Текст книги "Непристойная Блистательная Страсть (ЛП)"

Автор книги: Кендалл Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 5
Кайли

Ещё только начало дня, а я уже выбита из сил. Отпуская нянечку Макса из города на две недели в запоздалое свадебное путешествие, я понимала, что у меня не будет ни единой свободной минутки. Мы играли в грузовички, гоняли мяч по двору, рисовали пальцами на листах строительной бумаги, сочиняли песни, танцевали, читали книги, и теперь я была бы не прочь подремать. Но Макс, конечно же, рвётся в бой.

Удовлетворив его на пять минут пластиковой фермой, которую я поставила перед ним, чтобы он мог её изучить, шлёпаюсь на диван и закидываю ноги на крупногабаритный пуфик.

Не могу мысленно не вернуться к вчерашнему дню и тому, каково было наблюдать за Пэйсом в компании моего сына. Если и существовала такая форма прелюдии для одинокой мамочки – наблюдение за привлекательным, заботливым мужчиной, взаимодействующим с её сыном, – эта определённо была ею. Макс – моя душа, и поэтому глядя на то, как осторожно и мило Пэйс обращался с ним, я ощутила всё то, чего предпочла бы не признавать.

Стук в дверь разрушает мою грёзу и побуждает Макса вскинуть головку. Я слезаю с дивана, мысленно задаваясь вопросом, кто это может быть, в то время как Макс, резко сорвавшись с места, устремляется к двери. Нужно научить его бояться незнакомцев.

Я открываю замок и на секунду застываю в молчании.

Пэйс.

Он стоит на моём крыльце, держа в руках надувной детский бассейн и сумку с водными игрушками.

Какого чёрта?

На нём простая белая футболка, тёмные джинсы, намекающие на мышцы, скрывающиеся под ними, а на длинных загорелых ногах красуются кожаные шлёпанцы. Его глаза перебегают от меня к ребёнку, расположившемуся у моих ног, и на его губах медленно расцветает улыбка.

– Надеюсь, ты не возражаешь... Софи упомянула, что твоя няня уехала из города на следующие несколько недель... Мне пришло в голову, может, вам, ребята, не помешает компания...

– Я... эм... – растеряла все слова, видимо. Мужчины не заявляются ко мне домой наперевес с игрушками. И уж точно не такие привлекательные, из-за которых моя грудь вздымается, а соски упираются в кружево лифчика, требуя к себе внимания. Сукины дети!

Взгляд Пэйса кочует от моих глаз вниз, и я скрещиваю руки на груди. Чёртова ямочка скрашивает его щеку в то время, как губы изгибаются в кривой усмешке.

Его глаза опускаются всё ниже и ниже, пока не достигают Макса, который в настоящее время прячется за моими ногами.

– Эй, маленький мужчина, – произносит Пэйс.

Я могу думать только о том факте, что на моём крыльце находится восхитительный мужчина, в то время как я – растрёпанная, небритая, да ещё и одетая в майку, из-под которой торчат лямки жалкого старого лифчика и, Господи Боже... шорты для беременных, которые я таскала, потому что они были о-о-очень удобные. Моему ребёнку уже тринадцать месяцев, а я всё ещё ношу шмотки для беременных. Что со мной не так? Я сбросила вес после родов – полностью, если не считать последних десяти фунтов и жировой складки, разлёгшейся над поясом. Клянусь здесь и сейчас, что в ближайшее время начну посещать фитнес зал. Завтра же. И выброшу эти чёртовы шорты для беременных. За те три секунды, что я обдумывала всё это, Макс выглянул из-за моих ног и рванул к Пэйсу.

Он со всем силы врезается в него, ударяя прямо между ног.

– Омф, – задыхается Пэйс и складывается пополам, бросая игрушки, чтобы накрыть руками своё поколоченное мужество.

– О Господи, ты в порядке? – я прихожу в движение, оттаскивая Макса от ног Пэйса.

– Дай мне минутку, – выдавливает он.

Я чувствую себя ужасно, но потом решаю, что это ненормально. Это он заявился без предупреждения и приглашения, да и Макс не навредил ему намеренно.

Макс, не обращая внимания на боль, причиной которой только что стал, заползает в бассейн, что теперь лежит на крыльце.

Собравшись спустя несколько мгновений, Пэйс встаёт и выпрямляется в полный рост.

– Сильный паренёк, – замечает он.

Он и правда такой. Мы боролись еженощно, и он выигрывал каждый раз.

– Пэйс? – зову я, всё еще не понимая, что он вообще делает в моём доме.

– Такой день прекрасный, – улыбается он, глядя на безоблачное голубое небо. – Хочешь поплавать?

Учитывая, что Макс уже в бассейне, я понимаю, что не могу отказаться.

– Конечно. Не хочешь забрать его обратно? Я переодену Макса, и мы встретимся с тобой здесь.

Он усмехается мне, прекрасно понимая, что одержал победу в этом раунде. Хитрюга. Хотела бы я знать, что у него на уме.

Когда я вытаскиваю Макса из бассейна, он пинается и визжит, пока я не объясняю, что сперва нужно переодеться, и тогда он сдаётся, позволяя мне уволочь его назад в дом.

Через окно, выходящее из спальни Макса, я вижу, как Пэйс устанавливает бассейн и перетаскивает садовый шланг, чтобы его наполнить.

Я быстро раздеваю Макса и надеваю на него купальный подгузник и красные плавки. Потом подбираю детский солнцезащитный крем и свои чёрные очки, и мы присоединяемся к Пэйсу на заднем дворе.

Макс без колебаний бросается к нему. Осторожнее, малыш, этот мужчина может нас ранить.

Пэйс высыпает в наполненный бассейн игрушки из сумки – разноцветные шарики, ведёрки и плавающие пластиковые животные тут же перехватывают внимание Макса, и он, громко взвизгнув, начинает хлопать в ладоши. У него нет бассейна, но он любит проводить время в ванне, поэтому я знаю, что ему это очень понравится.

Когда Макс приближается к воде, я тянусь за ним.

– Я возьму его, – произносит Пэйс, обнимая двумя большими руками животик Макса и поднимая его над водой, чтобы он мог опустить в неё ножки.

Макс стучит ножками и хихикает, явно довольный собой.

Я взвинчена и насторожена. Знаю, что прошлой ночью много всего наговорила, поэтому я даже представить не могу, что теперь обо мне думает Пэйс.

Макс садится в бассейн, и я выключаю шланг – трёх дюймов воды достаточно, чтобы он мог поплескаться.

Опускаюсь на траву рядом с Пэйсом, и мы оба наблюдаем за Максом. По крайней мере то, что он занимает наше внимание, снижает напряжение, позволяя завести разговор. Но спустя несколько минут, я уже не могу сказать, что способна расслабиться в присутствии этого огромного, прекрасного мужчины, который не только принёс подарки, но и играл с моим сыном.

– Пэйс, я не хочу показаться неблагодарной, с твоей стороны было очень мило принести Максу бассейн и игрушки, но мне нужно понять для чего всё это, – радуюсь тому, что скрыта чёрными солнцезащитными очками, ибо его взгляд, впившийся в мои глаза, серьёзен и напряжён.

– Я понимаю, что это серьёзно, и такое положение пугает. Но ты не одна. У тебя есть этот парнишка, который может за тобой приглядеть, – он гладит Макса по макушке, взъерошивая волосы. – И ты не знаешь моих намерений.

Я киваю. Вот именно. Он знает, как отец Макса бросил нас. С нетерпением, практически затаив дыхания, жду от него ответа.

Пэйс встречается со мной глазами, его глубокий голубой взгляд нацелен прямо на меня.

– Поэтому я сделаю всё кристально ясным: ты мне нравишься, Кайли. Мне нравится Макс. Я пришёл сюда сегодня, потому что мне нравится проводить с вами время, и я хотел увидеть вас вновь.

– Пэйс, прости, просто после отца Макса я вообще ничего такого не ищу, – сама мысль о лёгкомысленных свиданиях ужасает меня.

– Откуда ты знаешь, если ни разу не пробовала?

Он прав. Я знаю, что это так, пусть часть моего мозга, отвечающая за логику, и заклинает меня быть осторожной. Следующий мужчина, с которым я буду встречаться, должен быть пригодным мужем. Но я всё равно к этому не готова. Судя по ладному внешнему виду Пэйса и беззаботному образу жизни, наверняка, ему по душе секс без обязательств, ночные клубы и женщины без растяжек. Но с другой стороны, мне казалось, что и из Элана выйдет хороший муж. Он был зрелым и устоявшимся, и поглядите только, чем всё обернулось для меня.

Пэйс – льстец, но не откровенный. В его глазах светится истина, когда он говорит. Однако мой разум тщательно присматривается к людям, которые дают мне заманчивые обещания, подталкивая к большему.

Макс поскальзывается в бассейне, исчезая под водой, но сразу показывается над поверхностью и закашливается водой, которой успел наглотаться. Прежде чем я успеваю вообще хоть как-то отреагировать, Пэйс подхватывает и прижимает его к груди, похлопывая по спинке, чтобы прочистить дыхательные пути, не переставая шептать утешительные слова.

У меня трясутся руки, но с Максом всё в порядке. Слава Богу.

Я беру пляжное полотенце и заворачиваю в него малыша, цепляясь и целуя Макса в головку.

– С ним всё хорошо, Кайли. Я успел, – расстроенно говорит Пэйс.

– Знаю, – поднимаю взгляд на Пэйса, замечая его намокшую футболку, прилипшую к загорелой коже. Живот сжимается, и тёплое покалывание разбегается по всему телу. Боже, как же давно я этого не ощущала. – Хочешь войти посохнуть? – голос получается натянутым, и я делаю глубокий вдох, силясь восстановить самообладание. – Я приготовлю нам обед, – предлагаю я.

Пэйс кивает и выуживает все игрушки из бассейна, убирая их сушиться в сторону, после чего следует за нами с Максом в дом.

Я знаю, что мы не закончили наш разговор, остановившись на моменте, когда он бросил мне вызов пожить немного, что весьма кстати, потому что мне нечем ответить.

– Буду через минуту, чувствуй себя как дома, – говорю ему.

Меняю Максу подгузник и надеваю на него свежую одежду – его любимую голубую футболку с аллигатором спереди и шорты. Учитывая, что и сама я тоже мокрая, пользуюсь случаем и переодеваюсь в нечто более подходящее для компании. Синее как полночь платье без рукавов. Хлопковое, эластичное и мягкое, и надеюсь не навевающее мысль, что я перестаралась. Расчёсываю пальцами волосы и вновь стягиваю их в хвост.

Покинув вместе с Максом спальню, я нахожу Пэйса в гостиной, где он с задумчивым выражением на лице разглядывает фотографии Макса, которыми я украсила каждую поверхность.

Пэйс снял свою промокшую футболку, и когда он поворачивается лицом ко мне, чувствую себя так, будто меня ударили кулаком в живот. Весь воздух испаряется из лёгких.

Грудь и пресс состоят сплошь из твёрдых мышц, будто высеченных из камня. Он загорелый с небольшой россыпью волосков, исчезающих за поясом джинсов... и говоря о поясе, я имею в виду, что не вижу на нём ни боксеров, ни брифов. Не носит бельё? И почему мои пальцы так зудят от желания узнать?

– У тебя есть сушилка? – спрашивает он, держа в руках влажную футболку.

– Д-да, – запинаюсь я, кивая в сторону коридора, ведущего в прачечную. Теперь мы с Пэйсом опустились до уровня односложных ответов и кивков. Отлично.

Он расплывается в благодарной улыбке, тогда как его глаза блуждают по моим формам, останавливаясь на обрывающейся на коленях юбке платья.

– Сейчас вернусь.

Я слышу звук включающейся сушилки и поворачиваюсь в сторону кухни, где усаживаю Макса на стульчик и начинаю извлекать из холодильника ингредиенты.

– Мне жаль, что я не могу предложить что-нибудь посущественнее, нежели жаренные сэндвичи с сыром, – говорю ему я.

– Столько лет не ел жареный сыр. Звучит великолепно, – сияет в ответ Пэйс.

Почему он всегда такой уверенный и непоколебимый в то время, как я ничего похожего не испытываю?

Пэйс играет с Максом, пока я смазываю ломтики хлеба маслом и выкладываю между ними сыр. Прикладываю все усилия, лишь бы не обернуться, чтобы понаблюдать, как они контактируют – нежные звуки детского лепета в сочетании с глубоким мужским смехом трогают меня до глубины души. «Не обманывайся этим красавчиком, Кайли».

Закончив с сэндвичами, я нарезаю порцию Макса на крошечные кусочки и складываю их на его поднос. Туда же добавляю клубнику и ставлю его кружку для молока. Пэйс внимательно наблюдает за моими передвижениями по кухне и языком жестов, который я использую в общении с Максом. Если он хочет зависать рядом, ему придётся привыкнуть к здешнему распределению власти. Потребности Макса на первом месте.

В конце концов, разложив тарелки на кухонном островке, за которым сидит Пэйс, я жду от него какого-нибудь комментария о том, что бутерброды уже успели остыть, но он напротив, поворачивается ко мне с улыбкой.

– Ты и впрямь хорошая мама.

Никто не говорил мне этого раньше, поэтому эмоции от его слов заставляют меня замереть в полушаге. Это как если бы все границы, что я с таким трудом пыталась сохранить, сила, решимость и яйца, которые мне пришлось отращивать с тех пор, как я стала матерью-одиночкой – всё это в одно мгновение сравнялось с землёй.

– С-спасибо, – бормочу я.

Пэйс откусывает от сэндвича, не отрывая глаз от Макса.

– Что это значит? – интересуется он.

Я перевожу взгляд на Макса, отмечая его сжимающиеся и разжимающиеся пальчики.

– Молоко, – отвечаю я.

– Я возьму, – Пэйс поднимается и берёт его пустую кружку с подноса.

Мои чувства к нему смягчаются, пока я наблюдаю за тем, как он наливает молоко в непроливайку, крепко закрывая крышку, и возвращает её обратно в пухлую ручку Макса.

Мне не нужна ничья помощь, но его чёртово присутствие так приятно. Очень. Я всё время стараюсь быть сильной. Но сейчас здесь мужчина, охрененно крутой мужчина, готовый мне помочь. Зачем отказывать ему? В горле застревает комок, который трудно проглотить.

Пэйс

Я выбит из колеи тем, что нахожусь здесь, разделяя этот момент с Кайли и её сыном. За чем-то таким нормальным как обед, пусть мне и кажется, что это нечто гораздо большее. Её глаза остаются приклеенными ко мне, когда я перемещаюсь по кухне, помогая Максу вытереть ручки и сбрасывая остатки еды с его подноса в мусорку.

После обеда, Кайли укладывает Макса на дневной сон, после чего присоединяется ко мне в гостиной. И тут же начинает подбирать игрушки и забрасывать их в корзину, стоящую рядом с диваном. У меня возникает ощущение, будто ей нечасто выпадает возможность побездельничать – время только на себя, – время побыть женщиной, а не только мамой. Странно, что близость к ней подводит меня к мыслям, которые раньше никогда не приходили мне в голову.

– Посиди немного, – призываю я, поглаживая место рядом с собой.

И она садится, приземляясь на плюшевую софу с тихим вздохом.

– Я люблю его, но Господи, как же он выматывает, – смеётся она.

– Он замечательный, – говорю я.

Её глаза скользят к моим, и она безмолвно изучает меня, с внезапно ставшим серьёзным лицом.

Сегодня было не до романтики. Мы не пытались как-то произвести друг на друга впечатление (ну разве что я немного, заявившись сюда с бассейном), но не могу не задаться вопросом, может всё это: неторопливое начало, разговоры, постепенное узнавание друг друга и есть тот самый ключ. Беседы и в первую очередь выстраивание дружеских отношений – может, это и приводит к чему-то более глубокому, чему-то, чего у меня не было раньше. Прежде я никогда не подводил себя к таким отношениям с женщиной. И чувства, одолевающие меня, в отношении того, что будет дальше, совсем другие.

Было интересно понаблюдать за ней в привычной для неё обстановке. В отличие от моей опрятной и полупустой квартиры, её дом в самом деле ощущается домом. Обжитым. Здесь есть милые фотографии на стенах, которые украшают ещё и полки с аркой над камином. Их селфи с Максом или только Макс, потому что она фотографирует. Никаких счастливых семейных портретов, лишь девушка, не осознающая, как многого достойна, и её малыш.

– И что же такой жизнелюбивый одинокий мужчина делает на свидании с игрушками в пятницу? – интересуется она.

– Жизнелюбивый? – я поднимаю бровь, наблюдая за ней.

– Ага.

– Ты слышала рассказы, да?

– Конечно.

– Я убью Колтона, – заявляю я.

– Так я и думала, но если серьёзно, неужели нет занятия получше, чем играться с годовалым ребёнком?

– Ты знаешь, зачем я здесь, Кайли, – по крайней мере, должна.

– Просвети меня.

– «Игрушечное» свидание с Максом было поводом. На самом деле я рою под его мать.

Она смеётся, не отнимая взгляда от моих глаз.

– Разве это не очевидно? Мне показалось, что в этой игре мне не хватило мастерства, и ты меня раскусила.

– Так вот, что всё это для тебя? Игра? – осведомляется она с вдруг принявшим серьёзный тон голосом.

– Разумеется, нет, – для меня это подлинные переживания, которые я давно не испытывал.

– Я нервничаю из-за тебя, Пэйс. Из-за тебя я хочу того, о чём не могла и подумать.

– Со мной то же самое, – отзываюсь я.

– Объясни.

– То, что я здесь сегодня для меня в новинку. Я чувствую себя не в своей таралке в той же степени, что и ты.

– В этом я сомневаюсь, – вызывающе реагирует она уверенным голосом.

– В том, что я провожу время с женщиной и её ребёнком? Я раньше этого не делал, никогда прежде и не хотел... но ты заставляешь меня захотеть попробовать кое-что новое. Первое в чём я признаюсь, секс – единственное, что я знаю. Из него состоял мой образ жизни последние... – я делаю мысленный подсчёт, – двенадцать лет. – Начиная с соблазнения учительницы по химии, секса с экономкой и перепиха ради забавы с каждой попадающейся на пути девушкой без парня в ЛА. Это единственное в чём я был хорош. Всегда был весельчаком – парнем, которого звали, чтобы приятно провести время. Но теперь, перед лицом этой восхитительной женщины, всё казалось до охренения бессмысленным. Я от этого вообще получал какое-то удовольствие? – Может, я устал от старой жизни, – говорю я ей. Замолкаю, наблюдая за её реакцией. Кайли внимательно изучает меня, тихо выдыхая через чуть приоткрытые губы, но остаётся тихой и неподвижной.

– Я не хочу полагаться на «может быть» и «когда-нибудь». Слишком многое стоит на кону, слишком многое я могу потерять, играя в такие игры.

– Будь ты другой женщиной, я бы уже был в тебе по самые шары. Поверь мне, я могу быть другим, ты заставляешь меня чувствовать себя другим.

Её щечки розовеют, а пульс заходится на шее.

– Ты волнуешься из-за этого?

Она кивает.

– Д-да.

– Почему? – не знаю, говорим ли мы про секс или про то, что я хочу оставаться рядом.

– У меня никого не было после Элана, – отвечает она.

У неё не было никого... девять месяцев беременности и теперь уже тринадцать месяцев жизни Макса... Около двух лет. Чёрт. В самый раз для целибата. Очень долго.

– Скучаешь по этому? – спрашиваю я.

– По чему? Хочешь сказать, по члену? – уголки её губ приподнимаются в дерзкой ухмылке.

– И по нему тоже. Я говорил об интимной близости.

– И что же ты можешь знать об интимной близости?

Она не ответила на вопрос, но попала в точку, обнажая меня, вынуждая заглянуть внутрь на человека, которым я являюсь, и увидеть его в жестоком свете. Нет ничего интимного в быстром перепихе в кабинке туалета ночного клуба с девушкой, чьё имя и лицо я не вспомню на следующее утро. Пусть мне и не нравится смотреть на своё прошлое с её точки зрения, я обожаю её способность бросать мне вызов.

– Я знаю, что уже очень давно не проводил столько времени, разговаривая с женщиной и узнавая её, – произношу я.

Я поднимаю её руку с того места, где она лежит на диване между нами. Понимаю, что мы оба ощущаем это притяжение – эту тягу сексуального познания, энергии и желания. Оно пронизывает воздух вокруг, привлекая меня к ней.

– Скажи, что тебе нужно, – прошу я, переплетая наши пальцы. От той простоты, с которой держу её за руку, кровь начинает мчаться быстрее.

Её глаза нерешительно останавливаются на моих. Они полны вопросов.

– Мне нужно, чтобы ты был бережен. Со мной и Максом, – шепчет она.

– Принято.

Изучает мои глаза взглядом, будто бы выискивая повод довериться.

– Я не говорю того, чего не имею в виду, Кайли. Никогда. И не обещаю ничего из того, что не могу дать.

Она чуть заметно кивает.

– Всё ещё не пойму... я видела женщин, которые тебя привлекают. Тебе нравятся светловолосые, грудастые и уступчивые. А вовсе не невысокие, нахальные и с лишними пятью килограммами, оставшимися после рождения ребёнка.

– Хочешь знать, что я вижу, когда смотрю на тебя?

Освобождаю ладонь, чтобы накрыть её щёку рукой. Она резко вбирает воздух от внезапного прикосновения. Продолжает глядеть на меня, ожидая увидеть, что я скажу дальше.

– Я вижу силу и нежность, слившихся в невероятно прелестной упаковке. Я вижу мать, которая любит своего малыша каждой клеточкой собственного существа. Но я вижу не только маму. Вместе с ней я вижу женщину, потрясающе восхитительную женщину с роскошным телом, полной, тяжёлой грудью и губами, которые мне так сильно хочется поцеловать.

Я удерживаю её взгляд, давая словам проникнуть вглубь, пока вырисовываю неспешные круги на щеке.

Её взгляд, устремлённый к моим глазам, подрагивает, а дыхание становится поверхностным. Она ждёт поцелуя, но я не тороплюсь. Я даю этому мгновению – даю ей – по-настоящему прочувствовать каждой частичкой вожделение, выросшее между нами, потому что, по её собственному признанию, именно это чувство она так долго отвергала.

Она неосознанно наклоняется ближе, и моя рука сползает с её щеки на заднюю сторону её шеи. Придвигаю к себе её рот, замечая, как смыкаются её веки прямо перед тем, как наши губы встречаются. Они у неё мягкие и полные, запросто сливаются с моими, позволяя мне вести в поцелуе.

Она настолько ошеломительная, что мой член уже твёрд.

Поначалу я целую её нежно, помогая приспособиться к ощущениям, но потом всасываю в рот нижнюю губу, притягивая Кайли ближе. Мне нужно больше.

Она издаёт тихий стон, и пульсация в моих штанах усиливается, неприятно вжимая член в молнию.

Боже, у меня ещё никогда не было такого стояка от одного только поцелуя. По крайней мере, со времён девятого класса, когда я замышлял залезть в джинсы Рейчел Лундквист во время наших прогулок.

Используя обе руки, я беру лицо Кайли и углубляю поцелуй, обожая то, как толкается её язычок рядом с моим. Она никак не препятствует мне, её рот свободно двигается напротив меня, а в горле вибрируют слабые стоны.

Руки Кайли начинают блуждать вдоль моей груди и пресса, а я принимаюсь возносить молитвы всем богам, которые меня только слышат, чтобы она продолжила свой путь на юг. Знаю, её сын в соседней комнате, и в курсе, что сегодняшний день не для этого, но я умираю от желания ощутить её нежные руки, обернутыми вокруг моего члена.

Кайли крадёт моё дыхания, проведя руками вдоль моей груди. Она осторожно касается моего пресса, изучающе скользя крохотными ручками по выемкам. Её прикосновение гораздо невиннее, чем те, к которым я привык, но такое охрененно крутое и эротичное, ведь я знаю как много это для неё значит. Но дальнейшие её действия безумно удивляют меня.

Кайли вскарабкивается на мои колени, седлая меня, и устраивается так, что её сердцевина прижимается к моей эрекции.

Господи.

Она тёплая и сидит прямо на моём члене.

Мне хочется показать ей, что с её телом не происходит ничего плохого, поэтому подвожу руки под её задницу и приподнимаю её так, чтобы она почувствовала, как сильно я её желаю.

Кайли всхлипывает и сжимает мои бицепсы, потираясь об меня. Её язык поглаживает мой, и я воображаю, как её горячий рот будет ощущаться вокруг головки моего члена, как будет ощущаться её язык, ласкающий мой увеличившийся ствол, и почти кончаю в штаны.

Чёрт, изгибы её тела творят со мной какое-то волшебство.

Когда я приехал сюда сегодня, моей целью было добиться её доверия, теперь же моя цель – довести её до оргазма. Мне хочется услышать, как она простонет моё имя и узнать, что я тот мужчина, позаботившийся о ней.

Я никогда ещё так не медлил с женщиной, но вдруг начинаю видеть достоинства в том, что не торопился, давая ей комфорт и позволяя контролировать темп.

Не получается воспротивиться желанию поднести руки к её груди. Они мягкие, пышные и определённо, черт возьми, настоящие. Когда мои большие пальцы задевают её соски, она с придыханием стонет.

– Пэйс... Что мы делаем? – спрашивает она задыхающимся хриплым голосом. Её бедра всё ещё двигаются напротив меня.

Нет, нет, нет. Не спрашивай.

– Тс-с... Не думай. Просто кончай, – говорю ей. Я щипаю её соски через тонкий хлопок платья, надетого на ней, и чувствую, как они твердеют. Кайли всхлипывает и зарывается лицом в мою шею. Её бёдра дёргаются вперёд-назад напротив меня.

Да, вот так.

Несмотря на одежду, её движения имитируют езду на моём члене, и я чувствую себя так, будто вот-вот взорвусь.

Люблю то, как идеально вмещаются её груди в мои руки, и то, какой прерывающийся крик она издаёт, когда я задеваю её соски. Если она не кончит в ближайшее время, я спущу в штаны, а это не круто.

Я целую её в шею, в ямочку на горле.

– Разве не хорошо? – спрашиваю я.

– Да, – выдыхает она. – О Боже, Пэйс. Кажется, я сейчас...

– Да, чёрт возьми. Вот так, ангел.

Она находит свой ритм и раскачивается надо мной, потираясь бёдрами, поднимаясь и опускаясь. Я кусаю изнутри щёку, обругивая свой член. Ублюдок ведёт себя лучше и не позорит меня.

Я ласкаю её соски через ткань платья и лифчика, желая, чтобы их дразнил мой язык, а не пальцы. Мне хочется попробовать её киску, смотреть, как она кончает, хочется погружаться в неё медленно и глубоко, пока она не начнёт задыхаться. Столько всего хочу с ней, но остановлюсь на этом мгновении, потому что знаю, как это масштабно.

– Пэйс... Пэйс... – задыхается она, зарываясь пальцами в мои волосы.

– Всё правильно. Кончи для меня,– сжимаю её соски, и Кайли распадается на части, дрожа под ударами оргазма.

Она выдыхает моё имя в последний раз, и мы целуемся, пока она не перестаёт содрогаться.

Мы так и сидим вместе: она на моих коленях, наши сердца бьются в унисон, и нет ничего, что могло бы быть правильнее.

Спустя секунду, она слезает с моих коленей и утыкается лицом в руки.

– Боже, не могу поверить, что только что сделала это. Прости. Не знаю, что на меня нашло. На меня столько времени не обращали внимания мужчины, что я просто...

Успокаивающе прижимаю палец к её губам.

– Прекрати. Начнём с того, что это была самая горячая хрень, которую мне только приходилось видеть, – она ублажила себя, воспользовавшись моим членом? Ага, лучше, чем в любом порно. – И во-вторых, мне нравится, что ты давно не была с мужчиной. Мне нравится, что ты осторожная. Умная. И красивая. Полный набор.

– Ага... тот ещё набор, – она закатывает глаза, и я замечаю, что её щёчки всё ещё розовые после оргазма. – Я только что поимела тебя, и, Господи, это сильно смущает.

– Не нужно, – предупреждаю я твёрдо. – Ты невероятно сексуальная, и если сказанное тобой правда – то, что ты не была с мужчиной сколько, два года? В таком случае я чувствую себя до охренения польщённым.

Она вновь вспыхивает.

– Дико, да? – она расправляет плечи и выглядит немного более собранной. – А ты когда в последний раз был с женщиной?

Я на секунду задумываюсь.

– Во вторник? – за день до того, как поехал в офис Колтона, чтобы спросить о Кайли. Это было моей попыткой выбросить её из головы. Взял в раздевалке работницу, раздающую полотенца в моём новом тренажёрном зале, и трахнул её. Это был первый и последний раз, когда я посетил тот центр.

Всем видом Кайли выражает неподдельное отвращение. Она швыряет мне в лицо подушку.

– Ну ты и свинья.

– Говорю же, я всегда честен с тобой.

Её взгляд смягчается.

– Да, это правда. Честно говоря, я это ценю.

– Хорошо. И серьёзно, у тебя нет причин стыдиться. Ты очень горячая – я почти кончил в штаны, наблюдая за тобой.

Её глаза опускаются, и я понимаю, что она видит, что я всё ещё твёрдый. Ага, с этим зверем я разберусь позже. Он неплохо вёл себя сегодня и заслуживает награды. Но я позабочусь об этом потом. Сын Кайли здесь, но в наш первый раз, я удостоверюсь, чтобы у нас была полная уединённость.

– Как долго спит малыш? – интересуюсь я.

– Обычно час или два.

– Хорошо, – закидываю ноги на пуфик, стоящий перед диваном, и откидываюсь назад, притягивая к себе Кайли. Она, тихонько вздыхает, сворачиваясь у меня под боком.

Несколько минут мы сидим в уютной тишине, и к счастью, адская эрекция спадает.

– Макс так наигрался сегодня с тобой. Что делаешь на следующих выходных? – неловко смеётся она.

Вряд ли она знает, что я с удовольствием повторил бы весь этот день. Затем я вспоминаю о планах, которые предварительно построил с приятелями по колледжу.

– Может, загляну на музыкальный фестиваль в Сан-Диего с друзьями. Позаимствую самолёт Колтона на время его отъезда. Ты тоже должна прийти, – говорю я.

Кайли застывает и отстраняется от меня. Когда я встречаюсь с ней взглядом, её глаза полны печали и недоверия.

Что за чертовщина?