Текст книги "Покидая высокую башню (СИ)"

Автор книги: Катти Карпо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

«Уф… ‒ Регина утомленно выдохнула про себя. ‒ Взаимодействовать с маленьким ребенком сложнее, чем я думала. Да еще и в тематике, в которой я пока на уровне «подглядела разок одним глазком». ‒ Она оперлась локтями на ограждение и, зевнув, принялась вводить в поисковую строку в интернете на мобильном словосочетание «фигурное катание». ‒ Мне, наверное, следует заучить всякие там названия прыжков типа «сальхов» и «аксель», да?.. Да ладно, сделаю. И добавим Яшеньке пластичности благодаря моим универсальным упражнениям! Да, да, я молодец. Просто умничка…»

Что-то стремительно пролетело мимо. Регина, недоумевая, подняла голову. И застыла.

Ледяная поверхность превратилась в просторы небес, в пределах которых жила своей собственной стремительной жизнью маленькая черная птичка. Парила, взлетала, падала камнем вниз, меняла направление тогда, когда ей самой вздумается.

Яков был воистину прекрасен. В своем маленьком небесно-ледяном мире.

Нащупав отпавшую челюсть, Регина вернула ее на место и похлопала себя по губам. А затем резко оглянулась в сторону выхода, будто ожидая, что угрюмый господин Левин все еще находится неподалеку.

«Что это все значит?!«Выполняет все до смешного отвратительно»? Это Яков-то?! Да ни один мужик за всю жизнь меня так не завораживал, как это Солнышко!.. Какого тут вообще происходит?!»

* * *

Никогда еще Регине Горской не приходилось видеть человека, который бы настолько глубоко погружался в процесс. А она-то себя считала выдающейся!

Тренировки проходили каждый день. Или на катке, или в арендованном зале. И малютка Яков Левин прилагал усилий больше, чем десять взрослых вместе взятых.

Подготовка мальчика и до знакомства с Региной уже была на высоте. Однако он не игнорировал ни одного ее высказывания, все схватывал налету и тут же выполнял. А затем усердно работал над улучшением. Энергичная от природы Регина от души любовалась его упорством. Снаружи Яков был словно снежный цветочек с ледяными шипами ‒ неэмоциональный и вечно сосредоточенный, но внутри него полыхало жаркое пламя.

И Регина просто-напросто балдела от каждого их занятия. Мальчик был невероятен. Талантлив. Сообразителен. Стремителен.

И обворожителен.

А еще она не уставала поражаться его стойкости.

Яков никогда в открытую не показывал усталости. Даже дыхание свое контролировал. И лишь когда Регина скрывалась в подсобном помещении или якобы выходила за кофейком, мальчонка позволял себе чуть-чуть расслабиться. Горская не раз наблюдала, стоя за приоткрытой дверью, как Яков опускается на одно колено, кладет ладонь на пол и дышит так, будто жаждет разом поглотить весь воздух мира.

«Блин, с таким упорством я бы давно уже валялась носом в пол и в отключке».

Яков пугал ее и восхищал.

Она рассказывала о его успехах Яну, но тот, как заведенный, твердил, что его сын абсолютно не старается и выдает наиотвратительнейшие результаты.

«Ах, ты ж, кусман идиотической мусорной кучи, ‒ возмущенно вопил разум Регины, пока она с вымученной улыбкой выслушивала ругань Яна. ‒ Тебе на руках сынишку носить надо. А ты его только ругаешь!»

Забавно, но для самой Регины никаких придирок не находилось. Ян признавал, что благодаря ее работе ребенок прогрессирует, однако, в конечном счете, его вывод всегда приходил к одному и тому же итогу: Яков ‒ полнейшая бездарность.

«Этот мужик – полоумный или как? ‒ терялась в догадках Регина, с изумлением наблюдая реакцию Якова на слова отца. Мальчонка всегда только молчал и внимательно смотрел на Яна. ‒ А малыш что, и правда верит, что он никчемный? По-моему, папашка именно это ему и внушает».

Но, несмотря на благородное возмущение, Регина не могла позволить себе вмешиваться в происходящее. Ведь Ян исправно передавал ей конверты с деньгами.

Впервые ее принципиальность дала трещину, когда она стала замечать, что Яков приходит на занятия в состоянии крайней утомленности. Ничего, в общем-то, не изменилось. Мальчишка продолжал искусно притворяться бодрым и трудился на износ. Однако проникшаяся к нему симпатией Регина не могла пропустить малюсенькие сигналы, посылаемые крошечным тельцем ее Солнышка. Вот он твердо стоит на ногах и вдруг резко прижимается к стене ‒ всего на секундочку, ‒ придерживает дикую тряску губ и бесшумно выдыхает, вжимаясь подбородком в грудь.

«Боже ты мой, да не зазорно передо мной побыть чуть-чуть слабым». ‒ Регине очень хотелось сказать ему это, но тревога за самолюбие Якова, за которое он отчего-то так отчаянно хватался, удерживала женщину от жалостливого порыва.

‒ Слушай, Солнышко, а ты и вне наших занятий тренируешься, да? ‒ однажды осторожно спросила она его.

‒ Угу. ‒ Яков был полностью сосредоточен на растяжке.

‒ А с друзьями успеваешь погулять, поиграть, пообщаться?

Мальчик покосился на нее, но смолчал.

‒ У тебя ведь есть друзья? ‒ Регина присела рядом прямо на пол.

‒ Нет.

‒ А… Но…

‒ У меня нет на них времени. И вообще это бесполезная его трата.

‒ О, какой серьезный. ‒ Соорудив в голове многотонное ругательство в адрес Яна Левина, который, судя по всему, не позволял сынишке нормально адаптироваться в социуме, она весело предложила: ‒ Может, сыграем во что-нибудь в перерыве?

‒ Сыграем? ‒ В зеленых глазках появился заинтересованный блеск. ‒ А я… заслужил?

‒ Чего? Ясное дело! Конечно, заслужил! Будешь играть?

‒ Д-да…

‒ Отлично! Скажем… в картишки.

У Регины Горской абсолютно отсутствовал опыт общения с малолетними детьми, и, конечно же, она не задумалась ни на секунду, уместно ли предлагать шестилетке игру в карты. И тем более на деньги.

Но уже после первой игры она пожалела о том, что вообще заикнулась о подобных увеселениях.

‒ Ты что, уже играл раньше?! ‒ плаксиво разорялась она, утешаясь объятиями с полом.

‒ Нет. ‒ Яков задумчиво рассматривал выигранную у тренера тысячную купюру.

‒ Косарик мо-о-о-ой, проща-а-а-ай! ‒ надрывалась Регина, театрально протягивая дрожащую руку к потерянной денежке. ‒ Одна четвертая без хвостика от моих будущих сапожек!

Понаблюдав с полминуты за спектаклем одного актера, Яков предложил оплатить выигранными деньгами какую-нибудь уникальную лекцию от Регины, как от тренера. И купюра благополучно перекочевала обратно к счастливой Горской.

‒ Слушай, Яшенька, попробуй все-таки пообщаться с кем-нибудь из ребят. У тебя обязательно появятся друзья. Ты ж лапуля.

‒ Не надо мне. ‒ Яков насупился. Ему не очень нравилось ее сюсюканье.

‒ Но как же вот так одному жить?

Яков внезапно встрепенулся.

‒ Я не один.

‒ Так у тебя все-таки есть друг? ‒ Регина навострила ушки.

‒ Нет. ‒ Яков вернулся к тренировке. ‒ Жена.

‒ Кто?!

Вот это было заявление из заявлений. Первое место на пьедестале!

‒ Жена. ‒ Поразмыслив, Яков уточнил: ‒ Будущая. Будущая жена. Наверное, пока можно называть ее невестой. Но в будущем она все равно будет моей женой.

‒ Потрясающе! ‒ Справившись с шоком, Регина подползла поближе. Теперь уже сгорая от любопытства. ‒ И как зовут счастливицу?

‒ Даниэла.

‒ О!

‒ Я уже даже с ее отцом познакомился.

‒ О… И чего там отец говорит?

Яков пожал плечами, будто сказанное ‒ само собой разумеющийся факт.

‒ Что она станет моей невестой.

‒ О!..

‒ А я сказал, что Даниэла будет не невестой, а моей женой.

‒ О!

«Да Яков, оказывается, горячий парень, а!» ‒ Регина, глупо хихикая, завалилась на спину.

‒ А девчонка ‒ одногодка твоя?

‒ Она старше.

‒ Любишь постарше? А я тоже ничего. ‒ Регина улыбнулась и, как ей показалось, весьма обворожительно.

‒ Фу.

Регина пришла в восторг от новой увиденной эмоции, проявившейся на лице Якова.

«Какой же он лапуська!»

‒ Моя жена ‒ Даниэла, ‒ бескомпромиссно заявил Солнышко.

‒ Хорошо, хорошо. ‒ Регина не могла перестать улыбаться и показала ему отогнутые большие пальцы. ‒ Даниэла. Я запомнила.

* * *

Пустой взгляд Якова пронзал пространство.

‒ Яшенька? Солнышко? Ты чего? ‒ Регина присела напротив него на корточки. ‒ Тебя ведь трясет! Ты болеешь?

‒ Нет.

‒ Слушай, давай я верну твоего отца. Пусть домой тебя отвезет. Мы не сможем сегодня заниматься!

‒ Нет! ‒ Горячая ладошка уперлась в ее нос. ‒ Я должен тренироваться.

‒ Ты бледный. И еле на ногах стоишь. Сколько ты уже тренировался сегодня до меня?

Вместо ответа Яков медленно выпрямился и утер губы. Снова храбрился.

‒ Ты вообще спал? ‒ не отставала Регина.

‒ Спал.

‒ Сколько? Ну?! Сколько?

‒ Заслужил три часа. Я хочу начать тренировку. Иначе навыки пропадут.

Регина грязно выругалась про себя и схватилась за мобильный. Темный дисплей привел ее мысли в порядок. Семья Левиных не из числа простых обывателей. Она не могла просто взять и позвонить в полицию или в опеку с криками, что тут умучивают маленького мальчика. Кто же это докажет? Да Левины ‒ этот Ян и его мать Амалия ‒ на раз отвертятся, а потом раздавят Регину со всеми ее добрыми намерениями.

‒ Черт!

‒ Что? ‒ Яков поднял на нее замутненный взгляд.

Откуда семилетний мальчик черпает силы для такой жизни, Регина не представляла. Она бы не справилась. Точно не выдержала бы.

‒ Хочешь начать тренировку? ‒ мягко спросила она.

‒ Да.

‒ Тогда сегодня начнем со специального разминочного упражнения.

Регина подтащила к нему объемный мат и велела прилечь на него.

‒ А что дальше? ‒ Яков послушно замер, уставившись в потолок.

‒ Задача: поочередно расслабить все мышцы, конечности. Короче, все тело. Полностью. Если не расслабишься полностью, упражнение не будет засчитано как выполненное. После такой разминки эффективность тренировки повысится, ‒ бодро заверила Регина. ‒ А высший пилотаж выполнения: делать все это с закрытыми глазами!

‒ Ладно. ‒ Яков закрыл глаза и сосредоточенно поджал губки.

‒ Расслабься.

‒ Угу.

Понаблюдав, как ходят ходуном светлые бровки на бледном лице, Регина наклонилась к ребенку и вполголоса спросила:

‒ Слушай, Яшенька, а у тебя есть другие родственники? Кроме отца и бабушки?

‒ Угу. Один есть.

‒ Кто?!

‒ Папин брат.

‒ Ты его знаешь?

‒ Неа. Амалия говорит, что Глеб Левин не стоит внимания.

«Глеб Левин, значит?»

До Регины донеслось тихое сопение. Яков заснул.

Прикрыв ребенка притащенным из подсобки пледом, женщина устроилась на скамейке и набрала на мобильном номер.

‒ Ку-ку, Ксюшенька. И тебя целую. Я слышала, твой новый бой-бой в полиции работает? Слушай, а можешь попросить его одного чувачка по базам своим пробить, а?

* * *

Регина куталась в плащ и проецировала увиденное в сознание. Реальность все больше погружалась в мрачные тона. Она по максимуму вжалась в кирпичную стену и снова выглянула из-за угла.

Объект непринужденно болтал с двумя приятелями возле забегаловки с фаст-фудом.

«Все верно, студент. Твою налево, всего лишь студент. И он, получается,младшийбрат».

Глеб Левин оказался высоким юношей с невероятно симпатичным лицом. Но его отличала как раз мужественная красота. Правда вкупе с длинными черными волосами, забранными в растрепанный хвостик, в куртке с нашивками и джинсами с потертостями он вполне подпадал под категорию «студент, держащийся исключительно на бомж-пакетах».

И, судя по раскрепощенному поведению и игривым улыбочкам, посылаемым мимо проходящим девчонкам, парень был тем еще раздолбаем.

«Красавчик. Тьфу… ‒ Регина схватилась за голову. ‒ Вот что я делаю? А? Разве это вариант? Так, включаем интуицию! Срочно врубаем семьдесят седьмое чувство! И!.. Ты врубилось или нет? А, черт, он уходит!»

Больше не позволяя себе задумываться, Регина устремилась вперед. Коршуном бросилась на жертву и намертво вцепилась в его куртку.

‒ Чего вам? ‒ Глеб вытаращил на нее глаза. А его приятели от неожиданности шуганулись в разные стороны, но потом осторожно приблизились.

‒ Глеб Левин? ‒ переводя дыхание, уточнила она.

‒ Ну, да. А вы кто? ‒ Он настороженно смотрел на нее.

‒ Регина Горская.

‒ И… и чё?

«Так, с чего начать? Вообще не представляю».

‒ Мне кажется, тебе следует съездить проведать брата и мать.

Глаза Глеба карикатурно округлились.

‒ Шутите? ‒ Он, вмиг став серьезным, вырвал у нее край своей куртки. ‒ Мы не общаемся. Я уже их несколько лет не видел.

‒ Ну, так пора съездить! ‒ настойчиво заметила Регина.

‒ Я так не считаю. Поверьте, им нет до меня дела. Впрочем, как и мне до них. ‒ Он встрепенулся. ‒ И, кстати, на фига я с вами это обсуждаю? Это личное. И вы вообще кто?

‒ Регина Горская.

‒ Я помню. Что… что вам вообще надо от меня? ‒ Он начал потихоньку от нее отступать.

‒ Она из твоих бывших? ‒ хихикнул один из приятелей Глеба.

‒ Нет, конечно.

‒ Любишь постарше?

‒ Заткнись, Артем!

Ребята развернулись, чтобы уйти.

«Соберись!» ‒ приказала себе Регина.

‒ Левин, ты должен поехать к своему племяннику!

Глеб резко тормознул и, оглянувшись, вылупился на нее. Секунд пять напряженного молчания, а затем юноша отправил друзей топать вперед, а сам вернулся к новой знакомой.

‒ У Яна ребенок?

«Ого…»

‒ А ты не в курсе? ‒ Регина тоже вытаращилась на него.

‒ Мне… ‒ Глеб опустил голову. «Смутился?» ‒ пронеслось в голове Горской. ‒ Мне не сообщили. Он… Только что родился?

‒ Ага, лет семь назад.

«Не семейка, а ужасы сплошные». ‒ Цыкнув, Регина потерла щеки.

‒ Надо же… ‒ Глеб впал в подобие транса. Наверное, не знал, как правильно отреагировать на новость.

‒ Я хочу, чтобы ты поехал к ним. И…

«К чертям разнес там все и вправил всем мозги. Опять же не могу я так сказать. О-ох, эта адская штука жизнь».

‒ Повидайся с ребенком, вот.

‒ Не может быть, чтобы они сами вас ко мне отправили, ‒ усомнился Глеб.

‒ Честно говоря, нет. ‒ Регине срочно захотелось вбиться головой в стену. Конечно же, она понимала, что крупно подставляет саму себя, втягивая в это дело Глеба. Но и он был не таким уж посторонним человеком для этой семьи. Кроме того, следовало уже сейчас распрощаться со стабильным источником дохода. Левины уж точно не простят ей своеволие. ‒ Я… типа преподавателя Якова. Это имя мальчика. Если не вдаваться в детали, там у них не все так уж славно.

‒ И что вы хотите от меня? ‒ На лице Глеба появилось упрямое выражение. ‒ Мы уже давно живем отдельными жизнями. И если у них проблемы, то пусть сами решают их.

Юноша, не прощаясь, двинулся за удаляющимися друзьями.

‒ Левин, погоди.

Но Глеб никак не отреагировал.

‒ Левин.

Игнор.

‒ Левин, чертяка! Это и твой ребенок!!!

Мимо проходящие люди изумленно уставились на вопящую женщину. Глеб со скоростью света метнулся обратно и зажал ей рот ладонью.

‒ Спятила?! ‒ От волнения он, не задумываясь, перешел на неформальное общение. ‒ Не пори чушь. Тебя могут неправильно понять!

‒ Это и твой ребенок, ‒ уже спокойнее повторила Регина. ‒ Не посторонний. Твой племянник.

‒ Это ребенок брата. Какое мне до него дело?

‒ Знаешь… с Яковом… не очень хорошо обращаются.

‒ Так сообщи куда надо, если такая мнительная.

‒ Да не могу я! Ты же понимаешь. В курсе, что твоя семья со связями. А что я?! Мелкая никудышная сошка. Ты ‒ другое дело. Я просто хочу, чтобы ты съездил и посмотрел. Всего разик.

‒ Не хочу.

‒ Да что тебе стоит? Неужели с племяшей пообщаться не желаешь? Он славный. И по-настоящему хороший. Понимаешь? Разок всего. Проверь, как они живут. Пообщайся с мальчиком. Очень прошу.

Глеб молчал. На женщину он не смотрел.

Регина вдохнула в легкие побольше воздуха.

‒ Блин, Левин! Ты ведь знаешь, какие они?! Твоя мамаша и братец? Не понаслышке знаешь! А теперь представь, насколько «славно» с ними живется ребенку. Маленькому мальчику.

Истратив воздух, Регина обмякла и, опустив голову, шумно задышала.

«Какие еще слова подобрать, чтобы внушить умные мысли такому бесчувственному оленю? Неужели, вот этот, весь такой разобиженный, ‒ единственный вариант спасения для Яшеньки? Похоже, судьба обожает от души повеселиться».

‒ Я не знаю адреса.

Регина моргнула, не веря, что и правду услышала это. Она подняла взгляд.

Глеб выглядел бледнее, чем был до начала их разговора.

‒ Не знаю, где они живут, ‒ пробубнил он.

‒ Я дам тебе адрес. Да… Сейчас напишу…

* * *

Никто не мог предположить, что поступок Регины повлечет за собой цепь событий, на первый план которых изначально выползет абсолютный ужас. Трагедия, произошедшая с Яковом, колоссально изменила ее жизнь и жизнь Глеба Левина.

Но главные перемены, конечно же, произошли с самим Яковом.

«Поступила бы я иначе в тот раз, если бы знала обо всем наперед?»

Регина стояла посреди тренировочного зала и смотрела в спину разминающегося пятнадцатилетнего Якова. Он сидел в поперечном шпагате и, чуть наклонившись вперед, что-то увлеченно чиркал на листке бумаги на полу.

«Нет. Я должна была пойти к Глебу. Это и подсказала мне моя интуиция. Может, мы и виноваты в трагедии. Но сейчас все в прошлом. И Солнышко обязательно станет счастливым».

‒ И что? Его Злодейшество вдруг подобрел и разрешил тебе приходить ко мне? ‒ Она подошла к Якову и, наклонившись, с любопытством уставилась на рисунок.

‒ Глеб ничего не разрешал. ‒ Яков ни на секунду не отрывался от своего занятия. ‒ Я сбежал.

‒ Вот теперь он невзлюбит меня еще больше, ‒ наигранно посетовала Регина. ‒ Хмм…

В рисунке уже явно проступала фигура стройной девушки.

‒ А-а-а… Яшенька, как у тебя на личном фронте? ‒ полюбопытствовала Регина, активно дуя в прикрытый светлыми локонами затылок мальчишки.

‒ Никак, ‒ буркнул Яков.

‒ Ну, может, девчонка какая приглянулась? Ну, на фиг там фронт всякий, а чисто с эстетической точки зрения? ‒ Задав вопрос, Регина замерла в предвкушении.

Мальчишка перестал рисовать.

‒ Выбесила тут одна…

«О!! ‒ Регина едва не рухнула на него сверху, так ее тряхануло от любопытства. ‒ О! О! О!»

‒ Очень…

‒ «Очень»? ‒ тихонечко подбодрила его Регина.

‒ Внезапная, ‒ задумчиво закончил Яков.

«Ого!»

‒ А имя у нашей Внезапной есть?

‒ Даня… Это от какого имени?

‒ Хмм… Что-то на ум только мужские приходят, хотя… Даниэла, да! Даниэ… ‒ Регина смолкла, вспомнив, что уже слышала это имя несколько лет назад. Поэтому-то оно так быстро пришло на ум.

‒ Даниэла, ‒ медленно повторил Яков. ‒ Наверное, так и есть.

Регина тихонечко отошла от него и присела в сторонке. Лицо уже давно должно было треснуть ‒ слишком уж широкой была ее радостная улыбка.

* * *

Вот те на. Яков Левицкий, Солнышко ее суровой жизни, кого-то привел в святая святых. Их неформальный уголок покоя. Из зала отчетливо доносился его голос и еще один голос. Девичий.

«Так-так-так, ‒ Регина пристроилась у щелки приоткрытой двери. ‒ Моя совершеннолетняя детка привел с собой девочку? Интересненько».

Она выползла на свет и резво потрусила к Якову и незнакомке.

«Красивенькая. А взгляд-то какой цепкий! Ух, аж дух захватывает!»

– Приветик. ‒ Она лучезарно улыбнулась девушке.

– Здрасте.

«Ой-ой, прямо тяпнула меня глазами! Прелесть».

– Я Регина. А ты у нас кто?

– Даниэла.

Сердечко в груди восторженно сделало сальто и затумкало с невероятной скоростью.

«Даниэла… Надо же… Хо-хо… А вот и ты!»

– Ого-ого, как мощно звучит. – Регина показала большой палец. – И ты просто красотка. Эхей, Яшка-дуракаваляшка, у тебя же характер «забей лежачего» – прескверный, короче. Как только смог отхватить себе такую девушку?..

Похоже, ее Солнышко наконец отыскал свои надежные небеса…

Рассказ 5. Принцип будущего, вне предела

Прохладный вечерний ветер, самовольно приняв на себя обязанности личного стилиста, сотворил на голове Дани нечто катастрофичное. Шумно фыркнув на щекочущий губы локон, девушка дернула головой, словно отряхивающийся от дождевых капель лев, и покрепче ухватила край авоськи с апельсинами.

И отчего ей только приспичило топать в магазин за натуральными витаминами в непогоду? Без сомнения, порадовать братьев полезным угощением ‒ дело благородное. Но никто не заставлял Даню претворять возникший порыв в жизнь сию же минуту, когда она и так уже основательно задержалась на работе в пятничный вечер.

Вполне возможно, что вспышка неуемной активности была трактована желанием отвлечься от трудностей рабочих будней. Выполнение трудовой функции в качестве менеджера главной звезды агентства «СТАР ФАТУМ Интертеймент» ‒ задачка куда сложнее, чем выверенная игра в домохозяйку. Тем более когда Яков Левицкий, ее ослепительно сияющий подопечный, только и делал, что таранил направо и налево восприятие впечатлительных заказчиков проявлением своих исключительных талантов.

Вот и на этой неделе даровитая андрогинная Принцесса, разок попозировав в пробной фотосессии, умудрилась утащить проект прямо из-под носа у почти уже утвержденной модели из другого агентства. И вся забавность в том, что изначально реклама разрабатывалась под типаж с ярким акцентом на маскулинность. И что в итоге? После просмотра «выступления» Якова у представителей заказчика застопорились их внутренние ментальные механизмы, а запредельное восхищение юным длинноволосым созданием попросту заставило пересмотреть весь предыдущий концепт.

«Я, конечно, счастлива, что работа сама хватает нас за пятки, и наше агентство постепенно набирает обороты, вырастая из малютки в конкурентоспособное существо… ‒ Даня мученически почесала бровь костяшкой согнутого пальца. Изнутри черепной коробки слегка давило, и неприятное ощущение наверняка намеревалось в ближайшее время преобразоваться в полноценную головную боль. ‒ Однако все же напрягают последствия, от которых, в конечном итоге, никуда не деться. Успешно обходя соперников ‒ даже непреднамеренно, ‒ мы, так или иначе, набираем себе врагов».

И сейчас в список недоброжелателей попало и агентство из группы компаний «Виена Корпорэйшен» ‒ довольно крупная и успешная организация. Или, вернее сказать, озлобилась конкретная модель, которую и отшил последний заказчик в угоду внезапно возникшей прихоти поработать с нереально великолепным Яковом Левицким. От представителей «Виены», как ни странно, никаких претензий не последовало. Чего не скажешь об униженной модели.

Даня невесело хмыкнула, вспоминая, как, словно бывалый вышибала, встала в дверях на входе в ресторан, где обосновалась команда во главе с арт-директором и главным фотографом. Небольшое празднество после удачной фотосессии. Там же находился и Яков. И туда же едва не прорвался Элай Падуб.

Та самая ущемленная модель. Поверженный противник.

И явно сильно задетый за живое пренебрежением заказчика.

А еще он был под градусом.

Люди, находящиеся в состоянии алкогольного опьянения, вызывали у Дани отвращение непроизвольно. На уровне инстинкта. И тягостные воспоминания из детства лишь подчеркивали в ее глазах общую омерзительность ситуации.

Любопытно, как бы отреагировал Яков, если бы узнал, что она встала на пути у рассвирепевшего мускулистого парня, чья небрежно расстегнутая рубашка ничуть не скрывала внушительную татуировку на груди? Да еще и находящегося наполовину в бессознанке из-за пахучего пойла, плещущегося в нутре бутылки в его крупной лапище? При наихудшем раскладе Падуб вполне мог смахнуть Даню в сторону одним движением кулака. По крайней мере, судя по неприязни, застывшей в красивых синих глазах смертоносными кубиками льда. Однако, несмотря на то, что ни один из них не произнес ни слова, девушка все равно почувствовала угнетающий вкус тяжелой битвы. Словно встала на место Шивы ‒ персонажа, за которого обычно играла с братьями в «Мортал Комбат», а ее противником выступил этакий Мотаро ‒ страшенный громила-кентавр.

Она бы не пустила Падуба в здание, даже если это грозило бы получением случайных увечий от всяких несдержанных творческих личностей. Уберечь Якова ‒ вот что билось колючей целью в ее утопающем в принципиальности разуме. И поступила бы так не только как менеджер своего ценного подопечного. Все гораздо сложнее и значимее. В их отношениях. А настоящая проблема, над которой стоило бы потрястись, в ином: ее самопожертвование не оценил бы сам Яков. Поэтому удачно, что головорез из «Виены», в конце концов, ограничился безопасным бурчанием и, отказавшись от первоначальных планов, отступил.

«А смелости тебе не занимать, Шацкая. ‒ Даня цокнула языком, пробегаясь по воспоминанию о странноватом противостоянии. ‒ Теперь уже и запамятовала, как правильно паниковать, да, женщина?»

Адаптируясь к негостеприимному холоду улицы, девушка вдохнула поглубже и покрепче ухватилась за свою нелепую поклажу. Авоська цеплялась за края теплого пальто, а ненадежное плетение ручки впивалось в пальцы даже сквозь плотную ткань перчатки.

«Сварганим сок, ‒ размышляла Даня, неспешно спускаясь по ступеням входной группы магазина. Апельсиновое содержимое при каждом шаге настойчиво постукивало ее по бедру. ‒ Или соорудим пирог? Сегодня вроде как никого не ждем. Вечер должен получиться спокойным».

Потершись подбородком о плотные слои намотанного на шею шарфа, Даня тоскливо покосилась на деревья, качающиеся от порывов ледяного ветра, и резко сменила маршрут, зарулив в ближайший переулок. В проходе между домами дуло поменьше, да и мысль о теплом салоне автомобиля Владислава, личного водителя Якова, от поездки в котором она сегодня недальновидно отказалась, почти не тревожила ее утомленное сознание.

«Минутка отдыха. И рванем дальше».

Мысленные уверения прервало шуршание шагов за спиной.

К Дане двигались две фигуры. По телосложению ‒ рослые мужчины.

Одинокая девушка в темном переулке. Отбилась от человеческой стаи стандартизированного суетливого общества. Чем не объект для преступных намерений?

«Везуха, Шацкая. Да твоя магнетическая сила уже на уровне супергеройской. Лёля и Гера должны фанатеть от меня так же, как от своих качков из анимешек».

Не тратя силы на нерезультативные вопли о помощи, Даня с прагматичной невозмутимостью отступила на пару шагов. Но только для того, чтобы обеспечить себе пространство для нужной стойки. Ощущая, как ноги, укрепленные благодаря тренировкам старательного Якова, идеально удерживают равновесие тела, она закинула авоську на плечо и наметила примерную траекторию для размашистого удара.

Огр с булавой.

Даниэла Шацкая с апельсинами.

Нуль отличий.

‒ Вы собираетесь ударить меня апельсинами? ‒ с искренним изумлением уточнила первая фигура, судя по голосу ‒ молодой парень. При этом он предусмотрительно остановился на безопасном от девушки расстоянии.

Его сопровождающий замер прямо за спиной говорившего. А сотрясающиеся плечи выдали крайнюю степень восторга: хриплое сопение, исходящее со стороны прикрытого капюшоном лица, было ничем иным как плохо скрываемым беззвучным, но самозабвенным хохотом.

Что ж, хоть кому-то из них весело.

‒ Пожалуй, собиралась. ‒ Даня сохраняла спокойствие. К тому же интуиция не улавливала какой-либо агрессии от парней. ‒ Или все зависит от ваших намерений. И моего настроения.

‒ Ничего плохого мы не замышляем. Честно. Только разговор. ‒ Первый парень завел руку за спину и, видимо, ткнул второго кулаком в бок, потому что подозрительное смешливое сопение сменилось не менее странным хрипом. ‒ Добрый вечер.

Сделав запоздалый уклон в учтивость, юноша одновременно выставил вперед раскрытые ладони.

Демонстрация безобидности.

‒ Извините, что напугали вас, Даниэла Арсеньевна.

Они в курсе, кто она?

Даня чуть расслабилась. Совсем немного. И то потому, что долго держать навесу тяжелую авоську было некомфортно. Мельком проанализировав окружающую обстановку, она углубилась в переулок, чтобы добраться до круга света, отбрасываемого фонарем. Парни, будто послушные утятки, проследовали за ней.

«По логике и любой стандартной инструкции по выживанию стоило рвануть в сторону людной улицы», ‒ щекотала подкорку невероятно разумная мысль.

Последовала ли Даня совету собственного здравомыслия? Ни черта.

‒ Итак. ‒ Она выудила из авоськи крупный апельсин и, сложив руки перед собой, прижала его к локтевому сгибу. ‒ Что заставило вас стать преследователями некой Даниэлы Арсеньевны?

‒ Еще раз прошу прощения за то, что напугали. Мы не нарочно.

Юноша ступил в освещенную зону, и Даня сильнее сжала апельсин, внимательно рассматривая незнакомца.

Высокий блондин с приятной внешностью. С другой стороны, и Элай Падуб тоже отличался привлекательностью, рослостью и светлой взъерошенной шевелюрой. И производил хорошее впечатление на окружающих на фотосессии. Что не помешало ему чуть позже наклюкаться от обидки и пойти чинить разборки с победителем импровизированного соревнования. По крайней мере, Даня предполагала, что модель «Виены» именно так и намеревалась поступить ‒ сцепиться с Яковом. Кое-кто не особо трясется над своей деловой репутацией.

Повозив язычок молнии на черном пуховике от подбородка до середины груди и обратно, светловолосый парень цепко ухватился взглядом за бесстрастное выражение на лице Дани. Похоже, выискивал даже незначительные изменения в реакции собеседницы, чтобы ухватить момент, когда можно будет вставить следующую не менее загадочную реплику.

‒ Так что у вас ко мне за дело? ‒ подустав ждать объяснений, спросила Даня. Получилось грубовато, но и ребята, стоящие перед ней, пока не заслужили какого-либо проявления лояльности и доверия по отношению к себе.

«Да скафжи-фжи тфы ей ужфе», ‒ донеслось недовольное бормотание со стороны второго незнакомца.

Он тоже решил пересечь границу светового круга. И успел стянуть капюшон. Скорее всего, они были одного возраста. Жестко контрастируя с приятелем, второй парень был облачен в длинный снежно-белый пуховик, который, казалось, основательно сковывал его движения. Он и передвигался необычно: словно гусеница, вдруг захотевшая побродить в вертикальном положении на высоких скоростях и задействовавшая ради этого лишь часть своих волосатых ножек. На лицо парня был намотан цветастый шарф ‒ почти до самого носа, а на встопорщенные темные прядки водружена белая шапка с висюльками по бокам, оканчивающимися пушистыми кисточками.

Довольно забавный видок. Даже в каком-то смысле нелепый.

‒ Он у нас мерзлявый. ‒ Отследив направление Даниного взгляда, пояснил первый юноша.

«И зачем мне это знать?» ‒ озадачилась Даня, наблюдая, как «мерзлявый» на максимум сдвигает брови к переносице и принимается убийственно пялиться на приятеля.

‒ Ни слова, ‒ бросил в его сторону блондин. ‒ Общаться буду я. А ты лучше молчи.

«О как. ‒ Девушка с большим интересом присмотрелась к наряду второго парня. ‒ Судя по всему, пуховиком его обездвижили специально. Как и лишили шарфом возможности нормально говорить. Что ж, от человечка в смешной шапчонке и правда исходит нечто сумбурное. Склонен к дебоширству? Наверняка».

‒ Даниэла Арсеньевна.

‒ А?.. ‒ Даня отвлеклась от созерцания ограниченного в действиях «шкодника».

‒ Мы пришли обратиться к вам как к представителю агентства «СТАР ФАТУМ Интертеймент».

«А парень резко посерьезнел. Деловые переговоры? В полутьме в свете единственного фонаря? И… ‒ Даня с усмешкой принюхалась. ‒ Недалеко от мусорных контейнеров. Превосходная тактика».

‒ Я не работаю с обращениями граждан. ‒ Она дернула плечами. ‒ И никогда не получала доверенности, чтобы представлять интересы всего агентства. Полагаю, вы выбрали для преследования не того сотрудника.