Текст книги "Ошибка кота Люцифакса"

Автор книги: Кеннет Андерсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

18
Ловкий трюк

– Сатина? Сатина, где ты? – Филипп бежал вверх по винтовой лестнице, слабо освещенной факелами.

Звуки голоса опережали его, но ответа не было.

Странно. Она уже ушла домой? Убежала, когда Люцифер позвал его?

– Сатина, ты здесь? – Филипп толкнул дверь в свою комнату и испуганно вскрикнул при виде светящихся зеленых глаз, плававших в темноте комнаты. – Люцифакс! Что ты здесь делаешь?

– Филипп, Филипп, Филипп, – вздохнул кот и хвостом чиркнул спичку, которой он обычно зажигал свечи в подсвечнике. Его черная шерсть заново выросла в течение ночи. Люцифакс спрыгнул с кровати на пол, подошел к двери, прикрыв ее одной лапой.

– У тебя была по-настоящему тяжелая ночь, ведь правда?

– Что это значит? – Филипп покрылся потом под своим плащом. Люцифакс что-то знал. Но что?

– У тебя песок в голове, – сказал кот. – Откуда он?

Филипп проверил и обнаружил, что Люцифакс прав, в его волосах было много мелкого песка. Он попытался изобразить обезоруживающую улыбку.

– Не знаю.

– Вот как? Не знаешь? – Кот подобрался к нему поближе, и Филипп поднял брови: что-то показалось ему странным. С котом что-то было не в порядке. Он выглядел иначе, чем обычно. Но как именно?

– А ведь песок твой из пустыни, которая за дверью в кабинете Господина, да? Сначала запретная дверь, потом личная спальня Господина? – Кот покачал головой. – Если Люцифер узнает, во сколько мест ты за ночь сунул свой любопытный нос, то, скорее всего, он отрежет его.

– Ты об этом ему не расскажешь, правда? – попросил Филипп. – Обещай, что не расскажешь.

– И ты думаешь, это поможет? Если я пообещаю? – Люцифакс покачал головой. – Ты ведь сам обещал Господину, что не подойдешь к запретной двери.

– Но я и не собирался входить туда. Я вошел только потому… потому…

– Почему, Филипп? Потому, что тебя соблазнили? – Кот наклонил голову набок и заговорил голосом, больше похожим на довольное мурлыканье. – Именно это ты и хотел сказать, правда? Все так говорят. Ты знаешь, что это самое распространенное оправдание здесь? «Пощадите, пощадите меня, я не виноват. Я поддался искушению».

Глаза Люцифакса превратились в узкие щелочки.

– И кто же соблазнил тебя, Филипп?

Такой вопрос удивил Филиппа. Если кот уже знал, что Филипп делал, почему он не знал, что во всем этом участвовала еще и Сатина?

– Так кто же соблазнил тебя, Филипп? – еще раз спросил Люцифакс.

– Никто, – ответил мальчик, и голос его окреп. Он даже сам не почувствовал, что лжет. – Я вошел туда, потому что я любопытный. Это я и хотел сказать. Я вошел, потому что я любопытный и… и… – Он замолчал, и теперь его черед был проявлять подозрительность. – А откуда ты знаешь, что за запретной дверью есть пустыня?

– Очень проницательно, Филипп, – сказал кот и спрыгнул на пол.

Филиппу опять бросилось в глаза что-то неестественное. Не то чтобы облик кота был другим, или хромал он не так, или что-то в этом роде. Что-то было, но что? Черт его знает, что именно!

И вдруг Филипп понял и чуть не задохнулся.

«Тень, – подумал он. – У него другая тень».

И верно. Теперь, когда он понял, этостало заметно, как всегда заметно черное пятно на белой скатерти.

Люцифакс отбрасывал тень, но его тень была слишком большой.

Казалось даже, что это не одна тень, а целых две, и только одна из них была тенью кота. Вторая тень была немного светлее, какая-то мерцающая, неотчетливая. Но она была, И имела форму… человека.

Или дьявола.

– Ты не Люцифакс, – прошептал Филипп, и кот встал на задние лапы. Две тени на полу тоже встали.

– Очень проницательно, – сказал кот. Голос его как-то переменился. – Ты – настоящий детектив!

– Сатина? – прошептал Филипп и с ужасом стал наблюдать, как миг спустя Люцифакс начал превращаться. Ноги его стали длиннее, спина выросла. Усы исчезли, уши вместе с шерстью превратились в капюшон, надвинутый на лицо. Белые руки с черными ногтями, которые секунду назад были черными лапами с белыми когтями, ухватились за капюшон и откинули его назад. Появилось смеющееся лицо Сатины.

– Ты похож на того, кто увидел черное привидение, – засмеялась она и села на кровать рядом с Филиппом.

– Или на того, кто увидел превращение кота в девочку, – недовольно пробурчал мальчик. – Но как же?..

– Все темптаны имеют способность превращаться, – объяснила она. – Это самое первое, чему нас учат в школе. Очень удобно, чтобы ссорить людей друг с другом. Ведь иногда достаточно увидеть что-то краем глаза. Один думает, что другой сделал что-то, и понеслась… Многолетняя дружба часто переходит в яростную вражду только потому, что в это дело вмешался темптан. Люди бывают порой невероятно глупы.

– Для меня это был настоящий шок, – выдохнул Филипп и стер со лба пот. – Когда Люцифакс сказал, что знает, что я открывал запретную дверь… я думал, у меня остановится сердце. Не делай этого больше никогда.

– В первый и последний раз, – пообещала девочка. Взглянула на Филиппа, наклонилась и поцеловала его в щеку. – Кстати говоря, спасибо.

Филипп почувствовал жар. Осторожно дотронулся рукой до щеки, и, когда заговорил, голос его дрожал.

– Спасибо за что?

– За то, что ты меня не выдал. Он покачал головой:

– Но ведь это же была ты. Я не мог выдать.

– Но ты не знал, что это я.

– Да, конечно, – сказал он и вспомнил, как рассказал маме, что футбольным мячом в окно угодил Мортен. Он тогда в последний раз играл с Мортеном. А в его голове прозвучал голос Люцифера, шептавшего: «А если я тебе скажу, что иногда приходится лгать?»

Филипп смущенно улыбнулся и тут же испугался, что щеки могут покраснеть, вот черт!

– Тебе тоже спасибо.

Его глаза на долю секунду испытали тупую боль, и он закрыл их. Потом боль исчезла.

– …что это не Люцифакс?

Голос Сатины стал заметно громче, и Филипп попросил ее повторить.

– Я спросила, как ты узнал, что я не Люцифакс?

– Я понял это по тени, – ответил он. – Она была неестественной.

Она кивнула:

– Тень – это то единственное, что мы не можем изменить. Какой бы облик ни принял темптан, всегда можно видеть слабую тень от его первоначального вида. Как отражение монеты в стакане воды.

– Но все-таки это хороший трюк, – сказал Филипп. – И сколько времени можно пробыть в таком преобразованном облике?

– Это зависит от тренированности, – ответила Сатина.

Она вытянула сжатый кулак, и Филипп изумленно увидел, как ее пальцы соединяются, меняют форму и превращаются в конское копыто. Не похоже, чтобы это стоило ей больших усилий.

– Самые большие мастера могут растянуть пребывание в новом облике на час, но потом появляются дефекты. Мой собственный рекорд три четверти часа. То же самое касается тени. Чем ты опытней, тем меньше заметна вторая тень.

Копыто опять превратилось в руку, а Сатина покачала головой:

– Я до сих пор не могу понять, что этот мальчик-варгар делал в спальне. Обычно пакости устраивают совсем не варгары, а темптаны.

– Ты ничего не слышала о пропаже каких-нибудь вещей из спальни Люцифера? – спросил Филипп.

– М-да, раз уж ты заговорил об этом, – сказала она и щелкнула пальцами. – Пропала его Ночная книга.

– Ночная книга? Что это такое?

– Книга, в которой делают записи для себя, и никто посторонний не имеет права их читать.

– Так это же дневник!

– Нет, это Ночная книга.

– Ладно, Ночная книга, так Ночная книга. Значит, этот варгар украл ее?

– Нет, – Сатина улыбнулась. Ее улыбка и выражение глаз очень не понравились Филиппу. – Варгар не украл книгу. Ее украли мы.

Из своей черной одежды она извлекла толстую книгу, переплетенную в прочную черную кожу. Книга была старой, но в очень хорошем состоянии.

«Ночная книга» – было написано на обложке корявыми буквами.

– Ты украла… – Филипп дрожащим пальцем показал на книгу. – Сатина, как ты могла… Так же нельзя. Дневник, то есть я хочу сказать, Ночная книга – вещь очень личная, она… только для себя! Ты не имеешь права…

– Тс-с! – шикнула Сатина и выпрямилась на кровати. – Я не могу читать, когда ты болтаешь.

– Сатина, если это обнаружат, то…

Громкий смех прервал его слова.

– Здесь написано, как он однажды забыл про день рождения бабушки, – говорила она, продолжая смеяться. И хотя Филипп не хотел слушать, он не мог не слышать. – Она так рассердилась, что наслала на него проклятие, и его язык увеличился в три раза. Он вообще не говорил целую неделю.

Сатина продолжила листать пожелтевшие листы.

– Черт побери, Сатина, – жалобно сказал Филипп и умоляюще сложил руки. – Если он узнает… Он сдерет с нас кожу, как он это делает с Люцифаксом. Не знаю, как ты, а я не хочу разгуливать без кожи. Верни книгу на место, прежде чем он обнаружит пропажу. Он может посмотреть в Сферу Зла и увидеть, как мы ее крадем. А потом узнает, что мы открывали запретную дверь!

Сатина охнула, и Филипп с облегчением подумал, что она наконец осознала, в какое трудное положение поставила их обоих. Но, встретив ее испуганный взгляд, он понял, что на Сатину произвело сильнейшее впечатление совершенно другое.

– Он болен, – прошептала она и показала место в книге. – Люцифер болен. Вот где это написано.

Филипп постоял немного, не зная, что делать, что говорить. Потом подошел к ней и сел рядом.

Взгляд Сатины вернулся к книге, и они прочитали последнюю запись Люцифера. Она была сделана красными чернилами. Дрожащей рукой.

19
Дорогая Ночная книга…

Дорогая Ночная книга, У меня плохие новости. То, что казалось совершенно невероятным, произошло.

Началось примерно две недели назад с сильной боли в животе. Я определил это как инфекцию, может, я съел что-то, что мне нельзя есть: плохую душу или спелое яблоко.

Но потом стало хуже. Гораздо хуже. Холодный пот, головокружение и кашель с кровью. Боли вплоть до мозга костей, периодические схватки в груди, сыпь на крыльях.

Сегодня ночью ко мне неожиданно пришел Мортимер и рассказал мне то, что в глубине души я уже знал сам.

Дорогая Ночная книга, я умираю.

Умираю… Рука дрожит, когда я пишу это слово, мне кажется, что даже кровь пытается убежать из этих букв. Ах, кто же мог подумать, что вечность длится совсем не вечность!

Я заперся в своем кабинете и, погрузившись в мрачные размышления, почувствовал себя одиноким и беспомощным. Но как раз в тот момент, когда мои мысли были самыми мрачными, мне стало вдруг предельно ясно, что надо сделать. Нельзя погружаться в черную дыру сострадания к себе, напротив, надо сделать все необходимое. Подготовить смену Властителя. Я должен найти преемника!

Воодушевленный этой идеей, я сразу же стал перелистывать наши Анналы, потому что мне было абсолютно ясно, что кандидата надо искать среди людей. Конечно, много достойных кандидатов есть и здесь, в Аду – особенно выделяется один, – но ты знаешь, как и я что этот номер не пройдет.

Я уселся изучать книги, и после многих ночей поисков мне удалось наконец найти его – второго после меня властителя Тьмы! Я скажу тебе, дорогая Ночная книга: я еще никогда не видел такого обилия фантастического зла. Чтение было захватывающим, истинным утешением в мои самые мрачные минуты! Этот парень, попросту говоря самый злобный, омерзительный, подлый и отвратительный подонок, с каким я когда-либо имел дело.

И хочешь узнать самое лучшее? Каналью зовут Сёрен! Что скажешь? Он тезка моего прадеда! О-о, я долго смеялся бы, если бы у меня не было кашля с кровью. Кто может подойти лучше?

Я договорился с Мортимером, что он пришлет сюда этого поганца раньше положенного срока. Как раз сейчас Люцифакс отправился туда, чтобы доставить его, а потом я буду его обучать.

Пусть мое перо отдохнет, я подготовлю себя к встрече с ним. С каким нетерпением я жду этого маленького принца! Не могу дождаться… Ой, опять тошнит…

20
Начало загадки

– Не могу поверить, – сказала Сатина. Она перелистала еще несколько страниц Ночной книги, но на них ничего не было написано. – Так вот почему он показывался так редко в последнее время! И как раз об этом он говорил с Мортимером в саду! А вот разговоры о преемнике – это еще что такое? Кто этот сын человеческий, о котором он пишет – этот Сёрен? Кто он, и почему он?..

– Это я, – осторожно сказал Филипп.

– Что такое ты говоришь? – сказала Сатина и растерянно посмотрела на него. – Тебя же зовут не Сёрен.

– Нет, но… – Филипп помолчал, не зная, как начать. – Произошла ошибка, – сказал он наконец, и затем слова полились рекой.

Он рассказал ей всё и закончил повествование уроками в кабинете Сатаны, рассказом о многих заданиях, ни с одним из которых он не справился. Больной Люцифер чуть не умер из-за этого.

Закончив рассказ, Филипп почувствовал себя измотанным и в то же время сбросившим двадцать килограммов груза.

– Это значит, что ты… – начала Сатина и осеклась, – что ты будешь преемником Люцифера? Его наследником?

Похоже, что так, – ответил Филипп и пожал плечами. – Я сам не могу этого понять как следует.

Сатина встала и заходила по маленькой комнате, как будто мысли в ее голове крутились с такой скоростью, что усидеть было нельзя.

– Люцифер болен, – бормотала она. – Умирает. Поверить невозможно. И выбирает человека, который заменит его на троне. Почему? Люцифер ненавидит людей. Почему он не выбрал какого-нибудь дьявола?

– Ты не знаешь Сёрена, – сказал Филипп. – Я думаю, что нет никого другого, кто больше подходит для замены Люцифера на троне. А злобных людей Люцифер очень любит.

– С другой стороны, это означает, что ему не очень нравишься ты, Филипп. – Она остановилась перед зеркалом и поймала взгляд Филиппа. – Он говорил, какая у него болезнь?

– Нет. Ты сама слышала его разговор с Мортимером на эту тему. Он этого не знает, и никто этого не знает.

– Но ведь нельзя ни с того ни с сего заболеть, – запротестовала Сатина, и Филипп услышал панику в ее голосе. – Должна быть какая-то причина! Что-то он съел или выпил. Должно быть что-то!

– Может быть, это возраст, – сказал Филипп. – Иногда с возрастом люди становятся больными, и тогда..

– Нет! – почти закричала Сатина. Она повернулась к нему, и он увидел слезы в ее синих глазах. – Ты говоришь о людях, а не о дьяволах. Дьяволы стареют, да, они болеют, но они не умирают! Люцифер пишет, что он начал чувствовать себя плохо около двух недель назад. Должно былопроизойти в тот момент что-то, объясняющее его нынешнее состояние. Даже Смертьне может определить, какая у Люцифера болезнь. А уж Смерть наперечет знает все смертельные болезни, поэтому совершенно невозможно… Что случилось, Филипп?

Филипп уставился на Сатину, в животе крутило, сердце билось со страшной силой.

– Черт побери, Сатина, – прошептал он. – Две недели назад действительно случилосьчто-то! И мы это видели!

Сначала она смотрела на него непонимающе. Потом взгляд просветлел.

– Варгар! – воскликнула она. – Он был в спальне примерно в это время!

– Именно! – быстро подтвердил Филипп, и теперь настал его черед быстро ходить взад и вперед, как ходят звери в своей клетке. – Мы не знаем, что варгар делал в спальне, но мы знаем, что это было что-то плохое, и мы знаем, что через несколько дней – что я говорю! – ночейЛюцифер серьезно заболел. Тут должна быть какая-то связь.

– Что будем делать? – спросила Сатина. Филипп хотел сказать первое, что ему пришло в голову. Нужно сделать самое правильное, а именно найти Люцифера и рассказать ему о том, о чем они узнали. Но слова застряли у него в горле.

Как бы то ни было, у них есть лишь подозрение, основанное на том, что могло оказаться просто случайным совпадением. Возможно, они ошибаются. Но если они расскажут Люциферу, чтознают, то им придется рассказать, откудаони это знают. А это означает, что их приключения в эту ночь станут известны. А если в добавок ко всему окажется, что подозрения беспочвенны…

У Филиппа была слишком бедная фантазия, чтобы представить себе, как рассердится Люцифер.

– Мы найдем этого варгара, – сказал Филипп. – Мы его найдем и заставим рассказать, что он делал в спальне.

Сатина кивнула:

– А что с Ночной книгой?

– Это я возьму на себя. Я скажу, что нашел ее в кабинете. – Он подмигнул ей. – Люцифер ведь знает, что я не лгу.

– Спасибо, Филипп, – сказала она.

Он надеялся, что она опять поцелует его в щеку. Она не поцеловала, и Филипп почувствовал укол разочарования.

Где-то в его голове раздался шепот, такой тихий, что Филипп сделал вид, что не слышит его: Если ее благодарность так мала, я могу отказаться ей помогать.

Над глазами что-то застучало. Но ненадолго. Потом все стихло, и Филипп решил, что он, вероятно, неловко повернул шею.

21
Кнурре Ратник

Найти варгара, которого они видели в Сфере Зла, – это было проще сказать, чем сделать. Ад занимает большую территорию, еще мешает то, что повсюду ходят толпы грешников, которых подгоняют кнутом. Кроме этого, не все дьяволы ходят по земле, многие летают под черным небосводом.

Филиппу и Сатине стало ясно, что решить эту задачу было невозможно.

– Могут пройти недели, прежде чем мы найдем его.

Филипп присел на скамейку под высоким деревом. Теплый ветерок шевелил пожелтевшие листья.

– У нас нет столько времени.

– Я знаю, – сказала Сатина. Она пнула ногой камень, который вылетел на улицу. – Если бы ты умел летать, нам было бы гораздо легче.

Она была раздражена, и это рассердило Филиппа.

– А я летать не умею! – ответил он и отвернулся от нее. – Я всего лишь человек.

– Я сказала только то, что, если бы ты умел летать, нам было бы гораздо легче.

– Но я летать не умею!

– Поверь, я это поняла.

– А впечатление такое, что не поняла, если ты все время это повторяешь.

Вообще-то для Филиппа было не характерно ввязываться в ссоры, потому что он знал, что из этого получаются только испорченное настроение и вражда и лучше помолчать. Но по какой-то причине он не мог. Он вспомнил восторг, который увидел во взгляде Сатины, когда она рассказывала об Азиэле и его длинных рогах. Вот у него-то наверняка были большие крепкие крылья!

Филипп посмотрел вверх и увидел сквозь листья дерева кружащие по небу фигуры. Их крылья казались огромными секирами в темноте ночи. Он потер руками лицо и тяжело вздохнул.

– Ты сказала что, кажется, видела этого мальчишку в школе. У тебя нет альбома фотографий или чего-нибудь в этом роде?

Сатина ошеломленно посмотрела на него:

– Есть, черт побери! Почему ты не сказал этого раньше?

* * *

– Вот он! – Сатина вынула из глубины шкафа небольшой альбом.

Они сидели в комнате Сатины. Филипп был несколько разочарован, увидев, какой обыкновенной была эта комната. Кровать, шкаф, письменный стол, на котором в беспорядке лежали тетради и всякие разрисованные листочки. Полка с книгами, игры, украшения и фотографии подруг. На стенах висели афиши с портретами кумиров из «Ungrateful Dead» и» Soul Devour» [10]10
  «Неблагодарный мертвец», «Пожирающий душу» (англ.).


[Закрыть], судя по всему, это были рок-группы.

В клетке, стоявшей на полу, жил любимый домашний зверек Сатины, не хомячок и не мягкий пушистый кролик, а паук по имени Спиннер.

Она спросила Филиппа, не хочет ли он подержать его, но Филипп, который вообще-то не боялся пауков, решил, что держать в руках перламутрового, размером с кулак, тарантула, пожалуй, перебор. Лучше будет, если он останется в клетке – и для паука и для Филиппа.

Филипп подвинулся, и Сатина села рядом.

– Давай посмотрим. Лет ему немного. Он, наверное, из двадцатого или двадцать первого?

Филипп покачал головой:

– Двадцатого или двадцать первого чего?

– Класса, конечно.

Она стала перелистывать страницы, замелькали рога, крылья и острые зубы в улыбках как с рекламы зубной пасты.

– Из двадцать первого класса? Скажи мне, сколько же лет вы тут, в Подземном царстве, учитесь в школе?

– Сто десять лет, – ответила Сатина, и Филипп с уважением присвистнул. – Хочешь посмотреть мою фотографию?

Она перевернула несколько страниц, и Филипп наклонился посмотреть.

Сатина тут же стала листать дальше.

– Эй, я же не успел рассмотреть!

– Смотреть не надо, – коротко ответила она. – Я забыла, какое плохое здесь фото. Не стоит смотреть.

Это была ложь. Филипп слышал это хорошо, также как слышал бег паука по клетке. Что-то было на той фотографии, которую она не хотела показывать, и это не имело отношения к ее внешности. Ему внезапно оченьзахотелось посмотреть на эту фотографию.

Сатина продолжала перелистывать альбом, оба внимательно смотрели на лица многочисленных дьяволов.

– Это он! – воскликнули оба одновременно и указали на фото в верхнем левом углу.

Никаких сомнений не было. С маленькой портретной фотографии широко улыбался мальчик-варгар, показывая острые как шило крысиные зубы.

Филипп посмотрел на подпись.

– Его зовут Кнурре.

– Кнурре? – Сатина рывком отняла альбом. – Кнурре Ратник?

– Ты его знаешь?

Она задумчиво кивнула и стала рассматривать фото.

– Как же так?

– Что случилось?

– Кнурре Ратник исчез около трех недель назад. Вся Преисподняя на ушах стояла, чтобы найти его, но это не удалось. Никто не знает, что с ним стало.

– Неужели?

– Кто-то думает, что он исчез во мраке Окраинных Земель. Другие говорят, что он упал со скалы и зажат камнями в недоступном месте.

– Итак, примерно три недели назад этот парень был в спальне Люцифера, – сказал Филипп. – Там он сделал что-то очень плохое, потому что Сфера Зла зарегистрировала это. Через несколько ночей – а может быть, в ту же ночь – он бесследно исчез. И никто его больше не видел. – Филипп поднялся с кровати и заходил по комнате, громко рассуждая. – Если бы ты сделала что-то такое, отчего у Люцифера появится смертельная болезнь, ты тоже скрылась бы, пока не появится возможность безопасно вернуться?

– Но он всего лишь мальчик, – возразила Сатина. – Как он может спрятаться от целого города?

Филипп наклонился и посмотрел на белого тарантула в клетке. Он спрятался за большим поросшим мхом камнем и тоже смотрел на него. С похожих на пилу зубов стекал яд.

– Может быть, кто-то прячет его?

– Заговор? Ты хочешь сказать, что это заговор?

– Она покачала головой. – Заставить мальчика принять участие в таких делах это… Это…

Она остановилась, и Филипп изобразил мрачную ухмылку.

– Это нехорошо? – сказал он. – Конечно нехорошо. А ты не забыла, где мы находимся?