Текст книги "Мерей (СИ)"

Автор книги: Каталина Вельямет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 5

Хэмми

Весь день Хэмми провёл в тишине бара, который являлся частью гостиницы. Раньше это место было куда популярнее. Обеспеченные люди приходили сюда, дабы поиграть в карты, но после трагедии, элегантное помещение в стиле ар-деко превратилось в обычный подвал, где можно выпить.

Хэмми ещё помнил бордовую обивку стульев и столов для покера, запах дерева и дорогих сигар. Помнил, как в пологе дыма по-особенному ощущался вкус виски, а блестящие платья женщин были подобны манящим огонькам из старых легенд.

Это было совсем другое время. Но даже тогда ему было тяжело вписаться в общество. Из красивого, наполненного жизнью места, этот бар, как сам и отель, превратился в тень. Пристанище для потерянных душ и тех, кому среди людей нет места.

Хэмми нравилось одиночество, его терпкий вкус вызывал умиротворение. Поэтому отель стал его пристанищем на долгие годы, ведь любом уголке этого забытого богом места, можно было насладиться тишиной.

Из-за особого искажения пространства обычные люди не могли найти вход даже при всём желании, что было приятным бонусом.

Парень мог снять или купить любое жильё, но не хотел привязывать себя к одному месту. Ведь о нём нужно заботиться, следить за чистотой, терпеть соседей и наблюдать за тем, как всё меняется. Изменения поначалу пугали его, но за долгие годы существования, Хэмми привык к этому, хотя и предпочитал сохранять иллюзию неизменности. Но была ещё одна причина, по которой парень предпочитал жить в отеле, и это фанатки. В своём желании затащить его в омут бессмысленных отношений, некоторые девушки шли на невероятные безумства.

Он бы мог купить дом и запереть себя там, пока человечество не перестанет существовать, но судя по опыту некоторых фильмов. На каждого спящего найдётся свой неугомонный дурак, который решит залезть туда, где его не ждали.

Поэтому ему оставалось только жить и всеми силами скрывать свою суть.

«С каждым днём постояльцев всё меньше и меньше, неужели грядут времена, когда никого, кроме людей не останется?» – подумал он, обводя взглядом почти пустой зал.

Вернуться в город, в котором всё началось, могло быть больно, но благо Хэмми не знал, что он чувствует по этом поводу.

Опустив взгляд на пустой лист, парень по старой привычке вздохнул. Внутри не было досады или же грусти, только непонимание, почему сегодня ему совсем не пишется.

Все его песни были частью его сущности. Порождённые одиночеством и болью, они нужны были миру. На этот тёмный романтизм и слетались наивные мотыльки, так и не понимая, что именно их привлекло.

Страсть к музыке он открыл в себе так давно, что и не помнил, когда именно. Вопрос о возрасте со стороны Мерей заставил Хэмми задуматься. Он мог посчитать, сколько лет уже влачит своё жалкое существование в качестве тени, но внутренне он не поменялся. Ему было двадцать два года, когда всё произошло, и он застрял в этом возрасте не только внешне, но и внутренне.

Хэмми чувствовал, что стагнирует и если бы он был обычным человеком, с такой музыкой он бы не смог заполнить зал даже наполовину.

В свой родной город он вернулся четыре года назад, тогда же собрал группу, но выступал намного раньше. Приходилось менять внешний вид, имя, но куда бы он ни уехал, убежать от себя, так ни разу не получилось.

Даже его музыка оставалась почти неизменной: сочетание классики, рока, смешение разных стилей. Но как бы ни менялись составляющие, суть оставалась прежней. Перед глазами предстал тот самый день, будто это было вчера.

В ту ночь он возвращался с охоты, переполненный ненавистью к себе. Тогда он ещё мог чувствовать нечто подобное. Взгляд упал на витрину музыкального магазина. Там стояла гитара, самая обычная, даже не дорогая, но что-то его зацепило.

Это был порыв, почти такой же, как с Мерей. Рука сама потянулась к стеклу, дабы разбить его. Он стал тем, кого осуждал при жизни – бесстыдным вором.

В ту ночь Хэмми понял, что не стоит хвататься за осколки человечности, он уже не тот, кем был раньше. Поэтому стал осваиваться в новой для себя роли, и музыка стала для него способом облегчить груз прошлого, при помощи подходящих слов и переливов струн. Сначала получалось весьма криво и нестройно, но со временем он научился играть.

Его существование было порождением магии, а музыка, в некоторой степени тоже магия.

«Прошлое, как будто оно может иметь значение», – подумал он и опустошив бутылку наполовину, мрачно посмотрел на лист.

За воспоминаниями Хэмми и не заметил, как полностью изрисовал всё чёрными кругами. Смяв лист, парень положил его в стакан и поджёг. От остатков янтарной жидкости и прекрасного горючего в виде бумаги стекло быстро почернело по краям. Наблюдая за этим, Хэмми пытался хоть что-то почувствовать.

Раздался треск, и по глянцевому боку пробежала трещина. Ещё мгновение, и выталкиваемый силой пламени, осколок отделился от большей части стакана. В воздух поднялось облачко сизого дыма, и прожорливое пламя стихло.

– Извините, – тихо произнёс Хэмми, без тени сожаления в голосе.

Бармен молча подошёл и взяв осколки, отправил их в мусорное ведро. Протерев стойку, он достал другой стакан, и поставив его перед Хэмми, наполнил виски.

«Значит, всё-таки причина в ней», – подумал парень, пригубив напиток.

Девушка ещё не вышла из своей комнаты, а врываться к ней было бы неправильным. Даже если бы его визит ограничился простым приглашением провести вечер вместе.

Думая о Мерей, Хэмми списывал свой интерес на ореол тайны и печали, что плотным кольцом окружала её. Такое случалось и раньше.

Ему нравилось изучать людей. Их эмоции были порталом в ту жизнь, которой у него уже не могло быть. Но разгадав загадку, он терял весь запал, и человек переставал для него существовать. С этой девушкой вполне могло быть также, но Хэмми хотелось узнать, как далеко всё может зайти.

Думая об этом, всё ещё остро стояла проблема срыва. За себя Хэмми был уверен, он всегда был аккуратен и охотился со всей возможной осторожностью, чего не мог сказать про свою новую знакомую. Парень не знал, кто она, как часто ей нужно питаться, поэтому думал, как поступить дальше.

Прикрыв глаза ладонью, Хэмми с шумом вздохнул, и на него снова накатило давящее безразличие.

– Тяжёлый день? – поинтересовался бармен.

– Сложно сказать.

Его тон и выражение лица говорили о явном нежелании продолжать диалог, и бармен это сразу понял. Кивнув, он отошёл в сторону.

В этом месте было спокойно, тихий и ненавязчивый персонал, а что ценнее всего, каждый уважал приватность.

Будучи Тенью, Хэмми совсем не гнался за вниманием. Ему нравилось доводить людей до исступления, своими песнями, наблюдать за ними, изучать. Но каждый раз, когда на него обращали слишком пристальное внимание, он предпочитал уйти.

Было несколько собранных им групп, и каждый раз, в шаге от мировой известности, он уходил. Менял город и через некоторое время начинал снова. Ему просто нравилось выступать. Но прошлым вечером ему хотелось быть тенью. Тенью одной определённой девушки.

Прокручивая в голове момент их встречи, Хэмми впервые что-то почувствовал. Что-то на грани восприятия. Это чувство не было вспышкой или разящим кинжалом. Больше всего это чувство напоминало едва различимый свист в сердце встревоженного леса.

Была ли всему виной печаль, переполняющая Мерей или её искрящаяся душа, но только увидев девушку, Хэмми осознал, что должен в этом разобраться.

В голове сама собой зазвучала мелодия.

– Можно ещё один листок? – взгляд бармена выражал сочувствие, и в следующее мгновение перед Хэмми опустился обычный линованный блокнот на кольцах, – Только не устрой пожар.

Кивнув, парень взял огрызок карандаша и принялся записывать всё, что приходило в голову. Фразы выходили путанными, бессвязными, не имеющими никакого смысла на первый взгляд. Но расставив стрелки и перечитав, парень кивнул своим мыслям.

Этот текст ещё предстояло проанализировать, но даже на первый взгляд, вышло неплохо. Это была песня о ней, о девушке у бара с искрящейся душой и чистым взглядом.

Мерей

Выныривая из одного сна, она тут же погружалась в другой. Один и тот же кошмар мучил её на протяжении многих месяцев. Поэтому, даже проснувшись, Мерей чувствовала, будто её тело попустили через мясорубку, а потом слепили обратно в человека, забыв, что воскрешение так не работает.

«Лишь бы привести себя в порядок, лишь бы успокоиться. Всё будет хорошо. Я никого не трону!» – жаркий шёпот срывался с побелевших и сухих губ, словно молитва.

Но на самом деле всё было не всё так уж и просто, как ей казалось. Голод подступал к горлу душащими волнами, вызывая болезненную сухость. Слабость ощущалась в каждой клеточке тела, и с каждым днём становилось только хуже. Тёмная сторона то и дело поднимала голову, напоминая о своём существовании мерзким голосом. Этот голос появился после инициации и звучал в самый неподходящий момент.

«Я хозяйка своему телу, а не оно управляет мной!» – как мантру вновь повторила эту фразу Мерей, став под прохладные струи воды.

Когда она вышла из ванной, на кровати уже лежало платье. Немного старомодное, но весьма стильное. За неимением других вариантов девушка переоделась.

Предложенный наряд был в готическом стиле. Блузка с широкими воздушными рукавами из полупрозрачной ткани, юбка до колена и корсет.

– Это, конечно, красиво. Но нужно ли так сильно затягивать его? – вторя собственным мыслям, произнесла она, пытаясь справиться со шнуровкой.

Учитывая отсутствие белья, идти в одной только блузке было бы неразумно. Завязав ленты сзади, Мерей подловила себя на ощущении, что этот отель с каждым мгновением нравится ей всё меньше и меньше.

Кто-то был в её комнате, пока она была в душе, забрал одежду и даже не оставил записки. Первоначальный план был провален, она просто не могла уехать без своего дизайнерского платья, в котором была вчера.

«Ну хоть куртку оставили. Хотя всё равно надо найти портье и попросить вернуть мою одежду», – промелькнула мысль уже на выходе из комнаты.

Оказавшись в коридоре, девушка направилась по лестнице вниз. Лифт отсутствовал, что было и понятно, учитывая обстановку. Тут удивительным образом сочетались элемента как из девятнадцатого, так и из двадцатого века.

В холе она встретила Хэмми. Парень стоял у окна, направив взгляд куда-то вдаль. Было трудно определить, чего он сейчас хочет и о чём думает.

«Пустое сердце и нет души», – подумала Мерей, подойдя ближе.

– Доброй вам ночи, госпожа. Выглядите неважно.

– Меня слегка потряхивает и кружится голова, – мрачно изрекла она, но тут же спохватилась и поспешила добавить, – Даже не знаю, зачем это говорю.

Она тут же отвела взгляд, не желая, чтобы он видел то, что скрыто в самой глубине её души. Чтобы не смог понять, как ей на самом деле плохо.

– Вижу, вы не терпите жалости к себе. Но спешу вас заверить, что я и не планировал вас жалеть.

«Ну ты явно не походишь на того, кто может испытывать сочувствие», – мысленно парировала она, но вслух произнесла иное.

– Всё более чем хорошо.

По привычке подняв уголки губ, она тут же осознала, насколько фальшиво это выглядит, и тут же вернула лицу прежнее скучающее выражение лица. Мерей никогда не любила жалость и не принимала её от окружающих. Ей не хотелось выглядеть слабой даже в своих собственных глазах.

Пауза затянулась, что только усиливало повисшую в воздухе неловкость. Поэтому она повернулась к выходу, направляясь куда-то, уже и сама не зная куда. Остановившись у двери, Мерей на мгновение замерла в нерешительности.

– Хочешь пойти со мной?

В её голосе не было претенциозности или нажима. Она просто спрашивала, как бы между прочим, готовая достойно принять любой ответ и быть удовлетворённой этим. В глубине души Мерей надеялась получить согласие.

«Ну же, я не хочу идти одна!» – мысленно обратилась к нему девушка, будто бы он мог прочитать её мысли.

Секунда за секундой, ожидание становилось всё более томительным. Хэмми молчал, но именно тогда, когда она уже хотела было отвернуться, на лице парня появилась улыбка. Хэмми сделал шаг в её сторону, и это вселяло надежду.

Мерей чувствовала тягу к нему и не могла отказать себе в удовольствии просто быть рядом. Ведь в присутствии Хэмми, её извечный страж, словно бы ослабил хватку, что позволило почувствовать себя лучше.

«Пусть ему всё равно, пусть его взгляд холоден и пуст, но он может усмирить зверя. Одного присутствия достаточно, чтобы эта тварь успокоилась. Пусть лучше молча идёт рядом, чем будет вести себя, как все!» – думала она, глядя на мокрый асфальт под своими ногами.

Хэмми отличался от знакомых ей мужчин. Они лишь осыпали её красивыми словами, источая мёд, который в сути своей был ядом.

– Вам нельзя так долго находиться среди людей, – холодно произнёс Хэмми, первым нарушая молчание, – Вам стоит вернуться домой.

Эти слова. Такие тихие, но вонзились в спину, словно нож. От его голоса веяло опасностью. Будто бы он знал некую тайну, способную её уничтожить.

– Я хочу остаться, – голос Мерей стал тише и прозвучал подавленно. Девушка поникла и остановившись, опустила голову, – Я не могу вернуться!

– Это мой город. Людей тут убивать могу только я!

Несмотря на ужасающую суть, сами слова звучали без эмоционально. Всё нутро от кончиков пальцев и до макушки овеяло холодом. Девушка повернулась и посмотрела на него. Не в силах отвести взгляд, она кивнула, понимающе согласившись с ним.

«Убивать? Я не хочу убивать людей!» – подумала она, а перед глазами проносились ужасающие картины прошлого.

– Можете ничего не отвечать, госпожа. Просто подумайте над моими словами. Двум монстрам слишком тесно на одной территории.

– Но я не монстр!

– Возможно, вы так думаете, но то, что внутри вас, явно не согласится с этим утверждением. У всех есть потребности, и некоторые из них могут представлять опасность для окружающих. Будь вы человеком, вы бы хотели, чтобы вашим соседом оказался каннибал?

– Но как этот пример связан со мной? Даже если человек совершил когда-то ужасный проступок, разве, получив наказание, он не может исправиться?

– Важное уточнение. Конечно же, может, а может снова поддаться тёмному зову, и тогда пострадают те, кто поверил в искупление. Вы бы пошли на такой риск осознанно?

– Я в состоянии себя контролировать, – процедила она, чувствуя себя оскорблённой. Хэмми был прав, но согласиться с этим значило расписаться в собственной несостоятельности, – У меня сильная воля.

– Не сомневаюсь, но это ровно до того момента, пока голод не возьмёт своё.

– И что ты планируешь делать, если убедишься в своей правоте?

– Пока не знаю, но не советую привлекать внимание. С каждым днём, таким как мы, становится всё сложнее сохранить тайну своей личности. У каждого в руках телефон, и стать звездой социальных сетей слишком просто. И это не говоря о камерах, которые ставят чуть ли не на каждом углу.

– Говоришь, как противник технического прогресса.

– С одной стороны, появляется много всего хорошего, но с другой, таким как мы, становится сложнее.

– Технический прогресс не должен опережать моральное развитие людей, иначе мир начинает сходить с ума, – задумчиво произнесла девушка, глядя себе под ноги.

– Мудро. Ваши мысли?

– Нет, – покачала головой Мерей, – Так говорил мой отец.

– Тут я, пожалуй, с ним соглашусь. Хотел бы я поговорить с ним, думаю, это был бы интересный опыт, – протянул Хэмми.

– На этом его плюсы заканчиваются. Судя по некоторым действиям и словам, ментально он застрял, кажется, в средневековье.

– Внушает оптимизм.

– Что именно?

– Я не такой старый.

От этой фразы Мерей прыснула от смеха, но тут же одёрнула себя. В голосе парня не было и тени шутки.

– Прости.

– Ничего страшного. Я не настолько обидчивый.

Дальше они шли молча. Спокойствие, исходящее от парня, обнимало её, выгоняя мрачные мысли. Прогулка снова привнесла в её душу покой. Присутствие Хэмми, несмотря на неловкое молчание, всё равно было лучше, чем одиночество. Он не выгонял её из города, скорее проявлял бдительность, и за это она не могла винить его.

«Сколько бы раз я ни твердила о своей безвредности, ничто, кроме действий этого не докажет. А может быть, он и прав. Я могу сорваться, но тогда меня посадят в тюрьму, и что будет дальше, только одному богу известно».

В голове было так много мыслей, что в какой-то момент стало невыносимо. Остановившись, Мерей прислонилась к прохладной кирпичной кладке.

– Что-то случилось? – повернувшись к ней, спросил Хэмми.

– Думаю.

– О чём?

– Да так, о прошлом и о будущем, – глядя прямо перед собой, ответила девушка.

Её голос звучал устало, с нотками меланхолии.

– Что-то мне подсказывает, что вы из тех, кто склонны накручивать себя по поводу и без. Вот вам мой совет: постарайтесь не думать о том, что потеряли. Это пустая трата времени.

– Сложно об этом не думать, особенно учитывая, как тяжело мне было оставить всё. Я и сейчас чувствую, как разрывается душа. Одна часть меня хочется вернуться, но другая говорит, что «как раньше» уже не будет.

– Будете постоянно разрываться – сойдёте с ума, – грубо обронил он, припав плечом к стене рядом с ней.

– Тогда что ещё остаётся? Как увидеть свет в этом царстве мрака?

– Просто жить. Другого пути нет, – с тяжёлым вздохом сообщил Хэмми, – Когда я только стал тенью, мне было очень холодно. Не так, как зимой, когда можно спастись тёплым одеялом или горячим супом, а глубоко внутри. Этот холод ничто не могло прогнать, а я пытался. Несколько лет я провёл в попытках понять, почему это случилось со мной, думаю, этим вопросом вы тоже задаётесь. Так вот, нет никакой высшей цели или замысла. Просто вам не повезло, и на этом всё.

– Так просто? – удивилась девушка, повернувшись к нему лицом.

– А жизнь сама по себе сложная, не стоит её переусложнять бессмысленными поисками причин.

Переведя взгляд от лица парня, обратно к дому напротив, Мерей задумалась о его словах. Для бездушного он порой говорил слишком эмоциональные и сильные фразы.

– Думаю, нам пора возвращаться, – спустя некоторое время проронил он, нехотя оторвавшись от стены.

Молча кивнув, девушка направилась вслед за ним. На душе было настолько противно, что невольно возникло чувство отвращения к себе. Всю дорогу до отеля она предавалась воспоминаниям, пытаясь найти решение своей главной проблемы: «Как жить дальше?»

Андре не из тех, кто остановится, а это значило, что теперь для неё нигде не будет места. Остаётся только бежать, но рано или поздно это закончится. Либо её найдут, либо Андре забросит поиски. Но на последнее надеяться было слишком глупо.

– Доброй вам ночи, – остановившись у двери в её комнату, произнёс Хэмми.

– Скорее утра.

– Тогда хороших снов.

– Взаимно, – подняв на парня глаза, ответила она с лёгкой улыбкой.

Пройдя внутрь, она закрыла дверь и прислонившись к ней, медленно сползла вниз. Слёз не было, но эмоции буквально душили её, заставляя часто дышать.

Как назло, противный внутренний голос снова принялся нашёптывать гадости, вводя в искушение и предлагая поддаться порыву. Зверь требовал освобождения и принялся терзать тело. Не в силах выдержать эту пытку, Мерей испытала прилив злости.

Девушка и представить не могла, чем может заниматься Хэмми в свободное время. Однако ни одно из предположений не могло приблизить её к истине даже на полшага.

Его слова были резкими и оскорбительными. Ведь даже несмотря на свою сущность, Мерей была уверена в себе, она бы не стала причинять боль, живущим в этом городе людям. Ей не хотелось спать, но и оставаться в комнате было выше всяких сил. Побродив по отелю, она так и не нашла портье, а наткнувшись на кухню, решила, что это знак.

Несмотря на столь поздний час, в зале не было никого, только небольшие, круглые столики, накрытые идеально выглаженными, винного цвета скатертями. Обивка стульев была выполнена из алого бархата. Само помещение выглядело мрачным из-за деревянных панелей тёмно-орехового цвета, и даже свет нескольких массивных люстр не мог разогнать полумрак.

На столе раздачи было много всякой еды. Взяв куриный рулет и немного запечённых овощей, она прошла в пустую столовую и заняла понравившийся столик. В качестве напитка она выбрала какой-то розовый коктейль, по консистенции напоминающий кисель, а на вкус это была самая свежая клубника, которую ей приходилось есть за всю жизнь. Настолько яркий вкус и аромат, заставили её сходить ещё за одной порцией.

Мерей чувствовала, что физический голод утолён, но голод внутренний всё ещё был силён. Мерзкий голосок нашёптывал, что попытка быть человеком есть ничто иное, как самообман, чудовищная ошибка, и сбежать от своей сути не выйдет.

Закончив с трапезой и убрав тарелки в раковину, Мерей вернулась к себе и упав на кровать просто смотрела в потолок. Прокручивая воспоминания, она не могла отделаться от ощущения двойственности. Будто бы в этом теле существовало две её версии. Настолько разные, что рано или поздно одна обязательно должна поглотить другую. В этих размышлениях она и не заметила, как уснула, чтобы снова погрузиться в кошмар.

***

Взгляд Андре, как всегда серьёзен и выражает одобрение. Светлые волосы убраны назад, а чёрная рубашка только оттеняет белизну кожи. Однако лицо не смотрится безжизненным и блёклым, наоборот. Острые скулы и волевая линия подбородка подчёркивают мужественные черты.

Мерей готова была вечно любоваться им, но отец нагло вторгается в этот прекрасный момент и делает им небольшие надрезы на запястьях. Боль мимолётна. Ведь что такое боль перед лицом вечности, которую она проведёт рядом с любимым?

Руками отца, их запястья крепко связаны белой лентой. Раны примыкают так тесно друг к другу, что она буквально чувствует его пульс и то, как его кровь проникает внутрь её тела. Странная смесь томительного ожидания и возбуждения заполняет душу.

Однако влюблённый взгляд Андре мгновенное меняется, как и выражение лица. От парня, которого она знала, не осталось и следа, а перед ней стоит монстр. Бледные губы расходятся в улыбке, и это выглядит жутко. Попытка одёрнуть руку вызывает приступ жгучей боли, а он сжимает пальцы на предплечье, не давая разорвать прикосновение.

Белая лента становится красной, а на пол капает кровь. Уши режет настолько громкий, что хочется спрятаться. Паника поднимается в глубине души, пытаясь сопротивляться, Мерей свободной рукой пытается развязать ленту, но пальцы соскальзывают с мокрого узла.

– Ты мне принадлежишь, – злобный голос, заставляет её отвлечься от узла и поднять глаза на Андре.

Он на голову выше, а высокомерный взгляд способен подавить волю.

– Отпусти меня. Пожалуйста, – шепчет Мерей и не замечает, как по щекам катятся слёзы.

– Ты мне принадлежишь, – уже более твёрдо повторяет он и пальцы сильнее впиваются в кожу, оставляя бордовые полумесяцы.

Наконец, узел поддаётся, лента падает на землю, а девушка изо всех сил толкает своего мучителя. Испуганно озираясь по сторонам, она ищет выход, но тёмные фигуры обступают со всех сторон. Заметив в дальнем углу арку, она бросается к ней, прямо через толпу, расталкивая пугающие фигуры. Но из этого проёма выходит мама.

– Пришла твоя очередь исполнить свой долг.

Её взгляд и голос наполнены холодом. Холодом, которого она никогда не видела. Но именно это режет не хуже ножа. Не в силах поверить, что единственный близкий человек с ними заодно, Мерей прижимает израненную руку к губам.

– Почему? – шепчет она, не понимая, почему мама так к ней жестока.

– Таков твой долг. Не смей позорить семью!

– Но я не хочу быть частью этого мира! Я не монстр!

– Ты та, кем родилась, и никогда не сможешь этого изменить. Разве ты не этого хотела? – наклонив голову, цинично произнесла женщина, продолжая наступать.

Её неумолимость разрывала Мерей сердце. То, что её пленило, оказалось ловушкой.

– Я не понимала, не знала.

– Ты всегда отличалась от других, и ты получила то, о чём другие только мечтают. Ты сама выбрала свой путь и своего мужчину. Так будь верна своему выбору!

– Разве одна ошибка может перечеркнуть всю жизнь? – сквозь слёзы выкрикнула она.

– Это не может быть ошибкой! Ты всегда хотела познакомиться с отцом, хотела влюбиться и прожить всю жизнь со своим мужчиной. Ты сама говорила об этом, и когда остался шаг, ты решила сбежать? Почему?

– Мама! Они же монстры, убивают людей. Ты не видела того, что видела я! Не надо! Не заставляй меня. Я никому не желаю такое видеть! Это ужасно… – голос срывался на крик, но так хотелось, что бы мама снова была на её стороне, что бы услышала правду.

– Это просто капризы. Вернись к алтарю!

– Неужели ты не понимаешь! – уже полушёпотом повторила девушка дрожащим голосом.

– Но ты в шаге от своей мечты, в шаге от бессмертия!

– Но я не хочу этого, не такой ценой! Я боюсь, мама, боюсь стать такой же, потерять себя. Вдруг мне тоже понравятся все эти извращения? Я же не больная на голову, чтобы мне нравилось убивать.

– Ты очень сильно меня разочаровала, – процедила женщина, направив полный презрения взгляд прямо в лицо дочери, – Ты могла помочь и мне стать частью клана, могла помочь маме. Разве я о многом тебя прошу?

– Нет! Нет нет нет… – мотая головой, шептала девушка.

– Грёбаная эгоистка!

Отступая, в один момент, она наткнулась на что-то твёрдое. Медленно повернув голову, она увидела Андре.

– Ты моя, и этого ничто не изменит.