355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кер Дьюки » Сердцебиение (ЛП) » Текст книги (страница 8)
Сердцебиение (ЛП)
  • Текст добавлен: 6 мая 2018, 22:30

Текст книги "Сердцебиение (ЛП)"


Автор книги: Кер Дьюки


Соавторы: Д.Х. Сайдботтом
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Я потерял контроль над собой, и пульт полетел через всю комнату, ударяясь о стену, из-за чего диск начал со стремительной скоростью перематывать вперед кадры, картинки последовательно сменяли друг друга, тем самым подливая бензин в уже пылающее пламя ярости.

Весь мой гнев обрушился на комнату. Я сбрасывал все, нуждаясь в том, чтобы избавиться от бушующей бури внутри меня, прежде чем она разорвала бы меня на две части, мои крики подпитывали мой гнев, в то время, как комната разрушалась под моими руками. Милые безделушки и дешевые сувениры, которые мы с Фэй собрали за все эти годы, привозя с отдыха, расставленные по порядку на полках в шкафу, полетели на пол; дешевые безделушки рассыпались на осколки под силой моего гнева.

Наконец полностью измученный я сполз вниз по стене, мои слезы исчезли во время всплеска ярости. Мое сердце отчаянно колотилось, в то время как я тяжело дышал, стараясь успокоить его размеренным дыханием.

Мой взгляд упал на крошечный зонтик для коктейлей. Подняв, я повертел его между пальцев не в силах сдержать улыбки, когда воспоминания заполнили мой разум. В тот день ранним утром я сделал Фэй предложение, а затем остаток дня, мы провели в комнате отеля. Я заказал напитки. Наши коктейли украшали зонтики, и я использовал один, чтобы ласково поддразнивать Фэй. Нежно проводя им по ее сверхчувствительной коже и щекоча ее, пока она не могла больше сдерживать слез от смеха и хихиканья.

Слезинка скатилась с моих глаз, когда я увидел, что сейчас зонтик был разорван, маленькая палочка была сломана на две острые половинки. Я перевел взгляд на остальные вещи, отчаяние подкатило к моему горлу, когда я осознал, что я разрушил все наши воспоминания.

Поднимая разбитые части вещей, попытался вновь собрать их, в это мгновение еще один всхлип отчаяния вырвался из меня, когда я обнаружил, что их было невозможно починить вновь.

– Нет, – прошептал я, сглатывая боль.

Все пребывало в беспорядке: моя жизнь, как и эти сувениры, напоминала разбитые и разрушенные мечты. И ко всему прочему, она вынашивала его ребенка. Как я мог смотреть на ребенка и не видеть его отца или того, что он сотворил с Фэй?

В какие игры она играла, прося Кенни о записи? Она что-то задумала, я был в этом уверен.

«Вспоминай и улыбайся».

Какого хрена это могло означать? Я поднял еще один сувенир, вздыхая над разбитой Эйфелевой башней. Я разрушил наши воспоминания. Я нахмурился, поднимая маленький камушек, который мы нашли на пляже. У Фэй был такой же в ее коробке воспоминаний.

В ее коробке воспоминаний! Бл*дь! Ее коробка воспоминаний.

***

Она держала ее на том же самом месте, на верхней полке в ее шкафу. Сняв с полки большую розовую коробку, обклеенную огромным количеством наших фотографий, я поднял крышку. Резкий вздох вырвался из моих легких, когда поверх всего я увидел чистый диск в прозрачном конверте. Но что на самом деле привлекло мое внимание так это крошечный стикер в виде смайла:

«Вспоминай и УЛЫБАЙСЯ».

Зайдя в ее спальню, я уселся на кровать, нажал кнопку в изголовье, благодаря которой поднимался телевизор, встроенный в изножье кровати. Он медленно выезжал; черт бы его побрал, слишком медленно. Как только он встал на место, я поместил диск в дисковод сбоку на панели и нажал «воспроизвести».

Она появилась на экране.

– Я надеюсь, ты смотришь это, Кейд. Я нашла жучок у себя в телефоне, да и Данте предупреждал меня, что в кругу наших близких людей у него есть человек, который работает на него. Я не знаю, кому можно доверять. Я надеюсь, ты вспомнишь про коробку, где я хранила самые ценные наши воспоминания, поймешь мою подсказку. Ну, скорее всего, тебе это удалось, потому что, если бы у тебя не получилось, то ты бы не видел меня сейчас.

Она захихикала, этот звук наполнил ощущением легкости мое сердце.

– Люди могут взять и разрушить твою душу. Они могут сломать твой дух. Покалечить твое тело, разбить сердце, но наши воспоминания драгоценны, как и осознание того, кем мы являемся. Я тебе сказала тогда, когда ты спрашивал, насиловал ли меня Данте, что все сложно. Он насиловал меня из-за тебя, из-за нас, из-за моих воспоминаний. Я была так потеряна, не осознавая, кем являюсь. Я просыпалась, видя все в темных и белых тонах, и только садистский лживый хищник заполнял все яркими красками, но он делал это неумело, акварелью, размывая образы реальности.

Ее прекрасные глаза наполнились слезами, которые срывались с ее ресниц, пока она не стерла их злым движением руки и печально улыбнулась.

– И все-таки я тебя чувствовала. Я чувствовала, что тоскую по чему-то глубоко в душе, и мне нужно было быть сильнее для тебя. Я никогда не смогу простить себя за то, что мной можно было так легко манипулировать.

Она вздохнула, опуская глаза от стыда.

– Черт возьми, Фэй, тебе нечего стыдиться! – Я закричал на экран, испытывая злость, что она была не настоящей и не могла на самом деле меня слышать.

– Я люблю тебя, Кейд, так чертовски сильно люблю, но мне нужно вернуться обратно, чтобы найти и удалить те ужасные записи, которые у него есть на меня, также мне нужно уничтожить его, чтобы он не пришел за тобой из-за того, что ты любишь меня. Мне так жаль. За еще большую ложь и уловки о беременности. Я выяснила, что не была беременна. У него есть женщина, Делия, она доктор. Я подозреваю, что она ввела мне гормоны. Господи, как это все ненормально, да, Кейд? Как мы пришли к этому? Это все просто нереально. Я бы отдала все, что угодно, чтобы оказаться на том пляже, когда с помощью нити кольцо скользнуло мне на палец. Я знаю, что целостность той нити нарушена сейчас. Пожалуйста, прости меня.

Она не была беременна, и она была там по своей воле, чтобы попытаться уничтожить его.

Раздался звонок моего телефона, заставляя меня подскочить. Я вытер слезы, что скатывались по моим щекам и поднес телефон к уху.

– Привет, мужик, Алекс пропал.

– Что?

– И это еще не все... Блю пришла в себя.

– Я уже на пути к вам.

***

Все внутри меня сжалось, когда я прошел через двери больничной палаты Блю. Я старался избегать этого, как чумы. Каждую мою клеточку заполнило чувство вины. Причиной того, что она находилась на больничной койке, был я.

Ее лицо стало менее опухшим, но синяки были повсюду. Я подошел к ее кровати и накрыл своей ладонью ее руку. Она задрожала. Слезы заполнили ее потрясающей красоты голубые глаза. Я мог видеть, что вся остальная часть группы Beneath Innocence в дальнем углу комнаты, Дженсон же стоял у ее кровати.

– Мне так жаль, Блю. Он заплатит своей жизнью за это.

Она высвободила руку из-под моей ладони и медленно потянулась к столику, который находился у ее кровати, за бумагой и ручкой, что там лежали. Ее рука дрожала, когда она пыталась что-то написать.

Фрэнк... Фрэнк... Фрэнк!

– Ты хочешь увидеться с Фрэнком? – Что за чертовщина, она едва знала его.

Вся кровать затряслась от того, как содрогалось ее тело, когда она пыталась качать головой. Я положил ладони на ее бедра в попытке успокоить паническую атаку, но это лишь привело к противоположному эффекту: нечеловеческий крик вырвался из ее горла.

– НЕТ! ПОЖАЛУЙСТА! – Сдавленный плач рвался из ее рта, несмотря на сломанную челюсть.

Дженсон грубо оттолкнул меня прочь.

– Не смей прикасаться к ней нигде, кроме руки. – Парень разрывался от боли, и я чувствовал, насколько сильно он страдал. Они разрушили женщину, которую он любил. – Когда я спросил ее, кто это сделал с ней, – он смахнул дорожки слез и приблизился ко мне, стиснув зубы, – она продолжала писать «Фрэнк», Кейд! – Перед глазами все поплыло, когда я пытался подавить рвотный позыв. Ни за что, Фрэнк обожал Фэй. Он был способен на многое, но на жестокое изнасилование? Моя голова гудела, заглушая шум в комнате.

– Где он, мать твою, Кейд?! – Я не мог произнести ни слова, воспоминания заполнили мою голову, ведь на протяжении всего этого времени он работал на нее, будучи главным телохранителем. – Где он?! – Дженсон яростно сжал мою футболку в кулаках. Он был в абсолютном отчаянии, и таком же сломленном состоянии, как и я.

– Он сказал, что ему необходимо немного отдохнуть. Сказал, что не может смириться с тем, что Фэй ушла по своей воле. – Я покачал головой, ее слова вновь раздавались в моей голове: «Данте предупреждал меня, что в кругу наших близких людей есть человек, который работает на него».

Я повернулся к Кенни, произнося только одно предложение:

– Он был в том списке?

Кенни покачал головой.

– Там не было никакого Фрэнка.

Я закрыл глаза и мысленно досчитал до трех, в попытке успокоиться и не раскрошить зубы от того, насколько сильно я стискивал челюсть. – А что насчет Джефри Фрэнклина Моргана?

Я видел, насколько увеличились его зрачки и напряглись плечи.

– БЛ*ДЬ! – Рык сорвался с губ Дженсона. – Он не жилец, Кейд, он и Данте. Нам нужен план. – Я кивнул, соглашаясь с ним.

Адам, барабанщик группы Beneath Innocence, поднялся со своего стула и направился к нам.

– Смотри, я знаю, что ты и Кейд участвовали в каких-то подпольных запрещенных боях, но, черт, Дженсон, мы – рок-группа, а Кейд – актер. Мы не подготовлены к этому. Посмотри, на что они способны. – Он был напуган, и это справедливо, но мы не были в безопасности, пока Данте и Фрэнк безнаказанно ходили по этой земле.

– Нам нужна помощь, – сказал Дженсон, кивая мне.

– Кого же, мать твою, ты считаешь, мы можем попросить помочь нам убить людей?! Бл*дь, я не знаю смогу ли вообще принимать в этом участие! – проговорил запальчиво Адам, начиная ходить туда-сюда.

– Ты – часть этого! Ты – один из нас, и только взгляни на мою женщину, Адам. – Дженсон показал на Блю. – Мне похрен, что нам предстоит сделать или кого нанять, чтобы они помогли нам. Я прикончу Фрэнка своими собственными руками! А также, я хочу разделаться с всеми теми, кто помогал ему. Я не успокоюсь, пока не заставлю их заплатить за содеянное.

Мы все опешили, когда в комнате раздался мужской голос.

– Я рад это слышать. И не нужно никого нанимать. Я дам вам людей, в которых вы нуждаетесь. Но я должен убить Фрэнка, это мое единственное условие.

Мужчина с седеющими волосами, ростом примерно под два метра, стоял в дверном проеме. Его дорогой костюм резко контрастировал с густой бородой и татуировками, поднимающимися вверх по его шее.

– Кто ты такой?

– Папочка, – раздался надломленный шепот Блю, а затем она вздрогнула всем телом и застонала от боли.

– Блю не рассказывает обо мне людям и избегает меня, как только может. Но она моя малышка, а эти отвратительные ублюдки даже не представляют, на чье возмездие они обрекли себя.

Глава 21

КЛУБОК ЛЖИ

Фэй

Фрэнк! Мужчина, который был моим телохранителем на протяжении всех этих лет... Он был даже больше, чем просто телохранитель. Он был для меня, как отец, и все это гребаное время он был шпионом Данте. Как долго Данте планировал свою ненормальную игру?

Фрэнк поднял Делию и закинул ее безжизненное тело себе на плечо, словно кусок мяса, в то время, как кровь стекала с ее тела.

Я побежала в свою комнату только для того, чтобы меня вывернуло в туалет, и затем еще раз… Фрэнк заманил Алекса сюда? Как мне теперь вызволить его?

– Фэй!

Я приподнялась над унитазом от голоса Фрэнка, поворачиваясь, замечая, как он наблюдает за мной, стоя в проеме ванной.

– Что?

– Просто подумал, что ты должна знать, это лишь потому, что Данте платил больше. Все просто, долги требуют оплаты.

– Пошел ты в задницу, Фрэнк. Я позволила тебе жить в моем доме! Я заботилась о тебе!

– Я знаю это, и я все еще забочусь о тебе. Все это лишь бизнес, детка, но это не значит, что я не забочусь о тебе, потому что я именно это и делаю.

Я горько рассмеялась.

– Ты что сейчас серьезно? – он пожал плечами, уставившись на меня с равнодушным выражением лица. Я сузила глаза. – Ты и Тео, вы оба, конченые ублюдки. Ты знаешь, что он сделал со мной?

Его лицо омрачила тень, и он скривил губы.

– Да, и он заплатил за это. Данте позаботился о том, чтобы он заплатил это. Мы никогда не хотели причинить тебе боль, Фэй, но ты унизила Данте. Что ты еще ожидала от него в этой ситуации, чтобы он улыбнулся и продолжил жить дальше? Это Данте, и он просто так не спускает подобное. Тебе это известно.

У меня открылся рот, но я лишь печально покачала головой.

– Боже! Вы тут все ненормальные психи! Ты что, сидишь на том же дерьме, что и он? Мы были почти детьми, ради всего святого!

Он вздохнул, закатывая глаза, так, словно ему было скучно со мной, а затем вышел из ванной. Я никогда не видела эту сторону Фрэнка. Его предательство ранило больше, чем действия Данте. Мы проводили вместе с ним и его женой праздники и отпуска, если, конечно, это была его настоящая жена. Я больше не была уверена, что было на самом деле правдой. Я уверена только в том, что меня обманывали.

И я отказывалась принимать это. Данте думал, что я все еще была его прошлой Стар, девчонкой, с которой он познакомился в школе, которая поклонялась ему каждый раз, принимала все его перемены настроения и продолжала любить его за это. Черт побери, я распяла свою душу, когда избавилась от нашего ребенка только для того, чтобы дать ему возможность жить.

Это все было сумасшествием. Как они себе представляли, что смогут уйти безнаказанно со всем, сотворив столько ужасных вещей?

Мой желудок болезненно сжался, когда я подумала о Кейде. Я надеялась, что он все-таки нашел диск. Я знала, что он не поймет всего, но мне было необходимо рассказать ему, попытаться объяснить.

Поднимаясь с пола, я прошла в спальню. Боль ощущалась во всем теле. Я потерла ладонями лицо. Я чувствовала себя такой уставшей. В голове продолжалась постоянная пульсация, и мои глаза были воспаленными от бесконечных слез.

Мне нужен был план. Я не могла позволить и не позволила бы Данте сделать это со мной и Кейдом. Кейд не заслуживал этого, он не претендовал ни на что после исчезновения Данте, он просто поддерживал меня, не переходя границу, пока не прошло восемнадцать месяцев, когда никто из нас уже не мог больше игнорировать чувства. И даже после того мы старались противостоять чувствам из-за уважения к тому, что когда-то было между мной и Данте.

Я издаю громкий смешок от этой мысли.

– Ты в порядке?

Я подпрыгиваю от удивления, когда тихий голос Малика раздается позади меня.

Развернувшись, я приподняла бровь и посмотрела на него. Он вошел в мою спальню, взгляд прикован к полу.

– Послушай, Стар...

– Мое имя Фэй! – я закричала на него. – Почему никто меня не слушает?!

– Фэй. Я просто... – Он вздохнул, его лицо приобрело слегка напряженное выражение, когда он прикрыл дверь позади себя и подошел ко мне, неспешно опускаясь на край кровати. – Я никогда не думал, что он сможет зайти так далеко, – прошептал он, в то время, как мы вдвоем были осведомлены о наличии камер. – Я думал, что он просто свяжет тебя, унизит. Я никогда...

– Ох, да ладно тебе, Малик, – прошипела я, смотря на него с отвращением. – Ты позволил этому случиться. Ты сыграл ключевую роль в его долбанутом плане. Ты такой же ужасный, как и он!

Он кивнул.

– Я не оправдываю себя, совершенно. И говоря начистоту, если бы Данте не убил Тео, то это бы сделал я. Я не такой уж и невинный. – Он посмотрел мне в глаза. Вина отражалась на его лице, когда он провел своей рукой по моей. – Я просто... я не знаю, еще ничто в моей жизни не заставляло меня чувствовать себя настолько противоречиво. Я просто хотел дать тебе знать, что если тебе будет необходим друг... я прекрасно понимаю, что тут тебя ждет сложная жизнь, и в общем, я здесь, если что, для тебя... – его голос стал тихим, а на щеках появился румянец, – если тебе будет нужно поговорить или просто объятия, я тут.

Я не смогла сдержаться, когда мои брови приподнялись вверх. Отдергивая руку, я зло посмотрела на него.

– Я нуждалась в том, чтобы меня обняли, когда снимали с гребаного крюка в той комнате, где я провела много дней. Я нуждалась в том, чтобы меня обняли, когда Данте манипулировал мной и сделал все, чтобы настроить меня против себя же самой. Я нуждалась, чтобы меня прижали к себе и заключили в объятия, когда Данте бил меня, когда... когда он причинял мне боль. – Я не смогла сдержать слез, которые заструились по моим щекам подобно ручейкам. Я отодвинулась от Малика в тот момент, когда он попытался вновь взять меня за руку. – Где же тогда были твои объятия, Малик?

– Я знаю, прости меня за это. Но ты должна понять, никто из нас не знал настоящего положения вещей. Данте сказал нам, что ты за его спиной изменяла ему с Кейдом на протяжении многих месяцев. Затем, что ты избавилась от его ребенка, потому что хотела быть с Кейдом. Я знаю, что он верил в это все, но он заставил и нас поверить в это, Фэй.

Я потупила свой взор, глядя в пол, не в силах принять его внезапного порыва раскаяния.

– Даже если бы я перетрахала за его спиной половину школы, ничто не может оправдать такие действия. Но я никогда ни с кем не изменяла ему, я любила его, но мы были подростками. – Я подняла свою руку, заставляя его тем самым замолчать, когда он открыл рот для того, чтобы ответить мне. – Я устала, Малик.

Он кивнул, поднимаясь с кровати, и вздыхая. Я дернулась, когда он наклонился, его губы коснулись моего уха.

– Как бы там ни было, мне на самом деле жаль.

Он больше не произнес ни слова, но посмотрел на меня с мягкой улыбкой на губах, затем кивнул и покинул комнату.

Я пребывала в более растерянном состоянии, чем прежде. Это что была какая-то игра? Манипулировать мной, чтобы я подумала, будто Малик мой друг, и поделилась с ним секретами?

Моя голова раскалывалась, слишком много противоречивых мыслей бурлило в ней. Мне нужно было отвлечься, и я знала место, где можно было это сделать.

Глава 22

ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЕ

Фэй

Я улыбнулась, вздох удовлетворения покинул мои легкие, когда я чуть отошла назад и внимательно рассматривала, что создали моя рука и мой разум. Пять часов спокойствия и творчества оживили меня. Вид из окна студии был слишком чудесен, чтобы игнорировать его. Великолепное расположение тюрьмы Данте было раем для художника, прекрасно освещенный ландшафт, позволяющий использовать разнообразное количество цветов и текстур. Сады были прекрасны в своем совершенстве. И я задалась вопросом: позволит ли мне Данте, пойти осмотреть их? Немного свежего воздуха не было бы лишним.

Одно из открытых окон дало возможность услышать ссору, происходившую на улице. Мужские голоса, срывавшиеся на крик, проникали в студию вместе с легким ветерком. Я сразу же узнала голос Данте. Аккуратно выглядывая из окна, я была раздражена, что, несмотря на то, что могла услышать их, голоса были нечеткими и далекими.

Данте и Фрэнк кричали друг на друга, Данте с яростью указывал пальцем в грудь Фрэнка. Я нахмурилась, прислонившись еще ближе к окну, но это не помогло. Их голоса были все еще приглушены. Фрэнк гневно качал головой, он вскидывал руки вверх и пожимал плечами, определенно что-то отрицая.

Мои глаза расширились, когда я увидела, как Данте с багровым от злости лицом махнул перед Фрэнком моими трусиками. Какого долбаного хрена? Фрэнк приблизился к Данте, не собираясь поддаваться его ярости, и вновь отрицательно покачал головой.

Открыв окно, как можно шире, я села на подоконник и взяла в руки книгу, открывая на случайной странице, делая вид будто увлеченно читаю.

– ...в твоей гребаной комнате, – прокричал Данте.

– А я... тебе... не знаю... как они попали туда! – отчаянно зарычал в ответ Фрэнк. – Возможно, домработница... положила не в тот ящик.

Данте холодно рассмеялся, этот злой звук заставил меня задрожать всем телом.

– ...тупица Фрэнк... предупреждение! – И на этих словах Данте унесся в небольшую пристройку, где удерживали Алекса. Фрэнк пораженно стоял на месте в течение нескольких мгновений, прежде чем направиться в дом.

Я была слишком шокирована произошедшим. Фрэнк что, на самом деле рылся в моих вещах? И взял мое белье? Я задрожала от одной мысли, что у него был доступ к моим личным вещам в доме на протяжении долгого времени. Нет, я не могла поверить, что все это время он испытывал тайное влечение ко мне. Он никогда не проявлял ничего, кроме родительских чувств.

И посмотрите, во что это вылилось

Мои мысли буквально насмехались надо мной.

Отказываясь следовать сумасшедшей веренице идей в своей голове, я отбросила книгу в сторону и решила рискнуть и прогуляться. В конце концов, кроме бескрайних прибрежных вод, окружающих остров, идти больше было некуда.

***

Я прикрыла глаза, солнце согревало мое лицо, а легкие были благодарны за свежий океанский воздух. Я должна признаться, что остров был просто потрясающий: длинная полоска белого песка, открывающийся вид на кристально чистые волны, что накатывали одна на другую. Скалы и мшистые дюны песка занимали большую часть с одной стороны, а с другой стороны была яркая и пышная дикая растительность, которая заставляла меня затаить дыхание от разнообразия флоры. И в центре этого великолепия был возведен огромный дом на высокой скале.

Я случайно наткнулась на небольшой участок земли, где водопад стекал каскадами воды со скалы, на которой и возвышался дом. Вся вода собиралась в водоем, из которого тонкий ручеек устремлялся в океан. Водоем окружали разнообразные садовые скульптуры, большинство из которых были старыми, некоторые даже разрушенными, покрытыми зарослями плюща и другими вьющимися растениями, но все они были невообразимо красивы. Данный пейзаж был дополнен огромным количеством дикой растительности, что превращало это место в обитель спокойствия и красоты.

Сидя на камне, я улыбалась в первый раз за долгое время. Босыми ногами касаясь воды в водоеме, расположенном под водопадом, я заметила необычную птицу с разнообразным цветным оперением, которая опустила свою голову в воду, пытаясь поймать крошечную рыбешку.

Неспешно откидываясь назад на руки так, чтобы не напугать птицу, я восхищалась ее целеустремленностью: несмотря на многократные попытки поймать улов, она не сдавалась. Внезапно, она опустила голову еще глубже, вытаскивая в своем клюве извивающуюся рыбку, и взлетела в небо, с высоко поднятой головой. Я восхитилась ее стойкостью, как если бы она посылала мне сообщение с просьбой держаться, потому что и я вскоре улечу также высоко.

Я задрожала от холода, устремившегося вверх по моему позвоночнику, когда почувствовала его присутствие за моей спиной. Раздраженно вздыхая от неспособности Данте оставить меня в покое хоть где-то, я обернулась, чтобы посмотреть на него через плечо. Все мое тело напряглось, каждый волосок встал дыбом, когда я увидела его сумасшедший взгляд.

Он смотрел на меня взглядом, который подсказывал быть настороже. Данте потерял контроль, и, судя по убийству Делии, контролировать себя он был не способен.

Его взгляд удерживал меня, не позволяя сдвинуться с места, когда он стал приближаться. Я знала, что лучше не отводить взгляда и дать ему то внимание, которое он требовал от меня. Все мое тело тряслось от страха: то, как подергивалась его челюсть, давало понять, что он не мог справиться с ломкой.

Он зашел в водоем, и вода стала заметно выше, когда в нее погрузилось его тело, направлявшееся в мою сторону. Я схватилась за камень, на котором сидела, впиваясь в него пальцами, настолько это было возможно, словно он мог хоть как-то мне помочь. Данте продолжал приближаться, пока не оказался передо мной, в воде, доходящей до уровня его колен. Его перекошенное яростью лицо приблизилось к моему.

Он скользнул рукой в карман и достал оттуда кружевные черные трусики.

– Хочешь знать, где я их нашел? – Его голос был напряженным, но легкие старались работать размеренно, превозмогая ярость. Я не ответила, но продолжила удерживать его тяжелый взгляд. Он сузил глаза, глядя на меня. – В спальне Фрэнка.

Мои глаза расширились. Хотя и не от удивления, но мне было необходимо скрыть тот факт, что мне все известно.

– Почему они находились у Фрэнка, Стар?

– Я не знаю, Данте.

Я старалась держаться. Его прищуренные глаза сузились еще сильнее, моя ложь была очевидна для него. Я задохнулась, когда сильная ладонь сжала мое лицо, его длинные пальцы впились в щеки.

– Не смей мне лгать, Стар. Я всегда могу рассмотреть твою ложь.

– Я не знаю, Данте, – проговорила я вопреки силе, стискивающей мою челюсть. Это не было ложью, я ведь на самом деле не имела понятия, откуда Фрэнк достал их, хотя и не испытала удивления от его слов. Именно это Данте и увидел в моем выражении лица.

Сжав зубы, он часто и шумно начал втягивать воздух через нос. Его зрачки были огромными, лицо дергалось, а кожа была бледной и покрытой потом, когда он издал рык.

Я попыталась отодвинуться, но он с силой запихнул трусики в мой рот, проталкивая пальцами их все дальше и дальше, пока я не поперхнулась ими. Сжимая в кулаке мои волосы, он с усилием стянул меня с камня и бросил в воду, другой рукой наклоняя голову под воду до тех пор, пока мое лицо не оказалось полностью погруженным в нее.

Я была не в состоянии наполнить легкие воздухом из-за тряпичного кляпа во рту. Они начали гореть от внезапного недостатка кислорода. Пинаясь и извиваясь под его хваткой, я в панике трясла головой, одновременно стараясь ухватиться его за запястье.

Так же внезапно, как окунул меня под воду, он поднял мою голову вверх за волосы. Моя грудь с силой вздымалась, я старалась заполнить легкие кислородом через ноздри. Мои собственные трусики, находящиеся во рту, препятствовали поступлению воздуха.

Он опять опустил мою голову под воду, снова вынуждая меня противостоять ему, повергая мой мозг в шоковое состояние от недостатка кислорода.

На этот раз, когда моя голова оказалась на поверхности, он развернул меня и с силой прижал лицом к камню. Я начала трясти головой под его жестокой ладонью, стараясь отпихнуть ее, когда он задрал платье вверх и сорвал с меня трусики. Вцепившись в его руки своими, я пыталась освободиться, но его хватка только усилилась.

Он яростно рассмеялся.

– А эти я, пожалуй, сохраню для себя, на тот случай, если ты сбежишь, после того, как дашь попользоваться своей грязной дыркой моим парням.

Я всхлипнула, сжимая зубами трусики, когда он засунул свой член внутрь меня, резкое шипение вырвалось из его рта, когда мое сухое лоно неприветливо встретило его вторжение. Я старалась дышать изо всех сил. То, как он прижимал мое лицо к камню, закрывало одну из моих ноздрей, давая мне дышать только через другую, в то время как мой рот был заткнут нижним бельем.

– Это – мое, мое, – рычал он каждый следующий раз, когда вторгался в мое лоно. – Ты долбаная шл*ха! Только то, что моего ребенка нет внутри тебя, еще не значит, что его там не будет. В конце концов, это может только значить, что я могу трахать тебя как можно жестче.

Я была зла на саму себя, когда мои рыдания забили нос слизью. Раскачиваясь под ним, я старалась сказать ему, что задыхаюсь, но он сильнее стонал, вероятно думая, что я возбуждена и подаюсь навстречу его движениям. Долбаный садистский ублюдок. Ничего из того, что он мог бы сделать, не способно было возбудить меня! Я не могла думать разумно, потому что, в то же время, мне нужно было размахивать руками, чтобы противостоять жесткости его толчков, которые обрушивались на мое тело и лицо.

– Если ты хоть когда-нибудь посмеешь взглянуть на него своим «трахни меня» взглядом, Стар, – прорычал он, его толчки стали терзать мое тело с сумасшедшей скоростью, хватка на моей голове стала еще более болезненной, в то время, как он сильнее вжимал мою щеку в камень. – Я убью его! Ты думаешь, я люблю жестокость? Извращения Фрэнка не идут с моими ни в какое сравнение. Хотя у нас есть одна общая черта, в конце концов. – Он бросил фотографии на камень рядом с моей головой. – Ему нравится запечатлевать то, как он ломает свои трофеи, точно так же, как и мне.

Там были фотографии бедняжки Блю, но я не могла рассмотреть их, поскольку мое тело подвергалось насилию.

С мыслью о жестокости, что пронеслась в его голове, Данте глубоко толкнулся в меня и кончил. Громкий крик вырвался из его рта в тот же миг, как его настиг извращенный оргазм.

Моя грудь тяжело вздымалась от малого количества воздуха, который я могла втянуть через нос, когда его ладонь исчезла с моего лица, а вместе с ней и член выскользнул из лона. Я не смела двинуться с места, оставаясь в той же позе: моя голая задница была выставлена на обозрение, его сперма стекала по бедрам, а голова оставалась лежать на камне, соль от слез щипала мое стертое о камень лицо.

Ласково и мерзко он похлопал мою задницу.

– Ужин скоро будет готов, не опаздывай. – Я издала рвотный звук, когда он склонился и оставил поцелуй у основания моей шеи, застегивая штаны, затем он ушел.

Ожидая, пока не увижу удаляющийся силуэт через пространство между большими столбами, я вытащила трусики изо рта, и меня стошнило на камень. Мое лицо все еще было прижато к камню, собственная рвота ощущалась под моей щекой, волосами и на фотографиях.

Отчаянное рыдание вырвалось из горла, когда я наконец опустилась вниз и присела в мелкую часть водоема. Бедра сжались от боли, а грудь пыталась привыкнуть к издаваемым мной звукам, когда я все еще пыталась заполнить воздухом легкие.

Грудь вздымалась и опускалась, когда вода окрасилась в розоватый цвет, моя кровь и рвота создавали такой красивый, но, в то же время, противный цвет. Я задохнулась от фотографий, ополаскивая их в воде, смывая с них рвоту. Моя душа плакала по Блю, по мне, по образам и воспоминаниям, когда я считала, что этот мужчина был нормальным, защитником. Как после этого я могла вновь кому-то доверять?

На каждом следующем снимке были запечатлены пытки. Фрэнк улыбался на камеру, когда вдалбливался в истерзанное тело Блю, которое было перекинуто через гимнастический снаряд наподобие козла. Ее тело находилось вверху, руки были привязаны с одной стороны, ноги с другой, она находилась полностью на милости мужчин, которые совершенно не знали значение этого слова. На других фотографиях были запечатлены предметы, которыми, судя по всему, они насиловали ее. То, насколько эти мужчины были безжалостны, заставляло меня чувствовать свою беспомощность.

Уединенность места обеспечивала личное пространство для моей истерики, тогда как я кричала и рыдала, вопила и скорбела, захлебывалась соплями и слезами, в воде, смешанной с кровью, и мое отчаяние омрачало спокойствие этого прекрасного уголка.

Я захлебывалась рыданиями, пока солнце не скрылось за горизонтом, и все что оставалось мне – всхлипывать и икать, вода, в которой я сидела, очистила меня от грязи Данте, которую он оставил на моем теле.

Я ахнула, когда небольшая птичка, которую я видела ранее, приземлилась на камень напротив, ее крошечная головка склонилась в сторону, когда она смотрела на меня. Ее круглые глаза пристально смотрели в мои, а острый клюв издавал забавные звуки. Внезапно она прыгнула в воду, опуская туда свою головку и вытаскивая еще одну рыбу. Она продолжала пялиться на меня, рыба в хватке ее клюва извивалась, и то, как она билась, было так же интригующе, как и взгляд птицы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю