Текст книги "Ошибка кота Люцифакса"

Автор книги: Кеннет Андерсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

45
Блёкнущий ангел

На следующую ночь, после того как Филипп и Сатина спасли жизнь Люцифера, Город Дьявола преобразился. Ушла смертная тоска, тяжелой тучей висевшая над ним.

Это была последняя ночь Фестиваля Пакостей, и настроение жителей радикально переменилось. Опять появились гирлянды, открылись киоски, на улицах раздавались крики, вопли, визг. Стреляли из рогаток, завязывали шнурки на парах обуви, перемешивалось содержимое солонок и сахарниц и так далее, и так далее.

На каждом шагу происходили шутки всех видов. В одну из бочек пива кто-то подсыпал слабительного, и те, кому довелось выпить как раз из этой бочки, издавали на улице такие звуки, которые могли оглушить даже взрослого слона.

Причиной перемен стало сообщение, поступившее ночью из Замка о том, что отмена праздничного ужина аннулируется. Будет проведен Большой праздник – как говорили, самый большой во всей дьявольской истории. Выражалось сожаление Властителя о неразберихе последних ночей. Во время обеда все будет разъяснено.

* * *

Филипп находился у себя в комнате. Его разбудили сообщением о том, что Люцифер хочет его видеть.

Когда Филипп вошел, Дьявол сидел на кровати. Было видно, что Люциферу значительно лучше. Если бы не полысевшая голова и сломанные рога он выглядел бы совсем здоровым. Щеки его стали более свежими, дыхание свободным. Взгляд черных глаз был серьезным.

– Кто это сделал? – спросил он. Остатки ржавчины в голосе исчезли. Сатана превратился в острый разящий клинок. – Расскажи мне все!

Пока Филипп рассказывал, Люцифер сидел неподвижно, словно каменная статуя. Ни разу на его лице не отразилось ни изумление, ни шок, ни гнев. Его лицо было маской.

И только тогда, когда Филипп рассказал, как все выяснилось – как он выстрелил из рогатки в Сатину и Азиэля, а они оказались Люцифаксом и Грумске – маска исчезла.

Люцифер посмотрел на Филиппа и улыбнулся как-то смущенно:

– Ты знаешь о нашем маленьком фокусе?

Филипп кивнул.

– Так вот почему твои рога стали меньше! Ты опять подружился с Сатиной!

Филипп еще раз кивнул.

Дьявол пожал плечами и развел руками. Смущенная улыбка исчезла, он нисколько не раскаивался.

– Мне это было нужно, Филипп. Иначе я никогда не разбудил бы в тебе дьявола. Надеюсь, ты это понимаешь.

На этот раз Филипп не кивнул. Но и не покачал головой.

После этого Люцифер попросил оставить его на время в покое. Он все еще чувствовал усталость, которая усилилась из-за мыслей, появившихся у него во время рассказа Филиппа.

– А что с Азиэлем? – спросил Филипп перед тем, как уйти.

Люцифер бросил на него взгляд, тяжелый как буря во время грозы.

– Я им займусь, – ответил Сатана.

Филипп встал со стула и подошел к зеркалу. За это время изменился не только Люцифер. Рога и хвост Филиппа составляли теперь не более половины их прежней длины. Он все еще мог пошевелить хвостом, но уже не мог контролировать его движения.

Он попробовал расправить крылья, но они не отзывались. Висели мешком у него на спине: Филипп почувствовал разочарование.

Зло в нем постепенно исчезало, и он был этому рад. Ему уже не казалось, что хорошо иметь рога и хвост. Вид у него с ними был довольно глупый. А вот летать было так приятно. Это была, свобода.

Филипп надел плащ и вышел из комнаты. Он хотел посмотреть на город, почувствовать его праздничное настроение. Спускаясь по лестнице, он перепрыгивал через две ступеньки, а в конце съехал по перилам.

– Сначала туда, потом сюда, потом опять туда! – прозвучал сердитый голос, когда Филипп шел по коридору в сторону двора. – Проклятье! Если не знать, то можно подумать, что они устроили все это, чтобы уморить старую повариху!

Равина вышла из бокового коридора с двумя большими мешками картошки на плечах.

– Сначала говорят, будет праздник. Потом говорят, не будет праздника. А теперь, черт вас всех побери, снова говорят, что будет праздник, – брюзжала повариха. – Все припасы пришлось вернуть в кладовку, а теперь – здрасьте вам! – тащите все назад, наверх. А кто будет помогать? Да никто! Все заняты разной дурью, потому что праздник, и – пожалуйста! – делай все одна!

Неожиданно она повернула голову и посмотрела прямо на Филиппа как будто все время знала, что он тут рядом.

– Одна! – фыркнула Равина еще раз. Повернулась к Филиппу спиной и направилась в сторону кухни.

– Равина подожди! – крикнул Филипп и побежал за ней.

– Что ты хочешь? – Не останавливаясь, со стонами и кряхтеньем кухарка продолжала идти по коридору.

Я хочу… Это было не… Я не мог… – Он вздохнул и пожал плечами. – Я хочу извиниться!

– Извиниться? – холодно повторила она, и он съежился под ее суровым взглядом. – Ты хочешь извиниться?

– Да. – Он кивнул. – Хочу извиниться.

Он хотел уже повернуться и уйти, когда Равина сбросила с плеч мешки с картошкой, схватила его и прижала к себе.

Испуганный крик Филиппа затих в ее яростных объятиях.

– Мне не нужны никакие извинения, дружок, – хлюпая носом, сказала повариха и принялась его тискать. – Никакие извинения не нужны! Ты вел себя как настоящий дьявол!

Наконец она отпустила его и Филипп отошел на несколько шагов в страхе, что она снова начнет мять его в объятиях.

– Так ты на меня больше не сердишься? – спросил он.

Равина покачала головой, отчего заколыхался ее тройной подбородок.

– Люцифер все мне объяснил, когда я принесла ему поесть. Он – настоящий злой старый дьявол и таким образом играет с чувствами людей. Ему бы постыдиться! Но хватит болтать! Почему ты не спустишься в кухню и не перекусишь, Филипп? Я кое-что приготовила специально для тебя. Яйца василиска всмятку и все прочее.

От упоминания еды живот Филиппа взбунтовался. Он ничего не ел со вчерашнего дня. И сейчас был здорово голоден. Но на еду не было времени.

– Это может подождать, – сказал он.

– Подождать? – воскликнула Равина так, что эхо промчалось по длинному коридору. – Ну уж нет, пусть тебе даже грозит самая сладкая смерть, ждать нельзя. Я же прекрасно слышу, как урчит твой голодный живот…

– Подождет, – повторил Филипп. Он взвалил один их двух тяжелых мешков на плечо. – Сначала надо сделать другое.

Равина закрыла рот. Потом улыбнулась и подняла второй мешок.

– Знаешь, тебе больше идет, когда у тебя маленькие рога, Филипп.

– Боюсь, они скоро совсем исчезнут, – ответил он.

– А вот это тебе идет больше всего!

46
Торжественный обед

Первые гости стали прибывать ближе к полуночи.

Филипп стоял посередине праздничного зала, где должен был состояться торжественный обед. Официанты с начищенными рогами выстроились у входа в длинный ряд, держа подносы с бокалами.

Под мерцающими люстрами замер стол, украшенный крапивой и черными серебряными подсвечниками. Он имел форму гигантского трезубца, состоящего из трех параллельных столов и одного главного стола, стоявшего поперек. Мест было больше тысячи.

В центре главного стола стояло кресло, резко отличавшееся ото всех остальных. Оно было сделано из старых пожелтевших костей и обтянуто кожей и мехом разных животных. Подлокотники украшали два человеческих черепа. Это было место Люцифера. Филиппу сказали, что он должен сидеть рядом. По правую руку от Властителя.

Появились многочисленные гости – свежевыбритые грагорны, которые ради праздника соскребли со своих лиц сажу, темптаны в черно-черных костюмах, варгары в рясах с накинутыми на белесые глаза капюшонами – и зал быстро наполнился разговорами, смехом и звоном бокалов.

Казалось, всем очень хорошо. Даже варгарам, которым разрешалось говорить только шепотом, иначе это могло привести к катастрофам на Земле. И только тюстеры не принимали участия в праздновании.

«Они не склонны к светской жизни, – сказала Равина. – У них аллергия на приятное времяпрепровождение, как у Люцифера аллергия на счастье».

Филипп заметил Драную Бороду, одетого в сверкающий черный костюм, по-видимому, на несколько размеров меньше его огромного туловища. Его рога блестели, как отполированные монеты. В каждой руке он держал по бокалу, и, похоже, не знал, с какого лучше начать.

Филипп проложил себе дорогу сквозь толпу, подойдя к привратнику.

– Кое у кого, кажется, жажда, – сказал он, улыбаясь.

– Привет, Филипп. Ты про что? Ах, про эти бокалы? – Драная Борода покачал головой. – Куда ни пойдешь, тебе везде предлагают бокал. А я не люблю отказывать. На обеде в Замке нельзя вести себя невежливо. Твое здоровье! – Он разом выпил оба бокала и вытер рот тыльной стороной руки. – Э-эх!

Филипп не мог удержаться от смеха.

– Ну, конечно, никому нельзя отказывать!

– Странно, что празднество все-таки состоялось, – заявил Драная Борода. – А еще недавно в это никто не верил.

– Во что?

– Да в этот обед в Замке. Он же был отменен! – Демон покрутил свою козлиную бородку. – Хотел бы я знать, из-за чего случился весь сыр-бор?

«А Бог его знает», – хотел было ответить Филипп, но вовремя решил, что это не самое удачное выражение для Преисподней, и сказал: – Я не знаю.

– Хм-м, хм-м, – буркнул Драная Борода. – Значит, до тебя не добрались слухи, которые ходят по городу.

– Какие слухи?

Привратник поманил его пальцем и шепнул на ухо:

– Говорят, все дело в одном рыжем мальчике-человеке. Это благодаря ему все-таки состоится праздничный обед, завершающий Фестиваль.

– Неужели так говорят?

Филипп посмотрел на собравшихся дьяволов и демонов, заметив, что большинство из них поглядывают на него или кивают в его сторону, когда думают, что он не видит. Они говорили о нем? Они уже знали, что произошло?

– Да, так говорят, – заявил Драная Борода. – Но ты, конечно, ничего об этом не знаешь?

– Не-ет, – ответил Филипп и перевел разговор на другую тему, спросив, кто проходит через ворота в Ад этой ночью.

– Никто, – ответил демон. – Этой ночью впускать никого не будут. Пусть ждут у входа. Наверное, они не против такого поворота событий. Люди редко стремятся сюда. Эта единственная ночь, когда у грешников выходной. Даже кнуту нужен отдых. Зато, когда обед кончится, всем им придется вдвое хуже. Нельзя же полностью остановить все только потому, что…

Драная Борода продолжал разглагольствовать, но его слова проскальзывали мимо ушей Филиппа.

В зал вошла Сатина. Она стояла рядом с матерью и явно кого-то искала, оглядывая зал. На ней было длинное черное платье, а волосы на голове были уложены в красивую прическу. Девушка была хороша, как летняя ночь.

Отца Сатины нигде не было видно, и Филиппа это обрадовало. Он еще помнил, как рассердился на него Чернорог за то, что он обидел его дочь.

Сатина заметила Филиппа и помахала ему рукой. Он помахал в ответ.

Драная Борода тоже заметил Сатину, криво усмехнулся и сказал:

– Беги, Филипп! Продолжим разговор в другой раз.

Филипп подошел к Сатине.

– Привет! – сказал он и поздоровался с матерью: – Привет, Демеона!

Демеона ласково улыбнулась.

– Привет, Филипп. – Она подняла взгляд на кого-то позади Филиппа. – Посмотри сюда, моя радость, это Филипп!

– И правда, это он, – прозвучал грохочущий голос, и у Филиппа по спине побежали мурашки.

Он резко повернулся и испуганно взглянул на отца Сатины, державшего в огромных руках три бокала. Один он протянул жене, другой дочери.

– Пожалуйста. А это тебе, Филипп…

Огромный демон фыркнул так, что столб черного дыма вырвался из его ноздрей. Он сделал шаг и возвысился над Филиппом как вулкан.

«О, боже, – подумал Филипп, чувствуя, как слабеют ноги. – Он еще не знает, что мы с Сатиной помирились. Он по-прежнему сердится на меня».

– П-подождите, – жалобно сказал он и замахал руками. – Сатина и я уже…

– Папа! Перестань! Ты обещал, что не будешь дразнить его!

Суровое выражение лица Чернорога мгновенно изменилось на добродушное и приветливое.

– Да мне это и в голову не приходило, – сказал он и лукаво улыбнулся, протягивая Филиппу бокал. – Тебе ведь тоже надо выпить за встречу?

Филипп протянул дрожащую руку и взял бокал. Он был уверен, что все в радиусе двадцати метров слышали, как бешено бьется его сердце.

– Милый мой, да как же тебе не стыдно! – повысила голос Демеона.

– А что? – Чернорог невинно пожал плечами. – Я ничего не сделал. Только предложил мальчику выпить. Это ведь не преступление? Кстати говоря, Филипп, как тебе нравится платье Сатины? Она очень переживала. И все время спрашивала…

– Папа! – воскликнула Сатина, зардевшись.

Чернорог всплеснул руками:

– Ну, а теперь-то что не так?

– А теперь мы пойдем, – сказала Демеона и подхватила супруга под руку, – вон туда, где стоят Ворчливый Коготь и его жена, надо с ними поговорить.

Она увела мужа, и Филипп незаметно облегченно вздохнул Сатина сделала то же самое.

– В какой-то момент я решил, что твой отец разорвет меня пополам.

– Он пошутил. Он знает, что мы снова друзья. Я им рассказала.

– Что рассказала?

– Не все. Я подумала, что так будет лучше. Мама, понимаешь… Она не умеет держать язык за зубами. Сплетни – это добродетель в Подземном мире.

– Ты кому-нибудь говорила, что обед в Замке состоится благодаря мне?

Сатина пожала плечами:

– Может, я и сказала что-то в этом роде.

Филипп огляделся вокруг. Несколько дьяволов, наблюдавших за ним исподтишка, быстро отвернулись. Теперь было понятно, откуда пошли эти разговоры.

– Но вот что странно, – сказал он. – У меня какое-то странное ощущение.

– Насчет чего?

– Концы с концами не сходятся.

– Что ты имеешь в виду? – Сатина наморщила лоб. – Что еще не сходится?

Филипп покачал головой и пожал плечами.

– Не знаю. Мне кажется, что-то не так. Я говорю о вчерашнем происшествии. Мне кое-что непонятно. Знаешь, это как будто играешь в какую-нибудь игру, считая, что знаешь правила. Но постепенно чувствуешь, что что-то идет не так. А когда прочтешь правила, выясняется, что ты играл не по ним.

– Ничего не понимаю, – сказала Сатина.

– Не понимаешь? – сказал Филипп. – Я тоже. Но такое у меня ощущение.

Сатина впилась в него взглядом. И Филипп пожалел, что сказал это.

Он выставил себя дураком. К тому же Азиэль признался, и они спасли Люцифера. Все было так, как надо. Ничегонеправильного не было.

Но откуда у него это ощущение?

Когда кое-кто вошел в праздничный зал, Филипп забыл обо всем на свете.

– Вот черт! – воскликнул он. – Что он тут делает?

Сатина проследила за его взглядом.

– Не может быть!

У дверей стоял Азиэль. Его взгляд был беспокоен, хвост был спрятан между ног. Рядом с ним замерла дама с пронзительным неприятным взглядом. Ее светлые волосы обрамляли – ни много, ни мало – четыре черных рога.

– Это его мать? – спросил Филипп.

– Да. Неприятный вид, правда?

– Да, – сказал он и подумал, что это самое большее преуменьшениегода. Вид у нее был просто кошмарным. – А где его отец?

– У Азиэля нет отца. И никогда не было.

«У меня тоже», – подумал Филипп и спросил;

– Он умер?

Сатина покачала головой.

– Дьяволы бессмертны. Никто не знает, кто его отец. Азиэль, я думаю, тоже.

– Мне казалось, что Люцифер собирался заняться им, – сказал Филипп. – Бросить его в тюрьму или что-то вроде…

Сатина не успела ответить, потому что зазвучали фанфары и говор в праздничном зале стих.

Все взгляды устремились на высокую кроваво-красную дверь с двумя створками, около которой стоял старый лысый демон.

– Дамы и господа! – крикнул демон хриплым голосом. – Властитель Тьмы и Устроитель празднества, Его Величество Люцифер!

Дверь распахнулась, и в зал вошел Люцифер.

Казалось, тишина стала густой. Будто на короткое время все собравшиеся в зале не просто замолчали, а еще и перестали дышать.

Филипп и Сатина тоже, но скорее из-за изумления, чем из-за почтения к Властителю.

Дело в том, что со вчерашнего дня Люцифер настолько переменился, что на несколько секунд Филипп усомнился, действительно лиэто он.

Лицо Люцифера приобрело прежние краски, глубокие мешки под глазами исчезли. Черные блестящие волосы на его голове острым мысом спускались ко лбу. Даже его рога каким-то волшебным образом вновь отросли и приобрели здоровый вид.

Если не считать красных прожилок в глазах Люцифера и выступающих, обтянутых кожей скул, все остальные признаки болезни исчезли.

Люцифер сейчас очень походил на свой портрет, висевший над кроватью в его спальне, и Филипп почувствовал, как дрогнуло его сердце.

– Как это может быть? – шепнула Сатина в ухо Филиппа. – У него совершенно здоровый вид!

– Не знаю, – ответил Филипп и перевел взгляд на Азиэля, спрятавшегося за матерью. Вид у него был больным. Он следил за Люцифером испуганным взглядом.

– Его Величество прибыл! – крикнул старый демон, возвестивший о появлении Люцифера. – Пожалуйте к столу!

Негромкие разговоры возобновились, все стали занимать свои места за столами.

– Хочешь сесть рядом со мной? – спросил Филипп у Сатины. – Я буду сидеть за главным столом рядом с Люцифером.

Она кивнула, сказав, что сначала сообщит родителям. Вскоре оба уже шли к трону из костей, на котором восседал Люцифер. Увидев их, тот криво улыбнулся.

– Не очень-то много осталось от твоих рогов, Филипп, – сказал Люцифер. – Очень жаль. Они тебе так шли!

– Зато ваши совсем как новые, – ответил Филипп, выдвигая стул для Сатины и садясь сам.

– Что видит глаз, не всегда есть истина. Это, Филипп, тебе известно лучше других. – Люцифер наклонился к ним и тихо сказал. – Дух поправляется быстрее, чем тело. Я сжульничал немножко, чтобы соответствовать. Мои рога и волосы не настоящие. А немного грима и покойнику придаст вид живого.

После чего Филипп заметил, что один рог Люцифера немного отходит от кожи. Он поискал глазами клейкую ленту, но не нашел.

– А что с Люцифаксом? – спросил Филипп. – Как он себя чувствует?

– Он отдыхает. Бедняга постепенно поправляется, но еще чувствует себя неважно. Ему очень перепало от Азиэля.

– Люцифер, вы знаете, что Азиэль здесь? – Филипп указал головой в сторону правого стола, где Азиэль сидел рядом с матерью. – Сидит вон там!

– Конечно, знаю, – ответил Люцифер.

– Но что он здесь делает? Почему вы его… Как он мог… Я думал, вы его…

– Филипп, ты думаешь, я забыл, что он сделал? Люцифер поднял глаза на юношу. Исходивший из них холод был такой силы, что Филипп заметил пар от собственного дыхания.

– Я ничего не забыл. Но некоторые действия требуют присутствия публики.

Дьявол протянул руку, взял со стола нож и постучал им по бокалу.

Все замолкли и повернулись лицом к Люциферу, который поднялся со своего трона.

«Все, кроме Азиэля», – отметил Филипп. Взгляд последнего был направлен на свои сложенные руки. Можно было подумать, что Азиэль молится.

«Интересно кому?» – подумал Филипп.

– Дорогие гости, добро пожаловать на обед, завершающий фестиваль Пакостей этого года! – Люцифер говорил не очень громко, но его голос прекрасно слышали даже в конце зала. – Прежде чем мы начнем наше торжество, я хочу сказать несколько слов. Как вы знаете, пять ночей назад было выпущено официальное распоряжение об отмене торжественного ужина. Это распоряжение было в ту же ночь аннулировано. Что, конечно, вызвало чувство радости и – естественно – недоумения. Пошли слухи.

Люцифер замолк и на несколько секунд закрыл глаза. Потом открыл их: зал, казалось, стал темнее.

– Дорогие дьяволы! На меня было совершено покушение.

Громкое «Ах!» прокатилось по залу.

Филипп видел, как Азиэль вздрогнул, но не отвел взгляда от своих сложенных рук.

– Дамы и господа, меня пытались отравить, – стиснув зубы, произнес Люцифер. – Если бы не Филипп… – Люцифер положил руку на плечо Филиппа, и присутствующие стали вытягивать шеи, чтобы рассмотреть его. – Так вот, если бы не он, то не было бы никакого торжественного обеда в Замке в этом году.

Зал зашумел.

– Не один же я, – сказал Филипп. – Сатина тоже принимала в этом участие.

– Не скромничай, Филипп, – сказала Сатина.

– Тихо! – крикнул Люцифер, и шум немедленно прекратился. Дьявол прищурился, и даже пламя стеариновых свечей склонилось под его черным взглядом. – Убийство Властителя почти удалось. Но убийцу выдала его собственная хитрость. Азиэль, встань!

В зале возник шум, все одновременно повернулись к Азиэлю.

Азиэль посидел немного. Потом отодвинул стул и встал. Громкие крики заполнили пространство зала, словно началась буря. Все кричали в один голос.

И только Азиэль и его мать молчали. Их взгляд был направлен в пространство, в одну точку.

Азиэль повернул голову и посмотрел на Филиппа. Его взгляд больше не был блуждающим и нервным, он был насыщен такой ненавистью, что, казалось, в воздухе чувствуется ее запах.

Судя по его виду, Азиэль ни в чем не раскаивался. Если не считать одного единственного мгновенья, когда он мог бы столкнуть Филиппа в огненный пруд и упустил этот шанс.

Люцифер поднял руку, все снова замолкли.

– Установлено, что обвиняемый Азиэль Стофелес виновен в совершении двух покушений на убийство, жестоком обращении с животными и умышленном насилии, которое привело к лишению разума одного из дьяволов.

При последнем обвинении Азиэль широко раскрыл глаза, и в тот же момент в голове Филиппа что-то сверкнуло.

«Он будто не понимает, о чем говорит Люцифер», – подумал Филипп.

– С этого момента обвиняемый более не является желанным гостем за этим столом. С этого момента обвиняемый более не является жителем Ада!

Люцифер наклонился и пристально посмотрел на Азиэля, который ответил ему таким же пристальным взглядом.

– Азиэль Стофелес, ты присуждаешься к вечной ссылке во мрак Окраинных Земель!

Створки дверей распахнулись, два стражника с длинными копьями вошли в зал и, чеканя шаг, приблизились к Азиэлю. Они схватили его и хотели увести, но тут мать Азиэля вскочила со стула.

– Отпустите его! – закричала она. – Азиэля нельзя сослать! Нельзя! Отпустите его! Слышите! Отпустите моего мальчика!

Она попыталась оттолкнуть стражников, и в это мгновение Филипп отчетливо разглядел ее правую руку.

И понял, что его все время мучило.

«Это ты запер Кнурре в подвале церкви», – сказал он Азиэлю, когда увидел три кольца на его правой руке, и Азиэль ответил ему взглядом, показывавшим, что он совершенно не понимает, о чем тот говорит.

Вот в чем не сходились концы с концами!

– Это был не Азиэль! – прошептал Филипп. – Это была она! Люцифер, это была она!

Он схватился за рукав Люцифера и так потянул за него, что Властитель чуть не упал.

Взволнованный шепот Филиппа перешел в громкий крик.

– Это не Азиэль запер Кнурре в подвале с тюстером! Это она! Его мать!

Эти слова заглушили все звуки в зале. Даже мать Азиэля перестала кричать и сопротивляться стражникам.

– Ты уверен? – спросил Люцифер.

– Да! – Филипп решительно кивнул. – Посмотрите на ее руку! У нее тоже три кольца! Она ему помогала! Она хотела, чтобы Кнурре не проболтался! Но Азиэль этого не знал!

– Мама? – прошептал Азиэль. – Неужели ты…

– Ах ты щенок! – свирепо закричала мать Азиэля и повернулась к Филиппу. Ее губы раздвинулись, словно она хотела зарычать, в черных глазах сверкали искры.

С криком она схватила со стола нож, в приступе ярости подбежала к Филиппу, вскочила на стол и высоко подняла нож над головой.

– Ты все испортил! – крикнула мать Азиэля и набросилась на Филиппа. Нож сверкнул в воздухе, до обнаженного горла Филиппа оставались сантиметры.

– Спокойно, дамочка! – раздался низкий голос, и мать Азиэля оттащили назад две мощные черные руки, вцепившиеся в ее платье.

Нож выпал из ее руки на колени Филиппа.

– Вам не кажется, что вы уже достаточно навредили?

– Отпусти! – завопила она и стала биться в державших ее огромных руках. – Отпусти, скотина! Отпусти, и я перегрызу шею этому ангелочку!

– Думаю, ничего не получится, дамочка, – сказал Драная Борода и вывернул ей руку за спину. – Видите ли, этот ангелочек – мой друг!

Привратник закрыл ей рукой рот, и крик дьяволицы превратился в бульканье.

Драная Борода посмотрел на Филиппа.

– Ты пострадал?

Филипп хотел покачать головой, но мышцы его горла словно окаменели и только несколько секунд спустя разомкнулись.

– Нет.

Привратник повернулся к Люциферу:

– Я займусь этой дамочкой. Думаю, она должна составить компанию сыночку.

Люцифер кивнул и откашлялся.

– Спасибо, Драная Борода. Ты будешь вознагражден позже.

– В этом нет никакой необходимости, – ответил привратник и подмигнул Филиппу. – Рад был помочь!

Он развернулся и направился к двери, держа извивающее тело дьяволицы под мышкой.

– Иди и ты! – сказал стражник Азиэлю и подтолкнул его. – Вам обоим дорога во мрак Окраинных Земель! Ад – слишком хорош для таких мерзавцев!

Азиэль ничего не сказал, когда его выталкивали. Только как сова повернул голову и посмотрел пустым взглядом на Филиппа.

Казалось, его глаза выжгли себя. Но вдруг он улыбнулся, и по спине Филиппа побежали мурашки. Это была улыбка безумца. И она говорила о том, что еще ничего не кончено.

Азиэля вывели за дверь, присутствующие наперебой заговорили.

– «Рад был помочь», неужели он это сказал? – вскинул брови Люцифер и посмотрел на Филиппа. – Звучит так, как говоришь ты.

Филипп пожал плечами.

– Может, не я один научился чему-то за это время.

– Так ты признаешь, что чему-то научился?

Филипп покосился на Сатину, которая ему улыбалась.

– Да, – ответил он.

– Рад слышать, рад слышать!

Люцифер еще раз взял нож, постучал по бокалу и встал. Он объяснил присутствующим происшедшее, после чего коротко, но точно изложил, что случилось с Кнурре Ратником, и где бедняга находится сейчас.

– Его родители, которые не присутствуют на праздничном обеде, будут извещены обо всем сразу по его окончании. К сожалению, нельзя было рассказывать обо всем раньше, до установления виновников. Теперь они установлены – с помощью Филиппа – и понесли заслуженное наказание. Поскольку больше нет необходимости тратить на них время, можно наслаждаться блюдами, трапеза начинается.

Все подняли бокалы, на подносах были внесены кушанья.

Люцифер сел и тут же вскочил с громким криком Филипп и Сатина рассмеялись.

Люцифер обернулся, потирая мягкое место, и взглянул на сиденье своего кресла.

– Кнопка, – сказал он и поднял ее. – Очень смешно, Филипп. Очень смешно!

– Это дело рук Сатины! – смутился Филипп.

– Лжец! – смеясь, толкнула его Сатина.

Филипп с невинной улыбкой посмотрел на Люцифера.

– Я же сказал, что кое-чему научился!