Текст книги "Белое пальто в клетку"

Автор книги: Казимеж Коркозович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Возможно, но скорее, нет. Это порядочная женщина. Она огорчена и жалеет свою племянницу, очень она привязана к этой Анке.

– А если что-нибудь и знает, то тебе не сказала, боясь ей повредить.

– Да…– поручик почесал за ухом,– вполне вероятно. Поговорю с ней еще раз.

– Нет, этим я сам займусь. Поговорю еще с парикмахером, ну тем, с Новолипок. Может, удастся что-нибудь выяснить.

– Еще есть Кароль…

– Ах, этот журналист! Если он действительно тот, за кого себя выдает. Кино и пресса – две профессии, с помощью которых молодые люди чаще всего подлавливают девушек. Наверняка так будет и в этом случае.

– Надо попробовать. Интересно, сколько может быть журналистов по имени Кароль?

– Придется немножко побегать, – не без удовлетворения в голосе заметил майор.– Ты должен исходить изданных, которые облегчат тебе задание, а именно возраст и каков из себя. Лет не больше тридцати и представительный, если так заморочил ей голову.

– Заморочил голову наверняка только потому, что переспал с ней,– проворчал поручик.

– Да, это ускоряет эмоциональный процесс, особенно у женщин.

– Ох, шеф, если бы у меня была такая практика,– вздохнул поручик.

Выдма притворился, что не расслышал замечания, и продолжал:

– На слишком многое не надейся, ибо, даже если окажется, что этот Кароль журналист, и ты отыщешь его, выяснится, что они только что познакомились, следовательно, многого о ней он не знает, а встречаться она с ним прекратила…

– И это что-то даст.

– Тебя не удивляет, почему она так старательно заметает за собой следы? Может, она замешана больше, чем нам кажется?

– Именно это я и подозреваю.

ЗАПИСКИ АНАТОЛЯ САРНЫ

Адрес пансионата «Белая чайка» я узнал на стоянке такси возле вокзала, а спустя десять минут уже был на месте.

Пансионат – двухэтажная вилла с изломанной линией крыши и датой 1910, выбитой на полукруглом фронтоне стены,– находился рядом с парком, расположенным у южного пляжа. Была вторая половина сентября, п у меня не возникло никаких трудностей с наймом комнаты. Черноволосая девушка внесла мой чемодан наверх, пообещав быстро организовать завтрак. Придя в себя и приняв душ, я спустился в столовую.

Действительно, завтрак уже был готов. Сезон окончился, и только несколько столиков было занято. За завтраком я искал взглядом заведующего пли владельца пансионата. Установил, что им является женщина, сидящая в углу зала. Она разговаривала с каким-то мужчиной. Я ждал удобного случая, чтобы обратиться к ней. Наконец жен-щппа осталась одна, тогда я поднялся и подошел к ней. Кивок головой был ответом на вопрос, не может ли она уделить мне немного внимания.

– У меня возникли трудности,– начал я заранее продуманный разговор,– из которых без вашей помощи мне не выбраться.

– Что же это за трудности? – заинтересовалась она. Зал уже был почти пуст, и я мог говорить относительно свободно.

– Я приехал сюда, к сожалению, не отдыхать, но и не в командировку,– предупредил я с улыбкой,– так как я не журналист и не инспектор. Я цросто художник из Варшавы, вот мое удостоверение…– Тут я вытащил книжечку и, раскрыв, положил перед ней.– И если я хочу попросить вас об одолжении, то только в моих личных интересах.

Женщина остановила взгляд на удостоверении, потом посмотрела на меня. Минуту мы разглядывали друг друга, наконец она отвела взгляд и улыбнулась. Это была первая улыбка, появившаяся на ее до сих пор неподвижном лице.

– Уж очень торжественно вы начали разговор, чем же я могу вам помочь?

– В пюле этого года я был в Сопоте, в это же время здесь отдыхала одна девушка. Она говорила, что живет в вашем пансионате. Вот посмотрите, это она,– я вытащил

фотографию и с бьющнмся сердцем ожидал реакции моей собеседницы.

– Ах, да это пани Эльмер! Я ее отлично помню! – бросив взгляд на фотографию, воскликнула она.

Я вздохнул с облегчением.

– Да, именно Анка Эльмер…– повторил я с самоуверенной миной, ибо наконец-то узнал ее фамилию.– Мы… – я на минуту замолк,– очень подружились, и поэтому она подарила мне вот эту фотографию… На обороте она написала… пожалуйста, прочитайте, чтобы убедиться, что я говорю правду…

Заведующая пансионатом перевернула фотографию и прочитала слова, которые я сам написал еще в Варшаве, обдумывая сценарий этого разговора: «Чтобы Анатоль слишком быстро меня не забыл – Анка». Под ними были число и год.

Во взгляде заведующей я заметил искорки веселья, и это вдохнуло в меня надежду.

– Ну, хорошо, а что же я должна сказать?

– Сейчас объясню. При расставании, ибо, к сожалению, я должен был уехать раньше, Анка дала мне свой адрес в Варшаве, и пожалуйста… я его потерял!

– Я вам сочувствую. Но чем же я могу вам помочь?

– Мне пришло в голову, что в регистрационной книге пансионата записывается место постоянного жительства приезжих. Я сел в поезд и появился здесь, у вас…

– Вы приехали специально из-за этого адреса?

– Но не могу же я потерять такую девушку!

– Проще было обратиться в справочное бюро в Варшаве.

Я был готов и к этому замечанию.

– Ну, конечно же, я там был. Однако женщин с такой фамилией несколько десятков, а я не уверен, не является ли имя Анка уменьшительным от какого-нибудь другого имени.

– Ах, молодежь! – Заведующая рассмеялась и поднялась со стула.– Подождите, сейчас поищем.

Она пришла с книгой в черном переплете и положила ее передо мной.

Я возвращался в Варшаву в надежде, что моя погоня за этой проклятой девицей подошла к концу. И время было самое подходящее, ведь только шесть дней отделяло меня от возвращения Терезы. Я вернулся довольно поздно и не решился тотчас отправиться по полученному адресу. Пошел туда на следующий день утром.

Двери мне открыла пожилая женщина, худая и маленькая, с седыми, мелко завитыми волосами. Лицо ее было покрыто морщинами, но глаза сохранили юношеский блеск.

– Ну, зачем такой трезвон! – фыркнула она вместо приветствия, так как я действительно под влиянием хорошего настроения несколько дольше задержал палец на кнопке звонка.

– Ради бога извините. Анка дома?

– Вы что, снова за свое? Ведь я уже раз вам ответила!

– Как это снова?..– удивился я.– У меня к ней очень важное сугубо личное дело.

– Так вы не из милиции?

– Откуда? Но может быть, вы уделите мне немного внимания? Неудобно говорить об этом в прихожей…

Женщина проводила меня в чистенькую комнату с разными занавесочками, салфеточками и фарфоровыми статуэтками. Указала мне кресло у окна, сама присела на второе.

– Что это за личное дело? Неужели Анка снова что-нибудь натворила?

– Из ваших слов я делаю вывод, что с ней такое случается часто,– ответил я уклончиво, чтобы сначала получить как можно больше сведений об Анке.– Интерес милиции действительно ничего хорошего не сулит…

– Сулит, не сулит, наплевать,– недружелюбно проворчала старушка,– но этот милиционер, что тут был, хотя бы симпатичный парень, чего нельзя сказать о других…

– Значит, я вам кажусь не симпатичным? – попробовал я пошутить.

– Я имела в виду не вас!

Ответ был резким и не предвещал ничего хорошего в дальнейшем ходе нашей беседы. Но как оказалось, несмотря на эту резкость, женщина втянулась в разговор. Окинула меня быстрым взглядом и произнесла, нахмурив брови:

– Был тут еще один… Он мне ие поправился, какой-то недомытый. Я ему устроила от ворот поворот, и, как оказалось, хорошо сделала. Негодяй этот сразу же снюхался с нашим сторожем-пьяницей, пошли вместе выпивать, я ведь видела, как они входили в бар напротив,– и она махнула рукой в сторону окна.

– А чем интересовался милиционер?

– Приходил офицер, поручик… Спрашивал об Анке, тоже хотел знать, где ее можно найти. Но я ему ничего не сказала…

Старушка сжала губы, выражение лица стало решительным. Значит, она что-то знала об Анке.

– Однако вернемся к моему вопросу. Как вы думаете, когда Анка может появиться?

– Она уехала и не сказала ни куда, ни когда вернется. Это был серьезный удар, но, помня слова, оброненные старушкой, я продолжил разговор:

– Значит, я так ничего и не узнаю от вас? Этот вопрос имеет для меня огромное значение. И думаю, что для Анки тоже,– добавил я значительно.

Старушка посмотрела на меня исподлобья:

– Я вам должна давать сведения, а ведь вы мне даже не представились, не сказали, в чем дело.

Я не мог не отметить справедливости этого замечания, но не знал, как ответить. Мои сентиментальные признания, скорее, могут уменьшить шансы на успех. Похоже, было, что старой женщине родная племянница уже порядком надоела, но это ей не мешало любить ее. Поэтому я и решился сказать правду.

Я рассказал о цели своего прихода, почему я ищу Анку, не вдаваясь, конечно, в подробности, чтобы не испугать старушку. Я не счел возможным также назвать вещи своими именами и поэтому вместо «украла» употребил слово «взяла».

Когда я закончил, старушка опустила голову и проворчала с горечью:

– Значит, так… Вот до чего дело дошло! Сначала милиция, потом этот темный тип и, наконец, вы… Теперь я уже уверена, что ее ищут не как свидетеля, так мне сказал поручик. Видимо, она натворила дела посерьезней… Понятно, почему, прощаясь со мной, она не дала свой адрес! Просто сбежала!

– Не оставила адреса? – воскликнул я разочарованный.

– Я же сказала, что нет…

– Может, есть какие-нибудь следы, которые указали бы мне место ее пребывания? Ведь надо ее предупредить, что ее ищут.

Старушка минуту раздумывала, наконец решилась:

– Гм… Может, вы и правы, поверю вам… Уже в прихожей она сказала мимоходом: «Если придет какое-нибудь письмо, то перешли его мне до востребования на почтовое

отделение в Праге…» А это определенно имеет отношение к ее подруге Зосе Уейской, которая живет в Праге, на улице Гжпмалы, но номера не помню… Милиции я этого не сказала, хотя думаю, что Анка перебралась именно к Зоське… Попробуйте, может, вам удастся. Но в любом случае я рассчитываю, что вы не обманете моего доверия.

– Конечно, вы можете быть спокойны! Сердечно благодарю вас за помощь!

– Надеюсь, вы не причините Анке вреда. Она не воровка, просто легкомысленная дурочка, не больше…

Писем не было. Анка вышла из здания почты и остановилась, рассматривая снующую по тротуару толпу. Ей захотелось слиться с этим потоком и идти, куда глаза глядят, только бы двигаться, чувствовать себя свободпой, отдохнуть от тоскливого пребывания в тесной, маленькой квартире. «Где-то здесь, совсем рядом, зоологический сад,– вспомнила она.– Может, пойти посмотреть зверюшек, милых мпшек, с трудом взбирающихся по бетонным скалам?» Однако поборола искушение, побоялась ненужных, неожиданных встреч. Она и так рисковала, выйдя из дому на почту, не стоит подвергать себя опасности, ибо черт не дремлет – встреча с Виктором или с кем-нибудь из его приятелей может кончиться для нее плачевно. Кажется, получила сполна за свое легкомыслие, но и отплатить сумела. Как следует отомстила за то, что поднял на нее руку. А если он сейчас ее встретит? А милиция? Они наверняка ищут эти деньги. Что с ними делать? Сумма-то порядочная…

Раздумывая обо всем этом, она шла в направлении дома. Знала, что там сейчас никого нет. Зося дежурит на междугородной телефонной станции до полуночи, а ее мать тоже еще не вернулась с работы. Придется самой разогревать вчерашний гуляш и кипятить чайник. Потом, может, что-то покажут по телевидению. Она не привыкла заниматься домашними делами, и эта перспектива казалась ей Не слишком заманчивой.

Анка вышла на улицу 11-го Ноября. Краем глаза заметила на одном из окон полукруглую надпись: «Бар под грибом». Желая избежать домашней стряпни, она решила

заглянуть туда и, не раздумывая, толкнула входную дверь.

В гардеробе никого не было. Анка прошла через вращающиеся двери и оказалась в небольшом, но чистом помещении. За длинной стойкой, тянущейся вдоль боковой стены, стояла барменша. Из всех столиков только два были заняты.

Она села, раскрыла меню и принялась его изучать. И тут же услышала над собой слова, произнесенные с преувеличенной любезностью:

– Мое почтение, чем могу служить?

Анка подняла голову, перед ней стоял официант в белой полотняной куртке. Улыбающееся лицо показалось ей знакомым, и поэтому, ответив ему улыбкой, она спросила:

– Мне знакомо ваше лицо… Вот только не знаю откуда.

– Из «Бристоля», я там работал последнее время.

– Ах, теперь вспоминаю, вы пан Зютек. Почему же вы здесь?

Лицо пана Зютека помрачнело.

– Перевели меня сюда, мерзавцы. Говорят, будто я клиента обсчитал… Да что там, говорить не хочется! Напьется такой, набезобразничает, а ты за него расхлебывай!

– Будем надеяться, вы не задержитесь здесь надолго. Ведь «Бристоль» – это не такая дыра…

– Ну конечно… А вы теперь почти вдова… Кто бы мог подумать! И неизвестно, кто и почему?

Эти странные слова испугали Анку. Почему он говорит о вдовстве?.. Что могло случиться? Она с трудом перевела дыхание.

– Вы говорите о Витеке? Мы с ним расстались, я его давно не видела…– прошептала она, чувствуя, что бледнеет.

– Вы ничего не знаете? – Зютек наклонился и, понизив голос, продолжал: – Его убили, кажется, два дня назад…

– Убит? Витек! О господи! Может, это вранье, ведь в газетах ничего об этом не писали?

– Наверное, специально не пишут. Один из друзей Витека был у него. Дверь опечатана, а в доме ни о чем другом и не говорят… Он узнал от жильцов.

– Это ужасно! Просто трудно поверить! – Анка почувствовала, что ей становится дурно.– Пан Зютек, мне ничего в горло не полезет. Принесите только водки и кофе.

Официант, видя, что она побледнела, повернулся на каблуках и через минуту принес заказ. Потом, когда она заплатила по счету и закурила сигарету, он исчез за портьерой, закрывающей вход в служебное помещение. Кивком подозвал к себе барменшу и прошептал:

– Баська, подмени меня на четверть часа. Я мигом вернусь! – и, пе ожидая ответа, снял белую куртку и надел пиджак.

– Хорошо, только не задерживайся. Хочешь подцепить эту кралю?

– Где там! У меня другое на уме. Я быстро вернусь! – Он раздвинул складки портьеры и заглянул в зал.

Увидев, что Анка встает из-за стола, он заторопился к выходу. А потом шел за ней, стараясь в толпе пешеходов не потерять из виду светловолосую головку.

– Неужели меня теперь никогда не оставят в покое?!– взорвалась старушка, провожая Выдму в гостиную.– С тех пор как эта ненормальная сбежала, ко мне все время кто-то приходит.

Майор, не слишком задетый таким приветствием, прошелся по комнате, заложив руки за спину. С интересом рассматривал расставленные повсюду фарфоровые фигурки.

– Некоторые из этих безделушек довольпо ценные,– заметил он.

Старушка зло посмотрела на своего гостя и ответила с сарказмом:

– Вы и в этом разбираетесь?

– Недавно я проводил следствие о краже ценного фарфора, пришлось в силу обстоятельств заняться и этим,– усмехнулся Выдма.

– Вы пришли ко мне, чтобы пополнить свои знания?

– Пожалуй, нет. Вопрос куда серьезнее.

– Вы действительно не можете обойтись без меня? Уже в четвертый раз я принимаю непрошеных гостей!

– Неужели? Вот, значит, сколько лиц вам уже досаждало! Кто ж это был? Может, мы сначала присядем, тогда и разговор пойдет в более спокойном тоне.

– В таком случае садитесь.– Старушка несколько смягчилась, победило любопытство и желание поболтать. И сама присела.– Пожалуйста, пан поручик…

– Поручик был тут до меня, я же по званию майор.– Выдма усмехнулся.– Конечно, это трудно угадать по моему гражданскому костюму…

Даже если бы вы были в форме, я бы вас так же назвала, ведь не разбираюсь я в вапшх званиях. Хорошо, пусть будет майор, так что же вы от меня хотпте?

– Давайте для начала поговорим об этих визитах, так как я не получил ответа на мои вопрос. Почему я оказался четвертым?

– Так как первым был поручик,– начала перечислять женщина,– вторым какой-то подозрительный тип, с ним я вообще не стала разговаривать, наконец, третьим был молодой мужчина, который мне даже понравился. У него такой приветливый взгляд.

– А что ему было нужно?

– То же, что и остальным: где найти Анку?

– Значит, я действительно четвертый и пришел с тем же самым вопросом.

– И я отвечу вам так же, как тем трем: я не знаю. Выдма посмотрел в глаза пожилой женщины, она не выдержала и отвела взгляд.

– Это плохо, что вы не знаете… А если речь идет не о преследовании вашей племянницы, а о ее спасении? Ведь задача милиции не только раскрытие преступлений

и предание виновных суду, но и оказание помощи людям, обеспечение их безопасности. Неужели это нужно объяснять?

– А разве… разве Анке что-нибудь грозит? – Слова майора произвели впечатление на пожилую женщину.

– Когда об опасности знаешь, опа уже не так опасна, ибо ее можно предупредить. Хуже, когда не знаешь. Мы немного ориентируемся в мотивах, но не знаем, откуда может прийти несчастье. И не знаем – когда. Поэтому нам нужны сведения, которые помогут установить контакт с вашей племянницей, и, прежде всего для того, чтобы уберечь ее от опасности. А остальное уже зависит от степени ее участия в деле.

– Я просто поражена… И действительно начинаю беспокоиться! О грозящей Анке опасности упоминал и тот симпатичный молодой человек. И поэтому… – Старушка

замолчала и грустно посмотрела на своего собеседника.

– И поэтому вы сообщили ему то, что никому не сказали? Разве не так?

– В общем, да…– И она нервно принялась крутить кольцо на пальце.– Когда Анка призналась, что порвала с этим своим типом и уезжает, я решила, что она, наверное, хочет просто скрыться от пего. Потом визит вашего поручика несколько меня обеспокоил, а когда появился тот подозрительный тип, а после него молодой человек, который предостерег меня, я действительно испугалась… И поэтому сказала ему, где, как мне кажется, может быть Анка, он тоже предупреждал, что ей грозит опасность… – Откуда ему известен ваш адрес?

– Я его не спросила.

– Как его зовут?

Старушка поднесла пальцы ко рту и посмотрела на Выдму широко открытыми глазами.

– О господи! Я уж не помню. Он назвал свою фамилию, но я абсолютно…

Выдма улыбнулся:

– Что делать… А что он еще сказал?

– Мне тяжело об этом говорить… Но уж коли дело зашло так далеко, я скажу… Анка его обокрала.

– Обокрала? – Выдма наклонился вперед.– И сколько она украла?

– Нет, не деньги. Анка забрала пальто и сумку из квартиры его невесты, где была с каким-то… пу, в общем,, с кем-то…

– Он говорил только о пальто и сумке? – В голоса Выдмы прозвучало недоверие.

– Ну конечно! Послушайте, как все было. Старушка повторила рассказ Анатоля Сарны, и Выдма медленно стал складывать в голове фрагменты этой головоломки.

– Что же вы ему сообщили?

Пожилая женщина повторила то, что раньше сказала Сарне, в голосе ее звучала озабоченность.

– Может, я поступила плохо, все рассказав ему? Но он показался мне достойным доверия. Обещал предупредить Анку, что ее ищут, хотя я не знаю, откуда ему это известно…

– И я этого не знаю и очень хотел бы найти ответ на этот вопрос,– закончил разговор Выдма.

От Анкиной тетки он поехал на Новолппки. Разыскал дамский салон. Из пяти кресел только два были заняты, что позволило пану Вацлаву пройти с посетителем в маленькую комнатку позади салола, чтобы спокойно там поговорить. Пан Вацлав оказался совсем еще молодым мужчиной, у него были напомаженные волосы и круглое лицо, с которого не сходила довольная улыбка. Он бросил взгляд на предъявленное ему удостоверение, предложил майору стул, стоявший возле небольшого столика, и присел сам, полный достоинства, не скрывая любопытства на лице.

– Чем могу быть полезен, пан майор? – начал он разговор.

– Я хотел бы получить от вас кое-какие сведения об одной из ваших клиенток,– начал Выдма без вступления.– Однако мой разговор с вами прошу сохранить в тайне.

– Само собой разумеется! – пан Вацлав услужливо склонил голову.– О ком идет речь?

– Причесывается у вас, вернее, причесывалась ли Анна Эльмер? Высокая, очень красивая светлая блондинка?

– Постойте… Эльмер…– пан Вацлав нахмурил брови, и на его пухлом лице отразилась напряженная работа мысли.

– В определенных кругах ее называют Белой Анкой…

– Кажется, знаю! – дамский мастер хлопнул себя по колену.– Припоминаю… Да, она приходила к нам со своей подругой, которая давно причесывается у нас.

– Да,– Выдма удовлетворенно кивнул.– А как эту приятельницу зовут?

– Уейская. Мы хорошо ее знаем. Она дружит с одной из наших мастериц. Только я не знаю, что вас интересует…

– В принципе меня интересует все, что вам известно об Эльмер…

Пан Вацлав на минуту умолк.

– Что мне известно? – повторил он задумавшись.– Собственно, я не много могу сказать. Мы, правда, разговариваем с клиентками, но как-то все выветривается, мало что остается…

– Пчелы тоже собирают мед по капельке, а получаются из этого целые банки,– вздохнул Выдма.

– Отличное сравнение,– лицо пана Вацлава засияло улыбкой.– Ну что ж, знаю, что у нее есть парень по кличке Яблочко. Однажды он даже заходил за ней сюда.

– Она жила у него?

– Я не знаю адреса этого типа, но Анка как-то упомянула, что ей далеко домой, так как она живет на Охоте. Но улицу не назвала,

– А ее подруга, У ейская? Тоже живет на Охоте?

– Это лучше знает Кристина, они приятельницы. Сегодня она работает, могу ее позвать.

– Хорошо, позовите.

Пан Вацлав оставил майора одного и через минуту явился с девушкой в белом халате; у нее было сухое продолговатое лицо, невыразительные глаза и тонкие губы, искусно увеличенные помадой. Она была высокой и худой, с узкими бедрами. Окинув Выдму оценивающим взглядом, прислонившись плечом к дверному косяку, она молча ждала вопросов.

– Я слышал, вы знакомы с пани Уейскон. Так ли это?

– Да. Мы приятельницы.

– Прежде чем я задам вам следующий вопрос, может быть, мы представимся друг другу? Я майор Выдма из Главного управления милиции.

Девушка немного растерянно усмехнулась, обнажив ряд ровных белых зубов.

– Кристина Кнапик. Как видите, работаю в этом салоне.

– А где вы живете?

– Недалеко. Павья улица, дом два.

– Вы тоже знаете Анку Эльмер?

– Знаю. Она подруга Зоей.

– Что вы можете рассказать об Эльмер, так как меня главным образом интересует она?

Кристина пожала плечами:

– Что я могу сказать? Ухоженная девица, просто так на себя ничего пе наденет, у мужчин пользуется успехом, это и не удивительно: она ведь красивая.

– Ну, это немного,– вздохнул майор.– Вы ее часто встречали?

– Не очень. Иногда мы вместе ходили в кино, а летом она брала нас с Зосей в Залесье Гурное. У Анки там дядя, он уже на пенсии, но любит, когда молодые девушки его навещают, и рюмочку водки пропустить тоже любит. Мы приятно проводили там время. Немножко дурачились. Дом у него хороший, большой сад, да и на солнышке можно позагорать.

– Вы не припомните его адрес?

– Он живет на Променной, номер тридцать девять.

– Вы бывали вместе в ресторанах?

– С Зосей бывала, а втроем как-то не приходилось.

– А жениха Эльмер вы знали? Его зовут Яблочко, Кристина покачала головой:

– Нет, такого не знаю.

– А у вас есть жених? – Выдма улыбнулся.

– Муж.

– Где он работает?

– Гардеробщиком в «Мелодии»…

– Наверное, хорошо зарабатывает. Поздравить? А Зофья Уейская? Живет одна?

– С матерью. На улице Гжималы, пять.

– Это, пожалуй, все. Спасибо.

Выдма распрощался с паном Вацлавом и вернулся к своему автомобилю. Несмотря на то что был вечер, он решил ехать на улицу Гжималы и в конце концов поговорить с этой неуловимой Анкой.

Это был маленький переулок, идущий от Ратушовой. Выдма без труда отыскал дом номер пять. Дом старый, тронутый временем, трехэтажный. Майору показалось странным, что перед домом стояла милицейская «варшава», а на тротуаре группка людей оживленно разговаривала с милиционером.

Выдма приказал шоферу остановиться немного не доезжая и медленно направился к дому.

Поручик Герсон отыскал в Союзе журналистов секретариат и, представившись, объяснил цель визита.

– И еще одно,– закончил он,– я попросил бы вас, чтобы вы лично приняли участие в дальнейшей классификации. Мне нужны только варшавские журналисты. Хромые и косые не в счет. Этот Кароль должен быть привлекательным мужчиной.

– Постараюсь вам помочь,– рассмеялась секретарша.

Таким образом, поручик Герсон получил четыре фамилии кандидатов, отвечавших его требованиям. Записав адреса, домашние и редакций, он сразу же решил пойти по следу. Однако перед выходом позвонил в управление.

– Хорошо, что позвонили, поручик,– услышал он в трубке голос сержанта Бурого,– четверть часа назад звонил майор. Вы должны немедленно ехать на улицу Гжималы, пять.

– Не знаете, в чем дело?

– Похитили девушку, но подробностей не знаю. Я тоже еду туда,

– Берите машину и захватите меня по дороге. Я буду ждать возле музея Войска Польского.

Так случилось, что полученные адреса, среди которых был и адрес Кароля Пажистого, не были проверены сразу же, что в значительной мере затянуло раскрытие преступления.

В жесте Выдмы, несмотря на его гражданский костюм, было что-то начальственное, милиционер сразу почувствовал это, быстро выбрался из толпы и подошел к майору.

– Что случилось? – спросил Выдма, показывая свое удостоверение.

– Похитили девушку, товарищ майор.

– Из квартиры Уейской?

– Да.

– Какой этаж?

– Второй. Вход из подворотни.

– Там кто-нибудь есть?

– Поручик Витек из районного отделения Прага-Север. Ждем «скорую помощь».

Выдма отстранил любопытных и вошел в дом. Лестница была деревянной, с сильно стертыми ступеньками. На втором этаже у дверей квартиры стоял приземистый широкоплечий мужчина с пышными усами, с красной опухшей физиономией, а рядом девушка в свитере и юбке, такой грязной, что с трудом можно было определить ее первоначальный цвет.

– Кто вы? – коротко спросил Выдма. Мужчина окинул его внимательным взглядом:

– Сторож, а что?

– Вы мне понадобитесь, прошу вас никуда не уходить.

В прихожей было темно, но из открытых дверей, ведущих в глубь квартиры, падала полоска света. Выдма вошел в освещенную комнату. На тахте всхлипывала пожилая женщина, возле которой хлопотала черноволосая девушка. С несколько озабоченным выражением на это взирал высокий молодой сотрудник милиции. Выдма вспомнил, что где-то уже с ним встречался, но поручик, очевидно, помнил его лучше, ибо встал по стойке смирно и отрапортовал:

– Товарищ майор, поручик…

– Знаю-знаю,– прервал его Выдма.– Что здесь произошло?

– Согласно полученному сообщению, похитили одну из жилиц этой квартиры.

– Кто сообщил об этом?

– Я.– Девушка, склонившаяся над женщиной, выпрямилась и повернулась к Выдме.

– Зофья Уейская, не так ли?

– Да…

– Похитили Эльмер?

– Вы все знаете?

– Пожалуйста, расскажите, как это произошло.– Выдма не обратил внимания на удивление девушки. Он с трудом сдерживал раздражение.– По возможности короче и

точнее!

– Минутку, я только сменю компресс маме.– Девушка намочила под краном полотенце, выжала его и обложила шею стонущей женщины. Потом начала рассказ:

Я вернулась домой около шести, открыла двери ключом и, поскольку приволокла тяжелую сумку с продуктами, позвала из прихожей Анку, чтобы та помогла мне. Не услышав ответа, удивилась, так как Анка никуда не выходила…– Она внезапно прервала рассказ, но, видимо не зная, как выкрутиться из неудачно начатой фразы, решила ее не заканчивать.– Мама возвращается g работы около двух, значит, тоже должна быть дома, а между тем в квартире было абсолютно тихо. Это меня удивило, но я еще не подозревала ничего плохого. Поставив сумку, спокойно сняла пальто и, только войдя в комнату, увидела, что произошло… Мама сидела привязанной к стулу, с кляпом во рту, с налившимся кровью лицом, с вылезшими из орбит глазами, она уже задыхалась…

Девушка будто снова переживала те страшные минуты, так как говорила быстро, не переводя дыхания, при последних словах судорожно глотнула воздух. Выдма слушал терпеливо, не прерывая.

– Я вытащила кляп и перерезала шнур,– показала она на валявшуюся, на полу веревку,– и кое-как дотащила маму до тахты. Она почти теряла сознание.

Я положила ей компресс на шею, а сама побежала звонить.

Во время рассказа женщина, лежавшая на тахте, внимательно всматривалась в сотрудников милиции. Выдма приблизился к ней.

– Вам трудно говорить? – наклонился он к женщине.

– Да… пока да… Их было трое, они забрали Анку.

В эту минуту за дверями раздались шаги, и в комнату вошла молодая женщина в белом халате, а за ней, тоже в халате, мужчина. Выдма повернулся к ним:

– Вы доктор? Я майор Выдма из управления милиции, веду расследование.

– Что случилось? – Врач приблизилась к тахте и наклонилась над женщиной.

Выдма коротко объяснил. После окончания осмотра врач обратилась к нему:

– Пациентка пережила сильный шок. Следы на шее указывают на попытку задушить ее. Я сделаю укол, и онаскоро придет в себя. К счастью, пострадавшей не грозит ничего серьезного.

– Укол подействует усыпляюще?

– Конечно, но не сразу. Предварительный допрос советую провести тотчас, если она сможет говорить.

После ухода врача Выдма вызвал ожидавшего в коридоре сторожа.

– А это кто с вами? – спросил он, указывая глазами на девушку.

– Это моя дочь. Я взял ее с собой потому, что меня в это время не было. Она видела, как они подъехали.

– А где были вы?

– Забежал выпить пива,– откровенно признался сторож. Опухшее лицо и хриплый голос свидетельствовали о том, что признание сторожа было искренним.

– Ваше имя? – Выдма вытащил ручку и лист бумаги.

Сторож сообщил свои данные. Потом майор обратился к его дочери:

– Что вы можете рассказать?

– Приехал фургон, въехал задом в подворотню, из него вышли трое мужчин…

– Как они выглядели? Пожалуйста, опишите поподробнее.

– В подворотне плохо видно, но я разглядела двух молодых людей с бородами, на третьем были темные очки и шляпа, надвинутая на глаза.

– Как они были одеты?

– Тот, что в очках, в легком пальто, не то зеленом, не то сером… А двое в сшшх комбинезонах, похожи на рабочих.

– Вы с ними говорили?

– Я была возле дома. Вошла в подворотню л спросила, к кому они приехали, один рассмеялся и отвечает: «К вам, пани», только тот, в пальто, сказал, что они должны забрать тахту из четвертой квартиры… Ну, так я подумала, что пани Уейская, очевидно, хочет купить новую и поэтому продает старую. Больше они меня не интересовали, и я пошла к себе. У нас квартира со двора.

– В котором это было часу? Девушка пожала плечами:

– Я не смотрела на часы. Пожалуй, часа два назад…

– А номер фургона вы не заметили?

– Нет. Да и как можно в такой темной подворотне что-то разглядеть?

– А цвет машины?

– Серо-голубой.

В дверях появился поручик Герсон в сопровождении сержанта Бурого.

– Хорошо, что ты пришел,– приветствовал его Выдма,– опроси жильцов, а сержант пусть тоже поговорит с теми, кто видел происшествие. Знаешь, что случилось?

– Знаю. Нам раесказал милиционер внизу.

– Сомневаюсь, что тебе удастся установить номер машины, но попробуй. Может, кто-нибудь слышал, о чем они между собой говорили, в общем, сам знаешь…