Текст книги "Сердцебиение (ЛП)"

Автор книги: Кер Дьюки

Соавторы: Д.Х. Сайдботтом
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Ну, – я всхлипнула. – Я чувствовала, что за мной кто-то наблюдает последние пару дней. Ничего особенного, просто присутствовало некое чувство. Я думала, что это Малик. Черт, Данте, понимаешь, я думала, что это Малик!

– Где ты сейчас?

– Я в своей комнате. Он пугает меня, Данте. Я не знаю, что мне делать.

– Будь там. Не. Выходи. Из. Комнаты. Я уже на пути домой.

Он положил трубку, оставляя меня стоять на лестнице дома, с длинными гудками, что раздавались в трубке. Звук гудков совпадал с биением моего сердца.

Это был тот самый момент. Либо пан, либо пропал. Мне нужно было сделать так, чтобы мое сердце продолжало биться ради Кейда.

Все задуманные вещи шли по плану, поэтому я восприняла это, как знамение, затем ободряюще кивнула сама себе, когда открыла дверь и вошла внутрь.

Глава 26

ЖЕРТВЫ

Фэй

Мое отчаянно стучащее сердце разгоняло адреналин по всему телу, наделяя храбростью, в которой я очень нуждалась. Выбор времени был крайне важен. Данте должен был вот-вот объявиться дома, игра закончилась уже двадцать минут назад. Я точно не знала, где Малик, но зато я знала, что Фрэнк пошел в душ, и это был единственный шанс, который мне представится.

Я на носочках тихо прошла по дому, пока не подошла к двери, которая вела в комнату, где жил Фрэнк. Делая пару вдохов в попытке успокоиться, я приоткрыла дверь и проскользнула внутрь. Резкий запах пота царил в воздухе. Я сморщила нос, когда почувствовала какой-то сладковатый аромат. Что с этими мужчинами и их запахами? Ему срочно нужно открыть окно.

Я спешно осмотрела комнату, прежде чем подошла к ночному столику и открыла шкафчик, доставая фотографии, которые когда-то были моими любимыми воспоминаниями о том, как Кейд фотографировал меня в моем самом естественном состоянии: переодевающейся, спящей. Он хотел иметь то, что никто не может видеть... настоящую меня, а теперь я была вынуждена использовать их в долбаной игре, в которую заставляет играть меня Данте. Я вытащила последнюю фотографию из моего бюстгальтера и положила их вместе с остальными внутрь. Я чувствовала себя грязной, все мое тело содрогалась от отвращения перед тем, что предстояло совершить. Но мне было необходимо сделать это. Я была должна.

Поднимая платье, я спустила трусики по своим ногам и отбросила к основанию его кровати, так, чтобы их можно было заметить.

Звук душа затих, и я судорожно выдохнула, стараясь успокоить свои нервы, которые выходили из-под контроля. Настало время. Было поздно менять то, на что я мысленно уже решилась. Я терпела это достаточно. Мне необходимо было сделать это для Кейда. Ради Дженсона и Блю. Их жизни больше никогда не будут прежними, и мое сердце отчаянно сжималось от боли за них.

Я разорвала верх своего платья, пуговицы полетели во все стороны, короткий звякающий звук раздался в оглушительной тишине, когда одна из пуговиц ударилась о зеркало и отлетела на пол.

Я задержала дыхание, прикусывая нижнюю губу, чтобы не расплакаться, в то время, как подготавливала свое тело. Я с силой провела ногтями от колен до верхней части бедер. Я видела такие же раны на Блю: этому ублюдку нравится царапать своих жертв, словно хищнику, помечающему добычу, который играет с ней, прежде чем съедает ее. Я знала, что смогу выдержать примерно один удар от него, и то, если бы он ударил не в полную силу. На самом деле, я надеялась, что этим и ограничится, прежде чем в комнату ворвется Данте и увидит происходящую сцену.

Мои чувства были на пределе, все слышалось и чувствовалось намного четче. Щелчок открывающейся двери ванной – клик! Звук опускающейся ручки – щелк! Открывающаяся дверь – скрип! Мое колотящееся сердце – бум, бум!

– Что с тобой случилось? – Он был все еще мокрый, с капельками воды, стекающими по его сильному телу. Бл*дь, он был огромным. Возможно, я и не смогу выдержать его удар. Я медленно сделала шаг назад, создавая между нами дополнительное расстояние, пусть даже и не большое, наполняя себя небольшим количеством смелости для моего последующего ответа.

– Данте случился.

Он нахмурил лоб, когда посмотрел вновь на меня.

– Он вернулся? Он это с тобой сделал?

Я машинально рассмеялась, качая головой, и тем самым отвечая на его вопрос «нет». Черт возьми, я чувствовала себя ненормальной, бешеный ритм моего сердца провоцировал головокружение.

– Ты сделал это со мной.

Он потуже затянул полотенце на талии, его глаза сузились, растерянно смотря на меня.

– Какого хрена происходит, Фэй?

– А разве не Стар? Стар, принадлежащая Данте? – Отступая еще на один шаг назад, я выдохнула и приступила к тому, что планировала.

– ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НУЖНО! – Я закричала, вздрагивая от перемены поведения Фрэнка, но отчаянная решительность подталкивала меня делать то, что было необходимо. – НЕТ! ПОЖАЛУЙСТА, НЕТ!

Его тело напряглось, губы скривились в презрении.

– Ты неблагодарная маленькая сучка! Я заботился о тебе, убивал ради тебя и вот, как ты мне отплатила? – Его неспешные угрожающие шаги быстро оттеснили меня к стене. – Я думал, это бесхребетный ублюдок Малик распускает дерьмовые слухи обо мне, чуть не запихал ему в глотку его же член прошлой ночью. – Он резко сжал ладонью мою скулу. – Ты что хочешь, чтобы твой *бнутый бойфренд поверил в это, Фэй? Что вообще это такое? Измена? Нападение?

Я стиснула зубы.

– Это ты у нас знаток по части нападений, Фрэнк!

Он склонил голову к плечу, пронзительные голубые глаза буравили меня, прежде чем на его губах растянулась зловещая улыбочка.

– Ах, вот для чего ему нужны были фотки! Он показал тебе все ужасные вещи, что я сотворил, Фэй? Пытаясь запугать тебя, потому что определенно это не сработало. Вот ты стоишь здесь практически голая, и так и умоляешь меня, чтобы я причинил тебе боль.

– Пошел в задницу, ты животное! – Выплюнула я слова ему в лицо.

– Я никогда не позволял себе показывать эту мою сторону, но ты пришла посмотреть на нее, и, если ты хочешь поиграть в игры, Фэй, тогда давай заставим их выглядеть чуть реалистичнее. – Хватка его ладони переместилась со скулы на мое горло, и он приподнял свою руку вместе со мной. Я отчаянно старалась коснуться ногами пола, но он был намного сильнее, чем я ожидала. Где, мать вашу, Данте? Он уже должен был вернуться домой!

Мои руки сжали его запястье, когда я старалась сделать глоток воздуха.

Притягивая мое лицо к своему, он чмокнул кончик моего носа.

– Прощай, крошка. – Свободной рукой он сжал мою задницу, приподнимая меня немного выше, прежде чем отбросить в сторону через всю комнату. Я задохнулась, когда мое тело налетело на верхнюю часть комода, статуэтки под моим весом разбились и некоторые из них упали на пол. Мои ребра вопили от боли и, прежде чем я смогла сделать хоть что-то, его сильная рука схватила меня за волосы, прижимая голову к полу.

– Неплохая задница. – Другой рукой он звучно шлепнул меня по ягодице. – Да на тебе нет трусиков. Это что приглашение? Я никогда тебя не рассматривал в этом плане, что только сделает все более правдоподобно, так?

Бл*дь! Нет, нет, нет! Я метнула свой взгляд к двери, впервые в жизни я уповала на то, чтобы Данте ворвался в комнату как можно быстрее. Все сложилось не так, как я рассчитывала. Какого хрена никогда не получается так, как планируешь?

Он рывком принудил меня поднять голову вверх, шепча мне на ухо:

– Я представлю, что ты стонущий спермосборник Блю.

Я замахнулась рукой, устремляя ее назад и ударяя его, что было сил локтем в грудь.

Он отпустил меня, резко толкая. Мрачный хохот сорвался с его губ. Этот звук заставил меня содрогнуться всем телом.

– Отличная попытка. Мне нравится, когда мои игрушки сопротивляются, прежде чем я трахаю каждую их дырку.

Я бы лучше предпочла умереть, чем позволить другому мужчине прикоснуться ко мне вновь таким образом.

– Ты долбаное животное!

Он ухмыльнулся.

– Может быть и так, милая, но она была шл*хой, которая давала без разбору всем и каждому, и все это знали. Ей нравилось быть оттраханой. Ее тело было создано для огромного члена, как мой. Она змея, которая крутила Дженсоном, тупым у*бком, с которым трахалась все это время, попутно не забывая раздвигать ноги перед всеми, у кого был член в штанах.

Я вытерла тонкую струйку крови, которая стекала с моей нижней губы. Скорее всего, мой зуб пробил губу, когда я налетела на комод.

– Хочешь сказать, что поэтому она заслужила то, что ты с ней сотворил, ублюдок? – проговорила я, не веря своим ушам.

– Она нарушила правила, Фэй, сделала то, за что ей было заплачено, и что могло привести к смерти Данте. У предательства есть свои последствия, и Данте предоставил мне удовольствие отплатить ей по полной. Ты знаешь лучше, чем кто бы то ни было, что Данте относится очень серьезно к наказанию, – он рассмеялся.

– О, я-то знаю это. И он обрушит его на тебя, когда узнает, что ты сделал, – я усмехнулась.

– Ты хотела сказать, что я собираюсь сделать. – Он сделал шаг в мою сторону, тщательно проговаривая каждое слово. – Я собираюсь оттрахать тебя в задницу, разрушить тебя до основания. Мать твою, может быть, я даже испробую кровь, что будет литься из тебя, сохраню ее вкус на своем языке, прежде чем, нахрен, пристрелю и брошу твое тело в комнате Малика.

Мой рот распахнулся от страха и шока.

– У тебя не хватит времени, – выпалила я.

– Значит, мне нужно поторопиться. – Тыльной стороной ладони он нанес мне так быстро и стремительно удар по щеке, что у меня не было времени увернуться. Боль взорвалась во мне, заставляя глаза увлажниться, а колени подогнуться.

Его огромная ладонь обернулась вокруг моей щиколотки. Я пнула его ногой, застигая врасплох, заставляя споткнуться и упасть прямиком на высокое зеркало, которое располагалось в углу комнаты. Осколки стекла посыпались позади него, и я воспользовалась возможностью, поднимаясь на четвереньки, и отползая в сторону.

Он пнул меня ногой по заднице, заставляя упасть лицом вперед и уткнуться в пол. Громкий плач вырвался из моего рта от боли, когда теплая кровь хлынула из носа. Ублюдок.

– Если продолжишь открывать свой рот на меня, Фэй... – его пальцы неистово сжали мой затылок, заставляя меня подняться с пола и толкая меня вперед на кровать, – я жестко оттрахаю его.

Каждую каплю ненависти, страха и силы, что еще оставались во мне, я пустила на то, чтобы начать сопротивляться, кричать, пинаться и пытаться атаковать насильника, неистово царапаясь и ударяя, впиваясь ногтями в его кожу, в то время как пыталась укусить его.

Он насмехался надо мной. Я была не равна ему в физическом плане. Мне следовало предугадать, что Данте мог задержаться, и он все испортил. Это даже было забавно, на самом деле. Я всегда полагала, что Данте будет тем, кто заставит меня испустить последний вздох, но так сложилось, что это оказался человек, который был моим другом, которого я ошибочно считала отцом на протяжении многих лет. Мужчина, который теперь собирался изнасиловать меня и наслаждаться, наблюдая за тем, с какой легкостью забирает у меня остатки жизни, при этом не забывая причинять, как можно больше боли.

БАМ.

Мои глаза расширились, и изо рта вырвался вздох облегчения, когда я увидела перед собой Малика, а не Фрэнка. Он опустил лампу, что сжимал в руке, которую вероятно подобрал, чтобы ударить моего мучителя.

Я присела и посмотрела вниз на Фрэнка, чье бездыханное тело лежало на полу.

Мой рот раскрылся в крике полного отчаяния, которое рвалось из меня. Шок и чувство избавления от неминуемого конца выплескивались из меня громким плачем.

Глава 27

ОТЧАЯННАЯ ЯРОСТЬ

Данте

Я хотел побыстрее добраться домой и скрыться ото всех, пока мне только был введен наркотик. Стар упомянула во время телефонного разговора, что чувствовала себя не в своей тарелке по поводу Фрэнка. Она застала его во время того, как он фотографировал ее, и она начинала волноваться по поводу его развивающегося нездорового внимания. Господи, она всегда приукрашивала ситуацию. Но он, черт бы его побрал, заглядывался на нее. Он и Малик, наверное, специально спланировали вместе с Делией, чтобы она пришла в дом без наркотиков, чтобы мне пришлось уехать, в то время как они бы могли побыть наедине со Стар. Бл*дь! Мой разум сводил меня с ума.

Я даже не дал лодке полностью остановиться, прежде чем выскочил из нее и спрыгнул на причал.

Открывая входную дверь, я с порога был встречен криками Стар, что заставило мое тело окаменеть. Мое сердце позабыло, как биться, в то время как разум подкидывал мне тысячи сценариев происходящего, тело действовало на автопилоте, когда я бежал по дому на ее крики.

Но ничего не готовило меня к тому, что я увидел, когда ворвался в комнату. Стар пребывала в состоянии хаоса: ее тело было избито, платье разорвано на части, а рот широко раскрыт, крики вырывалась из ее горла один за другим, когда над ней нависал Малик.

Отчаянная ярость застилала мой взор. Она вытеснила все здравые и человеческие мысли из моей головы, требуя утолить свой голод, вырываясь на свободу.

Сквозь дымку стремительных движений, все ощущалось так, словно я наблюдаю за происходящим со стороны. Я ворвался в комнату, наклонившись, чтобы поднять осколок от разбитого зеркала, быстро перемахнул через кровать и вонзил его прямо в горло Малика. Его горячая кровь брызнула мне прямо в лицо, заставляя смаргивать струи, что фонтаном хлестали в глаза. Его глаза распахнулись, абсолютное неверие и шок отразилось в них, когда его рот раскрылся, и издал булькающий звук. Да, ты умираешь, ублюдок, поверь в это.

Я резко выдернул осколок из его шеи и затем воткнул им в его промежность, нанося удары вновь и вновь, не в силах сдержать свою ярость: ощущение эйфории и экстаза растеклось по каждому кровеносному сосуду в моем теле.

– Я, БЛ*ДЬ, ПРЕДУПРЕЖДАЛ ТЕБЯ! – заорал я, перекрикивая истерику Стар.

Его тело повались на меня. Но я отбросил его в сторону и задрожал всем телом, смотря на свою трясущуюся руку, моя и его кровь смешались вместе. В конце концов, ему все-таки удалось обменяться со мной жидкостями (прим. пер. – отсылка к тому, когда Данте думал о том, что Малик хотел с ним переспать).

Я бросил осколок и вздрогнул от глубокой раны на моей ладони, и тогда я заметил Фрэнка пребывающего без сознания в одном полотенце. Мертвые глаза Малика уставились на меня, тогда как он лежал рядом с Фрэнком, кровь вытекала из его тела стремительно, образовывая темно-красную лужу.

Бл*дь. Я знал его на протяжения такого долгого времени и собственными руками прирезал его.

– Это был Фрэнк! Это был Фрэнк! Это был Фрэнк! – ее истерические крики не прекращались.

Что? Это был Фрэнк?

– Не двигайся, мать твою! – Я перевел взгляд к двери, видя там Дженсона, который направлял на меня пистолет. В то время, как я оставил свой в кабинете, потому как мой разум соображал не совсем хорошо.

Ох, ну просто замечательно. А за ним последовал мой придурок брат! Мне следовало убить его, когда у меня был шанс сделать это – в утробе матери, обернув пуповину вокруг его шеи.

Бл*дь!

Я стремительно потянулся вниз, схватил большой осколок стекла и притянул Стар к своей груди, держа осколок у ее горла. Я бы никогда не убил ее, но им не нужно было знать этого.

– Держись подальше, ублюдок, или же я вскрою ей артерию.

Ее тело нещадно сотрясалось от всхлипов, поэтому мои руки, покрытые кровью, продолжали соскальзывать с нее.

– Спокойно, детка, все хорошо, – утешал я ее, нашептывая на ухо.

Раздался громкий звук выстрела. Мое тело дернулось, когда правое плечо обожгло огнем, нестерпимая боль стремительно прокатилась по всему телу. Какого хера произошло?

Я упал назад с кровати вместе со Стар в моих руках, наши тела приземлились на пол с глухим тяжелым звуком. Я почувствовал это – осколок зеркала вонзился в нее. Мне никогда не претило насилие, к которому я прибегал, но неопределенность от того, что я только что совершил, потому что какой-то придурок выстрелил в меня, заставила мои внутренности трепетать от ужаса. Она выпала из моих рук, соскользнув к телам Малика и Фрэнка.

Глава 28

ТАК МНОГО КРОВИ

Кейд

Все случилось очень быстро: прозвучал выстрел и стон Данте, а затем они упали. Какого хрена он делал с ней? Она выглядела ужасно, и, ко всему прочему, пребывала в шоковом состоянии. Мы ждали слишком долго, чтобы вернуться за ней.

Дженсон обогнул кровать для того, чтобы держать Данте на мушке, но что-то заставило его замереть. Все было словно в замедленной съемке, в то время как я готовился увидеть, что моя девушка невредима.

Я не мог слышать ее. Не мог слышать ничего, кроме медленных ударов сердца в своих ушах.

Я обошел кровать и вздохнул от облегчения. Фэй склонилась над кем-то, ее руки были покрыты кровью, когда она прижимала их к шее мужчины. Он был смертельно бледным, его глаза были безжизненными и остекленевшими. Это был Малик.

Я с размаху пнул Данте по лицу, вырубая его, прежде чем он успел бы хоть что-то предпринять, вынуждая нас с Дженсоном расправиться с ним раньше срока.

– Мне так жаль, – моя девушка рыдала на груди Малика, теперь ее ладони лежали на его лице, Фрэнк лежал рядом с ними, с кровью, сочащейся из его раны на голове.

– Он сдох? – кивком головы указал на его неподвижное тело Дженсон. Я протянул руки, подхватывая Фэй, вынуждая ее подняться вверх с тела мертвого парня, уводя прочь, когда Лиам, отец Блю, и бесчисленное количество его парней заполнили комнату и проверили его пульс.

– Нет, у него есть пульс.

– Отлично, – проговорил Дженсон, нависая над ним. Он поднял ногу, резко опуская ее мощным ударом на промежность Фрэнка снова и снова.

Я развернул Фэй в своих руках и закрыл ее лицо, не позволяя наблюдать за яростным поведением Дженсона.

– Хватит! – прогремел Лиам, отдавая приказ из дверного проема. – Покажите нам, где находятся камеры. Я хочу узнать имена двух остальных. Один из них заговорит, когда увидит, что случится с другим, если он будет упрямиться. Кто-то должен остаться с девчонкой.

Она спешно отстранилась от моего тела, качая головой.

– Не оставляй меня ни с кем другим, Кейд, прошу тебя. Я должна быть уверена, что они не придут за мной.

– Они больше никогда ни за кем не придут, – заверил ее я, проводя ласковым движением по скуле и вытирая реки слез.

– Мне нужно увидеть это. Я должна увидеть, что они мертвы.

Черт побери, я не хотел, чтобы она жила с сознанием того, что стала свидетельницей их казни. Это должно стать совершенной противоположностью чистому убийству. Нам нужна была информация об этом парне, Хантере.

– Позволь девушке получить ощущение успокоения от того, что она отпускает прошлое, сынок, – согласился Лиам. – Она может посмотреть на то, как будет спущен курок в самом конце. Возьми ее с собой.

– Детка...

– Мне это необходимо, Кейд. Мне нужно положить конец кошмарам. Малик... – из ее глаз заструилось еще больше слез, горе и печаль поглощали ее. – Я задолжала ему. Он спас мне жизнь и пытался помочь мне выбраться отсюда. А теперь он мертв!

От вида ее бледного, покрытого синяками лица, израненного тела мое сердце сдавливало в тиски. Она не заслуживала этого, ничего из этого. У нее будут кошмары еще на протяжении долгих лет после того, что сделал Данте, поэтому одним больше, одним меньше, это уже не решит проблему. А вдруг ей поможет то, что она так желает увидеть?

Я поднял руки в знак капитуляции. Она кивнула. Мне кажется после того, что случится, она еще не скоро улыбнется вновь, и я дал себе обещание, что я сделаю все возможное, чтобы она улыбалась бесконечно много в будущем.

Взяв ee руку в свою, я слегка сдавил ладонь.

– Ты должна показать нам, где держат Алекса.

Она вздохнула и посмотрел на меня.

– Он в ужасном состоянии, Кейд. Чуть раньше я смогла принести ему немного воды.

– Не волнуйся, он будет в порядке. Я обещаю тебе. – Она просто не смогла бы справиться с еще большим количеством смертей, произошедшим из-за нее.

– Детка, ничего из случившегося не является твоей виной. Во всем виноват только мой извращенный брат, а не ты.

Она сглотнула, но не ответила мне.

– Нам нужно спешить, – она поторопила меня и потянула по направлению к двери, а затем привела нас туда, где скоро должен был начаться ад.

***

Я был рад, что, в конце концов, Фэй все-таки решила остаться снаружи. Оказание помощи Алексу важнее, чем наблюдать за тем, как Фрэнк превращается куском мяса.

Черт. Лиам и его парни не бросали слов на ветер. Оказывается, Блю хранила секреты. Она научилась создавать коды и программы безопасности, которые было просто невозможно взломать, от своего опасного папочки. Он был известен среди борцов с продажей бриллиантов на черном рынке, как «Резальщик». Лиам отсидел в тюрьме, когда был молодым парнем за взлом сейфа и кражу из него бриллиантов на миллион долларов. Когда единственный полицейский, который находился на тот момент на месте преступления, попытался остановить его, то он нанес ему удар подставкой для ручек со стола банковского служащего, и затем разрезал этим его щеку, забирая маленькое серебряное приспособление в качестве сувенира. Его задержали три дня спустя во время кражи в другом банке, после чего он отсидел десять лет. Когда мужик освободился, то вновь подался в преступный мир, где повторно заработал себе пугающую репутацию. Я слышал его имя, будучи участником подпольных боев. Когда вы занимаетесь чем-то противозаконным, сплетни о самых важных фигурах в этом мире разносятся очень быстро, словно испорченный телефон. Я больше не желал быть частью этого мира, но сейчас была не только моя месть. Мы разделяли ее. Они уничтожали Фрэнка: пытали его так изощренно, что я мог поклясться, что мой желудок не сможет удерживать в себе пищу еще на протяжении нескольких месяцев.

Пронзительный крик Фрэнка рикошетом отразился от стен, когда Лиам провел ножом для разделки мяса вниз по его груди, отделяя его кожу от грудных мышц. Он срезал ее таким тонким слоем, что она сворачивалась, как шкурка яблока и падала к ногам несчастного.

– К слову, я могу так продолжать всю ночь, ублюдок, – спокойно проговорил Лиам, вздыхая от явного удовольствия, наслаждаясь тем, что прошелся круговым движением вокруг правого соска Фрэнка, пытая его.

По своей глупости Фрэнк хранил молчание. Тогда Лиам вонзил острие ножа чуть глубже, виртуозным движением вырезая его сосок. Когда я был ребенком, я наблюдал за тем, как моя мать чистила картошку небольшим ножом. Сначала она очищала картофельную шкурку, а затем вырезала «глазки» самым кончиком ножа. Смотря на работу Лиама, я задался вопросом, помогал ли он своей матери в детстве подготавливать овощи для готовки.

Когда он скользнул ножом вверх по груди Фрэнка, поднимаясь им все выше к горлу, разрезал его кожу, что по ней стекала кровь, и поднес нож к глазу Фрэнка, я уповал на то, чтобы Фрэнк, черт бы его побрал, образумился, потому что я бы точно не выдержал наблюдать за тем, как ему вырезали глаз.

– Ладно! – истерично закричал он, его подчинение сопровождалось тяжелым вздохом, вырвавшимся из моего горла. – Я не знаю его адреса, но у меня есть его номер. Это все, что я могу дать вам!

Лиам повернулся к Дженсону, вопросительно склоняя голову набок. Я отдал должное Лиаму, он позаботился о том, чтобы включить Дженсона во все это действо. Дженсон кивнул, давая тем самым свое одобрение.

– Это все, что у нас есть, но это лишь начало.

– Я помогу вам, – вмешался я, в то время как в моей голове родилась идея.

Лиам ответил на мое предложение кивком, быстро записывая цифры номера, когда Фрэнк произносил их по памяти, говоря нам, что Хантер хорошо защищал себя, на него не было никакой информации, кроме той, что хранилась в головах людей. Затем Лиам скользнул рукой в задний карман джинсов и протянул что-то Дженсону.

– Выстрелишь в промежность, – дал ему указание, тем самым, заставляя глаза Фрэнка расшириться. – Это не болезненная смерть, поэтому позаботься о том, чтобы этот у*бок хорошо заплатил за содеянное, прежде чем убьешь его.

– Ты ублюдок! – прошипел Фрэнк. – Я же дал тебе номер Хантера! Просто убей меня! Даже в нашем мире есть правила порядочности!

Лиам громко рассмеялся, выражение его лица отражало нечто пугающее.

– Правила порядочности? – издал он громкий рык, целясь в коленную чашечку Фрэнка и быстро нажимая на курок. – Где же была твоя порядочность, когда ты насиловал мою дочь, как долбаное животное?

Фрэнк закричал вновь, когда Лиам прострелил его вторую коленную чашечку, истошный крик пронзил мои уши, а Фрэнк осел вниз в наручниках, что удерживали его. Слезы струились по его лицу, но все, что я мог видеть перед глазами, это фотографии, на которых была запечатлена Блю, с ее мертвенно бледным лицом, перепачканным кровью. Я был рад, что этот урод заплатит своей собственной кровью за то, что совершил.

Дженсон поднял пистолет, направляя его на промежность Фрэнка, но я успел дернуть его в сторону, прежде чем он выстрелил. Он уставился на меня любопытным взглядом.

– Джен. – Я сглотнул, прикрывая на мгновение глаза. – Тебе нужно подумать о том, что это значит. – Он растерянно покачал головой, закусывая губу. Ненавидя тяжесть в моей груди, я понизил голос. – Ты убьешь его, но будешь вспоминать это всю свою жизнь. Я прекрасно понимаю тебя, твое яростное желание отомстить. Но убив один раз, останешься убийцей на всю жизнь.

– Кейд? – его взгляд смягчился, в то время как в глазах застыло беспокойство, когда он положил руку на мое плечо.

– Я... ты знаешь, когда я участвовал в боях, то был полностью разбит. Я смотрел на то, как мой брат унижал свою девушку, я наблюдал за тем, как он уничтожал ее душу каждым едким словом в ее сторону. Каждый раз, когда он вел себя неуважительно, я смотрел на то, как она вжималась в угол и плакала, потому что не знала, как справиться с его темной стороной. Но, несмотря на это, она любила его, и ей было нестерпимо больно, когда он пропал. Но он был моим братом, Джен… – Он кивнул, давая мне понять, что осознает сказанное мной. – Поэтому бои помогли мне избавиться от накопившихся чувств. В тот день, когда я узнал, что Фэй сделала аборт, чтобы дать Данте шанс поступить в колледж и построить карьеру, бл*дь, мужик... Я был просто раздавлен. Почему она должна заплатить такую ужасную цену за то, чего хотел он? Она была разрушена, ненавидела себя. Я привез ее домой на следующее утро и был так напряжен, что направился на бой. Ты помнишь?

Дженсон пристально посмотрел на меня, его взгляд впился в мой, когда он кивнул.

– Я так сильно уделал парня, Джен. Потому что все, что стояло у меня перед глазами, это страдания Фэй и долбаное лицо Данте, смеющееся и издевающееся. – Я замолчал, сглатывая комок, что стоял в горле. – Я не прекращал наносить ему удары, хотя знал, что уже достаточно. Эдди был нашим другом, но я так сильно избил его, что из-за этого он умер. Это наложило на меня отпечаток. Ты думаешь, это успокоит твой гнев и даст тебе шанс на будущее, но вместо этого на поверхность вырвется новый гнев.

– Черт побери, мужик, – вздохнул Дженсон, стискивая мое плечо.

– Это не позволит тебе освободиться от этого груза, Дженсон. Он будет с тобой всегда. Смерть Фрэнка останется частью твоей жизни навсегда. Мне нужно, чтобы ты это понял.

Он медленно выдохнул и кивнул.

– Я знаю, но ради Блю я готов нести этот крест вечно. Она моя женщина. Бл*дь, я люблю ее. Я понимаю, что она не любит меня, но знаешь, прямо сейчас мне срать на это. Я не могу спать, зная, что они сотворили с ней. Я не могу сделать и вдоха, не представляя ее мечущуюся от боли под... под ними. – Его глаза наполнились слезами, и мое сердце разбилось из-за него. – Они уничтожили ее Кейд. Они разорвали ей все настолько, что она никогда не сможет иметь детей. – Он прикрыл рукой рот, заглушая рыдания. – Ни за что. Ни за что, мать твою, они не сделают больше ни вдоха. Все, чего я хочу – убить их. Ты понимаешь это?

Я кивнул, улыбаясь ему понимающей улыбкой.

– Больше, чем ты думаешь.

Его взгляд метнулся в сторону Данте, и он кивнул, глядя на меня.

– Пришло время. Пришло время доказать ей, что она значит для меня. – Я думал, что она и так знала это, и не стал произносить этого вслух. Я просто не мог позволить ему сделать это, не предупредив, какой след это оставит в его жизни. Но, в конце концов, это была жизнь Дженсона, не моя, и я понимал, почему он нуждался в том, чтобы сделать это.

Он пересек комнату и, прежде чем смог изменить свое мнение, взвел курок и выстрелил в промежность Фрэнка. На этот раз его крик был беззвучным, голова откинулась назад, когда все его тело начало оседать.

– Не так быстро, мразь! – закричал Дженсон, когда вставил дуло пистолета ему в рот и развернул его вверх. – Я надеюсь, ты будешь гореть в аду!

Я наблюдал за тем, как мозги Фрэнка размазались по стене, кусочки черепа и плоти покрыли серый бетонный пол, создавая драматическую разницу в цвете.

Я развернулся, и мое сердце замерло в груди, когда я заметил Фэй, стоящую в дверном проеме, ее взгляд устремился к Фрэнку, и одинокая слезинка скатилась по нежной щеке.

– Эй, – выдохнул я, подбегая к ней и притягивая ее голову к своей груди.

– Я любила его, Кейд, – прошептала она, напряженный звук ее голоса источал неподдельную печаль, что заставило мои глаза наполниться слезами. – Я любила его, как отца. Как он мог?

Вздыхая, я притянул ее еще ближе к своему телу.

– Только Господу известно, куда нас может завести жадность, Фэй.

– В ад, – прошептала она в ответ, – жадность может привести нас только в ад.

– И пусть он там сгорит, – закончил ее предложение Дженсон.

***

Я не мог перестать ухмыляться, когда смотрел, что Данте висит на месте Фрэнка, его босые ноги касались остатков мозгового вещества Фрэнка, которое все еще оставалось на полу. Кляп в его глотке делал меня счастливым, так же, как и синяки на его лице и теле. Причинять боль своей точной копии было огромным, нереальным удовольствием. Я когда-то любил его, но этот жесткий грубый человек не был тем ребенком, с которым я делился всем. Он убил того парня в себе, когда вводил все это дерьмо в свое тело на протяжении многих лет. На самом деле он никогда не был нормальным, но то, как далеко Данте зашел на данный момент, больше не давало мне видеть в нем ребенка, которым он когда-то был. Все, что я мог видеть, это то, как он пытал женщину, которую я любил. Я видел мужчину, который выстрелил в меня, похитил Блю и Алекса и измывался над ними. Я видел в нем человека, которому просто не мог позволить жить. Ведь он не заслуживал этого.

– Хантер, это Данте, – произнес я, когда на звонок ответили.

– Хэй, что-то случилось? – Хантер поприветствовал Данте, когда тот задергался обездвиженный, его глаза сузились, яростно сверкая в мою сторону.

– У меня намечается... – «Небольшая вечеринка за ужином», – беззвучно проговорила Фэй, – … небольшая вечеринка за ужином, – повторил я ее слова Хантеру. – Парни... ну те, что позабавились с Блю, мне нужно, чтобы ты прихватил их с собой. Стар нуждается в том, чтобы ей преподали урок.