Текст книги "Отдана чудовищу (СИ)"
Автор книги: Катя Лоренц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 4. Глеб
Олеся моя истинная! У меня были подозрения на этот счёт, когда впервые её поцеловал и не смог остановиться. А после первой брачной ночи убедился в этом.
Слышал от отца, что при сексе истинных их души срастаются вместе. Я к такому не готов. Это то же, что стать рабом, зависеть от второй половинки. Умирать от тоски, если ее нет рядом. Я к такому не готов. Не с ней.
План был другим. Исполнить волю отца, сделать наследника и забыть про жену, продолжить жить прежней жизнью.
Я предпочитаю совсем других женщин. Фигуристых, красивых, с которыми не стыдно выйти в свет. А Олеся… Обычная серая мышка. Я никогда бы на такую не посмотрел, не переспал бы, даже если бы выпил ящик водки. И пусть эта ночь стала самой горячей в моей жизни и мне безумно понравилась близость с Олесей, я не готов стать ее личным рабом.
Я залетаю в кабинет к отцу, громко хлопаю дверью.
– Ты знал! Ты черт возьми все знал!
– О чем?
– О том, что она моя истинная!
– Конечно знал, – отец откладывает утреннюю деловую газету в сторону и пьет кофе из маленькой чашки, оттопыривая мизинец в сторону, невозмутимо смотрит на меня. – Я, когда увидел вас вместе, заметил парный знак, – у отца особый дар видеть то, что другим недоступно. Прожив такую долгую жизнь, он приобрел ряд способностей.
– Как разорвать эту связь? Ты же знаешь? Сколько у тебя было истинных за тысячелетия?
– Много. Только от них есть гарантия в продолжение рода. Что тебя не устраивает? Она чистокровная, покладистая. Ты можешь лепить из нее что захочешь.
– Да все! Надо мной потешаются друзья. И ты слышал, что люди болтают за спиной?
– Люди всегда болтают. Главное что ты думаешь, чувствуешь.
– Есть ещё проблема. Мой волк нашел кое-кого.
– О чем ты? – я которую ночь прихожу в лес, жду ту красивую белую волчицу. Как я мог упустить её? Она просто нереальная. Её шерсть сиянием напоминала Луну. А она так грациозна, породиста. Я должен её найти и узнать кто она. Она должна стать моей! Именно такую нужно брать в жены, а не закомплексованную, боящуюся своей тени Олесю.
– Моему волку понравилась одна, но я не смог узнать кто она.
– Это невозможно. У нас не может быть истинной и той, что мы любим. Это должен быть один и тот же человек.
– Значит мой случай исключение из правил. Разъедини нас с Олесей.
– Это опасно. Нужно вырвать часть души.
– С этим Сэмом же получилось. У него тоже была истинная.
– Там другое. Просто Милана захотела его, а ты знаешь, я не могу отказать своей любимой дочурке. Она так похожа на свою маму, – папа никогда не рассказывал, что случилось с матерью моей сестры. Но он до сих пор по ней скучает.
– Отсеки часть души. Я не против, – я уже чувствую эту связь, меня, как магнитом тянет вернуться к ней, к Олесе. Хочется зарыться в ее растрёпанные белые волосы, поцеловать каждый участок ее кожи. Её хрупкую, такую маленькую в моих руках, услышать ещё раз её будоражащий стон. Я уже чувствую, как она держит меня за яйца, а с каждым днём связь будет все прочнее и прочнее. Нужно это прекратить! Я никогда ни кому не подчинялся, не собираюсь начинать.
– Хорошо. Как только она забеременеет, я все сделаю.
Луна скрывается за кронами деревьев, чтобы появиться снова, освещая мне дорогу. Я, который день подряд, прочесываю лес. Все напрасно, я не могу найти ту белую волчицу, уловить её запах. Ее здесь нет, но я продолжаю тешить себя надеждой и надеяться на чудо.
Устав от быстрого бега, ложусь на тот самый камень, на котором лежала она. Она мой шанс на спасение. Меня одинаково тянет к ней и к моей жене, которую я упорно избегаю. Мне нужно взять свои чувства под контроль, стать тем прежним, каким я был до появления в моей жизни Олеси. Стать свободным. Белая волчица могла бы помочь мне отвлечься, перерубить ту нить между мной и женой.
Это похоже на болезнь наркомана, зависимость. Стоит мне прикрыть глаза и передо мной появляются глаза цвета лаванды, чуть приоткрытый от страсти рот, а в ушах звучит тихий стон, как капитуляция. Я день и ночь думаю то об Олесе, то о волчице. Это не нормально. И я покончу с этим. Чего бы мне это не стоило.
Домой я возвращаюсь рано утром. Иду в комнату на первом этаже.
– Глеб! – окрикивает меня отец. – Зайди ко мне! Зевая следую за ним. Отец выглядит рассерженным, меряет кабинет широкими шагами, заложив руки за спину. – Скажи, ты зачем женился?
– Ты знаешь. Потому что ты так велел.
– А для чего?
– Тебе нужен был внук.
– Вот именно! – он угрожающе трясет в воздухе указательным пальцем. – А как это случится, если ты свою жену не видел со времён первой брачной ночи. Я недоволен тобой, – я не понимаю, зачем ему потребовался внук так срочно. Горит что ли?
Я не готов стать отцом. Да что там! Я и жениться не был готов и вряд ли когда то захотел бы.
– И где та шатался всю ночь? По бабам шлялся? – отец говорит это и его поводит. Лицо побледнело он прикрывает глаза и хватается за край стола.
– Отец? Что с тобой? – я подбегаю к нему и придерживаю за локоть. Он машет рукой.
– Не стоит. Все нормально. Впервые вижу что отцу плохо. Для меня он как титан, его не способно убить время. Он и мой дядя Рогволод единственные кто победил смерть. Им больше четырех тысяч. Ни один оборотень столько не прожил. Для меня они как чудо. Неужели это конец?
– Сегодня мы идём на важный прием. Приготовь фрак, – он выходит бормоча себе под нос: – Время выходит. Нужно поторопиться.
Я прокручиваю слова отца, не понимаю о чем он. Очередная тайна, о которой он, конечно же, не расскажет.
Я вспоминаю то, что говорила Олеся. Как тогда она точно попала в самое больное место. Отец приказывает, а мы выполняем. Я никогда не видел от него тепла, любви, человечности. Разговоры по душам – это просто не про нас. Мы с Миланой, моей сестрой, из кожи вон лезем, чтобы заслужить его одобрение. Но все тщетно.
Горечь остаётся на языке, а грудь сдавливает понимание, что мы лишены чего-то важного, того, что есть у простых людей.
Я вспоминаю сцену, которую застал на кухне. Наш слуга, Константин, сидел за столом со своим сыном. Тот рассказывал ему о том, сколько поймал рыбы. С ним Константин преображался. Он светится от гордости за сына и с любовью треплет его по голове. От моего отца такого не дождешься. Сколько бы не старался ему угодить.
Я надеваю белую сорочку. Накрахмаленные воротник трёт кожу, беру шёлковую галстук-бабочку, когда в комнату заходит Константин.
– Позвольте? – киваю. Константин повязывает бабочку на шее. – Вы идете один? Без жены? – чтобы снова слушать перешептывания и смешки за спиной?
– Один, – застегиваю белый пикейный жилет на три дорогих пуговицы, под пытливым взглядом Константина.
– Позвольте спросить почему?
– Будут политики, влиятельные люди и девочка из глуши там совсем не к месту. Что она знает об этикете? Давай честно. Её хоть как наряди она выглядит… простовато.
– Но она же ваша жена. Ей все равно придётся сопровождать вас. А этикету можно научить. – Константин помогает надеть фрак.
– В другой раз, – беру белые перчатки. И спускаюсь вниз. Возле машины останавливаюсь, чувствуя как сверлит между лопатками. Подняв голову вижу в окне Олесю, она быстро задергивает шторку.
Прикрывая глаза, пытаюсь унять изжогу. Или это не она? А меня просто тошнит от самого себя.
Слуги одетые во фраки с черной жилеткой, скрипки выводят нежную приятную музыку, дамы в элегантных платьях, а все мужчины, согласно дресс-коду, одеты как и я.
Я словно переношусь в начало двадцатого века. Мой дядя, Рогволод, любит устраивать подобные приемы. Помпезно, пафосно. Я вижу его в центре зала. Статный, на вид ему лет сорок, хотя он почти ровесник отцу. Младше всего на десять лет. Внешне он совсем не похож на отца. Брюнет, с ярко зелёными глазами.
Четыре тысячи лет назад был создан первый успешный оборот человека в оборотня. Пытались очень долго, но безуспешно. Люди умирали, словно сама природа была против такого вмешательства. Псы-воины, так называли моих предков, отличались особой свирепостью. Идеальные воины. Рогволод был обращён спустя десять лет и он стал прародителем другой расы – вервольфов.
Возник конфликт двух лидеров. Ни мой отец, ни его брат не хотели сдавать лидерских позиций. Лишь недавно они помирились.
Мы с отцом подходим к Рогволоду. Братья пожимают друг другу руки, я киваю в знак приветствия. Рядом с ними стоит Демитрий, вервольф, вместе со своей женой Лулу.
Именно они послужили тому, что четырехтысячелетняя война привела к миру. Лулу и Демитрий влюбились друг в друга, и несмотря на то, что Лулу оборотень, поженились и теперь у них двое детей. Они стали легендой, что несказанно бесит отца и дядю. Как их потомки, стали значимее чем они, создатели?
Я видел их однажды, на очередном приеме.
– Дмитрий, – говорит дядя на английском. – Вы должны присоединиться к нам. Войти в круг приближенных.
– Простите мистер Руд, но нет. Мы с женой хотим жить спокойной жизнью. Тем более, то движение, которое вы создаёте – претит нашим взглядом. Какая разница на ком женится вервольф или оборотень?
– Есть разница! Это смешанная кровь.
– Тем более, нам с вами не по пути. Наши дети полукровки. Эмили, моя дочь она оборотень, пошла в жену. А Алан в меня, он вервольф, – тут заговорила его жена, блондинка, с ярко горящими глазами лазурного цвета.
– И методы борьбы с полукровками это какой-то архаизм! Я знаю, как вы расправляетесь с ними, – я прислушиваюсь. Расправляется? О чем это она?
– Мы милостивы, – Рогволод жёстко смотрит на блондинку. – Прощаем прежние грязные связи, – его лицо перекосилось, словно он выплюнул улитку. – Но требуем, чтобы впредь такого не повторялось. Оборотень должен жениться на оборотне, а вервольф на вервольфе, чтобы произвести достойное потомство. Я уже не говорю о том, чтобы связать свою жизнь с низшими существами – людьми!
– Прощаете? – язвительно передразнила Лулу. – Так вот, мистер! Я открою вам большую тайну. Мы не нуждаемся в вашем прощении! У нас все было просто прекрасно, пока не появились вы – создатели.
– Осторожнее со словами, милочка!
– Я вам не милочка! Дём, – обратилась она к мужу. – Пойдем отсюда. Его здесь нет, – она нежно коснулась руки мужа. Мужчина явно был в гневе. Я видел как его глаза опасно блестят, а скулы ярко выделялись. Ещё мгновение и он бы обернулся в вервольфа и набросился на дядю. Но стоило ей прикоснуться, он успокоился. И кратко кивнул.
– Вы, очевидно, говорите о Сэмюэле Бейкере? Так у него все хорошо. Он одумался и решил не портить свою жизнь связью с человечишкой. Он счастлив с моей племянницей.
– Это ложь! – вскипела Лулу. – Сэмми любит Бьюлу! Она его истинная. Вы что-то с ним сделали!
– Вероятно, это вы ошибаетесь! – усмехнулся Рогволод.
– Тогда почему он оборвал все связи? Не хочет видеть нас? Дайте нам увидеться и поговорить. Я хочу услышать это от него!
– Не видится, значит не хочет. И вам стоит больше волноваться о себе и о своей семье. Эмили и Алан? Так, кажется, зовут ваших детей? Хм, нужно познакомиться поближе, – лицо блондинки перекосило от ярости и страха. А ее муж бросился вперёд и схватил дядю за грудки.
–Только попробуй к ним подойти.
– Нет, Дём, – зашептал Лулу, поглаживая его по руке. – Не нужно. Их слишком много. Мы не справимся. Подумай о детях. Что будет, если нас… – она не договорила очевидную вещь. Убьют.
– Да, Дём, – передразнил дядя. – Думай о детях.
Блондинка буквально силком увела разгневанного мужа.
Я отвел отца в сторону.
– Пап, что это значит? – во мне назревал бунт. Неужели отец замешан во всем этом? Конечно я знал о его идее фикс о чистой крови, и даже поддерживал. Но я не думал, что они с дядей опустятся до того, чтобы угрожать людям, используя детей. Похоже, у отца много тайн от меня, больше, чем я думал.
– Ты все понял, Глеб.
– Но это низко! – не достойно мужчины – застряло в горле.
– На войне все средства хороши.
– А разве мы воюем?
– Да. Лишь ты это не замечаешь. Однажды, я введу тебя в курс дела. Но пока ты не готов. Эта семья – легендарная. Она нам нужна. Что ж, если не получится с этими упрямцами, есть ещё отец Демитрия. Он более сговорчивый.
Я хотел ещё много узнать у отца, но тут мои глаза закрыли маленькие ладошки.
– Угадай кто? – я улыбнулся.
– Привет сестрёнка, – повернулся к моей маленькой красавице. Единственной, которую я люблю, несмотря на капризный и вредный характер.
– Привет, Глеб. Привет пап, – он холодно ей кивнул и пошел к Рогволду.
– Ты одна? – посмотрел по сторонам, выискивая её жениха, Сэмюэля.
– Да, – она скривилась. – Сэм, всё же, далёк от такого приема. Его манеры всё ещё оставляют желать лучшего. И он не любит такие места. Ради меня, конечно, он бы потерпел, но ходил бы с кислой рожей весь вечер, – я вспомнил, что говорила Лулу. И даже согласился с ней.
В Америке, где мы встретились с Сэмом впервые, он был с человеком. Бьюлой Родригес. И тогда он выглядел безумно влюбленным. Тем более, мне показалось это странным, что он так быстро переметнулся к моей сестре. Я бы заподозрил его в том, что он попросту использует сестрёнку, чтобы втереться к нам в семью, если бы не видел, что он смотрит на Милану так же, как тогда на Бьюлу.
– Я смотрю и ты один? А как же «мисс Тайга»? – эта насмешка сестры вызвала у меня раздражение. И обиду за Олесю. Как я и думал, она здесь не к месту. О чем уж говорить, если даже сестра так считает.
– Осталась дома, – взял два бокал шампанского у проходящего мимо официанта, передал один сестре, другой залпом выпил.
– Это правильно. Не обижайся брат, но она…. Страшненькая. Эти ее очки на пол лица, худощавая как доска, – сама то ты не лучше. Чуть не сорвалось с губ.
Что это со мной? Разве Милана говорит не то, что я думаю? Откуда эта потребность защитить Олесю?
– Ах как жаль, что Оксана не чистокровная. Именно такая тебе нужна. Я же знаю каких девушек ты предпочитаешь.
– Знаешь, по-моему, мои вкусы изменились.
– Ой брось, братец, – отмахнулась сестра. – Это магия истинных. Тебя тянет к Олесе, потому что твой волк на нее запал, – ага, а ещё на ту белую волчицу. Кобель он у меня, одним словом. Не сильно то отличается от человеческой оболочки. – Хочешь докажу, что ты все ещё хочешь Оксану?
– Как?
– Оксана! – позвала она и помахала ей. Я повернулся.
– Черт возьми. Она как чувствовала. Думаешь для кого этот вырез почти до задницы и откровенное декольте? – шептала мне на ухо сестрёнка. – Не для кого не секрет, что она сходит по тебе с ума. Весь вечер смотрела на тебя так, что готова была сожрать. Думаю, сегодня ты можешь пропустить ночку с супругой и пошалить с ней, – Милана захихикала и похлопала меня по плечу.
Оксана шла ко мне виляя округлыми бедрами и обольстительно улыбаясь. Я отпил из второго бокала шампанское, осматривая её с головы до стройных ног.
Что я чувствуя видя эту распутницу? Стоит ли мне пропустить ещё одну ночь и пойти к умелой Оксане? Хочу ли я этого?
Олеся сидела на кровати полулежа, согнув ноги в коленях. Её лицо прикрывала книжка, а ночник тускло освещал пространство. Она напряглась, когда дверь за моей спиной захлопнулась, но даже не посмотрела в мою сторону.
Похоже, она решила меня игнорировать. Именно тогда, когда мне до безумства захотелось побыть с ней, услышать её голос, увидеть то, как она осторожно поправляет очки. Новые?
Я едва дождался того времени, когда уйти с вечеринки не было бы верхом неприличия. Терпел общество пристающей кокетничающей Оксаны, всё больше жаждал оказаться здесь, с моей женой. И вот так меня встречает Олеся? Холодным равнодушием?
Я раздевался, внимательно следя за Олесей. Она делала вид, что увлечена чтением, но я видел как она жадно рассматривает меня поверх очков. Для меня не осталось секретом, что ей нравится то, что она видит. С первого дня нравилось.
Когда я остался в одних боксерах, она покраснела и быстро выключила свет, чтобы я не за метил. Отвернулась от меня. Я прижался к ее хрупкой спине чувствуя острое возбуждение, вдохнул её дурманящий запах.
– Я соскучился, – прошептал возле её уха, с удовольствием замечая как ее кожа покрывается мурашками, а Олеся тяжело выдыхает. Мне хотелось касаться её тела как тогда, в первую брачную. В пальцах буквально зудело, а голод стал невыносимым. Мои руки пробрались под белую футболку.
– Видимо, не очень сильно скучал, – раздражённо сказала она, скидывая мои руки. Перевернул её на спину и навис над ней. Мне кажется, или она похорошела? Вопросительно посмотрел на нее.
– Что это значит? Я тебя хочу. Я пришел исполнить супружеские обязанности, – она поморщилась.
– Ты считаешь, что можешь вот так вот заявится через пять дней после нашей брачной ночи? И просто меня взять?
– Да, – и черт возьми, я этого так хочу. Она невесело рассмеялась.
– Так вот. Я сообщу тебе новость. Я не расположена! Почему бы тебе не вернуться туда, где ты все это время был.
– Сейчас я хочу быть здесь, – взбесился. Чего она упрямится? – Я ведь могу и не спрашивая взять!
– Только попробуй! И я перегрызу тебе горло.
Олеся проявила не дюжую силу откинула меня в сторону и пошла к окну, обнимая себя руками.
Я пребывал в растерянности. Бросил на все готовую Оксану, потому что устал бороться с тягой к ней, ехал к ней на максимальной скорости, а она мне отказывает?
– Ты моя жена!
– А ты мой муж! И это не даёт тебе права вести себя как скотина.
Я находился в лёгком шоке. Никто и никогда не говорил мне нет. Тем более это странно услышать от скромной Олеси. Моей жены.
– Ложись спать, – глухо произнес. – Обещаю, что не буду приставать, – Олеся повернулась и внимательно посмотрела на меня. Такая маленькая хрупкая. Даже в этой асексуальной футболке и в безразмерных штанах, она была в тысячу раз привлекательнее полураздетой Оксаны.
Я отодвинулся на самый край и похлопал по кровати рядом с собой.
– Обещаешь?
– Да. Я не такой подонок, как ты думаешь, – Олеся легла на другой край, укуталась в одеяло. А я изнывал от желания. Член буквально дымился. Я залез к ней под одеяло, прижался стояком к попке, чувствуя временное облегчение. Олеся вздрогнула.
– Ты обещал.
– И ничего не будет. Пока сама не захочешь.
Засыпал с надеждой что Олеся не вытерпит и проявит инициативу. Я чувствовал как она возбуждена, как тяжело дышит. Не дождался. Уснул.
Проснулся оттого, что на моих глазах был повязан шарф. Её шарф. Запах проникал в нос, пленял. Я хотел протянуть руки к ней, но они были привязаны. Я замер, старался не дышать не спугнуть, когда резинка боксеров спустилась вниз, освобождая член. И тут же ее губы обхватили головку. Я застонал. Подаваясь вперёд.
Олеся решила изучить мое тело? Что ж. Я вовсе не был против.
Нежный язычок щекотал, облизывал яйца. Она насаживалась ртом до самого горла. Это было очень умело. У меня не осталось шанса. Я кончал нежно повторяя ее имя.
– Олеся.
– Глеб, ты дурак? – голос ее подруги подействовал словно ушат холодной воды. Я разорвал то, чем был привязан к кровати и снял повязку с глаз. Мне не показалось. Возле меня сидела подруга Олеси. Маша. Причем в том самом откровенном белье, что я покупал для жены.
Вновь горящий ночник позволил рассмотреть все детали. Красивое тело, в прозрачном белье и сперму на её губах.
Вот черт! Какой я идиот! Откуда Олеся могла научится такому минету? Я же был первым у нее. А вот ее подружка, об опытности которой я узнал ещё в тайге – да. Та ещё шлюха.
Тогда пришла, наорала на меня, разозлила. Я поимел её только от злости, что отец заставляет меня жениться на Олесе. Мне, в тот момент, казалось отличной местью, что я трахнул ее подругу. Потом, она пришла ко мне в спальню и ушла ни с чем. Я пригрозил ей, что вышвырну её, если она попробует проделать это ещё раз.
И вот. Она проделала. Но я же засыпал с Олесей, чувствовал ее запах от шарфа.
– Да какова хрена? Ты, блять, сделала? – я пребывал в шоке. Неприятное чувство. Словно тебя изнасиловали.
– Минет. Лучший в твоей жизни, – я так думал, потому что был уверен, что это Олеся. – Глеб. Я так скучаю. Каждый день думаю о том волшебстве, что было между нами, – с каждым словом она приближалась ближе.
– Какое, нахрен, волшебство? Я трахнул тебя из злости! – схватил ее за волосы и толкнул на стену. – Я выкину тебя, как обещал! Но перед этим отдам своим дружкам! Грязная шлюха! – Маша смотрела испуганно, а ее подбородок затрясся.
– Я люблю тебя, а ты на меня не смотришь. Тешила лишь одна мысль, что и Олесю избегаешь. Ей всегда доставалось самое лучшее. Дочка альфы, этот дом, шикарная свадьба и ты! Но я же красивая. Я достойна всего этого! У меня тоже чистая кровь. В моей семье только оборотни.
Я отпустил ее. Мне было противно прикасаться к ней. Перед Олесей, она такая верная подруга, которая не бросила её в беде, составила компанию, готова была прислуживать, лишь бы быть вместе. А на самом деле двуличная завистливая тварь.
– Где Олеся?
– Она убежала в лес. Она дикарка! Неделями может проводить в облике волчицы, – меня словно обухом по голове ударило.
– Какой у нее окрас?
– Белый, – в ушах зазвенело. Я рыскал по лесу, с ума сходил, мечтая встретить белую волчицу. А это была моя жена?
За открытым окном послышались шаги. И я впервые в жизни испугался. Я не хотел, чтобы Олеся знала о том, что произошло. Я кинулся убирать следы преступления. Шарф и разорванные веревки, кидая в улыбающуюся Машу халат.
– Проваливай! Завтра вылетишь отсюда.
– Не посмеешь. Если не захочешь, чтобы Олеся видела как ты кайфуешь от моего минета, – с этими словами она схватила телефон с тумбочки и выбежала из комнаты. Она записывала?
Глава 5. Олеся
Пять дней назад
После бурной брачной ночи я проснулась одна. Смотрела в потолок думая о том, что Глеб был сегодня совсем другой. Нежный и ласковый. Он стал моими первым мужчиной и мне хотелось верить, что отношения между нами изменятся. Мне до жжения в груди захотелось, чтобы мы стали настоящими супругами.
Я встала, между ног неприятно жжёт. По привычке надела очки. Картинка нашей смятой постели стала мутной. Я сняла и появилась четкость. Зрение восстановилось так же неожиданно как и пропало. Это было похоже на чудо.
Я поспешила в душ. Нужно привести себя в порядок. Я хочу выглядеть лучше к возвращению Глеба.
Первым делом я посмотрелась в зеркало. Мои глаза блестели фиолетовым блеском. Они очень красивые. Я рассматривала свое голое тело, провела по груди, вспоминая как это делал Глеб. Ему нравилось то, что он видел. Невозможно же так притворяться.
Впервые в жизни я чувствовала себя красивой. И мне хотелось смеяться, любоваться собой. На завтрак спустилась в приподнятом настроение, прошла в кухню, где слуги готовили завтрак, а Константин раздавал команды.
– Доброе утро, – этот обычно хмурый мужчина по-доброму мне улыбнулся. – Хотите чего-нибудь?
– Да. Я хочу знать, что любит есть на завтрак мой муж, – мысленно повторила. Мой муж. И настроение поднялось ещё больше.
– Яичницу с беконом и томатный сок.
– Можно я сама приготовлю? – мне хотелось сделать первый шаг, отблагодарить за то, что он был таким нежным и ласковым.
– Да конечно. Вы же хозяйка в доме, – я покраснела и посмотрела на вошедшую Машу. Выглядела она как побитая собака.
– Привет, – улыбнулась подруге.
– Ага, – хмуро произнесла она, наливая себе стакан воды. – Как первая брачная ночь? – Маша стояла за моей спиной, пока я ставила сковородку на плиту.
– Всё хорошо.
Я огляделась. Повар пошла в кладовку за овощами, Константин был занят тем, что проверял частоту бокалов. Достаточно далёко от нас. Никто нас не подслушивает.
– Ой, Машунь! – я блаженно закатила глаза. – Ты была права. Глеб он такой… такой… – меня захлестнула масса эмоций. Я не могла подобрать слов. – Он был так нежен. И мне кажется, он что-то ко мне чувствует. Просто не разобрался в себе. – Маша стала хмурой.
– Ты бы не очень-то мечтала на этот счёт. Не забывай, что он привел тебя силой. Угрожал отцу! Так хорошо трахал, что ты поплыла? – Маша была рассержена и говорила ужасные слова.
– Маш, что-то случилось? – я терялась в догадках почему она такая злая. Мне же было так хорошо, что я хотела сделать всех счастливее. На всех меня, конечно, не хватит, но хотя бы единственную подругу.
– Ничего, – она улыбнулась. – Я вчера маленько перебрала. В голове поселились тысяча дятлов. Я буду очень рада, если ты будешь счастлива.
Повинуясь порыву, обняла подругу и поцеловала в щеку.
– А где твои очки?
– Это самое странное. Они мне не нужны. Зрение восстановилось.
Константин, рассматривающий бокалы на свету выронил их на пол.
– Маша. Убери, – приказал он Подруга закатила глаза, но послушалась и ушла за веником.
Я выкладывала яичницу с беконом на тарелку, прикусив губы. Старалась, чтобы было красиво, украсила зеленью.
– Госпожа, – обратился Константин. – Это правда?
– Что?
– Ваше зрение. Оно правда вернулось?
– Да.
– Это невероятно!
– О чем вы?
– Видите ли. Есть древняя легенда. Об особом племени оборотней. Много веков назад была яркая вспышка света, – у Константина очень приятный баритон. Он говорил тем самым голосом, каким папа рассказывал мне сказки в детстве.
Я подпёрла подбородок рукой, оперлась на стол, чувствуя ностальгию по тем светлым временам и по папочке. Может Глеб разрешит мне навестить его?
– И девушка как раз в это время гуляла с новорожденной дочерью. Она была необычной. У нее была очень светлая, почти прозрачная кожа, сверкающая на солнце, – как у меня. – От яркой вспышки серые глаза девочки стали фиолетовыми. Говорят, что потомки этого ребенка обладают невероятной силой. Они способны вылечить и обратить в спять время, вернуть молодость. Но лишь тогда, когда встретят истинного, после первой брачной ночи. До этого у них ухудшается зрение. Олеся, скажите. Вы всегда носили очки?
– Нет. Лет с тринадцати.
– Вы особенная, Леся. Я думаю, вы как раз из того племени. Вы эликсир жизни. Неудивительно, что Мстислав захотел породниться с вами. На моей памяти ему лишь однажды встречалась такая девушка. Двадцать лет назад. Тогда я видел хозяина влюбленным.
– Я особенная? Вы ошибаетесь. Я обычная ничем не примечательная девушка.
– Вы себя не цените. Я никогда не видел столь необычной девушки. С такими фиолетовыми глазами и с такой белой кожей.
– Глеб так не считает, – со вздохом ответила я, чувствуя горечь на языке. Стерла крошки со стола, избегая смотреть Константину в глаза.
– Он просто избалован женским вниманием. Попробуйте его игнорировать. И вам лучше надеть очки и не стараться выглядеть лучше. Пусть он полюбит вас, такой, какой есть.
– А эта девушка, в которую, как вы говорите, был влюблен Мстислав. Где она?
– Она отказала ему. И сбежала. Хозяин очень долго искал её, но так и не нашел.
– Что ты пьешь? – Маша садится рядом со мной на кровать.
– Травки успокаивающие. По маминому рецепту, – отец мне отдал мамину тетрадь, как только я подросла. Сказал, что это наследство. Там были написаны рецепты на все случаи жизни. Я это не помню, но отец говорил, что мама была вроде знахарки. Лечила всех наших. Хоть оборотни практически не болеют, но депрессии подвержены. А больницы далеко. Правда, в тетради было не только это. Так же, рецепты афродизиаков и даже заговоры на импотенцию.
– А что случилось то? С утра была такая веселая, – я поставила кружку на тумбочку и легла на колени к Маше.
– Я ему завтрак готовила, старалась. А он отказался. Избегает меня. Как только увидит – идёт в другую сторону. Маш, так больно. Я впервые хотела кому-то понравиться. Мне начало нравится, что все так получилось, что сама судьба мне его послала. Влюбилась как полная дура! – с досады на себя саму, ударила по кровати. – Мне так плохо. Я так хочу, чтобы он снова на меня смотрел, как ночью. А кажется, он меня стыдится.
– Я тебя предупреждала. Не тешь себя глупыми иллюзиями, – Маша ласково проводила по голове, смотря куда-то перед собой. Она какая-то задумчивая и печальная. Я эгоистка. Говорю только о себе.
– А как тот охранник? Есть успехи?
– Какой охранник?
– Ну, в которого ты влюблена.
– А нет. Он меня не замечает.
– Странно. Ты то, в отличие от меня, красивая.
– Толку то? Как говорится, не родись красивой.
После того, как ушла Маша, пришел Константин. Несмотря, на всю его напускную строгость, он мне нравился. Я видела, что он по-доброму ко мне относится. Он мне чем то напоминал отца, по которому я очень скучала. Я встретила его искренней улыбкой.
– Госпожа… – меня покоробило такое обращение.
– Пожалуйста, называйте меня просто Олесей.
– Хозяину, Мстиславу, это не понравится. Он и наказать может.
– Тогда зовите так, пока никого нет, – он кивнул.
– Я по поводу утреннего разговора и вашего зрения. Помните, я вам рассказывал про легенду? – кивнула. – Люди, узнав что вы та самая, попытаются использовать вас. Высосут все силы и тогда вас не станет. А мне бы этого не хотелось. Вы мне мою младшую дочку напоминаете.
– Но это всего лишь сказка.
– Тем не менее, возьмите очки, – он достал очки из кармана. – Тут обычное стекло. Не стоит всем знать, что зрение вернулось сразу после брачной ночи. Особенно, об этом не должен знать Мстислав. Прислугу я предупредил. Они будут молчать.
– Почему? – Константин поджал губы.
– Мне так будет спокойнее. Уважьте старика. Носите хотя бы на людях.
– Хорошо.
Константин ушел, а меня терзало любопытство. Неужели Мстислав поверил в эти сказки и поэтому так настаивал, чтобы я вышла за его сына? Но это же глупо!
Ночью я готовилась к приходу Глеба. Надела красивое белье, что он купил для меня. Но он не пришел. Ни в эту ночь, ни в другую.
Я впала в депрессию. Думала о нем каждую минуту, скучала. Чахла в этой золотой клетке. Спустя пять дней. Я превратилась в тень. Ещё и Маша добавляла огня в печку моей злости. Сказала, что он не ночует в доме. Уходит куда-то. А такой мужчина не будет спать в одиночестве. Ему быстро найдется утешение. Возможно, к той козе, Оксане.
Я мучилась от ревности. Ревела по ночам, проклинала себя и его. А он с любовницами?
А чего так удивляться? Он же честно признался как-то, что просто выполняет волю отца. Что продолжит встречаться с другими, а я всего лишь инкубатор. С чего я решила, что одна ночь все изменит?
Я стояла возле окна, смотрела на манящий лес, сжигаемая своей собственной фантазией. Что он каждую ночь проводит с другой. Что так же ласкает другую.
Какое это, оказывается, больно, любить. Я мечтала лишь об одном, чтобы никогда его не видеть. Жалела, что не сбежала тогда вместе с отцом.
Под окном появилось движение. Пригнали жутко дорогущий автомобиль. И я увидела его. Такого красивого как из сказки. В черном фраке, с идеальной осанкой. Он был похож на принца. Сердце радостно затрепыхалось, я буквально прижалась к окну, любуясь предметом своего обожания. Своим мужем.
