Текст книги "Никто не спит"

Автор книги: Катарина Киери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

26

Я слышу пение в подъезде и тут же понимаю, что это отец. Поднимаюсь с этажа на этаж, и чем ближе я к нашей квартире, тем громче становится звук. Игра прерывистая и немного фальшивая – наверное, отец пытался изобразить нечто иное. Но ему весело, это сразу слышно.

Как только я добираюсь до нашего этажа, открывается дверь квартиры напротив. Это она: волосы, лоб, нос – мама Анны. У нее в руках пакет с мусором. Я останавливаюсь.

– Привет, – говорит она.

– Здрасте, – отвечаю я, вспоминая темно-голубые стены. Успокаивающие, умиротворяющие.

Она закрывает за собой дверь.

– Ой, кстати, спасибо, что пустил к себе Анну.

– Да ничего.

– Она забыла ключ. И за кекс спасибо, – смеется она.

И я смеюсь вместе с ней. Этот чертов кексик, видимо, будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Она начинает спускаться по лестнице.

– Знаете что, – говорю я ей вслед.

Она останавливается:

– Что?

Я слышу, как отец играет на саксофоне. Эта женщина – волосы, лоб, нос – тоже слышит, но для нее в этом звуке нет ничего особенного.

– Вы очень похожи на одного человека.

– Правда? На кого?

Я смотрю на нее. Прислушиваюсь к звукам, доносящимся из нашей квартиры. В выходные пойду на джиу-джитсу, скорей бы пятница.

– Не могу вспомнить.

– Ясно, – улыбается она.

Подождав еще немного, она продолжает спускаться по лестнице. Через пару шагов снова останавливается и оборачивается.

– Не на Джулию Робертс случайно?

Я мотаю головой:

– Нет.

– Жаль. Если вспомнишь – скажи.

– Хорошо, скажу.

Только на пороге нашей квартиры я слышу, что отец поставил ту пластинку, ту песню – «Shame on you, if you can’t dance too».

Я плотно закрываю дверь и громко здороваюсь, надеясь перекричать музыку, чтобы не напугать отца внезапным появлением.

Заглядываю в свою комнату: там лежит пустой футляр от саксофона. Отец услышал, что я пришел, но не прекращает играть: выходит в прихожую и смотрит на меня, выпучив глаза и надув щеки. Песня заканчивается, но он не выпускает мундштук саксофона изо рта, прислушивается к звукам в комнате, выжидает. Песня начинается с начала, и отец снова принимается играть. Интересно, в который раз?

Я иду на кухню выпить воды. На разделочном столе лежит коробка с разными эсками для саксофона. Отец хорошо подготовился, запасся материалом. Я отправляюсь в гостиную, сажусь в кресло и смотрю на него, слушаю.

Он чуть ли не в трансе. В некоторые ноты попадает сразу, остальное никуда не годится. Я киваю в такт музыке, вспоминая, что отец и уговорил меня начать играть на саксофоне, потому что это была его давняя мечта. Он рассказывал мне, что всегда хотел играть сам, но взял лишь несколько уроков в юности.

Песня заканчивается, и отец выключает музыкальный центр. Он садится в кресло, губы у него краснее обычного и чуть припухли.

– Боже мой, – выдыхает отец, прикрыв рукой рот. Вид у него довольный, как у марафонца после удачно пройденной дистанции. Вот мой отец: сидит с довольным видом в кресле, откинувшись назад и раздвинув ноги.

– Ничего, что я взял? – спрашивает он, подняв саксофон.

– Ничего. Можешь не отдавать. Оставь себе.

Отец смотрит на инструмент, держа его в вытянутой руке.

– Боже ты мой, – усмехается он, потом встает и открывает балконную дверь. Во дворе работает какая-то машина, отец выходит на балкон. Стоит там несколько секунд, потом заглядывает в комнату.

– Иди сюда, Элиас.

– Что там?

– Иди сюда, поймешь.

Я выхожу на балкон. Мы стоим бок о бок.

– Чувствуешь? – спрашивает отец.

Я не понимаю, о чем речь.

– Вдохни! – он делает мощный вдох через нос.

Я делаю, как он, – и правда чувствую. Запах травы. Машина всколыхнула его, извлекла из-под зимнего покрова, пробудила от забытья. Такой сильный, такой зеленый. Эта глубокая зелень напоминает о темной голубизне стен в комнате Юлии.

Отец опирается на перила. Я вдруг осознаю, что ни разу не видел, как он стоит на этом балконе, облокотившись на перила. Весь его вид говорит о том, что он здесь живет. Да, именно так: вид человека, который здесь живет. И которому нравится здесь жить. И нравится запах травы. Я делаю, как он. Опираюсь на перила, наклоняюсь вперед.

– Кажется, у меня роман, – говорит отец, оглядывая двор.

А я, кажется, догадывался. Но боялся. Чего я боялся? Что отец бросит меня ради нее? Что увлечется слишком сильно? Что она придет сюда и станет командовать? Я не знаю. Не знаю, чего боялся. Но сейчас, в эту минуту, мне не страшно.

Я жду продолжения. Но отец стоит, облокотившись о перила, оглядывает двор и больше ничего не говорит. Просто стоит, как хозяин поместья, который оглядывает свои владения. И я оглядываю наши земли вместе с ним.

У меня, может быть, тоже роман.

Письмо № 125

Сегодня началось лето.

Сегодня началось темно-голубое. Началось зеленое. Сегодня мне на ногу села бабочка.

Ты нашла другой вход?

Э.