Текст книги "Брак по-сицилийски"

Автор книги: Кэрол Мортимер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Ты не понимаешь? Я тоже хочу тебя, Чезаре! – простонала она. На сей раз Робин была охвачена желанием, она была близка к безумию. – Я хочу трогать, гладить и ласкать тебя, как ты трогаешь, гладишь и ласкаешь меня. Я хочу всего этого, Чезаре! – яростно говорила она.

Он взял ее лицо в свои руки. Руки, нежные и чувственные, которые знали, как гладить ее, умевшие ласками доводить ее до наивысшего восторга и блаженства. Он испытующе вглядывался в ее лицо.

– Конечно, Робин, так и будет, – пробормотал он наконец и, взяв ее за руку, повел к лифту.

Пока они поднимались в лифте, Робин чувствовала, что их взаимное сексуальное влечение достигло невероятной силы и высоты. В этой тяге друг к другу, в этой неотложной нужде друг в друге исчезли мучительные непонимания и несогласия, и даже жестокие обиды. Из-за этого же нетерпеливого желания им обоим показалось, что лифт поднимается бесконечно долго.

Они вошли в номер Чезаре, он закрыл дверь, а Робин сразу же включила свет.

– Я хочу видеть тебя, – хрипловато ответила она на его удивленный взгляд. Дрожащими от нетерпенья руками она стащила с него пиджак, потом расстегнула рубашку и бросила ее на ковер рядом с пиджаком. – Вот весь ты, – добавила она напряженно, расстегивая молнию его брюк и стягивая их.

Робин впервые раздевала мужчину – никогда раньше ей не случалось и даже не приходило в голову делать это. Сейчас она приходила в восторг от новых подробностей. Длинные, стройные и мускулистые ноги Чезаре были покрыты такими же темными волосами, которые были – она их уже видела раньше – на его груди и уходили вниз, в плотно облегающие боксеры. Она сняла и их, обнажив своему восхищенному взгляду его мужское великолепие.

Опустившись перед ним на колени, Робин радостно ласкала Чезаре. Он не мог скрыть своих ощущений, своей реакции на ее ласки, с трудом дышал, моментами почти задыхался, погрузив руки в ее волосы. Неожиданно он наклонился и поднял ее на ноги.

– Я хочу тебя, хочу быть с тобой, – простонал он.

От волнения он долго возился с молнией ее платья, смотрел темными глазами на ее обнаженную крепкую грудь. Трусики и ох-какие-тонкие чулки оставались ее единственной одеждой.

Опустив голову, Чезаре захватил губами сосок и втянул его в тепло своего рта, понимая по ее дрожи, что Робин в таком же возбуждении, как и он. И готова, давно готова принять его…

– Как ты прекрасна, Робин, – выдохнул он, подняв голову, чтобы полюбоваться ею. Его тело сотрясалось от желания. Он покачал головой, снимая с нее розовое кружево белья: – Боюсь, я буду немного резок сегодня. Не сумею остаться нежным. Но в следующий раз все будет не так быстро, медленней и мягче, – обещал он, уже укладывая ее на кровать. – В следующий раз мы оба не станем торопиться.

Уже вместе с Робин, когда тела их слились в одно, Чезаре знал определенно, что никогда ни с одной женщиной не испытывал такого удовольствия, такого всепоглощающего восторга, и никогда, ни одну женщину не хотел так, как Робин.

Вместе, здесь, в постели, они являли собой воплощение совершенной гармонии, какая только возможна на этой земле. И возможна лишь в одном из миллиона случаев. Их удовольствие взрывалось калейдоскопом чувств и эмоций, удовольствие, которое казалось нескончаемым…

Оцепенение и чудесное удивление ощущала Робин с Чезаре. Такого не было в ее жизни, ничего близкого этим ощущениям она и вообразить не могла, в ее замужней жизни не было даже намека на такую бурю чувств, на этот восторг, который уносил ее в неведомые, непонятные, но бесконечно восхитительные дали! И захватывающее ощущение свободы, свободы, которая делает возможным все…

Непонятно, что все это значит…

Может, она более плотский человек, чем когда-либо могла подозревать?

Или все совершенно иначе, потому что у нее чувства к Чезаре?

Возможно, она влюбилась в него?..

Глава девятая

– Что такое? – приподняв голову, Чезаре взглянул на Робин. Он уловил какие-то внутренние изменения в ней, она была словно бы не с ним. – Скажи мне, что не так? – опершись на локоть, он приподнялся и скатился на бок, не отводя от ее лица вопрошающего взгляда.

– Не так? – невыразительно повторила она. – Что же может быть не так? – она задохнулась. – Я просто… мы просто скинули одежды и взяли друг друга как два…

– Не надо, Робин, – его лицо помрачнело, когда он понял, куда их приведет этот разговор. – Мы хотели друг друга.

– Именно! – воскликнула она, садясь на край постели. – Хотели, как… Сама не знаю, как что! – простонала она, спрятав лицо в ладонях.

– Робин… – Чезаре, протянув руку, нежно погладил ее спину.

– Пожалуйста, не надо! – Она сжалась от его прикосновения. Робин встала с кровати и отошла, не осознавая, что она в чулках. – Мне надо идти. Я должна уйти! – в ее голосе появились истерические нотки.

Когда Робин стала натягивать на себя платье, Чезаре встал с кровати и подошел к ней.

– А мне надо, чтобы ты осталась, – хрипло выговорил он. – Мне необходимо, чтобы ты осталась, Робин… – мягко повторил он, – хотя бы для того, чтобы я мог показать тебе прямо сейчас, что есть много способов, которые помогут нам найти друг друга.

Я не должна смотреть на него, говорила себе Робин. Она не должна тонуть в этих угольно-черных глазах. Она не должна даже мельком бросать взгляд на его чувственный рот, который приносил ей столько удовольствий. И уж совсем нельзя тянуться к нему, подчиняясь неистовой силе их взаимного притяжения, для поцелуя, в жажде которого ее голод соответствовал его.

Потому что в этот момент она себя уже знала, даже слишком хорошо. Знала достаточно, чтобы понять – за несколько дней, прошедших с их первой встречи, она полюбила Чезаре.

Любовь сделала ее совершенно неспособной сказать ему «нет», когда он снова начал гладить изгибы ее тела, вновь пробуждая в ней острейшее желание. Но Чезаре не собирался сразу же удовлетворять это желание. Он уложил ее на кровать, и его губы медленно проделали тот же путь, что и руки. Осторожно и мягко он стянул с ее ног чулки и стал целовать ступни. Эта ласка была так удивительно эротична…

Потом он приподнял ее, чтобы поцеловать розовые бугорки на ее груди, и, прежде чем забрать сосок в рот, он потер один и другой языком, его шершавостью вызывая в ней абсолютно необычные чувства. Руки, а за ними губы и язык двинулись ниже, и очень долго и обстоятельно он ласкал пупок, что тоже было непривычно и удивительно сладко.

Тело Робин неуправляемо, независимо от ее воли, выгибалось и поднималось от потрясающего удовольствия, она стонала, стонала умоляюще, но Чезаре продолжал ласкать ее руками, губами, языком. Все ее тело наполнялось каким-то новым теплом.

– Я больше не могу, – с трудом выдыхала она, – правда, я не могууу…

– Можешь, ты можешь, – шептал он. – Я хочу доставить тебе все удовольствия, Робин, все возможные. Я хочу трогать тебя, пока не узнаю все твое тело, все!

Сначала на пике блаженства оказалась Робин. Чезаре сумел подождать, пока она придет в себя, и, когда она была готова присоединиться к нему, глядя ей в глаза, увлек ее с собой на вершину.

– Поспи, – сказал он через некоторое время, когда смог говорить. – Спи, Робин, а утром мы поговорим, – он обнял ее и прижал к себе.

Робин не имела понятия, сколько времени она проспала в объятиях Чезаре, ее голова покоилась на его плече. Но когда она проснулась, его рядом не было, в окно уже ярко светило солнце.

Она медленно потянулась, тело слегка болело – ощущение было очень приятным, это сила рук Чезаре, его губы. Одна мысль об интимности его прикосновений заставляла пылать ее щеки.

Щеки сразу побледнели, как только она вспомнила новое понимание своих чувств к Чезаре. Она любит его. Она любит человека, который принуждает ее выйти за него замуж. Она любит человека, которому вовсе и не надо было ни к чему принуждать ее, потому что он занимался любовью с ней невыразимо красиво.

Что ей делать?

Как она может выйти замуж за Чезаре, если она любит его, а его интересует только сексуальная сторона их отношений и необходимость отомстить ее семье?

Как же ей быть? Какой же у нее выбор? Все безнадежно, Чезаре не оставил ей выбора.

– О чем ты думаешь? – спросил Чезаре, выходя из ванной, совершенно спокойно и естественно относясь к своей наготе.

Что ж, он прав, ему можно быть обнаженным, признала Робин, глядя на него из-под полуопущенных ресниц. Великолепное мужское тело, такой красоты она никогда не видела!

Ей трудно было ответить на вопрос, о чем она думает. В этот момент она сама была шокирована игривостью своих мыслей.

Чезаре улегся на кровать, положив под одеялом руку на грудь Робин.

– Я думала о том, что мне пора, – солгала Робин.

– Но только после завтрака, да?

– Я не смогу есть, – она покачала головой.

– Еды в меню нет, – хрипло сказал он, проводя своим чувственным пальцем по ее губам.

У Робин перехватило дыхание. Ей хотелось облизать пересохшие губы, но при этом ее язык неизбежно коснулся бы его пальца, а это было бы уже совершенно интимно.

– Медовый месяц перед свадьбой не входил в мои намерения, – она старалась говорить легко, одновременно двигаясь к краю кровати.

Это оказалось ошибкой. Она, как и Чезаре, была без одежды, и чтобы уйти, ей следовало прежде одеться.

Чезаре, лежа на кровати, спокойно наблюдал, как Робин ходит по комнате, собирая свою разбросанную одежду.

Да, эта женщина – загадка. Женщина, которая скоро станет его женой. Прошлая ночь началась с того, что она билась в его руках как дикая кошка, за этим последовала длинная медленная волшебная любовная игра, а сейчас, утром, она, кажется, смущена силой своей страсти.

Неужели она говорит правду, неужели до него, Чезаре, у нее был только один любовник, ее первый муж?

В это просто трудно поверить. Робин удивительно хороша, потрясающе сексуальна, ни с кем, ни с одной женщиной мужчине не может быть так хорошо, как с ней.

Он улыбнулся, подумав, что впереди долгие годы вдвоем.

– Может, поделишься, объяснишь, что тут смешного? – Робин увидела его улыбку, неправильно истолковала ее и покраснела.

Она уже натянула на себя кремовое платье, а трусики и чулки держала в руках.

Чезаре покачал головой:

– Я улыбаюсь, потому что у меня хорошее настроение, потому что мне хорошо.

– Самодовольная улыбка удовлетворения, без сомнения!

– Почему ты непременно хочешь, чтобы мы ссорились каждый раз, когда мы близки к взаимопониманию? – Его благостное расположение духа улетучилось, он вскочил с кровати.

– К взаимопониманию? Да я никогда не сумею понять мужчину, если он позволяет себе применять силу против женщины! – гневно парировала она, сверкая глазами.

У него изменилось лицо, сжались губы.

– Я не использовал силу прошлой ночью, Робин, – твердо сказал он. – Если я ничего не путаю, именно ты принялась сдирать с меня одежду, как только мы вошли сюда!

– Я не это имею в виду! Ты силой принуждаешь женщину выйти за тебя замуж!

– Ты… – Стук в дверь прервал Чезаре. – Да? – откликнулся он.

– Вас просят к телефону, синьор Гамбрелли, – голос Катрионы, няни Марко, звучал неуверенно – возможно, потому, что она услышала женский голос в спальне своего хозяина. – Я бы не беспокоила вас, но звонит граф Гамбрелли.

– Граф Гамбрелли? – удивленно переспросила Робин.

– Мой кузен, – торопливо объяснил Чезаре. – Скажите ему, что я подойду через минуту, – крикнул он Катрионе и стал быстро одеваться.

– Граф Гамбрелли? – повторила Робин.

У нее сложилось впечатление, что Чезаре и Клара были последними членами семьи Гамбрелли.

– Я сицилиец только наполовину, по матери. Отец итальянец. Он не унаследовал графский титул и все остальное, потому что женился на женщине, которая не нравилась его семье, – объяснил Чезаре, продолжая одеваться. – Не уходи, пока я не вернусь, – уже в дверях добавил он.

– Возможно, это… титулованное родство и объясняет твое высокомерие, – усмехнулась Робин, получив в ответ свирепый взгляд.

Оставшись одна, Робин перешла в ванную, неторопливо оделась и причесалась. Она увидела в зеркале собранную, строгую Робин Ингрэм, какой она и была всегда, пока в ее жизнь не ворвался Чезаре. Услышав, как хлопнула дверь, она вернулась в спальню.

Чезаре хмурился:

– Мой кузен…

– Граф? – саркастически вставила Робин.

– Мой кузен, – повторил он, прищурившись, – остановился в этом отеле. Он спрашивает, не может ли он позавтракать со мной. – Это предложение явно не вязалось с его планами.

– И?

Раздражение Чезаре усилилось.

– Я не сумел придумать ни одной причины для отказа! – расстроенно признался он.

– Не волнуйся. Я уйду до того, как он появится здесь, и спасу твою репутацию от неминуемого краха, – улыбнулась Робин.

Чезаре явно не желал ее встречи с Вулфом. Да и ей самой не хотелось встречаться с этим кузеном, с этим графом.

Правда, она надеялась повидать Марко, но, похоже, не получится.

Чезаре иронически скривил рот:

– Боюсь, не получится. Я сказал Вулфу, что здесь моя невеста.

– Вулф… Откуда взялось… Твоя невеста? – Робин недоверчиво смотрела на мужчину.

– Но ты же являешься ею, не правда ли? – Чезаре явно был не в восторге от предстоящего визита.

Хотя кузены были почти одного возраста, они никогда не были близки. Фактически они встретились только два года назад на похоронах отца Вулфа и решили тогда, что семейные размолвки их не касаются.

Кроме того, Вулф был одним из самых известных плейбоев Европы.

А Робин – одной из красивейших женщин…

Ревность не была свойственна Чезаре. Он никогда не интересовался подробно отношением к нему женщин, с которыми у него случались романы, никогда не ревновал их и не думал, верны ли они ему.

Но Робин… Это совершенно другое дело. Она скоро станет женой Чезаре. И Чезаре очень хорошо знал ох-какого-бесконечно-обаятельного Вулфа…

Который к тому же никогда не принуждал Робин выходить за него замуж!

– Невеста обычно носит кольцо, Чезаре, – сообщила Робин. – Нет, нет, я не хочу, чтобы ты дарил мне обручальное кольцо, – быстро спохватилась она, прежде чем он успел предложить это. – Наша… ммм… помолвка вовсе не требует подобных деталей.

– Тем не менее я собираюсь представить тебя Вулфу как свою невесту.

– Боюсь, он будет разочарован.

– Уверен, тебе очень понравится Вулф.

– Значит, я должнаостаться и познакомиться с ним?

У Чезаре сузились глаза.

– Не испытывай мое терпение, Робин.

– О каком терпении ты говоришь? Ты даже не представляешь, что это такое, у тебя отсутствует это качество. Терпимость и понимание тоже. Ты считаешь себя совершенным и потому не прощаешь людям их ошибки!

Чезаре не сомневался – она имеет в виду своего брата, но он не собирался пока еще касаться скользких вопросов.

– Я вовсе не считаю себя совершенным, я очень далек от этого!

К счастью – или к несчастью, – раздался звонок, оповещавший о приходе Вулфа, и не успела ответить на последние слова Чезаре.

– Ты должна познакомиться с Вулфом, прежде чем уйдешь. Пойдем, я представлю вас друг другу.

Робин ждала в гостиной, а Чезаре встречал кузена. Весело переговариваясь, оба вошли в гостиную, и глаза Робин расширились от удивления, когда она увидела братьев вместе.

Это все равно, что смотреть на негатив и отпечатанную с него фотографию. Светлые, с медовым оттенком волосы Вулфа были такими же густыми, как иссиня-черные волосы Чезаре. Все остальное: глаза, черты лица, рост, телосложение, были удивительно схожи. Граф Вулф Гамбрелли оказался таким же обезоруживающе красивым, как и Чезаре!

– Мисс Ингрэм – можно звать вас Робин? – кажется, вы скоро станете моей кузиной? – граф говорил по-английски с легким, еле заметным акцентом. Глаза Вулфа светились одобрением, он с удовольствием расцеловал Робин в обе щеки.

Нахмурившись, Чезаре безотрывно наблюдал, как Робин смущенно отвечает на приветствие Вулфа.

– К сожалению, я не смогу позавтракать с вами, – сказала она, твердо решив немедленно уйти, ведь двое таких изумительно красивых Гамбрелли одновременно – это уж слишком!

– Как жаль, – мягко пробормотал Вулф, не отводя от нее восхищенного взгляда.

– Очень жаль, правда? – сказал Чезаре, решительно взяв Робин за руку с твердым намерением проводить ее к лифту. – Сейчас вернусь, Вулф, – бросил он через плечо.

– Не торопись, – добродушно разрешил кузен, удобно располагаясь в кресле. – Будь я помолвлен с Робин, я бы тоже постарался растянуть прощание, – с ленивым очарованием добавил он.

Уух.

Робин облегченно вздохнула, когда они с Чезаре вышли к лифту. Вулф Гамбрелли заслуживает своего имени – волк. Хищник. Гений обольщения.

– Ты мог бы брать у своего кузена уроки хороших манер, – насмешливо предложила она.

– У Вулфа есть любовница в Париже и еще одна в Милане, – возразил Чезаре.

Робин с интересом смотрела на Чезаре. Если бы она не знала его, она подумала бы, что ее внимание к очаровательному кузену вызывает у него ревность. Но она уже знала его…

Кроме того, Чезаре мог еще не понять – слава богу, пусть так и будет! – что она полюбила его, Чезаре. Всерьез. Глубоко. Безвозвратно.

– А третья может быть в Лондоне, – легко сказала она.

В ответ мужчина сильно сжал ее руку.

– Мне больно, Чезаре.

– Будет еще больней, если ты без моего ведома когда-нибудь окажешься вблизи моего кузена-шалопая! – сквозь зубы пригрозил он.

– Поверь мне, Чезаре, и одного Гамбрелли для меня слишкоммного!

Его глаза заблестели.

– Мне показалось, прошлой ночью ты не так думала, – тихонько напомнил он.

Робин почувствовала привычное тепло внутри.

– Как это типично для мужчин – говорить колкости о моменте физической слабости, – она постаралась увернуться от его рук, но это не удалось.

Чезаре прижал ее к себе.

– Я имел в виду… То, что произошло прошлой ночью, потрясло меня нисколько не меньше, чем тебя, – голос его зазвучал ласково. – Это повторилось бы утром, если бы нас не прервали.

Конечно, Робин понимала – если бы не свалился им на голову кузен Чезаре, их утренний спор закончился бы в постели.

Она старалась избегать его взгляда.

– Тебе пора вернуться к кузену.

– Я вчера привез тебя, как ты поедешь обратно? – озабочено нахмурился Чезаре.

– Это же отель. Наверняка у входа масса такси.

– Когда ты спустишься, у входа будет стоять автомобиль отеля, он отвезет тебя.

Ну конечно. Раз она станет женой Чезаре, ей надо привыкать принимать как должное сверхроскошный стиль жизни Гамбрелли.

Возможно.

Она кивнула:

– Мне действительно пора.

– Только после того, как я поцелую тебя…

И вновь Робин потеряла ощущение реальности, куда-то исчезли все мысли, все чувства – кроме тех, которые вызывал в ней Чезаре.

Когда он оторвался от ее губ, она чувствовала себя абсолютно беспомощной.

– Я позвоню, и мы договоримся, как провести вместе вечер… и ночь.

– Мне бы хотелось, чтобы ты добавил: «Хорошо?», – прерывисто вздохнув, грустно выговорила Робин.

– Я очень постараюсь, чтобы понятие «понравилось» оказалось очень-очень слабым, просто невыразительным, – нежно прошептал он, за что был вознагражден румянцем смущения на ее щеках.

Чезаре проснулся очень рано в этот день, и несколько долгих минут смотрел на спящую Робин. Она была из тех женщин, которые выглядят одинаково красиво с косметикой и без нее – изумительный персиковый цвет лица, сочные розовые губы.

Потрясающе хороша…

– Я с нетерпением жду вечера, – он снова поцеловал ее – ему хотелось запомнить ее вкус, – До вечера… – Его голос обещал больше, много больше.

Чезаре смотрел, как Робин вошла в лифт, нажала кнопку, увидел, как закрылась дверь лифта. После этого он повернулся и пошел в гостиную, где его ждал кузен, чтобы вместе позавтракать.

Глава десятая

– Я не очень понимаю, почему этот разговор не мог подождать до вечера? – спросила Робин стоящего перед ее столом Чезаре.

Высокий и мощный, он заполнял собой ее офис в «Ингрэм паблишинг». Она думала, хотя бы ее рабочее место застраховано от его вторжения, но он позвонил только затем, чтобы сказать, что немедленно приедет.

Теперь и это место будет заполнено воспоминаниями о нем!

В темно-коричневом деловом костюме и коричневом галстуке Чезаре выглядел собранно и отстраненно – совсем не похожим на обнаженного соблазнителя, каким он был сегодня утром.

И слава богу! Ее офис – последнее место, где она хотела бы испытывать желание от одного взгляда на него!

В течение последних двадцати четырех часов Робин почти забыла, что она выходит за него только по принуждению.

Их физическая близость вытеснила все остальные эмоции.

До такой степени, что она позволила себе влюбиться в него!

Но Чезаре не испытывал к ней ничего подобного, и никогда не будет. Очень глупо с ее стороны разрешать эмоциям руководить головой и сердцем.

Но сейчас Чезаре выглядел так важно и так отстраненно, что Робин могла не опасаться за свой рассудок.

– Вечером меня здесь не будет, – отрывисто бросил Чезаре, расхаживая по комнате, как тигр по клетке.

– Где же ты будешь? – Робин внимательно смотрела на него.

– Неважно, – сказал он. – Мне нужно уехать по делам. Немедленно, – добавил он, не приводя никаких аргументов.

– Разве ты не мог предупредить меня по телефону?

Чезаре растерянно смотрел на нее. В черном деловом костюме и кремовой блузке, со строгой прической, она была совершенно не похожа на теплую, бесконечно желанную женщину, которая спала с ним сегодня в одной постели.

– Я подумал, лучше мне приехать и объяснить все лично. Чтобы не возникло… непонимания между нами.

– Но, как обычно, ты ничего не объясняешь, только сообщаешь, – слегка покраснела Робин. – Твой внезапный отъезд не связан с утренним визитом кузена?

– Почему ты так решила? – настороженно спросил он.

– Ради бога, Чезаре, – отмахнулась от его подозрений Робин. – Мы расстались два часа назад, и уже после этого ты срочно собрался куда-то по делам. Естественно предположить, что Вулф… то есть граф Гамбрелли, – она решила не рисковать понапрасну, – имеет отношение к твоему решению.

Логично, возможно. Даже правильно.

Но Чезаре не готов был обсуждать свое решение с Робин.

Возможно, это сумасбродная затея…

Если так, у него найдется масса объяснений для Робин, когда он вернется…

– Я не надолго. Думаю, вернусь через сутки.

Сутки – очень много. Для Чезаре. Похоже, для Робин это не так, судя по ее замечанию, что он мог сказать ей об отъезде по телефону.

С другой стороны, почему она должна чувствовать то же, что и он? Прошлая ночь была волшебной, физически совершенной, такого Чезаре не доводилось испытывать ни разу, ни с одной женщиной. Но Робин? Может ли она забыть, что он принуждал ее выйти за него замуж?

– Понятно, – медленно произнесла Робин. – Хочешь, я заеду к тебе, посмотрю, как там Марко и Катриона? – беззаботно предложила она.

Беззаботно, ведь она опасалась показать Чезаре, как жаждет повидать малыша, подержать его на руках, послушать его заливистый смех, пощекотать дыханием его шейку…

Тем не менее глаза Чезаре расширились от удивления:

– Мне не хотелось бы беспокоить тебя…

– Никакого беспокойства. Кажется, я забыла в ванной серьги, заодно заберу их.

– Ты уверена?

– Почему нет? Мне по пути, – она стала подчеркнуто-деловито рыться в бумагах.

– Я предупрежу Катриону, – кивнул Чезаре.

– Если считаешь нужным. Я как-то не планировала же похищать Марко, – продолжала она.

– Мне пора, – сказал Чезаре, глядя на Робин темными загадочными глазами и не делая никаких попыток уйти.

– Да, – согласилась Робин.

– Мой самолет заправлен и ждет.

Его самолет? Ну да, конечно, у Чезаре свой собственный самолет. И пентхаусы во всех его отелях по всему миру. И, несомненно, автомобили ждут его в международных аэропортах всех мировых столиц. Возможно, дом в Сицилии, огромная, роскошная вилла, куда он вернется, когда пожелает.

– Я позвоню тебе, – пообещал он.

– Очень хорошо, – неопределенно улыбнулась Робин, не понимая, почему он не уходит.

Ей было грустно, что он уезжает, она уже ждала его возвращения.

Надо идти, понимал Чезаре. Но ему так не хотелось уходить, так не хотелось покидать Робин, когда между ними начинает возникать взаимопонимание…

Нет!

Надо быть честным хотя бы с самим собой. После ночи любви с Робин, после того, как он всю ночь держал ее в своих объятиях, он не хотел – не мог – расстаться с ней даже на короткий срок.

– Поедем со мной, – импульсивно предложил он, но тут же спохватился.

Плохая идея. Присутствие Робин рядом с ним будет отвлекать его, а он должен непременно сделать то, что задумал.

– Вряд ли это правильно, – откликнулась Робин. – Нет, у меня много работы, – добавила она, увидев тень сомнения на его лице.

– В моей стране принято целовать невесту на прощанье.

– У нас сегодня уже был разговор о невесте! – улыбнулась Робин.

– И еще много раз будет, прежде чем мы поженимся! – Он обошел стол и поднял ее на ноги. – Ты будешь хоть немножко скучать по мне?

Немножко? Да он еще не уехал, а я уже скучаю!

– Возможно, – допустила Робин, ее сердце бешено колотилось, и знакомый жар уже охватил все тело.

Чезаре улыбнулся – он догадался о ее чувствах.

– А не сделать ли мне что-нибудь такое, о чем ты могла бы вспоминать? – предложил он, уже обнимая ее.

Робин горячо ответила на поцелуй, заранее боясь ощущения пустоты, грозящего заполнить ее, как только Чезаре уйдет.

– Робин, я… Ох, вам действительно надо пожениться как можно скорей! – Чарлз в оцепенении смотрел, как они отскакивают друг от друга. – Или хотя бы запирайте дверь. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но мне кажется, вы расстались всего два часа назад?

Робин была сильно смущена – за такой короткий срок отец дважды заставал ее в объятьях Чезаре. Хотя это может убедить его в глубине их отношений…

– Прошу прощения, Чарлз, – Чезаре не снял руку с талии Робин, – я неожиданно узнал, что должен уехать, и зашел попрощаться с Робин.

– Тогда я загляну позже…

– Да нет, Чарлз, я уже ухожу. Я позвоню, Робин.

– Я буду дома поздно, зайду проведать Марко с Катрионой, – напомнила Робин.

Чезаре раскланялся и ушел. В комнате повисла напряженная тишина.

– Марко и Катриона? – повторил Чарлз.

– Шестимесячный племянник Чезаре и его няня.

– Тот самый наследник Чезаре, о котором ты говорила вчера? Он сын его погибшей сестры Карлы?

– Да, он. Пап, в чем дело? – Робин сжала руки в кулаки под столом – отец легко сложит два и два, ему ничего не стоит все понять… – Чезаре усыновил мальчика, когда погибла Карла. Он относится к Марко как к собственному ребенку.

– Потому ты согласилась выйти за него замуж?

Робин побледнела.

– О чем ты, пап?

– Никто лучше меня не понимает, как ты переживаешь из-за своей неспособности иметь детей. Но выходить замуж, потому что у мужчины уже есть ребенок, которого можно любить как собственного?! Родная, не надо!

– Папа, ты же дважды за два дня застал нас вместе. Как же ты можешь предполагать такое? – с облегчением воскликнула Робин.

Предположения отца не так страшны, как правда. И уж конечно, мысли о шантаже не приходили ему в голову. Это было бы ужасно, после всех ее усилий!

– Хмм… да, правда. Но как-то все случилось очень… неожиданно, и… странное совпадение, правда? – неуверенно добавил Чарлз.

Совпадение! Это больше чем совпадение, гораздо больше. Но ее отец должен верить, что она выходит замуж по любви, только по любви.

– Знаешь, пап, ты полюбишь Марко, как только увидишь его. Такое прелестное существо, – Робин мечтательно улыбнулась.

– Копия Гамбрелли, да?

– Да, действительно.

– Значит, это именно то, чего ты хочешь, родная?

– Да, именно то, чего я хочу, пап, – твердо сказала Робин.

– Если так, чудесно видеть тебя вновь счастливой, – выходя, сказал Чарлз.

Счастлива ли я?

Робин задумалась.

Она влюблена в человека, который ее не любит, но хочет на ней жениться. И она будет каждую ночь с ним, в его постели.

В ихпостели…

Но в этом браке Чезаре не удастся устроить все по-своему. Неважно, что он уверен в обратном…

Чезаре замер на пороге комнаты Марко, оцепенев от увиденного.

Настенный ночник слабо освещал комнату и пустую кроватку Марко, хотя было уже десять вечера. Марко спал на руках Робин. Она тоже спала, удобно устроившись в кресле.

Маркоспал на руках Робин!

Это невероятно, неожиданно, невозможно, последнее, что Чезаре мог предположить, когда услышал по телефону от Чарлза, что Робин еще в отеле. Минут пять он неподвижно стоял в дверях и созерцал эту странную картину.

Ведь Робин не любила детей, не хотела их в первом браке – так сказал ее бывший муж. И вот она здесь, так нежно обнимает Марко!

Чезаре быстро закончил дела в Ницце и решил тем же вечером вернуться в Лондон.

Узнав, что Робин все еще в «Гамбрелли», он подумал, что она не может так долго быть с Марко и Катрионой, скорей она встретила Вулфа, и они вместе ужинают.

Она пробыла здесь несколько часов… а он так плохо думал о ней.

Чезаре повернулся, чтобы уйти и в тишине постараться понять этот феномен: Робин… Марко…

– Чезаре?

Они смотрели друг на друга, в глазах обоих были вопросы, вопросы и вопросы…

– Я положу Марко в кроватку и пойду с тобой, – нарушила тишину Робин. – Я полагаю…

– Поговорим в гостиной, – Чезаре пропустил ее вперед.

– Бренди? – предложил он уже в гостиной, прикрыв дверь.

– Да, спасибо, – Робин смущенно пригладила руками юбку, которая помялась, когда она играла с Марко на полу.

Она провела замечательный вечер с малышом. Она играла с ним, кормила, купала его перед сном, держала на руках, пока он не заснул у нее на плече. Она чувствовала себя такой удовлетворенной и спокойной, что, возможно, задремала ненадолго. Уронить мальчика она не могла: она ощущала его все время. Чезаре так и застал ее.

– Ты закончил дела раньше? – ей не хотелось переходить к разговору о Марко.

Чезаре сделал большой глоток бренди, прежде чем ответить:

– Да, я закончил дела в Ницце раньше, чем предполагал.

Он летал на юг Франции? В Ниццу? Что же там могло быть такого срочного?

– Что…

– Почему…

Они одновременно заговорили и одновременно замолчали.

– Ты первый, – сказала Робин, тоже глотнув бренди.

Похоже, мне это необходимо.

Несколько долгих минут Чезаре молчал, по-прежнему пытаясь разгадать загадку.

Робин… Марко…

Он считал, что быть матерью Марко – наказание для Робин, не любившей детей. Он придумал это во исполнение кровной мести ее семье. Она не возражала ему, позволяла думать, что детей она не любит. Не отрицала, когда он говорил, что бывший муж ушел из-за ее эгоизма.

Она боялась прикоснуться к Марко, когда он впервые показал ей ребенка.

Как это можно сочетать с той картиной безграничной нежности, которую он наблюдал сегодня?

Непонятно.

Но теперь это не важно.

Робин не захочет ничего объяснять ему, когда он расскажет ей то, что узнал сегодня в Ницце!

Вряд ли она вообще захочет когда-либо видеть его…