Текст книги "Белое пальто в клетку"

Автор книги: Казимеж Коркозович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Зоська, открывай, это я, Анка!..– зашептала она торопливо.

– Ты?! – услышала она полный удивления возглас подруги, и дверь открылась.

На сборы ушло несколько минут, она сложила вещи, в небольшую дорожную сумку, добыла из тайника квитанцию. Пока собиралась, успела ответить на полные удивления вопросы подруги, попрощалась с ней и выбежала па улицу. В следующую мпнуту она была уже возле машины. Трогаясь с места, заметила милицейскую «варшаву», промчавшуюся мимо нее на бешеной скорости.

Теперь она могла не спешить. До поезда на Залесье оставалось более часа. Поскольку она рассказала бандитам, где спрятаны деньги, вполне возможно, что они дежурят на вокзале. Поэтому она решила приехать к поезду на такси, а сумку с деньгами пока не брать, сделает это позже, квитанцию проще держать при себе, в случае необходимости можно и подальше спрятать.

Вряд ли привлечет внимание столь обычное явление, как трогающийся с места автомобиль, да к тому же довольно далеко от места действия. Ну а если внутри не горит свет и не видно, кто сидит за рулем? Вот и Выдма где-то краем глаза заметил отъезжавшую машину, не обратнв на нее осооого внимания, ведь в донесении с места наблюдения ничего не говорилось об автомашине. Только о появлении Эльмер. Милицейский пост вел наблюдение за домом через щель в воротах, поэтому автомашину тоже не видел. Милицейская автомашина стояла во дворе, и, только когда они выехали на улицу, чтобы следовать за вышедшей из дому Анкои, только в этот момент установили, что она садится в машину.

Вот почему Выдма понял, что он прошляпил, понял тогда, когда поднялся в квартиру Уейских. Тут-то он припомнил отъезжающий «вартбург». С этим прояснилось, но вот совершенно не было никакой ясности, каким образом Эльмер удалось вырваться из рук бандитов? Поисками ответа на этот вопрос он решил заняться позже. Сейчас срочно надо выяснить, куда ее повезли и опознала ли она преступников?

Окидывая взглядом перепуганных женщин, Выдма задавал вопросы:

– Значит, она вернулась?

– Да, пан майор, только что была здесь.

– Как «была»?!

– Ну да… Разве вы с ней не встретились на улице? – Женщины удивленно смотрели друг на друга, а Выдма сжал зубы, чтобы с досады не выругаться. Взяв себя в руки, он продолжал расспрашивать:

– Как ей удалось вырваться из рук бандитов?

– Ей кто-то помог. Какой-то мужчина.

– Кто же это?

– Она не знает. Он стукнул по голове охранника, разрезал веревки, которыми она была связана.

– Где же это было? Это очень важно! Женщины в растерянности пожимали плечами.

– Мы не спросили… Она всего несколько минут здесь побыла. Умылась, переодела платье и тут же выбежала. Мы упрашивали ее остаться, но она и слышать об этом не хотела. Мы не все поняли, что она нам говорила…– оправдывалась Зося.

– Значит, неизвестно, куда ее от вас уволокли?

– Сказала, что привезли в какой-то барак, привязали к кровати… с ней кто-то разговаривал из соседней комнаты…

Тут Выдма уже не смог сдержаться:

– Ах, черт возьми!

– Мы как-то не сообразили, что надо спросить про адрес,– убитым голосом оправдывалась пани Уейская.

Выдме вновь пришлось взять себя в руки.

– Ясно. Может, сказала, куда отправилась?

– Да-да, мы спрашивали ее об этом, но она сказала, что еще не знает,– торопливо объясняла Зося.

– Что взяла с собой?

– Деньги, свои, которые прятала у нас, сумку, кое-что из одежды и…– неуверенно протянула Зося и торопливо закончила: – И все…

– Нет, не все, уважаемая пани! – Выдма почувствовал ее неуверенность.– Каждая деталь важна для следствия и для нее самой.

– И еще достала из щели косяка,– девушка кивнула на дверь,– какую-то маленькую бумажку и быстро сунула в сумочку.

– Вы не разобрали, что это было?

– Нет.

Вот и все, что ему удалось вытянуть из этих женщин. Он спустился вниз и, сев в машину, поехал в управление. По дороге соединился с дежурным, попросил сообщить, есть ли донесения от машины 36.

Донесения были. Она села в такси, которое следует по трассе Пясечно – Гура Кальвария.

– Какой номер такси?

– Могу сообщить. Есть и номер «вартбурга», на котором она отъехала с Гжималы.

– Значит, она была на машине?

– Да, на «вартбурге». Он стоял на улице…

– Соединюсь с вами по приезде в управление,– прервал Выдма.

Сведения, которые он получил, были довольно неожиданны. Судя по всему, следует немного подождать, чтобы убедиться, действительно ли эта особа направилась в Залесье, Когда он входил в свой кабинет, за окном уже серело. О доме и о том, чтобы выспаться, нечего было и мечтать. Он вновь вышел на связь с дежурным. Ему рассказали все про «вартбург» и подали очередное донесение. Такси свернуло с шоссе и в данный момент проезжает Жабенец.

– Передайте им адрес, куда, как я предполагаю, она направилась: Променная улица, тридцать девять,– распорядился Выдма.– Ни в коем случае не обнаруживать себя, но за домом вести наблюдение. Не исключено, что там будут крутиться подозрительные типы. Их можно арестовать лишь в случае явно враждебных намеренны или действий. Если они надумают уходить, Эльмер оставить, а их не выпускать из поля зрения. Не исключено, что она будет отсыпаться, проспит всю ночь. В тринадцать ноль-ноль наблюдение передать поручику Герсону.

– Слушаюсь. Распоряжение понял.

В семь часов поручик Герсон, тихо посвистывая, вошел в кабинет Выдмы.

– Приветствую вас, товарищ мажор!

Его приветствие, в котором прозвучали весьма бодрые нотки при соблюдении всех правил субординации, не было должным образом оценено.

– Ваша милость уже на ножках? – проскрипел нелюбезно Выдма.– Очень хорошо, работы невпроворот.

– Неужели что-нибудь новенькое? – Поручику никак не удавалось найти правильный тон.

– Эта особа отыскалась.

– Громы небесные! Потрясающая новость, а наш уважаемый патрон что-то не в духе?

– Увы, с ней опять новые хлопоты. Выскользнула буквально у меня из рук, и теперь мы вновь не спускаем с нее глаз, чтобы не улизнула.– Майор кратко рассказал

поручику о происшедшем.

– Разве не проще задержать ее, коль скоро знаем, где она находится? Сразу бы многое выяснили.

– В нашу задачу входит задержание всей банды, а не одной Эльмер, тем более что в создавшейся ситуации она стала своего рода связующим звеном…

– Понимаю. Мы держим ее в руках, и, пожалуй, нестоит убирать у них из-под носа столь лакомый кусочек. А не попытаются ли они вновь организовать похищение?

– Я этого не исключаю, только думаю, что теперь, пожалуй, они не будут столь нагло работать. Ну и мы примем все меры предосторожности. С одной стороны, должны предупредить эту девицу о грозящей ей опасности, а с другой стороны, не выпускать из рук всех нитей. Так вот, доблестный воин, получайте задание: в тринадцать ноль-ноль прибыть автомашиной с двумя людьми в Залесье и принять наблюдение за этой особой. Детали передачи оговорите с опергруппой автомашины 36. До этого узнайте, кто владелец «вартбурга» и такси.– Выдма продиктовал номера машин.– Эльмер, вполне возможно, болтала с таксистом, может, из него что-нибудь полезное вытянете.

– А как с деньгами?

– Похоже, наше предположение, что они в камере хранения, подтверждается.

– Ловкая особа,– констатировал Герсон.– Номера записал, это я быстро проверю, а не стоит ли заняться поисками Кароля? До тринадцати часов я, пожалуй, успею.

Выдма что-то обдумывал про себя.

– Согласен. Будешь проходить мимо канцелярии, скажи, чтобы прислали этого вахтера из заводской охраны, и попроси Бурого вести протокол.

– Давайте еще раз повторим все сначала,– попросил Выдма, продолжая допрос.– Расскажите, как было с Белецким? Он вошел точно в двадцать два часа десять минут… И потом?

– Панове…– вздохнул вахтер,– ну сколько уже раз я вам рассказывал!.. И должен все повторить сначала?

– Возможно, и больше, пан Лабусь, пока не вспомните все детали. Один раз вы сказали, что Белецкий задержался на несколько секунд, а потом не секунд, а минут,

а Герман вначале разговаривал с вами стоя, а потом на минуту присел… А на самом деле как было?

– Неужто так это важно?! Вы все время ловите меня на слове. Не может же человек все сразу точно припомнить, как бы вам хотелось.

– Ну, вот видите. Поскольку любая мелочь очень для нас важна, и приходится все начинать сначала. Я тоже сыт вашими объяснениями по горло, но мы не сможем закончить, пока вы не перестанете выкручиваться.

– Да не выкручиваюсь я, провалиться мне на этом месте! – вахтер стукнул себя в грудь.

– Тем лучше, я ведь все равно вытяну из вас всю правду, так что будем сидеть здесь до рассвета. Кое-что я уже начал понимать, в случае .чего смогу вам помочь! Итак, прошу вас, все сначала. Белецкий проходит через проходную ровно в двадцать два десять, так?

– Да, точно в это время.

– И дальше? Рассказывайте.

Вахтер покрутил головой и принялся повторять свои показания:

– Белецкий сказал мне: «Пан Лабусь, я уже закончил свои дела, а вы, значит, будете сидеть здесь до утра». Он приостановился и посмотрел на стенные часы. Тогда и я посмотрел, потому и помню точно, сколько было времени.

– В каком месте стоял Белецкий?

– Остановился возле стола, который стоит в проходной как раз под часами.

– Что вы делали в это время? Стояли, ходили по комнате? Продолжайте…

– Сидел за столом и ужинал, еду принес с собой, жена всегда готовит и дает мне в котелке, когда заступаю в ночную смену, я привык поздно ужинать.

– Ну, и что же вам жена приготовила па ужин?

– Я уже вам говорил, гороховый суп и хлеб. Когда Белецкий вошел, я как раз сидел за столом и ел.

– А котелок, какой? Солдатский?

– Солдатский, двойной. Когда надо – на два блюда. В тот раз во второе отделение жена положила хлеб.

– Давайте вернемся к Белецкому. Что потом?

– Остановился, видит, что я ем, сказал: «Приятного аппетита, пан Лабусь, я уже закончил своп дела, а вам сидеть здесь до утра…» Посмотрел на часы, тогда и я поднял голову и посмотрел, сколько времени. Потом Белецкий спрашивает: «Вкусный суп? Жена, наверное, на корейке сварила?» Я ответил, что вроде ничего себе, вкусный… Тогда он говорит: «Вы на ночь не наедайтесь, а то спать захочется!» Я не успел ему на это ничего сказать, потому что он рассмеялся, этим своим смехом, будто ворота заскрипели, и ушел.

– Кто-нибудь еще был в проходной, кроме вас?

– Нет, я и Белецкий…

Вахтер умолк и настороженно посмотрел на Выдму.

– Что вы замолчали, продолжайте. Значит, Белецкий ушел, а дальше…

– А дальше ничего не происходило. Я заканчивал, есть, и тут в проходную вошел Герман. Он заместитель начальника охраны и должен проверять посты. Я убирал котелок, когда он вошел, осмотрелся и спросил: «Как у тебя? Спокойно?» Я сказал, что спокойно, да и что могло быть?

Тогда он предупредил, чтобы я был начеку, потому что в сейфе остались деньги. Но об этом я знал и без него, вот и ответил, что понимаю, как надо нести службу.

– Как вы разговаривали? Стоя?

– Нет, Герман присел, и мы закурили.

– И долго он сидел? Когда ушел?

– Как кончили курить. Повторил еще раз, чтобы не заснул, и ушел.

– Кто кого угощал сигаретами? Он вас или вы его?

– Точно не помню,– задумался вахтер,– кажется, он…

– Что вы делали, когда Герман ушел?

– Как обычно, что на посту можно делать? Прошелся по помещению, выглянул на улицу, потом в другую дверь вышел во двор. Все было тихо, спокойно, сел, немного почитал газету. Я человек, привыкший к такой работе, не замечаю, как тянется время, когда дел никаких нет. Так просидел до самого утра, и тут утром началась вся эта кутерьма.

Выдма не отводил глаз от лица вахтера:

– И это все?

– Л что еще может быть? Рассказал все как на исповеди.

– Неплохо вы исповедуетесь, пан Лабусь. О грехах, значит, умалчиваете?

– Я? Умалчиваю? Надо же такое сказать,– искренне возмутился вахтер.

– Да. Никак не хотите признаваться, что после ухода Германа вы вздремнули. Прихватили несколько часиков.

Вахтер открыл рот, пытаясь что-то сказать, но молчал, испуганно всматриваясь в лицо Выдмы. Его реакция была так понятна и ясна, хотя он все отрицал, бормоча что-то невнятное под нос:

– Я… никогда в жизни, пан майор… Богом клянусь! Не спал я…

Майор резко оборвал его, чтобы сломить остатки упорства:

– Только не лгать! Я веду следствие об убийстве, а вы все время пытаетесь меня обмануть. Если не спали, значит, были в сговоре с убийцами, которые не могли спуститься в здание с неба. Если я не добьюсь от вас правды, отправлю в тюрьму, будете сидеть, пока не вспомните. Кроме того, вас предупредили об ответственности за ложные показания.

Вахтер опустил голову, уставившись в пол.

– Так как?.. Или вы говорите, как было… или…– Выдма оборвал фразу.

– Значит, так… Пусть будет, как будет… Узнает дирекция, да и Герман не простит мне этого… Не знаю, как уж случилось, но заснул… Первый раз в жизни с тех пор, как здесь работаю, хотите верьте, хотите нет.

– И долго спали?

– Часа три, пожалуй…

– Неплохо. Проснувшись, глянули на часы?

– Глянул. К двум подходило.

– Каково было самочувствие? Наверное, почувствовали себя бодрым, отдохнувшим?

– Нет, совсем наоборот. Кости ныли, потому как спал, положив голову на стол, башка трещала, никак с мыслями собраться не мог. Когда выпил воды, немного полегчало.

– Почему вы сказали, что вам Герман пе простит этого?

– На следующий день он расспрашивал меня, не заснул ли я ненароком. Я поклялся, что ни па секунду глаз не сомкнул, а он терпеть не может, когда его кто надувает…

– Может – не может, надо было сразу говорить правду.

Отпустив Лабуся, Выдма соединился с дежурным.

– Какие новости? – спросил он его.

– Ничего нового, товарищ майор, никаких изменений. С дома не спускают глаз.

– Передайте, чтобы немедленно докладывали о малейших, даже самых незначительных переменах.

– Они получили такое распоряжение.

– Хорошо, я пока буду у себя.

Выдма попросил пригласить в кабинет Германа. Посмотрел на вошедшего внимательным, изучающим взглядом, но лицо вахтера с запавшими щеками, длинным большим носом, нависшим над маленькими, как у ребенка, тонкими губами, ничего не выражало, ни тени волнения. Он сел на предложенный ему стул, пригладил рукой редкие желтоватые волосы, тронутые сединой, едва прикрывающие лоснящуюся кожу головы, сообщил свои данные я с равнодушием ждал начала допроса.

– Вы являетесь заместителем начальника охраны? – Выдма не спускал глаз с Германа.

– Так точно, товарищ майор, но одновременно несу службу и как вахтер.

– Что входит в обязанности заместителя?

– Разница между мной и вахтером только в том, что я обязан проверять, как несут службу вахтеры. Иногда кое-какие бумажки подписываю, но такое редко бывает.

– А проверка постов?

– Это всегда делаю. Конечно, тогда, когда сам заступаю на дежурство. И сам начальник охраны время от времени проводит.ночную проверку.

– Расскажите, как проходило дежурство в ту ночь, когда была совершена кража. Вы проверяли, как несли службу вахтеры?

– Конечно. До того как на меня напали, я один раз зашел в проходную и еще проверил внутризаводской пост.

– В котором часу вы были в проходной?

Герман смотрел в окно, задумавшись на какой-то момент.

– Кажется, это было после десяти.

– Кто там был?

– Только Лабусь, он в ту ночь, дежурил в проходной.

– И никого больше?

– Нет, он был один.

– Что он делал? Не спал?

– Нет, сидел за столом и заканчивал ужин, как разскладывал котелок.

– А что он ел на ужин?

– Кажется, какой-то суп.– В голосе Германа прозвучало удивление.

– О чем вы разговаривали?

– Трудно сейчас вспомнить.– Герман с еще большим удивлением посмотрел на Выдму.– О какой-то ерунде, пустяках, которые тут же вылетают из головы.

Майор ухмыльнулся.

– Да, пожалуй, так. И долго болтали?

– Минут десять, не больше.

А теперь подробнейшим образом опишите, что во время этого разговора делал Лабусь и что вы?

Теперь ухмыльнулся Герман, едва заметно нскрнвпв губы в улыбке, давая понять, сколь безразлично ему любопытство майора. Тем не менее обстоятельно принялся рассказывать:

– Лабусь, собнрая котелок, стоял возле стола. Я подошел к нему, он отодвинул котелок и сел на табурет. Я тоже сел на другой, Лабусь только что поел, поэтому вытащил из кармана сигареты, и мы закурили…

– Он их вытащил или вы?

Герман бросил быстрый взгляд па майора, показывая, что удивлен вопросом, неужели можно предположить, что было не так, как он сказал!

– Ну конечно, он,– уверенно подтвердил Герман.– Я даже помню, как я ему протянул огонь. Если бы предложил сигарету я, то, скорее всего, подождал бы, когда он даст мне прикурить.

– Вы хороший психолог,– равнодушно бросил Выдма.– Рассказывайте дальше. Долго вы курили?

– Минут десять.

– А потом?

– Что «потом»? Я вернулся на свой пост, и все. А если говорить про нападение на меня…

– Об этом у меня есть обстоятельная информация на основании ваших показаний. На сегодня хватит, благодарю вас.

Поскольку телефон молчал, Выдма попросил вызвать кассира.

Белецкий вошел, раскланялся и попросил разрешения снять пальто, указывая взглядом на вешалку в углу.

– Ну конечно, прошу вас.– Выдма с интересом рассматривал вошедшего пожилого мужчину, а тот не спеша нашел место, куда положить шляпу, потом снял пальто, вывернул подкладкой наверх и аккуратно повесил на крючок. Только после этого подошел к письменному столу и, еще раз поклонившись, сел на стул.

– Вот и опять пришлось нам встретиться, пан Белецкий…– начал Выдма, рассматривая огромный пестрый галстук-бабочку, украшавший кассира. Значит, несмотря на довольно солидный возраст, пан Белецкий еще не утратил интереса к жизни.

– Да-да, пан майор… И, увы, не при самых приятных обстоятельствах. Денег как не было, так и нет.

– Простите, но это довольно явный упрек в мой адрес.

– Ну что вы,– заспешил Белецкий,– просто констатация фактов. Понимаю, как нелегко вырвать добычу из рук таких бандитов.

– Я признателен вам за понимание. Ну, а теперь к делу. Мне надо выяснить некоторые мелкие детали, которые мне не совсем ясны. В первую очередь расскажите, чем объяснить, что накануне грабежа вы задержались на работе дольше, чем обычно. Часто вы так делаете?

Белецкий отрицательно покачал головой:

– Нет, совсем не часто, уверяю вас. Скорее, очень редко. Но в тот вечер я вынужден был остаться. Вы знаете, я сейчас один, и нужно было подготовить выплату к следующему дню.

– Разве она не была подготовлена? – удивился Выдма.

– Не была, я не успел сделать это своевременно.

– Я слышал, что выплату перенесли на следующих! день, потому что без помощника вы не хотели выдавать деньги.

– Действительно, именно это явилось второй причиной.

– Гм… Придется согласиться с таким объяснением. Пойдем дальше.

Белецкий покраснел и язвительно изрек:

– Значит, вы не верите тому, что я говорю?

– В принципе не очень доверяю опрашиваемым. Но возможно, в случае с вами я поступаю неправильно…– примирительно добавил майор.

Белецкий сжал губы и с неприязнью посмотрел на Выд-му, но ничего пе сказал. В этот момент раздался телефонный звонок. Майор молча слушал, бросил короткое «спасибо» и, положив трубку, продолжил разговор:

– Мы остановились на том, что вы задержались на работе. Сколько, интересно, было времени, когда вы проходили через проходную?

– Я уже давал показания. Неужели я должен все время повторять одно и то же?

– Это не помешает. Повторите, прошу вас.

– Было десять минут одиннадцатого.

А вы не ошибаетесь? Как вы запомнили, который был час?

– Потому что посмотрел на часы, которые висят в проходной.

– Сколько времени вы находились в проходной, что там делали? Расскажите, пожалуйста, об этом поподробнее.

– Собственно, рассказывать мне почти нечего. Обменялся несколькими словами с вахтером и тут же ушел. Вот и все.

– Минуточку, пан Белецкий. Значит, вы перекинулись несколькими словами, и, выходит, не задержались? Бросили несколько слов через плечо, направляясь к выходу? Так?

– Нет-нет, не так. Подошел к столу, за которым сидел вахтер, и на минуточку остановился.

– Что в этот момент делал вахтер? Неужели я должен каждое слово вытаскивать из вас клещами?

– Что делал?..– Кассир словно пропустил мимо ушей последнее замечание Выдмы.– Да-да, припоминаю. Он ел какой-то суп из солдатского котелка…

– Ну, вот видите, уже лучше. И что вы ему сказали?

– Не помню…– На лбу кассира появились капельки пота.

– Может быть, вам напомнить? Вы обратили внимание вахтера на часы. После ваших слов он посмотрел вверх. Разве не так?

– Возможно, довольно трудно сейчас вспомнить столь незначительные детали.

– Не такие это уж незначительные детали, пан Белецкий, ибо вахтеру подсупули снотворное, вот я и стараюсь установить, когда это произошло.

Реакция кассира была крайне неожиданна.

– Хи… хи… хи…– раздался его скрипучий смех.– И вы думаете, что это я его усыпил? Неплохо получается. Я ночи не сплю, все никак не могу успокоиться из-за этой

кражи, а вы считаете, что я к ней руку приложил. Довольно жалкая острота!

Выдма, постукивая карандашом по столу, внимательно наблюдал за кассиром. Тот, заметив, что Выдма смотрит на него пристально, внезапно осекся, нахмурив брови.

Майор откинулся на спинку кресла.

– Твердый вы орешек, пан Белецкий,– усмехнулся Выдма.– Ну, ничего, думаю, что мне еще предоставится приятная возможность поговорить с вами. До конца следствия пока далеко… А сегодня на этом закончим.

Белецкий встал, подчеркнуто церемонно раскланялся и направился к вешалке.

Согласно распоряжению майора, поручик Герсон установил имена владельцев обеих машин, после чего еще раз проверил адреса журналистов, которых разыскивал. Первый, живущий поближе, ничего не дал. После нескольких фраз заспанный молодой человек, стоявший перед Герсо-пом в пижаме, протирая глаза, обнаружил полнейшее незнание предмета разговора.

Следующим в списке фигурировал Кароль Пажистый. Просмотрев список жильцов, поручик установил, что разыскиваемый журналист живет на третьем этаже. Поднявшись на второй этаж, он услышал, как хлопнула дверь этажом выше и на лестнице раздались торопливые шаги. Потом на площадке появился молодой мужчина с сумкой, из которой торчали две пустые молочные бутылки. Герсон увидел перед собой брюнета с густыми темными бровями и длинными ресницами, оттеняющими голубые глаза, от такого молодца любое девичье сердце замрет от счастья.

Поручик приостановился и, разглядывая мужчину, спросил:

– Не вы ли Кароль Пажистый? Молодой человек остановился.

– Именно я. Интересно, какие боги вас сюда привели? Герсон усмехнулся.

– Я поручик Герсон из Главного управления. Вот мое удостоверение,– и он полез в карман.

– Я вам верю,– улыбнулся в ответ Пажистый.– Просто чудесно, что наконец-то вы напалн на мой след. Подождите меня минуточку здесь или же возле дома, в квартиру пока не могу пригласить, ибо моя сестрица не навела еще порядок. Сейчас вернусь, вот должен купить что-нибудь на завтрак.

И, не дожидаясь ответа, помчался вниз.

Герсон подошел к окну и выглянул на улицу. Молодой человек пересек мостовую и исчез в дверях продовольственного магазина. Очередь оказалась не такой большой, и Кароль Пажистый через несколько минут появился с сумкой, полной провизии.

– Еще чуть-чуть терпения,– обратился он к поручику,– сделаю один телефонный звонок, и вы сможете надеть на меня наручники.

Герсону следовало бы послушать телефонный разговор, но ничего иного не оставалось, как покорно ждать. Все поведение молодого человека свидетельствовало о том, что появление поручика ему на руку, пожалуй, даже он его ожидал. Герсон не сомневался, что, наконец, напал на разыскиваемого человека. В следующую минуту Пажи-стый появился на лестнице.

– Вы знаете Анку Эльмер? – не удержался поручик, чтоб покончить со всеми сомнениями.

– Знаю и поэтому давпо жду вашего появления. Идемте, сейчас я отведу вас к своему приятелю. Я уже предупредил его по телефону, что мы идем к нему. Он живет совсем рядом, такси брать не надо.

Когда они уже шагали по тротуару, Герсон продолжил разговор:

– Ваш приятель имеет отношение к этому пальто в клетку и сумке?

Пажистый засмеялся:

– Браво, милиция! Все знаете? Уверен, пока не все. Сейчас мы с вами прижмем этого лягушачьего сына, пусть наконец откроет свою пасть.

– Вы со мной разговариваете так, будто я посвящен в ваши отношения. Увы, я не могу всего знать.

– Не беда. Сейчас разберетесь. Дело в том, что я сразу хотел сообщить милиции о некоторых событиях, а мой приятель в силу определенных причин никак не мог на это решиться. Как я рад, что вы сами пришли и столько, по всей вероятности, знаете, что заставите его заговорить.

Герсон вспомнил имя владельца «вартбурга», которое ему дала автоинспекция.

– Вашего друга зовут Анатоль Сарна?

– Точно. Значит, вы и это знаете? Тем лучше.

– Интересно, почему же он так загадочно ведет себя но отношению к милиции?

– Пусть он сам вам все объясняет. Из меня он выжал клятву, что без его разрешения я рта не открою, вот и держу слово. Хотя его опасения, из-за чего он, собственно, ничего не хотел сообщать милиции, теперь уже не имеют смысла, поскольку вы знаете, что он разыскивает пальто в клетку и эту проклятую сумку.

Поручик не все понимал из того, что говорил Пажи-стый, и ждал с нетерпением встречи с этим загадочным Сарной, надеясь, что тот, наконец, все объяснит. Через несколько мннут они были на месте. Герсон быстрым взглядом окинул хозяина дома, открывшего им дверь. Перед ним стоял молодой, высокий, крепкого телосложения мужчина, широкоплечий, со светлыми вьющимися волосами. Садясь в кресло, поручик внимательно осмотрелся по сторонам.

Комната была большая, с широким окном, у окна стоял стол, на котором в беспорядке валялись тюбики с красками, карандаши, рулоны бумаги, в майоликовой вазе торчали всевозможные кисти.

Пажистый опустился в другое кресло, а хозяин пододвинул стул и сел на него, закинув руки за спинку.

– Кажется, вы знаете от своего друга, кто я и откуда? – начал Герсон.

– Да, знаю. Кароль только что звонил мне, предупредив о вашем приходе.

Итак, если Магомет не идет к горе, то гора идет к Магомету…

– Ты уже успел что-то рассказать поручику? – Сарна кинул взгляд на приятеля.

– Только одно – что я был против твоего молчания, А все остальное, чтобы ты получил удовольствие, прибеper для тебя.

Сарна чуть кивнул и перевел взгляд на поручика.

– Что вас интересует?

– Все, что касается Анки Эльмер и того дела, в котором она замешана. Меня также интересует ваше участие в некоторых ее действиях. Рассчитываю на откровенность, Вы ведь разыскивали какое-то пальто и сумку?

– Поскольку вы уже знаете основную причину моей заинтересованности Анкой Эльмер, мне не избежать весьма неприятных последствий.

Не спеша, старательно подбирая слова, Сарна описал все события, в которых он принял участие, стараясь при этом обстоятельно объяснить мотивы своих поступков. Герсон молчал, вертя в руках шариковую ручку, время от времени делая пометки. Наконец Сарна закончил.

– И все это вы хранили в тайне только по этой причине? Трудно поверить.

– Но это так,– убежденно подтвердил Сарна.– Я должен был руководствоваться в первую очередь собственным интересом. Потеря невесты, а до этого неминуемо бы дошло, была бы для меня слишком дорогой ценой. У меня не было никакого желания платить ее.

– Как вы могли заранее все предрешить? Еще не известно, пришлось ли бы вам платить. В милиции работают люди, тоже имеющие невест. Вас вполне могли бы понять,

вы должны были рассчитывать на то, что мы умеем хранить тайны.

– Да, но есть еще и инструкции. Я никак не мог рассчитывать на то, что ради какого-то там Сарны вы решитесь нарушить инструкцию.

– Договориться всегда можно, ибо тот же Сарна оказал бы нам большую услугу, сообщив весьма важные сведения. Это позволило бы давно закончить следствие, а вы давно получили бы свое пальто и сумку.

– Да, но их нет, и я уже готовлю себя к тому, что помолвка будет разорвана…– с горечью констатировал Сарна.

– Скажите,– обратился поручик к Пажистому,– значит, это вы сообщили своему приятелю адрес на Градовой, полученный вами, гм… не будем называть, при каких обстоятельствах? Наверное, вам небезынтересно будет узнать, что Анка Эльмер не может забыть тот вечер. Я несовру, если скажу, что у нее к вам довольно теплые чувства…

По-видимому, это был тот редкий случай, когда на лице Пажистого вспыхнул яркий румянец. Он всячески пытался скрыть свое смущение. Поручик пришел ему на помощь:

– Таким образом, можно сделать вывод, что в ту ночь она звонила Яхме, тот велел ей ехать на Градовую. Там он передал ей шестьсот тысяч. Держать их при себе было рискованно. Она должна была ждать его с деньгами в его квартире, чего она не сделала, и он поплатился за это жизнью… Хотя я уверен, что судьба Яхмы уже была предрешена в тот момент, когда он признался, что обобрал своих дружков. Такие номера безнаказанно не проходят.– Поручик умолк, потом обратился к Сарне: – Где эта Градовая находится?

Сарна подробно рассказал, как туда попасть.

– А как вы узнали про Уейских и их адрес?

– Мне сказала ее тетка.

– Вы говорили, что видели, как истязали Яхму, и видели человека, который этим руководил?

– Да, но только сзади.

– Какой он?

– Сутуловатый, из-под шляпы торчали седые космы.

– Еще на что-нибудь вы обратили внимание, я имею в виду внешний вид?

– Хорошо запомнил руку. Он пил пиво и время от времени подносил стакан ко рту. Это рука пожилого человека, белая, морщинистая, покрытая веснушками. Пальцы длинные, костлявые, с коротко подстриженными ногтями.

– Во что он был одет?

– На нем было поношенное осеннее пальто, темное, и на голове коричневая бесформенная шляпа.

– Эльмер бросилась бежать, как только вы упомянули о сумке?

– Именно тогда. Видимо решила, что я очередной претендент на эти деньги.

– Когда же возвращается ваша невеста?

– Через два дня…– вздохнул Сарна.

– Посмотрим, возможно, нам удастся вам помочь. Хотя, если быть искренним, вы никак этого не заслуживаете. Скорее всего, мы должны злом отплатить за зло и в подходящую минуту вызвать вашу невесту и вручить ей найденные вещи.

– Сожалею. Я уже говорил, что понимаю, сколь печальные последствия меня ожидают.

– Черт побери,– воскликнул Герсон,– но ведь она должна вам поверить. Думаю, вы сильно преувеличиваете.

– Вы не знаете Терезу…

– Надеюсь, у меня будет возможность познакомиться с ней. Тогда я выступлю в вашу защиту…– проговорил Герсон, вставая с кресла.– Я обязан пригласить вас обоих в управление для дачи показаний,– закончил он разговор.

Анка, как и предполагал Выдма, приехав к дяде, сразу же легла спать, путано объяснив причину своего столь неожиданного приезда. Пан Эльмер, обрадованный появлением племянницы, не стал вникать в причины, побудившие ее приехать. Она была его любимицей, ее приезд свидетельствовал о том, что она о нем помнит.

Анка проснулась довольно поздно, болела голова, в горле пересохло, но холодный душ быстро улучшил ее самочувствие, поэтому она не отказалась от обеда в ресторане, на который ее пригласил милый дядюшка. За несколько часов в этом гостеприимном доме она почти совсем успокоилась. Лес и тишина сняли напряженность, страх притаился где-то на донышке сердца, и картнны пережитого кошмара не казались уже такими страшными, она не думала об опасности, вроде ее и не было.