Текст книги "Светловолосая рабыня"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– К вам! – взревел он.

– Нет.., к вам.

С минуту в трубке царило гробовое молчание, а когда он снова заговорил, в его голосе ощущалась полная растерянность.

– Вы уверены, Холман?

– Вне всякого сомнения. Она заявила мне, что страстно любит вас почти с первого дня поступления на работу в санаторий, но вы никогда не замечали, что она вообще существует.

– Это не правда! – воскликнул он. – Я всегда замечаю.., ежесекундно ощущаю ее присутствие.., когда она на работе!

– В общем, с ней случилась истерика, – продолжал я. – Она заявила: лучше смерть, чем ваше безразличие. Сначала я не принял этого всерьез, но она, представляете, кинулась в мой бассейн!

– Бедная дурочка! – страстно воскликнул он.

– Я, естественно, нырнул вслед за ней и вытащил из воды, но она отчаянно сопротивлялась, не давая спасать себя.

– Где она сейчас?

– Лежит у меня на кушетке, связанная по рукам и ногам, – сказал я. – Но дело в том, что мне нужно срочно уйти. Впрочем, даже если бы я попытался помочь ей, то не обладаю достаточной компетенцией...

– Оставьте в покое несчастную девочку! – завопил он. – Я немедленно выезжаю в карете “Скорой помощи”. Дайте ваш адрес, Холман.

Я назвал адрес, и он трижды переспросил для полной уверенности.

– Я буду в течение часа. Оставьте дверь незапертой и отправляйтесь по своим делам. – И вдруг его голос загрохотал в трубке, словно гром небесный:

– Еще одно! Вы слушаете, Холман?

– Слушаю, – разозлился я, – но не могу утверждать, что у меня не лопнут барабанные перепонки.

– Руки и ноги у нее связаны бережно? Если хоть малая частичка ее великолепного тела окажется поврежденной, я буду считать вас лично ответственным!

– Она упакована надежнее, чем самый дорогой телевизор, – заверил я. – Только есть еще одна маленькая деталь.

– Какая? – живо откликнулся он.

– Пока я с ней дрался, извлекая из бассейна, вся ее одежда оказалась разорванной в клочья, – сказал я.

– Вы хотите сказать, – поперхнулся он, – что в данную минуту она лежит совершенно обнаженная и связанная по рукам и ногам на вашей кушетке?

– Лицом вниз, – сообщил я извиняющимся тоном.

– Я привезу с собой какую-нибудь одежду, – сказал он дрожащим голосом. – Пожалуй, я сам сяду за руль. Не хочу, чтобы какая-нибудь сплетня запятнала честное имя сестры Демнон.

– Айрис, – сказал я.

– Айрис, – повторил он мечтательно. Я осторожно повесил трубку и увидел, что в синих глазах сестры Демнон зажегся расчетливый огонек.

– Дедини? – произнесла она с расстановкой. – А ведь он не женат!

– И страдает от чудовищной сексуальной депрессии, – добавил я. – Если вам удастся коснуться задом его пальцев, когда он будет развязывать вам руки, он непременно почувствует, что долг чести – жениться на вас!

– А ведь санаторий должен приносить приличный доход! – В ее глазах появилось сомнение. – Но почему вы это делаете для меня, Холман?

– Потому что вы – отвратительная маленькая сучка, которую гораздо легче заставить играть роль любящей и верной супруги в уютном гнездышке с шестью телевизорами и четырьмя автомобилями, которое совьет для вас Дедини, чем честно выполнять свои обязанности.

– И вы не доставите мне никакой неприятности за то, что я помогла убежать Кармен? – спросила она.

– Не вы, так нашелся бы кто-нибудь другой, – проворчал я. – Но если вы позвоните Тайлеру Уоррену и разболтаете ему все, обещаю вам, что сегодня же вечером найду вас и утоплю в первой же попавшейся луже.

– Я не сделаю этого! – Она в экстазе закатила глаза. – Не знаю, как мне благодарить вас, Рик. Вы внезапно открыли передо мной целый мир новых возможностей и... – В глазах ее появился знакомый блеск. – Обождите минутку! У вас срочное свидание? Вы правда торопитесь?

– Конечно, – кивнул я. – А почему вы спрашиваете?

– Просто я подумала, что у нас достаточно времени, пока Дедини доберется сюда. Так что я вполне могла бы наделе доказать вам, насколько велика моя благодарность и признательность. Вот прямо здесь, на кушетке! – Она задумчиво вздохнула. – Это было бы последним штрихом свободы, перед тем как я предамся вечной супружеской любви и преданности.

– У вас самый извращенный ум, какой мне приходилось встречать за всю мою жизнь, Айрис Демнон! – восхищенно сказал я.

– Не настолько уж он извращенный. – Она хихикнула. – Хотя, честно признаться, мне в самом деле пришло в голову, что это было бы новое, необычное для меня ощущение: я имею в виду, если бы вы оставили при этом мои руки и ноги связанными, вот как сейчас.

Глава 10

Хижина стояла как раз там, где указала Айрис Демнон, и солнце медленно скользило за край каньона, когда я добрался до места. Мои шаги прозвучали неожиданно гулко, нарушив глубокое молчание пустынного синего мира, где островерхая крыша хижины вырисовывалась на фоне закатного неба, словно силуэт одинокого часового на чужой планете. Вряд ли я рисковал в этом заброшенном уголке наткнуться на ходячего мертвеца по имени Луи, но пару раз в жизни мне уже приходилось сполна платить за свою беспечность. Поэтому я извлек из поясной кобуры верный тридцать восьмой и решительно подошел к двери.

На ней висел большой замок – петли были недавно смазаны. Я сбил замок рукояткой пистолета, и звук от удара, казалось, разнесся по всей округе. Ударом ноги я распахнул дверь настежь. Длинная и узкая комната, обшитая панелями, оказалась на редкость мрачной и темной, и мне пришлось немного постоять на пороге, пока глаза привыкнут к полумраку. Несколько секунд спустя из дальнего угла комнаты послышался слабый стон, от которого у меня волосы буквально поднялись дыбом.

После короткой внутренней борьбы разума и страха первый подсказал мне, что, если бы здесь таилась опасность, я был бы уже мертв, потому что стоял на пороге, являя собой превосходную мишень даже для неопытного стрелка. Я сунул пистолет в кобуру и шагнул в комнату. Не слишком твердыми пальцами я чиркнул спичкой и в ее слабом пламени увидел стоявшую неподалеку на столе лампу. Я приподнял стекло, поднес другую спичку к фитилю, и лампа загорелась ровным пламенем, озаряя комнату мягким теплым светом.

Тихий стон раздался из-за моей спины. Я круто повернулся и увидел ее: скорчившись, она полусидела в углу у пустого камина. Кто-то вбил крюк прямо над ее головой, привязал один конец веревки к запястьям, а другой перебросил через стальное кольцо, болтавшееся на крюке. Злобная расчетливость, от которой стыла кровь, была в том, как все это устроено: веревка ровно такой длины, чтобы сидеть скрючившись. Я нашел на кухне нож, вернулся в комнату и разрезал веревку, стягивавшую запястья девушки. Кожа под веревками была стерта до крови, и, едва веревка ослабла, руки беспомощно упали.

Если бы Шумейкер мог сейчас увидеть ее, яростно подумал я, он нашел бы, что его описание Кармен Коленсо в высшей степени льстит ей. Женщина, на которую я смотрел, выглядела лет на пятьдесят. Спутанные жесткие черные волосы неопрятными прядями падали на ее лицо, вокруг закрытых глаз темнели фиолетовые круги. Дыхание было слабым и прерывистым и вырывалось сквозь стиснутые зубы со слабым стоном. Пергаментного цвета кожа туго обтягивала костлявое лицо, рот провалился. Я поднял ее на руки и отнес на кушетку, хотя мог бы это сделать и одной рукой: она почти ничего не весила.

На кухне я нашел жестянку куриного бульона, разогрел его, перелил в надтреснутую чашку. Десять бесконечно долгих минут, осторожно трогая ее плечо и монотонно повторяя ее имя, я пытался заставить Кармен приоткрыть глаза.

– Я ваш друг, мисс Коленсо. Теперь все будет хорошо. Больше никто не причинит вам зла.

– Друг? – Она вдруг сделала отчаянное усилие и села. – У меня нет друзей.

– Съешьте вот это, – сказал я и осторожно вложил чашку с бульоном ей в руки.

Она медленно глотала бульон, не обращая внимания на струйки жидкости, сбегающие по ее подбородку на грязное платье. Когда чашка опустела, она выпустила ее из пальцев прямо на пол, ее темные глаза немигающе уставились на меня.

– Друг... – Она судорожно дернула головой. – Но вы не из тех! Они держали меня привязанной к стене, а когда я ночью оставалась одна, то слышала, как водятся крысы!

– Вы помните их?

– Все как в тумане – словно призраки, витающие в мозгу...

– Вы помните, как убежали из санатория? – Я подождал, пока она снова качнет головой. – В машине вас ждал водитель?

– Никого не было, – сказала она. – Я села за руль, но что-то острое впилось мне в шею.

– Помните ли вы, что случилось с вами после того, как вы убежали из санатория? – с отчаянием спросил я. – Хоть что-нибудь? Лица? Голоса? Одежду, которая была на них?

– Смутно помню. – Глаза ее внезапно блеснули. – Рэй? С ним все в порядке?

– Все в порядке, – заверил я;

– Это хорошо, – пробормотала она. – Значит, кто-то помешал Россу убить его?

– Росс Митфорд мертв, – сказал я жестко. – Кто-то воткнул ему в спину ножницы.

Кармен испустила болезненный стон.

– Это не я! – Она закрыла глаза, плотно их зажмурила, и пальцы ее с неожиданной силой вцепились в мою руку. – Я ведь не могла этого сделать... Но я помню, что мы долго ехали в машине...

– Сразу после санатория?

– Нет, позже. Помню этот ужасный запах там, где мы остановились, когда меня внесли в комнату. – Она вздрогнула. – Там было страшно! Повсюду смерть, а потом – как-то вдруг! – я лежу на полу, а рядом лицо Росса. Но у него были невидящие глаза. – Кармен в ужасе уставилась на меня. – Я не могла убить его, я знаю! Когда я убежала из санатория, я хотела только предупредить Рэя, что Росс охотится за ним.

– Еще что-нибудь помните? – спросил я.

– Да! – Казалось, слово вырвалось из самой глубины души. – Женщина-блондинка! Наклонилась надо мной, и в глазах ее была ненависть. Она говорила, что я больше никогда не увижу Рэя, потому что они запрут меня до конца дней. И Рэй будет принадлежать только ей – я не смогу отнять его у нее. А потом она вонзила в меня иглу и все время смеялась, пока нажимала на поршень. – Голос изменил ей. – Мне все время чудится, что это осталось где-то у меня в мозгу.

– Я отнесу вас в машину и отвезу туда, где вы снова поправитесь.

– Если бы я могла вспомнить тот первый раз, с которого все началось! – Глаза ее вдруг закрылись, голова откинулась на спинку сиденья.

Я вернулся в хижину, еще раз внимательно осмотрел все вокруг, не нашел ничего стоящего внимания, погасил керосиновую лампу и сел за руль.

Кармен Коленсо беспокойно зашевелилась на заднем сиденье.

– Они все злые, очень злые, – сказала она ясным голосом. – Все, кроме Рэя. Вы знаете, почему Тайлер меня так ненавидел? Потому что я знала, что он ворует у отца, вот почему!

– А как же это ему удавалось? – спросил я небрежно.

– Он специально завышал заказы на те товары, которые пользуются спросом на подпольном рынке, – ответила она. – А потом запутывал систему, которая всех сбивала с толку, и никто не мог проследить за исчезнувшим товаром. Он уничтожал одни накладные и подделывал другие, подчищал путевые листы шоферов транспортных компаний и все-таки однажды чуть не попался, когда пожадничал и схватил слишком большой куш!

– И что же случилось тогда?

– Это было летом шестьдесят шестого, в июне, кажется... У него оказалось пять лишних рулонов очень дорогой ткани. Один из приятелей Тайлера нашел покупателя, который согласился забрать всю партию. Тайлер не мог устоять против соблазна сразу разбогатеть. Но что-то в его цепочке не сработало. Этот товар не должен был вообще появляться в магазине, но почему-то рулоны оказались на складе, и один из инспекторов мистера Уоррена-старшего увидел их. Тайлер ничего не знал и в ту же ночь отправил их покупателю. Ну а когда инспектор начал задавать неприятные вопросы, Тайлер чуть не спятил от страха. В конце концов он уплатил инспектору за молчание, но это стоило ему почти всего барыша от сделки.

– Инспектор, – осторожно спросил я, – это тот парень по имени Стэнли Якоби?

– Нет. – Ее голос звучал доверительно. – Это отвратительный маленький хорек с огромным носом! Харви Гуд акр, который не понравился мне с первой же встречи!

Я ехал медленно, ибо не было смысла приезжать в санаторий раньше доктора Дедини, к тому же я надеялся, что Кармен сообщит еще что-нибудь интересное. Но она долго молчала, и я решил, что она заснула. Вдруг она снова заговорила. Только на этот раз речь ее была несвязной и такой сбивчивой, что приходилось напрягаться, чтобы разобрать, о чем она Говорит.

– Я не святая! – бормотала она. – Я знаю, но я согласилась лечь с Говардом только потому, что у меня просто не было больше сил сопротивляться ему. Хотя Тайлер так этому и не поверил. Вообще-то я спала со многими – сколько их было в моей жизни! Я даже не могу сосчитать, особенно после того, как переехала с Россом в Венеция-Бич и он стал приучать меня к наркотикам. Большую часть времени я вообще не соображала – сплю или грежу наяву. Но я никогда не делала одного – никогда не продавала свое тело, как она! В этом есть что-то пакостное, низкопробное. Продавать свое тело на круг по два доллара за фунт! Мы подрались в первый раз, когда она стала уговаривать меня заняться тем же... Деньги, деньги! Да это самые грязные деньги, какие только могут быть на свете! Я так и сказала, и будь я на ее месте, не смогла бы после этого смотреть на свое отражение в зеркале. Проститутка от горькой нужды – это одно дело, но просто потаскуха, как она, – это что-то совсем низкое и отвратительное...

– И что же она сказала? – спросил я.

– Она исцарапала мне ногтями лицо, и боль была такая невыносимая, что я схватила ножницы и... Нет! То было в другой раз, я не помню даже, когда именно, но мне потом об этом рассказывали...

– Я полагаю, на том и кончилась ваша замечательная дружба? , – С тех пор она со мной никогда не разговаривала – до вчерашней ночи. Как она, наверное, наслаждалась, когда вонзила иглу мне в руку, зная, что я совершенно беспомощна!

– Ну и подружка! – вздохнул я. – Как же ее зовут?

– Блондинка, – пробормотала она. – Та самая, которая хотела убрать меня с дороги, чтобы Рэй достался ей одной.

– Вы уверены? – поразился я.

– Конечно уверена. – Ее голос звучал резче. – Я могу забыть имя, но никогда не забываю лица. Она осталась все той же двухсотдолларовой шлюхой, как и была!

Потом Кармен задремала и проснулась лишь в миле от санатория.

– Иногда прямо смех разбирает, когда я ему говорю, какой хороший у меня брат! У него появляется такое смущенное выражение.., он начинает переминаться с ноги на ногу, словно ему не хочется этого слышать. Но ведь он же сам и заставляет меня разговаривать на всякие темы. Ему нужно знать, что я думаю о разных вещах. Но мне ровным счетом наплевать, что там происходит в его отвратительной лысой голове!

– У доктора Шумейкера? – спросил я.

– Брат считает, что у него солнце в глазах сияет, – сказала она мрачно. – Но только я иногда сомневаюсь, что у Джерри такое же мнение о Рэе. У меня такое странное чувство, что он все время что-то скрывает от меня. И чувствует себя неловко, когда вынужден кривить душой, и потому всегда смущается в моем присутствии.

– Мы приехали. – Я остановил машину перед воротами санатория. – Через несколько минут уладим все формальности, и тогда вас устроят.

– Вы были так добры ко мне, – сказала Кармен, – а ведь я даже не знаю вашего имени.

– Рик Холман.

– А я – Кармен Коленсо. – Ее голос прозвучал тускло и безразлично. – Я полагаю, вы слышали о моем брате, Рэймонде Пакстоне, он знаменитый киноактер, звезда экрана!..

Дедини разрешил мне воспользоваться его телефоном, и, пока он занимался Кармен, я набрал личный номер Пакстона, не значившийся в телефонной книге. Голос Евы Байер прозвучал невесело.

– Это Рик, – сказал я. – Вы с Пакстоном должны приехать ко мне домой не позже чем через час. Я нашел Кармен.

– Это чудесная новость, Рик! – воскликнула Ева. – Она в порядке?

– По крайней мере жива, и я надеюсь, что теперь не умрет. Передайте Пакстону: если он приедет без вас, я не пущу его дальше порога.

– Я передам ему, Рик. – В голосе ее прозвучало удивление. – Но я не понимаю, почему так необходимо, чтобы я...

Я повесил трубку, не дождавшись конца фразы, и набрал номер Шумейкера, повторив ему то же самое, что сказал Еве.

– Я счастлив услышать это, – сказал он. – Где она сейчас?

– В безопасности.

– Послушайте, Холман... – Голос его зазвенел и сорвался. – Ведь я же ее психолог!

– Сейчас ей нужен только врач, и он у нее имеется, – взбесился я.

– Мы обсудим это позднее, – холодно ответил он. – Ответьте только на один вопрос, Холман: что вы сотворили с моей секретаршей, черт возьми!

– Вы имеете в виду ту блондинку, которая сидит у вас в приемной? – невинно спросил я. – Я только попрощался с ней, вот и все.

– Мне кажется очень подозрительным, что она исчезла сразу же после вашего ухода.

– Может быть, она пошла искать хорошего психолога? – предположил я и повесил трубку.

Джеки Эриксон замурлыкала кошечкой, услышав мой голос:

– , Я надеюсь, вы сегодня вечером не заняты, мистер Холман? У меня такое предчувствие, что меня вот-вот одолеет приступ икоты! Почему бы вам не доставить свое патентованное лекарство прямо ко мне на квартиру? А завтра утром вы могли бы отправиться домой, натянув мои шелковые трусики!

– Видишь ли, горный спорт намного привлекательнее ранним утром. А если говорить серьезно, то я хотел бы, чтобы ты приехала ко мне не позже чем через час. Я нашел Кармен.

– С ней все в порядке? – Голос ее прозвучал взволнованно. – Физически, я имею в виду?

– Вообще-то она не в слишком хорошей форме, – сказал я, – но, думаю, все обойдется.

– Чудесно! – Но энтузиазм в ее голосе потускнел. – Я только что вспомнила, Рик! Сегодня днем в газете была фотография Митфорда. Кто-то нашел его тело около восьми часов утра.

– Может быть, поговорим об этом позднее? – сказал я. – Встретимся через час.

Уоррен-старший отозвался на мой звонок своим обычным уверенным голосом.

– Это Рик Холман, мистер Уоррен. То есть капитан Шумейкер из отдела привидений, Лос-Анджелес, – сказал я, и он тихо засмеялся. – Могу я поговорить с вашим сыном?

– Он здесь. – Помолчав немного, мистер Уоррен спросил:

– Как вам кажется, у вас скоро появится желание поговорить со мной?

– Весьма возможно, – сказал я. – Маленькая просьба, мистер Уоррен. Расскажите, пожалуйста, Тайлеру всю историю.., то есть назовите мое настоящее имя, чтобы он не растерялся, когда подойдет к телефону.

– Расскажу, – сухо ответил папаша. – Но Тайлер и без того всегда растерян.

Я ждал довольно долго, прежде чем в трубке послышался неуверенный голос:

– В чем дело?

– Полагаю, вам будет небезынтересно узнать, что я нашел Кармен Коленсо. Будьте добры, не позже чем через час вы должны приехать ко мне домой, на Беверли-Хиллз.

– Вы спятили? – взорвался он. – Я потерял всякий интерес к Кармен с того дня, как мы развелись!

– Даю ровно шестьдесят минут, – мягко сказал я. – Если по истечении этого срока вы не приедете, я позвоню вашему отцу и расскажу ему некую прелюбопытную историю, которую услышал от вашего приятеля – Харви Гудакра.

– Ладно, – буркнул он наконец. – Я буду. Минут через пять в кабинет вернулся Дедини.

– Думаю, она поправится, – сказал он. – В этом хрупком теле кроется железный дух, мистер Холман. Она, разумеется, истощена, к тому же ее накачали Бог знает каким количеством наркотиков.

– Она не могла попасть в лучшие руки, чем ваши, доктор, – вежливо заметил я.

– Я понимаю, насколько тут желательна полная секретность, я имею в виду ее возвращение в санаторий, мистер Холман, – проговорил он, – и мы отнесемся с уважением к вашему желанию. Правда, я не понимаю, почему бы нам не известить доктора Шумейкера? Даже если вы мне это объясните, я все равно не пойму.

– А как поживает сестра Демнон? – очень серьезно спросил я.

Глуповатая улыбка разлилась по его лицу.

– Я необыкновенно счастлив сообщить вам, что она больше не жертва неразделенной любви, мистер Холман. В самом деле... – Он выпятил грудь колесом. – Всего час назад она оказала мне величайшую честь, согласившись стать миссис Дедини!

Я высказал ему свои поздравления, а он выглянул за дверь и позвал:

– Зайдите на минуту, дорогая!

Я испытал нечто вроде легкого шока, увидев Айрис Демнон – в белом халате и с выражением девственной невинности на лице. Как положено, пожелал счастья и ей, а она жеманно улыбнулась мне, что, на мой взгляд, выглядело довольно глупо.

– Быть может, вы не откажетесь проводить мистера Холмана до ворот, моя драгоценная? т Дедини лучезарно улыбнулся невесте. – Мне необходимо срочно кое-что уладить.

– Ну конечно, дорогой, – пробормотала она. – Я смогу по-настоящему поблагодарить его за то, что он спас мою жизнь.

– Спасибо, драгоценная, – пробормотал я, когда мы подошли к воротам. – И не надевайте трусики, которые садятся от воды, когда встанете под душ вместе с любимым в вашу брачную ночь! Потому что уж он-то наверняка начнет спасать вас от сердечного приступа!

– Я учту, – ответила Айрис торжественно. Охранник принялся отворять ворота, и она добавила гораздо громче:

– Я никогда не смогу как должно отблагодарить вас, мистер Холман, за то, что вы для меня сделали, но, поверьте, я никогда не забуду этого!

Я скрипнул зубами.

– Всего хорошего, сестра Демнон!

– Всего хорошего, мистер Холман. – Она ухитрилась произнести эти слова с надрывом в голосе.

Я повернулся к ней спиной, сделал шаг к воротам и тут же почувствовал, как стальные пальцы ущипнули меня за самую чувствительную часть тела!

Раздался нахальный смешок:

– Надеюсь, и вы тоже не забудете, что упустили сегодня утром, дрянь вы этакая! Я лежала перед ним распростертая, словно индейка, совершенно нагая и готовая ко всему – только протяни руку и бери. Но он, видите ли, торопился на свидание!

– Зато у меня остались ваши фотографии – моментальные снимки, на которых отлично видно, как вы выглядели в севших трусиках. Так что я могу любоваться ими всласть и в любой момент, – сказал я голосом, похожим на брехню старого пса.

– Какие фотографии? – прошипела она.

– У меня в бортик бассейна вмонтированы две фотокамеры со вспышкой, – соврал я. – И стоит только пересечь луч фотоэлемента, как автоматически срабатывает затвор. – Я быстро отступил на два шага, спасаясь от кровожадных пальцев, и улыбнулся прямо в ее застывшее от ужаса лицо.

– Ладно, пришлю вам полный комплект в качестве свадебного подарка, – пообещал я ей. – Могу поспорить, что любимый найдет их куда более интересными, чем полный комплект девственниц.