Текст книги "Запятнанные (ЛП)"
Автор книги: Кайли Скотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
– Не бегите! – Андре быстро последовал за ними, ругаясь себе под нос. – Используйте пешеходный переход! Эй, вы меня слушаете?
В магазин подул горячий летний воздух, прежде чем дверь снова захлопнулась, звеня колокольчиком.
Голос Андре звучал всё дальше и дальше, пока он, продолжая ругать детей, помогал им переходить улицу.
Из салона напротив вышла женщина с ярко-голубыми волосами. Все трое детей бросились к ней, а их радостное возбуждение было очевидно даже на расстоянии. Женщина крепко обняла их в ответ. Приятно видеть маму, которая проявляет нежность при общении со своими детьми.
Потом по моим плечам проскользнула рука, и рядом оказалась знакомая фигура. Поношенные джинсы, потрёпанные зелёные конверсы и футболка. (Сегодня он одел с группой Clash. Ему бы понравилась панк-музыка Бойда). Это был обычный гардероб Вона, и, чёрт возьми, он отлично его носил. «Рэй-Бэн» сидели на макушке, убирая от лица его прекрасные волосы.
Несмотря на то, что мужчина был полностью одет, он всё равно заставил меня содрогнуться от желания.
О том, что Вон провоцировал во мне раздетым, лучше не рассказывать респектабельной публике.
– Как всё прошло в баре?
– Хорошо,– ответила я, потянувшись за быстрым поцелуем. Круто иметь возможность такое себе позволить. Лучшее. Чувство. За всю историю. – Рози случайно подтвердила лишнее бронирование, но я справилась. Передвинула несколько столиков, пару человек спросила, не против ли они посидеть в баре. Всё улажено.
– Тебе никто не хамил?
– Нет. Только не спрашивай меня, откуда взялись те окровавленные человеческие останки в мусорном баке.
– Замётано! – Он украл ещё один быстрый поцелуй.
– Я слышала, ты начал давать уроки игры на гитаре.
Вон издал смешок.
– Непреднамеренно. Вообще-то, было весело.
– Я видела. Они были в твоих руках.
– Да? – Вон приблизился ближе и потёрся кончиком носа о мой. Этот мужчина идеально сочетал сексуальность и нежность. – Я бы предпочел, чтобы ты была в моих руках.
Я открыла рот, но ничего не сказала. Ощущала себя парализованной. Прямая линия электроэнцефалограммы. Возбуждена до смерти. Он провоцировал во мне все эти эмоции и даже больше. Вон стоял очень близко и своим взглядом делал меня практически никчёмной.
– О чём ты думаешь, Лидия?
– Не могу.
Вон нахмурился.
– Что не можешь?
– Думать.
Его улыбка доставила мне чистую плотскую радость.
Над дверью вновь зазвенел колокольчик, и, улыбаясь, вошёл Андре.
– Эти дети твои новые, самые страстные поклонники. Ты бы слышал, как они о тебе говорили.
Вон отступил на шаг. Слава Богу. У меня было такое чувство, что быстрый перепихон у прилавка в магазине – не лучшее решение. Мы находились в общественном месте, чёрт возьми, недавно тут присутствовали даже дети.
– Замечательные ребята, – сказал Вон.
– Нет, – поправил Андре. — Ты замечательный учитель.
Со смехом Вон положил руку на мою шею и начал ласкать. Именно это требовалось для моих напряжённых мышц. Даже ноги почти перестали болеть. Я отдалась его прикосновениям, надеясь, что он не остановится. Любой контакт с этим мужчиной делал всё намного лучше.
– Я серьёзно, – сказал Андре. – У тебя дар, Вон.
– Нет. Просто имею немного больше терпения с детьми, чем ты.
Андре взмахнул рукой, внезапно выглядя серьёзнее.
– Ерунда.
– Мужик…
– Я не нуждался в этом, поэтому приостановил в магазине занятия музыкой. Но с тобой не займет много времени для их восстановления. – Андре наблюдал, оживленно жестикулируя и демонстрируя искренность.
– Звуконепроницаемая комната находится позади, как ты и оставил. Возвращайся и учи играть на гитаре. Ты можешь зарабатывать приличные деньги, делая то, что тебе нравится.
– Да, брось!
– Только не говори мне, что тебе не понравилось учить этих детей музыке. Я видел выражение на твоём лице.
Почувствовала, как Вон убрал с моей шеи пальцы, и отвернулся.
– Конечно, было весело. Но это не то, чем я занимаюсь.
– Однако, вполне могло бы стать.
– Нет. – Вон покачал головой. – Слушай, недавно я позвонил Конну. Ты не поверишь, но Хеннинг Питерс хочет с нами работать. Разве это не удивительно?
– Да, действительно впечатляет.
– Правда? Видимо, он видел, как мы играли в прошлом году, и ему понравилось то, что услышал. Думаю вместе, мы могли бы написать что-нибудь хорошее, – сказал Вон. – У него уже есть звукозаписывающие компании, которые хотят услышать его следующий проект.
– Ты хочешь быть чьим-то проектом?
– Чёрт возьми, да. Хеннинг на пороге большого успеха, и мы будем рядом с ним. Давай, Андре. Это удивительная возможность, и ты это знаешь. – Вон ослепительно улыбнулся – от уха до уха. – Всё, что мне нужно сделать, это продержаться финансово, пока у нас не будет достаточно песен, и тогда мы заработаем кучу денег.
– То есть для тебя сейчас самая важная вещь – деньги?
– Дело всегда было в деньгах.
– Нет, это не так, – возразил Андре. – Когда ты ушёл, то хотел обнародовать свою музыку. Ты хотел играть на гитаре, писать песни и выступать живьем. Это двигало тобой.
Я молчаливо держалась в стороне, испытывая неловкость. Последнее время мне часто случалось попадать в трудные ситуации. Жаль только, что я не знаю, как помочь. Кроме того, чтобы держать рот на замке и не вмешиваться, конечно.
– Господи, – выдохнул Вон, потом горько рассмеялся. – Успокойся, Андре. Я продолжаю делать то, что люблю.
– Тогда почему ты так чертовски несчастен?
Лицо Вона стало мёртвым, пустым.
– Я знаю тебя почти всю жизнь. Ты устроил хорошее шоу, но не можешь обмануть всех.
– У нас трудное время, вот и всё.
Андре горько покачал головой.
– Я говорю не о нас, о группе. Я говорю о тебе.
Никакой реакции.
– Возвращение на Западное побережье – не единственный вариант…
– Ты что, с ума сошёл?– Вон глубоко вздохнул, явно пытаясь успокоиться. – Эта возможность самая большая, что выпадала на мою жизнь. Я не собираюсь сейчас останавливаться.
– Ты играл перед тысячами зрителей, у тебя были альбомы, песни в чартах. Конечно, ты продвинулся дальше, чем я когда-либо, – сказал Андре с самоуничижительной улыбкой. – Если бы твои родители были живы, они бы гордились тобой.
– Этого для меня недостаточно.
– Когда что-то больше не работает, изменение планов не означает сдаться. Это не провал.
– Возможно, для тебя. Но для меня это было бы именно так. Особенно теперь, когда появилась возможность с Хеннингом. Я не останусь здесь. Однажды я уже ушёл.
Андре ответил не сразу, и эта тишина давила на всех нас. Но прозвучавшие потом слова и то, каким тоном они были произнесены стали чем-то катастрофичным
– Да, Вон, ты пошёл дальше и бросил чертовски много людей.
Всё остановилось, как будто кто-то нажал кнопку «пауза».
Двое мужчин просто продолжали смотреть друг на друга. Затем мимо пронеслась машина, зазвенел дверной колокольчик, и вошёл покупатель. Ничего не изменилось. Эти злые слова не остановили вращение земли.
– Просто сделай мне одолжение, – сказал Андре. – Когда вернёшься на Западное побережье, звони иногда сестре. Может быть, время от времени и Пэту, хорошо?
Вон ответил кивком головы.
– Спасибо тебе.
– У нас с Лидией есть планы, – сказал Вон, протягивая мне руку. Он крепко сжал мои пальцы, его ладонь была потной. – Я зайду попрощаться перед отъездом.
– Хорошо.
– Рада была снова тебя увидеть, Андре, – сказала я, коротко улыбнувшись.
– Я тоже, Лидия. – Он шагнул вперёд и быстро поцеловал меня в щёку. – Береги себя.
Мы вышли из магазина, направились вниз по улице и через минуту оказались в «Мустанге». На каждый шаг Вона мне приходилось делать два. Я почти бежала, чтобы не отставать, пыхтя всю дорогу. Он ничего не говорил, пока не вставил ключ в зажигание. Двигатель завёлся громко и мощно. Увидела как Вон расслабляется, опустив плечи и вместе с ними и стену, которую возвёл вокруг себя. Но эта стена не исчезла полностью. Нет.
Ни для него, ни для меня.
– Прошу прощения за эту сцену, – сказал он, пристально глядя на дорогу.
– Всё в порядке.
– Лучше вернуться и закончить работу над домом.
– Хорошая идея. – Я откинулась на спинку сидения, держа на коленях сумочку.
Кто-то однажды мне рассказывал, что, когда люди направляются в психиатрическую клинику, то пациенты мужчины часто держатся за пенисы. Женщины, однако, хватаются за свои сумочки. Наши деньги, наши документы, наши жизни обычно запихнуты в эти аксессуары. В них мы собираем кусочки опыта, накопленного за годы. Всё, что нам может понадобиться, чтобы пережить любые мелкие или крупные чрезвычайные ситуации можно найти внутри.
Мужчины гораздо менее надежны, чем сумочки.
– Мне необходимо прочитать документы Дилэйни, – сказала я, расставляя приоритеты. – Ещё мне нужно как следует упаковать вещи. Мы с Нелл просто побросали всё в коробки. Будет ужасно, если при переезде сломается что-нибудь ещё.
В ответ прозвучало фырчанье.
17 глава
– Приветик.
На заднем дворе Вон лежал растянувшись спиной на траве и в приветствии поднял руку, а потом опустил её на землю.
– Для тебя, – сказала я, протягивая ему пиво.
– Ты ангел.
В тусклом лунном свете на его теле блестел пот, а мокрые пряди волос прилипли к лицу. Он выпил добрых три четверти пива за четыре, максимум пять секунд. Впечатляюще. Очень по-мужски.
Хорошо, что я принесла целую упаковку.
Воздух наполнял запах скошенной травы. Все кусты были аккуратно подстрижены. Вместо Амазонки Айдахо задний двор теперь напоминал аккуратный пригородный сад с внушительным каменным очагом в центре. Я присела на один из камней и стала потягивать пиво. Над головой мерцали звёзды и светила луна. Вон быстро допил пиво, и я передала ему ещё одно.
Он сел, упираясь локтями в колени.
– Ты собираешься что-нибудь сказать?
– О чём именно? – спросила я, оглядываясь. – О саде? Прекрасная работа.
– Я имел в виду ссору с Андре.
Я подняла брови и сделала ещё глоток.
– Нет.
Ничто не сравнится с ледяным пивом жаркой летней ночью. Я приняла душ и переоделась в свободное хлопчатобумажное платье. После пыли гаража и переупаковки почти всего, что у меня было, ощущала абсолютную необходимость освежиться. Мокрые волосы я собрала в пучок на макушке. В этом состоял мой трюк – когда проснусь на следующее утро волосы будут выглядеть более объёмными. И потом, моя шея оставалась открытой для прохладного ночного бриза, определённый бонус. То, что доктор прописал после дневной жары.
Вон посмотрел на меня, потом огляделся. Этот процесс он повторил несколько раз, время от времени останавливаясь, чтобы глотнуть пива.
– Я тебя не знаю, Вон, – сказала я, когда больше не могла выносить его молчаливый вопрос. – В действительности я тебя не знаю. И ты не знаешь меня.
Он нахмурился.
– Того, что сказал Андре, оказалось достаточно, чтобы ты впал в какой-то безумный садовый загул. Я не собираюсь ничего добавлять.
– Сад всё равно было необходимо привести в порядок, – пробормотал он, опустошая бутылку с пивом. – Не нужно раздувать из мухи слона.
– Конечно. Просто работа, которую необходимо выполнить, всю за один раз… семь часов без перерыва.
Он приподнял одно плечо.
– Время, которое потребовалось.
– И ты должен был работать в нижнем белье.
– Мне стало жарко. – Он сделал ещё глоток пива. – Спасибо, что раньше выставила бутылки с водой.
– Не стоит.
Некоторое время мы пили в молчании. Верхушки старых сосен покачивались на ветру, словно они помахивали звёздам. Кто-то в отдалении от нас слушал Simon & Garfunkel чуть громче, чем нужно. В остальном ночь была спокойной.
– Хорошая идея для ограды, – сказала я наконец.
– Хм-м?
– В противном случае, соседи с удовольствием наблюдали бы, как ты подстригаешь газоны в трусах.
Он фыркнул.
– Правда. Но этот забор недостаточно высок, чтобы держать подальше сбежавших невест.
Я с шипением втянула воздух сквозь зубы.
– Экземпляры довольно навязчивые, как занозы в заднице. Их ничто не сможет остановить.
Он указал полупустой бутылкой на аккуратную линию живой изгороди.
– Папа держал их вот так, в чистоте и порядке. Потом мама сажала цветы везде, где только могла. Они росли, создавая полный хаос.
– Да?
– Я почти уверен – она делала это, чтобы сводить его с ума.– Тень улыбки скользнула по его лицу. – Каждый год она меняла цвет. Одним летом – все цветы белые, следующим все жёлтые, и так далее. Хочешь услышать ещё одну историю о неловкости в моей жизни?
– Чёрт возьми, да.
– Однажды я случайно разбил лампу. Я бросал мяч внутри дома, совершенно против правил, – сказал он. – Во всяком случае, я обвинил в этом собаку. Этот тявкающий комок пуха Нелл умоляла родителей подарить ей на Рождество, и придумала глупую кличку – Снежок.
– Что случилось? – Спросила я.
– Ну, мама понимала, что я вру насчёт лампы, но не могла этого доказать.
– А как же твой отец?
Вон рассмеялся.
– Он тоже ненавидел собаку и дал мне презумпцию невиновности.
– Бедный Снежок.
– Угу. После этого ему пришлось больше времени проводить на улице. Нелл не разговаривала со мной неделями, и мама определенно не была в восторге.
– Держу пари. Ты, должно быть, был маленьким паршивцем, – пошутила я.
– Подожди, я ещё не закончил. – Он повернулся ко мне и на этот раз улыбался искренне. – Так вот, в честь своего восьмого дня рождения я собирался организовать драку с водяными пистолетами на заднем дворе. Планировал это несколько месяцев. Мы с Эриком неделями строили гигантские форты из картонных коробок. Праздник должен был получиться отличным. Абсолютно никаких девочек.
– И потом?
– Мама в тот год посадила все цветы розового цвета. И не только светло-розовые. О нет. Повсюду красовались большие ярко-розовые цветы. Они свисали из корзин и наполняли горшки. Она впала с ними в бешенство, гораздо большее, чем обычно. – Он сделал паузу и выпил. – Было невозможно войти в сад и не ослепнуть от всего этого. Казалось, взорвалась стая фламинго.
– О, нет! – воскликнула я драматично. Слава богу, мои уроки драмы в выпускном классе наконец-то оказались полезными.
– Твоя бедная расцветающая мужественность и уличная репутация находились в опасности.
– Понимаешь? Было так унизительно! – Вон вытянул ноги, полулежа на локтях. – Эрик хотел выкопать их прямо перед вечеринкой и попытаться свалить вину на Снежка. Но я сразу понял, что это не может сработать дважды.
– Мудрое решение.
Вон кивнул.
– Твоя мама вероятно была потрясающей, – сказала я с немалым удивлением.
– Да. Она была такая.
Поскольку я не могла поделиться своими весёлыми историями о родителях, разговор снова прервался. Однако, на этот раз не возникла неловкость. Мы болтали и смотрели на звёздное небо в летнюю ночь как два друга, не более. Всё было хорошо.
– Я тебя знаю, – тихо сказал он. – Ты ошибаешься.
Мой взгляд метнулся от звёзд к нему. Его красоте не стоило завидовать звёздам. Глаза Вона так блестели, что делали лунный свет совершенно бесполезным. Только у меня всё равно не получалось прочесть по выражению на его лице о чём он думает. Мне нужно было больше света, чтобы разгадать и понять, к чему всё идёт.
– С тех пор как мы встретились, ты только и делаешь, что показываешь мне, кто ты.
В этом-то и заключалась проблема.
– Я не уверена, что справедливо судить меня по последним событиям. Последние несколько дней, возможно, были одними из самых странных и травмирующих в моей жизни.
– Лидия, ты вломилась в мой дом, ударила лживого засранца по носу, осталась со мной, когда я не хотел оставаться один, помогла моей сестре, простила меня, когда я вёл себя как придурок, ухаживала за мной и убрала в доме после драки и подтолкнула меня на грубый секс с тобой
– … ага.
– Ага, – повторил он. – Ты мне нравишься. Но более того, я доверяю тебе.
– Ничего себе. Ты понял из всего того, что случилось?
– Да.
Я приподняла брови и отвела взгляд. Это было слишком. Больше, чем мне нужно, или меньше, чем хотела, я не могла решить. Нерешительность сердца – самая большая сука. Мы допускаем, что влечение к человеку явно продиктовано сердцем, как и любовь. Безумие, очевидно, исходит из головы и вагины.
В то время как здравомыслящая часть моего разума говорила что-то вроде «это только временно» и «успокойся», сумасшедшая часть кричала «о, смотри – Вон, он такой красивый и блестящий, и потом заставляет тебя чувствовать себя хорошо» и «трахни его, чёрт возьми». И эта часть была намного, намного громче. Сумасшедшая была немного шлюхой, благослови её Бог.
Во всяком случае, моё тело воевало. Только мороженое с шоколадной крошкой могло бы мне помочь. Я тяжело вздохнула.
– Почему такой вздох? – спросил Вон.
– Хочу мороженое.
– Так. У нас его нет, – воцарилось молчание. – Кажется, в холодильнике есть шоколадный торт Нелл. Подойдет вместо него?
– Полагаю. – Боже, жизнь такая тяжёлая. Я сделала глоток пива, решительно отбросив все свои глубокие и безумные мысли в сторону. Хватит уже. – Теперь, когда ты закончил с садом, чувствуешь себя лучше?
Теперь, в свою очередь, тяжело вздохнул Вон.
– Честно говоря, не знаю. Вернуться сюда... Андре был прав. Это меня бесит.
Я молчала, позволяя ему довести дело до конца.
– Я продолжаю ожидать, что в любой момент из гаража выйдет папа. Или как мама что-то крикнет мне из кухни. – Бутылка пива сверкнула на свету, когда он поднес её к губам и выпил глоток.
– Вдали отсюда, я мог просто забывать про их отсутствие. Притвориться, что они не умерли в автокатастрофе, а похороны были просто дерьмовым сном.
Внезапно в нём закипела ярость и Вон бросил пивную бутылку в забор. Она не разбилась. Не произошло никакого удовлетворения от разрушения. Бутылка просто попала в забор и упала за кусты, приземлившись в грязь с мягким стуком. Такой слабый, бесполезный ответ.
– Чёрт! – Вон откинулся назад и уставился на ночное небо. Боль и гнев текли по нему волнами, наполняя темноту.
Мне не нужно было никакого света, чтобы почувствовать это. И это больно.
– Детка, – произнёс он хриплым голосом. Он поднял руку, пальцем подзывая меня приблизиться.
Я отставила в сторону бутылку и приблизилась к нему, не задумываясь. Этот мужчина имел надо мной власть.
– Что я могу сделать, чтобы ты почувствовал себя лучше?
Не ответил.
– Вон?
Я опустилась рядом с ним на колени, чтобы лучше его видеть. Пот или что-то ещё увлажняло его лицо. Грязь и трава испачкали прекрасное тело. Мужчина был в беспорядке. Он сел, обнял руками моё лицо и поцеловал. Горячий влажный поцелуй. Его вкус сводил меня с ума. Все произошло так быстро, что у меня закружилась голова. Вон погладил подушечками пальцев по моим щекам, удерживая на месте ладонями. Затем одной рукой он обнял меня за талию, а другой схватил за бедро, притягивая к себе ближе. Я прижалась коленями к ухоженному газону, и, не осознавая, что он намеривается делать, оседлала его.
К счастью, я надела платье.
Прикосновения к этому мужчине отправляли меня в экстаз. Вся эта голая кожа и жёсткое желание только для меня. Он одаривал меня страстными поцелуями, заставляя внутренности таять. Мышцы бёдер дрожали, а от ощущения, как внизу он напрягся, захватывало дух. Незамедлительно проснулись мои девичьи части. Они знали, как прекрасно Вон ощущался внутри, и желали, чтобы им нанесли повторный визит.
Если бы он нуждался в этом, я бы изгнала прочь его страх смерти, прогнала бы боль старых воспоминаний.
Если бы он этого хотел, я бы не задумалась дважды.
Почувствовала, как Вон стаскивает мои трусики, подцепляя их пальцами. Не то чтобы они могли сдвинуться намного. Он сильно сжимал мою задницу, продолжая безумно целовать. Тяжело дыша я плотнее к нему прижалась. Какое прекрасное ощущение. Его язык у меня во рту, его дыхание в моих легких. Сумасшедшая прелюдия на заднем дворе дома его детства. Мне было всё равно, если кто-нибудь мог увидеть.
– Лидия.
Вон поцеловал меня в щеку, а затем вниз по линии челюсти. Ощутила как зубами задел чувствительную кожу на шее.
Чёртов вампир.
Тем временем его руки явно устали сжимать мою задницу. Одной он зарылся у меня в волосах, а другой потянул в сторону трусики. Проскользнул пальцами между влажных губ киски, слегка двигая вперёд и назад, поддразнивая меня. Внизу живота всё напряглось, а по позвоночнику прокатилась волна дрожи. Я не знала – двигаться или оставаться на месте. За меня решила подушечка его большого пальца, начиная рисовать круги вокруг клитора. Погрузится в меня, чтобы вернуться и вновь ласкать снаружи.
– Посмотри на меня, – пробормотал он.
Большим пальцем Вон продолжал прикасаться к моему сладкому месту, заставляя дрожать. Дерьмо, как это хорошо. Если бы он просто продолжил ещё чуть-чуть, нажимая немного сильнее...
– Открой глаза, детка.
Другой рукой Вон резко потянул меня за волосы, делая больно. Это случилось совершенно неожиданно. Всё моё внимание сосредоточилось на ощущениях в киске. Мои веки взлетели, рот открылся.
– В-Вон.
– Вот так. – Черты его лица резко выделялись, а глаза казались огромными и гипнотическими. Он укусил мою нижнюю губу, а потом поцеловал. – Не оставляй меня сейчас.
– Нет.
Я решительно покачала головой. Наше время не истекло. Ещё нет.
– Я нуждаюсь в тебе здесь, – сказал он, продолжая стимулировать клитор своими опытными руками. Его умный большой палец никогда не останавливался, прикосновения чередовались от лёгкого до жесткого, дразнящие до почти грубых. Понятия не имею откуда он знал, где лежит грань между удовольствием и болью. Думаю, что в этом заслуга его первой девушки Fender. Если бы эта женщина когда-нибудь пересекла мой путь, я бы её расцеловала. Мои волосы встали дыбом, пот покрывал спину. Он мог бы написать на мне американскую конституцию. Мне было всё равно, пока он не останавливался.
– Я нуждаюсь в тебе здесь, – повторил он, глядя мне в глаза.
В ответ я кивнула, потому что не могла произнести ни слова.
Затем он убрал большой палец. Самая грустная вещь, какую я когда-либо испытывала. Коснулся меня тыльной стороной руки, что-то замышляя. Без его поддержки эластичный край трусиков соскользнул назад, надавливая на опухшие половые губы. Не круто.
Прежде чем я смогла их поправить, его пальцы вернулись, и вновь передвинули моё нижнее бельё. Почувствовала, как гладкая широкая головка члена скользнула по моему клитору, и потом между влажными складками губ. Да, чёрт возьми, да. Как только смогла двигаться, я медленно толкнулась вниз, забирая его внутрь. От нахлынувших ощущений я закатила глаза. Прекрасно, великолепно, всё это и многое другое. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Его член, твёрдый и скользящий внутри меня, ощущался чистым счастьем; я не хотела, чтобы это когда-нибудь закончилось.
Я хныкала и стонала, как дикая шлюшка.
Вон начал материться как сумасшедший.
Если какие-то соседи, астронавты или небесные божества наблюдали за нами, они должны были завидовать по-чёрному.
Одну руку Вон завёл мне вокруг талии, ближе прижимая к себе в объятиях, практически жестоких. Как будто я собиралась уйти. Ощущение, что он растягивает меня, заполняет изнутри, было слишком прекрасным. Каждая вена в его члене ощущалась мучительно увеличенной. Я выгнула спину, и попыталась качнуть тазом, но он так крепко прижимал, что у меня ничего не получилось. Внутренние мышцы сжимали его, доставляя одновременно мучение и удовольствие. Внутри меня чувствовалась боль, и только он мог её заглушить. В отчаянии я попробовала извиваться, корчась на нём.
Это была сладкая пытка.
– Мне нужно двигаться, – сказала я, прижимаясь губами к его лицу и целуя каждый сантиметр кожи, до которого могла достать. Щетина царапала мою кожу, но неважно. – Вон?
Этот ублюдок, маньяк контроля, потянул меня за волосы и повернул лицо, чтобы снова завладеть моими губами. Я поцеловала его жестко, как только смогла. Провела языком по его зубам, а затем поиграла с языком. Зубами укусила нижнюю губу Вона. На вкусовых рецепторах почувствовала жидкую медь.
Должно быть, я задела полученную им в драке рану. Ну что ж.
– Ты намереваешься меня трахать, грязная девчонка? – спросил он хриплым голосом.
– Да, – прошипела я в ответ. Мне казалось, что планирую его убийство, но в основном я просто хотела получить оргазм.
– Как жёстко?
– Жёстко. Обещаю, очень грубо. Отпусти меня, Вон.
– Скажи, пожалуйста.
Ублюдок.
– Пожалуйста.
– Сделай это.
Его рука смягчилась, освобождая меня. Я схватила Вона за плечи, используя их как рычаг, когда приподнялась и оседлала его член. Возможно, я никогда не буду участвовать на скачках в Кентукки, но точно смогу скакать на Воне на лужайке.
Буквально.
Я чувствовала под коленями траву и землю, когда начала двигаться на нём. Моя вагина плотно удерживала его член. Стоны Вона были музыкой для моих ушей. Раздавались хлопки кожи по коже, а пот струился по нашим телам. Ничего не имело значения. Только ощущение его внутри меня и приближающийся оргазм. Руками он сжимал мою грудь, пощипывая и раздавливая сквозь ткань платья и бюстгальтера. Этого было недостаточно. Я взяла контроль и слегка оттолкнула его назад, наклоняясь телом вперёд. Хотела сильнее прикасаться клитором к его лобковой кости.
Да.
Из моего горла вырвался стон. Почувствовала дрожь, пока сквозь меня разливалось удовольствие. Оно становилось всё сильнее, больше и разрушительнее. Пытаясь двигаться со мной в унисон, Вон обнял руками моё лицо, чтобы сохранить зрительный контакт. Его взгляд поглотил меня целиком. Я продолжала двигаться, трахая его так сильно, как он и хотел. Как мы оба хотели. Мышцы бёдер взывали о милосердии. Но свет внутри меня становился теплее и ярче, пока не превратился в ослепительную вспышку.
Я ничего не видела, но всё чувствовала. Моё тело охватило сокрушительное удовольствие. Я кончила, ещё и ещё раз, пока ничего не осталось. В ушах какое-то время продолжало звенеть, когда я обмякла на нём. Его бедра продолжали в меня упираться, глубоко вдавливая твёрдый член. Руками Вон крепко сжимал мои бёдра. Потом, тяжело выдыхая, он тоже кончил. Его грудная клетка расширилась и прижалась к моей груди, пока сильные руки прижимали меня к нему.
Ночь снова нас сблизила. В конце концов, это была её работа.
Я чувствовала, как быстро билось сердце Вона. Он согревал меня своим телом, не думаю, что мне нужно что-то ещё. По крайней мере, не сейчас.
– У тебя мощные лёгкие. Соседи будут думать, что я пытался тебя убить, – прокомментировал Вон.
– В некотором смысле так и было. Кошмар.
Он хмыкнул.
– Детка, ты кончила так сильно, что чуть не сломала меня.
– Пофиг. – У кого имелась энергия, чтобы спорить? Я измотала себя трахаясь.
Потом я это почувствовала. Из меня сочилась густая жидкость. Вселяющая ужас сперма.
– Мы не использовали защиту, – прошептала я.
– Дерьмо.
***
Бедный ребёнок выглядел серьёзно разозлённым. С красным лицом и непрерывно плача, он потряхивал против мира своими крошечными кулаками. Его бледная и измученная мать выглядела не намного лучше. Учитывая, что у младенцев такие крошечные лёгкие, у них получается издавать необычайное количество звука. Неприятная вещь для этого ночного часа. По правде – для любого времени суток.
– У него прорезываются зубы, – сказала женщина, поймав меня за разглядыванием.
– Ой.
Подбородок малыша был испачкан слюной.
– Представляю, ему больно, как… ему очень больно.
– Ах, – сказала женщина, поглаживая маленькую спину.
Взгляд женщины постоянно перемещался от меня к высокому татуированному мужчине, который слонялся позади меня. Ну, это было тоже предсказуемо. Несколько светло-медных прядей только что вымытых волос падали ему на лицо и блестели под яркими огнями. Взгляд мужчины был прикован к выбору зубных протезов, висящих на стене. Он должен был просто остаться в машине. Я сказала ему, что не нужно провожать меня во внутрь круглосуточной аптеки. Уже в машине компания Вона смущала. Удивительный секс не должен иметь плохие последствия. Несколько синяков, пятна травы на моих коленях? Никаких проблем. Но страх подцепить серьёзную инфекцию, неприятную болезнь или нежелательную беременность, не так уж и весело, твою мать.
– У вас есть дети? – спросила она.
Я моргнула.
– Дети? Нет-нет-нет.
Вон позади меня переминался с ноги на ногу.
– Ещё нет. Может быть, однажды, – пробормотала я, чувствуя себя немного смущённой. – Хочу сказать – в будущем. Без спешки. Не то чтобы ваш малыш не выглядел прекрасно. Он просто замечательный.
Ребёнок продолжал кричать.
– И потом, стать родителем, хорошим родителем, это сложно. Требуется много работы.
Больше никто ничего не сказал.
– Вон, – воскликнула женщина, с неожиданной улыбкой. – Боже мой, это ты. Я Нина Харрисон, на старшем курсе у нас был вместе английский.
– Нина,– ответил он растерянным тоном. – Привет.
– Как поживаешь? Я слышала, что ты уехал в Лос-Анджелес со своей группой сразу после получения диплома, – спросила она взволнованно. – Как дела?
На шее у Вона напряглись мышцы.
– О да. Хорошо.
– На самом деле, пару лет назад я слышала по радио одну из ваших песен. Это было неплохо!
– Спасибо.
– Мэм, ваш заказ готов. – Фармацевт в аккуратном белом халате кивнул мне, привлекая внимание, и поставил маленькую коробочку на стойку. – Побочные эффекты и дополнительная информация указаны в брошюре внутри коробки. И, пожалуйста, помните, ваш менструальный цикл может задержаться на пару дней. Если произойдёт задержка вашей обычной даты менструации более чем на две недели, рекомендую пройти тест на беременность.
– О’кей. – Моя рука дрожала, когда я брала пакет и передавала наличные деньги. – Спасибо.
Нина уставилась на нас, а её губы растянулись в идеальном «О». Как будто у неё никогда не случался незащищённый секс. Умоляю вас.
Я бросилась к выходу. Вон пробормотал прощание и последовал за мной. Как только он открыл дверь со стороны пассажира, я вскочила и схватила бутылку с водой. Вытащила таблетку экстренной посткоитальной контрацепции и сразу проглотила. Проблема решена.
Вон только смотрел на меня с непостижимым выражением на лице. В этом он был хорош. Я уже видела такое пару раз, но не переставала удивляться.
В ответ я подарила ему свою лучшую профессиональную улыбку.
– Всё улажено.
Кивок головой в ответ.
– Я чиста, клянусь, – повторила в десятый раз за последние несколько часов. – После колледжа делала тест, на всякий случай. И я всегда использовала защиту.
– Да, я тоже.
– Мы оба в жизни были осторожны, просто случилась аномалия.
Ситуация сложилась действительно неловкая. Какой я была глупой – сначала с провалившейся свадьбой, а теперь с Воном. Я нахмурилась, уставившись на свет от бликов неоновой вывески аптеки. Танцующая бутылка с таблетками взмахивала руками вперёд и назад. Что, чёрт возьми, за вывеска?
– Если бы я не забыла принять свою таблетку в воскресенье, нам не пришлось бы бежать в аптеку.
– Не беспокойся, – ответил он.
– Хорошо, что мы это сделали. Благоразумия никогда не бывает слишком много.
