Текст книги "Заплатить за счастье (СИ)"
Автор книги: Катерина Снежинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
– А откуда Арха-то про Адашу узнала?
Ведунья уж начала переживать, куда это Адин делся? Даже подумала было, что он сбежал-таки, решив, что осложнения предпочтительнее ее в качестве лекаря. Но зря переживала. Тут синеглазик был, никуда не смылся.
– Лучше не спрашивай!
– Так ты с сестричкой к ней в клинику что ли приперся? – хмыкнул Шай.
Арха опять себя едва не выдала. Или она чего-то не понимала или эти лорды оказались еще большими извращенцами, чем лекарка о них думала. Демонесса явно пророчила Дану роль счастливого отца. А Шай утверждает, что золоторожка – его сестра? Какая-то странная картина вырисовывалась.
– Откуда я знать мог, что она там работает? Сказали, что клиника лучшая...
– Да друг, везет тебе, как висельнику.
– Разберемся...
Ведунья чуть не фыркнула. Грозный какой! Разберётся он! Ну, и пусть разбирается. Вот только без нее. Кажется, Арха с лордами на всю жизнь, сколько бы ее Мать не отмерила, наобщалась.
– Да где они пропали? Неужели так тяжело найти носилки и экипаж?!
– До, хватит маячить! У меня перед глазами твои рога уже двоятся.
– А их действительно два, – успокоил блондина Адин.
– Так я четыре вижу!
– Заткнитесь, оба! – рявкнул демон.
– Слушай, я все понимаю, – обижено протянул Шай. – Но на нас-то чего зло срывать? Не нравится тебе собственное решение, так переиначь! Совсем не обязательно девчонку к себе домой тащить.
– У тебя есть другие предложения? – холодно и абсолютно спокойно, как будто это не он сейчас рычал, поинтересовался демон. – У них сегодня в клинике трепали, что повитуху убили. Ту самую повитуху, которая дежурила в ту самую ночь. А сегодня на Арху напали.
– Да может это совпадение?
– Шай, включай мозги, пожалуйста, хоть изредка. Зачем на нее нападать? Ограбить? Да у ведьмы на лбу написано, что у нее ничего нет! Девичью честь забрать?
– Ну, у них же озера нет. А, может, не догадались они до такой романтики, – негромко вставил Адин.
– Что ты меня достаешь? – опять вызверился демон. Быстрота его перехода из минора в мажор и обратно, все-таки, потрясала. – Что я должен сделать, по-твоему?
– Да хотя бы извиниться.
– За что? Ее при виде этого мертвого мальчишки так скрутило, что я думал, она сама во Тьму отправится. Я ее отнес на Родник. Все!
– Ну да, все...
– В самом деле, чего ты к нему пристал? Не изнасиловал же он ее... – примирительно протянул блондин.
– Короче, разговор закончен. Я вас забираю в свой дом. Тем более что эта клетушка меня порядком достала!
Арха очень, ну просто до зуда хотелось вскочить с воплем: «А тебя кто-то сюда звал, рожа рогатая?». Но волевым усилием она запинала гордость в чулан души. Вообще, притворство никогда в число ее талантов не входило. Но слишком уж интересный разговор велся. Возмутиться-то всегда успеется, а вот чужие секреты узнать шанс предоставляется нечасто.
– Ты точно хочешь со всем этим связываться?
– Шай, я вас с собой не зову. Если не хотите, то останьтесь в стороне.
– Естественно, – хмыкнул блондин, – И ты наверняка ждешь, что мы тут же отойдем в сторону и будем молча наблюдать, как ты в одиночку на рожон лезешь.
– Слушай, я, правда, ценю и понимаю, чем вы рискуете. Но если дело действительно в Ишале, то...
– То девочка все равно труп. Вне зависимости от того, отволочешь ты ее к себе домой или оставишь здесь.
Ведунье стало как-то зябко. Конечно, она робко надеялась, что ивтор под «девочкой» не ее имел в виду. Но неожиданно их разговор забавлять перестал. Ишала еще какая-то... Это еще кто? Очередная сестра-супруга? Возлюбленная? Бабушка?
– Это не обсуждается. Ведьма и ты отправляетесь ко мне домой.
В общем, не даром говорили, будто хорошенькое надо принимать в гомеопатических дозах. Арха всего этого добра явно переела. Да и холодный компресс на щиколотке согрелся и ногу потихоньку начало дергать болью. А шею ей кто-то перевязал излишне старательно. Еще чуть-чуть таких усилий и перевязка превратилась бы в удушение.
– Ведунья, – привычно поправила Арха, садясь. Голова немного кружилась, но существовать это не слишком мешало. – И на счет Адина – полностью согласна. А вот я останусь там, где была. Это не обсуждается.
Шай и синеглазик посмотрели на нее с откровенной жалостью. А вот рогатый в ее сторону даже головы не повернул. Как стоял, сложив руки за спиной и задумчиво изучая пейзажи за окном, так стоять и продолжил. Выдержку, наверное, тренировал.
В следующие полчаса Арха в полной мере осознала, что жалость демонов была абсолютно оправдана. У рогатого обнаружилась еще одна, крайне неприятная, естественно, черта. Если Его лордство изволили принять решение, то доводов, криков, просьб, взываний и других способов обращения к себе он не слышал! Ну, не слышал и все. Не реагировал никак, вообще! С точно таким же успехом можно было общаться со стенкой.
Он явно придерживался убеждения, что существуют только два мнения: его и неправильное. А когда явился Тхия и шавер, которого ведунье так и не удосужились представить, рогатая скотина просто подхватила Арху на руки, предварительно завернув в чей-то плащ и, ни слова не говоря, поволок наружу.
Девушка, было, попыталась сопротивляться, да куда там! Он стиснул ее своими лапищами так, что дышалось-то с трудом – не до дёрганья. Наверное, стоило на помощь позвать. Но, во-первых, ей было банально стыдно. А, во-вторых, вряд ли это к чему-нибудь привело. Кто рискнет против гвардейца выступить?
Они спустились по лестнице, и вышли, в смысле, ведунью вынесли, на улицу. Краем глаза Арха углядела наемный экипаж и двух абсолютно чудовищных лошадей, стоящих у привязи. Лекарка толком и испугаться не успела, как ее взгромоздили на одну из этих зверюг. Спасибо, конечно, что не мешком свалили, а верхом усадили, но от этого легче почему-то не стало.
Конь по-кошачьи повернулся, изящно выгнув шею, и обнюхал ее ногу. Ведунья сидела, ни жива, ни мертва, уверенная, что сейчас лишится конечности. Лошадь покосилась на нее таким же кроваво-красным, как и у ее хозяина, глазом, и фыркнула. Кажется, животина над девушкой откровенно потешалась.
Демон запрыгнул следом, сдвинув Арху чуть вперед. Место для этого было, потому что на коняге даже намека на седло не имелось. Видимо, зверюга управлялась силой мысли. Правда, присутствовали еще и поводья. Но поскольку ведунья даже обычных-то лошадей до дрожи в коленках боялась, то понятия не имела, зачем все эти ремни нужны. Наверное, чтобы держаться.
– Вам не холодно? – наклонившийся над ее плечом демон и, как самый заботливый папаша на свете, поправил на голове лекарки капюшон.
Честно говоря, ей было жарко. И не только от стыда. Подкладка плаща, в который он ведунью завернул, оказалось подбитой длинным и тяжелым, кажется, волчьим мехом. В таком на снегу спать можно – не замерзнешь.
Но до ответа Арха не снизошла. В конце концов, ее самым наглым образом похитили из собственного дома. Мало несчастной лекарке стрессов было за последнее время?! Называется: «Вы не волнуетесь? Тогда мы идем к вам!».
Молчание ее проигнорировали весьма красноречиво. Примерно так же, как она не заметила вопроса хаш-эда. Демон просто разобрал поводья и тихо свистнул. Коняга двинулась вперед. Арха завизжала. Рогатый хмыкнул. Ведунья заткнулась, прикусив губу едва не до крови.
– Не бойтесь, мистрис Арха, я же тут, – шепнул на ухо демон не без солидной доли здорового ехидства.
Прекрасно понимал ведь, гад, что это-то ее особенно пугало.
Но потихоньку и страх начал проходить. Ей было тепло, уютно. Главное, вниз не смотреть, а то уж больно высоко. Сначала ведунью нервировало, что демон оказался слишком близко. Ей пришлось выбирать: или сидеть прямо, словно она палку проглотила. Или расслабиться и опереться спиной о грудь рогатого. Но в любом случае его руки были по обеим сторонам от девушки. Такая вот живая ловушка.
Поэтому, Арха быстро на все наплевала и устроилась поудобнее. В конце концов, она даже задремала в меховом коконе, слушая, как под черным кителем бьется сердце демона – размеренно, успокаивающее. Кстати, плащ он ей свой отдал.
***
– Арха, просыпайся, приехали.
Чье-то теплое дыхание щекотало щеку. Девушка протестующе замычала, зарываясь носом в развалы слегка пахнущего мускусом меха. Ей было неинтересно, кто и куда приехал. А вот то, что она, наконец, спала, волновало и даже очень. Ведунья предпочла бы остаться в этом состоянии. Она хотела было послать всех во Тьму, но уже и сама проваливалась в нее.
– Ладно, маленькая, спи, – сквозь сон ей послышался чей-то тихий смех. В ответ в груди колыхнулось легкое неудовольствие, но тут же пропало. – Тебе и так досталось сегодня...
Получив разрешение и поняв, что требования немедленно проснуться ей уже не грозят, Арха со спокойной совестью собралась отбыть из этого мира, но что-то не давало. И дело было не в том, что девушку куда-то несли. Это было даже приятно. Что-то другое беспокоило... Но она слишком устала, чтобы решать даже простейшие задачи.
Плащ у ведуньи попытались отобрать, но она не дала. И снова послышался тот же самый смешок, совсем не обидный. С девушки сняли ботинки и оставили в покое. Но все равно что-то было не так, неправильно. И тут даже не эхом, а отголоском эха она снова услышала: «Ладно, маленькая, спи...». Только на сей раз голос звучал не извне, а в ее собственной голове. У ведуньи глаза сами собой распахнулись.
«Маленькая? Маленькая?! И что это было?» – ехидно поинтересовался голос разума.
Лекарка резко села. На постели. На громадной такой постели, которая вдвое превышала ее собственную как в длину, так и в ширину. Спасибо еще, что очнулась ведунья на покрывале, укутанная в тот же самый мех. Правда, руками она обнимала подушку в ярко-красной наволочке из вполне натурального шелка. Кстати, на ощупь она оказалась противная – холодная и скользкая. И подушек этих тут было штук десять.
Еще в комнате имелся комод, столик, два кресла – и все. Ну, не считая камина. Здорового, в пол стены. В его зев Арха могла бы пройти, лишь слегка пригнувшись. Каминную полку подпирали два мраморных крылатых единорога, каждый ей почти по грудь. А на столике в низкой вазе, похожей на миску, лежали цветы со срезанными ножками. Живые розы, посередине зимы! Но они были самые настоящие, даже аромат чувствовался.
Ведунья сползла с кровати и, прихрамывая, проковыляла к окну, отодвинув тяжелую, бархатную штору. За стеклом был засыпанный снегом сад. Он посверкивал и искрился под светом фонарей, стоящих вдоль расчищенных дорожек. И ни души, ни звука, кроме тихого потрескивания дров в камине.
Практически бесшумно открылась дверь. Арха и не услышала, как ее открыли. Скорее, заметила движение краем глаза. Резко повернулась, едва не брякнувшись – поврежденная щиколотка девушку снова подвела.
На пороге стояла невысокая бесса в чистом переднике и накрахмаленном ушастом чепце. При виде ее у лекарки возникла только одна ассоциация: нянюшка. Не прислуга, не няня или нянька, а именно нянюшка. Губы у старушки были сурово и строго поджаты, а глаза... Ну, добрые – по другому не скажешь. Хотя смотрела она на ведунью несколько удивленно и, даже, настороженно.
– П-простите, – промямлила Арха, чувствуя себя воровкой, застуканной на месте преступления, – а вы не подскажите, где я?
– В спальне для гостей, – вежливо пояснила старушка.
– Для гостий? – решила уточнить лекарка.
– Для гостей, – не сдавалась бесса.
– А в более глобальном, так сказать, географическом смысле, вы не могли бы описать мое месторасположение?
Иногда Арха такие фразы выдавала, что сама поражалась своему богатому словарному запасу. Обычно это у нее от волнения бывало. Хотя взволнуешься тут, когда тенденция открывать глаза и не понимать, где находишься, превращается в норму.
– Это Ахар, столица Хашранской Империи, – ничуть не удивившись, пояснила нянюшка.
И улыбнулась вполне приветливо.
– Ладно, – ведунья потерла ладонью лоб. – А если сузить географию?
– Вы в доме лорда Дана, ашэра Харрата арш Роос.
– А-а-а... – протянула она облегченно.
Архе и впрямь здорово полегчало. Значит, галлюцинации ее еще не посещали. Лекарке не примерещилось, и демон взаправду привез ее в свой дом. Все не так страшно. Нет, страшно, конечно, но не слишком и... И тут до нее кое-что дошло.
– Вы сейчас сказали, арш Роос? Глава дома Роос?
Бесса, по-прежнему улыбаясь, подтвердила ее правоту легким кивком. А ведунья почувствовала, как воспаленный мозг, которому в черепе места стало не хватать, давит на виски.
– Но как это... Наша императрица... Она же из дома Роос?!
Надо признать, память, особенно если вопрос не касался лекарства, Арху иногда подводила. Она вполне могла забыть, например, официальную имперскую символику. Не вспомнила бы она и род императрицы. Если бы у нее такая возможность была.
Просто дело в том, что когда император взял в жены вот эту самую Роос, скандал гремел по всей стране. Не услышать его не имел шансов даже глухой. Во-первых, на момент свадьбы еще и года не прошло, как умерла его предыдущая супруга. Во-вторых, новая императрица была далеко не юной девушкой, да, вдобавок, еще и вдовой. А, в-третьих, ходили слухи, что она толи с ведающими знается, то ли сама ведающая. Бред, конечно, она же демонесса. Но кого это интересовало-то? И тогда про императрицу говорили не иначе, как «эта выскочка Роос».
– Да, Ее Императорское Величество по первому супругу принадлежит к дому Роос, – не снижая накала дружелюбия, пояснила старушка.
– Подождите, подождите... – мысли в голове у Архи кипели как зелье в котле. – То есть, рогатый... В смысле, Дан... Он принц, что ли?
– Ну что вы! Нет, конечно, – кажется, ведунья умудрилась старушку обидеть. – Его матушка – императрица. Но батюшка, да смилостивится над ним Тьма, был лордом Харрата и главой рода Роос. Теперь этот титул принадлежит лорду Дану, как наследующему за отцом.
Арха выдохнула – все-таки не принц, а все остальное и пережить можно. Правда, только Тьма знала, что это за дом Роос такой. Но, наверное, птицы эти отнюдь не с птичьего двора были. Вон матушка рогатого аж самой императрицей оказалась...
Нет, родственные связи Его лордства ведунью интересовали мало. Есть и есть – наплевать с крыши храма и забыть об их существовании. Но вот то, что самой лекарке тут не место, стало кристально ясно.
Хотя, это было понятно с самого начала.
– Ага. А вы не подскажите, где тут выход? – вежливо поинтересовалась Арха.
– Туалетная комната прямо за этой дверью, – нянюшка показала рукой куда-то ей за спину.
Лекарка даже оборачиваться не стала.
– Нет, вы не поняли. Я имела в виду выход на улицу, – пришлось для наглядности пальцами изобразить, как нормальные существа ногами передвигают.
– Прощу прощения, мистрис. Но хозяин приказал вас разместить в гостевой спальне и позаботиться. Больше никаких распоряжений не поступало. Вы сами спросите у него утром, где выход, хорошо?
Девушка тяжело вздохнула. Не хорошо, конечно. А что делать? Ну, сбежала бы она, а кому от этого лучше стало? Слуги за такие номера только бы нагоняй получили. Ведунья же не знала, какой из рогатого хозяин. Лорды обычно с прислугой особо не церемонились. Бывало, что и убивали. И в вину им это никто не ставил. Так что, Арха предпочла остаться в комнате до утра и не создавать лишних проблем.
– Может, мистрис что-нибудь желает? Ужин?
– Да нет, спасибо. Если только чашку чая.
– Хорошо, я сейчас принесу. А вы ложитесь в постельку.
– Не до сна, как-то, – буркнула ведунья. – Когда тебя из собственного дома крадут, а перед этим едва не убивают, то бессонница обеспечена.
Глаза у бессы стали круглые, как плошки. Но, надо отдать ей должное, ни о чем спрашивать нянюшка не стала. Только еще раз пообещала принести чай и захватить «чудесное средство от бессонницы».
Чудесное средство оказалось любовным романом из тех, которыми сестрички на дежурствах в клиники зачитывались. Лекарка такое не употребляла, ей больше травники и медицинские атласы были по вкусу. Но особого выбора ей тут никто не предоставлял.
Арха свернулась на кровати поверх покрывала, укрывшись плащом, с которым уже сроднилась, и, прихлебывая великолепный чай, перелистнула страницу. Сначала, было даже забавно. Но когда из прекрасных глаз героини в пятый раз потекли слезы – это на двадцать-то страниц! – она заскучала. По поводу лечения от бессонницы с помощью романов лекарка ничего сказать не могла. Но вот зевоту это дивное произведение на нее нагнало.
Конечно, всем известно, что демонессы, пусть и незаконнорождённые дочери королей, существа нежные. Но ведунья подозревала, что и для них полное отсутствие подкожного жира нормой не является. Ну, не бывает настолько тонкой кожи, чтобы было видно, как выпитое вино по горлу течет. Бедная девочка.
Арха фыркнула, представив, что прекрасная героиня орет, когда брутальный демон ее в очередной раз сжимал в «мужественных объятьях». Когда у тебя под кожей ничего кроме скелета и требухи нет, не только заплачешь.
От размышлений о том, видит ли влюбленный герой в момент «нежной страсти», как все тоже вино у «нежнейшей из женщин» в желудке переваривается, ведунью оторвал негаданный и, чего уж там, нежданный посетитель. Без всякого предварительного стука и предупреждений в комнату ввалился шавер. Он воздвигся напротив кровати, грозно сложив руки на груди и гипнотизируя лекарку желтыми глазищами.
Арха села, подобрав под себя ноги и плотнее закутавшись в плащ. На ушастого она смотрела исподлобья, настороженно. Пугал он ее и с этим фактом ведунья ничего поделать не могла.
– И что ты на меня уставилась? – заговорил он, наконец.
– Мне полагается опустить очи долу и приклонить колени перед господином? – поинтересовалась лекарка, поймав себя на том, что у нее губа в оскале дергается.
А это было нехорошо. Во-первых, хамить не стоит никому. А уж тому, кого боишься до дрожи, и вовсе не рекомендуется. И, во-вторых, показывать зубы демону, который заведомо тебя сильнее, верх глупости. Но у Архи вечно на «подумать» времени не хватало.
– Не помешало бы, – вполне серьезно отозвался он, – пару сотен лет назад ты бы только на рабыню и сгодилась, грязнокровка.
– Значит, мне повезло родиться в столь просвещённый век, – пожала ведунья плечами. – Хотя, я слышала, что шаверы до сих пор не брезгуют брать людей в рабство.
– Тебе там самое место.
– Вполне возможно. Но, может, лорд все-таки сообщит мне, зачем он сюда приперся? Не рассказывать же о месте грязнокровок.
– Именно за этим! – рявкнул он и у уши у лекарки сами собой поджались. Кажется, с самообладанием в присутствии шавера у девушки были откровенные проблемы. – Тебе тут делать нечего! Я не знаю, зачем ты перед Даном задницей вертишь, но ты ничего от него не добьёшься, тебе понятно?
– Нет, – пискнула она, – не понятно. Во-первых, я не перед кем ничем не верчу. А, во-вторых, мне от вашего Дана ничего и не нужно.
Ведунье показалось, что он даже с места не сдвинулся. Но только как-то так получилось, что ушастый больше не стоял в паре шагов от кровати, а над ней нависал, упершись кулаками в подушку по обеим сторонам от головы девушки. Чтобы не утыкаться в его нос, Арха машинально отшатнулась. В итоге получилась весьма живописная картина. Лекарка лежала на спине, таращась на демона, который словно раздавить ее собирался. Возможно, перед этим расчленив.
– Тогда что ты тут делаешь, шлюшка мелкая? – прошипел он, сверкая глазищами. – Что ты делаешь в его доме? В доме, где живет его невеста?
Он саданул кулаком по подушке. Звук вышел не слишком убедительным, зато по остову кровати прошел гул, отдавшийся вибрацией у ведуньи где-то под черепом. Если раньше она ушастого просто боялась, то сейчас Арху от страха едва не парализовало.
– Я не просила меня сюда притаскивать, – промямлила она.
Голос у лекарки после вечернего приключения все еще был хрипловат. А теперь девушка и вовсе сипела, словно шавер уже начал ее душить.
– Ты кому врешь, тварь? – он оскалился, показав здоровые, влажно отблескивающие клыки. – Я таких как ты на своем веку навидался. Убирайся и не создавай мне трудностей.
– А вы... тоже на сердце Дана претендуете?
В голове Архи появилась мысль, что говорит она слишком быстро. Гораздо быстрее, чем думает. Только вот предоставлять ей шанс исправиться и поумнеть никто не собирался. Шавера она, кажется, допекла окончательно. Теперь ведунья точно знала, какие у смерти глаза. Желтые с едва заметной зеленью в центре и пульсирующим вертикальным зрачком.
Спас лекарку визг. Не ее, к счастью. Арха такие звуки издать не смогла бы при всем желании. Подобный дар наверняка от рождения дается. Вопящую девицу из-за зависшего надо ней демона ведунья разглядеть не могла. Зато отчетливо видела, как вибрирует стеклянный плафон на ночнике.
– Что тут?.. – рыкнул демон.
Не шавер, а не иначе как из Тьмы вынырнувший рогатый.
А вышеозначенный шавер, точно как кот, задом отскочил от постели и по неведомому волшебству мигом переставил кресло так, чтобы оно было между ним и Даном. Он открыл рот, явно собираясь что-то объяснить, но визг переорать ему было не дано. Арха, судорожно прижимающая к груди подушку, которую она сама не помнила, когда схватила, решила, что, пожалуй, у смерти глаза не желтые, а темно-красные. И она гораздо страшнее, чем ей всегда казалась.
Девица, та самая, которую ведунья уже видела в клинике, захлопнула рот, оборвав визг на самой высокой ноте и томно вздохнула.
– Какое бесстыдство!
Ее глаза закатились и демонесса грациозно упала на руки рогатому. Точнее, упала бы, если демон именно в этот момент не решил шагнуть в комнату. Он только и успел, что обернуться на звонкий удар рогов по начищенному паркету. Такой звук получается, когда зазывала на ярмарке в барабанчик бьет. Не очень громко, но насыщенно и отчетливо.
Ведунье бы полагалось, наверное, задуматься. Понять, что происходит. Решить, как быть дальше. Сделать выводы, в конце концов. Но в данный момент ее интересовало только одно: как хаш-эды спят? Потому что демонесса упиралась круто загнутыми рогами в пол и шея ее выгнулась так, что даже просто смотреть на это было некомфортно.
Кстати, признаков жизни красавица не подавала. То ли действительно сильно приложилась, то ли решила доигрывать до конца. В комнате повисла тишина, которую ведунья по собственной воле нарушить бы не решилась.
– Ирраш, отнеси Адашу в ее комнату. А потом я жду тебя в своем кабинете, – спокойно приказал рогатый, словно это не он только что изображал из себя олицетворенное возмездия.
Шавер, не переча, выбрался из-за кресла, бросил в сторону лекарки искренне ненавидящий взгляд, подхватил бездыханную демонессу на руки и отбыл. За что Арха ему была искренне благодарна. Боев демонов она бы не перенесла. У всех ведуний сердце с рождения слабое и насилия не приемлющее.
Дан стоял на пороге, словно не в силах был сообразить, уйти ему или зайти внутрь. Потом, видимо, на что-то решился и шагнул в комнату. Но дверь закрывать не стал. Подошел к постели, присел на корточки, глядя на девушку снизу вверх. Глаза его посветлели, но о чем он думает, ведунья понять не могла.
– Испугалась? – спросил он негромко.
Прежде чем ответить, Арха всесторонне обдумала его вопрос. И решилась, все-таки, уточнить.
– Кого?
Демон усмехнулся, поднял с покрывала кончик ее косы и провел им по ладони, словно проверяя на мягкость, как делают с кистями художники.
– Арха, а если я привяжу на нитку бумажку, ты что будешь делать? – серьезно поинтересовался он, разглядывая косу. – Лапой ловить?
Лекарка не сразу и сообразила, о чем рогатый спрашивает. А когда сообразила, то не нашла ничего умнее, как выпалить: «Сам баран!». Он даже не обиделся, только опять усмехнулся, вежливо пожелал ей спокойной ночи и удалился.
И только полюбовавшись на закрытую дверь пару минут, ведунья вспомнила об упущенной уже возможности заявить ему, что в гостеприимстве она не нуждается. Но не бросаться же за ним вдогонку...
Глава седьмая
Глава седьмая
Оплачивая чью-то жизнь своей, не забудь поинтересоваться,
хочет ли должник вообще брать кредит.
(Из трактата «Рассуждения о стоимости вещей»)
– Просыпайся! Эй, ты, как там тебя? Вставай!
Арха с трудом разлепила глаза и приподняла голову, чувствуя, как страницы книги, на которой она уснула, липнут к щеке. Поморгала, прогоняя сонную одурь. И едва не заорала. Да лекарка и закричала, но ей банально рот ладонью зажали. Поэтому у нее и вышел не вопль, а хриплое сипение.
– Что ты визжишь как кошка драная? – зло прошипел шавер.
Лекарка резко дернула головой. Естественно, его ладонь никуда не делась, только съехала немного. Но этого было достаточно для того, чтобы ведунья вцепилась в мякоть зубами. С чувством вцепилась, с удовольствием.
Надо отдать ему должное, ушастый не заорал. Только с видимым трудом сдержался, чтобы не отвесить оплеуху – даже свободная рука его дернулась.
Девушка выплюнула ладонь и брезгливо утерла губы.
– Добить решил?
– Не ори, весь домой перебудишь. Обувайся и пошли. Только тихо!
– Никуда я с тобой не пойду! – продемонстрировала собственное умение шипеть Арха.
– Пойдешь, как миленькая! Поскачешь просто!
– Это ты сейчас поскачешь отсюда. Зайчиком! – сообщила ему лекарка, собираясь повторить подвиг демонессы.
В смысле, заорать дурниной. Смерти-то она не боялась, но это еще не значит, что ей жить не хотелось. А умирать от лап психованного и явно на всю голову больного демона ведунье совсем не нравилось.
– Человечка, а ты нарваться не боишься? – прорычал он, сощурив свои жёлтые глазенапы.
Но, кажется, к рычащим демонам девушка уже привыкать начала.
– Я шаверов в чреве матери отбоялась, урод!
– Ублюдок![1]
– Приятно познакомиться, лорд Ублюдок, меня зовут Арха. Что ты визжишь как кошка драная? Весь дом перебудишь!
«Забавно, а, действительно, как правильно употреблять слово «ублюдок» в женском роде?» – вильнула хвостиком весьма «своевременная» мысль.
Пока лекарка занималась лингвистическими изысканиями, из ушей шавера едва ли пар не валили. Он, рефлекторно сжимая и разжимая кулаки, бешено сверкал в темноте своими фонарями. А услужливое воображение девушки уже рисовало картинку, как слуги с утра находят коченеющее тельце бывшей ведуньи. И громко матерятся, потому что им придется с ковров кровь отмывать.
– Ладно, хорошо. Я приношу свои извинения, – выдал ушастый. – И был бы крайне признателен, если вы проследуете за мной. Мне необходима помощь. Иначе бы я не осмелился вас беспокоить в столь поздний час.
Он таращился на лекарку, явно сдерживая здоровое желание свернуть чью-то перемотанную шею. Арха мысленно повторила только что сказанное им. Потом еще раз. Приходилось признать, что слух ей не изменил и двойного толкования тут быть не может.
Ведунья закрыла рот и несколько ошарашенно кивнула в ответ. Натянула ботинки и накинула плащ. Не то чтобы девушка замерзла, но с плащом ей было уютнее. И – да, Тьма всех забери, да! – мех пах душистой водой с привкусом миндаля, чуть-чуть кожей и металлом. И это успокаивало.
Ушастый, терпеливо дождавшись пока она соберется, и умудрившись при этом ни одной гадости не сказать, провел Арху полутемными коридорами, освещенными только белесой Луной. Ее свет густой патокой тек из больших стрельчатых окон, проливая бледные лужи на паркетный пол. И лекарке страшно было в них наступать. Казалось, что она обязательно промочит ноги в лунном молоке.
Они спустились по широкой мраморной лестнице, выгибающейся подковой, вниз. Снова прошли коридором, но уже без окон. И, через огромные, до самого потолка, двери, в громадную и абсолютно пустую залу, которая занимала, наверное, половину дома.
Одной стены здесь практически не было – только узкие простенки между все теми же стрельчатыми окнами. В противоположных концах помещения зияли черными, потухшими провалами действительно гигантские камины. Уже привычные крылатые единороги, подпирающие полки, тут были выше Архи. С потолка свешивалась хрустальная люстра, тонко позвякивающая подвесками на сквозняке.
Зала была затоплена белесым светом с холодными отблесками снега. Казалось, что воздух полон тончайшей серебряной пылью, танцующей в лунных озерах. Но свет доставал только до середины залы. Дальше сияние таяло. Оно растворяется во тьме, становясь все тусклее и тусклее, пока не исчезало совсем.
А еще здесь был Дан. Демон лежал, широко раскинув руки, будто распятый, точно посередине зала. Глаза его были открыты, но мертвы, как у слепого. Зрачки даже не дрогнули, когда ведунья опустилась рядом с ним на колени. В первое мгновение она даже испугалась, решив, что опять опоздала. Его лицо, разделенное пополам лунным светом и тьмой, напоминало посмертную маску. Вот только у масок щеки от слез не блестят.
Он дышал, но дыхание было едва уловимым, ускользающим. Никаких ран Арха не видела и не чувствовала. Лекарка, выворачивая подкладку, выдернула из кармана кристалл, который засветился в воздухе, разлил зеленоватую дымку, делая демона еще больше похожим на труп. Но и это ничего не дало. Демон был просто истощен. Истощен так, что ему даже сил не хватало поддерживать до сих пор теплящуюся искорку жизни. Как у старика, уже шагнувшего за отмеренный порог.
Но ведь всего несколько часов назад хаш-эд был абсолютно здоров и полон сил!
– Что с ним? – ошарашенно спросила ведунья у шавера, не оборачиваясь.
– Я думал, ты скажешь, – голос желтоглазого был глухим.
Кажется, он не хуже Архи понимал, что она не в силах ничем помочь. Были бы они у ведуньи дома – она бы попыталась. Только попыталась. Потому что демон стоял на самой черте.
– Если что-то... – голос ушастого сорвался на сип. Он тяжело, со всхлипом вздохнул. – Если хоть чем-то... Попытайся!.. Просто, попытайся!
Арха ему ничего не ответила. Что она могла? Да, иногда лекари способны отпихнуть Тьму, вытащить пациента из бездны. Порой за шиворот, зубами. Но только тогда, когда Она это позволяет. Медики постоянно играют с бездной, а она играет с ними. Делает вид, что сдается. А они делают вид, что побеждают. Но, порой, Тьма просто берет то, что принадлежит ей. И тем, кто считал себя равным богам, остается только бессильно смотреть, как очередная искра гаснет, подергивается пеплом.
Беспомощность кусала больно, перехватывала когтистой лапой горло. У ведуньи не было даже лекарств, снадобий и трав, чтобы попытаться побороться. Ведь за жизнь отдают только жизнь. Да и такую мену Равновесие не всегда принимает. Мать может выкупить своего ребенка. Никто не осудит сестру, ушедшую вместо брата. Возлюбленная вправе отдать себя взамен того, кто ей дорог. Но Арха не была демону ни матерью, ни сестрой, ни...
Она наклонилась над Даном, глядя в распахнутые глаза, которые не тревожил яркий, лунный свет. Осторожно, кончиком пальцев, стерла слезу с его щеки. Кожа была теплой, живой. Лекарка коснулась своих мокрых пальцев губами – соленые.
