Текст книги "Не ищи оправданий"

Автор книги: Кэрол Мортимер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Очень вкусно, – призналась она. Джонатан расплылся в улыбке.

– Так я прощен за сегодняшнюю грубость? – спросил он, заглядывая ей в глаза. – Я очень рассердился, вы даже не представляете, как, – признался он.

Она отпила еще немного вина. Конечно, некоторые слова, которые он ей бросил утром, прощать нельзя, однако пятилетний опыт пребывания в шоу-бизнесе кое-чему ее научил.

– Я отвечу на этот вопрос после десерта, – шутливо проговорила она.

Джонатан обиженно улыбнулся:

– Это зависит от того, любите ли вы клубнику со сливками.

– Обожаю.

Он кивнул темноволосой головой:

– Тогда согласен подождать.

Вечер был сухим и теплым. Подрагивающее пламя свечей в центре стола отражалось в бокалах с вином. Тори разморило от вина, и Джонатан показался ей еще более привлекательным, чем обычно. Ей нравилась сила его мощных плеч, нравился его рот, зовущий к поцелуям, а его глаза!

Неужели они были стальными и холодными при их первой встрече? Его взгляд остановился на ее губах.

– Тори, – медленно произнес Джонатан, ставя бокал на стол.

Она едва проглотила комок в горле. Он хотел ее поцеловать, снова! Она тоже этого хотела.

Их губы соприкоснулись, и Тори слегка изогнулась, приближаясь к нему. Он пил ее аромат, медленно наслаждаясь вкусом губ.

– Ты очень красивая женщина, – сказал он. Его теплое дыхание щекотало ей виски.

А он бесподобный мужчина, думала она. Только она ему этого не скажет.

– Спасибо, – полушепотом ответила Тори.

– Скажи… – Он убрал выбившуюся прядь волос у нее со лба. – У тебя есть кто-нибудь сейчас?

– Кто-нибудь? – насмешливо отозвалась она.

Он кивнул.

– Ну, тот парень Терри, например, или кто-нибудь еще?

Тори напряглась.

– Тот парень Терри, к твоему сведению, приходится мне кузеном и братом вчерашней невесты. Неужели ты думаешь, я пошла бы с тобой, если бы у меня кто-то был?

Он мягко улыбнулся.

– Я не хотел тебя обидеть. – Он вздохнул и откинулся на спинку кресла. – Просто в данный момент я ни в чем не уверен.

Тори смотрела на него с участием – она с самого начала чувствовала, что этого человека что-то гнетет.

– Здесь очень красиво, – произнес он вполголоса, глядя на потемневшие холмы.

– Да, – согласилась она. – Здесь отдыхаешь душой.

– А ты считаешь, мне нужен душевный отдых? – Он бросил на нее острый взгляд.

– Не знаю. А ты сам как думаешь?

– Возможно. – Он тяжело вздохнул, потом встал, поставил недопитый бокал на стол и отошел к краю террасы.

– Еще два года назад я знал, кто я такой и чего хочу. Черт возьми, я в самом деле это знал! – Он повернулся к ней, и она увидела, что он насмешливо улыбается.

– И что случилось два года назад? – осторожно спросила Тори.

Джонатан повернулся к ней, глаза у него сверкали.

– На первый взгляд – как будто ничего.

– А на второй?

– А на второй… Я очень сильно изменился, – признался он наконец. – Можешь не верить мне, но раньше я был очень собранным и уверенным в себе человеком. – Он вновь подошел к ней. – Это смешно, но сейчас я ужинаю с женщиной, ради которой миллионы мужчин поползли бы на край света, и единственное, чем я могу ее развлечь, – моя собственная жалкая история. – Он с отвращением мотнул головой.

Тори улыбнулась:

– Ты, я думаю, все-таки несколько преувеличиваешь их желание ползти за мной.

– Не преувеличиваю, – прерывистым голосом сказал Джонатан, окидывая ее восхищенным взглядом.

Она отвернулась к холмам, чтобы не видеть этого взгляда. Они оба сошли с ума. Через несколько дней ей возвращаться в Лондон, а Джонатан уедет в Америку. Их взаимная симпатия ни к чему не приведет.

– Налить тебе еще портвейна? – мягко спросил Джонатан, прерывая ее мрачные размышления.

– Нет, спасибо. – Она улыбнулась. Несмотря ни на что, от этого вечера у нее останутся самые приятные воспоминания. Взглянув на часы, Тори с удивлением отметила, что уже одиннадцать часов.

– Уже поздно, а отцу завтра рано вставать. – Да и ей тоже, мысленно добавила она. – Я позвоню, чтобы он приехал за мной.

– Еще ведь нет и одиннадцати, – возразил Джонатан. – Я сам отвезу тебя домой.

Ей и самой не хотелось уходить. Так заманчиво остаться, подарить Джонатану несколько часов забвения, встретить утро в его объятиях и увидеть сожаление и презрение в его выразительных глазах. Нет, это невозможно!

– Мне в самом деле пора. – Она решительно поставила стакан на стол и поднялась с кресла.

– Тори, – Джонатан в два шага преодолел разделяющее их пространство, взял за подбородок и поднял ее лицо, – я просто хочу сказать, что ты приехала отдохнуть, – объяснил он, – а тут началась вся эта шумиха вокруг нас двоих…

– Но ведь и ты пострадал, – напомнила она.

– Я не на отдыхе, – отозвался он.

Тори сдвинула брови. Не на отдыхе? Что же он тут делает? И, в частности, что он делает в доме Бернов? Впрочем, если бы Джонатан хотел ей что-то рассказать, давно рассказал бы.

– Значит, ты не хочешь, чтобы я подвез тебя до дому?

Она подняла глаза и увидела, что он пристально наблюдает за ней.

– Хочу, конечно, – ответила она. – Отец будет только рад не выходить лишний раз из дому. Спасибо за этот вечер, Джонатан, ты действительно отлично готовишь, – добавила она.

– Так я получил прощение за грубость?

Он стоял так близко, что Тори чувствовала идущее от него тепло.

– Ты прощен, – ответила она вполголоса. Джонатан замер, только его большой палец продолжал мягко очерчивать контур ее губ. Взгляд у него потемнел.

– Почему-то мне не хочется, чтобы этот вечер закончился, – проговорил он наконец.

Эти слова эхом отразились в ее мыслях, губы слегка дрогнули от ласки его пальцев.

– Думаю, мы оба знаем, что в конце концов он все равно закончится, – тихо проговорила она.

Джонатан склонил голову и задумчиво посмотрел на нее:

– Ты завтра сможешь быть со мной? – спросил он наконец.

Тори почувствовала, как подпрыгнуло сердце.

– Мне казалось, что ты приехал сюда, чтобы побыть в одиночестве, – напомнила она.

Он засмеялся:

– С некоторых пор я понял, что мне надоело уединение.

– В таком случае мне придется прийти к тебе на помощь и избавить тебя от скуки.

Джонатан смутился:

– Неужели мое приглашение можно понять таким образом? Извини, – пробормотал он, – я не это имел в виду. – Он отступил на шаг. – Мисс Бьюкенен, окажите мне честь провести со мной завтрашний день. Так надо? – добавил он шутливо.

– Принято, – кратко ответила она. – Я охотно проведу с тобой день. Чем ты хочешь заняться? – Ее щеки вспыхнули смущенным румянцем – вопрос прозвучал более чем двусмысленно.

Джонатан тихо засмеялся, улавливая ее мысль, но тут же резко остановился.

Интересно, что же такое могло произойти, размышляла Тори, сидя рядом с ним на кожаном сиденье «ягуара», чтобы изменилась вся жизнь? Может быть, разрыв с любимой женщиной? Ему не меньше тридцати, и вряд ли в его жизни не было сильного увлечения.

Мысль об этом поубавила ее желание провести с ним следующий день. Если он так переживает из-за разрыва, значит, увлечение было достаточно серьезным, и, пожалуй, лучше бы держаться от него подальше.

Но отказываться было поздно – Джонатан стал бы спрашивать о причине. Кроме того, она помнила его прикосновение и хотела повторить опыт.

Репортеров нигде не было видно, когда они повернули к дому родителей Тори. В нижнем зале горел свет – должно быть, родители ждали ее звонка.

Но около гаража стояла незнакомая машина.

– Спасибо за чудесный вечер, – повернулась Тори к Джонатану. Он обошел машину и открыл перед ней дверь.

– Не стоит благодарности. Когда заехать завтра?

Она не успела ответить, за спиной зашуршал гравий, и она повернулась на звук.

– Тори, дорогая, – послышался знакомый голос, и человек вышел из темноты. Руперт! Что он тут делает?

Бросив взгляд на Джонатана, Тори мгновенно поняла по его холодному взгляду, что он уже сделал свои выводы.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Увидев Тори с Джонатаном, непринужденно обнимавшим ее за талию, Руперт насторожился. Он тоже сразу сделал выводы.

– Дорогая, – сказал он хорошо поставленным голосом, который когда-то казался ей таким привлекательным. – Я провел прекрасный вечер с твоими родителями, но потом начал волноваться, что тебя долго нет. – Он взял ее под локти и, наклонив голову, слегка поцеловал в губы.

Тори почувствовала, как Джонатан тотчас снял свою руку с ее талии. Она резко отстранилась.

– Что ты здесь делаешь, Руперт? Зачем ты приехал?

Он улыбнулся и повернулся к Джонатану:

– Тори забыла о хороших манерах, поэтому я представлюсь сам: Руперт Монтгомери. А ты, должно быть, Джонатан, – с вызовом добавил он.

Сузив серые глаза, Джонатан ответил Руперту ледяным взглядом – сказать этому хлыщу его имя могла только она.

– Так зачем ты приехал? – повторила она свой вопрос.

– К тебе, конечно, – ответил он и обнял ее слегка за плечи.

Тори со злостью отметила, что жест не остался незамеченным. Окинув Руперта ледяным взглядом, она отодвинулась.

– А почему ты решил, что мне необходимо здесь твое присутствие?

– Вы простите нас, дружище, – по-мальчишески улыбнулся Руперт Джонатану. – Просто мы с Тори немного повздорили перед ее отъездом, и, похоже, она все еще не простила меня. – Он состроил очаровательную гримасу.

Глядя на стоявших рядом мужчин, Тори невольно отметила, какие они разные. Руперт – красивый блондин со смеющимися глазами и стройной атлетической фигурой, просто эталон мужской красоты. Его эгоистичная расчетливость умело прикрывалась маской мальчишеского очарования. Смуглая красота Джонатана была не менее яркой, но за внешней холодностью скрывалась страстная натура.

– Прощать никого не нужно, Руперт, – сказала она. – Просто у нас с тобой разные представления по поводу моего будущего, а вернее – диаметрально противоположные. – Она сделала глубокий вдох и повернулась к Джонатану. – Я очень благодарна тебе за чудесный вечер. – Ее взгляд умолял его не делать поспешных выводов.

Он проигнорировал ее просьбу, линия рта у него стала еще жестче.

– Ну что ты, – сквозь зубы произнес он, – я лучше пойду, чтобы не мешать вам с… мистером Монтгомери обсуждать ваши… разногласия.

Руперт достиг цели: Джонатан принял их за пару звездных голубков, между которыми возникла пустяковая ссора.

Тори взяла Джонатана под руку, чувствуя, как он напрягся.

– Когда мы завтра встречаемся? – В конце концов, он пригласил ее провести с ним завтрашний день. Потом она найдет время и объяснит, какого рода разногласия возникли между ней и Рупертом.

Подняв брови, Джонатан окинул взглядом Руперта, а потом насмешливо посмотрел на Тори.

– Давай-ка, сделаем паузу, – предложил он. – Боюсь, в ближайшие дни ты будешь занята со своим… гостем.

Взглянув с сожалением на непреклонного Джонатана, Тори неохотно выпустила его руку.

– Наверно, ты прав, – согласилась она. – Желаю тебе спокойно провести время, – добавила она решительно.

Он склонил голову и быстрыми шагами удалился прочь.

Она смотрела на отъезжающий автомобиль Джонатана и почувствовала, что Руперт снова обнял ее за плечи.

Тори сердито стряхнула его руку.

– Чего тебе от меня надо?

Он насмешливо вскинул светлые брови:

– Значит, это и был тот самый неуловимый Джонатан? – шутливо растягивая слова, спросил он.

– И что? – отозвалась она сухо.

– Только не рассказывай мне, что ты находишь его привлекательным, – усмехнулся он. – Это же какой-то айсберг.

От злости у нее на щеках выступили красные пятна.

– Когда мне понадобится твой совет, я обязательно обращусь к тебе. Спокойной ночи! – Она повернулась и пошла в дом.

Руперт последовал за ней.

– Твои родители пригласили меня переночевать, – сообщил он.

На пороге Тори повернулась к нему:

– А я отменила приглашение.

Он слегка пожал плечами, словно удивился ее неприветливости.

– Зачем ты грубишь? – терпеливо сказал он.

Он говорил с ней, как с капризным ребенком.

– В Дугласе полно отелей. Если не найдешь место, попросись к кому-нибудь в палатку.

Она представила, как Руперт в своем шикарном костюме забирается в палатку, и ей стало немного легче.

Неужели она действительно была влюблена в этого человека? Ведь он просто школьник-переросток, привыкший к дорогой одежде и комфорту.

А ведь всего несколько месяцев назад Тори считала, что своей карьерой она обязана исключительно Руперту, хотя на самом деле все было как раз наоборот!

Вот почему он так поспешно явился на остров – в таинственном незнакомце, о котором узнал из газет, он видел угрозу для себя. Руперт рассердился: – Тори, это не смешно!

– Неужели? – Она удивленно подняла брови. – Странно, но меня это развлекает.

Она хотела открыть дверь, но он схватил ее за руку.

– А тебе не кажется, что ты поступаешь нечестно по отношению к родителям? – Он понизил голос. – Они так вежливо пригласили меня, а я демонстративно отправлюсь в отель. Неловко получается.

– Для кого неловко? – с вызовом спросила она, хотя он был прав: родители наверняка обидятся, решив, что Руперт побрезговал ими.

– Не ребячься, Тори, уже почти полночь, я просто не смогу устроиться так поздно в отеле.

Она насмешливо изогнула брови.

– Раньше ты умел находить выход из любого положения.

– Опять ты начинаешь, – разозлился Руперт. – Я объяснял, что расстроился из-за того, что ты никак не ответила на мое предложение выйти за меня замуж.

– Так расстроился, что тут же подхватил на презентации какую-то девицу и повез ее к себе на ночь, – с отвращением проговорила она.

Тори не могла решить, что ее злило больше ее собственная нерешительность или его поступок, когда, сделав ей предложение, он тут же затащил к себе в постель другую женщину.

– Давай не будем спорить, Руперт, – отмахнулась она. – Родители оставили тебя ночевать, так ночуй. Только прошу тебя уехать утром как можно раньше, – добавила она, видя, как лицо Руперта осветилось надеждой.

– Договорились, – быстро согласился он. Тори угадала ход его мыслей: он считал, что к утру она подобреет и изменит свое отношение к нему. Ну что ж, значит, его ждет горькое разочарование!

Когда они вместе вошли в кухню, лица у них были спокойными. Тори улыбнулась родителям – не стоило волновать их разногласиями с Рупертом, эту проблему она должна решить сама. Тем более что сейчас ее занимали мысли о Джонатане.

Увидится ли она с ним еще?

– Я так и думал, что ты здесь, – радостно произнес Руперт, входя в ее музыкальную студию.

Тори даже не посмотрела в его сторону – она перебирала гитарные струны, пытаясь вспомнить мелодию, которую наигрывал в воскресенье Джонатан. Она уже восстановила по памяти большую часть, но не до конца. Теперь надо было найти к этой мелодии слова.

Совершенно безразличный к музыке Руперт прошел через комнату и остановился возле дивана, на котором сидела Тори.

– Симпатичный мотивчик, – кивнул он, наблюдая, как она перебирает струны. – Что-то новенькое?

– Да, – ответила она, по-прежнему не глядя на него.

– Твоя мать накормила меня сейчас прекрасным завтраком, – сказал он. – Действительно, жизнь на острове имеет свои преимущества.

Тори криво улыбнулась.

– Яйца свежие, но мы не держим свиней, поэтому бекон куплен в супермаркете, да и хлеб тоже. Мама теперь не выпекает его дома.

Он высоко поднял светлые брови.

– Мы не в настроении с утра?

Тори почувствовала раздражение.

– Я просто говорю честно, – ответила она. – Как ты уже заметил, я занята, и если тебе больше нечего сказать…

В ответ Руперт опустился на диван рядом с ней. Тори взглянула на него – как обычно, элегантен: светло-серая рубашка заправлена в серебристо-серые брюки, на ногах черные туфли ручной работы, отполированные до ослепительного блеска. Очень подходящая для фермы одежда!

Он заметил ее критический взгляд и быстро отреагировал.

– Я научусь, – пробормотал он.

– Не стоит утруждаться. – Она встала и отложила гитару. На ней были голубые простенькие джинсы и голубая же футболка. – Ты здесь не задержишься, – проговорила она, глядя на него в упор.

– Я не верю, что ты все еще сердишься на меня, Тори, – спокойно ответил он, совершенно не тронутый ее неприветливым отношением. – Ты провернула интрижку с американским красавчиком, и видишь, я на тебя не в обиде.

Она с яростью уставилась на него.

– Никакой интрижки я не проворачивала. Да если бы и так, ты не в обиде лишь потому, что не имеешь права обижаться.

– Я сделал тебе предложение, Тори, – напомнил он вполголоса.

– Тори? – насмешливо переспросила она. Раньше он всегда называл ее Викторией. – Может, ты и сделал мне предложение, но, помнится, я ответила тебе твердым отказом.

Он посмотрел на нее:

– Но ты тогда разозлилась на меня.

Еще бы! Приехав к нему в отель, она обнаружила там растрепанную рыжую девицу, на которой не было ничего, кроме полотенца!

– Я больше не сержусь, но ответ тот же самый: нет! – твердо произнесла она.

– Знаешь, Виктория, – нараспев начал он, – у тебя вырабатывается комплекс примадонны.

Она едва сдерживалась, чтобы не наговорить ему гадостей. Щеки вспыхнули от гнева, она не отрываясь смотрела на него.

– И вообще, – продолжал он, – ты становишься вульгарной склочной бабой!

– Да как ты смеешь!..

– А в чем дело? – продолжал он дразнить. – Не любишь правды о себе?

Да разве это правда?

– Мне нелегко говорить тебе подобные вещи, Виктория, – продолжал Руперт, кладя руку ей на спину, – но кто-то же должен был это сделать.

Он явно получал удовольствие, наблюдая за ее реакцией. Только он ошибается – она никогда не считала себя центром вселенной. Это он, Руперт, видел в этом мире только себя и запросто мог солгать, чтобы достичь своей цели!

Она криво улыбнулась:

– Неплохой ход, Руперт, ты почти убедил меня, теперь я точно знаю, что я на правильном пути. – Она холодно посмотрела ему в глаза. – Не нужно мне новых ангажементов, ограничимся тем, что есть. У меня другие планы!

– Предупреждаю, ты не можешь позволить себе уйти со сцены на целый год, – зло прошипел он, уставясь на нее ледяным взглядом.

– Осторожно, Руперт, ты теряешь свое очарование, – поддразнила Тори.

– К черту мое очарование!

– Я тоже так думаю, – ядовито проговорила она. – У нас контракт на пять лет, с оговоркой, что его можно возобновить по истечении срока. Контракт заканчивается через три месяца, то есть как раз после окончания европейского турне. После этого наши пути – личные и профессиональные – окончательно разойдутся.

Глаза у него зло сверкнули.

– Без меня твоя популярность не продержится и полгода. – Руперт искривил рот в неприятной усмешке. – Это я сделал тебя такой!

– Это чистое вранье! – Тори укоризненно покачала головой. – Ты помог мне, и я благодарна тебе.

– Ты выбрала странный способ благодарить, – возразил он.

Она подняла брови.

– Я действительно благодарна тебе, Руперт, – твердо повторила она, – но ведь не ты дал мне голос.

– Но ведь и не эти два простака, твои родители. – Он кивнул в направлении фермы.

Тори побледнела.

– Ты забываешься, Руперт, – угрожающе сказала она, сверкнув глазами.

Он скривился в усмешке:

– Почему же? Я лишь напомнил тебе, что Бьюкенены не являются твоими настоящими родителями. – Он насмешливо покачал головой. – Ты родилась в середине марта, значит, вероятнее всего, в результате какого-нибудь кратковременного романа или интрижки во время ежегодного сборища мотоциклистов на острове. Я не прав?

Тори охватила слепая ярость, сдерживало лишь сознание того, что именно этого Руперт и добивался.

Ее никогда не беспокоило, что она приемная дочь – она знала, что не все родители так любят своих детей, как любят ее Дэн и Телма Бьюкенен.

– Уйди, Руперт, – устало проговорила она. – Иначе ты наговоришь такого, о чем мы потом оба пожалеем.

– Ты так думаешь? – зло усмехнулся он.

– Думаю, – кивнула она, выдержав его пристальный взгляд.

Он со свистом втянул воздух, стараясь подавить гнев.

– Давай поговорим серьезно, Тори. – Его голос снова стал вкрадчивым. Он, видимо, понял, что перешел границы. – Мы уже так давно вместе, и зачем нам ругаться? Если ты действительно хочешь годик отдохнуть…

– Не менее года, Руперт, – подтвердила она. – И я искренне надеюсь, что «мы вместе», как ты выразился, касается исключительно профессиональных отношений. – В ней по-прежнему бурлил гнев. – Все личное между нами кончилось давным-давно.

На его губах появилась печальная улыбка.

– Это следует понимать как еще один отказ на мое предложение?

Он решил снова пустить в ход свои чары, но было уже поздно. Слишком поздно!

– Мое отношение не переменилось, – сказала она твердо. – Советую тебе вернуться в Лондон, а я приеду к началу турне.

– Обещаешь?

– Я никогда не обманываю ожидания своих поклонников, – ответила она ровным голосом. В ближайшие три месяца, гастролей он наверняка использует любую возможность, чтобы убедить ее возобновить контракт. Это будет тяжелое время!

– Давай лучше посмотрим, можно ли отправить тебя сегодня, – сказала Тори. – Сейчас улететь легче, чем прилететь, – добавила она, и оказалась права: удалось приобрести билет на самолет, отлетающий после обеда. Она не стала придумывать отговорки и оправдания, а просто отказалась везти его в аэропорт и заказала для него такси.

Руперт задержался у открытой дверцы.

– Извини, сегодня утром я погорячился.

Он сожалел не о том, что обидел ее, а о том, что сорвался в неподходящий момент.

– Я тоже сожалею, – устало сказала она, – но по крайней мере мы все выяснили.

Руперт глубоко вздохнул и коснулся ладонью ее щеки.

– Если тебя это немного утешит, могу сказать, что ты – единственный в мире человек, способный вывести меня из равновесия. – Он неловко улыбнулся.

Ну еще бы, ведь за годы работы в качестве менеджера Виктории Кэнан он заработал немалый авторитет, и теперь не многие посмели бы сказать ему «нет». Иначе им не поздоровилось бы.

– Дело в том, что… – начала она и осеклась. – Что ты делаешь?

Он резко рванул ее к себе, крепко прижал и впился ей в губы.

Тори начала отбиваться, но его руки сжали ее, словно два железных обруча. Таким Тори его никогда не видела.

Ей казалось, что поцелуй никогда не кончится, но тут у нее за спиной по гравию зашуршали шины автомобиля.

Когда Руперт оторвался от нее, на лице его сиял триумф. Руперт мельком бросил на нее взгляд и повернулся в сторону приближающейся машины.

«Ягуар». За рулем сидел Джонатан, и лицо его не сулило ничего хорошего.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Ты сделал это нарочно! – Тори была в ярости.

Руперт радостно усмехнулся.

– В любви, как и на войне, все средства хороши! – Он был очень доволен.

Тори сжала губы.

– Поскольку между нами никакой любви не было, значит, мы, вступили на тропу войны, – проговорила она и повернулась в сторону «ягуара».

Джонатан вышел из машины. На нем были выгоревшие голубые джинсы и черная футболка, серые глаза, обычно такие выразительные, скрывались за черными солнечными очками.

– Джонатан, – мягко сказала она, отталкивая руки Руперта, – ты как раз вовремя. Руперт уезжает, можешь, если хочешь, с ним попрощаться.

– Дела, дела… – вставил Руперт. Джонатан слегка повернул голову, и Тори догадалась, что он посмотрел на Руперта – солнечные очки были непроницаемы.

– До свидания, Руперт, – сказал он безразличным тоном.

– До свидания, Джонатан, – самодовольно ответил Руперт.

Вот подонок, думала Тори, он раньше ее заметил машину Джонатана и решил разыграть эту сцену.

Он еще заплатит за это. Она улыбнулась Джонатану.

– Зайдешь на чашечку кофе?

– Конечно, – легко согласился Джонатан. – Мы не хотим задерживать вас, Монтгомери. Тори сказала, что вам надо успеть на самолет.

Руперт широко улыбнулся Тори:

– Я позвоню, как только прибуду в Лондон.

– Не трудись, – коротко ответила та, – лучше смотри шестичасовые новости.

Руперт беззаботно хохотнул.

– Она любит шутить, – сообщил он Джонатану, потом слегка ущипнул ее за локоть и сел на заднее сиденье машины, захлопнув за собой дверцу.

Тори наклонилась к открытому окну.

– Привет Памеле, – с насмешкой сказала она.

При упоминании имени женщины, которая провела с ним ночь три недели назад, он помрачнел.

– С той ночи я ее больше не видел, – неохотно проговорил он.

– Ей повезло, – бросила в ответ Тори. Руперт посмотрел на нее.

– Уверен, мы еще продолжим разговор на эту тему.

Она пожала плечами.

– Думай как хочешь, только с моей стороны все решено.

Несколько недель назад известный продюсер Стивен Джеймс предложил ей главную роль в своем новом шоу, которое он собирался поставить в Лондоне за шесть месяцев. Он выбрал ее, так как главная героиня была певицей. Тори могла сама подобрать и написать новые песни для своей роли.

Тогда она отказалась, однако была очень польщена предложением.

Руперт воспринял предложение в штыки. Здесь не пахнет деньгами, заявил он, она будет привязана к театру, играя шесть спектаклей в неделю, и один Бог знает, сколько это может продлиться.

Тори доводы Руперта не казались убедительными. Пятилетний опыт показывал, что она уже готова к переменам. Кроме того, она – наконец! – освободится от тирании Руперта раз и навсегда.

– Мы обсудим все, когда ты вернешься в Лондон, – заявил Руперт и тронул таксиста за плечо.

Когда такси скрылось, Тори, улыбаясь, повернулась к Джонатану.

– Кофе? – повторила она.

Он коротко кивнул и последовал за ней в кухню. Сев за стол, он хмуро спросил:

– Твоих родителей нет дома?

– Папа повез маму к врачу. А в чем дело? – удивленно спросила она, присаживаясь за стол. – Ты боишься оставаться со мной наедине?

– Отнюдь, – насмешливо ответил он. – Просто я звонил по пути из Рамсея, но мне ответил автоответчик. Наверное, твои родители вообще не ночевали дома, а ты занималась более интересным делом, – презрительно подчеркнул он.

То есть она развлекалась с Рупертом!

– Ты хотел что-то сообщить или позвонил из вежливости? – ядовито поинтересовалась она.

– Нет! Должен заявить… – Джонатан с шумом втянул воздух, подавив готовые вырваться слова.

Последовало неловкое молчание. Наконец Тори тяжело вздохнула:

– Я не понимаю тебя, Джонатан.

– Я тебя тоже не понимаю. – Он встал, громыхнув стулом, и уставился на нее сверху вниз. – Этот парень… Монтгомери… – Он скривился как от зубной боли. – Очевидно, у него есть на тебя какие-то права.

– Если хочешь знать, он мой менеджер! – Она вызывающе уставилась на него. Ей надоело объясняться: сначала с Рупертом, теперь – с Джонатаном.

Он хмуро улыбнулся:

– И ведь ясно, что он управляет тобой совершенно определенным образом…

Разъяренная Тори вскочила на ноги, готовая влепить ему пощечину, но Джонатан перехватил ее руку, его длинные пальцы сплелись с ее, она невольно придвинулась к нему.

Они стояли почти вплотную и сердито смотрели друг на друга.

– Посмотри на себя: глаза сверкают, лицо злое, так и хочется самому с тобой управиться! – процедил он сквозь зубы.

– Попробуй, – проворчала Тори.

Другой рукой он прижал ее к себе так, что у нее перехватило дыхание.

Запах Джонатана сводил ее с ума. Она хотела его. Но чего добивался он? Мимолетного флирта или чего-то серьезного?

Не будь дурой, Тори, сказал ей внутренний голос. Джонатан – обычный мужчина со своими проблемами, которые в данный момент вытеснили из его сердца все остальные чувства.

Ласкающим жестом он приподнял ей подбородок и коснулся губами ее гy6. Поцелуй становился все более страстным, и Тори хотела только одного: чтобы этот момент продолжался вечно.

Она вздрогнула и прижалась к Джонатану, когда его ладонь скользнула под футболку и он, обхватив длинными пальцами грудь, начал поглаживать возбужденный сосок. Тори застонала, у нее дрожали ноги и кружилась голова, она почувствовала, как его губы приникли к ее телу.

Ей еще не доводилось испытывать ничего подобного.

Его губы завладели кончиком ее языка, покусывая его, и Тори почувствовала, что вот-вот взорвется от переполнявших ее чувств.

– Джонатан, я… – она не успела закончить фразу, как он резко отстранил ее от себя. Тихонько выругавшись, он провел рукой по растрепанным волосам.

– Мне послышался шум машины, – сказал он, отвечая на ее немой вопрос. – Должно быть, твои родители приехали.

Тори ничего не слышала. Похоже, он не слишком был поглощен страстью, если сразу насторожился от постороннего звука.

– Иди к себе в комнату и, пока не вошли родители, надень что-нибудь другое, чтобы не было так заметно, – коротко скомандовал он, взглядом указывая ей на грудь.

Тори взглянула вниз: груди под футболкой напряглись, возбужденные соски торчали.

Джонатан решительно взял ее за плечи и повернул к холлу.

– Иди же, а я тем временем займу разговором твоих родителей.

Тори неверным шагом покинула кухню и, поднявшись по лестнице, вошла в свою спальню. Она слышала, как пришли родители и как они удивились, обнаружив в кухне одного Джонатана

Она подошла к кровати и рухнула на нее ничком. Она влюбилась в Джонатана Макгвайра!

Много глупостей наделала ты в своей жизни, Тори Бьюкенен, но эта выходка – твой шедевр!

Она слышала бормотание голосов в кухне – Джонатан беседовал с родителями. И с каким лицом она сейчас спустится вниз?

Но и наверху оставаться нельзя. Должно быть, родителям уже кажется странным, что она бросила гостя на кухне, хотя Джонатан наверняка придумает какое-нибудь вразумительное объяснение.

Как она посмотрит Джонатану в глаза? После того, как страстно стонала в его объятиях.

Но ведь он не знает, что она его любит.

Конечно! И она никогда ему этого не скажет. Ведь он уверен, что они с Рупертом любовники. Может, он просто отомстил?

Тори надела свободную джинсовую блузку. Ничего ему не нужно знать, потому что он ее не любит. Он скоро уедет, а она сама справится со своей непрошеной любовью.

Подходя к кухне, она услышала оживленный разговор и смех.

– Все в порядке, дочка? – спросил отец, когда она показалась в дверях. Родители и Джонатан расположились за кухонным столом, перед ними стояли чашки с горячим кофе. – Ты не обожглась?

Тори отрицательно покачала головой и бросила на Джонатана вопросительный взгляд. Джонатан встал и подошел к ней.

– Ты уверена? – спросил он. – Кофе был очень горячим, когда ты пролила его на себя, – добавил он.

Ах вот оно что! Хорошее объяснение.

– Все в порядке, – решительно сказала она и, не глядя на Джонатана, прошла мимо него к столу. – Что сказал доктор, мама?

У нее тряслись ноги и горело лицо. Избегая взгляда Джонатана, она чувствовала, что он не спускает с нее глаз. Она постаралась взять себя в руки и сделать вид, что все в порядке.

– Хорошо, – ответила мать. – Жаль только, что я не могу нормально двигаться. – Она горько усмехнулась. – Ничего, дочка, доктор уверил, что к понедельнику, когда ты поедешь, все будет гораздо лучше.

– Ты уезжаешь? – эхом отозвался Джонатан.

Тори бросила на него взгляд и тут же пожалела: при виде его расстроенного лица сердце у нее чуть не выскочило из груди, бешено забившись.

– Но мама же сказала, – ответила она, насмешливо кивнув головой.

Джонатан, прищурившись, смотрел на нее. Тори потребовалась вся сила воли, чтобы выдержать его взгляд.