выглядевший суровым и малообщительным, с легким пренебрежением смотревший на окружающих, безгранично любил своего сына. И это делало ему честь.

– Какой замечательный старый дом, – заметил Калеб, с удовольствием попивая чай не прикасаясь, однако, к торту и бисквитам, принесенным Кейт.

– Спасибо, – тепло поблагодарила Кейт, а Кэт предоставила своей подруге поддерживать разговор: последние десять минут в обществе Калеба Рейнольдза несколько утомили ее. – Нам обеим очень нравится здесь, – продолжала Кейт, – и, конечно, дом идеально подходит для нашей школы.

Калеб кивнул.

– А ваши мужья тоже живут тут, вместе с вами?

– Нет, – сухо ответила Кэт, сверкнув зелеными глазами. Неужто и он, пытаясь выяснить, замужем ли они, сомневается в их ориентации?

Прищурившись, он посмотрел на нее, ничего больше не спросив, но не потому, что не хотел, в этом Кэт была уверена, а потому, что мог встретить вызов на ее лице и вовсе не собирался давать ей такой шанс.

– Я снимаю коттедж в деревне, – отрывисто произнес он. – Не уверен, знаете ли вы его. Это Розовый Коттедж.

– Конечно, знаем, – улыбнулась Кейт. – Вы, наверно, недолго здесь пробудете, мистер Рейнольдз?

– Поживем – увидим.

– Вы работаете где-нибудь поблизости? – вежливо поинтересовалась Кейт, умеющая намного лучше, по мнению Кэт, вести переговоры с родителями.

– Не совсем так. – Ответ был весьма лаконичен.

Кэт лишь подтвердила свое первоначальное впечатление, что Калеб Рейнольдз не слишком любит распространяться о себе. И лишь обстоятельства вынудили его рассказать ей о катастрофе.

Кое-что о Рейнольдзе она уже слышала. Например, то, что он не имел ни малейшего представления о жизни в деревне. Некая Лилли Стюарт, работавшая на почте и в магазине, была прекрасно осведомлена обо всем, что происходит вокруг. И конечно, теперь Калеб Рейнольдз станет главной темой для разговоров. Любому посетителю почты Лилли непременно расскажет все, что знает, и, соответственно, будет выспрашивать о неизвестных ей подробностях.

Кэт и Кейт, занимаясь с сыном Калеба Рейнольдза в течение пяти дней в неделю, естественно, окажутся в центре всеобщего внимания. Жизнь в деревне имеет свои недостатки…

– Я не представляю особенного интереса для окружающих, – протянул Калеб, словно прочитав ее мысли. – Зато ваша жизнь активно здесь обсуждается.

Он очень ловко изменил тему разговора, упорно не желая говорить о себе, и это не ускользнуло от Кэт.

– Во всяком случае, мне так кажется, – снова заговорил Калеб, потому что ни Кэт, ни Кейт никак не отреагировали на его последние слова.

– Вы, наверно, имеете в виду Тоби Вестворда? – спросила Кэт. – Наш, колоритный в буквальном смысле, местный художник. Он как раз сегодня был у нас на ленче.

Что случилось с современным обществом? Почему две женщины не могут жить и работать вместе, не вызывая при этом слухов и вполне недвусмысленных предположений?

– Ну что вы! – усмехнулся Рейнольдз. – Я имел в виду Кэтрин Мэйтланд. Кажется, она когда-то жила в этом доме.

Разорвавшаяся бомба не произвела бы на них такого эффекта, как последние слова гостя. Девушки в немом изумлении уставились на Калеба.

– Откуда вы узнали? – с трудом выдавила из себя Кейт, а Кэт, не мигая, смотрела на него, как жертва смотрит на змею перед тем, как будет нанесен смертельный удар.

Рейнольдз пожал плечами.

– Когда я вчера получал деньги на почте, какая-то женщина упомянула об этом, – криво усмехнувшись, ответил он. – Немного местного колорита, так сказать. Она вроде бы упомянула и о Тоби Вестворде.

– Не сомневаюсь, что и вы теперь окажетесь в ее списке местных колоритных фигур, – как можно строже заметила Кэт. – А что касается Кэтрин Мэйтланд… Действительно, когда-то она приобрела в собственность этот дом, о чем нам сообщили, когда мы его покупали. – Кэт нарочно не смотрела на Кейт. – Однако не смогла надолго тут обосноваться. Да и вообще это было так давно.

– Давно, – согласился Калеб. – Хотя вы, по-видимому, слышали о ней? – спросил он, приподняв брови.

– Конечно, – вступила в разговор Кейт. – Кэтрин Мэйтланд была в свое время популярнейшей оперной певицей. Думаю, она уже умерла. Если же нет, то она сейчас наверняка – древняя старуха, не так ли?

– Не совсем так, – с легкой иронией ответил он. – Ей чуть больше семидесяти, древней ее не назовешь. Однажды, незадолго до того, как она покинула сцену, я видел ее выступление. Это было нечто незабываемое! У нее не только дивный голос, она очаровывала и буквально завораживала всю аудиторию.

– Но вы, очевидно, были тогда совсем юным, – сказала Кэт, пытаясь говорить легко и непринужденно.

– Не таким уж и юным, – заметил он. – Хотя с тех пор, как после семейной трагедии она оставила карьеру оперной певицы, прошло лет двадцать пять. Вы…

– Посмотрите-ка, – тихо перебила его Кейт и улыбнулась, – мы своими разговорами так утомили бедного Адама, что он заснул.

Она встала и подошла к малышу, уютно устроившемуся на подушках в углу софы. Его длинные густые ресницы почти касались щек. Кейт мягко убрала шелковистые пряди со лба мальчика.

– Он еще иногда спит днем, – как бы извиняясь, произнес Калеб, поднимаясь с кресла. – Я был бы счастлив с завтрашнего утра оставить у вас Адама, конечно, если вы не возражаете. Постарайтесь решить этот вопрос в первую очередь, – теперь уже надменно добавил он, – когда найдете время.

Кэт мельком взглянула на Кейт, заранее предугадывая ответ подруги. Отец, конечно, мог представлять для них определенную проблему, но Адама они обе сочли очаровательным ребенком.

– Вы думаете, он захочет остаться с нами? – Кэт вопросительно посмотрела на Рейнольдза.

– Мне кажется, ему здесь хорошо и к вам он явно расположен, – с явным удивлением произнес Калеб и тут же строго добавил: – Хотя наверняка сказать ничего нельзя, до тех пор, пока мы не попробуем.

Кэт подумала, что отцу и сыну следует немного отдохнуть друг от друга, пусть даже на несколько часов. Адаму будет полезно пообщаться с другими детьми, да и Калебу пришлось нелегко, постоянно находясь при ребенке последние шесть месяцев.

– Вы правы, – кивнула она. – Мы ничего не узнаем, пока не попробуем.

Калеб бросил на нее выразительный взгляд, но, ничего не сказав, бережно взял Адама на руки и пошел к машине.

– Фу, – с облегчением вздохнула Кэт, когда они остались вдвоем, и в изнеможении опустилась в кресло.

– Наконец-то! – Кейт уселась на стул напротив, рассеянно поглаживая кошку, прыгнувшую к ней на колени.

– Адам изумительный малыш, – пробормотала Кэт, откинув голову назад и прикрыв глаза. – Но отец! Такой холодный, самоуверенный!

– Зато безумно любит Адама, – устало ответила Кейт. Видно, и на ней сказалось напряжение от разговора с Калебом.

– Он очень беспокоится за него, я чувствую это, – продолжала Кэт. – Но Адам…

Ее мысли снова вернулись к милому взъерошенному мальчику, уже столько пережившему за свою недолгую жизнь. Они смогут помочь ему, и обязательно помогут.

В этом она не сомневалась. Начало уже было положено, когда Адам отправился вместе с Кейт осматривать школу, что немало поразило его отца, который не мог добиться ничего подобного в течение шести месяцев. И Кэт подробно передала подруге все, о чем Калеб Рейнольдз успел рассказать ей.

– Я смогу не обращать внимания на высокомерие отца, если мы хоть чем-то поможем сыну, – заключила она.

– Давай попытаемся, – медленно сказала Кейт. – Я имею в виду, попробуем игнорировать мистера Рейнольдза, но мне кажется, что это удается немногим.

Кэт и сама понимала, сколько проблем у них может возникнуть с Калебом. Она решительно встала.

– Давай-ка выпьем чаю и отнесем чашечку Китти, – предложила Кэт, пытаясь взбодриться после встречи с Калебом Рейнольдзом. Конечно, его больше всего волнует, насколько будут хороши забота и уход за Адамом. И возможно, он больше не вспомнит о другом лице, так заинтересовавшем его. Ну а если вспомнит, то они справятся и с этой проблемой.