Текст книги "Пряха и туфелька (ЛП)"

Автор книги: Кэмрин Локхарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

ладонь к его колотящемуся сердцу. От танца она тяжело дышала.

Он увел ее в их тихий уголок у двери в сад.

– Минутку, – сказал он, пропал и вернулся с прохладным напитком, который она с

благодарностью приняла.

Она заметила цвет его глаз. Маска из дубовых листьев была такой изящной, его

улыбка – такой яркой, что она не смотрела дальше. А теперь увидела, что его глаза в

прорезях были невероятного цвета – ярко-зеленые, как трава.

Его улыбка стала мягче, его взгляд манил ее.

– Элиана, – нежно сказал он, – ты очень красивая.

Она покраснела и отвела взгляд на бокал сидра.

– Откуда вы знаете? Я же в маске.

Он покачал головой.

– Красота не во внешности. А в том, что внутри.

Вдруг он посмотрел на толпу. Без слов он подхватил Элиану под локоть и повел к

другой стороне колонны.

– Что такое? – тихо спросила она.

– Ничего. Все хорошо, – он не смотрел на нее, а выглядывал из-за колонны, мрачно

сжав губы. – Просто… показалось, я кое-кого узнал.

– Не мою мачеху? – спросила Элиана с нервным смехом. Она вытянула шею и

увидела с трудом потертую маску из перьев. Что-то в наклоне ее головы напоминало

госпожу Карлин, и она подумала, что они пришли на бал, хотя не встречала их.

– Не только я кого-то избегаю, похоже, – сказал мужчина, улыбнувшись ей.

Она посмотрела на него и немного нахмурилась.

– Пока я не забыла… Как вас зовут, добрый сэр?

Его улыбка застыла, оставшись на лице усилием.

– Вы не знаете?

– Вы не говорили мне.

Он склонил голову к ее лицу. Его ладонь поймала ее ладонь, пальцы прижались к ее

золотому кольцу.

– Но, может… может, ты помнишь?

Воспоминание было так близко! Так близко, что она могла почти ухватиться!

А пришло оно с болью.

Элиана охнула, и, если бы не быстрые рефлексы мужчины в маске из дубовых

листьев, ее бокал разбился бы.

– Элиана! – сказал он с тревогой. – Ты в порядке?

– Я… хочу в сад, – прошептала она. – Свежий воздух поможет.

Он кивнул. Она взяла его за руку, и он вывел ее за дверь. Холодный ветерок налетел

на нее, как лунный луч на камень. Ее легкие наполнял прохладный вечер, боль в голове

улетала, как память о сне.

– Прости, что увел тебя от веселья, – сказал мужчина, его голос был таким нежным и

добрым. – Мы можем вернуться, если захочешь.

– Зачем мне менять компанию друга на незнакомцев? – ответила Элиана. – С другом

всегда лучше.

Он усадил ее на скамейку, рядом цвели сладкие цветы. Они сидели и смотрели на

звезды и луну на небе. Камень был прохладным под ними, но общее тепло проникало в их

души. Элиана улыбнулась за маской, когда ладонь мужчины обхватила ее.

Они час смотрели на небо, слушали далекие звуки бала. Вдруг мужчина встал, и

ледяные когти ночи оцарапали ее кожу. Она потянулась за ним, и он опустился перед

Элианой на колени.

– У меня есть подарок для тебя, – сказал он.

Элиана смотрела, а он раскрыл ладонь. Там завитками лежала золотая цепочка.

Когда он поднял ладонь, Элиана увидела, что это цепочка ее матери.

– Где… ты это взял? – охнула Элиана, коснувшись пальцем цепочки, с удивлением на

лице. – Я думала, что потеряла это.

Он не ответил, но, склонившись, застегнул цепочку на ее шее под волосами. На миг

они застыли так близко, что она ощущала его дыхание своей кожей. Она легко могла

склониться и поцеловать его… если бы ей хватило смелости!

Элиана едва могла дышать. Она прошептала:

– Я знаю тебя, да? Я знаю…

– Элиана, – сказал он напряженным голосом, полным некой сильной эмоции, которую

она не решалась назвать. – Элиана, когда я приду к тебе завтра ночью, ты должна только

произнести мое имя. И я буду твой навеки.

– Но ты не говорил мне свое имя! – воскликнула она. Он собирался встать, и Элиана

схватила его за плечи. – Прошу, скажи!

Он был слишком быстрым для нее. Он выскользнул из ее хватки, как вода, и встал

перед ней, лицо в маске скрылось в тени.

– Я приду завтра, – сказал он. – А пока пытайся вспомнить.

Он быстро поцеловал ее в лоб. А потом пропал, как выдох. А вдали церковный

колокол бил двенадцать раз в ночи.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Давние угрозы

На следующее утро Марта разбудила Элиану завтраком из сладкой каши и молока.

Увидев, что Элиана закончила, и убрав поднос, она спросила, понравилась ли ей вторая

ночь бала.

– Вы танцевали с принцем?

Элиана нахмурилась, невольно теребя цепочку, которую не сняла на ночь. Ее отчасти

скрывала ночная рубашка, но Элиана ощущала контуры сквозь тонкую ткань.

– Марта, – сказала она, не ответив на вопрос служанки, – какой принц Эллис?

– О, очень красивый, миледи! – ответила Марта, глаза сияли. – Не выше меня, но

крепкий. У него золотые волосы, как у короля, и темные глаза, как у королевы.

Поразительный юноша!

– Но какой он? – не сдавалась Элиана. – Ты знаешь его лично? Он… добрый?

– Очень! – Марта покраснела от эмоциональности своих слов и опустила взгляд. А

потом, взбодрившись от молчания и терпения Элианы, она продолжила. – Я не встречала

человека добрее него.

– Ты его встречала?

– Ну… не официально, конечно! – служанка покачала головой от глупости этой

мысли. – Но, когда я шла по лестнице с тяжелой корзиной белья, с кем, как вы думаете, я

столкнулась? Принц Эллис сбегал от учителя! Он не увидел меня, мы врезались, и белье

рассыпалось! Я ругала его, а потом поняла, кто это. О, я думала, что умру от стыда!

Элиана слушала с круглыми глазами. Она была дочерью мельника, ее такая встреча с

принцем испугала бы.

Но Марта улыбалась, вспоминая.

– Принц… был таким джентльменом! Он извинялся, помог мне собрать белье. Он

сказал: «Боюсь, придется все стирать заново». Он словно жалел меня. Меня! Обычную

служанку, которая весь день моет и чистит. А потом он сказал: «Выглядит тяжелым. Могу

я донести за вас?». О, миледи, я думала, что потеряю сознание от эмоций! Конечно, я

сказала ему, что носила корзины тяжелее и спешно убежала. Но… я не забуду эту встречу,

– улыбка Марты стала увядать, хотя оставалась все равно милой. – Порой я вижу его в

стороне, и я стараюсь поймать его взгляд. Не знаю, может ли принц Эллис меня помнить.

Сомневаюсь в этом! С чего бы?

Марта забрала поднос и поспешила прочь, оставив Элиану с новой информацией.

Она не знала, приукрасила ли Марта встречу с принцем, как девушка, любящая романтику

или была точной. Но если это была правда, и Эллис мог помочь служанке, может, Элиане

будет не сложно с ним поладить.

Она ощущала нависшую угрозу слухов, что король Гендри собирается женить своего

сына на леди Прядильщице золота. На ней! Она дважды ослушалась короля (не нарочно),

не встретив принца. И сегодня… она явно его встретит.

Настоит ли король на помолвке?

Желудок Элианы сжался от мысли. Как бы она ни старалась убедить себя, что принц

Эллис будет неплохим мужем, как она могла выйти за него? Как она могла отдать ему

свою руку, когда прекрасно знала, что ее сердце принадлежит другому?

Ее пальцы теребили цепочку мамы.

«Элиана, когда я приду завтра, тебе нужно только произнести мое имя. И я буду

твоим навеки».

Она вспомнила слова человека в маске из дубовых листьев. А с ними другое

воспоминание… Она потерла цепочку сильнее, и та согрелась от ее прикосновения.

Кольцо на ее пальце согрелось, хотя не обжигало. И она ощутила, как это тепло топило

ледяной блок в ее разуме.

«На память… На память…».

Что она должна вспомнить? Обещание? Но что…

Дверь распахнулась. Элиана, еще лежащая в кровати, вскочила с тихим вскриком и

увидела злое лицо короля Гендри, стоявшего на пороге.

Король, устыдившись немного того, что она была в ночной рубашке, не прошел в

комнату. Но он указал на нее пальцем, его ладонь дрожала от пыла слов:

– Ты! Кем ты себя возомнила, крестьянка! Думаешь, можно прийти в Крейгбар и

танцевать и веселиться бездумно?

– Ваше величество! – завопила Элиана, прижимая одеяла до подбородка и отчаянно

пытаясь понять, нужно ли ей делать реверанс.

Она не успела решить, Гендри продолжил:

– Ты здесь только для одной цели: выйти за моего сына! – он вскинул руки, ругаясь

не в стиле короля. – Что с тобой такое? Не хочешь быть принцессой? Возомнила себя

выше моего Эллиса?

– Ваше величество, – возразила Элиана, – я… просто не смогла с ним встретиться…

– Не смогла? – ревел король, его лицо покраснело от ярости. – Двух ночей было

мало? – он попытался успокоиться, сжав рукой дверь. – Слушай внимательно, девчонка.

Сегодня ты станцуешь с принцем. И когда он спросит тебя, ты согласишься выйти за него.

Мы поняли друг друга?

Элиана посмотрела на лицо короля цвета свеклы, с длинными усами и сжатыми

зубами. Она увидела там тень виселицы, поняла с ужасом, что угроза смерти все еще

нависала над ее жизнью. Король убьет ее, если не из-за золота, то из-за отказа выполнять

его новую прихоть.

– П-понимаю, Ваше величество, – прошептала Элиана. Ее ладонь сжималась на

цепочке, но та стала холодной. – Понимаю.

Челюсть короля Гендри работала, словно он хотел произнести что-то еще в злости.

Но он развернулся и захлопнул за собой дверь. Комната задрожала от силы удара. Элиана

ощущала эту дрожь.

Она пыталась подавить всхлип. Что изменит появление человека в маске из дубовых

листьев? Что изменит его имя?

Никто не пойдет против воли короля.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Сделка

– Думаешь, ты можешь идти против моей воли?

Фейри стоял в дозоре на стене замка короля Оберона, он смотрел на дикую страну,

искал признак появления гоблинов. Но он был честен с собой, он мыслями был в другом

мире, в мире смертной музыки и смертных танцев, где улыбка смертной девы могла

озарить для него золотом всю вселенную.

Рев голоса Оберона прервал его счастливую дрему, и капитан фейри поежился от

ужаса. Он все еще стоял смирно, развернулся и отсалютовал, но его щеки были бледными.

Лицо короля Оберона было грозным. Он мчался по дороге на стене, за ним тянулась

тьма, его кулаки были сжаты, как для боя.

– Мой верный Пак все рассказал! – заявил он, нависнув над капитаном, от гнева он

словно раздулся вдвое, стал выше. – Он все рассказал мне о твоих шалостях со смертной,

которую я запретил тебе видеть! Хочешь провести больше времени в подземелье,

капитан? Этого желаешь? Потому что я готов бросить тебя туда на сто лет!

Капитан фейри не был трусом, и он не отпрянул от гнева короля. Он сохранил

уважительный тон, поклонился и сказал:

– Прошу прощения за оскорбления, которые причинили мои поступки. Но я не прошу

прощения за сами поступки, ведь они рождены из истинной любви.

Оберон не мог говорить от гнева. Он взмахнул кулаком и сбил бы капитана со стены

на острые камни внизу…

Но вдруг между ними возникла его жена, сияющая золотом и мило улыбающаяся

ему.

– Вот это представление. Еще и на публике! – сказала она, смеясь, как колокольчики.

– Что подумают крохи?

– С дороги, Титания! – вопил Оберон. – Пак рассказал, что ты в этом замешана, и я

разберусь и с тобой!

Но Титания за много веков их брака успела увидеть мужа в гневе, так что не боялась.

– Не смеши, – бодро сказала она, постучав по его носу длинным изящным пальцем. –

Ты хочешь помешать истинной любви? Когда ты лезешь к сердцам, ничего хорошего не

выходит, это все знают.

Тьма на лице Оберона рассеялась, он слабо улыбнулся. Он вспомнил, когда в

последний раз одолел жену в их бою воль. Вспомнил мужчину с головой осла и квартет

юных влюбленных, которые забрели в его лес ночью…

Титания при виде этой улыбки поняла, что в этот раз победила.

– Вот видишь? Всегда лучше дать истинной любви идти своим путем.

Оберон стал обычного роста, скрестил могучие руки на груди.

– Это ты так говоришь, моя милая королева. Но скажи… ты уверена, что смертная

дева любит моего капитана?

Он посмотрел на безымянного фейри, пока говорил. Фейри снова поклонился, его

бледное лицо начало возвращать цвет.

– Я не знаю чувств моей дорогой Элианы, великий король, – сказал он. – Но надежда

есть.

– Надежда, надежда! – фыркнул Оберон. – Чем поможет надежда в отношениях с

женщиной? – он опасно усмехнулся, и это было почти так же жутко, как его гнев. – Вот,

что я скажу, хороший капитан и хитрая королева… я заключаю с вами сделку. Пак сказал,

что осталась одна ночь этого смертного бала. Это правда?

– Да, мой король, – сказал безымянный фейри.

– И он рассказал, что ты, любовь моя, мешала смертной деве встретиться и

потанцевать с красивым смертным принцем. Это тоже правда?

Титания пожала плечами.

– Это легко устроить.

– Тогда откуда нам знать, что она не любит его, одного из своего вида, больше, чем

фейри?

Титания и капитан не могли ответить. Оберон рассмеялся, когда они переглянулись.

– Сделка такова, – сказал король. – Если ты, Титания, согласишься не вмешиваться

никакой магией, то я позволю капитану посетить последнюю ночь бала. Если смертная

дева выберет его, а не принца своего вида, то я позволю привести ее ко двору, – он гордо и

опасно улыбнулся, его глаза хитро блестели. – Все согласны?

– Да, мой король! – ответил тут же капитан.

Титания не спешила отвечать. Она смотрела на мужа, пытаясь разгадать, что он

скрыл. Она играла против него часто, и она знала, что ему опасно верить. Еще и

ограничение ее магии! Сделка была жестокой.

Вдруг она снова улыбнулась… и от этой улыбки Оберону стало не по себе.

– Я согласна, дорогой король, – сказала она и, встав на цыпочки, поцеловала его

твердую щеку. – Я соглашаюсь на твои условия.

– Ха! – король оттолкнул ее, вскинув бровь. Обратившись к капитану, он сказал. –

Что ты ждешь? Иди уже!

Безымянному фейри не нужно было приказывать дважды.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Стеклянные туфельки

Золотое платье было готово.

Портнихи развернули его на ковре в ее спальне, и Элиана хотела закрыть глаза. Это

было слишком! Слишком богато, слишком блестяще! Портнихи пришили на рукава

рубины и карбункулы, а на юбки – много оборок. Юбка открывалась спереди, показывая

слои бежевых складок, по их краям золотыми нитями были вышиты цветы и птицы. Ткань

была богаче лучшего шелка, ведь это была ткань фейри из нити фейри.

И она, дочь мельника, будет в этом?

– За работу, – сказала главная фрейлина. Ее помощницы кивнули с мрачным видом, и

Элиана оказалась в их центре. Как-то они должны были превратить простушку в

принцессу до начала бала! Элиана последний раз отчаянно посмотрела на Марту, которая

улыбнулась в ответ, и сдалась.

В суете странных, но продуманных приготовлений – ароматных ванн, гребней и

духов, шпилек и чулок и прочем – никто не заметил даму в темном капюшоне, которая

появилась в углу комнаты. Она посмотрела из-под капюшона и улыбнулась от

увиденного, а потом огляделась в поисках чего-то важного…

Ага! Вот они.

Она тенью прошла к столику, где стояли туфельки с золотыми лентами, ждущие

ножки дочери мельника. Они были красивыми, подходили к шикарному платью.

Но они не могли сравниться с туфельками, которые дама в капюшоне вытащила из-

под плаща.

– Никакой моей магии, – прошептала Титания, заменив туфельки на столе своими,

сияющими. – Но он не говорил о магии других, верно? Тут он прогадал!

Чувствуя себя феей-крестной из старых сказок, Титания ускользнула, оставив

работу, которую так бережно делал по ее приказу капитан фейри.

Изящные хрустальные туфельки из слез смертной девы и фейри.

* * *

– О, небеса! А это откуда?

Элиана глубоко вдохнула, пока фрейлины стягивали ее платье, как инструмент

пыток, и повернулась на возглас Марты. Она увидела, как ее служанка поднимает со стола

два сияющих предмета.

– Опусти это, девочка, – рявкнула одна из дам, взглянув в спешке. – Это хорошие

туфли, и… Откуда они? – она отпустила ленты Элианы и повернулась к Марте,

возмущение таяло от потрясения при виде туфелек. Если что и могло соперничать красоте

платья из золотой пряжи, то только предметы, которые Марта держала в своих

натруженных руках.

Но платье было сложным в дизайне, а они были простыми. Никаких украшений,

камней или лент. Они не затмевали их чистоту. Они были из чистейшего хрусталя и

словно сияли изнутри.

Фрейлины окружили Марту, оставив Элиану одну. А потом повернулись к ней, леди

Прядильщице золота, с удивлением в глазах. Она ведь, по слухам, плела из соломы

золото. Могла она какой-то магией создать такие прекрасные туфельки?

Они не спросили, и Элиана была благодарна. Ее разум вдруг заполнился

неприятными мыслями, что покалывали, но не складывались полностью. Она смотрела на

туфельки, которые Марта принесла ей, и они казались… знакомыми?

В голове возникла картинка – мужчина сидел на стульчике, его палец поймал ее

упавшую слезинку. И эта слезинка стала кристаллом на его пальце…

Воспоминание, если это было оно, почти сразу пропало, она не успела узнать его, но

в этот раз боли не было.

Элиана коснулась золотой цепочки матери, что была у ее горла, отчасти скрытая за

оборками и камнями корсета платья. Другой рукой она потерла большим пальцем о

мамино кольцо. Они согрелись от ее прикосновения.

– Они подойдут, миледи? – прошептала Марта, опустившись с туфельками перед

роскошью юбок Элианы. – Они такие маленькие.

Элиана думала об этом, ведь не считала свои ноги такими крохотными. Но она с

усилием отодвинула юбки и подняла отмытые ноги, а Марта надела на них туфельки.

Они сидели как влитые. Идеально. Хотя они были из хрусталя, и Элиана ожидала,

что они будут твердыми и неудобными, она обнаружила, что может изящно и легко

двигаться в них, хоть ее сковывали огромные юбки.

– Ваша маска, госпожа Прядильщица золота, – сказала главная фрейлина, протягивая

не маску луны и солнца, которую Элиана носила предыдущие две ночи, а маску из золота,

словно с лучами солнца.

Элиана с неохотой взяла ее. Узнает ли ее теперь мужчина с маской из дубовых

листьев? Но она не спорила и надела маску.

– Вы неописуемо красивы! – выдохнула Марта, сминая фартук от нервного восторга.

Фрейлины не зашипели на нее, а повторили ее слова, одобрительно шепчась. Они

постарались на славу. Элиана, дочь мельника, выглядела как принцесса.

И если она очарует сердце принца, она и станет принцессой.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Безымянный

– Потрясающее платье! – воскликнула королева. Ее глаза расширились за маской и,

подумав, что она разглядела не все, она убрала маску на лоб, несмотря на то, что гости

откроют их через пару часов, и уставилась на Элиану. – Оно прекраснее, чем я могла

представить!

Элиана покраснела от взгляда королевы… а потом побледнела от взгляда короля.

Она присела в низком реверансе, снова двигаясь с удивительной грацией. Обычно такие

юбки сбили бы ее из равновесия, и она упала бы золотой кучей оборок перед правителем!

– О, дорогой! – сказала королева, уже не глядя на девушку. Она схватила мужа за

рукав. – Дорогой, мне тоже нужно такое платье!

– Что пожелаешь, пташка, – прорычал Гендри. Он схватил Элиану за локоть и поднял

на ноги. – Хорошо, леди Прядильщица золота, – сказал он, длинные усы шевелились от

слов, – так легко сегодня ты не уйдешь!

Он потащил ее вниз по ступенькам. Элиана ощущала взгляды всех гостей огромного

зала. Даже музыканты перестали играть, опустили дудочки и флейты и смотрели на

сияние на ступеньках. Золотой свет, казалось, исходил от платья, и оно сияло сильнее, чем

больше восхищались платьем, словно впитывало восторг.

Элиана хотела растаять на полу, пропасть навеки! Только хрустальные туфельки на

ногах придавали ей смелости.

Король Гендри, не замечая, какой эффект производила Элиана, сосредоточился на

сыне, стоящем у последней ступеньки. Он так спешно тащил за собой Элиану, что она

упала бы, если бы не сила туфелек, которые скрывались под юбками.

Принц Эллис, как и все в комнате, был потрясен зрелищем. Он слышал о леди

Прядильщице золота и ее талантах, его мать всю неделю рассказывала ему снова и снова,

как ему повезло с этой девушкой, но он не ожидал чего-то… подобного! Он не мог даже

сказать что-нибудь о девушке, ее затмила роскошь золота!

– Вот и она, – сказал король Гендри без предисловий и толкнул Элиану своему сыну,

так что принцу Эллису пришлось отступить на пару шагов, иначе его сбили бы юбки. –

Это мой мальчик, девчонка. Сын, это пряха. Теперь танцуй с ней! Танцуй!

Принц Эллис со стуком закрыл рот. Вежливо поклонившись, он протянул Элиане

руку.

– Могу ли я пригласить вас на танец, леди Прядильщица золота?

Элиана огляделась, пытаясь заметить бронзовые дубовые листья. Но ее спутника

двух предыдущих ночей не было видно. Даже если он был близко, как она могла отказать

принцу? Король Гендри стоял за ней, пронзал взглядом спину.

– Это… будет честью для меня, Ваше высочество, – прошептала Элиана, опустив

пальцы на ладонь принца.

И она снова оказалась в центре зала. Но она не ощущала уверенность и радость, как

было в объятиях мужчины с маской из дубовых листьев. Она ощущала только страх из-за

взглядов на ней. Никто не танцевал вокруг, и она не могла надеяться скрыться за другими

танцующими, да в таком платье и не удалось бы скрыться!

– Играйте! – проревел король Гендри на музыкантов. Они сглотнули и заиграли,

ошибаясь, пока не пришли в себя. Глаза принца Эллиса были огромными, но он не

улыбался, он начал двигаться сложно, Элиана не знала этот танец. Она старалась

успевать, ощущала, как ее туфельки несут ее в ритме с партнером.

Но это все равно был самый ужасный танец в ее жизни.

– Я же не встречал вас раньше при дворе? – сказал принц с холодной вежливостью.

Элиана подняла голову, глядя из-под маски. Он не знал о ней? Или просто проверял,

чтобы узнать, насколько она будет честной?

– Я – дочь мельника, – сказала она с трудом, стараясь поспевать в танце. – Меня не

приглашали сюда раньше.

Она видела трепет его век в прорезях маски пантеры. Она заметила там доброту?

Мог ли принц Эллис быть таким добрым и щедрым, как говорила Марта, таким вежливым

со служанками или простолюдинами.

Или он был просто смущен? Очень сильно смущен…

Элиана вдруг заметила движение в толпе. Она повернула голову почти против воли и

заметила, как три фигуры пробиваются через толпу лордов и леди. Она их знала! Госпожа

Карлин с Бридин и Иннис. Они были в шелках и украшениях, но выглядели неуместно.

Элиана не знала, где они взяли наряды, но госпожа Карлин могла уйти в долги, хвалясь

родством с леди Прядильщицей золота.

Они глазели и указывали, и госпожа Карлин помахала руками и крикнула:

– Ю-ху! Элиана, милая!

Элиана хотела провалиться под землю и не вылезать. Принц Эллис все еще двигался

в такт танцу, он посмотрел на трех женщин, на грубую госпожу Карлин с ее резкими

движениями и улыбками.

– Твои друзья? – спросил он, звуча так, словно не хотел слышать ответ.

– Сводная семья, – выдохнула Элиана, стыдясь невероятно сильно. Она как-то

избегала госпожи Карлин и ее дочерей две предыдущие ночи, но счастье, которое было в

компании мужчины в дубовой маске, закончилось.

Песня закончилась. Принц Эллис еще держал Элиану за руку, но озирался так,

словно хотел сбежать. Он не успел выбрать направление, а госпожа Карлин поспешила с

дочерьми, стыдливо опустившими глаза. Госпожа Карлин без стыда схватила Элиану за

руку.

– Милая моя! – воскликнула она, глаза были яркими и холодными за ее пернатой

маской, несмотря на тепло слов. – Ты просто обязана представить нас этому прекрасному

юноше!

Элиана хотела умереть. Ее мачеха прекрасно сказала, с кем она танцевала, знала, как

грубо напрашивается на внимание принца, особенно, на публике. Не было оправданий

такому поведению. Элиане не нужно было смотреть на принца, чтобы ощущать

неудобство и раздражение, исходящее от него.

Элиана молчала, госпожа Карлин протянула руку принцу, улыбаясь, когда он после

колебаний обхватил ее ладонь и слабо поклонился.

– Я – мать леди Прядильщицы золота! – заявила она и поманила дочерей вперед. – А

это ее сестры, мои ангелочки, мисс Бридин и мисс Иннис, – сжимая руку принца, не

собираясь отпускать, она посмотрела на гостей и громко заявила. – Это прекрасный выбор

для благородных мужчин, это сестры леди Прядильщицы золота! – и она обратилась к

принцу с понимающей улыбкой на ее накрашенном лице. – Особенно, когда она

приглянулась самому принцу!

Элиана осмелилась взглянуть на Эллиса. Но даже за маской ей было видно, как по

его коже расползается яркий румянец. Если до этого ему было неловко из-за невесты,

которую выбрал ему отец, то теперь он ее точно ненавидел!

Эллис повернулся к Элиане, открыл рот, чтобы заговорить. Но не успел, голос

короля Гендри прогудел рядом.

– Веди свою даму сюда, мальчик мой!

Принц Эллис вздохнул, но не перечил. Он сунул ладонь Элианы на изгиб своего

локтя и повел ее к лестнице. Элиана не знала, какие эмоции сейчас были сильнее –

радость, что госпожа Карлин осталась позади, или страх встречи с королем.

Король Гендри смотрел на принца и девушку, королева улыбалась, пока один

поклонился, а другая присела в реверансе у их ног.

– Так, вы встретились и станцевали, – сказал король, скрестив руки на блестящем

камзоле. – Что ты скажешь о нашей леди Прядильщице золота, сын?

Эллис кашлянул и замешкался. Честно говоря, Элиана мысленно просила его, но не

смотрела в его сторону.

«Скажи им, что я тебе не нравлюсь. Так будет лучше для нас обоих!».

Но когда принц Эллис обрел голос, он сказал, хоть и с запинками:

– Мой отец, король, я встретил прекраснейшую деву на всей земле.

В его словах не было ни капли правды. Он говорил только то, что хотел слышать его

отец. Элиана пыталась убрать руку с его локтя, но его другая ладонь легла поверх ее,

удерживая на месте.

Широкая улыбка почти разделила лицо Гендри пополам, он сиял почти как его жена.

– Отлично! – заявил он. – Тогда помолвка состоялась.

– Нет!

Толпа знати охнула. Улыбка короля Гендри застыла, глаза за маской стали

жестокими.

Элиана, чья рука все еще была в плену хватки принца Эллиса, поняла, что говорила

она.

Ее дыхание застряло в горле… но она не забирала отказ. Она встала прямо и

посмотрела на короля через свою маску.

– Что ты сказала? – спросил король, шипя слова через усы.

Элиана ощутила вес цепочки мамы. Она ощущала тепло золотого кольца на пальце.

Она взяла себя в руки, призвала смелость, которую и не ожидала найти, и заговорила

тихо, но четко.

– Я не могу выйти за вашего сына, Ваше величество, – сказала она, – хотя я

благодарна за его добрые слова. Но я не могу выйти за него, потому что люблю другого.

Все снова охнули, словно порыв ветра пролетел перед бурей. Кто-то – Элиана была

уверена, что слышала голос госпожи Карлин – крикнул почти в истерике:

– Не будь дурочкой!

Король Гендри стоял в потрясении от смелых слов Элианы. А потом он спустился по

лестнице, сокращая расстояние между ними, и хотя его маска была яркой и веселой, она

видела злость в его глазах.

– У тебя есть всего лишь простолюдин, – прошептал он. Его глаза обещали: я еще не

приказал слугам убрать виселицу!

– Хватит, отец, – прошептал принц Эллис. – Если она любит другого, в этом нет

ничего…

– Хсссс! – Гендри вскинул руку, глядя на Элиану. – Это твой выбор, – прорычал он. –

Твоя судьба, твое будущее в твоих руках. Отвечай… ты выйдешь за моего сына?

– Я не выйду за него, – ответила Элиана.

Лицо короля побагровело от злости. Он сорвал маску с лица, бросил ее на пол и

растоптал.

– Стража! – завопил он. – Стража!

Элиана побледнела, видя, как те же воины, что сопровождали ее последние три ночи,

появляются на вершине лестницы.

– Схватить девчонку! – закричал король Гендри, не обращая внимания на вскрики

королевы, сына и гостей. – Она самозванка! Она хотела пробраться в королевскую семью

ложью! Она не леди Прядильщица золота, и никогда ею не будет!

Элиана вдруг поняла, что принц Эллис отпустил ее руку и попятился. Она стояла

одна перед лестницей, и стражи в доспехах спускались к ней, словно она была опасным

врагом, а не девушкой, которую нарядили в золото. Она попятилась, стуча по полу

хрустальными туфельками.

А потом она оказалась не одна. Кто-то встал между ней и стражами. Кто-то в маске

из бронзовых листьев дуба.

Стражи замерли на нижних ступеньках, моргая в удивлении. Как это могло быть?

Как мог высокий незнакомец появиться из воздуха перед ними?

– Ни шагу больше! – заявил тот, выхватывая меч из-за пояса, лезвие было скрыто

магией до этого момента.

Стражи замешкались. А потом бросились вместе, направив копья в сердце

незнакомца. Но мужчина в маске из листьев дуба развернулся плавно, и наконечники

копий рассыпались по полу. Стражи остались с шестами. Один страж попытался

использовать его как палку, но его враг ударил его ногой в живот, и воин отлетел на

спину.

Мужчина в маске из листьев дуба повернулся к Элиане и убрал маску с лица. Она

посмотрела в сияющие зеленые глаза и… и…

Произошло нечто невероятное!

Любовь ее мамы, заключенная в цепочке и кольце, ярко вспыхнула, наполняя ее

изнутри. Но другая любовь пылала еще ярче.

Слезы смертной девы и мужчины-фейри, слившиеся в идеальной чистоте. Слезы,

которые она лила от боли в сердце, слезы, которые он лил, чтобы исцелить ее сердце.

Элиана и безымянный фейри смотрели друг на друга. И в глазах друг друга они

видели дом.

Элиана отбросила маску и подобрала золотые юбки. Она не слышала рев короля,

крики мачехи, вопли толпы. Она бросилась вперед и поймала безымянного фейри за руки.

Они оба плакали, она прижалась лицом к его, и слезы сливались и сияли ярче кристаллов,

но полные жизни.

Чары короля Оберона были разрушены. Она знала, кто он.

– Дину, – сказала она, смеясь сквозь слезы. Она прижала ладонь к его щеке. – Я

называю тебя Дину, ведь ты был безымянным, но теперь уже нет. Я называю тебя, любовь

моя, и остаюсь с тобой… навеки!

Он обвил ее руками и прижал к своему сердцу. Сильный вихрь спустился с потолка,

потушив свечи и погрузив комнату во тьму. Гости кричали, многие закрывали лица, а

другие смотрели в центр бури, и они видели, как золотая девушка и ее истинная любовь,

держась друг за друга, улетают на ветру, их волосы и одежда развевались.

– Схватить ее! – вопил король Гендри. Но было поздно.

Ветер утих, и бальный зал был темным, как пещера, кроме одной светящейся точки.

Белое сияние окружало маленькую хрустальную туфельку.

А Элиана и Дину пропали.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Дом

Сначала Элиана ощущала только рев в ушах и кружение, полет вверх, это было

страннее всего в ее жизни. Но пугающие мгновения прошли, она ощутила на себе руки

истинной любви, он держал ее в этом путешествии. Она ощущала биение его сердца под

щекой, ощущала давление его ладоней на ее спине. И ей даже казалось, что она слышит

его шепот у своей макушки:

– Держись, Элиана. Мы почти на месте…

Вдруг вихрь утих, ноги Элианы опустились на твердую землю, одна была в

туфельке, другая – босая, и она стояла под неловким углом.

Она приподняла босую ногу на носочек, а через миг ее любовь, ее Дину, подхватил

ее и поцеловал. И какой это был поцелуй! Полный чистоты и страсти, их слез, и она не

могла дышать. Когда он отпустил ее, она рассмеялась, поймала его лицо ладонями и сама