Текст книги "В объятиях страсти"

Автор книги: Кэрол Финч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава 5

Отзвуки тихих голосов просочились в затуманенное сознание Сирены. Она попыталась приподняться, но в глазах потемнело от острой боли в плече и ребрах. Ее затошнило, и со слабым стоном девушка уронила голову на подушку, чувствуя, как слезы подступают к глазам.

Раскат грома такой силы, что казалось, сама вселенная раскололась надвое, заглушил чей-то разговор в соседней комнате. Сирена ужаснулась разгулу стихии. Когда она была маленькой, то потерялась во время грозы и с тех пор не могла преодолеть страх перед завыванием ветра, громом и вспышками молний. Пережитый испуг навсегда запечатлелся в ее памяти, и при приближении бури Сирена старалась заранее укрыться в надежном месте.

Следующий оглушительный удар исторг вопль из ее горла, и, несмотря на нестерпимую боль в ребрах, она изо всех сил вцепилась в неудобную узкую кровать.

Через минуту тусклый луч света осветил убогую комнатушку. Чья-то рука опустилась на ее влажный от испарины лоб и убрала с него спутанные пряди.

– Как ты, Сирена? – Успокаивающий голос Трейгера пробился сквозь пелену страха, но Сирена молчала, и он коснулся губами ее лба. – Ты меня слышишь?

Стены лачуги затрещали, когда очередной раскат грома разорвал небеса. Широко распахнув глаза, девушка схватила Трейгера за руку и взмолилась:

– Не оставляй меня!

Дождь выбивал нетерпеливую дробь по крыше, ветер ревел и посвистывал, задувая сквовь щели в стенах. Прижавшись к Трейгеру, она пыталась успокоиться. Сирена чувствовала себя слабой и одинокой, совсем как в детстве, когда, как дикий зверек, искала укрытие от разрядов молний и проливного, дождя. Вот и сейчас она цеплялась за Трейгера, словно он мог защитить ее от всех опасностей.

Трейгер заметил ужас в ее глазах.

– В чем дело, Рена? – мягко спросил он.

– В грозе. – И спрятала голову у него на плече, дрожа всем телом, как былинка на ветру. – Не покидай меня, Трейгер. Пожалуйста, не оставляй меня одну, – всхлипнула она, уткнувшись в его рубашку.

Трейгер обнял ее и прилег рядом.

– Со мной ты в полной безопасности, – заверил он девушку, потершись подбородком о ее макушку. – А теперь спи. Я побуду с тобой, пока гроза не стихнет.

Спи! Как можно спать, когда мучительные воспоминания не оставляют ее в покое? Она заглянула ему в лицо. Тусклый свет, падавший из соседней комнаты, отбрасывал неровные тени на резкие черты. Отчаянно пытаясь не думать о буре, свирепствовавшей за стенами ненадежной постройки, Сирена постаралась сосредоточить внимание на мужчине, чье сильное тело вытянулось рядом с ней на узкой кровати.

В ее глазах светилась мольба, неосознанная, жгучая: «Я нуждаюсь в тебе». Несмотря на все свое упрямство и независимый вспыльчивый нрав, у Сирены была своя ахиллесова пята – страх перед грозой. Трейгер не мог отвести от нее взгляда. Отлично сознавая, что пользуется беспомощностью девушки, он не удержался и прильнул к ее губам, не в силах устоять перед страстью, которую разбудила златовласая плутовка.

Когда их губы встретились, за окном сверкнула молния, и Сирена, забыв о боли, крепко обняла Трейгера, впившись ногтями в твердые мускулы его спины. Пульс ее бешено бился в едином ритме с гулкими ударами его сердца. Горячая властная рука чашею накрыла ее высокую грудь, лаская и теребя вершинку, зажигая огонь, заслонивший страх перед завыванием ветра за окнами.

У Сирены не было ни сил, ни желания противиться его ласкам, она ощущала только великую потребность в утешении, которое дарили его объятия. Осторожно стянув с нее платье, Трейгер проложил дорожку из поцелуев вдоль точеной шеи к выпуклости грудей. Сирена судорожно выдохнула и, повинуясь древнему инстинкту, выгнулась ему навстречу. Стон блаженства слетел с ее уст, когда горячий язык обвел маковку груди, а ладонь легла на живот, поглаживая трепещущую плоть.

– Рена… – В его голосе звучала страстная мольба, руки блуждали по внутренней поверхности ее бедер, оставляя на коже пламенеющий след.

Жгучее томление вытеснило призрачные воспоминания, и Сирена отдалась его возбуждающим ласкам. Трейгер накрыл губами ее рот, погружаясь глубоко внутрь, между тем как опытные пальцы неторопливо скользнули по бедру, отыскали мягкую расщелину ее женственности.

Жаркое пламя вспыхнуло в крови Сирены. Задохнувшись, она самозабвенно прижалась к Трейгеру, покоряясь неистовому желанию. Изысканное, мучительное наслаждение нарастало с каждым его прикосновением. Сирена теряла рассудок, ей казалось, что она умирает, – так велика была потребность в нем. Она погладила кудрявую поросль у него на груди и животе, поражаясь скрытой силе, которая таилась в его расслабленной позе. Трейгер резко втянул воздух, ощутив у себя на бедре маленькую нежную руку, и Сирена испытала радость от сознания того, что ее прикосновения возбуждают мужчину и она может вернуть ему хотя бы малую толику того блаженства, которое он подарил ей.

– Я предупреждал тебя, что я не джентльмен, – прохрипел Трейгер, схватив ее руку и поднося к губам. – Я хочу тебя, Рена! – Голос его дрожал от страсти, серые глаза потемнели от желания.

Сирена обратилась к нему за утешением, забыв обо всем, однако его слова заставили ее опомниться. «Это чистое безумие! – говорила она себе. – Он не испытывает ко мне глубоких чувств. Он всего лишь жаждет удовлетворить животные инстинкты, и ему все равно, кого обнимать».

– Но я ничего не знаю о тебе.

С легкой усмешкой он коснулся губами ее лба, разглаживая морщинку.

– Не надо хмуриться. В минуты близости мужчине и женщине совсем не обязательно знать подноготную друг друга. Как бы ты ни отпиралась, между нами существует необъяснимое притяжение.

Словно в доказательство своих слов он провел ладонью по бедру Сирены, и ее тело трепетно отозвалось, подтвердив волшебную силу его искусных ласк. Трейгер снова завладел ее губами. Поцелуй был подобен мощному разряду от удара молнии, пронзив ее насквозь. Сирена могла бы просветить Бенджамина Франклина насчет удивительных свойств открытого им электричества и его сокрушительного воздействия на человеческое создание. Эффект был тем более потрясающим, что она не могла и не хотела удалиться от его источника.

Трейгер не прерывал будоражащего кровь поцелуя. Слабые протесты Сирены развеялись как дым под могучим натиском его страсти и ласк, на которые откликался каждый ее нерв.

Отрицать, что она желает Трейгера, было так же бессмысленно, как пытаться остановить вращение Земли. Эта ночь не имела отношения к реальности: ей суждено стать запретным воспоминанием о том, чего не должно было случиться. Сирена больше не рассуждала, захваченная сводившими с ума ощущениями.

Кончиками пальцев она выводила на его спине узор, повторявший контуры скульптурных мускулов, доведя Трейгера до крайнего возбуждения. Он судорожно выдохнул, уткнувшись лицом в ложбинку на ее груди, а затем приподнялся над Сиреной.

Их взгляды встретились, и Трейгер понял, что не сможет отступить. С той самой минуты, как прелестная плутовка впервые предстала перед его взором, он уже знал, что эта русалка будет принадлежать ему. Она казалас богиней, сошедшей на землю, чтобы искушать и терзать простых смертных своим очарованием и невинностью. Трейгер был одержим неземным созданием, которое сжимал в объятиях, уносясь в неведомую высь на крыльях немыслимого наслаждения.

Девушка уперлась ему в грудь, чувствуя под ладонями бешеные удары его сердца. Попытка удержать мужчину на расстоянии закончилась острой болью в ребрах, и она охнула, не в силах сдержать болезненный возглас.

Трейгер замер, увидев страдание в ее глазах.

– В чем дело, Рена? – с сочувствием спросил он. Слеза скатилась по щеке Сирены, когда она осознала, как близка была к тому, чтобы отдать свою невинность любовнику мачехи. Болезненная пульсация во всем теле причиняла ей больше мучений, чем последствия падения с лошади. Она разрывалась между безумным желанием слиться с ним и печальным сознанием того, что их ничто не связывает, кроме физического влечения.

Сирена не решалась заговорить, опасаясь выдать свои противоречивые мысли.

– У тебя что-нибудь болит? – настаивал Трейгер, ласково касаясь плеча, которое она явно оберегала.

Сирена кивнула и прикусила губу, когда он осторожно нажал на ее ребра.

– Проклятие, почему ты ничего мне не сказала? Я ведь мог… – Он оборвал фразу на полуслове и, выругавшись себе под нос, схватил свои бриджи и потянулся за ее нижними юбками.

Быстро разорвап их на полосы, он сделал повязку, плотно прижимавшую ее руку к ребрам. Нежность, с которой он приподнял Сирену, чтобы протащить бинт под спиной, поразила девушку. Закончив перевязку, Трейгер снова лег на одеяло и притянул ее к себе.

Удивительное чувство покоя окутало Сирену. Склонив голову ему на плечо, она смежила веки, возвращаясь в сон, который чуть было не стал реальностью.

– Спи, – с едва уловимым разочарованием в голосе прошептал Трейгер, касаясь губами ее щеки. – И не забудь пересчитать свои счастливые звезды.

Улыбка заиграла на губах Сирены.

– Все-таки ты джентльмен, Трейгер. Ведь мог воспользоваться ситуацией, однако не сделал этого.

Тихий смешок вырвался из его груди.

– Как бы тебе не перехвалить меня, плутовка, – предупредил он. – Ночь еще не кончилась, и пока ты остаешься в моих объятиях, мне предстоит пройти через ад, сдерживая свою страсть.

Ничуть не обеспокоенная его угрозой, Сирена с детской доверчивостью прильнула к нему. Трейгер Грейсон явно имел за душой больше, чем наглые улыбочки и жаркие поцелуи. «А у него есть сердце, – засыпая, подумала Сирена. – Может, оно и заковано во льды, но Трейгер далеко не бездушный эгоист, способный овладеть девушкой вопреки ее желанию. Если хорошенько подумать, Оливия его не стоит. Он слишком хорош для мачехи».

И Сирена погрузилась в глубокий сон с ощущением легких прикосновений его губ и нежного волшебства неведомых ранее ласк.

С первыми лучами рассвета, рассеявшими ночную мглу, Сирена разлепила тяжелые веки и улыбнулась, увидев рядом бронзовое, смягчившееся во сне лицо Трейгера. Повинуясь внезапному порыву, она протянула руку и осторожно убрала с его лба пряди иссиня-черных волос. Длинные темные ресницы лежали на высоких скулах, тонкие морщинки в уголках глаз разгладились. Опустив взгляд, Сирена некоторое время наблюдала, как мерно вздымается и опускается его широкая грудь, восхищаясь рельефной мускулатурой. В его теле не было ни единого изъяна, ни одного недостатка. Трейгер олицетворял собой образец мужчины, готового на великие деяния, требовавшие силы тела и духа, и способного на удивительную нежность, когда ему угодно было ее проявить.

Сирена зарделась, вспомнив их жаркие объятия, но продолжала восхищенно смотреть на него, пока темные ресницы не дрогнули и горящие серые глаза не встретились с ее взглядом. С едва заметной усмешкой на губах Трейгер приподнялся, опираясь на локоть, и ласково погладил ее по обнаженному плечу.

– Как ты себя чувствуешь?

– Намного лучше, – заверила Сирена, не сразу догадавшись о его намерениях.

Рука Трейгера скользнула вниз, и он жадно погладил упругую грудь.

– Я вполне владею собой, – строго добавила девушка, кладя его руку поверх одеяла.

Он ничуть не удивился, встретив столь решительный отпор. Какая бы страстная натура ни скрывалась за внешним обликом Сирены, Трейгер успел убедиться, что она предпочитает прятать ее.

– Какая жалость! – вздохнул он и, спустив длинные ноги с кровати, выпрямился во весь рост. – Ты только что отказалась от чудесных мгновений, о которых еще не раз пожалеешь.

Завороженная его прекрасным телом, Сирена пропустила подначку мимо ушей и, не в силах скрыть восхищения, во все глаза смотрела на его широкую грудь. Затем опустила взгляд ниже. Каждая клеточка сильного тела дышала мужественностью. Сообразив, что Трейгер заметил, с каким удовольствием и что именно она рассматривает, Сирена залилась краской и быстро перевела взгляд на стену за его спиной, делая вид, что нашла там нечто, достойное серьезного внимания.

– Женское любопытство? – осведомился он, насмешливо приподняв бровь. – Может, здраво поразмыслив, ты решила, что не стоило выставлять меня из своей постели?

– Ничего подобного! – с негодованием воскликнула Сирена.

Подняв с пола брошенное впопыхах платье, Трейгер усадил девушку на кровати и, невзирая на ее протесты, приказал:

– Сиди смирно. Ты не можешь одеться самостоятельно, а кроме меня помочь тебе некому. Неужели нельзя хоть раз спокойно принять мои услуги?

Придерживая одеяло на груди, Сирена неохотно позволила ему натянуть ей через голову платье с оторзанным рукавом. Хорошо, что отца не будет дома, когда она вернется. Ну а с горничной Сирена как-нибудь разберется.

– А чьи это голоса я слышала вчера вечером? – неожиданно спросила она.

Трейгер на секунду оторвался от своего занятия.

– Голоса? – переспросил он, с абсолютно невинным выражением лица продолжая трудиться над застежками ее корсажа.

Девушка заподозрила бы его в заговоре с Оливией, если бы совершенно точно не знала, что мачеха в Нью-Иорке.

– Только не говори, будто мне все приснилось, – заявила Сирена.

– Боюсь, что так оно и есть. Никого здесь не было.

Неужели ошиблась? Конечно, она еще не пришла себя после падения и находилась под впечатлением жутких сновидений, навеянных грозой, но все же…

– Пора выбираться отсюда, – сказал Трейгер, помогая Сирене встать. – У меня назначена встреча в Нью-Рошели этим утром. – Он медленно обвел пальцем совершенную линию ее подбородка. – Как бы мне ни хотелось провести с тобой весь день, нельзя до бесконечности пренебрегать своими обязанностями.

– Обязанностями? – ухватилась Сирена за возможность выяснить, какие же занятия позволяют ему так элегантно одеваться.

Без труда разгадав ее хитрость, Трейгер усмехнулся:

– Ты не из тех, кто сдается, верно?

– Удивительная скрытность во всем, что касается вас лично! – едко заметила она.

– Мы с тобой два сапога пара, Сирена, – парировал он, смерив ее оценивающим взглядом. – Целеустремленные и упрямые.

– Эти черты достались мне в наследство. Ну а вы как ими обзавелись, жизнь заставила?

Поддерживая девушку, Трейгер увлек ее в другую комнату.

– Я родился с этими качествами, но довел их до совершенства упорной тренировкой. Пойдем. Если мы задержимся здесь чуть дольше, ты заставишь меня забыть о том, насколько я целеустремлен.

Чувство непонятной опустошенности овладело Сиреной, когда она вдохнула свежий после грозы утренний воздух. Девушка вдруг почувствовала, что будет тосковать по его объятиям, по его сильному телу. Что, черт побери, с ней происходит? Их же ничего не связывает, совсем ничего! Откуда такие нелепые мысли?

– О чем задумалась? – поинтересовался Трейгер, заметив сосредоточенное выражение ее лица.

– Ничего такого, о чем стоит говорить, – ответила она и для пущей убедительности осторожно, чтобы не повредить больную руку, пожала плечами.

– Меня интересует все, что творится в твоей милой головке, – заявил он с дьявольской ухмылкой. – Впрочем, должен признаться, другие твои достоинства волнуют меня куда больше. – Задержав взгляд на низком вырезе ее платья, Трейгер горестно вздохнул. – Но леди, увы, не разделяет моих нежных чувств.

–Нежных чувств? – Сирена выразительно приподняла брови. – Уместнее было бы назвать это похотью, – поправила она.

Он взял ее за талию и посадил в седло.

– Извини, оговорился. Раз ты обо мне такого невысокого мнения, не вижу смысла доказывать обратное.

Трейгер был слишком умен и сообразителен, чтобы клюнуть на наживку. «Его не проведешь», – в очередной раз подумала Сирена, берясь за поводья. Каковы бы ни были их отношения с Оливией, она не сомневалась, что тон им задает Трейгер. Едва ли такого можно обвести вокруг пальца. Даже для мачехи он был крепким орешком.

Когда Трейгер вскочил в седло, собираясь следовать за ней, Сирена обернулась.

– Тебе незачем меня провожать. Я доберусь сама. – Она с восторгом посмотрела на луга, сверкавшие влагою в лучах солнца. – Мы еще увидимся? – И пораженная собственной дерзостью, не решилась взглянуть на Трейгера.

Он склонился и прильнул к ее губам, наслаждаясь сладостью поцелуя. Кречет, недовольный близостью мерина, дернулся в сторону, разорвав объятия намного раньше, чем того хотелось Сирене.

– Ты могла бы поехать со мной, – севшим голосом вымолвил он.

– Я не могу принять твои условия.

– Ты бы согласилась, если бы речь шла о браке?

Девушка гордо подняла голову.

– Мне делали достаточно предложений, однако ни одно из них не показалось мне заманчивым. С какой стати я выйду замуж за человека, таинственного, как тень в ночи?

Сложив ладони на луке седла, Трейгер широко ухмыльнулся:

– Потому что секрет моего очарования именно в том и состоит, что я не бросился к твоим ногам.

Сирена не замедлила принять вызов.

– Я не хочу раба. Мне нужен человек, который видит во мне личность, а не объект для удовлетворения своих потребностей от случая к случаю.

Трейгер склонился так близко, что от его горячего дыхания кожа Сирены покрылась мурашками.

– Моя потребность в тебе будет так же регулярна и неизменна, как бой часов, – вкрадчиво прошептал он и попытался запечатлеть поцелуй на ее устах.

Однако Кречет, раздраженный непонятным поведением седоков, вскинул голову и с важным видом потрусил прочь, за что на сей раз Сирена была ему благодарна.

– Я чрезвычайно признательна за оказанную помощь. Всего хорошего.

Потянувшийся вслед за ней Трейгер чуть не упал с лошади, когда Сирена и ее коварный жеребец резко рванули вперед. Выпрямившись в седле, он провожал глазами всадницу, быстро пересекавшую пастбище.

Оказавшись на безопасном расстоянии, Сирена оглянулась: Трейгер по-прежнему смотрел ей вслед. Он отвесил ей церемонный поклон, послал воздушный поцелуй, а затем развернулся и ускакал прочь, ни разу не обернувшись. Печальная улыбка появилась на губах Сирены. Разве сможет она забыть прикосновение его губ и дьявольский блеск, вспыхивавший в его глазах? Все, хватит думать об этом проходимце! Нужно выбросить его из головы раз и навсегда. К тому же все ее попытки разузнать что-нибудь о нем ни к чему не привели. Трейгер остался таким же незнакомцем, как и вначале.

Сирена то и дело оглядывалась назад, но Трейгера уже и след простыл. Ей ничего не оставалось, как гнать прочь воспоминания о проведенной с ним ночи, которые, как сладкий сон, окутывали ее мысли. «Забудь его! – убеждала себя девушка. – Никогда больше не появится он на твоем жизненном пути. Бродяга, перекати-поле, непостоянный как ветер, налетел и был таков». Однако разбуженные им чувства затаились в глубине сердца, заставляя Сирену задаваться вопросом, уж не влюбилась ли она в этого мужчину?

Ну нет! С нее достаточно! Больше Сирена не будет себя вести как разомлевшая от любви девчонка. Пришпорив Кречета, она пустила его резвой иноходью к дому, твердо решив забыть Трейгера Грейсона. Навсегда.

Глава 6

В насыщенном влагой воздухе все еще чувствовалась вчерашняя гроза, когда Сирена села в коляску и отправилась к Анне Морган.

К ее несказанному облегчению, утром, когда она появилась дома в изрядно пострадавшем наряде служанки, Молли не оказалось на месте. Позже Сирена вполне правдоподобно объяснила свое отсутствие тем, что упала с лошади в грязь и вынуждена была вернуться к Анне, где и переночевала. Горничная, естественно, полюбопытствовала о причине столь скорого повторного визита к миссис Морган, но у Сирены был готов ответ и на это: мол, она пришла к выводу, что Анна нуждается в значительно большей степени, чем согласна признать.

Тяжело вздохнув, Сирена поудобнее пристроила больную руку, морщась при каждом толчке, заставлявшем ее подпрыгивать на сиденье. Боль постоянно напоминала о событиях вчерашнего дня. Однако меньше всего на свете ей хотелось сознаваться в том, что она неравнодушна к Трейгеру.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от назойливых мыслей, Сирена улыбнулась Анне и двум мальчуганам, радостно выбежавшим навстречу. Вид молодой вдовы и осиротевших детей вызвал у нее приступ угрызений совести из-за суетности собственных проблем. Анна напряженно трудилась, стараясь обеспечить семью после гибели мужа, тогда как Сирена не нашла ничего лучше, чем вздыхать о мужчине, которому нет места в ее жизни.

– Что с тобой? – спросила Анна, принимая свертки от подруги.

Сирена прихватила последние пакеты и, лучезарно улыбнувшись, вышла из коляски.

– Оступилась. Надо было смотреть под ноги.

Анна с любопытством взглянула на коробку, которую Сирена держала под мышкой.

– Что все это значит? Помнится, я только спросила, нет ли у тебя лишней формы горничной.

– Да так, кое-какие вещички, которые могут тебе пригодиться. – И Сирена решительно зашагала к дому, надеясь поскорее избавиться от привезенного добра, прежде чем ей смогут помешать.

Анна была чересчур горда, чтобы благосклонно отнестись к подобной благотворительности, и мисс Уоррен не собиралась давать ей повод для подобных предположений. Они знали друг друга всю жизнь, и поступок Сирены был данью многолетней дружбе.

– Это подношения моему отцу от британских офицеров, а ты знаешь, насколько он щепетилен в таких делах. – Сирена поднялась на крыльцо и, обернувшись к Анне, встретила ее недоверчивый взгляд. – Папа так боится, как бы кто-нибудь не счел их взяткой, что попросил меня избавиться от всего. Если ты откажешься взять, придется отдать их кому-нибудь, а мне совсем не хочется мотаться по окрестностям с рукой на перевязи.

Если Сирене и не удалось провести подругу, та проглотила свою гордость: она не могла отрицать, что испытывает финансовые затруднения.

– Ты очень добра, – вымолвила она, увидев в коробке ветчину, говядину, сыр и другие деликатесы, столь редкие теперь в ее доме.

Сирена усмехнулась при виде четырех детских рук, рывшихся в поисках конфет, которые она предусмотрительно запрятала поглубже.

– Благодарить нужно папу. Я это только доставила. – Прежде чем Анна успела ответить, Сирена взяла один из свертков и извлекла из него очаровательное платье. – А это ты наденешь на бал, который папа дает в середине сентября.

Удивленный возглас слетел с губ Анны.

– Я не могу его принять. Оно, наверное, стоит целое состояние.

– Чепуха! – Сирена не собиралась принимать отказ. – Возьмешь и наденешь. Голубой цвет тебе очень идет, ты будешь потрясающе выглядеть. Я не стала бы его привозить, если бы не знала, что оно тебе будет впору.

Предупреждая очередные возражения, Сирена развернула все свертки с твердым намерением заставить Анну принять то, в чем женщина столь отчаянно нуждалась. К ее радости, подруга благодарно улыбнулась и больше не предпринимала попыток что-нибудь возвратить.

Когда мальчики убежали во двор играть, Сирена села в кресло с чашкой чая. От ее внимания не ускользнуло, что стоявшая на буфете банка была пуста и молодой вдове пришлось воспользоваться чаем из только что доставленных припасов.

– Ну а теперь расскажи мне, что с тобой случилось, – потребовала Анна.

– Упала с Кречета, – коротко ответила Сирена, невольно улыбнувшись при виде поистине материнской озабоченности на лице подруги.

– У тебя по-прежнему тот норовистый жеребец? Митчелу давно пора найти для тебя более кроткую лошадь. Кречет совсем неуправляем. Удивительно, как ты еще не свернула себе шею.

– Он здесь совершенно ни при чем, – вступилась Сирена за своего коня. – Я не заметила низкую ветку.

– Видимо, тебя преследовал прекрасный принц и ты извертелась в седле, стараясь не потерять его из виду, – с едкой усмешкой предположила Анна.

Сирена покраснела и уставилась в чашку. Если бы только подруга знала, как близка к истине! Затянувшаяся пауза подогрела любопытство Анны.

– Так что же завладело твоим вниманием, Рена?

– Мужчина, – призналась Сирена с застенчивой улыбкой.

Осунувшееся лицо Анны просветлело.

– Значит, это и в самом деле был прекрасный принц, – протянула она. – Дай-ка я угадаю. Высокий красивый брюнет, и ты безнадежно в него влюблена.

– Если что и было безнадежным, так это моя глупость, из-за которой я свалилась с лошади, – возразила Сирена, фыркнув. – Сам дьявол наступал мне на пятки, и я пыталась спастись, рискуя жизнью.

– И тебе удалось вырваться из его лап чистой и невинной? – с притворной суровостью осведомилась Анна, искренне наслаждаясь их веселой пикировкой.

– Не совсем. – Сирена подалась вперед, с серьезным видом глядя в голубые глаза подруги. – Мне пришлось продать дьяволу душу в обмен на дары, которые я привезла тебе. То немногое, что осталось у меня от моей совести и здравого смысла, заставило отдать все тебе в надежде, что ты сумеешь сотворить добро из зла и моих несчастий. Теперь ты знаешь ужасную правду. – С озорной улыбкой Сирена вскочила на ноги. – Итак, миссия моя выполнена, и я должна поспешить домой, прежде чем дьявол снова доберется до меня.

– Сирена?

Остановившись в дверях, она взглянула на подругу, сидевшую с опущенной головой.

– Да?

– Спасибо. Я навечно в долгу перед тобой, – тихо проговорила Анна.

– Если тебе что-нибудь нужно, пожалуйста, не стесняйся. Зачем же еще друзья? Мы знаем друг друга много лет, Анна. Если мне понадобится помощь, я приду к тебе с уверенностью, что ты не откажешь.

Анна приглушенно всхлипнула и слабо улыбнулась.

– Ты просто ангел, Сирена, и я не верю всей этой чепухе о дьяволах, потому что достаточно тебе взмахнуть своими ангельскими крылышками, чтобы улететь и оставить их с носом.

– Хорошо бы, но как видишь… – Девушка выразительно посмотрела на перевязанную руку. – Я чуть не сломала мое так называемое крылышко.

По дороге домой Сирена вдруг поняла, что никуда ей не деться от мыслей о Трейгере Грейсоне. Вот уж поистине дьявольское наваждение!

Сирена постаралась взять себя в руки, готовясь к встрече с Оливией и отцом. Когда они вошли в кабинет, то застали ее за книгами, которые Молли принесла из местной школы. Хотя синяки на плече и ребрах несколько поблекли, шевелить рукой еще было больно, и Сирена продолжала носить перевязь, как советовал доктор.

Несмотря на то что у нее было достаточно времени для сочинения подходящей истории, успешно проверенной на Молли, девушка с тревогой ждала объяснения с отцом. Не то чтобы это была абсолютная ложь – скорее, подтасовка фактов, которая рассыпалась бы как карточный домик, встреться Митчел в ближайшее время с Анной. Оставалось только надеяться, что к тому времени, когда состоится бал, происшествие будет забыто.

– Господи милосердный! Что с тобой случилось? – ахнул Митчел, кинувшись к дочери.

– Несчастный случай, – ответила Сирена, подставляя ему щеку.

– Это я понял! – не без сарказма фыркнул он. Сирена собралась с духом и, изобразив беззаботнуулыбку, приступила к объяснению.

– Я отвозила Анне Морган кое-какие припасы и не успела вернуться домой до грозы. – Склонившись над раскрытой книгой, она рассеянно переворачивала страницы, избегая испытующего взгляда отца. – Я запаниковали попыталась добраться до дома, прежде чем разверзнутся небеса.

Митчел кивнул, отлично зная, какой страх испытывала его дочь перед грозой.

– Дорога была скользкой, Кречет оступился, и я свалилась. Пришлось вернуться и остаться на ночь у Анны. – Протяжно вздохнув, Сирена подняла глаза, чтобы выяснить, проглотил ли отец вместе с наживкой и крючок; выражение сочувствия на его лице придало ей уверенности, и она продолжила: – В общем, попытка совершить доброе дело кончилась для меня плачевно. Одно утешение, что Анна с мальчиками не голодают.

– Учитывая случившееся, тебе, должно быть, трудно заниматься всем этим. – Митчел обвел взглядом стопки книг на столе. – Но, как я понимаю, ты не намерена бросать школу.

– Это лучше, чем скучать. – Сирена бодро улыбнулась, бросив украдкой взгляд на Оливию, которую, похоже, нисколько не взволновала приключившаяся с падчерицей беда.

«Впрочем, – с горечью подумала Сирена, – ничего другого я и не ожидала». Мачеха была слишком сосредоточена на собственной персоне, чтобы принимать близко к сердцу чужие несчастья.

– Как там в Нью-Йорке? Добрались без происшествий?

Поскольку Оливия не нашла нужным удовлетворить любопытство Сирены, устало вздохнув, Митчел ответил сам:

– Рассказывать особенно не о чем. Британские отряды заняли город, Вашингтон отступил. Мы не видели никаких беспорядков. Мятежники засели в лесах и не высовывают носа. Думаю, еще немного – и они сложат оружие, признав поражение.

Голос его звучал уверенно, но Сирена слушала вполуха. Все ее мысли были заняты Трейгером. Она представляла себе, как темноволосый красавец сжимает в объятиях Оливию точно так же, как обнимал недавно ее. Несмотря на все доводы рассудка, убеждавшие забыть его, девушка терзалась от ревности, задаваясь мучительным вопросом, показалась ли ему Оливия такой же легкой добычей, как она.

– Сирена? – Митчел нахмурился, заметив отсутствующий взгляд дочери.

Она вскинула голову с извиняющейся улыбкой на губах.

– Прости, папа. Что ты сказал?

– Я спросил, нравится ли тебе преподавание, – повторил отец, с любопытством глядя на нее.

– Да, очень, – заверила Сирена, с облегчением увидев, что Оливия вышла из комнаты: ей всегда было не по себе в присутствии мачехи, особенно теперь, когда подозревала ее в связи с Трейгером. – Надеюсь, вы с Оливией хорошо провели время, свободное от официальных встреч.

Митчел опустился в кресло напротив и утвердительно кивнул:

– Нас принимали как королевских особ. Один из офицеров, полковник Джон Пауэлл, предложил сопровождать Оливию по городу, пока я присутствовал на совещаниях, но по вечерам мы развлекались вместе. Правда, мы оказались свидетелями весьма неприятного эпизода, когда в городе вспыхнул пожар. Поджигатели постарались, вне всякого сомнения, это были виги[1]1
  Виги – сторонники освобождения от британского правления в период оойны за независимость в Северной Америке


[Закрыть]. Жаль, что ты не поехала с нами. Смена обстановки пошла бы тебе на пользу. В последнее время здесь особенно нечем заняться.

– Я не жалуюсь, папа.

– Брендон навещал тебя? – спросил Митчел, переходя прямо к делу в нетерпении узнать, что же решила дочь.

– Он зайдет завтра. – Сирена вздохнула. – Я не приняла его предложения… пока.

Митчел нахмурился и поднялся с кресла.

– Я, пожалуй, лягу. Это был длинный день.

Сирена подставила ему лицо, и он поцеловал ей лоб.

Прислушиваясь к удаляющимся шагам, Сирена снова поразилась тому, что отец даже не догадывается, как неосторожно оставлять Оливию с другим мужчиной. Интересно, а стал бы Трейгер ревновать свою любовницу, если бы узнал, что она проводила время в обществе британского офицера? Сирена рассердилась, с опозданием заметив, какое опасное направление приняли ее мысли. Похоже, о чем бы она ни думала в последнее время, все сводилось к Трейгеру. Проклятие, почему она не может забыть его?

Она подошла к окну и задумалась о том, нашел себе Трейгер новую подружку или терпеливо дожидается возвращения Оливии. Нет, это невыносимо! Сирена закатила глаза и вернулась к книгам с твердым намерением заняться делом, что ей и удалось на некоторое время. Но поздно вечером в постели почувствовала себя такой одинокой и такой несчастной…