Текст книги "Пробуждение любви"

Автор книги: Кэрол Мортимер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Алехандро внутренне напрягся, когда увидел, как Брин и Мигелю указали на столик, за которым сидели они с Антонией. Он не предполагал, что она приедет вместе с отцом на встречу, и досадовал, что из-за нее серьезный, деловой разговор свелся к светской болтовне.

Нельзя было не признать, что Антония Рейг была красавицей. Ее роскошная, женственная фигура говорила о страстности натуры. Она, без сомнения, доставит много удовольствия в постели своему будущему мужу, но этим самым мужем Алехандро вовсе не собирался становиться.

Антония осталась с ним после того, как ее отец уехал, и у Алехандро не оставалось выбора, кроме как пригласить ее присоединиться за обедом.

Он поднялся навстречу Брин и Мигелю, но его улыбка получилась менее приветливой, чем ему хотелось.

– Хорошо провели время? – вежливо справился он.

– Просто замечательно! – радостно ответил за обоих сын. – Мы заходили во все магазины, а потом в кафе, где мне дали пирожное, и я съел его с моим любимым соком. А еще мы видели родник, который бьет прямо из горы, и…

– Не спеши, Мигель, не спеши, – рассмеялся Алехандро, прерывая его восторженную скороговорку. – Я хочу познакомить тебя с моим другом, Антонией Рейг. – Он положил руки на плечи мальчика и развернул его лицом к женщине, сидевшей за столом. – Антония, это…

– …твой сын, – закончила женщина гортанным голосом, поднимаясь из-за стола и кривя ярко накрашенные губы в подобие улыбки. – Он очень похож на тебя, Алехандро. – Улыбка, обращенная к нему, стала интимной.

Брин наблюдала за происходящим со все возрастающим беспокойством. Она понимала, что Алехандро – отец Майкла, но мальчик только-только начал осознавать это. Наверняка высокомерный испанец даже не подумал о том, что знакомить его с будущей мачехой так скоро – нельзя.

Антония Рейг была, несомненно, красивой женщиной, но в ее глазах не хватало тепла и сердечности, даже когда она улыбалась. Брин подумала, что эта женщина уже выбрала школу-интернат для Майкла.

Взгляд сузившихся темных глаз Антонии переместился на Брин.

– Ты поступил очень разумно, Алехандро, привезя и няню Мигеля. – Она вежливо улыбнулась Брин и тут же отвернулась. – Алехандро, почему бы нам не…

– Брин – не няня! – засмеялся Майкл, не ощущая напряженности, возникшей между взрослыми. – Она – моя тетя. Тетя Бри, – объяснил он.

Какой же неприятный и тяжелый у нее взгляд, снова отметила Брин, когда Антония, повернувшись, критически оглядела ее с головы до ног, от кончиков рыжих волос до белых сандалий, остановившись на лице без косметики, зато с россыпью веснушек.

– Твоя… тетя, значит, – протянула она задумчиво и посмотрела на Алехандро, выразительно изогнув темные брови. – Та самая тетя, которая…

О, господи!

– Та самая, – весело признала Брин и протянула руку Антонии. – Брин Салливан. Вы останетесь с нами на обед, мисс Рейг?

Яркие губы сжались в тонкую линию.

– Я бы осталась, но у меня, к сожалению, назначена другая встреча, – поспешно ответила Антония. – Алехандро, ты не забыл, что мы сегодня ужинаем?

О, господи, господи, господи! – мысленно повторяла Брин, усаживаясь на место Антонии.

– Конечно, не забыл. – Алехандро слегка коснулся губами щеки Антонии, прощаясь.

– Как жаль, что мисс Рейг не смогла остаться с нами, – насмешливо заметила Брин, когда Антония ушла.

Проводив взглядом столь внезапно оставившую их Антонию, Алехандро хмуро посмотрел на Брин.

– Все кажется таким вкусным. Что вы порекомендуете? – спросила Брин, закрывая меню, и вопросительно посмотрела на Алехандро. В глубине ее синих глаз еще таилась насмешка.

Сейчас Брин выглядела немногим старше Мигеля, с ее невинным выражением лица, лишенным всякой косметики, и волосами, стянутыми в хвост зеленой лентой в тон топу. Только вот выражение этого лица было слишкомневинным.

– Все, что захотите, – ответил Алехандро и переключил внимание на сына, чтобы помочь ему сделать выбор.

К удивлению Брин, она наслаждалась неспешным обедом. Правда, они с Алехандро в основном игнорировали друг друга, излишне сосредоточенно поглощая пищу, но Майкл чувствовал себя расслабленным в обществе отца, да и еда была просто превосходной. Алехандро заказал чудесное вино; с того места, где они сидели, открывался изумительный вид на долину, простиравшуюся до самого моря.

По правде говоря, она впервые так расслабилась за все время пребывания на Мальорке.

Майкл был очень рад вернуться на виллу, вернее, к бассейну. Брин снова расположилась в одном из шезлонгов и предалась размышлениям о достоинствах традиционной для здешних мест сиесты. После вкусной еды и вина она бы и подремала часок, но мешало присутствие Алехандро.

– Вечером вы снова уедете? – спросила Брин, приподнимаясь, чтобы нанести на кожу солнцезащитный крем.

– Снова? – Алехандро наблюдал, как ее длинные, гибкие пальцы поглаживающими движениями втирают крем в кожу на плечах и шее.

– Я видела, как вы уезжали вчера вечером, – ответила Брин, не глядя на него.

Его отъезд, по-видимому, дал ей повод сделать определенные, хотя и неверные выводы, а встреча с Антонией сегодня лишь окончательно подтвердила их.

Но в любом случае, почему эта женщина думает, что имеет право высказываться по поводу его личной жизни?

Алехандро потерял нить своих размышлений, когда Брин приподняла топ и начала втирать крем в кожу обнаженного живота. Совершенно плоский живот с нежной, кремовой кожей, дразнящие холмики грудей под зеленым топом…

Что, черт возьми, он делает?

Эта женщина – тетя Мигеля, пусть и не родная. Постоянно досаждающая ему тетя, и ее прелести абсолютно не должны его волновать.

Он сжал губы.

– Вы хотите как-то прокомментировать ситуацию за обедом? – достаточно резко спросил он, недовольный больше собой, чем Брин.

Она была для него источником постоянного раздражения, от которого он был не прочь избавиться, и ему не должно быть дела до ее гибкого, стройного тела и шелковой кожи. И до веснушек, рассыпанных по всему телу и добавляющих ей сексуальности… Почему тогда он представляет себе, как находит и целует каждую из них?

– Нет, просто решила завязать разговор, – ответила Брин спокойно.

Как бы не так!

Но он не был связан с Антонией так, как это могло показаться Брин, которая, не колеблясь, сделала свои выводы. Антония была, безусловно, привлекательной женщиной, но он никогда не смешивал бизнес и удовольствия.

Проявленные же Антонией накануне собственнические замашки и неудовольствие, вызванное его долгим отсутствием, показали Алехандро, что он несколько утратил обычную бдительность. Похоже, Антония и ее отец ожидают от него большего.

Но он совсем не намеревался снова пройти мучительным путем брака. Тем более теперь, когда у него есть Мигель, его наследник, ему вообще не нужно жениться. Но проблема несговорчивости Филиппе Рейга в делах пока остается…

Алехандро поднялся из шезлонга.

– Мне нужно сделать несколько звонков.

– Подумать только, какой вы занятой человек, Алехандро. – Брин сидела теперь, упершись подбородком в подтянутые колени.

– Да, у меня есть деловые обязательства.

Брин подняла брови.

– Как приятно для вас, должно быть, что эти деловые обязательства касаются прекрасной Антонии.

Алехандро стиснул зубы.

– Не думаю, что это ваше дело, но все же поясню, что с Антонией меня связывает лишь бизнес с ее отцом, Филиппе.

– Неужели? – Брин откровенно насмехалась. – У меня сложилось совсем иное впечатление.

– Меня это не волнует. – Алехандро глубоко вздохнул. – Вы не имеете права задавать мне подобные вопросы, Брин, – холодно заключил он.

– Но вы же ужинаете сегодня вместе? – не сдавалась Брин.

Если Алехандро намеревался сделать Антонию своей женой, а значит, мачехой Майкла, то это и ее дело тоже.

– Я – один из гостей, приглашенных сегодня на ужин в дом отца Антонии, – раздраженно, но все-таки пояснил он.

– А-а-а… – пробормотала Брин, с удовольствием наблюдая, как обычно прекрасно владеющий собой Алехандро, не может справиться с раздражением.

– Вы самая… невыносимая женщина!

В ответ на его слова Брин улыбнулась.

– Сочту за комплимент.

– Это вовсе не было комплиментом! – В состоянии гнева его испанский акцент стал более явным. – В вашем обществе у меня не было ни минуты покоя.

Послышался сдавленный смешок.

– Это самые лучшие слова из тех, что вы мне говорили.

Как она бесит! – уже не в первый раз подумал Алехандро. Раздражающая, слишком прямолинейная и саркастичная… Но в то же время он не мог не признать, что в обществе этой женщины ему ни одного мгновения не было скучно. И это его беспокоило.

– Мне действительно нужно идти и сделать несколько звонков. Что теперь? – спросил он, снова увидев на лице Брин выражение неодобрения.

Она пожала плечами.

– Интересно, а когда у вас будет время для Майкла?

– Мы только что пообедали вместе. – Алехандро вновь нахмурился.

– Совместная еда и совместное времяпрепровождение с ребенком – это разные вещи.

Невероятно! Никто никогда не разговаривал с ним подобным образом.

– Скажите, Брин, вы имеете представление о том, как приручают дикого жеребца?

На лице Брин появилось недоумение.

– Тогда я вам скажу, что для этого нужно иметь прежде всего терпение. Сначала следует дать жеребцу привыкнуть к вашему присутствию, звуку вашего голоса. Только тогда вы можете начать дотрагиваться до него, разговаривая с ним. И снова должно пройти какое-то время. Но теперь, когда он уже немного привык к вам, можно попробовать положить седло на его спину и взнуздать. Потребуется еще какое-то время, прежде чем вы сможете сесть в седло. Если же вы попытаетесь сделать все это слишком поспешно, вы только навредите животному и все испортите.

Брин во все глаза смотрела на него.

– Вы хотите сказать, что в отношении Майкла вы применяете те же приемы, что и для приручения дикого жеребца? – спросила она, не веря своим ушам.

Алехандро пожал широкими плечами.

– Это испытанный метод.

– Вы… вы… – Щеки Брин стали пунцовыми, глаза запылали гневом. – Вы так же приручаете и женщин? Нежно разговариваете с ними, касаетесь, ласкаете, а уже потом укладываете в постель? – Возмущению Брин не было предела.

Плотно сжав челюсти, Алехандро смотрел на нее с яростью.

– Вы не имеете права…

– Имею, если именно таким путем вы намерены сближаться с сыном! Это просто невероятно, понимаете вы это? – Она покачала головой, все еще не веря услышанному. – Непостижимо! Неужели вам кажется, что управлять чувствами маленького ранимого мальчика можно так же, как приручать жеребца?

– А вы, Брин, никогда не задумывались, насколько трудна эта ситуация для меня?

– Прошу меня простить, Алехандро, – в голосе Брин опять зазвучал сарказм, – но в этой ситуации отнюдь не ваши чувства для меня на первом месте.

– Понятно, что чувства Мигеля для вас важнее. Обо мне же вы думаете лишь самое худшее.

– А как мне думать о мужчине, который шесть лет уклонялся от своих отцовских обязательств.

Глаза Алехандро угрожающе сузились.

– Та-ак… теперь наконец вскрылась истинная причина вашей неприязни ко мне.

– Я никогда и не скрывала ее.

Он бросил на Брин ледяной взгляд.

– Вы не знаете, что произошло между мной и Джоанной семь лет назад.

– Я знаю достаточно, – заверила его Брин. – Джоанна не доверяла вам настолько, чтобы сообщить о своей беременности, не говоря уже о том, чтобы позволить вам участвовать в жизни ребенка.

Алехандро пытался обуздать свой гнев, понимая, что Брин оценивает ситуацию со своих позиций, уверенная, что знает правду о том, что случилось семь лет назад. Но гнев не утихал.

– Я советую вам не судить о том, чего вы не знаете и не понимаете, – холодно произнес он.

Брин вскинула голову, ее синие глаза сверкали.

– Вы холодный и надменный тип. Ваше высокомерие просто безгранично.

Он продолжал смотреть на нее несколько долгих секунд, решая, то ли продолжить словесную баталию, то ли схватить Брин и целовать ее до бесчувствия.

Победило последнее.

Он притянул к себе ее стройное тело, ощутив шелковистость кожи, и завладел нежными губами.

Поцелуй был таким неожиданным, таким страстным, что Брин ничего не смогла сделать, кроме как ответить. Ее руки сами по себе поднялись и буквально вцепились в его широкие плечи.

И вдруг Алехандро отстранил ее и оглянулся на Мигеля. Слава богу, тот не увидел этой сцены.

– Я должен идти. – Широким шагом он направился к дому. Было заметно, как напряжены его спина и плечи.

А Брин, глядя ему вслед, чувствовала, что вместо негодования испытывает сожаление, что поцелуй закончился так скоро…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Ночью Брин ворочалась на постели, тщетно пытаясь найти удобную позу и заснуть. Алехандро еще не вернулся с ужина.

Она была так сердита на него днем и так взволнована поцелуем у бассейна, что никак не могла успокоиться. Хорошо, что Мария предложила взять с собой Майкла прогуляться в деревню. Брин же, растревоженная поцелуем и размышлявшая о том, что она должна была сказать Алехандро и не сказала, в конце концов, уснула в шезлонге возле бассейна. Час спустя она проснулась от дискомфорта и поняла, что ее спина обгорела на солнце – в пылу своих волнений она забыла нанести солнцезащитный крем…

Чувствуя, что заснуть не удастся, Брин встала с постели и вышла на балкон. Спину нещадно пекло.

Что произошло между ней и Алехандро сегодня?

Разговор начался вполне невинно, а закончился страстным поцелуем, еще больше усилившим напряженность между ними, и Брин до сих пор не могла прийти в себя. И только когда она легла в постель, а сон все не приходил, Брин утихомирила свой гнев и попыталась честно разобраться, что же произошло.

Заключение, к которому она пришла, оказалось не таким уж приятным.

Когда Алехандро внезапно поцеловал ее, тело-предатель само среагировало и ответило на поцелуй. Она в полной мере ощутила ширину его плеч, почувствовала его возбуждение, сулившее… обещавшее…

Нет!

Брин закрыла глаза, чтобы отогнать воспоминания. Какая непростительная глупость с ее стороны поддаться сексуальному влечению к Алехандро.

С дороги послышался шелест шин автомобиля – возвращался Алехандро.

Будет не слишком удобно, если он увидит ее стоящей на балконе. Вдруг он подумает, что она поджидает его? Ведь она вовсе не ждала его. Или ждала?..

Так и не решив этого, Брин быстро вернулась в комнату и закрыла за собой балконную дверь.

Сразу множество звуков нарушило тишину ночи. Вот Алехандро поставил машину в гараж, прошел по дорожке, поднялся на террасу… Она ожидала услышать, как он пересекает холл и поднимается в свою спальню, но тут раздался легкий стук в дверь ее комнаты. Он испугал ее настолько, что она едва не сбила вазу с лилиями на туалетном столике.

Почему Алехандро пришел к ней?

Из-за поцелуя, случившегося между ними сегодня? Но Брин тут же упрекнула себя за панические мысли.

– Да? – ответила он, сжимая пальцы, чтобы они не дрожали.

Дверь медленно открылась, и Алехандро бесшумно ступил в комнату.

– Я увидел свет в вашей комнате и подумал, что у вас, возможно, возникла какая-то проблема… – Он вопросительно изогнул темные брови.

Да, большая проблема, с беспокойством поняла Брин, почувствовав, как только от одного взгляда на Алехандро напряглись ее соски под шелковой тканью пижамы. Весь жар ее тела сосредоточился теперь между бедер.

Его волосы были слегка взъерошены вечерним бризом, верхняя пуговица рубашки расстегнута. Брин увидела темные волосы в вырезе и подумала, что они наверняка покрывают всю его грудь и спускаются ниже, к его…

Она подняла взволнованный взгляд на его лицо и… мгновенно пожалела об этом. Но было поздно – она уже поймалась в ловушку его напряженного взгляда.

– Брин?

Она с трудом сглотнула, мысленно проклиная себя за глупость.

– Ммм… Никаких проблем, – наконец ответила она. – Я просто не могла уснуть, вот и все. Очень жарко сегодня, не правда ли?

А с того момента, как Алехандро вошел в ее комнату, стало еще жарче.

Что с ней происходит? Она ведь не какой-то впечатлительный подросток, а взрослая женщина двадцати пяти лет. Но дело в том, что ни один из знакомых ей мужчин не был похож на Алехандро Сантьяго. Нет, они были достаточно привлекательными, но… обычными. Они разделяли ее интересы, с ними можно было о многом поговорить. Но мужчина, который заполнил собой всю комнату, едва войдя в нее; мужчина, который мог повелевать одним лишь взглядом; мужчина, который нарушил ее покой и перевернул всю жизнь, ворвавшись в нее шесть недель назад; мужчина, который… вызывает влажный жар между ее бедер, встретился на ее пути впервые.

Это было ужасно!

Кошмарно!

– Брин?

– Нет! – воскликнула она, увидев, что он проходит в комнату. – Уже поздно, Алехандро, – резко сказала она, пытаясь его остановить. – Я хочу вернуться в постель.

Алехандро пристально посмотрел ей в лицо. Ему это показалось, или в ее глазах он действительно заметил отблеск желания, которое он почувствовал, когда она ответила на его поцелуй.

За ужином он никак не мог выбросить из головы то, то произошло между ними днем, несмотря на настойчивые попытки Антонии вывести его из задумчивости, которые лишь раздражали его, как и ее старания соблазнить его своей знойной красотой.

Он увидел свет в комнате Брин, еще когда съезжал с холма, и дал себе слово, что ни за что не станет стучать в ее дверь. Это было бы неразумно с его стороны после их последней стычки, когда эмоции переполнили обоих настолько, что он был вынужден уйти.

Алехандро приказывал себе сразу идти в собственную спальню и забыть о Брин Салливан, но его ноги, как оказалось, имели другое намерение, и он осознал это только тогда, когда уже стучал в дверь ее спальни.

Даже в пижаме Брин выглядела прелестно. Ее волосы закрывали одно плечо и спускались на грудь – крепкую, высокую грудь с напрягшимися сосками, явственно выступающими под мягкой тканью персикового цвета. Губы Алехандро стало покалывать, когда он представил себе, как они обхватывают розовую горошину, как его язык перекатывает ее во рту…

– Если вы уверены, что все в порядке… – Он коротко кивнул, чувствуя, что сию секунду должен либо уйти, либо немедленно осуществить на практике все свои фантазии.

– Да, конечно. – Брин замолчала и направилась к двери, чтобы закрыть ее за незваным гостем, но вдруг остановилась и болезненно поморщилась. – Со мной все хорошо, – бодро сказала она. – Просто прекрасно.

Но Алехандро не поверил и нахмурился.

– Что-то мне так не кажется, – произнес он и сделал несколько шагов в глубь комнаты.

– Алехандро, пожалуйста, – запротестовала она, не двигаясь из опасения, что ткань пижамы снова начнет царапать ее обожженную спину. – Что может быть не так?

– Я пока не знаю. – Он остановился совсем близко от нее и посмотрел ей в лицо. – Вы выглядите… как-то неестественно напряженной, – наконец сформулировал он свое ощущение.

– Вам показалось, – сухо ответила Брин, мечтая, чтобы он ушел.

Алехандро отрицательно покачала головой.

– Я не уйду до тех пор, пока вы не скажете мне, в чем дело, Брин, – твердо сказал он.

Брин недоверчиво улыбнулась.

– Я могу закричать, – предупредила она.

Ее шутка показалась Алехандро вымученной.

– Что-то с Мигелем? С вашими родителями? Скажите мне, что случилось, – настаивал он.

Она лишь упрямо сжала губы.

– Ничего… Ну, ладно, – сдалась она наконец под его неотрывным взглядом. – Я просто слишком долго оставалась под солнцем сегодня днем и получила ожог. Вот и все. Удовлетворены? Теперь уйдете? – Она посмотрела на него, и ее щеки залил румянец.

Алехандро понимал, что именно это и нужно сделать, но он знал также, каким безжалостным может быть солнце на Мальорке.

– Покажите мне, – велел он.

Брин посмотрела на него, широко распахнув глаза. Показать? Ему? Снять пижаму?

Да ни за что! Чтобы она разделась перед этим мужчиной? Даже от одной этой мысли все ее тело начало покалывать от возбуждения.

– Не думаю, что нужно это делать, – чопорно ответила она. – Я вполне способна сама о себе позаботиться, благодарю вас.

Но Алехандро продолжал пристально смотреть на нее в своей высокомерной манере, давая понять, что он может быть не менее упрямым.

– Очевидно, не способны, если до сих пор ощущаете боль, – хрипло произнес он.

– Я втерла немного успокаивающего лосьона, – заверила его Брин и схватила с туалетного столика бутылочку. – Вот, смотрите.

– Куда втерли? – вкрадчиво поинтересовался Алехандро.

Брин снова почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

– В кожу спины. А теперь…

– Но вы же не могли сами намазать себе всю спину.

Будто она сама этого не знала!

Брин волновалась все сильнее. Разве мало унижения испытала она, когда помимо воли ответила на его поцелуй, когда испытала возбуждение, стоило ему появиться в ее комнате. А теперь она должна продемонстрировать ему обнаженную, красную спину?

– Я могу дотянуться достаточно далеко, – продолжала она упрямиться.

– Сомневаюсь.

– Знаете что, Алехандро! Мне все равно, сомневаетесь вы или нет. Теперь, пожалуйста, уйдите прежде, чем я закричу.

Алехандро продолжал в упор смотреть на нее. Он видел пламя в ее глазах, румянец на щеках. Был это гнев, ярость или что-то еще?

Он пожал плечами, взял бутылочку с лосьоном из ее дрожащих пальцев и начал отвинчивать крышку.

– Что ж, если на ваш крик придет Мария, она сможет втереть лосьон вместо меня, – насмешливо сказал он нахмурившейся Брин.

Алехандро из всех сил старался казаться спокойным, но это было нелегко. Он представил, как его руки коснутся спины Брин, пальцы ощутят нежность ее кожи, и весь его самоконтроль сошел на нет.

– Делайте, что я говорю, Брин. – Его голос стал хриплым, когда он почувствовал растущее возбуждение. А он еще даже не коснулся ее!

Несколько секунд Брин молча смотрела на Алехандро, потом сердито прошипела:

– Ладно.

Она подошла к кровати, легла на живот, слегка оголив спину.

– Так не пойдет, Брин. Мне не видны ваши плечи и лопатки, – объяснил он терпеливо, когда она повернула к нему сердитое лицо.

Но все же она приподнялась и, отвернувшись от него, расстегнула пуговицы. Главное, чтобы он не заметил, как дрожат ее руки.

– Не могли бы вы отвернуться на секунду?

Когда он выполнил ее просьбу, она сбросила верхнюю часть пижамы на пол и снова быстро легла лицом вниз на кровать. Теперь ее лицо пылало почти так же, как и сожженная на солнце спина.

Алехандро сел на край постели и начал осторожно втирать лосьон в обожженную кожу. И если его прикосновения облегчали боль в спине, они же порождали пожар в другой части ее тела.

Кожа Брин была действительно восхитительно шелковистой, как Алехандро и представлял себе. Его руки стали еще более нежными, когда он почувствовал ее дискомфорт. Наклоняясь, он мог видеть волнующие контуры ее груди, прижатой к прохладным простыням. Ему мучительно хотелось увидеть их целиком, он представлял, как накрывает их своими руками, даруя ей облегчение другого рода.

– Чрезвычайно глупо было лежать на солнце так долго и позволить себе сгореть до такой степени, – резко сказал он, едва справляясь с возбуждением.

Брин повернула голову и посмотрела на него.

– О, да! Я специально оставалась на солнце, чтобы как следует поджариться. Меня сморил сон, понятно? – добавила она и снова зарылась лицом в подушку.

Алехандро улыбнулся, видя, как она досадует на себя.

– Я надеюсь, что это не ухмылка на вашем лице, Алехандро Сантьяго! – возмутилась Брин, приоткрывая один глаз.

Улыбка Алехандро стала шире.

– Вы произнесли это так похоже на мою мать, когда она отчитывала меня в детстве, – поспешил объяснить Алехандро. – Она всегда при этом называла меня полным именем – Алехандро Мигель Диего Сантьяго.

– Возможно, я теперь тоже буду называть вас так, – пробормотала Брин в подушку.

Оказывается, одно из его имен – Мигель, что то же самое, что и Майкл. Знала ли Джоанна об этом, когда называла сына Майклом? Или это просто совпадение?

– Я не уверена, что сеньорита Рейг одобрила бы то, чем вы занимаетесь сейчас, – прошептала она насмешливо.

– Антония? – Она почувствовала, как при упоминании имени этой женщины руки Алехандро напряглись. – А какое Антония имеет отношение к тому, что я помогаю вам облегчить боль от солнечного ожога? – ответил он вопросом на вопрос.

– В моейспальне помогаете мне облегчить мою боль, – выразительно произнесла Брин. – Антония ведь может и разорвать помолвку, узнай она об этом.

Алехандро резко поднялся.

Брин протянула руку, чтобы взять с пола верхушку пижамы, и села, держа ее перед собой.

Мало сказать, что Алехандро выглядел сердитым. Высокомерное лицо исказила холодная гримаса, глаза отливали сталью, ноздри гневно раздувались.

– Мы с Антонией не помолвлены и никогда не будем, – ледяным тоном произнес он.

Таким взбешенным она еще Алехандро не видела, хотя не понимала, почему ее достаточно безобидная фраза вызвала такую бурную реакцию.

Брин пожала плечами.

– Похоже, мисс Рейг этого не знает. Я почти уверена, что она уже подобрала школу-интернат, в которую отправит Майкла, когда вы поженитесь.

Глаза Алехандро подернулись льдом.

– Вы ошибаетесь.

Брин упомянула Антонию, чтобы разрядить слишком интимную атмосферу, но такого всплеска ярости она не ожидала и озадаченно нахмурилась.

– Я просто подумала…

– Это еще один пример вашего вмешательства в дела, которые вас не касаются.

– Если Антония станет мачехой Майкла, то еще как касаются!

– Она не станет ею! – Акцент в его голосе стал настолько сильным, что Брин подумала – еще чуть-чуть, и Алехандро вообще перейдет на свой родной язык. – У Мигеля никогда не будет мачехи, потому что я не намерен жениться снова! Теперь ваше любопытство удовлетворено?

Снова?..

Алехандро сказал, что никогда не женится снова?..