355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кай Умански » Ведьма Пачкуля и конкурс «Колдовидение» » Текст книги (страница 1)
Ведьма Пачкуля и конкурс «Колдовидение»
  • Текст добавлен: 30 марта 2017, 04:30

Текст книги "Ведьма Пачкуля и конкурс «Колдовидение»"


Автор книги: Кай Умански


Жанр:

   

Сказки


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Кай Умански
Ведьма Пачкуля и конкурс «Колдовидение»



Программа передач Колдовидения

18.00 Хибарный вопрос

Зомби красят комнату – и смотрят, как сохнет краска.

19.00 Новости с Шериданом Немочем

Скелет с Золотым Голосом расскажет вам обо всех новостях Непутевого леса.

Далее – прогноз погоды с шикарной Брендой.

19.30 Бородатые тоже плачут

Гнадин влюблена в Гнормана, который тайком встречается с Гнометтой, которая тайно сохнет по Гневиллу…

Повтор завтра в 12:00.

20.00 Болото чудес

Кому из жаб-помощников удастся дойти до суперигры?

21.00 Гоблины и тачки

Чокнутые горные гоблины устраивают гонки на старых раздолбанных машинах. Никаких правил, ноль мастерства, сплошные аварии

22.00 Остаться в мертвых

Самолет с нежитью терпит катастрофу, и пассажиры-зомби оказываются в таинственном промозглом болоте.

НЕ ПРОПУСТИТЕ – ЗАВТРА ВЕЧЕРОМ

ГРАНДИОЗНЫЙ КОНКУРС ПЕСНИ «КОЛДОВИДЕНИЕ»!

Не упустите свой шанс – подайте заявку на участие в

КОНКУРСЕ ПЕСНИ «КОЛДОВИДЕНИЕ»

Только новые песни

Потрясающие призы!

Участвовать могут все желающие – КРОМЕ ГОБЛИНОВ

Глава первая
В гости к Шельме

Луна взошла. Выйду, пожалуй, проветрюсь, – объявила ведьма Пачкуля своему помощнику, хомяку Хьюго.

– Латно, – сказал Хьюго. Он уютно устроился в чехольчике для чайника, уткнувшись носом в крохотную книжицу. Рядом стояло блюдце с нарезанной кружочками морковкой. На плите закипал чайник, скоро можно будет заварить какао в наперстке.

– Ты идешь? – спросила Пачкуля, снимая с крючка шляпу.

– Нет. Я читать.

– Кто сказал, что тебе можно читать? Тебе положено на меня работать, а не читать. Что это вообще у тебя? Книжка с марками? Хмм? С маленькими самоклейками? Поэтому ты от нее целыми днями не отлипаешь?

– Нет. Это «Сборник хомячьих афорисмоф и острот». Выскасыфания расных умных хомякоф.

– Да ну? Ничего удивительного, что книжка такая маленькая. Ладно, ладно, шучу. Выдай-ка что-нибудь.

– «Пусть хомяки малы, но сердца у них огромные», – зачитал Хьюго.

– Бред! – сказала Пачкуля. – Если б у вас были огромные сердца, все остальные штуки бы не поместились. Желудок, и легкие, и дурацкие маленькие почки. Что там еще пишут?

– «Хомяки лучше котоф».

– Хомяки лучше котов? – фыркнула Пачкуля. – Что это за афоризм? Не смешно и не умно.

– Сато прафда, – твердо сказал Хьюго.

– Почему? Чем они лучше?

– Фсем. Хомяки красифее, отфашнее и порядочнее. Видишь шрам? – Хьюго показал на свое ухо. – Это сделать кот. Как ше он потом об этом пошалеть. – Хомяк перевернул страницу и хихикнул. – Слушай. Фот отличное. «Кот наделен чем угодно, только не разумом».

– Хмм, – промычала Пачкуля. – Довольно-таки антикотовья книга, как я понимаю.

– Не то слофо, – подтвердил Хьюго. – Хочешь, я еще сачитать?

– Нет. Про котов надоело.

– А как тебе фот такое?

 
«Прекрасней и нежнее цветочных лепестков
Лишь розовые носики пушистых хомяков».
 

– Нда. И это все, на что способна ваша братия? – сказала Пачкуля. Стих, похоже, не произвел на нее особого впечатления. – Я ухожу. Может, возьму метлу и слетаю к Шельме.

Трепетавшая все это время от надежды метла вылетела из темного угла и с энтузиазмом принялась ломиться в дверь.

– Лады, – сказал Хьюго и снова уткнулся в книгу. – Пока.

– Точно не хочешь со мной?

– Фто? А. Нет. Такая сахфатыфающая книга!

– Примерно как мои старые подштанники, – съязвила Пачкуля. Это, конечно, было грубо, но мы ее простим: она расстроилась, что Хьюго отказался пойти с ней.

Она вышла на улицу. Метла наматывала вокруг хозяйки круги, ей не терпелось взмыть в воздух.

Пачкулина хибара – номер 1, район Мусорной свалки – стояла на окраине гигантской кучи мусора. Главная прелесть заключалась в том, что вид из окна постоянно менялся. Ржавая кастрюля, сломанный гладильный каток, трехколесная коляска и груда гниющих старых матрасов красовались тут не один год. Но каждую неделю, словно по волшебству, появлялся свежий хлам, принося с собой новые чарующие запахи. Всякому, кто готов слушать, Пачкуля хвастала, что ей никогда не бывает скучно.

Она стояла на пороге с закрытыми глазами и вдыхала знакомый аромат гниющего мусора. Сегодня в нем улавливались новые нотки. Явно была новая поставка. Пойти порыться сейчас или отложить удовольствие на потом?

Решение за нее приняла метла (Помёлка) – она слишком долго сидела взаперти и ей до смерти хотелось полетать. Она прыгала на Пачкулю, как надоедливый щенок, и пихала ее сзади под коленки, пытаясь заставить хозяйку сесть верхом.

– Ладно, – сказала Пачкуля. – Кончай дурить, летим, летим.

Через несколько секунд они уже были в воздухе, неслись над верхушками деревьев, наслаждаясь ночной прохладой. Под ними лежал Непутевый лес – темный, безмолвный и странно пустой.

– Как-то тихо, – прокричала Пачкуля сквозь ветер. – Дым из труб не идет. Похоже, никого нет дома. Эй! Сегодня ведь не последняя пятница месяца? Я ведь не пропустила слет?

Метла не ответила. Она говорила только на древесном языке. Кроме того, она не отличалась особым умом – ну никогда не знала, какой сегодня день недели.

– Вообще-то сегодня вторник, – вслух размышляла Пачкуля. – Точно – вчера был понедельник, по понедельникам я всегда поливаю поганки, которые под подушкой растут. Все-таки странно, что такая тишина…

Ведьма Шельма была при полном параде: гнездо из кудряшек на голове, накладные ресницы из паучьих лапок, помада (оттенка «Безумная плесень»), духи («Скорбь», французские, жутко модные), свежезаточенные ногти, все как надо. Ее помощник, кот по имени Одноглазый Дадли, угрюмо глядел из окна на хозяйку – та как раз запирала дверь; он явно был недоволен тем, что его не берут с собой. Свою метлу Буку Шельма прислонила к водосточной трубе. На Букином черенке был повязан мягкий зеленый бант.

Все трое поморщились, когда Пачкуля с шумом приземлилась на клумбу, пропахав башмаками ровный ряд нежных крокусов, на которых только недавно показались робкие маленькие бутоны.

– А, – сказала Шельма и негромко вздохнула. – Это ты, Пачкуля. Какая жалость, я как раз ухожу.

– Хорошо, что я тебя застала, – сказала Пачкуля, слезая с метлы, которая, заметив Букин бант, немедленно согнулась от хохота. (Нам с вами ее смех показался бы шорохом.)

– Но я ухожу, – повторила Шельма, пряча ключ в сумочку.

– И отлично. Я пойду с тобой. Куда ты, кстати, намылилась?

– В гости.

– Это я вижу. К кому?

– Да… к подруге, – уклончиво ответила Шельма и захлопнула сумочку. – Я не могу тут с тобой всю ночь болтать, и так уже опаздываю.

– Что за подруга? – не отставала Пачкуля. – Более близкая подруга, чем я?

– Разумеется, нет. Ты моя лучшая подруга, тебе это прекрасно известно.

– Так кто это?

– Да так просто.

– Кто?

– Ну – Чепухинда, раз уж тебе обязательно надо знать.

– Ах вот оно что. «Так просто», значит? – усмехнулась Пачкуля. Чепухинда – совсем не «так просто», она Достопочтенная и предводительница шабаша.

– Она устраивает небольшие посиделки для избранных, – пробормотала Шельма и чуть покраснела.

– Да ладно? – Пачкуля удивленно вздернула брови. Чепухинда никогда не славилась своей гостеприимностью. Обычно она сама ходила к другим ведьмам обедать и ужинать. В этом одно из преимуществ ее высокого сана. – И кого пригласили?

– Ну… меня. И еще вроде Макабру.

– И все?

– Ну – близнецов. И Крысоловку.

– А кого еще?

– Грымзу. И Туту.

– А как насчет Мымры и Чесотки?

– М-м… да. По-моему. – Шельма осторожно отвела глаза.

– А Тетерю и Вертихвостку? – мрачно осведомилась Пачкуля.

Шельма уставилась в землю, поставила ногу в туфле на шпильке на носок и принялась ею вертеть.

– Вероятно.

– Это не небольшие посиделки для избранных, – отметила Пачкуля. – Это весь шабаш!

– Э-э – да.

– Кроме меня!

– Э-э – да.

– Прекрасно! – надулась Пачкуля. – А я-то думаю, где все. Теперь ясно. У Чепухинды грандиозная вечеринка, а меня не пригласили!

– Это не совсем вечеринка.

– А что тогда?

– Если тебе так хочется знать, ладно. Чепухинда купила колдовизор, и мы все собираемся у нее, чтобы его посмотреть. Дело не в том, что она не хочет тебя звать, Пачкуля. Но ты же знаешь, какая у нее тесная гостиная, а твой запах в замкнутом пространстве, честно признаться…

– Погоди про запах. Вернись-ка назад. Что она купила?

– Колдовизор.

– Можно еще раз для тупых?

– Не может быть, чтобы ты не слышала о колдовидении! – Шельма притворилась, что шокирована, хотя сама узнала об этой диковине совсем недавно. – Это новое изобретение. Такой квадратный ящик – садишься и смотришь на него.

– Что за веселье сидеть и смотреть на ящик? – спросила Пачкуля. – У меня тоже есть ящик. Я в нем храню уголь и непарные носки. Но мне никогда не приходило в голову сидеть и смотреть на него.

– Нет, нет. Это другое. Это – новый вид магии. Невидимые картинки по воздуху попадают в ящик. Чепухинда говорит, у него есть экран. Вертишь ручки – и картинки оживают. Вот на них ты и смотришь.

– А что за картинки?

– Откуда мне знать. Для этого я и иду к Чепухинде.

– Ах так! – сказала Пачкуля. Она была обижена до глубины души. – Знаешь что, я пойду с тобой. Чем я хуже других?

– Да не дуйся ты. Если тебя это утешит, помощников тоже не позвали. Места мало. Так что ты не одна такая.

– Это другое дело. Я ведьма. Это дискриминация чистой воды, вот что это. Ничего, я Чепухинде все выскажу.

– Делай как знаешь, – сказала Шельма, пожав плечами. – Только меня не впутывай.

Глава вторая
Что по колдовизору?

– Я зашла к Шельме, и она сказала, что собирается к вам в гости, ну, вот я и подумала, может быть, вы разрешите мне тоже посмотреть на этот ваш колдовизор? – кротко попросила Пачкуля. Одно дело – говорить о том, как ты, мол, все выскажешь Чепухинде, и совсем другое – когда вот она, во плоти, стоит на пороге и сверлит тебя пристальным взглядом.

– Я ни при чем, – сказала предательница Шельма. – Я ее с собой не звала.

Чепухинда взирала на них поверх очков.

– В гостиной тесно, – сказала она.

– Я много места не займу.

– И душно. Я не уверена, что могу тебя принять.

– Все из-за запаха, да? Вам не нравится, как я пахну. Лады. Ради такого случая я побрызгаюсь Шельмиными духами.

– Ага, как же. Они десять фунтов стоят. Еще чего. – Шельма в очередной раз отказалась прийти подруге на выручку.

– Тогда я сяду около окна.

– Орешков на всех не хватит, – сказала Чепухинда.

– Ну и ладно. Я есть не хочу. Пожалуйста. Хотите, я на колени встану? – Пачкуля рухнула на колени и заломила руки в мольбе. – Прошу вас! Ну пожалуйста, пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожа…

– Хорошо, – нехотя согласилась Чепухинда. – Но сиди тихо. Это важное мероприятие, и я не желаю, чтобы ты все испортила.

– Я буду тише воды ниже травы, – пообещала Пачкуля. С таким же успехом обезьяна может пообещать не есть бананы.

В гостиной было жарко и душно. Все места заняты. За исключением кресла-качалки, дожидавшегося Чепухинды. Ведьмы Макабра-Кадабра, Грымза и близняшки Бугага и Гагабу кое-как разместились на диване. Тетеря дремала в кресле, на подлокотниках которого устроились Крысоловка и Мымра. Вертихвостка и Чесотка сидели на стульях, которые принесли из кухни. Туту свисала с карниза: она вообще больше любит висеть, чем сидеть.

Все они смотрели на большой таинственный квадратный ящик с серым экраном, занимавший почетное место на лучшем Чепухиндином кофейном столике.

– Ой, – сказала Вертихвостка и поспешно встала. – Пачкуля пришла. Открою-ка окно.

Бугага и Макабра потеснились, чтобы освободить местечко для Шельмы, а Пачкуля направилась к открытому окну и послушно встала на сквозняке.

Выглянув в залитый звездным светом сад, она увидела, как Помёлка стянула с Буки ленту и принялась размахивать ею и дразниться.

– Итак, – сказала Чепухинда, появившись из кухни с очень маленькой мисочкой в руках. – Начнем с орешков. Крысоловка, пусти по кругу, будь добра. Каждой по одному. Кроме Пачкули, потому что ее не приглашали.

Мисочку пустили по кругу, и все, кроме Пачкули, аккуратно взяли по орешку. Ведьмы зачмокали губами и угодливо затараторили: «Вкуснотища!», «То что надо!». Ублажить Чепухинду было в общих интересах.

– Хорошо, – сказала Чепухинда. – Теперь никто не сможет сказать, что я зажимаю угощение. – Она подошла к квадратному ящику и взялась за одну из ручек. – Итак, вы все знаете, для чего мы собрались. Я приобрела этот новомодный колдовизор – само собой, только для исследовательских целей. Как предводительница шабаша, я должна быть в курсе всех новых веяний. В общем, это последнее достижение техники, и я подумала, вы захотите своими глазами увидеть, из-за чего весь сыр-бор. Запомните, что впервые вы посмотрели колдовизор в моем доме. Всем видно?

– Да! – раздался восторженный хор голосов. Пачкуле не было видно, но она решила, что лучше не искушать судьбу и промолчать. Наблюдать за происходящим в саду становилось все интереснее. Бука отняла у Помёлки свою ленту, и теперь метлы носились друг за дружкой вокруг бочки с водой.

– Готовы? – сказала Чепухинда. – Тогда поехали. Приготовьтесь к чуду.

Она повернула ручку. Ведьмы взволнованно ахнули. Заиграла какая-то серьезная музыка – сперва тихо, затем все громче. И экран ожил!

Лощеный скелет в элегантном галстуке-бабочке сидел за столом, на котором лежала стопка бумаг.

– Ого! – выдохнули ведьмы и повытягивали шеи. – Только посмотрите! Прям как настоящий!

– Здравствуйте и добро пожаловать, – сказал скелет звучным, бархатистым голосом. – Я Шеридан Немоч, и вы смотрите полночный выпуск новостей, которые для вас подготовила Непутевая новостная редакция. О главных событиях. Волшебники назначили дату своего ежегодного съезда. Он пройдет…

– Убери шляпу, Грымза, мне ничего не видно, – пожаловалась Пачкуля.

– Тссс! – зашикали со всех сторон.

– …и, как обычно, остановятся в «Приюте чародея» в Грязьеводске. Один волшебник прокомментировал это так: «Нам там нравится. Сардельки вполне себе».

– Но мне не видно! – настаивала Пачкуля, вертя головой и пытаясь найти щелочку между остроконечными шляпами.

– Еще одно слово – и ты отправишься домой! – рявкнула Чепухинда.

Пачкуля умолкла.

– Сегодня днем, – продолжал Шеридан Немоч, – дерзкий тролль в маске совершил попытку украсть у маленького гнома его обед. В момент нападения юный Гнельсон Прудорти рыбачил. Тролль успел сожрать бутерброд с сыром, клубничный йогурт и половину морковки, прежде чем бесстрашный Гнельсон отогнал его удочкой. Его мама миссис Гнорма Прудорти сказала: «Мой сынок – герой».

– На благотворительной распродаже баньши, прошедшей на прошлой неделе, была собрана рекордная сумма – девять пенсов. Средства пойдут на пополнение стремительно пустеющей жестянки с чайными пакетиками…

– Ограбления гномов! – фыркнула Пачкуля. Она просто больше не могла сдерживаться. – Распродажи! Съезды волшебников! Ха! Да никому дела нет.

К ее удивлению, никто не сказал ни слова. Подавшись вперед, ведьмы уставились в экран и ловили каждое бархатистое слово скелета.

Тем временем во дворе метлы устроили драку. Разъяренная Бука пыталась отлупить Помёлку черенком. Помёлка, защищаясь, отмахивалась от Буки пучком прутьев. Остальные метлы собрались в круг и неистово шуршали, подзадоривая противниц. Пачкуля предпочла бы оказаться сейчас там, с ними, болеть, улюлюкать.

– Спрос на колдовизоры беспрецедентный, продажи растут ежечасно, – объявил Шеридан Немоч. – Начиная с завтрашнего дня «Чудесная правда» вместо кроссворда будет печатать программу передач. Спешите подписаться! Это все новости на сегодня. А теперь шикарная Бренда расскажет вам о погоде. Бренда, тебе слово.

Картинка изменилась. Перед скверно нарисованной картой Непутевого леса стояла скучающего вида девица-зомби: ярко-розовый костюм, зеленые волосы, крупные латунные серьги в ушах. Она жевала розовую жвачку, в руке у нее была стопка вырезанных из картона облаков.

– А, чё, я уже? Угу, – сказала шикарная Бренда. Она вытащила изо рта жвачку и прилепила облако, что побольше, на середину карты, тем самым закрыв карту практически целиком. – Короче, дождь будет. Или, мож, не будет. Мне лично по фигу.

Она исчезла, и экран снова заполнил собой Шеридан Немоч.

– Спасибо, Бренда. Ну что же, я с вами прощаюсь. Далее в программе – комедия для всей семьи «Дома у гнома». Маленького гномика родители забывают дома, и он оказывается в руках двух хулиганистых девчонок-скаутов…

– Что, опять про гномов? – заныла Пачкуля. Сколько ж можно. Совсем уже загномили.

Когда дело касается гномов, порог скуки у нее ужасно низкий.

Ночь манила через открытое окно. Драка, увы, уже закончилась. Разбредясь по двору, метлы мели себе сухие ветки и состриженную траву. Помёлка ломилась в калитку – ей страсть как хотелось еще полетать. У бочки для дождевой воды приглаживала растрепанную гриву Бука. Зеленой ленты нигде не было видно. Кто победил, кто проиграл – загадка.

В гостиной все сидели тихо. На экране под веселую музыку семья гномов паковала чемоданы и бросала удочки в повозку, по-видимому, собираясь на рыбалку. Диалог был такой:

ОТЕЦ: Давайте поедем на рыбалку.

МАТЬ: Давайте. Отличная идея.

ГНОМ-МАЛЬЧИК: Я возьму удочку.

ГНОМ-ДЕВОЧКА: Наловим рыбы.

ВСЕ: Вот будет здорово.

Пачкуля нарочито громко зевнула. На ее счету было немало театральных постановок, и плохой сценарий от хорошего она отличала с полуслова.

– Только мне кажется, что актеры как деревянные? – поинтересовалась она. – Вы посмотрите на них. Да у воротных столбов больше экспрессии!

Тишина. Все остальные, совершенно очевидно, находили зрелище захватывающим.

– Ау? Меня кто-нибудь слушает?

Ответ, судя по всему, был – нет.

– Никому не скучно? Мне лично – еще как. Просто до чертиков. Никто не видел, как метлы во дворе дрались?

По-прежнему тишина.

– Может, выключим эту бандуру и болотной водицы попьем? Я вам расскажу, какое я новое заклинание придумала. Совсем простое. Берешь ведро угля и патоку, перемешиваешь вручную. Потом добавляешь…

– Тссс! – раздался дружный яростный шепот. На экране семейство гномов запирало дверь – завораживающее действо.

ОТЕЦ: У меня есть ключ. Я запру дверь.

МАТЬ: Да. А потом мы поедем на каникулы.

ГНОМ-ДЕВОЧКА: Будет весело.

ГНОМ-МАЛЬЧИК: Да. Поехали.

Бросив попытки оторвать подруг от колдовизора, Пачкуля вылезла в открытое окно. Помёлка тут же примчалась к хозяйке. Пачкуля оседлала метлу, и они слетали до Кудыкиной горы и обратно. Хорошая вышла прогулка, основательная.

Когда они вернулись домой, Хьюго все так и читал.

– Прифет. Хорошо погулять? Фто делать? – спросил он.

– Смотрела колдовизор, – сказала Пачкуля.

– Это фто?

– Ты не слыхал о колдовидении? Я думала, уже все знают. Такой волшебный ящик, включаешь его и смотришь всякую ерунду.

– Какую ерунту?

И Пачкуля рассказала ему все в подробностях.

– …и с гномами они там перебарщивают, – заключила она. – Для ведьм – ничего интересного. Очередная преходящая дребедень. Уверена, скоро все забудут об этом колдовидении.

Глава третья
Всё по-новому

Пачкулины прогнозы не оправдались. Если бы вы поднялись на Кудыкину гору и посмотрели в сторону Непутевого леса, то увидели бы холодное голубоватое сияние в пустом, без единой метлы небе.

Никто больше не гулял по ночам. Никто не ходил собирать травы или по магазинам. Скелеты перестали устраивать пикники. Тролли забросили камнебол. В лесу остались лишь кролики да лисы. Что до ведьм – они подсели всерьез. Встреться вам спешащая ведьма, можно было биться об заклад, что она, захватив еды на вынос, торопится домой, чтобы плюхнуться на диван и уставиться в экран колдовизора. Ведьмы перестали готовить. Перестали варить зелья, заниматься домашней работой и даже болтать друг с дружкой по хрустальному шару.

Пачкуля зашла к Шельме, чтобы обсудить эту возмутительную ситуацию. Они сидели на кухне. Точнее, Пачкуля сидела, а Шельма враскоряку стояла в дверях, пытаясь загородить собой большой деревянный ящик, который доставили утром и который она еще не успела распаковать. Дадли сидел на комоде, свирепо зыркал на гостью, барабанил когтями по дереву и бормотал проклятия.

– Жуждом какой-то, – сказала Пачкуля. Рот у нее был набит кексом с плесенью (Шельмино фирменное блюдо). – Все окопались по хибарам. Я пешком шла – так лес практически пустой. Все спят, потому что полночи таращились в свои дурацкие колдовизоры. Кекс просто объеденье.

– Ммм, – промычала Шельма и добавила: – Не понимаю, чего ты так кипятишься. Чем тебе не нравится колдовидение?

– Всем! Показывают одну дрянь, и народ из-за него совсем обленился. Если так дальше пойдет, оно поработит мир. Даже в «Чудесной правде» сплошь колдовидение. Сама посмотри. – Она ткнула в газету, разложенную на кухонном столе. – Огромная статья про этого диктора с елейным голосом на всю первую полосу.

– Шеридан Немоч, – мечтательно произнесла Шельма.

– Он самый. Какого цвета его дурацкий лимузин, как зовут его пса, куда он ездит в отпуск, где покупает свои тупые галстуки. Можно подумать, это кого-то волнует.

– И как же зовут его пса? – как бы невзначай поинтересовалась Шельма.

– Рёбрышко. Тебе-то что?

– Не знаю. Интересно.

– Вот и нет. В Шеридане Немоче нет ничего даже отдаленно интересного. Он же просто какой-то скелет.

– Но голос у него потрясающий, признай. Бархатистый…

– Ну да, примерно как мой зад!

Шельма, похоже, была шокирована.

– Ты только посмотри на это! – воскликнула Пачкуля. Она не на шутку завелась. – Тут фотография этой девицы, которая про погоду рассказывает, как бишь ее, Бренды. Она раньше была администраторшей в Клубе волшебников. Не думала, что можно пасть еще ниже.

– Ммм. Мне нравятся эти маленькие облачка, которые она на карту приклеивает, кроме того…

– Погляди! Они даже кроссворд больше не печатают! Теперь на последней странице только программа. «18:00 Учимся бальзамировать вместе с мумиями. 19:00 Новости с Шериданом Немочем. 20:00 Хибарный вопрос». Мрак!

– Вообще-то «Хибарный вопрос» совсем неплохая передача, – сказала Шельма.

– Что значит «неплохая»?

– Ну, там зомби красят стены в комнате. А потом сидят и смотрят, как сохнет краска. Очень успокаивает, правда, Дадлик?

– Откуда ты все это знаешь?

– Мы с Дадли вчера вечером ходили к близнецам. У них колдовизор со сверхшироким экраном.

– Неужели? – резко сказала Пачкуля. – Ты мне не говорила.

– Ой, да мы только на минуточку заскочили. Я хотела новости посмотреть. А потом мы час смотрели «Хибарный вопрос». Ну, и еще «Бородатые тоже плачут». Не могла ж я такое пропустить.

– «Бородатые тоже плачут»?

– Это мыльная опера. Каждый вечер показывают.

– Мыльная опера? – Пачкуля, с рожденья избегавшая мыла, пришла в ужас. – И что, поют прямо в ванной? А во что певцы одеты? Во фланелевые простынки?

– Да нет же! Мыло тут вообще ни при чем. Это кино про гномов, они…

– Хватит с меня гномов! – Пачкуля зашвырнула газету в угол. – Знать о них ничего не хочу. Поразительно, что кого-то интересуют гномы. Я ведьма. Меня волнуют ведьминские дела. Я думала, и тебя тоже.

– Конечно, конечно! – запротестовала Шельма. – Понимаешь, Гнадин влюблена в Гнормана, который тайком встречается с Гнометтой, которая тайно сохнет по Гневиллу… – Поймав Пачкулин взгляд, она осеклась. – В общем, хорошее кино, – смущенно закончила она.

– Отлично! – рявкнула Пачкуля. – Отлично! Скажи на милость, что случилось со старыми развлечениями? Кто теперь играет в шарады, кто собирается вокруг пианино, чтобы попеть хором? Сидеть перед ящиком и смотреть на гномов – это нездорово.

– Там не только гномы. Есть еще «Гоблины и тачки». Я у Макабры смотрела. Там шайка чокнутых горных гоблинов устраивает гонки на полуразвалившихся машинах.

– Я не знала, что гоблины умеют водить машины.

– А они и не умеют. В этом вся соль. Они врезаются друг в друга. Просто умора. Любимая Макабрина передача.

– Все ясно, – презрительно ухмыльнулась Пачкуля. – Гоблины на машинах уморительно врезаются друг в друга. Отлично.

– К твоему сведению, – гордо объявила Шельма, – мой кузен Пьер ведет кулинарную программу. Сегодня в десять, прямой эфир из Кулинарных мастерских. Называется «Кладовая Пьера». Он будет готовить марципановых лягушек.

При всем Пачкулином презрении к колдовидению эта новость произвела на нее впечатление. Гном Пьер де Конфитюр, знаменитый кондитер, двадцатичетвероюродный кузен Шельмы. Его марципановые лягушки – пальчики оближешь. Пачкуля сама пробовала.

– Ладно, – признала она. – Может, иногда и показывают что-нибудь нормальное. Но в основном – всякий хлам. Если мне захочется посмотреть на хлам, я просто выгляну из окна. Надо быть не в себе, чтобы спустить такую кучу денег на говорящий ящик.

– Ммм…

– А чего это ты жмешься в дверях? Заходи, присядь.

– Ничего. Мне тут удобнее.

– А что в том ящике, который ты от меня прячешь?

– Я? Прячу? Ящик? – залепетала бедная Шельма. – Не понимаю, о чем ты.

– Отойди-ка в сторонку, – строго приказала Пачкуля. – Дай посмотреть.

– Нет, – сказала Шельма.

– Тогда попробую угадать. Может, там новый котел? Или оптовая партия рыбьих голов для Дадли? Или – рискну наобум – может быть, там колдовизор?

– Ладно! – воскликнула Шельма, топнув ногой. – Допустим, ты права. Что, я не имею права купить себе колдик?

– Колдик! – передразнила ее Пачкуля. – Колдик! Что за дебильное слово? Стоит тут, поддакивает мне – а у самой за спиной этот дурацкий ящик.

– Я не поддакивала.

– Но и не спорила.

– Да замолчи ты, – вскипела Шельма. – Я просто пыталась быть вежливой. Но, честно, с меня хватит. Доела кекс – проваливай. Мне надо распаковать ящик. И вечером не приходи. Мы с Дадли будем смотреть колдик, правда, Дадличек?

– Я за, – подтвердил Дадли. – Мне нравится реклама кошачьей еды.

– Ах-ах, – сказала Пачкуля. Она жутко обиделась. – Прямо не знаю, как я это переживу.

– А мне плевать, переживешь ты или нет.

– А мне плевать, что тебе плевать. Съела?

Повисла короткая пауза. Тикали часы. Дадли шепотом чертыхался.

– Стало быть, – сухо сказала Пачкуля, – мы больше не подруги?

– Не знаю. Наверно. Я подумаю об этом. А теперь уходи.

– Увидимся на сборище в пятницу?

– Ты что, не в курсе? Сборища не будет. Начинается новый сериал – «Остаться в мертвых». Судя по анонсам, ужасно интересный, правда, Дадлик? Самолет терпит катастрофу, и пассажиры-зомби оказываются в таинственном болоте…

Пачкуля пошла домой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю