Текст книги "Ведьма Пачкуля и непутевый театр"

Автор книги: Кай Умански

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава седьмая
Приготовления

Постановка спектакля, как вскоре узнала Пачкуля, – это вам не хухры-мухры.

Во-первых, надо было решить вопрос с музыкой. Сделав очевидный выбор в пользу «Непутевых ребят» – как-никак местная группу – Пачкуля отправилась в звукоизолированную хижину, где парни репетировали.

– Сколько нам заплатят? – спросил Артур, карликовый дракон, игравший на клавишных. (Драконы редко становятся пианистами, но Артур был исключением из правил. Больше того, он отлично играл, правда, вот беда, имел обыкновение поджигать свой инструмент во время быстрых пассажей.)

– В каком смысле «заплатят»? – взбеленилась Пачкуля. – Участие в моей пантомиме, знаешь ли, большая честь.

– Мы всегда получаем гонорар за выступления, – сказал Артур. – Правила профсоюза.

– Дело толкуешь, друг, – поддержал его дьяволенок Шелупоня, Мымрин помощник, в свободное время игравший на ударных. – На хлеб-то, этсамое, надо зарабатывать.

– Лучше б зелотом, – кивнул лепрекон О’Брайен (блок-флейта).

– Я возмущена, – сказала Пачкуля. – Ваш эгоизм не знает меры. А мы, ведьмы, столько раз давали вам работу.

– Да, но ни разу не заплатили, – напомнил Артур. – Мы сейчас популярны. Можем себе позволить крутить носом. На следующей неделе играем на дискотеке у скелетов, а через воскресенье на плясках в амбаре у зомби и у вампиров на рубиновой свадьбе. Мы перспективная группа, представь себе. Нет денег – нет музыки. Верно я говорю, парни?

– Вернее некуда, – твердо сказал О’Брайен.

– Точно подметил, друг, – согласился Шелупоня.

Так что Пачкуле пришлось раскошелиться.

Кроме того, надо было где-то раздобыть костюмы. Покумекав, Пачкуля решила взять их напрокат. На этом фонды практически иссякали, но костюмы – один из важнейших элементов оформления любого спектакля, а ведьмы не сказать чтобы дружат с иголкой и ниткой. Она велела Хьюго снять со всех мерки и отправила список необходимого в прокат театральных костюмов «Джентльмен Джо»; реклама в «Чудесной правде» сообщала, что «Джо» доставляет на дом.

Декорации – еще одна забота. Пачкуля воспользовалась услугами местного художника, упыря по имени Амедео Вампирьяни. Он ходил в алом берете и алой же блузе и жил в красочной нищете в маленьком сарайчике, который величал своей Студией. Амедео пробавлялся заказными портретами и был рад возможности заняться чем-то другим для разнообразия.

– У нас три места действия, – сказала ему Пачкуля. – Первое – кабинет Шерлока Холмса.

– Великолепно, – с энтузиазмом сказал Амедео. – Решим его в красных тонах. Симпатичная ваза с красными маками на столе. Миска помидоров. В таком вот духе.

– Следующее – поляна в лесу, – продолжила Пачкуля.

– Нет проблем, – сказал Амедео. – Осенний лес. На закате. Стройные красные деревья и ковер из красных листьев. Так я себе это представляю.

– Хмм. И еще будет бальный зал.

– Я уже вижу его! – воскликнул Амедео. – Красные бархатные шторы и горшки с красной геранью.

С художниками-вампирами вечно одна и та же история. Они помешаны на красном цвете.

Пачкуля не забыла и о рекламе. Надо было нарисовать афиши. Текст, поразмыслив, она написала следующий:

БОЛЬШАЯ ПАНТОМИМА

«Непутевая театральная компания»

с гордостью представляет

«УЖАС В ЛЕСУ»

20 декабря, ровно в 19.00

Банкетный зал «У черта на куличках»

Приводите друзей и помощников

(ГОБЛИНАМ ВХОД СТРОГО ЗАПРЕЩЕН!)

Еще предстояло напечатать программки и разослать приглашения специальным гостям. Пачкулин список особо важных персон начинался с королевских особ. Местная королевская семья состояла из короля Фундюка, королевы Каменки и их дочери принцессы Сладкоежки. Они были не слишком популярны, но поскольку их дворец стоял прямо на окраине Непутевого леса, не пригласить их было бы не по-соседски.

Кинозвезда Скотт Мертвецки также значился в списке.

– Я тумать, ты его разлюбить, – заметил Хьюго, изучая список через хозяйкино плечо.

– Я тоже так думала, – вздохнула Пачкуля, – но, похоже, частица моего сердца всегда будет принадлежать Скотту. У нас со Скоттом не все было гладко, но в этом и заключается изюминка наших отношений. Я пошлю ему приглашение ручной работы с пометкой «Лулу не приводи».

(Если вы читали предыдущие книжки о приключениях Пачкули, то, конечно, поняли, о чем речь. Если нет – не переживайте. В двух словах: Пачкуля немного не ладит со Сногсшибательной Лулу Ламарр, девушкой великого актера.)

Среди почетных гостей были Пьер де Конфитюр (в том случае, если он уже выбрался из теста) и братья Конф и Спаг Йети, заправлявшие всеми заведениями фастфуда в этих краях. Их Пачкуля включила в список только потому, что надеялась, они под шумок подкинут ей бесплатную пиццу.

– А фолшебники? – напомнил ей Хьюго.

– Ой, да ну! Зачем нам приглашать этих дурацких волшебников?

– Тля Рональда, – заметил Хьюго. – Он скрыфать, што он участфовать в пантомиме. Не хотеть целофать ведьм. Думать, фсе трузья смеяться над ним.

– Умно, – сказала Пачкуля и тут же включила волшебников в список. – Но им всем придется заплатить, – прибавила она. – У нас как-никак цель – собрать денег.

Потом, вооружившись молотком и запихав в рот кучу гвоздей, она побежала вешать афиши на деревьях.

Впрочем, это было не обязательно. К тому времени слухи облетели всю округу. Помощники едва успевали отгонять зевак, которые каждый вечер осаждали банкетный зал и заглядывали в окна в надежде подглядеть за репетиционным процессом.

Так в головокружительной суматохе пролетело несколько недель – и не успели ведьмы оглянуться, как на смену осени пришла зима и до премьеры осталось всего ничего.

Глава восьмая
Костюмы

В Непутевом лесу Красавчик, прячась за кустом, подслушивал разговор двух скелетов. Те стояли неподалеку и разглядывали афишу на дереве.

– Похоже, дорогая, ведьмы устраивают какое-то представление, – заметил первый скелет. Судя по галстуку-бабочке, это был мужчина.

– Хмм, – промычала его расфуфыренная спутница в белокуром парике. – Пантомима, можешь себе представить? Какие у нас планы на субботний вечер, дорогой?

– Да вроде никаких, – отозвалась «бабочка». – Пойдем? Там все будут.

– Кроме, понятное дело, гоблинов, – закивал «парик». – Ведьмы нынче ни на одно мероприятие их не пускают. Видишь? – Костлявый палец ткнул в афишу. – «Гоблинам вход строго запрещен». И правильно, я считаю.

Они рассмеялись и под ручку зашагали дальше.

Красавчик со всех ног побежал обратно в пещеру, чтобы рассказать остальным. Уши у него горели.

– Угадайте, чё? – выпалил он с порога. – Там пантымимо, а нас…

– Шшш! – сказали все.

Все внимание было приковано к Гнусу. Он стоял на камне. На голове у него красовались две большие раскидистые ветки, а нос он покрасил в красный цвет мятыми ягодами падуба.

– У нас смотр маскарадных костюмов, – объяснил Свинтус. – Пытаемся отгадать, кто есть кто.

– Извиняйте, – шепотом сказал Красавчик и сел. Дело важное. Плохие новости про пантомиму могут и подождать.

– Лады, – сказал Гнус. – Кто я? – Гоблины озадаченно таращились. – Давайте, давайте, – подзадоривал Гнус. – Сразу ж ясно, не?

Все только пожимали плечами.

– Какое-нить дерево? – спросил Пузан.

– Да не! Ну вы чё, парни? Видите нос? Он красный! Кто я?

– Кдасноносое дерево, – сказал Пузан. Если уж ему что приходило в голову, заставить его думать в другом направлении было решительно невозможно.

– Да ну вас к лешему! – с отвращением сказал Гнус. – Я Руперт! Руперт Красноносый как бишь его.

Он скинул рога, слез с камня, сел и надулся.

– Я думал, его Рэндольф[3]3
  Речь идет об олененке Рудольфе (популярный в США рождественский персонаж). Рудольф – обладатель необычайного ярко-красного носа.


[Закрыть] зовут, – сказал Свинтус, не обращаясь ни к кому в особенности.

Следующим на камень забрался Косоглаз. На голове у него было птичье гнездо. Выбившаяся местами солома свисала до плеч. Косоглаз достал из кармана жестяную миску и ложку, похлопал ресницами и, глупо улыбаясь, принял жеманную позу.

– Готово, – сказал он. – Кто я?

Снова повисла тишина.

– Я дам вам подсказку, – любезно предложил Косоглаз. – В миске – каша.

По-прежнему глухо.

– Я маленькая девчушка, – подсказывал Косоглаз. – Я маленькая девчушка с длинными желтыми волосами, а в миске у меня каша. Ой, ой, боюсь медведей. Никого не напоминает?

Гоблины совсем растерялись.

– Златолыска! – наконец сдался Косоглаз. – Я Златолыска, будь она неладна. У меня даже парик есть. Ну вы даете.

Разгневанная Златолыска спрыгнула с камня и раздраженно сбросила соломенные кудряшки.

– Это все не то, – не выдержал Красавчик. – Только вдемя здя тдатим. Если не раздобудем костюмы получше, пдыза ихнего нам не видать.

– А сам-то чиво? – спросил Косоглаз, угрюмо раздирая птичье гнездо на клочки.

– Да, давай, Кдасавчик, – подхватили остальные. – Покаж свой костюм?

– Нетути костюма, – смущенно признался Красавчик.

– Просто отпад, – сказал язвительный Цуцик. – К другим пдидираться – он тут как тут, а у самого вообще костюма нет.

Красавчик тяжело вздохнул. Вообще-то, он очень долго обдумывал свой костюм. Потому и слонялся по лесу – искал вдохновения. Ему хотелось такой наряд, чтобы все ахнули, чтобы у всех челюсти поотвисали, чтобы все сказали: «Ай да Красавчик, ну всегда у этого парня Хорошие Идеи!» Он представлял, как сам Великий Гоббо вручает ему приз. Как все хлопают его по спине и кричат «ура». Он ясно видел всю картину. Оставалось только разродиться идеей.

А вот с этим было тяжко.

– Слышьте, – сказал он. – Я знаю, вы все жуть как стадались. Я пдосто хочу сказать, что для пдыза нужно что-то побогаче. Такие дела.

– Знаете, что было б здорово? – задумчиво сказал Обормот. – Пойти и купить себе нормальные костюмы в нормальном магазине. Вот это было б да.

– Это было б да, – согласился Красавчик, – только нигде дядом нет нодмальных магазинов с костюмами. А если б и был, у нас все давно денег нет. А даже будь у нас деньги, нас бы все давно не стали обслуживать, потому что мы гоблины. Кстати. В субботу ведьмы показывают пантымимо. Все только об этом и толкуют. По всему лесу афиши дазвешаны. А нас не пустют. Я слышал, как два скелетика вслух пдочитали: «Гоблинам вход воспдещен». А потом смеяться стали.

– Пантымимо – это чё? – поинтересовался Пузан.

– Без понятия, – признался Красавчик. – Но не пдочь бы узнать.

– Что ж это делается? – с горечью сказал Свинтус. – Костюмов нету, денег нету, обета тоже нету, да еще и на пантымимо не пускают. Мы, даведно, самые невезучие гоблины в миде.

Они сели грустным кружком.

– Нам нужна такая штука – на «со» начинается, – сказал Гнус. Прозвучало это крайне неожиданно и весьма загадочно.

– Типа, сосиска, что ль? – с сомнением сказал Пузан.

– Да нет. Подлиньше. Ну, вы знаете. Когда что-то пдоисходит ни с того ни с сего. Вдоде как счастливый случай. И это называется «удивительное со-что-то». На зубах ведтится. Ну вы знаете.

– Я лично сосиску не ожидаю, – сообщил Пузан, довольный тем, что предложил свой вариант, и не желая с ним расставаться.

– Слушай, это не сосиска, ясно тебе? – заорал Гнус. – К примеру, вот мечтаешь ты о большом кексе с изюмом, а у тебя его нет – и вдруг стук в дверь, и на пороге стоит твоя бабуля! И что же она тебе принесла?

– Сосиску?

– Нет, нет, – принялся объяснять Гнус, вне себя от досады. – Я не про то…

Но договорить он не успел, потому что в этот момент в парадный валун осторожно постучали. Гоблины аж подпрыгнули от удивления и вылупились друг на друга.

– Это еще кто? – прошипел Косоглаз.

– Наверное, Гнусова бабуля, – предположил Свинтус. – А мы о ней только что говорили. Удивительное совпадение.

Раздался громкий бубух; Гнус упал в обморок.

– Надеюсь, она принесла кекс с изюмом, – оживился юный Цуцик.

– И сосиску, – радостно прибавил Пузан.

Красавчик пошел открывать. Снаружи валил мокрый снег. В замерзшей луже стоял мужичонка с густыми усами. Позади него была большая повозка, запряженная уставшей лошадью. Сбоку на повозке крупными жирными буквами было выведено:

«ДЖЕНТЛЬМЕН ДЖО»

ПРОКАТ ТЕАТРАЛЬНЫХ КОСТЮМОВ

Мужичок коснулся кепки.

– Да? – сказал Красавчик. – Чиво надо?

– Прощенья просим за беспокойство, сударь. Вы мне не подсобите? Я ищу банкетный зал «У черта на куличках». Должен доставить важный заказ. Кажись, не там свернул.

– Кажись, – сказал Красавчик. – Ты ваще де там. Это Гоблинские земли. Чтоб тут пдоехать, дужен специальный секдетный падоль.

Пока они разговаривали, остальные гоблины подкрались к валуну и столпились за спиной у Красавчика.

– Чевой-то ему надо, Красавчик? – спросил Обормот.

– Додогу спдашивает, – сказал Красавчик. – Он заказ везет в банкетный зал. Я ему сказал, пусть дазывает секдетный падоль.

– Который? «Лягушачья икра», что ли? – поинтересовался Косоглаз.

– Тот самый, – подтвердил Красавчик. – Так, – прибавил он, строго уставившись на мужичка. – Какой падоль?

– Э-э… «лягушачья икра»?

– Точно. В общем, едешь мимо задослей жгучей кдапивы, вдоде как, потом у стадой печки, вдоде как, сводачиваешь налево, а потом напдаво, вдоде как? Или налево?

– А не прямо? – вмешался возжелавший помочь Свинтус.

– Ну да, может, и так. Потом поездишь туды-сюды по тдопе и окажешься в лесу. Банкетный зал где-то там в седедине. Бимо не пдоедешь.

– Спасибо, – неуверенно сказал мужичок. – Очень любезно с вашей стороны, сударь.

– Да де вопдос, – сказал Красавчик. – Давай там поостодожней.

Мужичок устало потащился к повозке и сел на козлы.

– А это, – окликнул его Красавчик, – чиво везешь-то?

– Костюмы, – ответил мужичок и клацнул зубами. Лошадь обратила глаза к небу и побрела вниз по склону.

Гоблины переглянулись. Они так обалдели, что долго не могли произнести ни слова. Наконец, Пузан озвучил общую мысль:

– Ну просто удивительная сосиска!

Глава девятая
Репетиции

В банкетном зале шла репетиция. Отрабатывали длинную, сложную сцену с участием леди Макбет, половины карнавальной лошади, пропавших деток, Клеопатры, Гаммельнского крысолова, Дика Уиттингтона и Феи. Как обычно, ведьмы всю дорогу спорили, в основном насчет транспортного средства леди Макбет. Макабра наотрез отказывалась ехать на половине карнавальной лошади, заявляла, что она серьезная актриса и не хочет выставлять себя на посмешище. Туту за кулисами скакала галопом и практиковалась в фырканье.

– Ничего не поделаешь, – устало сказала Пачкуля. – Лошадь заказана. И вписана в пьесу. Вот, смотри сама. «Появляется леди Макбет на половине карнавальной лошади». Туту хотела быть лошадью, пришлось вставить в сюжет лошадь. Ты же не хочешь, чтобы Туту осталась без роли, правда? Она так мечтает выйти на сцену, да, Туту?

Туту энергично фыркнула и побила копытом по полу.

– Не станет леди Макбет на половине лошади разъезжать, – упиралась Макабра. – Она к такому не привыкшая. И вообще, где это видано – половина лошади? Передняя часть тоже должна быть. Для поводьев.

Пачкуля вздохнула. Она и сама переживала насчет лошадиного переда. Она все надеялась, что проблема как-нибудь рассосется само собой, но время поджимало, а решения так и не было. Беда в том, что сидеть в темной, душной шкуре, когда у тебя за спиной незнамо что вытворяет необузданная Туту, желающих не было. Оно и неудивительно.

– Поеду на Хаггисе, – сообщила Макабра. – Я всегда езжу на Хаггисе. Он мой козлик, и я поеду на нем.

По хозяйкиному сигналу Хаггис рысью прискакал из-за кулис, остановился и затряс рыжей челкой, вживаясь в образ горячего коня. Макабра забралась на него верхом и вперила упрямый взгляд в Пачкулю.

– Ладно! – раздраженно сказала Пачкуля. – Ладно, будь по-твоему. «Появляется леди Макбет на козле». Довольна? Не переживай, Туту, я найду для тебя роль. Знаешь что, у тебя будет собственная сценка. Исполнишь перед занавесом забавный танец во время смены декораций. Согласна?

Туту с восторгом принялась носиться мелкими кругами.

– Теперь мы можем продолжить? – вздохнула Пачкуля. – Пожалуйста. У нас времени только до субботы. Близнецы, займите свои места на сцене и ждите сигнала. Не забудьте, вы связаны вместе веревкой. Вас похитили. Вам страшно. Так, давай, Макабра. Покажи, на что ты способна.

Макабра вошла в роль. Загоготав так, что кровь стыла в жилах, она потрясла кулаком и начала свой монолог:

 
Детишек я поймала в плен,
Чтоб выкуп стребовать взамен.
Под деревом их посажу
И хор-р-рошенечко свяжу.
Ах, до чего злодейский план.
Даешь коварство и обман!
Ха, ха, ха!
 

– Молодец, Макабра, – сказала Пачкуля. – Очень зловеще. Так, ты привязываешь деток к дереву и идешь писать письмо про выкуп. Давайте, близнецы. Ваш выход.

Бугага и Гагабу откашлялись, обнялись, чтобы ободрить друг дружку, и хором выдали:

 
Беда, несчастье! Ой-ой-ой.
Мы к мамочке хотим, домой.
Ах, кто услышит детский плач
И нас спасти примчится вскачь?
 

– Неплохо, неплохо, – сказала Пачкуля. – Но постарайтесь не смеяться. Так, сейчас вы ляжете, прикроетесь листьями, заснете и во сне увидите Клеопатру. Где Вертихвостка?

– Здесь! – проворно отозвалась царица Нила и выпрыгнула вперед. Ползучка Стив обвивал ее шею, усердно изображая ядовитую гадюку.

– Давай, – велела Пачкуля.

 
Я Клеопатра, я царица,
Ну разве можно не влюбиться?
Пока сосут детишки палец,
Я вам исполню жаркий танец.
 

Вертихвостка взяла бубен и принялась скакать по сцене, так и эдак размахивая ногами. Позабыв о том, что им положено спать, близнецы сели и завороженно уставились на Клеопатру. Вертихвостка прыгала до посинения, а в завершение номера села на шпагат.

– Что скажешь? – спросила она.

– Надо еще немножко поработать, – посоветовала Пачкуля. – Пока не очень по-египетски смотрится. Стив, постарайся быть поэкзотичнее. Забудь, что ты уж. Представь, что ты питон.

– Я пытался, – печально сказал Стив.

– Нам повторить? – со щенячьим энтузиазмом спросила Вертихвостка:

– Нет, нет. Одного раза вполне достаточно. Нам надо репетировать следующую сцену. На чем мы там остановились, Хьюго?

– «Клеопатра уходит под восторженные аплодисменты», – с сомнением сказал Хьюго.

– Ага. «Входят Гаммельнский крысолов и Дик».

– Наконец-то! – воскликнули Крысоловка с Шельмой и поспешили на сцену. Вернон и Дадли не отставали.

– Что насчет Феи? – забрюзжала Чепухинда. – Я устала ждать. Хочу напомнить, я все-таки предводительница.

– Скоро, – сквозь зубы процедила Пачкуля. – Она скоро выйдет. Так, давайте, девочки, начали. Читайте свой текст.

Крысоловка прочистила горло и сделала шаг вперед.

 
Я из Гаммельна крысолов.
Вы звали? Я пришел на зов.
С моею крысою вдвоем
Мы крошек сей же час найдем!
 

Она низко поклонилась, Вернон последовал ее примеру. Шельма отпихнула их в сторону, с важным видом вышла вперед в сопровождении Дадли и хлопнула себя по бедру.

 
Я Дик, красавец удалец,
Герой легенд, большой храбрец,
В портках зеленых и с мечом
Верну я деток в отчий дом!
 

– Кстати о портках. Пачкуля, когда привезут костюмы? Без костюма я не могу прочувствовать роль.

– Должны быть этим вечером, – сказала Пачкуля, чем вызвала бурю восторженных возгласов. – Но надевать их пока нельзя, – добавила она. – Придется подождать до завтрашней генеральной репетиции. Так, идем дальше, да? Начинайте искать деток. Поехали.

Шельма и Крысоловка принялись бродить по сцене, старательно перешагивая через спящих близнецов.

 
Малюток след успел простыть.
Ах, Дик, не знаю, как нам быть! —
 

продекламировала Крысоловка и наступила Бугага на палец. Из-под кучи бумажных листьев раздалось очень немалюткинское слово.

 
Искать продолжим – вот ответ,
Хоть здесь, боюсь, их точно нет. —
 

проинформировала ее Шельма, споткнувшись о ногу Гагабу.

Пачкуля вздохнула. От публики потребуется воистину безграничная доверчивость.

– Вы должны их искать и не находить, – принялась объяснять она. – Кто ж вам поверит, если вы будете постоянно о них спотыкаться? Так, Макабра, готова к выходу?

 
Так вот каков ваш хитрый план!
Но я не попадусь в капкан.
Спасти детей хотите вы?
У-у, все герои таковы!
 

Макабра соскочила с козла и двинулась на крысолова и Дика, размахивая мечом над головой. Отважные герои вздрогнули и нерешительно попятились.

– Давайте, – завопила Пачкуля. – Сражайтесь! Это же батальная сцена!

– Места слишком мало, – запротестовала Крысоловка. – Бу с Га полсцены занимают.

– И вообще, у нее меч, – заметила Шельма. – А у нас мечей пока нет. Это нечестно.

Макабра отшвырнула меч и встала в боксерскую стойку.

– А мне меч без надобности, – заявила она. – Я р-р-разотру вас в порошок голыми руками. Сразимся врукопашную, хлюпики.

– Не отступай от сценария, Макабра, – устало сказала Пачкуля. – Ты злодейка. Тебе полагается проиграть, не забыла?

Но Макабра не собиралась сдаваться. В ней взыграл боевой дух. Она забыла, что играет роль. Фантазия и реальность смешались, и она ринулась в бой, размахивая кулаками.

Крысоловка резко отшатнулась и споткнулась о Вернона, который налетел на Дадли, который впечатался в Шельму, которая всем весом рухнула на пропавших деток. Макабра победно уселась на эту куча-мала.

– Ну, – твердо сказала она, – вот я с ними и разобралась.

– Теперь-то наконец выйдет Фея? – жалобно спросила Чепухинда.

Пачкуля с Хьюго переглянулись и возвели глаза к небу.

– Пожалуй, с этой сценой на сегодня все, – сказала Пачкуля. – Перерыв. Все могут пойти домой и выпить чаю. Но ровно в семь я жду вас обратно, будем репетировать финал. Да, Чепухинда, там будет Фея. Мы должны повторить все песни и танцы. Не опаздывайте, иначе придется платить «Непутевым ребятам» сверхурочные.

Издав вздох облегчения, толпа заторопилась к выходу. Вертихвостка первой добралась до двери.

– Ничего себе, – сказала она, выглядывая наружу. – Представляете, снег пошел.

Да еще как пошел.