Текст книги "Пароль — «Эврика!»"

Автор книги: Катерина Грачёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава тринадцатая, в которой Игорь Рудольфович называет Костю умницей и молодцом первой степени, а Яшка свистит, как птица, и не ждёт награды, а свой план соглашается читать только Свете

На кружке они уже вместе все собрались, и «Эврика», и юннаты. Костик не со Светой, а в самый дальний угол сел. Разложил какие-то бумаги, и как Олег с Яшкой пришли, сразу их позвал и начал что-то объяснять. Света тоже подошла, но Костик на неё так едко посмотрел, что она обратно отошла.

– Вы что, поссорились? – спросил Яшка.

– А ей больше не хочется спасать планету, – сказал Костик. – Я ей больше не доверяю и вам не советую.

Света чуть не заплакала от обиды. Надо же, какой противный этот Филимонов! Такую неправду сказать!

– А я ей очень доверяю, – сказал Яшка, подумав. – А если вы поссорились, то я к ней пошёл.

Пошёл и сел со Светой. И сказал:

– Света, ты знаешь, а кабачки сегодня без коробочек лежали. Здорово, правда?

– Ух ты! Яшка, ты молодец! – сказала Света.

– Это везенье, – сказал он, положил руки на парту, а сверху голову, и запел потихоньку:

– Ну, а если спросят вдруг, где любимая и друг, посмотри в ответ с улыбкой, пусть никто не видит сердце поседевшим от разлук!

– Гляди-ка, – хихикнул Костик Олегу. – Похоже, наш граф влюбился, только что ещё не поседел. На великие дела готов!

Яшка обернулся, посмотрел на Костика долгим взглядом, потом обратно на парту лёг.

– Свисти, как птица, и не жди награды… Та, та-да-та, та, та-та…

Света его по голове погладила, он улыбнулся.

– Слушай, Фокин, она все выбалтывает, если ты с ней, то ты не с нами! – крикнул Костик.

– Ладно, – независимо согласился Яшка. – Не с вами так не с вами. Как хочешь.

– А чего у вас вообще такое? Чего она выбалтывает? – спросил Мишка Пенкин. – Светка, ты чего выбалтываешь? Выболтай мне, я никому не скажу.

Но тут пришёл Игорь Рудольфович. Он сказал, что появилась группа ребят, которые всерьёз решили сохранять планетые недра: это Костик, Света, Олег и Яшка. Дальше Игорь Рудольфович показал одну из своих педагогических схем. Это была большая таблица с пустыми клеточками, куда он несколько строчек только записал, а остальное предложил им самим заполнять. А пока пригласил ребят про свои проекты рассказать.

– У меня, Игорь Рудольфович, за последнюю неделю несколько небольших дел, – сказал Костик. – Во-первых, мне удалось заставить начальника областного ЦУЭ, Светкиного отца то есть, у себя дома водосчётчики поставить, потому как его собственное семейство этого за много лет достичь не сумело. Далее, мы с ним договорились, что когда счётчики монтировать будут, он меня позовёт для сессии фотосъёмки, потом мы с Олегом эти фотографии размножим и будем делать агитационный буклет. Правда, это мероприятие под угрозой срыва, потому что Воеводова из нашей компании вышла и обещала меня перед своим отцом в дурном свете выставить, может, он меня теперь и не впустит.

– Впустит, – коротко сказала Света, решив на остальное не реагировать.

– Далее. Второе. Я договорился, что скоро устраиваюсь работать на полставки секретарём в самом настоящем ЖЭКе. Так что я все пойму про наше коммунальное хозяйство собственными глазами, и здесь тоже масса возможностей. Третье. Начальник ЦУЭ дал мне учебник по энергосбережению, и я его наполовину одолел. Четвёртое. Мы с Олегом начали делать сайт по энергосбережению. Пока всё.

– Нет, не всё! Я ещё одну штуку выдумал, – подскочил Олег. – Я обнаружил, что человек льёт уйму воды, когда чистит зубы! Он чистит, а вода течёт. Я понял, что надо полоскать рот из стакана! Но кто меня послушает, если я буду это говорить? Это же привычка, а привычку менять трудно, и никому это не надо. А тут у мамы был день рожденья. И я уговорил папу купить ей такой очень красивый набор для ванной. Со стаканчиками. Они очень красивые. Представляете, они такие красивые, что она сама захотела из них рот полоскать! А? Я ей даже не подсказывал! Каково, а?

– Вы умницы и молодцы первой степени, – сказал Игорь Рудольфович. – А из-за чего это вы со Светой поссорились?

– Она обижается, что я в нее не влюблён, – сказал Костик. – И вот я придумываю планы, а она их срывает мне назло.

Все стали хохотать.

– Света, а ты будешь ему мстить, что он так болтает? – шепотом спросил Яшка.

– Нет, не буду. Пускай ему самому стыдно станет.

– Это ты правильно говоришь, – закивал Яшка. – Не надо никому мстить. А это из него взрослость лезет. Ну, вот не видит которая.

– Света, ну а ты чем похвалишься? – спросил Игорь Рудольфович.

– Ничем, – сказала она.

– Как, совсем ничем? Что ж, бывает. А ты, Яшка?

– И я ничем, – сказал Яшка.

– А что за бумаги у тебя в руках? – спросил Игорь Рудольфович.

– Они секретные.

– Я понял. Это бунт, – догадался Игорь Рудольфович.

– Да, это бунт, – согласился Яшка. – Костик меня изгнал, и я больше не с ним.

– Ну вот, – огорчённо развел руками Игорь Рудольфович. – Ребята, вы что, всерьёз? Так мы с вами каши не сварим. Давай, читай, Яшка, что ты там нам принёс. Энергосбережение – важное дело. Нам его нужно делать во что бы то ни стало: дружны мы или в ссоре, а дело нужно делать, оно важнее. А может, у нас две команды будет? А ну-ка, кто больше придумает?

– Нет, Игорь Рудольфович, – сказал Яшка. – Я не хочу ни с кем соревноваться, кто сильнее похвалится. Пускай Костик будет первый.

– Да ничего у него нету, кроме кабачков каких-то! – сказал Олег. – Он только философствовать мастер.

– Эх вы, друзья, – сказал Игорь Рудольфович. – А я целую программу составил, даже с телевидением уже договорился. А у вас, выходит, всё и развалилось. Ну что ж, придется телевидение разочаровать.

– Да вы что! – закричал Костик. – Телевидение! Игорь Рудольфович, да я же мечтаю диктором стать! Да я вам один такую передачу сделаю! Ну их всех, если они не хотят, да одного того, что я делаю, на несколько передач хватит! Одна – про то, как счётчики ставить! Если мы все это в живую заснимем, то людям легче будет, всегда легче решиться на то, что ты уже видел! Вторая – про мальчика, который в ЖЭКе работает! Третья – про сайт и про нашу кампанию!

– Да какая у вас компания, два человека осталось, – отмахнулся Игорь Рудольфович.

– Я не про людей говорю, а про проект! У нас такая кампания, какая вам не снилась! Думаете, я вам всё рассказал? Я вам не всё рассказал! У нас такой секретный ещё план есть, вы только узнаете, что мы задумали – закачаетесь!

– Ну ты даёшь, Костик, – сказала Света. – Что-то тебя сильно сегодня закачало, что ты самую главную тайну выдавать собрался.

– А ты меня не обвиняй! Мы не навсегда эту тайну хранить хотели! Вот как раз и пришло время её сказать! А то тебе хочется, чтобы только я и ты, да? Очень тебе нравится, что у нас одна на двоих тайна, а? И чтоб я только с тобой её делил, да? Тебе только это и нужно, а до энергосбережения тебе всё равно!

Тут Света уже не выдержала, взяла и выбежала из кабинета. Совсем уже совесть потерял этот Филимонов! Не жалко ей было этой тайны, не такая уж и ценная тайна. Но уж если договорились, что тайна, если он сам же вчера её предателем обозвал ни за что ни про что, когда она ничего не выдавала и не собиралась выдавать – то как же он может такие вещи творить?!

Она наскоро влезла в выданное гардеробщицей пальто, выбежала на улицу, добежала до снежной крепости, которую ребята из кружка ролевых игр вчера построили, спряталась за неё, упала и расплакалась. Очень уж ей было обидно. И оттого, что он над ней так зло смеялся и неправду говорил, и ещё больше оттого, что он так дурно поступил. Такой талантливый, такой хороший Костик, и так поступает! И уж ничем и не поможешь даже!

Она так плакала, плакала, потом Яшка её нашёл. Вздохнул, сел рядом. Напел опять что-то из песни про Паганини, всё он нынче этой песней болел.

– Только вот идти по ней… с каждым шагом всё трудней… Света, тебе не холодно?

– Холодно. Но зато мы с тобой здесь только для неба есть, – она вытерла слезы, перевернулась на спину и стала в небо смотреть.

– Вот тебе доска и портфель, не лежи на льду, а лежи на них, – сказал Яшка. – А там, знаешь, такой шум поднялся, они там все спорят, спорят… А знаешь, что у меня на бумагах? Это я план придумал. План для каждого честного человека, который хочет в своей жизни добрый глаз не потерять и всё сберегать, и планету любить. Хочешь, прочитаю?

– Читай, – закивала Света.

Яшка начал читать:

«Здравствуй, добрый человек. Меня зовут Яшка, мне семь лет. Я много думал, как нам сберечь планету. Я расскажу тебе, что я придумал.

Чтобы сохранить планету, мы должны её полюбить. Ведь когда мы её полюбим, мы всё будем делать, думая: пусть ей будет хорошо.

Чтобы полюбить планету, надо увидеть, что в каждой её клеточке живет жизнь, такая же, как ты. Представь, что планета – это ты.

А если тебе трудно это представить, то помолись каждое утро, когда проснешься, к солнышку, например, вот так: „Солнышко, помоги мне про тебя помнить и любить тебя и твои планеты“. А вечером тоже встань и помолись вот так: „Пусть всем будет хорошо“. Делай это каждое утро и каждый вечер, это совсем нетрудно, но зато скоро ты заметишь, что ты начал помнить про нашу планету и про то, что ей должно быть хорошо.

И когда ты начнешь помнить, то сядь и составь список дел, которые ты бы мог сделать для нашей планеты и всех её жильцов. Такой список, какой сам хочешь. Составь его и часто смотри в него. Я себе вот такой список составил:

Не замусори свой мир.

Не замусори его фантиками, бутылками и стаканчиками.

Не замусори его грубыми словами.

Не замусори его злыми мыслями.

Не замусори его ничем лишним.

Бери только самое нужное, и уложи его красиво.

Подумай о каждом человеке и вещи, какие увидишь: что в них хорошего.

Скажи каждому, с кем заговоришь, доброе слово.

Сделай там, где сумеешь, нужное дело.

И не огорчайся, когда тебя не поймут. Ведь ты родился сделать землю красивее, а это труд.

Ты родился для великих дел, и они тебя ждут.

Радуйся, потому что ты не один.

Пусть будет миру хорошо.

Вот что я пока что придумал. А может, ты ещё лучше придумаешь. Будь здоров, добрый человек.

Целую. Яшка».

– Какая хорошая памятка, – сказала Света. – А зачем ты написал «целую»? Это же не письмо маме.

– Ну и что. Ну ладно, если тебе не нравится, я это уберу. А вообще я знаешь как все это написал? Я открыл те рассказы, которые дети писали, читал-читал ещё раз, а потом там стих такой был у Саши Горнак из третьего класса, с такими словами: «Чтоб планету сохранить, её нужно полюбить». И я понял, что это главное. Самое главное.

Они помолчали.

– Потом я перебрал свои игрушки, – сказал Яшка. – И я собрал много ненужных игрушек и попросил маму отнести в детский дом. А мама тогда собрала одежду, а потом даже ещё решила отдать туда старый телевизор. И тарелочки с кухни, которые мы почему-то разлюбили, такой набор был, разлюбленный. А теперь его кто-то опять полюбит. Вот ведь в чём дело-то. Все, что мы любим, оно на правильном месте, а если мы что-то не любим, то надо ему другое место найти. И тогда оно снова будет любимое. Нужное. И на пользу пойдёт. Смотри, синичка прилетела! А у меня печенька есть. Синичка, хочешь печеньку? Держи. Как тебя зовут? Синь-синь, цвели-цвели. Холодно тебе зимой, да? И нам холодно. Но у нас батарея есть, а у тебя? Ты только пёрышки топорщишь. Ну сядь ко мне на руку, ну пожалуйста, я тебя не обижу, правда-правда! Меня Яшка зовут, а тебя?

Синичка подумала-подумала, потаскала крошек со снега, потом решилась Яшке на ладошку сесть. Возьмет кусочек – и улетит, вернется, возьмет – и улетит. Так всё и съела. А потом ещё на пустую ладошку села, клюнула Яшку в ладонь – и совсем улетела.

– Пойдём домой, – сказал Яшка. – И не расстраивайся. Пускай он снимается на своем телевизоре, пускай хоть какие секреты выдает, если у него совести нет.

Глава четырнадцатая, в которой Воеводов-папа устанавливает счётчики, а Света считает, что человек главнее, чем работа

– Ну что, – сказал папа, – завтра счётчик врезать слесарь придет – зови своего Филимонова.

– Не могу, я с ним поссорилась. Мы совсем с ним не разговариваем.

– Значит, фотосъемка отменяется? – спросил папа. – А я-то уж слесарю посоветовал одеться поприличней. Значит, зря?

– Пап, а позвони ему сам, а? – попросила Света.

– Нет, это я не согласен, – сказал папа. – А вдруг я на Иван Андреича попаду? Что-то мне не хочется.

Света вздохнула, поплелась к телефону. Дело – это дело, его надо делать во что бы то ни стало. Но с Филимоновым ей говорить не хотелось нисколечки. Но он-то трубку и взял, как назло.

– Здравствуйте, пригласите, пожалуйста, Ивана Андреевича, – сказала Света.

– Светка, это ты? – как ни в чём не бывало спросил Костик.

– Ивана Андреевича Филимонова, – повторила Света. – По вопросам энергосбережения.

Костик фыркнул и пошёл отца звать.

– Иван Андреевич, это Света Воеводова. Здравствуйте. Мы тут с Костей не разговариваем, поэтому я вот к вам обращаюсь. Они с папой моим договаривались, что Костя придет смотреть, как папа счётчик ставит, и фотографировать. Слесарь завтра придёт. Пап, когда слесарь придёт? Иван Андреевич, часа в четыре придёт или пораньше. Передайте, пожалуйста, Косте, пускай он приходит. Если что, фотоаппарат я ему тоже приготовлю, у нас есть. Костя хорошо фотографирует, а у меня кадры какие-то некадренные получаются, ну, то есть не как надо. А у него красиво. Передадите, ладно? Ну спасибо. До свидания. Вам тоже.

– Так тебе уже с Иван Андреичем проще разговаривать? – усмехнулся папа.

– Папа, он мне понравился, твой Филимонов. И я знаю, почему он такой не инициативный.

– И почему же?

– Опять тарелки не принес! – тихонечко закричала Света. – Где мои тарелки с красной каёмкой? Да что ж ты делаешь, медведь! Я ж тебя просила! Хоть при гостях бы постыдился! Никогда ничего толком сделать не умеешь!

Папа прыснул, потом упал в кресло и стал хохотать.

– А ты чего смеёшься? – спросила Света. – Ты чего смеёшься? Что тебе смешно? А где мои тетрадки с сосновыми шишечками, которые ты мне обещал? Я ж тебя просила! А носки опять чего под кровать запихал и ещё под ковёр спрятал? Точно Рекс в ямку косточки зарывает! Стыд и позорище! Вот сказать кому, что начальник областного ЦУЭ с носками вытворяет! Прийти вот к Филимонову и сказать! Может, ты хоть тогда постыдишься?

Папа перестал смеяться и сказал:

– Дочка, ты опасный человек. Где мои носки?

– Я их постирала, – сказала Света. – И спрятала. Вот теперь ищи, пока не найдёшь. А ещё найду, что ты носки под коврик закопал – и ещё спрячу. Вот будешь себе каждый день новые носки покупать.

Папа опять стал хохотать, поймал ее, на руки подхватил и по комнате покружил немножко.

– Тигра, мыгра, бондер, мондер, абракадабра! – сказал он.

– Какая тигра, какая мыгра? Что ты как детсадовец? Только и умеешь глупости говорить! Прячется от ответственности – мужчина называется!

– Так, – сказал папа, поставив её на пол. – Больше к Филимонову – ни ногой!

– Что, уже не смешно? – спросила Света. – Над собой так не смешно, а над Иван Андреичем так смешно! Он знаешь какой? У него знаешь какие глаза? Никто его не любит, все его только ругают, ругают, и ты ругаешь. А он хороший!

– Да будь он раззолотой и замечательный, мне это всё равно! – сказал папа. – Он работу свою по-хорошему не выполняет! Работу! А это главнее!

– Нет, – сказала Света. – Нет, человек ещё главнее, чем работа.

– То есть это как?

– А так! Для кого тебе энергосбережение? Чтобы люди на планете лучше жили и планета сама! А если людям плохо, то кому нужно твоё энергосбережение? Помоги Филимонову! Помоги!

– Как это я ему помогу? Он мне не сват, не брат. У меня своя работа, у него своя, я за него его работу делать не могу, у меня своя встанет.

– Это твоя работа – придумать, как ему всё растолковать, чтобы он ресурсы сберегал, – сказала Света. – Значит, ты или просишь невозможного, или плохо объясняешь. Вот если я не понимаю, что к чему, ты берешь листок и на листке мне вёдра рисуешь дырявые. А ему ты всё хорошо объяснил? Где что взять, с кем договориться? Или ты скажешь раз – и думаешь, что все всё поняли?

– Тигра-мыгра, абрабыбра, – сказал папа. – Отвяжись от меня, а то рассержусь… Слушай, я не спросил, ты с чего с Костиком своим поссорилась? И давно?

– Пять дней. Он меня обидел.

– Пять дней, ничего себе! Сильно обидел?

– Да, сильно.

– А чего мы тогда его в гости зовём?

– А нам это всё равно, пусть он свою работу хорошо выполняет, – сказала Света. – Он энергосбережением занимается очень усердно, так что тебе он должен нравиться. Это главнее.

– Светка, а ну не мудри. Ты вообще с людьми ссориться не способна, ты у меня существо мудрое и великодушное, так? Чем он тебя так страшно обидел, что ты даже ради дела говорить с ним не хочешь?

– Я бы и помирилась, – сказала Света, – да только он на каждое доброе слово ещё злее становится. Он сам меня прогнал, сам на меня наврал, слово своё держать не хочет. Даже Яшка на мою сторону встал. А Яшка – он вообще самый добрый.

– Какой Яшка? Фокин?

– Фокин.

– А что у тебя друзья-то все слишком знакомые пошли? – спросил папа. – А, агент Воеводова? Чего вы там задумали, шпионы? Так, глядишь, я про свои носки от губернатора услышу что-нибудь!

– А не пихай их под коврик, и не услышишь, – сказала Света и к себе ушла, чтоб он больше ничего про тайну не расспрашивал. Костик может говорить что угодно, а с нее никто обязательств молчать пока что не снимал.

Костик назавтра опять нарядный пришёл, как и в первый раз, только что без торта.

– Привет, – сказал он, когда Света открыла. – Вот и я. Это здорово, что у тебя свой фотоаппарат есть. У меня мой как раз не заладился. Ты меня научишь своим пользоваться?

– Что у тебя не заладилось? – спросила Света.

– Ремешок, – сказал Костя и довольно рассмеялся. – Отвязался. Представляешь, какая авария?

– Фотоаппарат вон, инструкция тоже, – вежливым голосом сказала Света. – Папа на кухне. До свидания, Филимонов, успехов тебе, – и стала обуваться. – Рекс, Рекс! Гулять!

– Тебе что, даже посмотреть неинтересно? – спросил Костик, перестав улыбаться.

– На тебя – нет, – сказала Света.

– Ну вот ещё! – сказал Костик. – Тогда давай своего Рекса, с ним я погуляю, а сама здесь оставайся и фотографируй.

– У меня фотографии плохо получаются, а ты фотограф талантливый, для дела это лучше, – сказала она и на улицу ушла с Рексом. Очень ей было грустно.

Дошли они до самого парка, побегали там и обратно пошли. Целых два часа гуляли, уже все должны были сделать слесари. Видно, так оно и было, потому что Филимонов уже на улице сидел. Её дожидался. Что ему нужно?

– Светка.

– Чего?

– Поговори со мной.

– Чего?

– Игорь Рудольфович сказал, что пока мы с тобой не помиримся, никакого телевиденья не будет. Светка, давай помиримся. Помнишь, ты мне сама сказала: «Давай дружить, это всё-таки для планеты надо». Помнишь?

– Тебе не планету спасать, а в телевизор попасть хочется, – сказала Света.

– Неправда, – ответил Костик.

– Ладно. Раз так, я согласна с тобой помириться при одном условии.

– Каком? Давай уж все свои условия сразу. Конфетами кормить, в кино водить…

– Нет. При условии, что ты в телевизор не попадешь и что во всей передаче твои имя и фамилия ни разу не прозвучат.

– Ох ничего себе! – Костик соскочил с бортика, на котором сидел. – Стало быть, всё ты одна, да? Про себя, про папеньку, про ЦУЭ, да?

– Нет, зачем. Пускай Яшка рассказывает. Яшка лучше всех расскажет. Ни тебя, ни меня не помянет. У него такая задумка есть, тебе и не снилась. Лучше всех наших задумок.

– Ох и противная ты, Воеводова! Ничего нет у твоего Яшки, кроме ваших кабачков, это ты мне назло говоришь! – сказал Костик и хотел уйти.

– Куда это ты, а как же мириться, это ведь для планеты надо! – колко сказала Света.

– Смейся, смейся! Игорь Рудольфович небось тоже не дурачок, сто лет ждать не станет! Ему эта передача тоже нужна для своей педагогической карьеры, понятно?

Он ушёл. Света прибежала домой, позвонила учителю:

– Игорь Рудольфович! Это правда, что вы передачу снимать не хотите, из-за того что мы с Костиком поссорились?

– Правда. Я ему велел прощенья просить.

– Не надо этого делать, – сказала Света. – Вы снимайте передачу так, без меня. Костя давно мечтает про телевиденье. Ему это важно очень. А ещё у Яшки одна хорошая задумка есть, только не знаю, захочет он с ней в передачу идти или нет. Но вы спросите. А меня не надо.

– Эх, Света-Света, – сказал Игорь Рудольфович. – Как же без тебя, когда с тебя всё и началось?

– Какая разница, с кого началось? Важно, чтоб продолжалось.

– Я хочу, чтоб он с тобой помирился.

– Да так не мирятся, Игорь Рудольфович. Он же пришёл ко мне торговаться, почем ему купить это право в телевизор попасть. Так что уж ведите его в телевизор. Ему это правда очень надо.

– А он завтра первый день в ЖЭКе работает, – сказал Игорь Рудольфович. – Здорово?

– Здорово. До свидания, Игорь Рудольфович.

Потом через час Яшка звонит:

– Света, а Света! Ты ведь обидишься, если я с Костиком в телепередачу сниматься пойду? Скажи «да», и я не пойду.

– Яшка, иди обязательно, ты что! Яшка, Костик будет про всякие счётчики и ТЭО говорить, а ты про самое главное скажешь, верно?

– Света, а как же капельки нарисованные твои, которые ты везде повесила? Ведь их тоже надо показать!

– Ну ладно, пускай приходят в дом и снимают, а ты расскажешь, и счётчики у нас теперь можно заснять. А я сниматься не буду. Не хочу.