Текст книги "Не ищи оправданий"
Автор книги: Кэрол Мортимер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Тори удивленно подняла брови:
– Вы учились в Англии?
Он несколько секунд смотрел ей в глаза.
– Как ни парадоксально, английское образование считается лучшим в мире, – наконец ответил он.
– И, конечно, ваши родители хотели для вас лучшего, – иронически подхватила она.
Глаза у него сузились, потом он отвернулся от нее и обратился к ее матери:
– Телма, я понятия не имел, когда звонил вечером, что вы растянули лодыжку и что я прибавляю забот Тори.
Если он хотел задеть ее, он достиг цели!
Хотя, честно говоря, рассердил ее не Джонатан, а Руперт – он снова позвонил утром в полной уверенности, что уже движется в Лондон, чтобы снова приступить к работе и бесконечным идиотским вечеринкам.
– Никаких особых забот, уверяю вас, – неловко ответила Тори. Похоже, она ведет себя неприлично. – Я рада, что вам понравилось. А вот один из маминых пирогов с вишней на десерт, – добавила она.
– Да я рискую тут потолстеть! – со смехом воскликнул Джонатан.
Вряд ли – с такой фигурой!
Что-то она слишком много думает о его привлекательности! При том что сам Джонатан не обнаруживает никаких признаков интереса к ней!
Неужели она за это и сердится на него?
Возможно!
Она никогда не пользовалась дома косметикой, ходила в джинсах и футболках для удобства – отец в любую минуту мог попросить помочь на ферме.
Не исключено, что Джонатан Макгвайр вообще не видит в ней женщины и, конечно же, никакой красоты.
– А как поживают Мэдисон и Гидеон? – с интересом спросила мать. – И их очаровательная Келли? – добавила она.
– Вижу, моя племянница и здесь разбила всем сердца, – улыбнулся Джонатан. – У них все хорошо, они сейчас в гостях у крестного Мэдди: у Эдгара и Клер есть сын, ему четыре месяца. Клер, по-моему, здешняя уроженка, – продолжал он.
– Наверное, ваши родители без ума от маленькой Келли! Это их первая внучка?
– Конечно, они рады. Да, она пока у них одна, – сухо закончил Джонатан.
Тори задумчиво посмотрела на него: должно быть, его родители так же настойчиво требуют от него продолжения рода, как и ее. На вид ему года тридцать два – тридцать три, и он, судя по всему, пока что благополучно избежал брачных уз. Вот и на остров он приехал один.
– А как родители Гидеона? Они тоже рады? – продолжала мать с улыбкой.
Выражение лица Джонатана не изменилось, но Тори почувствовала, как он внезапно напрягся, а в глазах мелькнула настороженность.
Гидеон тоже был человеком настроения, и спеси в нем было предостаточно. А может, Джонатан считал его недостойным его сестры Мэдисон? Старшие братья всегда таковы.
– Родители Гидеона умерли, – резко ответил Джонатан и положил вилку и нож рядом с почти пустой тарелкой. – Думаю, мне пора отправляться, я и так отнял у вас много времени в выходной день, – добавил он, как показалось Тори, немного принужденным голосом. Мать удивилась.
– Но еще не было десерта, – с упреком сказала она.
Тори слишком хорошо знала, что без десерта мать ни за что не отпустит гостя. Она встала.
– Вы не поможете мне унести тарелки, Джонатан? И кстати выберете, какой пирог вам больше по вкусу, яблочный или вишневый. – Она улыбнулась, заметив румянец на щеках матери.
Джонатану явно нужна была передышка после неприятного разговора, хотя Тори не понимала, что может быть неприятного в разговоре о сестре и ее муже.
– Спасибо, – тихо сказал он, когда они пришли в кухню.
Он стоял к ней спиной. Тори смотрела на мускулистую спину и в который раз спрашивала себя, зачем Джонатан Макгвайр приехал на остров Мэн.
Он резко повернулся, словно почувствовал ее удивленный и озадаченный взгляд.
– Я хотел поблагодарить вас за то, что вы помогли мне не обидеть вашу маму отказом от десерта.
– Не стоит благодарности, – сухо ответила Тори. Она невозмутимо выдержала его взгляд.
Напрасно он пытается смутить ее таким образом – она привыкла работать на публике. Джонатан первым отвел глаза.
– Что мне нести? – спросил он.
– Сливки. – Она достала кувшин со сливками из холодильника. – Но может быть, вы предпочитаете мороженое? Кажется, американцы любят на десерт мороженое.
За последние пять лет она побывала в Америке не менее десяти раз.
Он медленно наклонил голову.
– Вы правильно подметили, – произнес он, растягивая слова
Она достала из холодильника мороженое и вместе с пирогом понесла в гостиную. Джонатан пошел за ней.
Отец встретил их улыбкой.
– Я как раз говорил маме, что надо бы тебе пригласить Джонатана на прогулку сегодня днем.
Тори сердито посмотрела на отца: он их гость, а не ее.
Она понимала, в чем дело: по телевизору должны показать фильм про войну, и, если Тори уедет с Джонатаном, отец сможет посмотреть свой фильм.
Джонатан выглядел озадаченным.
– Но вы говорили мне, что сегодня днем лучше не выходить из дому, – обратился он к Тори. – Там вроде бы какие-то гонки намечаются.
– Вот об этом-то я и говорю, – радостно подхватил отец. – Тори уже года два не была там. Я уверен, что она бы с удовольствием поехала. Верно я говорю, моя дорогая? – Он с надеждой посмотрел на нее. – Это обязательно нужно увидеть, хотя бы раз в жизни, – добавил он, глядя на Джонатана.
– Вы ездите на мотоцикле? – Джонатан, кажется, был ошеломлен.
Тори чуть не прыснула, взглянув на него. Она выросла на острове и, за исключением последних шести лет, прожила на нем всю жизнь. Пять лет назад она купила мотоцикл и с азартом участвовала в гонках.
– Да, я езжу на мотоцикле, – сухо подтвердила Тори. – Если не возражаете, поедем туда после обеда.
Если не испугаешься, подумала она мстительно.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Надо же было впутаться в такую авантюру! Джонатан не находил себе оправдания. Он взял у Тори шлем, они вышли из дома и направились через двор к большому сараю, где стоял ее мотоцикл.
– Вы удивлены? – усмехнулась она, чувствуя, как солнце жарит ноги сквозь кожаные брюки.
Его темные брови поползли вверх.
– А вы?
Тори усмехнулась:
– Я пригласила вас, так как вы начали меня поддразнивать.
Джонатан недовольно скривился.
– Так, это месть. И какова протяженность пробега?
– Около восьмидесяти километров, – ответила она, открывая сарай.
– Восемьдесят километров! Зря я съел второй кусок пирога.
Тори тихо рассмеялась:
– Боитесь, он скоро выскочит наружу?
– Надеюсь, что этого не случится, – простонал он.
Тори с трудом вывела мотоцикл. Джонатан безмолвно уставился на это механическое чудо. Красная машина с объемом 750 кубических сантиметров выглядела мощно и красиво.
– И вы умеете на этой штуке ездить? – с подозрением спросил он.
Тори поджала губы. Неужели он забыл, что их разногласия начались из-за такого вот пренебрежительного тона с его стороны? Очевидно, ему одного урока мало.
Она устроилась на кожаном сиденье, надела шлем и завела мотор.
– Садитесь, – скомандовала она. – Мы поедем к Грэндстенду, откуда начинаются гонки. И, ради бога, держитесь крепче, – добавила она строго.
Она удерживала мотоцикл, пока Джонатан устраивался сзади, и только немного напряглась, почувствовав его руки на своей талии. Но ведь она сама приказала ему держаться крепче!
Дальше все пошло гораздо лучше. Они выехали на трассу, солнце палило сверху, но веял ветерок, и подбадривало присутствие других байкеров. Она забыла бы о Джонатане Макгвайре, если бы не его руки на ее талии.
Возбужденная скоростью, Тори забыла обо всем на свете и лишь отмечала мелькавшие километры.
После первого поворота на Грэндстенд она почувствовала, что его пальцы уперлись ей в ребра. Она слегка повернула голову и увидела большую толпу байкеров у парковочной площадки.
Она притормозила, въехала на свободное место, отключила мотор и, сняв шлем, тряхнула волосами, которые рассыпались по плечам. Взглянув на Джонатана, она увидела, что он был бледно-зеленым.
– Вы в порядке? – озабоченно ахнула Тори, когда он сполз с мотоцикла и, покачиваясь, сделал пару шагов.
Он сорвал с себя шлем и начал хватать ртом воздух.
– Как я выгляжу? – сквозь зубы процедил он.
Выглядел он ужасно.
– Тори! Тори!
Они повернулись и увидели обтянутую кожей фигуру, которая, прихрамывая, приближалась к ним. На лице парня сияла радостная улыбка.
– Терри! – воскликнула Тори и пошла ему навстречу.
– Здорово, что ты вернулась на остров. – Терри с довольной улыбкой оглядел ее. – Решила тряхнуть стариной? – Он одобрительно кивнул. – Жаль, что ты не была здесь в прошлом году!
– Но надо же когда-нибудь и работать!
Терри усмехнулся:
– И как у тебя дела?
– Да ты знаешь…
– Я вынужден прервать вас, – послышался саркастический голос Джонатана. – Не могли бы вы показать мне, где здесь удобства?
Терри бросил на Тори вопросительный взгляд «он с тобой?».
– В ту сторону, приятель. – Он махнул рукой по направлению к Грэндстенду.
– Спасибо. – Джонатан слегка поклонился и с мученическим видом направился в указанном направлении.
– Твой друг? – спросил Терри, сопровождая вопрос многозначительным взглядом.
– Что-то в этом роде. – Тори смотрела вслед Джонатану. – По-моему, ему не очень нравятся наши гонки. – Ей показалось, что Джонатана затошнило. – Если он не выйдет через пять минут, сходи посмотри, как он там, хорошо?
Терри хмыкнул:
– Американец?
– Как тебе сказать… – неопределенно начала она. Ей было неловко: увлекшись скоростью, она не заметила, что ему плохо. – Как Джейн и дети? – сменила она тему.
– Все нормально, – ответил Терри. – Жаль, что тебя не было вчера на свадьбе.
Терри был ее кузеном и родным братом Денизы.
– Прости, не могла прийти, возникло неотложное дело.
Она с облегчением увидела, что ее «неотложное дело» благополучно приближается к ним через толпу. Лицо у Джонатана было уже не таким зеленым.
– Как чувствует себя тетя Телма? – спросил Терри.
– Уже лучше, – заверила Тори, радуясь, что Джонатан жив и здоров. – Ты же знаешь маму, она не может долго сидеть на месте!
– Это правда. – Терри улыбнулся. – Знаешь, – он поглядел на приближающегося Джонатана, – этот гораздо лучше того, что ты привозила в прошлый раз!
В прошлый раз был Руперт. Этот лондонский сноб не упускал случая покрасоваться и вел себя со всеми подчеркнуто снисходительно, включая членов семьи Тори и ее друзей.
– Как вам нравятся наши гонки? – спросил Терри Джонатана.
Тот уже не выглядел зеленым, но был еще очень бледен.
– Джонатан Макгвайр – Терри Бридстон, – представила их Тори друг другу, заметив, что глаза Джонатана вновь обрели стальной оттенок.
Мужчины обменялись рукопожатием.
– Ваши гонки… скажем, любопытны, – ответил Джонатан. – Какие еще пытки у вас в запасе для неопытных туристов?
Последняя фраза была сказана таким спокойным тоном, что Тори не сразу уловила скрытый в ней сарказм.
Терри же разразился смехом, дружески хлопая собеседника по спине.
– Да, так мы тут развлекаемся, – сказал он, улыбаясь.
– Хм, – неопределенно отозвался Джонатан, – и вы участвуете в соревновании?
– Больше не участвую, – посерьезнел Терри. – Уже несколько лет. – Он шлепнул себя по изуродованному колену. – Я утратил гибкость движений и не могу маневрировать.
– К радости его семьи, – добавила Тори. Терри пожал плечами.
– Наверное, это так, – согласился он, но в голосе прозвучало сожаление. – Вы надолго приехали, Джонатан? Или только на время соревнований?
Выражение лица Джонатана красноречиво говорило о его полном отвращении к подобному виду спорта.
– Я пока не знаю, сколько пробуду здесь, – ответил он настороженно.
– Если пробудете еще неделю, то, может быть, сходим куда-нибудь вместе – вы, Тори и я? – предложил Терри, игнорируя сдержанную реплику Джонатана. – Эта неделя выпадает по очевидным причинам. – Он огляделся, шум моторов стал оглушительным, вокруг слышались громкие шутки и смех.
Следующая неделя тоже выпадает, подумала Тори. Она вовсе не хотела связывать себя обязательствами и ходить в паре с Джонатаном Макгвайром! Да и с семьей побыть хотелось.
– Мы лучше поедем, – сказала она кузену, касаясь его рукава извиняющимся жестом. – Созвонимся потом. – Она надела шлем. – Мы еще не знаем, как все обернется на следующей неделе.
– Отлично, – ответил Терри. – Только обязательно позвони, когда соберешься в Лондон. Приятно было познакомиться, Джонатан! – крикнул он и исчез в группе многочисленных друзей.
Тори посмотрела на все еще бледного Джонатана.
– Вы выдержите поездку до фермы на мотоцикле? Я обещаю ехать медленно.
Он на мгновение закрыл глаза, потом решительно натянул на голову шлем.
– Это была самая безумная выходка в моей жизни, – признался он.
Она озорно взглянула на него.
– Хуже, чем полет на воздушном шаре, скоростной спуск с горы и прыжок с парашютом?
– Ничем подобным я никогда не занимался.
– Значит, вы никогда не жили, – заявила она, радуясь, что ей все это удалось испытать.
Джонатан с непроницаемым выражением лица взглянул на нее:
– Я только сейчас начинаю это понимать. – Он влез на кожаное сиденье. – Пусть умру, но обязательно почувствую, какое это удовольствие.
Тори, смеясь, помахала на прощание Терри и его друзьям, завела мотор и влилась в поток мотоциклов. Они свернули к побережью, в сторону от основной трассы.
На этот раз Джонатан не так сильно сжимал ей талию, чувствуя себя явно свободнее, и даже, похоже, наслаждался видом Ирландского моря, отвесных скал и пологих холмов, поросших желто-оранжевым утесником. Тори решила проехать окружной дорогой через деревню Лекси, путь шел вдоль побережья. На берегу было много гуляющих, песок искрился на солнце, морской воздух, казалось, сам вливался в легкие.
Тори поставила мотоцикл на стоянку и привязала к машине шлемы.
– Идемте, купим мороженого.
Пробираясь сквозь толпу, они шли и ели ванильное мороженое в рожках.
– Мэдди и Гидеон уверяли меня, что здесь самое спокойное место в мире!
– Пятьдесят недель в году это действительно так и есть. У нас бывают еще соревнования – Гран-при острова и «Южная сотня», тоже гонки на мотоциклах, – сообщила Тори. – К понедельнику большинство людей разъедутся по домам.
– По домам куда?
– Все в основном европейцы, и больше всего немцев. Но и из других стран приезжают, из Америки например. Хотите верьте, хотите нет, но большинство байкеров – бухгалтеры, адвокаты и вообще клерки. Они раскрепощаются здесь раз в год на две недели, наблюдают за гонками и отдыхают, – объясняла она. – Например, сегодня в Дугласе будет безумная ночь с гуляниями.
– Дуглас – это столица? – спросил Джонатан.
– Сейчас – да, а несколько лет назад это был Каслтаун.
Джонатан вопросительно вскинул брови.
– Вы хотите сказать, что приглашаете меня? – тихо спросил он.
Тори удивленно взглянула на него.
– Я приглашаю? Куда?
– Провести этот безумный вечер вместе в Дугласе, – объяснил он.
Никуда она его не приглашала! Она просто гордилась своим родным островом и хотела, чтобы другие полюбили его так же сильно, как она.
– Наверное, это я должен пригласить вас, – продолжал Джонатан, не дождавшись ответа. – Это справедливо, ведь вы уже возили меня на прогулку.
– Вы предлагаете мне поездку на автомобиле? – спросила Тори.
– Конечно, – улыбнулся он.
– А как же ваше желание уединиться? Вчера вы говорили об этом, – поддела она.
Ей вовсе не хотелось проводить с ним этот вечер и вообще какой-либо вечер в будущем. Ей не меньше, чем ему, хотелось одиночества. И особенно она не хотела быть вместе с ним!
А что, собственно, она имеет против него?
Ой, хватит, прервала она собственные размышления, он такой же самодовольный грубиян и белая ворона, как Руперт!
Хотя, надо отдать ему должное, сегодня он вел себя неплохо и пока не проявил себя ничем таким…
– Я искренне сожалею, что вчера вел себя недостойным образом, – продолжал Джонатан, словно прочитав ее мысли. – У меня только одно оправдание – не очень убедительное: я всю ночь летел из Штатов в Европу, а потом, через два часа, – до острова Мэн. Я просто не соображал, что делал.
Она на себе испытала все тягости долгого перелета, ощущение потери ориентации и даже растерянности, буквально до непонимания, где находишься.
– Я этого не знала, – сказала она, доедая мороженое.
– Как вы могли знать! Я… вот. – Он неожиданно провел пальцем по уголку ее рта и удивился ее мгновенной реакции, когда она дернулась. – Это всего лишь капелька мороженого!
Тори почувствовала, как кровь прилила к щекам.
– Извините, – виновато пробормотала она, вытирая рот салфеткой, – я неправильно истолковала ваш жест.
Джонатан вскинул брови.
– А что, по-вашему, я мог сделать?
Действительно, что она подумала? Почему ей показалось, что он хотел поцеловать ее?
Чтобы скрыть смущение, Тори широко улыбнулась.
– Наверное, я немного нервничаю, – объяснила она. – Если вы действительно этого хотите, я буду рада показать вам Дуглас вечером в безумное воскресенье.
Джонатан серьезно посмотрел на нее.
– Теперь вы заставляете нервничать меня, – сказал он.
Тори рассмеялась.
– Нет, честно! Вам понравится! – продолжала она. – Интересно веселиться в толпе людей.
Позднее, принимая душ и одеваясь, она уже не была уверена, что ей так уж хочется этого веселья в толпе. Что скажет Джонатан Макгвайр, когда увидит, как по главной улице носятся сумасшедшие байкеры в чем мать родила, лишь прикрыв срам тонкими плавками? Как отреагирует на то количество эля, которое потребляет толпа, и на слова, которые она при этом выкрикивает? А затяжные прыжки над морем? А оглушительный рок-концерт в бухте?
– Ты очень мило выглядишь, душа моя, – заметил отец, когда она спустилась в кухню к вечернему чаю.
Она перемерила кучу одежды и наконец остановилась на ярко-красной открытой блузке и черных джинсах и все-таки осталась недовольна собой. Обычно она отправлялась в Дуглас на мотоцикле и, соответственно, в традиционном байкерском кожаном костюме, но Джонатан хотел повезти ее на автомобиле.
– Я помогу, мама. – Тори начала накрывать на стол: булочки, которые мать испекла рано утром, свежие сливки и клубничное варенье. Кроме того, в холодильнике хранился еще фруктовый пирог.
– А ты разве не будешь ужинать? – спросила мать, видя, как Тори подсаживается к ним с чашкой чая. – Надеюсь, ты не на диете? Твоя последняя диета привела меня в ужас.
Два года назад Руперт решил, что ей надо скинуть пару килограммов. После этого одежда повисла на ней как на вешалке!
В ответ на это в следующий приезд Тори мать начала готовить ее любимые кушанья и следила за тем, чтобы они были съедены.
В результате к моменту возвращения в Лондон Тори вновь набрала свой обычный вес. Руперт был очень недоволен!
– Я не на диете, мама, – сдержанно ответила она. – Джонатан пригласил меня сегодня вечером в Дуглас, и поэтому…
– Джонатан тебя пригласил? – удивился отец.
Тори вздохнула: ее родители, как и все родители в мире, рассматривали любого мужчину в возрасте от двадцати пяти до сорока пяти лет как возможного зятя.
– Да, Джонатан меня пригласил, – подтвердила она. – Мы, скорее всего, поедим где-нибудь в Дугласе.
– Вот и хорошо, дочка, – легко согласился отец, намазывая булочку сначала толстым слоем варенья, а поверх – взбитыми сливками.
Она с упреком взглянула на него:
– Чего же хорошего? Я просто не хочу, чтобы Мэдисон подумала, будто я была невежлива с ее братом. Не могла же я отказаться!
– Конечно, не могла, Тори, – вмешалась мать. – Он показался мне очень приятным молодым человеком.
Букет желтых хризантем еще стоял на почетном месте в гостиной.
Ничего приятного в нем нет! Что угодно, только не приятность!
– Что сегодня по телевизору, папа? – обратилась Тори к отцу.
– Будет фильм с участием Джона Уэйна.
Еще один любимец отца! Отец с матерью много работали на ферме, особенно в летнее время, и телевизор был их любимым развлечением по вечерам.
Допив чай, Тори встала.
– Через полчаса за мной заедет Джонатан. Вечер такой чудесный, пойду немного прогуляюсь, – сказала она и поспешно вышла, чтобы избежать дальнейших расспросов.
Она просунула большой палец в петлю черной джинсовой курточки и закинула курточку за плечо.
– Возьми ключ! – крикнула вдогонку мать. – Мы уже спать будем, когда вы вернетесь.
– Я не задержусь, – уверенно ответила Тори. Она проведет в компании Джонатана не более двух часов. И этого вполне достаточно!
– На всякий случай возьми ключ, – посоветовал отец.
Тори с неудовольствием перехватила понимающий взгляд, которым обменялись родители. Зря они радовались, между нею и Джонатаном Макгвайром не было и не могло быть никаких романтических отношений, она просто проявляла вежливость по отношению к брату Мэдисон, ее подруги и соседки.
«Когда дама слишком упорствует, это наводит на мысль…»
И что это за внутренний голос такой! Ей тут же захотелось бросить все и вернуться домой!
Она помнила, как отреагировала, когда он коснулся ее губ, стирая остатки мороженого, как накануне во время рукопожатия ощутила то же самое – словно щекочущие волны пробежали по телу.
И что это могло означать?
Она слишком долго жила без мужчины – вот что это означает.
И в этом тоже виноват Руперт! Его собственническое отношение к ней отпугивало всех потенциальных бойфрендов; то есть, по общему мнению, он и был ее бойфрендом, так что вот уже около двух лет никто даже и не пытался подойти к ней, не говоря уже о том, чтобы пригласить куда-нибудь.
Он и на остров ее одну не отпустил бы, если бы у него возникло хоть малейшее подозрение, что она может встретить здесь подходящего мужчину.
К черту Руперта, рассердилась она, он упустил свой шанс два года назад!
Тори зашагала к дому Джонатана. По дороге она помахала людям, расположившимся лагерем прямо посреди поля. Отели и гостиницы острова не в состоянии были вместить такую массу народу, поэтому многие привезли с собой палатки. Отец всегда пускал их на западное поле, он даже устроил там для них туалеты и души, чтобы сделать их жизнь немного комфортнее.
Уже подойдя к дому Бернов, Тори услышала музыку. Мягкие переборы гитары тягуче плыли в вечернем воздухе.
Джонатан Макгвайр? Если да, то он великолепно владеет инструментом!
Тори тихонько обошла дом.
Джонатан сидел в задней части дома на балконе, на коленях у него была гитара, он искусно перебирал струны, извлекая потрясающие по красоте звуки.
Тори обратила внимание на его руки: какие длинные и красивые пальцы, как нежно перебирают они тонкие и податливые струны.
Мелодия была ей незнакома, она рождала в воображении картины любви, сначала обретенной, потом – потерянной, разбивающей сердце. К своему удивлению, Тори почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
– Какого черта вы тут вынюхиваете и следите за мной?
Злой охрипший голос вернул ее к реальности. Она потрясла головой, пытаясь стряхнуть одуряющее очарование музыки.
Джонатан прекратил играть, вскочил на ноги и, сжав кулаки, с яростью уставился на нее.
На помощь!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Я спрашиваю, что вы тут делаете? – произнес он ледяным тоном.
Тори проглотила комок в горле – никто и никогда не набрасывался на нее с такой яростью.
– Шпионю за вами, как вы правильно заметили, – ответила она севшим от возмущения голосом. – А на самом деле просто решила прогуляться до вашего дома, увидела, что вы… заняты, и решила не мешать, – закончила она, пожав плечами.
Джонатан, прищурившись, смотрел на нее – она его явно не убедила.
– Теперь я знаю, что вы умеете играть. – Она приветливо улыбнулась и с замиранием сердца заметила, что от этих слов взгляд у него еще больше помрачнел. – Вы никогда не хотели заняться этим профессионально? – продолжала Тори. Только бы он перестал молчать: уж лучше гнев, чем это безучастное и холодное молчание.
Он ожег ее ледяным взглядом, наклонился, бережно уложил гитару в футляр и решительно щелкнул замком.
– Что вы в этом понимаете! – произнес он. Тори удивленно вскинула темные брови – это уже не защита, это – открытое хамство.
– Да, я в этом ничего не понимаю, – сказала она то, что он хотел услышать.
Он криво улыбнулся:
– К вашему сведению, это было ужасно. Как я понимаю, вы готовы ехать в Дуглас? – Он бегло оглядел ее.
– Готова. – Тори решительно кивнула.
– Я подойду через пару минут, – поспешно сказал он, подхватил гитару и быстрыми шагами направился в дом.
Присядьте! Не желаете ли чего-нибудь выпить? Очевидно, с ее появлением Джонатан забыл хорошие манеры.
Тори опустилась в камышовое кресло.
Что такого ужасного, если она услышала его игру? Может, просто Джонатан не хотел присутствия незримой публики?
Он появился на террасе в черных джинсах и черной рубашке.
– Возьмите куртку, – посоветовала она, – потом станет прохладнее.
Хорошая погода на острове Мэн – явление недолгое. Расположенный в Ирландском море между Англией и Ирландией остров омывался водами Гольфстрима. Климат был не таким холодным, как в Англии, а летом температура доходила до тридцати пяти по Цельсию, но лето еще только начиналось.
Джонатан вернулся в дом, взял куртку, и они поехали в Дуглас. Он выбрал «ягуар», один из автомобилей Бернов, и вел его на предельной скорости, словно участвовал в гонках.
Они влились в сплошной поток машин на улицах Дугласа.
– Не стоило этого делать, – прервала наконец молчание Тори.
– Через несколько минут мы выедем отсюда, – ответил Джонатан, искоса взглянув на нее.
– Я не об этом. – Она махнула рукой в сторону машин и конных повозок. – Вы расстроены тем, что случилось, – объяснила она и ответ на его вопросительный взгляд, – а вечер безумного воскресенья придуман для того, чтобы радоваться.
Кто-то сердится и капризничает, а она должна терпеть! И ради чего? И вообще вся эта история казалась ей до безумия нелепой.
– Когда я в таком настроении, со мной не очень-то весело, – хмуро согласился Джонатан. – Извините, но вы появились так неожиданно, я играл на гитаре лишь для собственного удовольствия.
Она слегка улыбнулась:
– Мне кажется, я никогда раньше не слышала этой мелодии. А слова к ней есть?
По его застывшему взгляду она поняла, что снова вступила на запретную территорию. О чем вообще можно говорить с этим человеком?
– Если вы считаете, что я плохо играю, то вы еще не слышали, как отвратительно я пою! У меня вообще нет музыкального слуха! – Он избежал ответа на ее вопрос.
– По-моему, вы скромничаете, – отозвалась она спокойно.
Он повернулся к ней и усмехнулся:
– А мне кажется, что вы смеетесь надо мной, мисс Бьюкенен!
Она наконец поняла, что он шутит.
– Всего лишь делаю скромные попытки, мистер Макгвайр, – так же легко проговорила она. – Теперь направо, пожалуйста, поставим машину на одной из боковых улиц.
Но пришлось целых десять минут кружить по переулкам, пока они не нашли свободное место рядом с музеем.
– Ничего, пройдемся, – сказала Тори, и они отправились навстречу праздничной толпе
На главной улице они оказались в толпе, и Джонатан легко взял ее под руку.
– Если я потеряю вас сейчас, мне никогда не найти дорогу к машине, – объяснил он, заметив ее вопросительный взгляд.
– Если мы потеряем друг друга, помните, что мы припарковались около музея, – сказала ему Тори.
Но Джонатан не отпустил ее, его теплая ладонь приятно касалась ее обнаженного локтя. Толпа вокруг них становилась все теснее, и Тори понимала, что, если они не будут держаться друг друга, их разделят, но почему от его прикосновения так зачастил пульс? Почему жар поднимается к вискам и слабеют ноги?
Они остановились возле сетчатого батута, подвешенного над морем. Тори с облегчением высвободила руку. Некоторое время они со смехом наблюдали, как отчаянные смельчаки подпрыгивают и кувыркаются на огромной высоте. Вот один из них, не удержавшись, полетел вниз головой в море.
– Вы когда-нибудь пробовали это делать? – спросил он.
Тори покачала головой:
– Я люблю рисковать, но не до такой степени.
Джонатан тихо рассмеялся:
– Я так и подумал.
– Вы когда-нибудь пробовали английскую рыбу с чипсами? – повернулась к нему Тори.
– И рыба, и чипсы, конечно, местного производства? – спросил он. – А чипсами вы называете, кажется, жареную картошку?
Когда-то Тори попалась на глаза фраза: «Англия и Америка – это две страны, разделенные общим языком». Побывав в США несколько раз, она убедилась, что это действительно так.
– Правильно, – улыбнулась она. – И эти чипсы не имеют ничего общего с теми прозрачными ломтиками, которые делают у вас в Штатах. А рыба готовится в кляре. В ней море холестерина, – она наморщила нос, – но зато ужасно вкусно.
– Идемте туда, – Джонатан снова взял ее под руку. – Я умираю с голоду! Должно быть, из-за морского воздуха.
Она взглянула на него из-под ресниц.
– А мне показалось, что после мотоцикла желание поесть пропало у вас напрочь.
Джонатан решительно тряхнул головой.
– Ни за что больше на нем не поеду!
Тори тихо рассмеялась:
– Вы наверняка чувствовали бы себя иначе, если бы сидели на месте водителя.
– Может быть, – ответил он, но в голосе прозвучало сомнение. – Мне кажется, я слышу оркестр.
Они шли по набережной, и Тори уже отчетливо слышала музыку, которую исполняла на временной сцене рок-группа.
– Хорошо играют, – заметила она.
– На этот раз я вынужден с вами согласиться, – ответил Джонатан, по-американски растягивая слова.
– Можем здесь перекусить, – предложила Тори, останавливаясь у летнего кафе, где продавали рыбу с чипсами.
Они вышли из кафе, нагруженные едой.
– А это обязательно? – спросил Джонатан, наблюдая, как Тори поглощает свою порцию, орудуя пальцами.
Она улыбнулась ему:
– Попробуйте. – Похоже, он никогда не ел руками. – У вас очень красивая мама, – сказала Тори.
– Да, – согласился он. – Мэдисон похожа на нее.
Тори кивнула.
– Значит, вы похожи на отца.
Сьюзан Делани и Мэдисон Макгвайр были блондинками.
– Возможно, – хмуро бросил Джонатан, и лицо у него снова стало непроницаемым, как накануне в аэропорту. – А на кого из родителей больше похожи вы? – резко спросил он.
Тори улыбнулась. Отец и мать были склонны к полноте. Когда-то светлые волосы отца поседели. Мать тоже была светловолосой, только, как она с удовольствием повторяла, нужно слегка помочь природе, чтобы обрести модный оттенок.
– Ни на кого, – ответила она с улыбкой. – Я просто…
– …присоединилась наша любимая Виктория Кэнан! – вдруг прокричал голос в микрофоне.
Тори была так поглощена разговором, что не услышала, как умолкла музыка и микрофоном завладел ведущий.
– Виктория! – позвал он, глядя на нее и протягивая руку. – Иди к нам на сцену.
Тори боялась взглянуть на Джонатана, толпа повернулась в ее сторону.
– Виктория Кэнан?.. – тихо повторил он, глядя на нее холодно и оценивающе. – Так вы – та самая Виктория Кэнан?
Да, та самая. И что это меняет? Да, она уже несколько лет является одной из ведущих исполнительниц и получила кучу премий на музыкальных конкурсах. Но на остров Мэн она приехала, чтобы отдохнуть от суеты, как и другие знаменитости. Здесь она могла быть самой собой, здесь люди не приставали с расспросами, она могла спокойно ходить по магазинам.
