Текст книги "Вечерняя песня"

Автор книги: Кэндис Кэмп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Кэндис Кэмп
Вечерняя песня

Пролог

Ноябрь, 1162

Остановившись, Алина окинула взглядом серую зловещую громаду замка, возвышавшегося перед ними. Внушительных размеров сооружение за зубчатыми стенами, прорезанными бойницами, мрачно смотрело темными глазницами окон, а на стенах, казалось, притаились лучники, готовые в любую минуту пустить стрелу во всякого, кто приблизится. Это была самая настоящая крепость, тщательно охраняемая и, практически, неприступная.

Холодный ноябрьский ветер обжигал лицо, срывал с головы капюшон. Алина зябко поежилась, не только от холода, но и от мысли, что предстоит войти в этот мрачный замок. Однако другого выхода нет. Иначе она навсегда потеряет любимого человека.

Алина с беспокойством оглянулась на сопровождающих ее людей. Шестеро, но только двоим, уже доводилось держать в руках оружие, а юноша, которому только что исполнилось шестнадцать, еще не был посвящен в рыцари. Казалась нелепой даже мысль о том, что им удастся пробраться незамеченными в эту охраняемую днем и ночью крепость и вызволить друга. И все же, они должны это сделать, ведь теперь он может надеяться только на них.

Алина ни на минуту не забывала об этом, обвиняя в случившемся только себя. Прошло больше года с того дня, как она впервые встретила сэра Джеймса и герцога, и с тех пор, как ее безрассудство явилось причиной всего произошедшего за это время. Но Алина ни о чем не жалела, ведь, не наделай она тогда глупостей, ее не полюбил бы самый прекрасный человек на свете.

Судорожно вздохнув, девушка продолжила путь. Она шла к этой развязке с того самого дня, как впервые увидела его. И сегодня она или спасет его, или погибнет вместе с ним.

Глава 1

Октябрь, 1161

Нож воткнулся в деревянный щит всего в нескольких дюймах от головы Алины. Кто-то испуганно ахнул. Глаза девушки едва заметно расширились от страха, она невольно натянула прочные кожаные ремни, стягивающие руки и ноги. Следующий нож впился рядом с плечом, за ним еще три лезвия задрожали вдоль правой стороны тела. Зала взорвалась одобрительными и восхищенными возгласами. Рыцари шумно топали ногами и аплодировали.

Аудитория на этот раз была на редкость благодарной. Алине казалось, что даже слишком уж благодарной. С каждой минутой зрители неистовствовали все больше. Они начали свистеть и улюлюкать, кричать и топать ногами, глядя на выступления акробатов и жонглера, отца Алины. Когда же появилась сама Алина в почти прозрачном костюме сарацинки,[1]1
  Сарацины – название арабского населения северо-западной Аравии (у античных писателей).


[Закрыть] восторженные крики и свист стали почти оглушительными. Кожа, намазанная ореховым маслом, приобрела темный оттенок и делала ее похожей на таинственную чужестранку. Девушка была рада, что смуглый цвет надежно скрывал краску стыда – новый костюм поражал своей откровенностью.

Алина сердито смотрела на Джирта, подошедшего к ней, чтобы вытащить ножи из деревянного щита, карлики Джемма и Беорн принялись забавно пародировать метателя ножей, позволяя Джирту, тем временем подготовиться к следующему номеру.

Не обращая внимания на гнев девушки, Джирт выдергивал ножи со злой ухмылкой на лице. «Свинья», – с ненавистью думала Алина. Пока их маленькую труппу возглавлял ее отец, блестящий артист, жизнь казалась девушке прекрасным раем, но как только к ним присоединился Джирт, артисты все сильнее начали ощущать на себе его влияние.

Этот злой, жадный, вечно всем недовольный человек с первого взгляда невзлюбил Алину. Джирт прекрасно владел искусством метания ножей, это делало его одним из наиболее популярных артистов и, одновременно, самым грозным и опасным человеком в труппе. Он не видел ничего предосудительного в том, чтобы сделать Алину своей женщиной. А когда девушка, опираясь на авторитет отца, с презрением отвергла его, Джирт, хоть и с неохотой, но все же отступил. Алина подозревала, что, не будь она столь важной частью номера Джирта, тот давно бы взял ее силой или выжил бы из труппы, как поступил с парой акробатов, выступавших уже не слишком хорошо из-за своего возраста. Но танцы Алины вызывали такой же шквал аплодисментов, как метание ножей Джирта и смешные номера Джеммы и Беорна. Ему пришлось смириться, в душе ненавидя девушку, и по-тихому мстить, как, например, с этим новым костюмом.

Предполагалось, что Алина должна походить на женщину из гарема сарацинов, однако ни у одного из членов труппы не было четкого представления, как одевались женщины в то время. Ярко-рыжие волосы Алины, перехваченные лентой, скрывались под тюрбаном из шелковой ткани и вуалью. Еще одна вуаль закрывала лицо, оставляя открытыми только глаза. Остальные элементы костюма тоже были составлены главным образом из тонких прозрачных полотнищ. Одно прикрывало спину, концы скрещивались на груди и завязывались на шее. Полотнище другого цвета, но такое же тонкое, прикрывало грудь, перекрещиваясь на шее, и завязывалось на спине. Эти полотнища ни в коей мере не скрывали крепкую, высокую грудь девушки, и ей пришлось повязать под них два небольших платка.

Бедра Алины охватывал широкий пояс с крошечными колокольчиками, украшавшими также ее ноги и кисти рук. С пояса почти до пола спадало несколько разноцветных широких полос, тоже довольно прозрачных. Когда девушка танцевала, полосы очень красиво развевались в такт движениям, взмывая вверх и плавно опадая. А когда Алина кружилась, они разлетались в стороны, открывая любопытным взорам ее стройные ножки. Это был дорогой и необычайно красивый костюм из тончайшего шелка. Но девушка чувствовала себя в нем практически голой, особенно, когда Джирт окидывал ее тело похотливым взглядом, или в те минуты, когда входила в огромную залу, где ее ждали жадные, раздевающие, взгляды мужчин.

– Больше я не надену на себя это! – прошипела Алина сквозь зубы, когда Джирт, согнувшись,

выдергивал из деревянного щита ножи, воткнувшиеся в нескольких дюймах от ее ног.

– Не будь дурой. Когда ты пойдешь танцевать, эти страстные рыцари засыплют нас золотыми монетами.

– А я о чем говорю? – процедила Алина сквозь зубы. – Они же полезут лапать меня.

– О, – усмехнулся Джирт, – я совсем забыл, ты ведь у нас слишком хороша для подобных вещей, не правда ли? Или, может быть, все дело в твоей холодности?

– Да, я для этого слишком хороша, – быстро ответила девушка, желая показать Джирту, что запугать ее не удастся. – Танцовщица и проститутка – далеко не одно и то же.

Джирт метнул на Алину злобный взгляд.

– На твоем месте я не изображал бы недотрогу, а держался бы попроще.

– Ты мне угрожаешь? – Алина отличалась сильным, решительным характером и никогда ни в чем не уступала даже мужчинам. Под одеждой она всегда носила нож, закрепленный на бедре ремнем, и, в случае необходимости, могла постоять за себя. По этой же причине во всей ее каждодневной одежде и костюмах для выступлений была прорезь, через которую в минуту опасности девушка могла выхватить нож.

– Нет, не угрожаю. Просто в один прекрасный момент мое терпение может лопнуть.

В эту минуту карлики завершили свой шутовской номер, и Джирт, ловко подбрасывая в воздух ножи, направился к тому месту, откуда их метал. Зрители одобрительно закричали и затопали ногами, а Алина с грустью подумала, что едва ли что-то могло больше возбудить шумную толпу, чем возможность трагического исхода опасного номера, тем более что она молода, хороша собой и практически раздета.

Повернувшись к девушке спиной, Джирт приступил к наиболее сложной части номера – метанию ножей через плечо, не глядя. Одно или два лезвия вошли в дерево, просто чудом не задев девушку, но та даже не вздрогнула. Алина догадывалась, Джирт делает это нарочно, чтобы запугать ее, но верила в безукоризненность его мастерства и знала, что он не захочет портить красоту, которая приносит труппе едва ли не главный доход.

С каждым новым броском ножа шум в зале становился все громче, заставляя девушку нервничать. Она с беспокойством оглянулась на возвышение, где сидел хозяин замка. Если там есть женщины, то в их присутствии мужчины будут хотя бы как-то сдерживаться. Алина немного успокоилась, увидев рядом с хозяином замка, лордом Кэмбруком, трех леди. Но потом взгляд девушки упал на другого мужчину, сидящего за столом, и сердце ее встрепенулось.

Это был самый красивый мужчина, которого Алина когда-либо видела. Черные, как смоль, волосы, и такие же черные густые брови. Довольно высокие скулы, прямой нос и красиво очерченные губы, на которых играла едва заметная улыбка. При тусклом свете свечей Алина не могла рассмотреть цвет его удивительных глаз под сенью темных ресниц, но оторваться от них была просто не в силах. Хотя незнакомец сидел за столом, было ясно, что ростом и красотой тела Господь его тоже не обидел, как, впрочем, и шириной плеч. Он был одет в мягкий синий бархат, а кольцо с рубином, красовавшееся на пальце, ярко блестело в свете свечей.

Алина ни на минуту не сомневалась, что он выглядел бы таким же ослепительно красивым в любой одежде, даже в монашеской рясе, хотя вряд ли сошел бы за священника. Слишком много чувственности таилось в его губах, слишком сильным и, крепким было стройное тело, а глаза изучали Алину с нескрываемым интересом. Он смотрел на нее, не отрываясь, не обращая ни малейшего внимания на человека, так искусно метающего ножи, и даже не вздрагивал, когда лезвия едва не вонзались в тело Алины.

Девушка отвернулась от мужчины за столом, но ее так и тянуло взглянуть в ту сторону. Он все так же пристально смотрел на нее. Потом медленно провел по губам кончиком пальца, и сердце Алины вдруг как-то странно вздрогнуло.

Закончив выступление, Джирт поклонился и подошел к Алине, чтобы развязать ремни, связывающие ее руки и ноги. Восторженные крики и аплодисменты стали еще громче, и Алина с Джиртом раскланялись уже вместе. Потом Джирт, захватив ножи и деревянный щит, скрылся в глубине залы, а Алина осталась стоять в центре. Собираясь начать танец, она склонила голову и сложила руки на груди.

Стоящий позади отец принялся рассказывать о чудесах и тайнах Востока, делая главной героиней своего повествования танцовщицу-сарацинку, якобы недавно примкнувшую к их труппе. Потом очень тихо, почти робко, зазвучала свирель. Алина направилась к столу на возвышении, за которым сидел лорд со своими гостями. В этот момент леди, сидевшая за столом рядом с хозяином замка, встала, что-то тихо сказала двум другим женщинам, и все три вышли из залы. Теперь Алина оставалась здесь единственной женщиной, если не считать пары служанок. Внутри все сжалось от страха.

Едва не касаясь головой колен, Алина присела в глубоком реверансе, отчего воздушные полотнища ее костюма взметнулись вверх и мягко легли на пол. На какое-то время девушка задержалась в такой позе. Звуки свирели тем временем становились все громче, к ним прибавилась еще и барабанная дробь.

Очень медленно и грациозно девушка выпрямилась, высоко подняв руки над головой. Тихонько постукивая кастаньетами и слегка покачивая бедрами, от чего очень легко и мелодично зазвенели колокольчики на поясе, Алина опустила руки, покачивая ими, чтобы звенели колокольчики, привязанные к запястьям. Под эти кристально-чистые изящные звуки, она начала свой танец прекрасной гурии.[2]2
  Гурии – в мифологии мусульман – вечно юные девы, услаждающие праведников в раю.


[Закрыть]

Поначалу движения были спокойными и неторопливыми, но постепенно темп танца нарастал. Руки Алины трепетали, как крылья, бедра изящно покачивались, ноги отбивали ритм. Алина подняла глаза и встретилась взглядом с блестящими глазами незнакомца. По другую сторону от лорда Кэмбрука сидел симпатичный, жизнерадостный юноша, должно быть, не старше самой Алины, белокурый и нежный. Именно он первым стал постукивать ладонью по столу в такт музыке. Его поддержали другие, и вскоре большинство мужчин в зале либо хлопали в ладоши, либо стучали ногами, подбадривая танцовщицу. Алина стремительно отвернулась от возвышения, на котором стоял стол. От слишком пристального взгляда темноволосого лорда ей становилось как-то не по себе, и сердце начинало биться учащенно. Движения Алины становились все быстрее и соблазнительнее. Кружась в танце, она постепенно двигалась по зале. Ее осыпал дождь из золотых монет, которые старательно и ненавязчиво собирала Джемма. Алина изо всех сил старалась не думать о шуме, о разгоряченных зрителях, особенно, о том красавце за столом. Она сосредоточила все свое внимание на музыке и, обойдя залу по кругу, снова вернулась в центр.

Но в следующую минуту красавец-рыцарь за столом вдруг выхватил меч и одним взмахом сбросил со стола перед собой посуду. Блюда со звоном посыпались на пол. К полной неожиданности всех присутствующих в зале, молодой человек легко перемахнул через стол и, спрыгнув с возвышения, оказался с мечом в руке прямо перед танцовщицей.

Алина замерла на месте. Свирель и барабаны нерешительно смолкли. Не в силах произнести ни слова, девушка уставилась на рыцаря. Теперь она рассмотрела цвет его блестящих глаз, которые оказались сине-серыми, и то, что вблизи он выглядел еще более красивым, чем издали. Губы незнакомца едва заметно дрогнули, то ли в улыбке, то ли в презрительной усмешке – Алина не поняла. Она так и стояла, застыв на месте, лихорадочно размышляя, чем же могла так рассердить лорда.

Подняв тяжелый меч, незнакомец медленно поднес острие к груди девушки. Та затаила дыхание, не в силах пошевелиться, буквально парализованная взглядом рыцаря. Вот рыцарь дотронулся мечом до прозрачного полотнища на груди Алины и приподнял его. Легкое движение – и цветная вуаль, медленно кружа, опустилась на пол.

У Алины от облегчения невольно подкосились колени. Зрители закричали и одобрительно захлопали, а белокурый юноша за столом рассмеялся, поднял кубок и крикнул темноволосому рыцарю:

– Да здравствует сэр Джеймс, Рыцарь Вуалей!

Клич подхватили все присутствующие в зале, и постепенно страх Алины перерос в гнев. ЭТОТ ЧЕЛОВЕК НАПУГАЛ ЕЕ ДО ПОЛУСМЕРТИ, И ТОЛЬКО РАДИ ТОГО, ЧТОБЫ РАЗВЛЕЧЬ СВОИХ ИДИОТОВ-ДРУЗЕЙ! Девушка с трудом сдержалась, чтобы не наброситься на рыцаря с кулаками. К счастью, здравый смысл восторжествовал. Было бы просто безумием, если бы она, простая танцовщица, накинулась на рыцаря. В лучшем случае тот бросил бы ее на пол и хорошенько проучил плетью. В худшем – опустил ей на голову свой меч и разрубил бы на две половинки.

Сверкнув в бешенстве глазами, Алина отпрянула от рыцаря и продолжила свой танец. Но вскоре с удивлением почувствовала, что ее костюм натянулся. Обернулась – сэр Джеймс аккуратно срезал одно из полотнищ, составляющих юбку. Алина поняла, что он решил постепенно лишить ее всего костюма. Лицо рыцаря искажало страстное желание, едва заметно покачиваясь на месте, он буквально пожирал девушку глазами. Рыцарь был одновременно и пьян, и полон желания – наиболее опасное сочетание в мужчине, особенно, вооруженном и физически сильном. Но Алина слишком рассердилась, чтобы пугаться. Ее охватило презрение к человеку, так хотевшему ее унизить.

Считалось в порядке вещей, что мужчина знатного происхождения может выбрать любую, понравившуюся ему девушку, ниже его по происхождению, и эта несчастная не могла ему отказать, если, конечно, ей была дорога жизнь. Алине уже приходилось в подобных случаях прибегать к мольбам, лести и даже бегству.

Повернувшись к рыцарю спиной, девушка, грациозно взмахивая руками и покачивая бедрами, осторожно продолжала двигаться. Рыцарь не отставал ни на шаг, но, как только протянул меч, чтобы сорвать очередное прозрачное полотнище, девушка ловко увернулась, и он промахнулся. Зрители захохотали, и что-то насмешливо закричали сэру Джеймсу.

Краем глаза Алина успела заметить, что отец пытается пробраться к ней сквозь толпу. Она поймала его взгляд и решительно покачала головой. Стоит ему лишь открыть рот, чтобы защитить дочь, и рыцарь убьет его.

Алина понимала, для спасения нужно добраться до двери, делая при этом вид, что продолжает танцевать. Она надеялась, что подвыпившие рыцари поленятся преследовать убежавшую танцовщицу. План, конечно, был рискованным, но при мысли о том, что ее ждет, если не попытаться убежать, Алине стало еще страшнее.

Когда до двери оставалось совсем немного, из-за стола вскочили еще два рыцаря и, выхватив мечи, преградили девушке путь. Плотоядно усмехаясь, они приближались к ней.

Сердце Алины бешено колотилось. ОНА ПРОПАЛА! Эти люди явно собирались окружить ее и постепенно сорвать всю одежду. А потом, Алина ни на минуту в этом не сомневалась, набросятся на нее, как свора изголодавшихся хищников. При мысли, что придется расстаться с девственностью, которую так долго удавалось сохранить, на глаза навернулись слезы.

Алина испуганно метнулась от новых преследователей назад, к сэру Джеймсу. Тот бросил суровый взгляд на рыцарей, подступавших к девушке, и холодно бросил:

– Оставьте. Она моя.

Сэр Джеймс произнес эти слова, не повышая голоса, но рыцари немедленно повиновались и отступили. Слава Богу, кажется, самого страшного с ней не произойдет, с облегчением подумала Алина, вновь окрыляясь надеждой. Похоже, она понравилась сэру Джеймсу. Скорее всего, он захочет развлечься с нею наедине, вдали от озверевшей толпы. А из комнаты сбежать будет куда легче, чем из этой залы.

В то время как в голове Алины лихорадочно проносились подобные мысли, губы сложились в манящую (по ее мнению) улыбку, и она, продолжая танцевать, не спеша, направилась к сэру Джеймсу. По-прежнему сжимая в руке меч, он, не отрываясь, смотрел в глаза девушке. Грациозно двигаясь, Алина тоже поглядывала на рыцаря, словно давая понять, что танцует только для него одного. Вскоре ее старания увенчались успехом, глаза сэра Джеймса засверкали еще ярче. Губы сложились в чувственную улыбку, и он шагнул к девушке. Алина то приближалась к нему, то снова удалялась, каждым движением завлекая рыцаря все больше и больше, но, все же стараясь двигаться осторожно, чтобы не пораниться об острие меча.

Ей было жарко, она страшно устала, так как никогда еще не танцевала так долго. Кожа, темная от орехового масла, блестела от пота. Сэр Джеймс жадно пожирал тело девушки глазами. Нарочито небрежным движением руки он срывал с нее одно полотнище за другим. Музыка постепенно набирала темп, прозрачные вуали, кружась, падали на пол и вот, наконец, на Алине остались только два платка, которые крест-накрест прикрывали грудь, и тонкая, мокрая от пота юбчонка.

Стараясь не думать об усталости, Алина продолжала танцевать. Все громче звучала свирель, все чаще – барабанная дробь. Атмосфера в зале накалялась с каждой минутой, все напряженно следили за происходящим.

С губ отца девушки сорвался хриплый, исполненный отчаяния крик, он бросился к дочери, но какой-то рыцарь схватил его, несмотря на отчаянное сопротивление, и оттолкнул прочь. Протестующие крики несчастного родителя потонули во всеобщем гаме.

Вскоре музыка дошла до своего кульминационного момента и резко оборвалась. Обессиленная, Алина упала на пол, прильнув лбом к холодным плитам каменного пола и широко раскинув руки в смиренном восточном поклоне.

На какую-то долю секунды в зале установилась тишина. Отбросив в сторону меч, сэр Джеймс подошел к девушке, нагнулся и поднял за руки. Алина запрокинула голову и внимательно посмотрела ему в глаза. Рыцарь перекинул ее через плечо и вышел из зала, сопровождаемый оглушительными криками толпы.

Глава 2

Алина закрыла глаза, чувствуя, как кружится голова от облегчения, и от того, что сэр Джеймс нес ее вверх по лестнице, перекинув через плечо. Он перескакивал сразу через две ступеньки с быстротой и ловкостью, иногда свойственной пьяным. Сотрясаясь от толчков на сильном плече, девушка чувствовала каждую ступеньку. Она была рада, что рыцарь схватил ее на руки и вынес из залы, именно о таком исходе она и молила Бога с того момента, как ее окружили другие рыцари. По крайней мере, теперь-то уж точно она избежит участий быть изнасилованной всеми присутствующими в, зале мужчинами. Если повезет, сообразительность? и нож, привязанный к бедру, смогут помочь ей выйти из этого переплета целой и невредимой. Хотя сэр Джеймс значительно превосходил Алину по росту, силе и воинскому мастерству, но он был один, сбежать от него значительно легче, чем от целой толпы мужчин, оставшихся в зале. Более того, сэр Джеймс не взял с собой меч и, что особенно важно, выпил значительное количество крепкого меда лорда Кэмбрука.

С другой стороны, Алина всегда отличалась ловкостью и быстротой, подвижностью и умением владеть своим телом, которые приобрела за годы занятий танцами и акробатикой. К преимуществам относилась и ее абсолютно трезвая, здравомыслящая голова и отчаянное желание освободиться. Алина нисколько не сомневалась, что убежать от захватившего ее рыцаря для нее куда важнее, чем для него – овладеть ею. Ведь, в конечном итоге, за пределами замка найдется великое множество женщин, желающих забраться в постель к этому необычайно красивому рыцарю. Некоторые, наверняка, испытывали гордость уже от того, что на них обратил внимание человек знатного происхождения, понимая при этом, как бесчувственно и презрительно вышвырнет он их из своей постели, удовлетворив физические потребности.

Пройдя по коридору, Джеймс подошел к спальне и, войдя, ногой захлопнул за собой дверь. К радости девушки он не запер дверь на засов, значит, выбраться отсюда можно без особого труда. Пройдя в глубь комнаты, сэр Джеймс снял Алину с плеча и поставил на пол.

Девушка поспешила поправить, тюрбан и закрывающую лицо вуаль. Ей не хотелось, чтобы этот человек видел цвет ее волос. Что-то подсказывало: чем меньше он узнает о ней, тем лучше, ведь ее ярко-рыжие волосы трудно забыть. Если удастся бежать и рыцарь решит разыскать ее, то будет наводить справки о темноволосой и смуглой женщине, а не о рыжей, с молочно-белой кожей, в которую она превратится, как только смоет ореховое масло.

Алина с вызовом смотрела на рыцаря, опустив руку к прорези в юбке. Сэр Джеймс тоже не отводил от девушки глаз, внимательно осматривая её изящные, привлекательные формы. Его взгляд задержался на груди Алины, едва прикрытой тонкими платками. Мокрая от пота ткань прилипла к полной груди, подчеркнув упругие бутоны сосков. Под взглядом Джеймса соски предательски твердели, и мужчина заулыбался.

Алина с ненавистью смотрела на улыбку рыцаря. Он, конечно же, не сомневался, что такую реакцию вызвал именно его взгляд, исполненный страсти, а не прохлада воздуха и влажная ткань платков.

– Боже, как ты красива, – прошептал сэр Джеймс хрипло, слегка запинающимся от выпитого вина голосом. Протянув руку, он легонько коснулся кончиками пальцев упругой груди Алины.

Девушка судорожно вздохнула и отступила назад. Ей показалось, будто ее обожгло пламя.

Сэр Джеймс устало улыбнулся, веки едва заметно дрогнули.

– Ну же, девочка, не бойся меня. Я тебя не обижу, – говоря это тихим, спокойным голосом, он приблизился к Алине. – Мне нужно от тебя только то, что ты сама предлагала там, внизу.

Руки рыцаря коснулись талии девушки. Ощутив их на голой коже, Алина невольно вздрогнула, постепенно дрожь охватила все тело. Сэр Джеймс с улыбкой погладил плоский, атласный на ощупь, живот Алины и притянул девушку к себе.

– Вот, так-то лучше. Я сходил с ума еще там, внизу, когда просто смотрел на тебя. А от твоих ласк, боюсь, вообще не сомкну глаз всю ночь.

Он наклонил голову и сорвал вуаль, скрывавшую нижнюю часть лица Алины. Спустя мгновение, его рот уже захватил в тесный плен губы Алины, язык решительно раздвинул их. От рыцаря пахло сладким медом, его губы были нестерпимо жаркими. На Алину обрушился целый шквал эмоций. Ее уже целовали раньше, она позволяла это некоторым мужчинам. Но еще никто не целовал ее, так как сэр Джеймс, она еще не знала таких сладких и жарких ласк, от которых кружилась голова, и слабели ноги.

Рука сэра Джеймса медленно поднялась и легла на грудь девушки. Он легонько пощекотал большим пальцем ее сосок, чувствуя, как тот твердеет. Алину охватила волна желания, и она невольно испугалась, чувствуя, что буквально начинает плавиться, словно воск. Ее била сильная, но удивительно приятная дрожь. Другая рука рыцаря, обнимавшая талию девушки, постепенно опускалась все ниже. Когда же он добрался до бедер и прижал ее к себе, Алина едва не задохнулась.

Ощутив на бедре упругую плоть мужчины, она сразу же вышла из нахлынувшего на нее странного оцепенения. Упершись обеими руками в грудь сэра Джеймса, девушка изо всех сил оттолкнула рыцаря, одновременно наступив ему на ноги. Будь он менее расслаблен и спокоен, Алине вряд ли удалось бы сдвинуть его с места даже на дюйм, но сэр Джеймс явно не ожидал такого исхода событий, а потому пошатнулся и взвыл от боли.

– В чем… – отшатнувшись назад, он наткнулся на небольшой сундучок, который ударил его под колени, заставив потерять равновесие и упасть на пол.

Алина с трудом удержалась, чтобы не засмеяться. Слишком уж комично выглядел сэр Джеймс, беспомощно лежащий на спине и растерянно таращивший на нее глаза. Должно быть, он выпил значительно больше, чем казалось на первый взгляд, если так легко упал, просто не хотел подавать вида, что сильно пьян. И Алина решила не упускать представившуюся возможность. Она выхватила нож и, угрожающе сжимая его перед собой, попятилась к двери.

– Ты что, с ума сошла? – спросил сэр Джеймс, черные брови гневно сошлись на переносице. – Что, черт возьми, ты делаешь? – с этими словами он повернулся на бок и, пошатываясь, поднялся.

Сердце девушки забилось еще сильнее. Сейчас, выпрямившись, сэр Джеймс являл собой довольно грозную фигуру. Но Алина уже успела добраться до двери и нащупала позади себя ручку.

– Защищаюсь, только и всего! – бросила она и, выскочив в коридор, захлопнула за собой дверь.

Со всех ног пустилась она бежать по коридору, в любую минуту ожидая услышать за спиной шум и топот преследования. Девушка старалась бежать как можно быстрее, не зная, однако, куда ведет коридор. Она миновала широкую лестницу, по которой сэр Джеймс нес ее наверх, но спуститься по ней не решилась, поскольку эта лестница выходила в залу, где она танцевала. Алина молила Бога, чтобы на пути встретилась еще одна, небольшая лестница, ведущая вниз, которая помогла бы ей выскользнуть из замка незамеченной гостями лорда Кэмбрука.

Коридор, по которому бежала девушка, пересекался с еще одним, куда она и свернула. Алина думала только об одном: она должна как можно скорее выбраться из замка. Просто сбежать от сэра Джеймса недостаточно. Конечно, сейчас, после такого оскорбления, он хочет стереть ее с лица земли и непременно велит обыскать весь замок.

Алина понимала, что надо поскорее разыскать родителей, рассказать о случившемся и бежать из замка, куда глаза глядят. Оставалось только надеяться, что удастся выбраться через какую-нибудь лазейку, минуя главные ворота, которые всегда запирались на ночь.

Коридор, по которому бежала Алина, заканчивался узкой лесенкой, к которой она и бросилась, облегченно вздохнув. На каждом пролете горело всего лишь по одной свечке, они практически не давали света, поэтому спускаться вниз быстро девушка не могла. Но она была даже рада этому, поскольку совсем выбилась из сил, буквально пролетев по коридорам. Судорожно хватая ртом воздух, Алина осторожно спускалась по узкой неудобной лестнице. Достигнув, наконец, первого этажа, с радостью заметила небольшую дверь, выходящую во двор. Выскочив из замка, Алина осторожно огляделась по сторонам, пытаясь сориентироваться. Вскоре она рассмотрела на некотором расстоянии низкое деревянное строение, в котором размещались пивоварня и кухня. Алина поспешила к нему в надежде, что ее труппа уже успела вернуться туда. Радушно настроенные хозяева позволили им провести ночь в теплой кухне и оставить там свой нехитрый скарб.

Открывая дверь, Алина услышала гул сердитых голосов. Она осторожно заглянула в кухню и увидела в дальнем углу своих товарищей по труппе. Слуги тем временем невозмутимо занимались своими делами – в данный момент мыли грязную посуду.

Мать Алины, Бера, сидела на низенькой скамеечке у стены и горько плакала, закрыв лицо руками. Джемма и Сигни изо всех сил старались утешить ее. Мужская половина труппы собралась вокруг отца Алины, Гарольда, стоящего лицом к лицу с Джиртом. Гарольд что-то зло кричал, с красным от гнева лицом. Джирт спокойно смотрел на него, скрестив руки на груди.

– Ты должен был увести ее с собой после вашего номера! – кричал Гарольд. – Она не должна была танцевать перед толпой пьяных рыцарей! Джирт поморщился.

– Ничего страшного не случится. С ней ведь всего один мужчина.

– Всего!

– Ей это пойдет на пользу, – дерзко возразил Джирт.

Гарольд прокричал что-то невнятное и накинулся на метателя ножей. Карлик Беорн и акробат Вулфрам сумели вовремя его удержать. Вулфрам резко повернулся к Джирту:

– Слушай, ты, – сурово сказал он. – Выйди отсюда и дай человеку остыть.

– Вы что же думаете, я боюсь этого старика? – усмехнулся Джирт.

– Нет, никто так не думает. Гарольд прав, и ты явно не в своем уме, если считаешь, что избитый до полусмерти жонглер будет полезен нашей труппе.

Это было довольно неожиданное и смелое выступление для Вулфрама, робкого и молчаливого человека, который мог часами не открывать рта. Чувствовавший себя оскорбленным, Джирт растерянно переводил взгляд с Гарольда на Вулфрама, как бы решая, с кем свести счеты. В этот момент в кухню вбежала Алина.

– Нет, постойте. Папа, все в порядке. Мама, прошу тебя, не плачь, со мной ничего не случилось.

Все артисты-труппы обернулись и изумленно уставились на девушку. Первой опомнилась Джемма. Оставив Беру, она подскочила к Алине.

– Что случилось, детка?

– Ничего. Я… убежала.

Бера издала громкий, душераздирающий вопль и, подбежав к дочери, обняла ее.

– Так значит, тебя не… – тихо начал Гарольд.

– Нет, я в полном порядке. Но мы должны торопиться. Дело в том, что я… я ударила его, и он упал. А потом пригрозила ножом. Вот как мне удалось убежать.

Рот Джеммы непроизвольно открылся, она изумленно уставилась на девушку.

– Значит, ты отказала? Ударила его? Алина кивнула.

– Но я еще никогда не видела такого красивого мужчины, – воскликнула Джемма. – Тебе известно, кто он?

– Знаю только, что его зовут сэр Джеймс.

– Джеймс Норвен, сводный брат графа Норвена, вот кто он такой! – зло выпалил Джирт. – Он друг короля и один из самых влиятельных людей в стране! А теперь, благодаря тебе, он еще и наш враг!

– Ты должна бежать отсюда, – сказал дочери Гарольд. – Он будет тебя искать.

– Нет! – возразил Джирт. – Мы должны отвести ее назад. Она погубила нас! Если ее не найдут, накажут всех.

– Я никуда не собираюсь отводить свою дочь! – отрезал Гарольд.

– А я не собираюсь возвращаться туда, откуда бежала, – твердо добавила Алина. – Я ухожу, – с этими словами девушка извлекла из груды вещей в углу узелок со своими нехитрыми пожитками и перекинула его через плечо. – Вы можете сказать этим ублюдкам, что не видели меня.