Текст книги "Вечерняя песня"
Автор книги: Кэндис Кэмп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
Глава 17
Поставив Алину на пол, Джеймс закрыл за собой дверь. Потом повернулся к жене и принялся торопливо развязывать ленты, стягивающие ворот ее туники. Но от волнения пальцы стали неловкими и, не выдержав, он оставил это занятие, притянул к себе Алину и стал покрывать жадными поцелуями. Ему не хотелось ни на минуту отпускать ее от себя, поскорее войти в теплое, мягкое лоно и оставить в нем частичку себя. Но в то же время Джеймс стремился насладиться каждым дюймом нежного тела.
От бесконечных поцелуев губы Алины стали красными и припухшими, а Джеймс продолжал жадно целовать все лицо – глаза, щеки, лоб, подбородок. Легонько покусывая мочку ушка, он заставил ее дрожать от неизведанных доселе ощущений, потом осторожно пощекотал ушко кончиком языка. Она негромко застонала и судорожно вцепилась в руки мужа. Все, что делал сейчас Джеймс, заставляло ее дрожать и стонать от удовольствия. Но еще больше Алине хотелось ощутить прикосновения Джеймса на обнаженном теле.
– Прошу тебя, – прошептала она» потянув за край туники.
Джеймс понял, чего хочет жена и, разжав на мгновение объятия, быстрым движением сбросил с нее тунику, снял чулки и стал осторожно гладить ее ноги. Приподняв нижнюю юбку, Джеймс припал губами к стройному бедру, а рукой медленно скользил по его внутренней поверхности. Алина запустила пальцы в волосы мужа, но тот не чувствовал боли. Все внимание сейчас было сосредоточено на прекрасном теле жены.
Джеймс гладил ноги Алины, постепенно поднимаясь, все выше. Он уткнулся лицом в ее живот, чувствуя, как его охватывает жаркая волна желания. Белье девушки мешало увидеть ее всю, раздражало и, наконец, тихо выругавшись, он поднялся с колен, буквально сорвал с Алины сорочку и отшвырнул ее в сторону.
Девушка стояла перед ним обнаженная, и Джеймс не скрывал восхищения. До сих пор он видел тело жены только при слабом освещении в шатре. Оно и тогда показалось ему красивым, но сейчас, в ярком свете свечей, озарявшем комнату, было столь прекрасным, что у Джеймса перехватило дыхание. Ее фигура была стройной, изящной и нежной, грудь – высокой, с темными крепкими сосками. Тонкая талия плавно переходила в красивые округлые бедра. Взгляд Джеймса остановился на золотисто-рыжих завитках внизу живота.
– О, – прошептал он. – Ты, оказывается, везде охвачена пламенем. С каким удовольствием я бросился бы в это пламя!
Нежно лаская грудь Алины, Джеймс чувствовал, как от прикосновений его пальцев напрягаются соски. Он легонько щекотал эти маленькие темные бутончики, горделиво приподнимающиеся ему навстречу. Тихо застонав, Джеймс нагнулся и поочередно начал целовать груди жены. Она чувствовала, что от этой ласки плавится, как воск.
Не переставая целовать, Джеймс подхватил жену на руки и понес к постели. Укладывая девушку и устраиваясь рядом, он так и не оторвался от ее груди, а руки нежно гладили живот и бедра. Алина тихо стонала, извиваясь всем телом, судорожно цепляясь за плечи и руки мужа.
Джеймс, наконец, оторвался от груди Алины и лег на нее. Девушка с радостью открылась ему навстречу, прикоснулась ладонями к его груди и стала нежно гладить, легонько щекоча. Джеймс негромко вскрикнул, замер на месте, наслаждаясь прикосновениями нежных рук и изо всех сил сдерживая бушующее желание. Его смуглое тело блестело от пота, даже волосы стали влажными. Алина еще никогда не видела такого красивого, сильного мужчины. Его лицо затуманивала пелена желания, мускулы напряглись до предела.
Скользнув по груди, руки Алины обхватили спину Джеймса и опустились немного ниже. Этого он уже не смог выдержать и с хриплым стоном вошел в нее, одним быстрым толчком преодолев барьер девственности. Почувствовав внезапную боль, Алина негромко вскрикнула и хотела отстраниться, но муж крепко держал ее за бедра. Боль прошла так же внезапно, как и возникла, и сменилась удивительно прекрасным ощущением, которого девушка не испытывала никогда в жизни.
Как и обещал, Джеймс старался доставить жене только удовольствие. Его движения были плавны и осторожны. Алина извивалась, веем телом от целого каскада ощущений, нахлынувших на нее. Она еще испытывала боль, но ее невозможно было сравнить с тем наслаждением, которое сейчас охватило девушку.
Джеймс продолжал свои медленные и нежные движения, несмотря на бушевавший в нем огонь желания. Когда Алина обхватила его бедра ногами, это невинное и в то же время откровенное движение заставило Джеймса окончательно потерять контроль над своими действиями. Он стал двигаться все быстрее и быстрее, пронзая Алину, глубокими мощными толчками, пока, наконец, его не охватила сильная дрожь. С губ Джеймса сорвался хриплый стон, он затих.
Алина крепко обняла мужа, ставшего теперь таким родным.
– О, любимая, – прошептал Джеймс так тихо, что девушка едва расслышала его слова, и припал губами к маленькой впадинке на ее плече.
Алина повторила, про себя слова мужа. Он уже не первый раз называл ее любимой. Но от чистого ли сердца шли эти слова? Джеймс ни разу не говорил о своей любви, а любимой вполне мог назвать любую женщину после того, как проведет с ней ночь. А может быть, только что сказанные слова шли из самого сердца.
Поцеловав Алину в плечо, Джеймс лег рядом. У девушки вырвался протестующий крик.
– С тобой все в порядке? Я не сделал тебе слишком больно?
– Только немного, – призналась Алина, уютно устроившись на сгибе его руки. – А сейчас все хорошо.
– В следующий раз тебе будет еще лучше. Я позабочусь об этом. Отныне ты будешь испытывать только приятные ощущения.
– Но и сегодня мне было хорошо.
– Правда? – по голосу Джеймса Алина поняла, что он улыбается.
– Да, – она пощекотала кончиками пальцев его грудь. – Но почему тебя это удивляет?
– У меня были кое-какие сомнения на этот счет. Но я и сам с трудом владел своими чувствами, – взяв прядь волос жены, Джеймс намотал ее на палец. – Ты самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо видел.
– Нет, – улыбнулась Алина. – Не надо мне льстить.
– Это не лесть, а чистая правда, – повернувшись, Джеймс поцеловал жену в макушку. – Когда мы были с тобой в разлуке, я ни о чем, кроме тебя и думать не мог. Меня только чудом не убили, ведь я совсем забывал об осторожности.
– Нет! Джеймс! Не говори мне об этом! – Алина поежилась. – Я предпочитаю, чтобы ты совсем не думал обо мне, но не подвергал свою жизнь опасности.
– Я преувеличиваю. Но мысли и в самом деле были заняты только тобой, а опасность мне практически не угрожала, – Джеймс с любовью погладил плечо жены. – Ты так прекрасна. Даже страшно подумать, что у меня могла быть другая жена. Мне нужна только ты.
Алина поцеловала мужа, но когда к поцелую примешался солоноватый вкус слез, он понял, что девушка плачет.
– Что тревожит тебя? Почему ты плачешь? – спросил Джеймс, приподнимая подбородок Алины. – Ты жалеешь о том, что только что произошло между нами?
– Нет. Я плачу от счастья, – обняв Джеймса, девушка крепко прижалась к нему. – Только от счастья.
Алина открыла глаза и часто-часто моргая, огляделась по «сторонам. Она лежала в постели совершенно обнаженная и тело почему-то немного болело. Потом вдруг на девушку нахлынули воспоминания о прошедшей ночи, и она сильно покраснела.
– Да, тебе сейчас стоит краснеть, – раздался голос Джеммы.
Повернув голову, Алина увидела подругу, сидящую на сундуке у окна. Джемма сидела, положив ногу за ногу и подперев рукой подбородок, и укоризненно смотрела на Алину.
– По тому, как вчера вечером вы смотрели друг на друга, нетрудно было догадаться, что вас занимали только мысли о постели. Я была уверена, что найду тебя сегодня утром, спящей на столе или на полу.
Алина лукаво улыбнулась.
– Там слишком жестко. А мы, как ты знаешь, – люди благородные и привыкли к комфорту.
Джемма презрительно фыркнула.
– Какая ты дурочка, девочки моя. Смотри, не обожгись, – она пожала плечами. – Но разве можно что-то доказать влюбленной женщине? Она все равно никого не послушает.
– Ну, Джемма, не будь ко мне так сурова. Знаешь ли ты, что я теперь самая счастливая женщина на свете?
– Я надеюсь, что вы оба такими же счастливыми и останетесь.
– Но разве ты не поздравишь меня и не пожелаешь всего хорошего?
– О да, конечно, я желаю тебе всяческих благ, – спрыгнув с сундука, Джемма подошла к постели и присела на край. – Больше всего на свете я желаю тебе счастья.
– Знаю. Но все же не веришь, что это может принести мне счастье.
– У меня есть сомнения на этот счет.
– Но я и в самом деле счастлива, – Алина вздохнула и перевернулась на спину. – А где Джеймс? – от одного имени мужа у нее начала кружиться голова.
– Только что спустился вниз и просил не будить тебя, – Джемма насмешливо вскинула брови. – Могу себе представить, как он измучил тебя за ночь.
– Сэр Джеймс – заботливый супруг, – возразила Алина, вставая.
– Да, я уверена в этом. И все его заботы, очевидно, сосредоточены на одной вещи. Алина засмеялась.
– Боюсь, мои тоже.
Умывшись, она надела темно-синюю тунику с белой отделкой, после чего Джемма помогла, ей причесаться и надеть шляпку.
– Не удивительно, что сегодня утром хозяин облизывался, как кот. Все мужчины Англии будут завидовать такой красивой жене. Я никогда еще не видела столь прелестного создания. Ты всегда была красива, но в одежде леди и вовсе сверкаешь, как звезда.
– Спасибо, Джемма, – сказала Алина, удивленная и тронутая словами подруги. Подойдя к. карлице, она порывисто обняла ее. – Прости, что поступаю так глупо. Для меня очень важно то, что ты говоришь. Просто…
– Понимаю. Просто ты влюблена. Это чувство погубило уже не одну женщину. Но их я не любила, как родную сестру.
– Я тоже люблю тебя. И обещаю, что бы ни случилось, я всегда буду о тебе заботиться и скажу, что ты не знала о моем обмане. Что взяла тебя в служанки уже после того, как стала леди Клариссой. Джемма покачала головой.
– Алина, я беспокоюсь не за себя.
– Теперь я должна всеми силами удержать Джеймса от поездки в Лондон. Ведь Танфорд планирует довести свой хитроумный план до конца именно там. Так сказал его посланец. И если только смогу удержать Джеймса здесь, возможно, все еще наладится.
– Дай Бог, чтобы ты оказалась права, – сказала Джемма, хотя в ее голосе прозвучало очень мало уверенности.
– Будем надеяться на лучшее.
Когда Алина вошла в залу, Джеймс заканчивал завтрак. Кроме него в зале было только несколько слуг. Все остальные обитатели замка уже позавтракали и приступили к работе. Остановившись на последней ступеньке лестницы, Алина смотрела на мужа до тех пор, пока тот не поднял глаза. И почти тотчас же его лицо озарила улыбка.
– Миледи, – поднявшись, Джеймс подошел к жене и, подав руку, подвел к столу. – Я не ожидал, что ты так рано встанешь.
– Я проснулась почти сразу же, как ты ушел. Должно быть, замерзла, – Алина покраснела.
– Судя по тому, как ты была одета, это неудивительно.
Алина покраснела еще сильнее, но не смогла сдержать улыбку.
– Это ты виноват, – поддразнила она мужа, – в том, что я замерзла.
– Виноват. Больше такого не повторится, – взгляд Джеймса скользнул по фигуре Алины, и его лицо посерьезнело. – Но, говоря по правде, я просто должен был уйти. А если бы остался и продолжал смотреть на тебя, то разбудил бы и снова занялся любовью.
Алина лукаво потупила взор. Ее переполняла любовь и нежность к мужу.
– Наверное, проснуться от этого было бы очень приятно.
Глаза Джеймса зажглись ярким светом, и рука, поддерживающая руку жены, заметно напряглась.
– Но я думал… – он откашлялся. – Я боялся, что ты и без того намучилась. Ведь тебе вчера было больно.
Алина не могла заставить себя поднять глаза.
– Чуть-чуть.
– И ты не откажешься проехаться со мной верхом?
– Нет, конечно, – Алина с радостью посмотрела на Джеймса. – Но куда ты едешь?
– В деревню. У меня там есть кое-какие дела. Но ты ведь еще не была там и, возможно, хочешь осмотреть деревню.
– О, да, – возможность провести день в обществе мужа была слишком соблазнительна.
– Вот и хорошо. Завтракай, и трогаемся в путь. На улице было довольно холодно, но Алина чувствовала себя уютно в теплой накидке, отороченной мехом. Даже холодный пронизывающий ветер не страшен. Рядом с Джеймсом ей было легко и хорошо. Они разговаривали, шутили. Алина со смехом вспоминала уборку замка, а Джеймс рассказывал, как ловили разбойников, которые не могли тягаться с его людьми силой и воинской доблестью, но отыскать их в лесу оказалось делом непростым. А бывали минуты, когда супруги просто молчали и, глядя друг на друга, улыбались.
Вскоре они добрались до деревни. Жители высыпали из домов посмотреть на сэра Джеймса и его жену. Некоторые просто глазели, другие приветственно кричали и махали руками. Алина с улыбкой кивала деревенским жителям, напоминая себе, что не должна держать себя на равных с ними. Приветствие знатной леди должно отличаться от приветствия артистки.
Джеймс нанес визит старейшинам деревни и сообщил, что в Чесвике – новый хозяин, а разбойников в окрестностях замка больше нет.
– Вполне возможно, что кто-то из жителей деревни в сговоре с разбойниками, – прошептал Джеймс на ухо жене. – Но теперь они узнают, что дни их сочтены, и я не потерплю беспредела.
Алина наблюдала, как муж приветствует жителей деревни с должным почтением и благородством. Ее сердце наполнилось гордостью. Пусть он незаконнорожденный, и в его жилах течет ненамного больше голубой крови, чем у нее, но он воистину благородный человек. Ему не приходится думать, как себя вести, он знает это всю свою жизнь. Алина была уверена, что, даже бежав во Францию с тетей Маргарет и Ричардом, едва сводя концы с концами, лишившись всех прав из-за своего происхождения и практически потеряв семью, Джеймс не утратил свойственного ему благородства и выдержки.
Джеймс представил старейшин деревни Алине, и та, любезно улыбаясь, протянула руку каждому из них. По одобрительному выражению лица мужа девушка поняла, что он доволен ее поведением.
В этот момент где-то рядом раздался пронзительный крик, заставивший всех обернуться. Джеймс выхватил меч, но из расположенной неподалеку лавки вылетел мальчишка и бросился прямиком к лошадям Джеймса и Алины. Вслед за ним выскочила дородная женщина, громко крича и угрожающе потрясая кулаками.
– Иди сюда, воришка несчастный! – орала она. – Я всыплю тебе как следует!
Мальчик увернулся от одного из мужчин и, бросившись на землю, нырнул под брюхо лошади Алины. Испуганное животное встало на дыбы, и девушка, потеряв равновесие, упала на землю.
– Кларисса!
– Миледи!
Раздались взволнованные крики деревенских жителей, а Джеймс, в мгновение ока спрыгнул на землю и опустился перед женой на колени.
– С тобой все в порядке?
Алина кивнула, с трудом переводя дыхание. Она сильно ушиблась, но подобное и раньше с ней случалось, когда девушка допускала ошибки в акробатических номерах. Боль проходила довольно быстро. А сейчас Алина не столько ушиблась, сколько испугалась.
– Схватите этого мальчишку! – приказал Джеймс собравшимся вокруг людям, которые, не отрываясь, смотрели на искаженное болью лицо леди. Протянув руку, Джеймс поправил прядь волос, выбившуюся из прически жены. – Все будет хорошо, – попытался успокоить он.
– Сейчас тебе станет легче дышать.
Он был прав. Вскоре боль и страх отпустили Алину, и она смогла глубоко вздохнуть.
– Все в порядке.
– Слава Богу, – Джеймс осторожно взял жену на руки и бережно прижал к себе. Поцеловав в щеку, спросил: – Ты уверена? Думаешь, все кости целы?
– Думаю, да, – Алина пошевелила руками и ногами. – Мне уже совсем не больно.
Осторожно поставив жену на землю, Джеймс повернулся к деревенским жителям.
– Где мальчишка? Я сниму ему голову.
– Нет, Джеймс, не делай этого. Он ведь не нарочно, – мальчик был быстрым и подвижным, и Алина не могла не отдать должного ловкости его движений. – Будь я более осторожна, то не упала бы.
– Это не оправдывает мальчишку. Все равно, он должен ответить за содеянное.
– Но ведь он совсем ребенок.
– Ловкий воришка, вот кто он такой, – возразила краснолицая женщина, гнавшаяся за мальчиком. – Подумать только, он стянул кусок хлеба прямо у меня из-под носа!
Алина подумала про себя, что необъятные размеры этой особы вполне позволяли ей обойтись без этого несчастного куска хлеба, но вслух ничего не сказала.
– Сэр, вот он, мелкий воришка, – какой-то мужчина подтащил мальчика к Джеймсу. Тот изо всех сил упирался, пытаясь вырваться, но мужчина залепил ему звонкую затрещину. – А ну, успокойся!
Он толкнул мальчика на пыльную землю под ноги Джеймсу. Вскочив, несчастный стал беспомощно озираться по сторонам, с опаской поглядывая на нависавшие над ним грозные лица. Одетый в жалкие лохмотья, он был таким грязным, что определить цвет его лица и волос не представлялось возможным. Однако, подбородок мальчика был дерзко вздернут, и в темных глазах Алина сумела разглядеть явный проблеск быстрого ума.
Девушка еще больше уверилась в этом, когда мальчик бросился ей в ноги, выбрав в окружающей толпе лицо, выражающее сочувствие.
– Леди, простите меня! Я не хотел обидеть вас, клянусь! Простите, такого больше никогда не повторится! Не наказывайте меня!
– Я не накажу тебя, – заверила мальчика Алина и, нагнувшись, подала ему руку, помогая встать. – Я знаю, ты вовсе не собирался пугать мою лошадь, да и мне самой следовало покрепче держаться, ведь правда?
Услышав столь дружелюбный голос красивой леди, мальчик, казалось, лишился дара речи.
– Он должен понести наказание, – твердо сказал Джеймс. – Ты слишком мягкосердечна, моя дорогая.
– Да, миледи, – раздался голос какого-то мужчины. – Мальчишку нужно наказать. Он только и делает, что пакостит. Если бы отец Джермин не был с ним так мягок, он давно бы лишился обеих рук. А в прошлый раз за воровство этого сопляка хорошенько взгрели плетью.
Алина резко выдохнула. С ворами не церемонились, отрубая им руку, а то и ногу.
– Правильно, – закричал кто-то еще. – На этот раз, сэр, сделайте с ним то, что он заслуживает!
Тучная женщина кивнула.
– Этот паршивец – вор, и должен поплатиться рукой.
Испуганно вскрикнув, мальчик подвинулся ближе к Алине. Грязное личико побледнело. Сердце девушки защемило от жалости.
– Нет! Вы не должны этого делать! – повернувшись к мужу, она посмотрела на него умоляющими глазами. – Прошу тебя, не наказывай мальчика. Я уверена, он не так плох, как говорят. Похоже, просто голоден.
– Это не оправдывает его вины, – проворчала сварливая женщина.
Вздернув подбородок, Алина смерила ту ледяным взглядом.
– Я не с вами разговариваю.
Под уничтожающим взглядом Алины воинственность женщины несколько поубавилась, и она замолчала, с неприязнью поглядывая на мальчика. Приободрившись тем, что на его защиту встала леди, тот с благодарностью посмотрел на нее и перевел взгляд на Джеймса.
– Прошу вас, сэр, – взмолился мальчик. – Я вовсе не хотел обидеть вашу жену. Я очень хотел, есть, со вчерашнего дня во рту не было и маковой росинки.
Джеймс посмотрел на мальчика. Тот был болезненно худым и грязным, но в лице – что-то притягивающее. Джеймс вздохнул и перевел взгляд на жену.
– И что же, по-твоему, я должен делать с этим негодяем? Взять и отпустить его за то, что он украл хлеб?
– Ты можешь заплатить женщине, а мальчика мы возьмем с собой, – мгновение, подумав, предложила Алина. – Он будет работать у нас в замке. Из такого проворного и шустрого парнишки должен получиться расторопный слуга. Он может подавать обед или доставлять поручения, ты ведь и сам знаешь, что пажа у нас нет.
– Но мальчик вряд ли может быть пажом. Пажами, как правило, становятся сыновья знати, которых отдают на учение в дома лордов. А когда возраст уже не позволяет быть пажами, они становятся слугами, как, например, мой Эверард.
– Я знаю, но… Пожалуйста, Джеймс, – Алина робко улыбнулась мужу. – Прошу. Сделай это ради меня.
– Это так много для тебя значит?
– О, да.
Джеймс ласково улыбнулся жене.
– В таком случае, как я могу отказать?
– Спасибо, – обрадовалась Алина, думая, что с удовольствием расцеловала бы мужа, если бы их не окружало так много людей.
– Возьми, женщина, – повернувшись к тучной особе, у которой украли хлеб, Джеймс бросил ей монету. Потом смерил толпу холодным, неумолимым взглядом. – Я отвезу мальчишку в замок и там разберусь с ним.
Почувствовав, как облегченно вздохнул мальчик, Алина легонько сжала его плечо, желая приободрить. Джеймс обратился к парнишке:
– Ну что ж, похоже, теперь у тебя будет работа. Как тебя зовут?
– Малькольм, милорд.
– Очень хорошо, Малькольм, – Джеймс вздохнул и с явным отвращением сказал: – А сейчас мне ничего не остается, кроме, как посадить тебя, грязного и вшивого, позади себя.
– Но у меня нет вшей! – негодующе возразил мальчик и смешно нахмурился: – По крайней мере, я так думаю.
Джеймс невольно рассмеялся. Потом повернулся к жене и многозначительно произнес:
– А вы, миледи, еще заплатите за это.
Алина улыбнулась.
– Я? – она поняла, что имел в виду Джеймс. Что ж, с удовольствием, сэр.
