Текст книги "Пробуждение любви"

Автор книги: Кэрол Мортимер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Он сказал слишком много.

Алехандро был очень недоволен собой. Желание, которое он испытывал всего несколько минут назад, угасло, как будто никогда и не возникало.

Да, он сказал Брин Салливан слишком много!

Гораздо больше, чем ей следует знать!

А сейчас она смотрела на него так, словно тот факт, что он был однажды женат, превращает его в…

– Я женился через три месяца после моей короткой связи с Джоанной, – произнес он, догадываясь, почему взгляд Брин был таким обвиняющим.

– Это было очень удобно, – сказала Брин, качая головой. – Не удивительно, что вы с Джоанной не поженились. К тому времени, как она узнала о своей беременности, вы уже были женаты.

– Все было совсем не так…

– Не так? – Брин была непримирима. – Извините, я вам не верю.

– Не извиняю. – Перед ней снова был богатый, высокомерный миллионер, смотревший на нее ледяными серыми глазами. – Потому что вы снова говорите о том, чего не знаете, и обвиняете меня.

– Я точно знаю, что вы женились на другой женщине тогда, как Джоанна родила от вас ребенка и была вынуждена растить его в одиночку.

– Я не знал о ее беременности.

– А как бы вы поступили, если бы знали? – спросила Брин. – Оплатили бы аборт? Или признались бы во всем жене, на которой к тому времени были женаты всего несколько месяцев, и разрушили бы и ее жизнь тоже? Впрочем, то, что вы больше не женаты, говорит о том, что у нее, по крайней мере, хватило здравого смысла бросить вас. – От яростного волнения у Брин даже дыхание сбилось.

Никто и никогда еще так не оскорблял Алехандро – ни мужчина, ни женщина. А то, что несколько минут назад он безумно хотел стоящую перед ним женщину, делало ее оскорбления еще невыносимее.

– Моя жена умерла. А об аборте речь никогда не возникла бы. Если бы Джоанна сообщила мне о беременности, я бы поддержал и ее, и своего ребенка.

– Должно быть, богатство позволяет вот так легко успокаивать свою совесть, – презрительно заметила Брин.

– Будь вы мужчиной, – сквозь зубы проговорил Алехандро, – я бы вам не спустил и ударил вас за все те оскорбления, которые вы нанесли мне. Но поскольку вы не мужчина, я просто уйду, чтобы дать вам возможность успокоиться. Мы можем продолжить наш разговор утром, если пожелаете.

Чего бы она пожелала, так это сесть и хорошенько поплакать над собственной глупостью. Ведь это же глупо, что ее так тянет к этому сложному, непонятному мужчине.

Несколько минут назад она мечтала оказаться с ним в постели, мечтала, чтобы он целовал ее так, чтобы она больше ни о чем не думала, чтобы он касался и ласкал ее повсюду…

И собственное вышедшее из-под контроля желание расстроило ее не меньше, чем новость о том, что Алехандро был женат.

– Я не знаю, чего мне захочется утром, – буркнула Брин.

Скорее всего, ей захочется уехать домой, в Англию, и забыть, что ее путь однажды пересекся с этим невыносимым человеком. Но она вынуждена оставаться здесь. Ради Майкла.

– Теперь уйдите, пожалуйста, – ровным голосом произнесла она.

Алехандро посмотрел на ее склоненную голову, на прекрасные волосы, рассыпавшиеся по хрупким обнаженным плечам. Они казались ему живым пламенем. Он отыскал взглядом веснушки, которые ему так хотелось целовать одну за другой совсем недавно, и вдруг его злость прошла.

– Наверное, я действительно должен уйти, – согласился Алехандро.

– Да. – Брин откинула с лица волосы и посмотрела ему в лицо.

В ее синих глазах он увидел боль.

Алехандро смотрел в них несколько долгих секунд, потом резко развернулся и вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.

Прислонившись к стене и закрыв глаза, он несколько мгновений боролся со страстным желанием вернуться в комнату и схватить Брин в свои объятия.

Но пять лет назад, когда умерла Франческа, Алехандро принял решение не иметь с женщинами никаких отношений, кроме мимолетных, кратковременных связей, без всяких там эмоциональных сложностей. А Брин Салливан, он это уже понял, с ее строгими нравственными устоями, с ее глядящими в душу синими глазами, не относилась к категории женщин, согласных на такую связь.

На следующее утро Брин проснулась уже раздраженная от мучительной бессонницы. Глаза жгло, как будто в них насыпали песка. А причина бессонницы – Алехандро Сантьяго.

Наверняка он уже был обручен, когда семь лет назад встретился с Джоанной, и женат к тому моменту, как она узнала о беременности. Но как случилось, что его жена умерла?

Все эти мысли крутились в голове Брин всю ночь, не давая уснуть.

Но одну вещь она знала наверняка – ее влечение к Алехандро необходимо немедленно пресечь.

Честно говоря, чем она больше узнавала об Алехандро Сантьяго, тем сильнее крепла ее уверенность в том, что Майкл должен был остаться с ней. И вид Алехандро, сидевшего за обеденным столом и мирно читавшего газету, когда она спустилась к завтраку, ничуть не улучшил ее настроения.

– Где Майкл? – спросила Брин, усаживаясь за стол как можно дальше от него после того, как налила себе стакан сока.

– Он пошел с Марией в сад сорвать несколько свежих апельсинов, – ответил Алехандро, аккуратно сворачивая газету и кладя ее на стол возле себя.

– Как вы чувствуете себя сегодня? – мягко спросил он.

Она подняла голову, в синих глазах был вызов.

– А как я должна себя чувствовать?

Алехандро пожал широкими плечами.

– Я всего лишь хотел узнать, меньше ли болит ваша спина.

– А… – Брин отвела взгляд. – Мне значительно лучше, благодарю вас.

Но лучше она не выглядела, заметил Алехандро, поскольку лицо было бледным, а под глазами залегли тени.

– Прекрасно. Сегодня дела требуют моего присутствия в Палме, – сказал он. – Вы смогли бы провести день с Мигелем у бассейна? Но обязательно намажьтесь солнцезащитным кремом, – напомнил он сочувственным тоном.

– Да, конечно, – сухо ответила Брин. – Если Майклу наскучит бассейн, я могу прогуляться с ним до деревни. Мария говорит, что это совсем недалеко.

– Я думаю, вам не стоит сегодня гулять, – перебил ее Алехандро.

– Уверена, для Рауля и Рафаэля прогулка тоже будет полезной, – язвительно закончила Брин. – Судя по их нездоровой бледности, они недостаточно бывают на солнце.

– Зато вы – более чем, – парировал Алехандро. – И гулять, когда вы и так уже обгорели, – не самое мудрое решение.

Брин послала ему уничтожающий взгляд.

– Я уже достаточно взрослая, чтобы не повторять ошибок.

Алехандро внимательно посмотрел на нее.

О чем она говорит? О солнечном ожоге? Или о чем-то другом?

Судя по ее ответу на вопрос о том, как она себя чувствует, явно не об ожоге.

Но какая же гладкая и шелковистая у нее кожа, которой он касался вчера ладонями, осторожно втирая лосьон…

Алехандро был достаточно опытным, чтобы понять, что Брин возбуждали и доставляли удовольствие его прикосновения. Но если она опасается, что он предложит продолжить «лечебную» процедуру, то она ошибается.

Его собственное неудовлетворенное возбуждение стоило Алехандро бессонной ночи, и он не намерен повторять этот опыт.

– Попросите Марию намазать вам спину прежде, чем вы выйдете к бассейну, – посоветовал Алехандро, кладя салфетку на стол и поднимаясь. – Я не знаю, когда вернусь, так что не…

– О, пожалуйста, не спешите из-за нас.

Брин очень надеялась, что его не будет целый день.

– Мы с Майклом привыкли занимать себя сами.

Алехандро холодно посмотрел на нее и вышел из комнаты.

Она глубоко вздохнула, чувствуя, как ее отпускает напряжение, сконцентрировавшееся в плечах. Мучительно-болезненная кожа спины и плеч была еще красной этим утром и зудела. Наверное, через пару дней она начнет шелушиться, и из омара она превратится в змею, сбрасывающую свою кожу. Очень привлекательно!

Хотя если Алехандро жаждет привлекательности, в его распоряжении великолепная Антония Рейг. И в этом великолепии Брин очень скоро смогла лишний раз убедиться, когда красный спортивный автомобиль с ревом свернул на подъездную аллею. За рулем сидела Антония, самоуверенный вид которой явно свидетельствовал об очень близком знакомстве с хозяином виллы.

Сердце Брин захолодело, пока она наблюдала, как женщина поправляет роскошные темные волосы и освежает яркий красный блеск на губах, прежде чем выйти из машины. Белое легкое платье очень подходило к оливковому цвету ее кожи и подчеркивало изгибы роскошной фигуры. Брин в наброшенной поверх бикини свободной белой рубашке почувствовала, в каком невыгодном свете она может предстать рядом с таким совершенством. После купания с Майклом в бассейне ее волосы были мокрыми, на лице – никакого макияжа.

Брин поднялась, пока Антония грациозно шла к ней по дорожке в белых босоножках на высокой шпильке.

– Боюсь, Алехандро сейчас нет, мисс Рейг, – начала она вежливо.

– Я знаю, он в Палме.

Если Антония знает об этом, то зачем она здесь?

– Выпьете что-нибудь? – Брин указала на кувшин с апельсиновым соком, который Мария приготовила для них с Майклом несколько минут назад.

Она очень надеялась, что незваная гостья не задержится здесь надолго, но у Антонии, судя по всему, были другие намерения.

– С удовольствием, – кивнула Антония и уселась в шезлонг рядом с Брин. Ее глаза были скрыты за темными очками, но она явно смотрела туда, где Майкл бросал монетки в бассейн, а потом нырял за ними. – Он очень похож на Алехандро, не так ли? – Это было скорее утверждение, а не вопрос.

– Да.

Что еще могла сказать Брин? Сходство отца и сына было неоспоримым.

– Благодарю вас, – сказала Антония, принимая стакан с соком из рук Брин и ставя его на стол, даже не отпив. Ее длинные ногти были покрыты лаком такого же яркого цвета, что и губная помада. – Мигель – сын вашей сестры? – спросила она без светских предисловий.

Брин все более настораживал неожиданный визит этой женщины.

– Невестки, – поправила Брин.

– Невестки?

Брин кивнула.

– Джоанна была женой моего брата.

Антония поджала пухлые красные губы.

– Алехандро считает, что Мигель должен… приспособиться… к новому образу жизни как можно быстрее, – сказала она, решив, видимо, что такую сомнительную родственную связь вполне можно игнорировать.

Брин все меньше и меньше нравился этот разговор.

– Да, – ответила она уклончиво.

Антония пожала своими гладкими обнаженными плечами.

– Возможно, для Мигеля будет лучше, если он станет проводить побольше времени с людьми его нынешнего круга.

Что Антония имеет в виду? Жителей Мальорки или всей Испании? Или речь идет о богачах, подобных ей и ее отцу и, конечно же, Алехандро? То есть о тех, к кому Брин не относилась.

– Алехандро этого не говорил, – заметила она правдиво.

– Алехандро – истинный caballero [1]1
  Caballero ( исп.) – рыцарь, дворянин, важная персона.


[Закрыть] , вы же знаете. – Антония снисходительно улыбнулась. – Он всегда и во всем джентльмен, – пояснила она Брин.

Брин и без нее знала, что означало слово caballero, но она никогда не думала так об Алехандро. Хотя, возможно, она слегка лукавила. Алехандро всегда отлично разбирался в светских тонкостях, был неизменно вежлив со своими работниками, которые отвечали ему привязанностью и верностью. И только с Брин он, казалось, с трудом сохранял спокойствие.

Ей не понравилось стремление гостьи дать ей понять нежелательность ее присутствия здесь. А еще больше не нравилось то, что Алехандро обсуждал эту тему с Антонией.

– Я уверена, если Алехандро захочет… изменить наше соглашение, он сам сообщит мне об этом, – сухо ответила Брин. Она-то с самого начала знала, как Алехандро не хотел видеть ее здесь, но тогда она предпочла проигнорировать это ради Майкла.

– В данных обстоятельствах… ему несколько трудно сделать это, вы же понимаете? – не успокаивалась Антония.

Неприязнь к этой красивой, но злобной женщине все возрастала.

– Извините, мисс Рейг, я понимаю, что вы с Алехандро друзья, – натянуто произнесла Брин, поднимаясь, – но я не намерена обсуждать что-либо с человеком, которого едва знаю. – Она посмотрела на сидящую Антонию сверху вниз, вежливо давая понять, что той хорошо бы откланяться.

Антония медленно поднялась с шезлонга. Совершенно невозмутимая, она разгладила платье на бедрах.

– Я просто хотела быть доброй к вам, мисс Салливан, – произнесла она хриплым голосом, слегка улыбаясь. – Как я уже говорила, Алехандро слишком джентльмен, чтобы сказать вам правду в лицо.

Брин усмехнулась.

– У меня сложилось другое впечатление, – произнесла она нетерпеливо. – А теперь, если не возражаете, мы с Майклом должны идти на прогулку.

Антония посмотрела на Брин изучающим взглядом.

– Вы должны быть осторожны на солнце, мисс Салливан, – посоветовала она небрежным тоном. – Золотистый загар – это очень красиво, но с вашей светлой кожей вы непременно обгорите.

Да, наверняка Алехандро говорил о ней с этой женщиной. Когда? После того, как покинул ее спальню прошлой ночью? Или первым делом сегодня утром? Но если он попросил свою подругу приехать и поговорить с ней, чтобы убедить ее уехать…

Что ж он будет очень разочарован.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Как вы посмели попросить эту… эту женщину приехать сюда и сообщить, что вы хотите от меня избавиться?

Алехандро провел весь день в Палме. Переговоры с Филиппе были изматывающими и напоминали игру в кошки-мышки. Но он дал ему понять, что может отказаться от намеченной сделки, если тот наконец не примет окончательное решение. Филиппе, несомненно, принял это предупреждение к сведению, но все равно заставил Алехандро убить на разговоры целый день.

Алехандро хотел поскорее вернуться домой, особенно когда стало очевидным, что сегодня сделка не состоится, но Филиппе настоял на том, чтобы они вместе поужинали. А так как Алехандро не оставил намерения купить у него землю, он был вынужден согласиться.

В итоге он вернулся домой только в половине десятого вечера и сразу же зашел в раздевалку у бассейна, надел плавки и бросился в прохладную воду. Алехандро несколько раз проплыл туда-обратно и только тогда почувствовал, что начал успокаиваться. Еще одна стычка с Брин – это последнее, что ему было нужно.

Положив руки на бортик бассейна, он посмотрел на нее и не мог не признать, что она выглядела очень сексуально в синем льняном платье и босиком. Ее волосы были распущены по плечам, лицо… лицо было прекрасно, несмотря на гнев, сверкающий в глазах.

– Я не знаю, о чем вы говорите, Брин, и, честно говоря, в данный момент не хочу знать. – Он вздохнул и поднял руку, призывая ее помолчать. – Я устал и раздосадован напрасно потраченным временем, так что если вы можете подождать несколько минут, прежде чем продолжить вашу тираду, то я сначала выпил бы бокал холодного вина… – Подтянувшись на руках, он легко вспрыгнул на бортик бассейна.

При виде совершенной красоты этого почти обнаженного мужского тела дыхание Брин сбилось. Кожа Алехандро была темно-оливкового цвета, ноги длинными, плечи широкими, грудь мускулистой, живот плоским… Она отвела взгляд, но потом не удержалась и снова посмотрела на него, когда он шел к бару. Достав из холодильника бутылку вина, Алехандро откупорил ее и поставил на стойку два бокала.

– Благодарю вас, – чопорно кивнула Брин, принимая бокал с вином из его рук. – Вы…

– Позвольте мне, по крайней мере, выпить, прежде чем вы начнете снова, – растягивая слова сказал Алехандро и устало опустился в один из шезлонгов. Он сделал несколько глотков вина и вопросительно посмотрел на нее. – Теперь можете продолжать, – насмешливо разрешил он.

Взгляд Брин был уничтожающим.

– Я рада, что вы находите это забавным, Алехандро, – с возмущением парировала она, отчаянно пытаясь разжечь свой угасший гнев. Но это оказалось весьма затруднительно в обществе почти обнаженного мужчины.

Ну давай же! – мысленно приказала себе Брин. Алехандро – не первый мужчина, которого ты видишь в плавках.

Нет. Но он – первый, с кого ей хотелось сорвать их, чтобы взглянуть, что там под ними.

Она покачала головой, не силах в это поверить.

– Я же напротив, – она почувствовала, что снова закипает, – в этой милой женской беседе тет-а-тет не нашла ничего забавного.

Брин действительно чем-то огорчена, понял Алехандро. Что же такое случилось?

– Похоже, вы не совсем понятно высказались. – Он покаянно улыбнулся и, откинувшись, на подголовник шезлонга, сделал еще глоток вина.

Плавание в бассейне освежило его, возродив к жизни, холодное вино довершило дело, если учесть, что после долгих часов бесплодных споров его горло саднило.

Алехандро вдруг осознал, как хорошо возвратиться домой к прекрасной женщине, которая его ждет…

– Нет, вы просто не слушали! – Брин в нетерпении расхаживала вдоль бассейна. – Должно быть, для вас было затруднительно вернуться домой вовремя, чтобы пожелать спокойной ночи сыну.

Алехандро на миг закрыл глаза, прежде чем снова взглянуть на нее.

– Это бизнес…

– И как? Ваш бизнес был сегодня успешным? – вызывающе спросила она.

– Увы, нет. – Алехандро наклонился вперед, чтобы снова наполнить вином свой бокал. Состояние расслабленности, которое он испытывал мгновение назад, исчезло. – Филиппе продолжает вести себя… уклончиво… – с мрачным выражением на лице неохотно пояснил Алехандро.

– Вероятно, вам тоже следовало бы проявить несговорчивость, – заметила Брин, чувствуя, что снова теряет боевой дух и чем дольше она пребывает в обществе Алехандро, тем слабее становится ее гнев и сильнее ощущается возбуждение.

Алехандро вопросительно поднял темные брови.

– Прошу прощения?

– Этот прием обычно очень эффективен в отношении скучающих учеников. Чем дольше я не обращаю на них внимания, тем больше им хочется, чтобы я это сделала, – пояснила она.

Несколько мгновений он смотрел на нее озадаченно, затем улыбнулся.

– А вы кричите на своих учеников так же, как и на меня?

Она кричит на него? Пожалуй, признала Брин, поморщившись.

– Нет, на них я не кричу, – усмехнулась Брин.

Алехандро выразительно изогнул брови.

– Только на меня?

Что тут сказать? Увы, да – только на него.

Несмотря на то, что Брин была рыжеволосой, она никогда до этого не выходила из себя, была спокойным человеком, не подверженным резкой смене настроения. По крайней мере, так она о себе думала. Кричать на учеников означало бы потерять контроль над ситуацией.

К сожалению, она потеряла контроль над ситуацией с Алехандро Сантьяго с того момента, как суд решил в его пользу вопрос об опеке над Майклом.

– Вы действуете мне на нервы, поэтому…

– Только так я действую на вас, Брин? – Алехандро поставил свой бокал и медленно поднялся.

В глазах Брин вспыхнуло беспокойство, когда он, бесшумно ступая, направился к ней, словно хищный зверь, приближающийся к своей добыче. Пульс ее участился.

Алехандро остановился всего в нескольких дюймах от того места, где как вкопанная стояла Брин. Он не касался ее… Впрочем, этого и не требовалось.

Его высокая, широкоплечая фигура, когда он стоял так близко, заслоняла все вокруг. Брин ощущала только его тело и теплое дыхание.

– Да, Брин? – хрипло повторил он вопрос.

Она с трудом сглотнула.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду…

– О, да! Думаю, вы понимаете это слишком хорошо.

Брин почувствовала его истинно мужской запах, вызывающий желание касаться его, ласкать его сильные плечи, легкими прикосновениями пройтись по груди, спуститься к плоскому твердому животу… Ей хотелось притянуть его голову к себе, слиться с его телом… она хотела… она жаждала почувствовать его напряженную плоть, коснуться ее, хотела, чтобы он касался ее тоже, чтобы…

– Вы чувствуете это слишком хорошо, не так ли? – Голос Алехандро был хриплым.

– Чувствую что? – спросила ослабевшая Брин.

Но она знала. Знала!

– Вы знаете, – тихо произнес Алехандро. Он взял ее за подбородок, поднял лицо и глубоко заглянул в синие глаза. – Вы знаете… – снова повторил он, удерживая ее в плену своих серебристых глаз; его губы были всего в нескольких сантиметрах от ее губ, – что у вас очень красивые ноги?

Это было совсем не то, что ожидала услышать Брин, и она молча и недоуменно смотрела на него, не мигая.

Но вот она моргнула, раз, другой. И нахмурилась.

– У меня красивые ноги? – переспросила она с оттенком недоверия.

– Да, – прошептал Алехандро, и его губы медленно завладели ее губами.

Брин качнулась к нему, ее руки наконец-то легли на широкие плечи, которые на ощупь оказались еще более мускулистыми и сильными и в то же время неожиданно теплыми и очень… надежными. Где-то в ее горле возник стон, когда Алехандро языком раздвинул ее губы и углубил поцелуй. Он обнял ее и теснее прижал к себе.

Она чувствовала его возбуждение. Поцелуй стал более глубоким, более страстным. Движение его языка порождали влажный и требующий утоления жар меж ее бедер.

Алехандро поднял Брин на руки, сделал несколько шагов и положил на траву, еще теплую от дневного солнца. Он лег рядом с ней и, приподняв голову, посмотрел на нее. В последних лучах заходящего солнца волосы Брин казались огненными на зеленой траве, глаза приобрели оттенок бездонной синевы, губы припухли от его поцелуев.

Не отрывая взгляда от этих губ, Алехандро склонил голову и вобрал нижнюю губу Брин в тепло своего рта. Он не смог сдержать стон, почувствовав трепет отклика в хрупком теле женщины.

Алехандро снова поднял голову, удерживая взгляд Брин, и потянулся к пуговицам на ее платье. Его взору открылись обнаженные, не сдерживаемые бюстгальтером груди, и он уже не мог отвести взгляда от полных, совершенных по форме полушарий с сосками, дерзко демонстрирующими ее возбуждение и словно умоляющими поцеловать их.

Брин ахнула, и ее тело изогнулось, когда она почувствовала первое прикосновение губ Алехандро к своей обнаженной груди. Его язык попробовал сосок на вкус, подразнил его языком, потом он легонько прикусил твердую горошину зубами, втянул в теплую глубину своего рта и стал нежно посасывать ее.

Брин не могла думать, не могла видеть, не могла чувствовать ничего, кроме того наслаждения, которое доставлял ей Алехандро. Его рука завладела второй грудью, большой палец стал поглаживать сосок в едином ритме с движением губ и языка. Она почувствовала, как волна желания захлестывает ее, и в нетерпеливом ожидании раздвинула бедра в приглашении.

Внезапно Алехандро навис над ней. Он смотрел на Брин сверху вниз горящими от желания глазами.

– Скажи мне, чего ты хочешь, Брин, – хрипло приказал он.

– Алехандро…

– Скажи, – со страстью повторил он и, опустив голову, продолжил сладкую пытку.

Брин задрожала, выгнулась под ним, обеими руками удерживая его голову у своей груди.

Именно этого сигнала и ждал Алехандро.

– Ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью, Брин? – настойчиво спросил он.

– Да…

Брин ничего и никогда не желала сильнее этого. Ее ногти вонзились в его плечи, сердце билось так громко, что, казалось, Алехандро должен был слышать его стук.

– Я…

– Тсс! – Внезапно Алехандро замер и настороженно прислушался. Глаза его сузились. – Я слышу машину.

Он перекатился на траву, освобождая Брин от тяжести своего тела, и поправил ее одежду, прикрывая наготу.

Что он услышал? Машину?

Брин ничего не понимала. Еще мгновение назад Алехандро касался ее руками, ласкал губами и языком, полностью отдаваясь наслаждению. Ее собственное тело трепетало под ним в ожидании наивысшего удовлетворения.

Она ничего не слышала!

В отличие от Алехандро.