Текст книги "Глубокая любовь (ЛП)"

Автор книги: Келли Эллиотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Где ты видишь себя через пять лет? – спросила я.

Уэйд пожал плечами.

– Не знаю. Я никогда не был тем, кто слишком долго и упорно размышляет о таких вещах. Надеюсь, что буду здоров, счастлив и просыпаться каждое утро рядом с тобой.

Я остановилась и посмотрела на него.

– Ты хоть представляешь, что я чувствую? Насколько ты романтичен?

Уэйд усмехнулся и обхватил мое лицо ладонями.

– Все это естественно, когда речь заходит о тебе. Тебя так чертовски легко любить.

Он взял меня за руку, и мы продолжили гулять по удивительным улицам Нового Орлеана.

Мы входили и выходили из баров и магазинов. Мои щеки болели от смеха, когда Уэйд указывал на людей, которые были пьяны до потери сознания. Забрели в известный бар «Cat’s Meow», где танцевали целый час без остановки. Музыка все еще пульсировала в моем теле, когда Уэйд притянул меня к себе.

– Тебе весело, дорогая?

Откинув голову назад, я закричала:

– Да! Боже мой, это самая лучшая ночь в моей жизни! Но мне нужно подышать свежим воздухом.

Уэйд улыбнулся и вывел меня из бара.

Мы вышли на Бурбон-Стрит, я глубоко вздохнула и выдохнула. Я была так счастлива, что тело гудело. Я развернулась и бросилась в объятия Уэйда.

– Эта ночь не может быть лучше! – восхитилась я.

Уэйд смотрел мне в глаза, держа в своих объятиях.

– Я думаю, что может.

Приподняв брови, я спросила:

– Что может ее улучшить?

Осторожно опустив меня на землю, Уэйд обхватил мое лицо ладонями. Напряженность в его глазах заставила задрожать все мое тело.

– Выходи за меня замуж, Амелия.

Адреналин хлынул сквозь меня, оставляя покалывание на своем пути.

– Ч-что?

Уэйд внимательно смотрел в мои глаза.

– Давай поженимся. Прямо здесь, пока мы в Новом Орлеане.

Я издала слабый смешок.

– Подожди, ты серьезно?

– Да! Я люблю тебя, и хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Этот город удивительный. Тут так красиво, весело, безумно, романтично и прекрасно! Давай просто сделаем это! Ты и я. Без семьи, которой пришлось бы противостоять. Только мы.

Я открыла, а потом закрыла рот. Никогда еще мое сердце не билось так быстро и так громко.

– Серьезно? Ты хочешь пожениться? А как же моя семья?

– Если ты хочешь пышную свадьбу, мы устроим ее, когда вернемся в Техас, но сейчас я хочу сделать тебя миссис Уэйд Адамс. Если ты захочешь сохранить это в секрете, мы так и сделаем, или мы можем кричать об этом с крыш. Я лишь знаю, что хочу жениться на тебе до того, как мы покинем Новый Орлеан.

Я оглянулась на проходящих мимо нас людей. В глубине души я знала, что хочу именно этого. Когда я думала о своем будущем, в каждом сценарии был Уэйд. Это было то, о чем мне не нужно было задумываться дважды.

– Да! Давай поженимся!

Уэйд отстранился, чтобы посмотреть на меня.

– Вот как?

Кивнув, я ответила:

– Да! Давай сделаем это!

УЭЙД

Через три дня, после того как мы подали документы для получения разрешения на брак, я стоял в саду Лу Энн. Ее дом был идеальным местом для свадьбы. Именно он дал мне первое впечатление о Новом Орлеане, еще он был одним из вдохновений для исторической книги Амелии... И когда-нибудь мы будем гулять с нашими детьми по этой улице и говорить, что мы тут поженились.

– Мистер Адамс?

Я улыбнулся пастору, прихожанкой которого являлась Амелия, и с кем неожиданно встретился вчера вечером в ресторане. Когда я оттащил его в сторону и сказал, что мы собираемся пожениться именно сейчас, он согласился провести церемонию.

– Пастор Миллер, я так рад, что вы согласились.

Он улыбнулся и пожал мне руку.

– Ты продолжаешь держать все это в секрете?

– Так и есть. Амелия готовится и думает, что мы направляемся к судье.

– Очень мило с твоей стороны организовать такой сюрприз.

Луи, смотритель дома Лу Энн, подошел к нам и откашлялся.

– Мистер Адамс, все готово.

Я увидел как флорист, которого я нанял, спускается с лестницы. Она украсила цветами всю беседку.

– Ух, ты, – прошептал я.

– Потрясающе, – подтвердил пастор Миллер.

Лора, флорист, подошла к нам.

– Вам нравится, как выглядит?

Я улыбнулся.

– Это прекрасно. Вы проделали потрясающую работу. Огромное спасибо.

– Не за что. Послушайте, Уэйд, я все думала, пока закрепляла цветы. У вас есть два свидетеля?

Я резко развернул голову к пастору.

– Я совсем забыл о свидетелях!

Его глаза вылезли из орбит.

– Нам нужны два свидетеля, мистер Адамс.

Лора коснулась моей руки, привлекая внимание.

– Послушайте, не волнуйтесь, я могу остаться на церемонию.

– Я тоже могу, мистер Адамс, – сказал Луис.

Я вздохнул с облегчением.

– Вы оба уверены?

Они кивнули, и Лора продолжила:

– Это будет в удовольствие. Я думаю, что все очень романтично. Я бы с удовольствием отнесла Амелии цветы, и показала сюда дорогу.

– На самом деле? – спросил я, и мой голос прозвучал немного выше, чем обычно.

– Да! Конечно.

Взглянув на Луи, я спросил:

– Ты точно не возражаешь? Мы скоро начнем, и это не займет много времени.

Пастор Миллер добавил:

– Да, совсем недолго.

– Я нисколько не возражаю, мистер Адамс, – сказал Луи с сильным французским акцентом.

Я хлопнул в ладоши и посмотрел на часы.

– Тогда давайте начнем шоу.

Я поправил галстук, глубоко вздохнул и направился к беседке с пастором Миллером и Луи.

– Луи, вас так зовут? – уточнил пастор Миллер.

– Да, сэр. Это мое имя.

– Вы и другая молодая леди можете стоять здесь. Мне нужно, чтобы вы подписали лицензию после церемонии.

Луи кивнул, с гордой улыбкой на лице.

Я с хрустом повертел шеей из стороны в сторону.

– Мистер Адамс, успокойтесь. Глубокий вдох и выдох, – призвал пастор Миллер.

Сжав ладони, я кивнул.

– Да. Я успокаиваюсь.

Я уставился на боковую дверь, ожидая, когда из нее выйдет Амелия. Сегодня утром она ходила по магазинам и сказала, что нашла идеальное платье. Я выбрал джинсы, ботинки, белую рубашку и любимый синий галстук Амелии. И конечно, на мне была черная ковбойская шляпа.

На какое-то мгновение я запаниковал, пока похлопывал по карману рубашки в поисках колец.

Повернувшись к пастору, я улыбнулся.

– У меня есть кольца! Они прямо здесь.

Он кивнул. Мужчина, вероятно, думал, что я сошел с ума. Задняя дверь открылась, и Лора вышла первой, широко улыбаясь. Она подошла к Луи.

– Амелия пытается перестать плакать до того, как выйдет.

Мое сердце сжалось.

– Счастливые слезы?

– Да, конечно. Очень счастливые слезы.

Когда дверь снова открылась и вышла Амелия, я почувствовал, как под моими ногами дрожит земля. У меня перехватило дыхание. Я не мог поверить, настолько прекрасным было зрелище.

Амелия стояла перед нами в белом кружевном платье. Ее рыжие волосы были убраны наверх, но несколько длинных локонов падали на лицо.

Она одарила меня такой красивой улыбкой, что у меня в животе все странно затрепетало. Когда любимая подошла ближе, я увидел ее слезы. Я прикусил щеку изнутри, изо всех сил стараясь тоже не заплакать, но это не помогло. Когда моя прекрасная невеста приблизилась ко мне, слезы потекли открыто. Качая головой, все еще не веря в то, как чертовски мне повезло, я протянул свою руку к ней.

– Амелия, ты прекрасно выглядишь. Потрясающе, – прошептал я, желая, чтобы этот последний интимный момент, когда мы еще оставались мистером Адамсом и мисс Паркер, навсегда запечатлелся в моем сознании.

Она вытерла слезу со щеки и открыла рот, чтобы что-то сказать. Ее подбородок задрожал, она закрыла рот, а затем и глаза.

Сделав несколько глубоких вдохов, Амелия открыла глаза.

– С ума сойти. Когда ты все это спланировал? Это... невероятно. Это все, о чем я мечтала и даже больше.

Я взглядом прошелся по ее потрясающему платью, и усмехнулся, увидев, что она босиком. Все в этой церемонии кричало «мы». Просто, но романтично.

Взяв руку, в которой Амелия не держала цветы, я сказал:

– У меня есть свои способы. Я пронырливый, если ты не заметила.

Она хихикнула.

– Я заметила. Боже, я заметила, – повернувшись налево, Амелия глубоко вздохнула. – Пастор Миллер? Что вы здесь делаете?

Он улыбнулся.

– Мистер Адамс встретил меня и спросил, не хочу ли я принять участие в вашем особом дне. Я не мог ему отказать. Ну что, готовы?

Мы, молча, кивнули.

Все, что далее говорил несчастный пастор, было совершенно размыто. Единственное, что я мог видеть – это Амелия. Единственное, что я мог слышать – стук своего сердца. И единственное, что меня волновало, это то, что я собираюсь стать мужем этой женщины.

– Где кольца?

Вопрос пастора Миллера отвлек меня от мыслей. Я полез в карман и вытащил обручальные кольца, которые купил, пока Амелия покупала платье. Кольцо Амелии было из белого золота ажурным по краю и покрыто маленькими бриллиантами. Мое кольцо сочеталось с ее, за вычетом бриллиантов.

– Уэйд! Боже мой, как красиво.

Надев кольцо на палец, я прошептал:

– Я разрешаю тебе выбрать свое обручальное кольцо, когда мы вернемся в Техас.

Амелия хихикнула.

– Немного назад, мистер Адамс.

После того как мы обменялись клятвами и надели на пальцы кольца, пастор Миллер сказал:

– Властью, данной мне штатом Луизиана, я объявляю вас мистером и миссис Уэйд Адамс.

Луис и Лора захлопали, когда я приобнял Амелию за шею и наклонился, чтобы поцеловать свою жену.

После нескольких секунд крепкого поцелуя мы отстранились и посмотрели друг другу в глаза.

– Мы сделали это! – сказала Амелия.

– Ну, конечно же.

Подойдя к нашим свидетелям, я официально представил Амелию Лоре. Потом свидетели подписали свидетельство о браке и попрощались, желая нам самого удивительного совместного будущего.

После того, как мы проводили пастора Миллера до его машины, я повел Амелию обратно к беседке.

– Не могу поверить, что мы действительно это сделали, – сказала она с легкомысленным смехом.

Я обнял ее за талию и поцеловал в кончик носа.

– Я тоже не могу.

– Уэйд, это было прекрасно. Самый удивительный день в моей жизни.

– Помнишь, как ты однажды попросила спеть для тебя?

Она улыбнулась.

– Я помню. Ты обещал.

Я прочистил горло.

– Я написал тебе песню и хотел спеть ее. Это мой первый свадебный подарок.

Глаза Амелии наполнились слезами.

– Ты написал мне песню?

– Да. И я никогда в жизни не нервничал, перед тем как петь, но позволь мне сейчас признаться, я нервничаю до усрачки.

Любимая взяла меня за руку, по ее щеке скатилась слеза.

– Мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Мы оба улыбнулись.

– Я люблю тебя, Амелия, – сказал я. – Никогда никого так не любил, как тебя.

Я подвел ее к качелям и придержал за руки, пока она садилась. Моя гитара была прислонена к стулу, стоящему рядом. Я поднял инструмент и сел. Прочистил горло и пропел слова, – обращение моего сердца к ее.

Мне не потребовалось много времени, чтобы написать песню. Самое большее, тридцать минут. Но каждое слово, которое я пел, было как никогда правдивым. Амелия спасла меня. Была светом моего мира. Любовью всей моей жизни. Сном, который мне приснился.

Проиграв последний аккорд, я уставился на Амелию. Слезы текли по ее лицу, да я и сам еле сдерживал свои во время пения.

Я медленно встал и положил гитару. Пока Амелия тоже вставала, внимательно смотрел на нее.

Только подняв брови, не найдя слов, чтобы спросить, как она себя чувствует. Неужели ей понравилось? Возненавидела? Я бы все отдал, чтобы прочитать ее мысли.

– Этот момент я запомню на всю оставшуюся жизнь. Я никогда не чувствовала себя такой любимой и счастливой.

Выдохнув воздух, (я даже не осознавал, что сдерживаю дыхание), обнял ее.

– Каждое слово – про тебя, – прошептал я.

Амелия крепко обхватила меня, когда я обнял ее в ответ.

– Ты знаешь, что будет вишенкой сверху? – спросила она, откинув голову назад, чтобы посмотреть на меня.

– Что?

– Наш первый танец как супружеской пары под Фрэнка Синатру.

Я откинул голову назад и рассмеялся.

– Это можно устроить.

Я достал телефон из кармана брюк и нашел песню. Положил телефон на стул и притянул Амелию обратно в свои объятия. Я смотрел в глаза моей молодой жены, пока мы медленно танцевали.

– Ты счастлива, дорогая?

– Очень счастлива, ковбой.

Мне казалось, что мое сердце вот-вот разорвется. Каждый миллиграмм страха, вины и печали, которые оставались в душе, растаял. Я когда-то сказал, что Тревор спас мне жизнь, но ошибался. Женщина в моих объятиях стала моим спасителем. Она была причиной того, что я засыпал и просыпался каждый день с улыбкой на лице.

– Теперь, когда мы поженились, чем займемся, чтобы сделать остаток нашего медового месяца захватывающим? – спросила я.

Амелия подняла бровь и склонила голову набок.

– Я хочу сделать татуировку!

У меня отвисла челюсть.

– Что?

Кивнув, она сказала:

– Да! У тебя есть на руке. Я хочу смотреть на что-нибудь, что напомнит мне об этом дне.

– Серьезно?

– Да!

– Ты хочешь сделать татуировку? Прямо сейчас?

– Мы оба. Да-с! – сказала она, растягивая «с».

– Есть одна татуировка, которую я давно хотел сделать…

Амелия радостно подпрыгнула.

– Давай сделаем это, муж мой!

– Ладно! Давай сделаем это, жена!

АМЕЛИЯ

Я была на седьмом небе от счастья, когда вбежала в дом за обувью. Желудок ощущался так, словно находился в безумной возбуждающей поездке. С неожиданной свадьбой, пением Уэйда только для меня, я ощущала необходимость набить тату, чтобы отметить этот день, и ничто не могло меня сломить.

– Амелия, ты уверена в задуманном? – спросил Уэйд. – Ты хоть представляешь, что хочешь получить?

Кивнув, я ответила:

– Да, я уверена, и мне придется подумать о том, чего я хочу. Ты позвонил своему другу Сэму и спросил, куда нам лучше идти?

С Сэмом, парнем из Нового Орлеана, Уэйд ходил в школу.

– Да. Он дал мне адрес.

Я подпрыгнула и хлопнула в ладоши.

– Я останусь в своем свадебном платье! Как только мы сделаем татушки, можем пойти потанцевать.

– Татушки? – с усмешкой спросил Уэйд.

– Мой отец с ума сойдет! О, боже мой. Корд вообще взбесится! Он умолял меня сходить с ним с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Мой отец сказал Корду, что запрещает набивать тату, и на моей совести будет, когда брат почувствует себя хуже, чем мертвец!

Уэйд нахмурился.

– Возможно, я ошибаюсь, дорогая, но ты не должна это делать сгоряча. Татуировка может вызвать у твоего отца сердечный приступ.

Я отмахнулась от него.

– Умоляю тебя! Ты знаешь, что у папы есть тату? Да. Он прячет их, но они у него есть. И у мамы тоже! На лодыжке!

– Неужели? Я никогда не видел.

– Это маленькое сердечко, – сказала я. – Но довольно о них. Ты вызвал такси? Пойдем, пока я не передумала!

Уэйд рассмеялся.

– Да, машина уже почти здесь.

Я схватила его за руку и потащила за дверь.

– Поехали!

Когда мы вошли в тату-салон, я не могла унять в руках дрожь. Я действительно собиралась это сделать.

– Привет, – Уэйд подошел к парню за стойкой. – Сэм мне посоветовал тебя.

Парень улыбнулся.

– Да, черт возьми. Уэйд?

– Это я.

– Да, Сэм позвонил мне и сказал, что вы уже едете. Идеальное вовремя. У нас сейчас мало клиентов. Ты знаешь, что хочешь?

Уэйд повернулся ко мне.

– А ты знаешь?

Я усмехнулась.

– Я хочу набить на запястье маленького жирафа с сердечком.

– Я могу это сделать, – сказал Сэм.

Уэйд широко улыбнулся.

– И еще, Уэйд, я хочу, чтобы и тебе набили на запястье маленького жирафа!

Его улыбка погасла.

– Что?

Парень за стойкой рассмеялся.

Я, молча, кивнула.

– Подожди, ты хочешь, чтобы мне набили жирафа на запястье?

– С сердцем, – добавила я.

Уэйд стоял с ошеломленным видом. Он повернулся к парню за стойкой, который поднял руки и сделал несколько шагов назад.

– Я не буду касаться этого и трехметровым шестом, чувак.

Сосредоточившись на мне, Уэйд наклонил голову и сдвинул брови. Он открыл рот и тут же закрыл его. Я надулась.

– Тебе не нравится моя идея с жирафом?

– Это, гм, отличная идея, дорогая. Я в полном порядке.

Мое сердце разрывалось, зная, что Уэйд согласен на жирафа, но еще больше, мне хотелось рассмеяться. Мысль о том, что он пройдет через это, заставила меня понять, как действительно сильно этот мужчина меня любит.

Положив руку ему на грудь, я потянулась и поцеловала его в губы.

– Я просто шучу. Я имею в виду, что хочу жирафа, но тебе не обязательно его набивать.

Он закрыл глаза и вздохнул с облегчением.

– Слава Богу. Если бы твои братья увидели такое, я бы никогда этого не пережил.

– Киска взбитая. Вот как они будут тебя называть, – вставил парень за стойкой.

Уэйд поднял брови.

– Точняк.

– Итак, кто будет первым? – спросила я.

– Сначала я сделаю тебе запястье. Потом возьмемся за тебя, приятель.

Мы с Уэйдом кивнули. Я последовала за Сэмом в его отсек, и мы прошлись по всей юридической ерунде, а затем он показал мне, как стерилизуется оборудование. Когда он взял меня за запястье, я посмотрела на Уэйда и улыбнулась.

– Не могу дождаться!

Уэйд подмигнул и сказал:

– Да, я тоже.

Как только парень начал, мои глаза выскочили из орбит.

Святое дерьмо!

– Это... больно, – выдавила я.

Татуировщик улыбнулся и продолжил работать.

– Дай мне знать, если тебе понадобится перерыв.

Я с трудом сглотнула.

– О-о'кей.

Уэйд сел по другую сторону и взял меня за руку.

– Как ты себя чувствуешь?

Повернувшись к нему, я заставила себя улыбнуться.

– Х-хорошо. Идеально. Отлично. Нереально. Это больно, твою мать! Боже мой, почему ты позволил мне это сделать?

Парень с татуировкой остановился.

– Нет! Не останавливайся! Просто продолжай! – воскликнула я.

Через небольшое количество времени, когда Сэм практически закончил, и я посмотрела вниз на моего милого маленького жирафа. Имя Уэйда было под ним вместе с сегодняшней датой в середине сердца.

– Мне это нравится! – воскликнула я. – Она прекрасна!

После того, как Сэм рассказал, как ухаживать за татуировкой, настала очередь Уэйда. Я же, неожиданно, увлеклась разговором с другим татуировщиком, Бобом. Он даже показал мне сад на заднем дворе салона. Он был засажен красивыми цветами, травами и овощами.

Когда мы вернулись, Боб поднял на меня глаза.

– Они уже закончили.

Я оглянулась и увидела, что кожа на боку Уэйда немного распухла и покраснела, и прежде чем его перевязали, я успела прочитать:

Наши глаза встретились, и мы одновременно улыбнулись.

– У меня есть для тебя еще один свадебный подарок, – сказал Уэйд.

– Ах, вот как? Что это? – спросила я с глупой улыбкой на лице.

Он спустил штаны, чтобы показать верхнюю часть своей задницы. Там был вытатуирован жираф вместе с моим именем и сегодняшней датой свадьбы в сердце.

Встретившись с ним взглядом, я покачала головой и прикрыла рот рукой. Когда я попыталась заговорить, то заплакала. Боб заклеил татуировки и передал Уэйду те же инструкции по уходу, что и мне. Уэйд не слушал. Он смотрел на меня, а я стояла и плакала.

Этот мужчина был всем. Мой рыцарь в сияющих доспехах. Любовь всей моей жизни. Создатель моих снов. Хранитель моего сердца.

Уэйд Адамс был моим счастливым навеки.

Как только мы вышли из тату-салона, Уэйд обхватил мое лицо руками.

– И что ты теперь собираешься делать? Мы поженились, я тебе спел, и мы связали себя татушками. Что мы будем делать дальше?

Я приподняла уголки рта в сексуальной ухмылке.

– Я почти уверена, что смогу придумать пару идей, мистер Адамс.

Глаза Уэйда вспыхнули от желания, и когда он коснулся губами моих, прошептал:

– Я не сомневаюсь в этом, миссис Адамс.

КОНЕЦ