Текст книги "Сыграем (ЛП)"
Автор книги: Кайли Скотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Потому что он был моим, это было написано прямо там, в его глазах.
– Без понятия, почему мне так посчастливилось, – я уткнулась носом в его бедренную кость, скользя пальцами по гладкой коже его члена.
– Так сильно любишь мою задницу?
– Нет, это скорее из-за всего тебя.
Я еще раз сжала член, и его взгляд изменился, стал затуманенным, именно так, как мне больше всего нравилось. Между моих ног определенно было влажно, но сейчас все внимание уделялось ему. Подушечки его пальцев ласкали мое лицо; он касался меня нежно, с благоговением.
Хватит валять дурака.
Я обхватила головку его члена губами и взяла его в рот. Его руки зарылись в мои влажные волосы, крепко удерживая на месте. Языком я легонько ударила по его головке, поддразнивая чувствительный ободок, прежде чем пойти ниже, чтобы потереться о сладкое место. Я взяла его глубже, посасывая сильнее, снова и снова. Его бедра двинулись, прижимаясь ближе к моему рту. Я никогда особо не ценила искусство заглатывания, уж извините. Но из-за Мала я хотела этому научиться. Что-то подсказывало мне, что он не будет против нескольких практических занятий. Одной рукой я массировала его яички. Второй продолжала обхватывать основание его пениса, удерживая его от того, чтобы самой не подавиться. Но я брала его глубоко, как только могла, скользила вверх по его стволу, чтобы наградить вниманием своего языка. Провести им по налившимся венам и поиграть с головкой.
Пальцы в волосах сжались сильнее, боль немного обжигала кожу головы. Но ничего страшного. Все было отлично. Мне охренеть как нравилось, что я способна довести его до такого состояния.
Я втянула его глубже и посасывала, доводя до исступления. Он кончил с криком, прямо в мой рот, как только я убрала руку с его члена. Я сглотнула.
И кто сказал, что романтика вымерла.
Он стоял, тяжело дыша, свесив руки по бокам и с закрытыми глазами. Черт, он был прекрасен. Я медленно встала, мои онемевшие коленки трясло. После орального секса, кажется, всегда наступал некий момент застенчивости. Может, я должна была вести себя самодовольнее, сказать что-нибудь развязное. Вот только душ для этого был не совсем подходящим местом.
Мал открыл глаза и уставился на меня, его руки легли на мои плечи. Он притянул меня к себе, оставляя нежные поцелуи на моем лице.
– Спасибо, – сказал он, слово вышло приглушенным из-за того, что он уткнулся в мою кожу.
– Пожалуйста.
– Мне жаль насчет твоих родителей, Тыковка. Охренеть, как жаль.
Мои пальцы непреднамеренно вжались в его бедра. Однажды я перестану так реагировать и оставлю это позади.
– Мне жаль насчет твоей мамы.
– Да, – он, подбадривая, провел по моим рукам, чмокнул меня в макушку. – Нам нужно думать о позитивном. И заказать дохренища бекона и яиц. И вафель. Ты любишь вафли?
– Кто же не любит вафли?
– Вот именно. Каждого, кто не любит вафли, нужно отправить в карательно-исправительные учреждения. Закрыть их там и выбросить ключ.
– Совершенно точно.
– На сегодня хватит о грустном, – сказал он хрипловатым голосом.
Он взял мыло и стал намыливать меня, уделяя особое внимание груди.
– Есть еще кое-что, о чем, думаю, нам стоит поговорить, – сказала я, пока он с усердием оттирал воображаемое грязное место на левом соске. По правде говоря, это было приятно.
– О чем? – спросил он.
– Ну, о том, что ты сказал прошлой ночью, когда мы вернулись в отель. О том, чтобы создать семью.
Его рука замерла на правой груди.
– Создать семью?
– Да. Ты сказал, что в этом плане ты серьезно настроен. Даже выбросил в окно все презервативы и смыл в туалете мои противозачаточные таблетки.
– Это действительно чертовски серьезно. Мы перепихнулись?
Я захлопала ресницами и посмотрела на него невинным, в некоторой степени даже злым взглядом.
– Нет. Конечно же, нет.
У него загорелись глаза.
– Боже... ты чуть не довела меня до сердечного приступа.
– Прости, – я оставила поцелуй на его груди. – Ты выбросил в окно презервативы, да. Но не смог найти, где я держала свои таблетки. Затем ты лег и начал придумывать имена нашим детям.
– Всем?
– Полагаю, мы могли остановиться на выводке детишек со счастливым числом тринадцать?
Он изогнул брови.
– Блин. Эм, наверное, нет, ха-х?
– И это, наверное, к лучшему. Троих из них ты собирался назвать Дэвидом. Что вызвало бы путаницу.
– Чисто из любопытства, как много дерьма я вчера наговорил?
– Не так много. Ты пару раз падал с кровати, когда пытался лизнуть мои пальцы на ногах, и потом уснул.
Он смыл с рук пену и взял шампунь, чтобы втереть его в мои волосы.
– Ауч, – ахнула я. – Нежнее.
– Что не так?
– А ты не помнишь?
Он слегка повернул голову и искоса посмотрел на меня.
– Что еще?
– Ну, возможно, ты случайно немного заехал мне по голове, когда упал с табуретки у барабанной установки.
– Ох, нет. Блин, Энн...
– Ты не причинил вреда. Просто небольшой ушиб.
С напряженным лицом он осторожно смыл шампунь с волос, и начал наносить кондиционер. Он продолжать качать головой, при этом сильно хмурясь.
– Эй, – сказала я, касаясь его подбородка. – Все хорошо. Правда.
– Я заглажу свою вину.
– Ты уже это сделал, – я прижала руку к его сердцу, ладошкой чувствуя, как оно бьется. – Ты выслушал мою историю, не осуждая меня. Рассказал, что тебя гложет. А это и так много, Мал. Правда. У нас все хорошо.
– Я заглажу вину еще лучше. Этого больше никогда, черт возьми, не повторится.
– Хорошо.
– Я серьезно.
– Я знаю.
Он бросил на меня недовольный взгляд и затем неожиданно улыбнулся.
– Я знаю, что подарю тебе. Уже довольно долго раздумываю над этим.
– Не нужно мне ничего дарить. Хотя вафли были бы очень даже кстати, я умираю с голоду.
Я закончила ополаскивать волосы и была готова выходить их душа.
– Ты получишь больше, чем вафли, – стоя сзади, он обхватил меня руками; его ладонь скользнула вниз, между моих ног. Легонько он начал водить пальцами туда-обратно по моим половым губам. – Для начала тебе тоже нужно кончить.
– Ладно.
Он усмехнулся, говоря мне на ухо:
– Так снисходительна, когда дело касается твоих оргазмов. Мне это нравится.
Я обернула руки вокруг его шеи и крепко ухватилась. Он поднес руку ко рту, смочил несколько пальцев. Затем один палец скользнул в мою промежность, дразня меня. По мне с головы до ног пробежались мурашки. Он медленно проник немного глубже, после чего вышел из меня и обвел контур входа, увлажняя половые губы. Он завел меня, как нечего делать, мое дыхание стало быстрым и поверхностным. Я выгнулась навстречу его руке.
– Энн, тебе нужно стоять ровно, – проворчал он на меня, положив руку мне на живот. Два пальца проскользнули внутрь, потирая какое-то место, вызывая восхитительные ощущения. – Ну, давай, ты ведь даже не пытаешься.
– Не могу.
– Придется. Я не смогу этого сделать, если ты будешь дергаться.
– Ох, – вздохнула я, когда его палец скользнул по клитору, посылая молниеносные ощущения по моему позвоночнику.
– Видишь? Из-за тебя я промахнулся.
То, как он любил дразнить меня, было как благословеньем, так и проклятьем. Он вытащил пальцы, оставляя меня незаполненной, и все его внимание сосредоточилось на клиторе. Он потирал его сразу с двух сторон, заставляя меня стонать.
– Стой спокойно.
– Я пытаюсь.
– Пытайся лучше, – он легонько шлепнул по моему лобку. Реакция последовала незамедлительно, мои бедра дернулись вперед. Никто прежде не делал такого. Казалось, будто каждое нервное окончание в моем теле было готово взорваться.
– Нравятся такие удары? – спросил он.
– Черт, – это было единственное слово, что у меня было.
Он промурлыкал что-то мне на ухо, и продолжил массировать мой клитор еще быстрее. Напряжение нарастало. Так близко.
– Мал. Пожалуйста.
Снова легкий шлепок, и я кончила. Я кричала, мое тело извивалось. Ели бы он не поддерживал меня, то я бы упала на пол. Такого мужчину, как он, наверное, стоило закрыть где-нибудь подальше ради безопасности всех женщин.
Вода перестала течь. Он завернул меня в полотенце и усадил как тряпичную куклу на тумбу в ванной.
– Эй, посмотри на меня, – сказал он, склоняясь надо мной.
– Привет.
Он аккуратно заправил мои влажные волосы за уши.
– Мне кажется, нам стоит поговорить по поводу этой штуки с отношениями. И мне, наверное, стоит сказать что-нибудь мудрое. Но я не особо на это настроен. Особенно этим утром, – он тяжело выдохнул. – Ты обалденна в постели, замечательная девушка, и я охренеть как тереть не могу видеть тебя грустной, и еще мне не нравится, когда тебя нет рядом. Я даже начинаю привыкать к ссорам и драмам, потому что примирительный секс рулит. И к тому же ты того стоишь.
Кончик его языка коснулся верхней губы.
– По сути это все. Хотя и не обязательно в таком порядке. Хорошо?
– Хорошо, – засмеялась я, но совсем немного. В конце концов, он был искренним.
– Ты моя девочка. Ты должна об этом знать, – он усмехнулся и положил руки на мои коленки. – Еще что-нибудь хочешь у меня спросить?
Я помолчала некоторое время, задумавшись.
– У нас моногамные отношения?
– Ага.
– Посмотрим, как дальше дело пойдет?
– Мм-хм.
– Тогда да, вопросов больше нет.
Он кивнул, сжав мои коленки.
– Если тебе что-нибудь от меня понадобится, надеюсь, ты дашь мне знать.
– То же самое касается и тебя. Что угодно.
– Спасибо, Тыковка, – он улыбнулся, наклонился и поцеловал меня. – Готовы отправиться в турне, мисс Роллинс?
– Совершенно точно.
Глава 22
Первый день наших официальных совместных каникул/турне мы провели в основном в кровати. Нами были заказаны и поглощены вафли. А вечером мы покинули святыню нашего номера, чтобы поужинать с родителями Мала в их люксе. Нейл снова вел себя стойко и молчаливо, постоянно находясь рядом с Лори. Лори была душой вечеринки. Истории, которые она рассказывала о детстве Мала, раздражали его, в то же время вынуждали меня выть от смеха.
Моей самой любимой была история о том, как Мал в возрасте одиннадцати лет вместе с отцом построил на заднем дворе маленький скат для катания на скейте, и как он сломал руку, два пальца и ногу в течение первых двух с половиной месяцев. Лори заставила Нейла сжечь тот скат. На что Мал объявил голодовку, которая продлилась приблизительно два с половиной часа.
Чтобы восполнить потерю ската, его мама пообещала ему барабанную установку.
И так началась легенда.
Это был замечательный вечер. Ни мы, ни его мама не упоминали ее болезнь. Если бы Лори не выглядела такой худой и хрупкой, а мужчины не были бы на пределе, то вряд ли можно было даже представить, что что-то не так. Чем больше времени я с ней проводила, тем больше понимала опустошенность Мала. Уничтожила ли Лори Эриксон скат для скейта или нет, она все равно была замечательной. И теперь, когда я знала, в чем дело, тихое отчаяние в глазах Нейла казалось таким заметным. Он умирал изнутри, проходя через это вместе с ней.
В том-то и была проблема любви, она не длится вечно. Так или иначе всему приходит конец. И люди страдают.
Когда мы вернулись в нашу комнату, Мал ушел в себя: был молчалив. Я включила боевик с кучей взрывов. Мы смотрели его вместе, голова Мала покоилась на моих коленях. Когда закончился фильм, тогда действительно началась ночь. Секс был медленным и интенсивным. Мы продолжали им заниматься вновь и вновь до тех пор, пока мне едва удавалось помнить свое имя. Он смотрел в мои глаза, двигаясь надо мной, входя внутрь, словно время не имело значения.
Словно мог заниматься этим вечно.
На следующий день все оборудование и инструменты были перенесены из репетиционного зала на площадку. У Мала был саундчек[27]27
Саундчек (англ. Soundcheck) – процесс настройки звукового оборудования и аппаратуры, а также проверка звука перед началом мероприятия.
[Закрыть], после чего у него была бизнес-встреча, где он должен был обязательно присутствовать. У меня же были свои планы. Меня навестила Лиззи, чтобы поддержать и помочь с тем, как держаться в тени. Судя по всему, пара репортеров караулила снаружи книжного магазина и моей квартиры, все еще надеясь быть в курсе происходящего. Мое старое, нечеткое фото со времен старшей школы было самым лучшим, что им удалось накопать. Оно промелькнуло вчера в местной газете и не принесло особых оваций.
К счастью, учитывая то, как Лиззи была очарована Беном, на сегодня у нее уже было назначено свидание, и она не могла попасть на концерт.
Этим вечером началось турне.
У меня осталась почти неделя, прежде чем нужно будет вернуться на работу.
Мы зависали с ребятами за кулисами, пока не пришел Адриан, их менеджер, громко хлопая в ладоши.
– Парни, пять минут. Готовы к выходу?
Он вошел следом за мужчиной в наушниках, держащим клипборд или планшет с какими-то записями. Здесь я видела немало людей с подобным оборудованием. А вот, сколько именно людей было вовлечено в организацию в городе концерта «Стейдж Дайв», я понятия не имела.
Мы с Эв наблюдали за концертом на краю сцены, возле коллекции массивных усилителей. Святые пирожки, то, как крик толпы и энергия наполняли огромный зал, было обалденным. Я не была особо верующей или духовной, но стоять здесь, смотреть на тысячи людей было впечатляюще. Здесь была особая атмосфера.
Билеты на «Стейдж Дайв» на самой крупной концертной площадке в Портленде распродали в рекордные сроки. Их турне включало в себя девять городов в США, после чего пойдут города Азии. Следующей весной и летом, наряду с другими концертами, они сыграют на нескольких фестивалях в Европе. Каким-то образом в течение всего этого они еще проведут время в звукозаписывающей студии. Видимо Дэвид был занят сочинением новых песен о сиянии, исходящем от его жены.
Эх, истинная любовь и все такое.
Слушать музыку, находясь так близко к группе, было потрясающе. Я безмерно наслаждалась ею, пока не заметила, что у девушки в первом ряду на титьках большими красными буквами было написано имя моего парня. Довольно сложно не заметить, когда она продолжала сверкать ими.
– Забей на нее и улыбайся, – произнесла Эв сквозь зубы.
– Да пошла она.
Я сосредоточила внимание на барабанщике, усердно занятым своим делом. Он махнул головой в сторону, отбрасывая с лица растрепавшиеся пряди светлых волос вместе с потом, что стекал с их кончиков. В груди ухнуло сердце. И это еще не вдаваясь в подробности о том, что произошло с моими сосками.
Где-то спустя полтора часа к нам присоединились Лори с Нейлом. У них обоих были беруши и улыбки на лицах. От взгляда полного гордости, которым они смотрели на своего сына, на глаза немного навернулись слезы. Должно быть, Лори это заметила, потому что обхватила своей рукой мою талию, опираясь на меня. Я приобняла ее рукой за плечи, пока группа исполняла следующую песню, а за ней еще одну. Постепенно она перенесла на меня большую часть своего веса. Весила она немного, но когда она начала раскачиваться на ногах, я бросила на Нейла обеспокоенный взгляд.
Он взял ее под локоть и склонился перед ней с едва уловимой улыбкой. Лори оживилась, отмахнулась от него, становясь ровнее. А затем у нее подогнулись колени и она начала падать. Мы с Нейлом подхватили ее, чтобы она не упала на пол. К несчастью, все это произошло в перерыве меду песнями. Джимми красноречиво общался с кричащей публикой, стоящей перед сценой. И, несмотря на яркое освещение, Мал увидел, как пошатнулась Лори. Он встал с табуретки и стоя смотрел на нас. На его лице отражалась тревога.
Без дальнейших церемоний Нейл поднял Лори к себе на руки и унес. Я вытянула руку в сторону Мала и кивнула, надеясь, что до него дойдет смысл жеста: я последую за ними и сделаю все, что будет в моих силах. Он понял, поскольку кивнул в ответ и затем снова занял свое место.
– Пойдем, – сказала Эв, хватая мою руку. Мы побежали за родителями Мала, уворачиваясь и обходя людей и оборудование. Возле комнаты за кулисами, в которой мы раньше находились, нас встретила Лина. Рядом с ней стоял недовольный Адриан, но опять же не припомню, чтобы вообще хоть раз видела его счастливым.
– Дай знать, если мне нужно будет вызвать доктора, – сказал она.
– Спасибо.
Нейл положил Лори на диван и прижал стакан сока к ее губам. Кажется, птичка выпила бы больше, чем она. Ее кожа была бледной и тонкой, словно лист бумаги, а взгляд затуманен.
– Не нужно волноваться по пустякам, – сказала она Нейлу с упреком. А когда увидела меня, то ее рот открылся от явного испуга. – О, Энн, не стоило приходить. Ты же наслаждалась концертом.
– Они уже почти закончили. И я уверена, Мал хотел бы, чтобы я пришла проверить как вы.
– Ну, вот ты и проверила. Со мной все хорошо. Теперь можешь возвращаться обратно.
Черт. Я знала все об этом «хорошо». Взять хотя бы в пример уход за моей матерью, тогда я была королевой по части этого гребаного «хорошо». Я присела на краешек дивана, в то время как Нейл занял место ближе к концу. С такого близкого расстояния было видно, что у ее лица был серый оттенок.
– Лори, я знаю, что вы больны. Мал рассказал мне.
Она выдохнула со свистом.
– Я говорила ему, что не хочу, чтобы кто-либо знал об этом и переживал за меня. Такова жизнь, дорогая, всем нам когда-нибудь придется уйти.
– Он сказал, что у вас есть месяц или два, – сказала я. Лори и Нейл обменялись взглядом, который мне совсем не понравился. – Есть что-то, что вам нужно рассказать вашему сыну?
– На данный момент этот срок может быть меньше. Мы ходили на прием к доктору в Спокане, перед тем как сюда приехать, – она высоко подняла подбородок. – Но это ничего не меняет. Я не собираюсь проводить свои последние дни в больнице.
У меня что-то застряло в горле.
– Последние дни?
– Недели, – поправила она. – Они думают, что осталась неделя или две в лучшем случае. Завтра после обеда мы отправляемся домой. Мне бы хотелось быть там...
Нейл протяжно вдохнул и отвернулся. Его рука накрыла ладонь жены; их пальцы переплелись.
– Вы должны рассказать ему, – сказала я. В моем горле застряли лезвия, колючая проволока, гвозди, скобы в ассортименте и острые принадлежности. Все они доставляли дикое неудобство.
– Полагаю, ты права.
Проворчав, Нейл напоследок еще раз сжал ее пальцы и встал на ноги.
– Я дам ему знать, когда он уйдет со сцены. Мы не можем просить Энн держать это от него в секрете.
– Не можем, – согласилась Лори. – Только помоги мне сесть. А то все двинутся сюда, а я буду лежать, как дурочка.
Этого не могло происходить на самом деле. Черт.
Мы с Нейлом осторожно помогли Лори сесть. Затем он ушел, чтобы подождать своего сына. Я взяла на себя обязанности по держанию сока. По крайней мере, держа его, я хоть чем-то себя занимала.
– Я рада, что у него есть ты, – сказала Лори, расправляя юбку своего бледно-зеленого платья. – Знаю, я говорила об этом прежде. Но моя кончина ударит по нему очень сильно. Пусть он весь такой громкий и жизнестойкий, но у него есть уязвимое место... Правда, есть. Он будет нуждаться в тебе, Энн.
Она накрыла мою свободную ладошку своей. Моя была потной, ее – нет.
– Мне очень нравится ваш сын, – сказала я. Потому что должна была что-нибудь сказать. Хотя это, конечно, и было совершенно несоразмерным заявлением согласно порядку признания в своих чувствах.
– Дорогая, я знаю, что это так. Я видела, как ты на него смотришь.
– Безумными глазками?
– Да, – тихо рассмеялась она. – Безумными глазками.
Со сцены донесся крик толпы, и от топота ног чуть ли не затряслось здание. Забавно, но здесь музыка казалась эдаким мягким стуком, не более. Чем-то незначительным. Или, может, дело было в мысли о заботе, что пульсировала в моем черепе. Я чувствовала, как начинается головная боль. Вся эта ситуация выходила за рамки описания тяжелой – ее вес калечил. И не было ни единого способа все исправить.
В комнату начали заходить люди. Был накрыт стол полный напитков и еды. По-видимому, здесь планировалось проведение афтепати. У двери стоял Адриан, пожимая руки и громко смеясь над тем дерьмом, что ему говорили люди. Это было так сюрреалистично. А где-то там прямо сейчас Нейл, наверное, сообщает Малу о плохих новостях.
– Все будет хорошо, – похлопала меня по руке Лори. Забавно, как она уцепилась за мое любимое слово. Быть может, это как-то связано с тем, что в поисках спутника жизни мы надеемся найти того, кто был бы похожим на родителей. Что было нереально жутким и неправильным. Мне, правда, совсем не хотелось об этом думать. У Мала не было ничего общего с моим отцом.
И затем он влетел в комнату. Мал, а не мой отец. Его правая рука была обмотана футболкой, с пальцев капала кровь.
– Что, черт возьми, произошло? – я вскочила с места, побежала к нему навстречу.
Нейл вернулся к Лори. Джимми направился прямиком к столу, забитому выпивкой и деликатесами. Он начал целеустремленно копаться в ведре с пивом зарубежных марок.
– Джимми. Что ты делаешь? – Лина схватила его за руку.
С взглядом, наполненным чистым раздражением, Джимми наклонился, чтобы прошептать ей что-то на ухо. Лина бросила взгляд на Мала, после чего отпустила его руку. Ее глаза заметались по столу, разыскивая что-то.
– Мал?
От его запаха дух захватывало, как и прежде. Но в чем, черт подери, было дело?
– Эй, Тыковка. Ничего такого, – он не посмотрел на меня в ответ. Еще он усердно избегал обеспокоенного взгляда своей матери.
Джимми повернулся к нам с полными руками. Вместе с Линой они завернули в льняную скатерть лед.
– Держи.
– Спасибо.
Мал медленно размотал окровавленную футболку. Под ней оказались ободранные суставы с открытыми ранами. Его челюсть напряглась, когда он прижал лед к руке.
Придурошный менеджер, Адриан, расталкивая себе дорогу локтями, ворвался в наш круг.
– Мал, дружище. Я слышал, вверху случился несчастный случай?
– Э, да, Адриан, ты бы не мог там все уладить? Мал случайно оставил в стене дыру. С кем ни бывает, да? – Дэвид положил руку ему на плечо, уводя его.
Я охренно сомневаюсь, что это вышло случайно, исходя из того, как это совпало по времени.
– Нам нужно позвать кого-нибудь, чтобы осмотреть его руку, – сказал Адриан.
Они продолжали говорить, но я перестала их слушать. Я приложила ладонь к лицу Мала, заставляя его взглянуть на меня.
– Эй.
Из-за страдания, что было в его глазах, мне будут сниться кошмары. Он наклонился ближе, и его рот обрушился на мой в долгом, отчаянном поцелуе. Его язык вторгся в мой рот, требуя все и сразу. И я дала ему это. Конечно же, дала.
Наконец он успокоился, уткнувшись лбом в мой лоб.
– Все катится к чертям.
– Я знаю.
– Ей осталась всего неделя или две, не больше.
Не было ничего такого, что я бы могла на это ответить.
Он зажмурился. От пота с его лица моя кожа стала влажной. Он был обнажен по пояс, а в комнате было прохладно, по какой-то причине кондиционер работал здесь постоянно. Что не совсем необходимо в это время года.
– Давай, мы тебя напоим водой, – сказала я, благодарная за возможность сделать для него хоть что-нибудь. – Найдем для тебя другую футболку. Ладно? Ты здесь быстро замерзнешь.
– Ладно.
– Оставайся с ним, – сказала Эв, ее рука лежала на моем плече. – Я принесу.
– Эйви, – Мал поднял руки над моей головой, чтобы заключить в неловкие объятия, все еще прижимая лед к руке. – Что-нибудь покрепче.
Ее брови взметнулись.
– Скотч или что-нибудь другое, – сказал Мал. – Пожалуйста.
Вздохнув, она развернулась и направилась в растущую толпу. Самое худшее время для вечеринки.
– Нам лучше поздороваться с остальными, – сказал Мал, обернувшись, чтобы посмотреть на своих родителей.
Одна рука Нейла лежала на подлокотнике дивана, а второй он обнимал свою жену. Губы Лори были сжаты от беспокойства.
– Привет, мам, – сказал Мал, крепко прижимая меня к себе. – Рад, что вам удалось приехать. У меня тут случился небольшой инцидент с рукой.
– С тобой все нормально?
– О, да. Не переживайте.
Парни, стоявшие рядом, удерживали зрителей, сотрудников звукозаписывающей компании и других людей подальше от нашего угла комнаты. Вскоре пришел Сэм вместе с другим парнем в черном костюме и занял свой пост. Бен и Джимми были неподалеку, разговаривали с людьми, выполняя свою работу, в общем общались. Но они не переставали посматривать в сторону Мала.
Наверное, Эв бежала, потому что вернулась она с футболкой «Турне «Стейдж Дайв», бутылкой водки «Смирнов» и бутылкой «Гэторейда».
– У них не было скотча.
– Это тоже сойдет, – он вручил мне насквозь промокшую тряпку со льдом, пока натягивал футболку. Спереди на ней был большой разрисованный череп. – Спасибо, Эйви.
– Сынок, – позвал Нейл. Много чего было сказано всего лишь в одном слове.
– Пап, все хорошо, – выкрикнул Мал, неожиданно сменив настроение на буйное. Ничего хорошего это не сулило. – Вот так мы зажигаем после концерта. Ты ведь знаешь!
Нейл ничего не ответил. Вместо этого воздух наполнила песня из последнего альбома «Стейдж Дайв» и болтовня сотни или около того людей с вечеринки. Мал выпил половину бутылки зеленого «Гэторейда». Затем протянул ее мне и сделал несколько больших глотков водки.
Вот дерьмо. Это все равно, что смотреть на автокатастрофу.
– Детка, – произнесла я, скользя руками вокруг талии и притягивая его ближе. – Просто остановись и сделай небольшую передышку.
– Ты назвала меня деткой, – он улыбнулся.
– Да.
– Как-то ты назвала меня дорогим.
– Ну, это ты хотел глупых романтических прозвищ.
– Да. Моя Энн.
Он потерся своей щекой о мою, как будто помечая меня. Щетина оцарапала мою кожу, и все тело вспыхнуло, словно от жара углей. Ощущение было настолько сильным, что подавляло все остальные.
– Мал.
– Не хмурься, не нужно беспокоиться. Сделай мне одолжение и поговори с мамой, ладно? – попросил он. – Сделай так, чтобы она оставалась счастливой. Я не могу, э... не могу говорить с ней прямо сейчас. Пока нет.
Он опять прижал бутылку к своим губам, откинул голову назад и выпил из нее, а я с трудом сглотнула. Выпивка служила ему средством самолечения в данной ситуации. Но я бы солгала, если бы не призналась в том, что все это точно так же пугало и меня. Его глаза широко раскрылись и он выдохнул.
– Так лучше. Намного, мать его, лучше.
– Думаю, Адриан отправился за кем-то, кто бы смог проверить твою руку, – сказал Дэвид, становясь рядом с нами.
– В этом нет необходимости.
Я попыталась прочистить свое пересохшее горло.
– Позволь ему осмотреть твою руку, Мал.
– Тыковка...
Хватит этого дерьма.
– Хочешь, чтобы я не переживала? Тогда пусть твою руку осмотрят. И никак иначе.
Его глаза медленно обвели меня с ног до головы, оценивая.
– Обожаю, когда ты вышибаешь из меня все дерьмо. Хорошо. Если это сделает тебя счастливее, то я дам им осмотреть ее.
– Спасибо.
Еще один большой глоток из бутылки.
Эв нырнула под руку Дэвида; они оба обеспокоенно наблюдали. На лице у каждого читались напряжение и стресс, а Мал продолжал пить. Стало видно дно бутылки: вот, куда он уже добрался. По какой-то причине меня это взбесило.
– Достаточно, – я выдернула из его рук бутылку. Видимо, он не ожидал подобного, потому что не сопротивлялся. Большие зеленые глаза моргнули, глядя в мою сторону, а затем сузились в гневе.
– Какого хера? – спросил он приглушенно.
– Найди другой способ как с этим справляться.
– Это не тебе решать.
– Ты действительно хочешь, чтобы одним из последних ее воспоминаний о тебе было то, как ты напиваешься?
– О, я тебя умоляю. Мама была рядом с самого начала. Она знает, на что похожи вечеринки за кулисами, Энн. Она же хочет нормального поведения? Я и веду себя нормально.
– Я серьезно, остановись.
Он бросил на меня еще один гневный взгляд. Не проблема. Если он хотел всю ночь бросаться свирепыми взглядами, то я была не против. Я бы даже сказала, что прикрыла бы его. Что подразумевало под собой защиту от самого себя, если бы потребовалось.
– Оглянись, – сказала я. – Все они совсем недавно видели, как через это проходил Джимми. Они до чертиков напуганы за тебя, Мал.
– Ничего подобного, – прорычал он.
– Пока что.
– Не тебе указывать, что мне делать, Тыковка. Даже близко.
– Мал...
– Мы сколько вместе, неделю? И теперь ты в курсе, что лучше, а что нет, да? – он посмотрел на меня свысока, его челюсть дергалась из стороны в сторону. – Ага, Энн у нас за главную.
– Эх, ради всего, мать его, святого, – сказал Дэвид, делая шаг вперед. – Закройся, ты пустоголовый, пока не наговорил того, о чем действительно пожалеешь. Она права. Я совершенно не заинтересован в том, чтобы наблюдать за тем, как и тебя отправляют на реабилитацию.
– О, да перестаньте вы уже, – сказал Мал. – Реабилитация? Немного перегибаешь палку, Дэйви.
– Неужели? – спросил Дэвид, чуть ни вплотную приближаясь к нему. – Ты так напился, что случайно ударил по голове свою девушку. Так разозлился, что вмазал кулаком о стену. Как тебе такое, а? Похоже на то, будто кто-то вышел из-под контроля?
Мал вздрогнул.
– Кое-что происходит.
– Я это понимаю. Все мы понимаем. Но Энн права: напиваться каждую ночь – это не решение.
У Мала опустились плечи, он перестал оказывать отпор.
– Пошел ты, Феррис.
– Пофиг. Извинись перед своей девушкой, причем искренне.
Его печальные глаза посмотрели на меня.
– Извини, Тыковка.
Я кивнула, попытавшись улыбнуться.
– Пошли, тебе нужна передышка, – Дэвид схватил Мала за затылок и оттащил его прочь, в толпу. К счастью, Мал не сопротивлялся. Я с относительным спокойствием наблюдала, как они уходили. Конечно, все наладится. Но как бы то ни было, я не хотела оборачиваться. Я чувствовала тяжелый взгляд Лори, прожигающий дыру в моей спине. Должно быть, они с Нейлом слышали и видели все происходящее. Да и что я вообще могла сказать?
Я была ужасна, когда дело касалось семейных дел и отношений. Жаль, что Лиззи здесь нет. Она бы знала, что делать. Она гораздо лучше вела себя с людьми, чем я.
– Все будет хорошо, – сказала Эв, взяв меня за руку.
Милое утешение, но я сильно в этом сомневалась.
