Текст книги "Смертельная мечта"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 3

Роджер Лоувел, дружок Ирен, фигурировавший в моем списке под номером четыре, проживал на Пятой авеню, в секторе Двадцать девятой улицы. День еще не кончился, и я решил поехать к нему, надеясь застать дома.

Дверь открыла горничная, одетая в униформу в стиле Голливуда, включая воздушный передничек. Но когда она заговорила, от субретки ничего не осталось.

У нее был чисто американский акцент.

– Мистер Лоувел дома? – спросил я.

– Да, сэр.

Горничная вежливо улыбнулась, показав красивые зубы. Не кинозвезда, но достаточно соблазнительна, чтобы заставить Лоувела регулярно общаться со своей прислугой.

– От кого вы пришли? Как мне передать?

– Меня зовут Бойд, но мое имя ничего ему не скажет.

– Пожалуйста, подождите минуточку, мистер Бойд. – И с той же вежливой улыбкой она закрыла дверь перед моим носом.

Закурив сигарету, я размышлял о том, как лучше поступить: позвонить снова, выбить дверь или дождаться ответа. Но вот отворилась дверь, и проблема была решена.

– Мистер Бойд, мистер Лоувел сейчас вас примет.

Входите, пожалуйста.

Она провела меня через квадратный холл, открыла дверь в гостиную и звучно возвестила:

– Мистер Бойд!

Лоувел оказался высоким, широкоплечим мужчиной, а его костюм почти не уступал костюму Харлингфорда. Он стоял у окна спиной ко мне.

– Вы частный детектив, который разыскивает Ирен Манделл? – наконец спросил он сухим, резким голосом, по-прежнему глядя в окно.

– Да, – ответил я.

– Вряд ли могу быть вам полезен. Я не видел ее в течение двух лет и не имею желания видеть. Она принадлежит тому периоду моей жизни, который я давно похоронил.

– Мой клиент придерживается другого мнения.

Я должен найти ее для него, а не для вас.

– Мне казалось, вы должны быть умным человеком, – холодно заметил он. – По-моему, я выразился достаточно ясно.

– Почему бы вам не проверить свою догадку, посмотрев на меня? – спросил я таким же холодным тоном. – Умного можно определить сразу, не так ли?

Он усмехнулся, потом медленно повернулся ко мне.

– Вы не представляете, Бойд, как я хотел бы сделать это!

Решительным жестом Лоувел сорвал черные очки, и я увидел бельма вместо глаз.

– Извините, – с чувством сказал я.

– Не стоит. – Он быстро надел очки. – Самое неприятное для слепого человека – это когда другие ничего не замечают. Я не буду помогать вам. Вы зря теряете время.

– Кто вам сказал, что я ищу ее?

– Вы задаете вопрос узкому кругу лиц, знавших Ирен достаточно близко, – торопливо пояснил он. – У них нет тайн друг от друга.

– Где может быть ее сестра?

– Не знаю. Два года назад я собирался жениться на Ирен, но она меня бросила, даже не сказав «прощай».

Эта неприятная страница в моей жизни уже закрыта, и у меня нет ни малейшего желания ее снова открывать. Я полагаю, что вы сами сможете найти выход.

Неожиданно для самого себя я произнес, переделав слова известной песенки:

Вот слепой за ставнями,

Он поет блюз своей Ирен...

Его лицо окаменело.

– Я не могу вас выбросить вон, к сожалению, но могу отказаться разговаривать с вами, Бойд. Если вы будете докучать мне, я попрошу горничную вызвать полицию.

– Я не отношу себя к категории излишне чувствительных. Хорошо, я ухожу. Но мне интересно, почему все так стараются не вспоминать про эту девочку Манделл? Что заставило всех разом забыть про нее? Дурной запах изо рта или что?

– Я буду медленно считать до пяти, – спокойно проговорил Лоувел, – и если вы еще будете здесь...

– Только не сбейтесь со счета! – зло бросил я уже с порога.

Субретка ожидала меня посредине просторного холла. Мне показалось, что ее что-то беспокоит, и я решил, что ничего не потеряю, если проверю свое предположение.

– Тот прием, который вы мне оказали, и церемония препровождения к хозяину, – тихим голосом сказал я, когда оказался рядом с ней, – были прекрасно сыграны, слишком хорошо для простой горничной.

Держу пари, что у вас имеется большой жизненный опыт, Дженни, правда?

– Он вам сказал, что я Дженни Шау? – прошептала она, указав на закрытую дверь.

– Сам догадался, – честно признался я. – Все, что нужно для моей работы, – это гениальность!

– Он вам сказал что-нибудь относительно Ирен?

– Ничего. Он цедит слова. В книге его жизни Ирен Манделл – забытая глава. Когда он ослеп?

Она немного поколебалась, затем решительно тряхнула головой:

– Я вам расскажу про Ирен, мистер Бойд, но не сейчас и не здесь.

– Превосходно! Когда мы сможем увидеться?

Сегодня вечером я свободна начиная с половины восьмого и могу с вами где-нибудь встретиться.

Я вспомнил, что в восемь меня будет ждать Джин Бертон.

– Я должен кое-кого повидать сегодня вечером, – ответил я, – но думаю, что это не займет много времени. В десять часов для вас будет удобно?

– Ну что ж. Место встречи?

– У меня. – Я заметил в ее взгляде вспыхнувшее недоверие. – Все будет хорошо; если немного запоздаю, дождитесь меня.

– В компании с вашей женой? – Насмешливая улыбка озарила ее лицо.

– Нет, одна. У меня замечательный вид на парк. – Я сообщил ей адрес и, вынув из кармана ключ от квартиры, сунул в руку. – Согласны?

– Согласна. Теперь вам лучше уйти. У него всегда ушки на макушке. Уж очень он хитер.

Ее рука внезапно замерла в двадцати сантиметрах от ручки двери. В замке повернулся ключ, дверь отворилась, и в прихожую вошла блондинка, одетая в белый шерстяной костюм. В руке она держала живую норку, которую, видимо, прогуливала вместо пуделя.

В остальном это была типичная красотка с Пятой авеню. Было бы забавно бросить ее в воду и посмотреть на нее потом.

– Простите, миссис Лоувел, – дрожащим голосом проговорила Дженни, – когда мистер Бойд уходил...

– Да? – Блондинка слегка приподняла брови. По выражению ее холодных голубых глаз я понял, что она сразу определила мой социальный статус. – По-моему, мы с вами незнакомы, мистер Бойд? Меня зовут Лорен Лоувел.

– Дэнни Бойд. Но со мной бесполезно знакомиться. Меня только что вычеркнул из своей памяти ваш муж.

– Вот как? Мне кажется, это слишком даже для моего мужа. – Она улыбнулась. – Вы, вероятно, что-нибудь продаете?

– Хуже, собираю всякую всячину ради небольшого дела. Очень рад, что мне удалось вас увидеть. У меня всегда была слабость к прирученным норкам.

Я направился было к двери, но молодая женщина не тронулась с места. Я остановился в десяти сантиметрах от нее. Если бы мы одновременно глубоко вздохнули, то могли бы, безусловно, коснуться друг друга.

– Дженни! – сказала она, не отводя от меня глаз. – У вас что-то пригорает.

– Да, миссис Лоувел, – пробормотала горничная и убежала в том направлении, где, как я догадывался, находилась кухня.

Лорен Лоувел продолжала молча рассматривать меня. Дыхание у нее немного участилось, что могло быть следствием влияния моего Профиля, но ее холодный, оценивающий взгляд вернул меня к действительности.

– Мужественный мистер Бойд, – тихо проговорила она. – Держу пари, что вы не такой ручной, как моя норка. Хотите позабавиться...

Я насмешливо посмотрел на нее:

– Со мной прямо в холле?

Она сделала шаг в сторону, и я слегка задел ее, когда открывал дверь.

– Я позвоню вам, – сказала она невозмутимо в тот момент, когда я переступил порог. – Ваш телефон в справочнике?

– Могу сообщить вам свой обычный тариф, если захотите, – вежливо произнес я.

– Через тридцать минут, мой милый, вы попросите пощады, – безразличным тоном бросила она. Ее длинные пальцы ласково гладили норку. – Вы будете приручены за очень короткий срок, Дэнни Бойд, в мгновение ока!

Закрывая дверь, я услышал, как она засмеялась.

Около пяти часов я вернулся в контору. Фрэн Джордан собиралась уходить со счетчиком Гейгера, уже нацеленным на дружка из Канзаса.

– Мне не повезло с Дженни Шау, – выдала она, – но я могу порекомендовать добрую югославку, если вам будет угодно. Она не говорит ни слова по-английски, но за три сотни долларов в месяц это просто находка, как мне сказали в агентстве.

– Я уже нашел ее, – сказал я небрежно. – Вот что значит гениальность.

– В какой тюрьме?.. – с любопытством спросила Фрэн. – Вооруженный грабеж?

– Ничего существенного не случилось за время моего отсутствия? – спросил я. – Вашингтон, случайно, не натравил на меня ФБР?

– Звонила мисс Сунг. – Фрэн достала из сумочки губную помаду и стала наводить марафет. – Просила связаться с ней как можно скорее. Но, если судить по ее голосу, ничего серьезного.

– Она как раз тот тип личного секретаря, который я надеялся найти в вас, – парировал я. – Когда вы решитесь прийти в контору в достаточно длинном платье?

– Когда вы придете в камзоле, мой милый Дэнни, – с твердостью ответила она. – Насколько мне помнится, мы с вами договорились, что между нами будут только служебные отношения!

– Совершенно согласен. Если вы начнете приходить на работу в платье без застежек, я буду в восторге...

– Всего доброго, мистер Бойд, – прервала меня Фрэн. – Если вас убьют до завтрашнего утра, мне надо присылать цветы?

– Проследите только, чтобы могила была достаточно велика, дабы все девочки, которые придут проливать слезы на самый красивый профиль в Манхэттене, имели бы достаточно места.

Но я говорил впустую: Фрэн уже ушла.

Я прошел в кабинет, устроился в кресле и набрал номер телефона издательства Харлингфорда. Через пятнадцать секунд послышался ясный и мелодичный голос Марии Сунг.

– Спасибо, что позвонили, мистер Бойд, – сказала она. – Мистер Харлингфорд хочет узнать о результатах вашей работы за сегодняшний день.

Я подробно отчитался.

– Вы не теряли зря время, мистер Бойд, – приветливо проговорила она. – Уверена, что мистер Харлингфорд будет в восторге.

– По вашему мнению, у меня есть шанс получить его журнал бесплатно? – с тревогой спросил я.

– Потрясающее чувство юмора, мистер Бойд! – воскликнула она. – Если узнаете что-либо важное сегодня, звоните в любое время, не стесняйтесь.

– Вы тоже звоните, – сказал я, – даже если в этом не будет необходимости. Для вас я всегда буду свободен, моя прелесть. Мой номер телефона...

– Это очень мило с вашей стороны, мистер Бойд, – оборвала она меня строгим голосом. – Поверьте, я вам очень благодарна.

Она повесила трубку. Я сделал то же самое и тут услышал тихий кашель. Подняв глаза, я увидел на пороге комнаты какого-то типа.

Настоящая постная рожа, причем с густой сеткой морщин. Высокий, худой, с покатыми плечами. Густая шевелюра, преждевременно поседевшая, зачесанная назад, почему-то придавала ему доброжелательный вид, который не сочетался с тусклым взглядом.

– Резиновые подошвы? – спросил я. – Или вы вошли на руках?

– Это вы – Бойд?

Его голос был таким же безжизненным, как и глаза.

– Если вы умеете читать, выйдите и прочтите, что написано на двери.

Он сделал несколько шагов – какая небрежная походка – и осмотрелся.

– У вас приятная обстановка, – сказал он. – Дела, вероятно, идут неплохо, а?

– Кто вы такой? Агент по налогам?

– Меня зовут Карч, – медленно произнес он. – Это вам что-нибудь говорит?

– Нет. – Я пренебрежительно оглядел его. – Судя по внешнему виду, вы должны были умереть задолго до моего рождения.

– Очень смешно. – Он с неприязнью пожал плечами. – Может быть, слышали о Лу Кестлере?

– Кестлера знаю. Он контролирует половину рэкета в этой местности или даже две трети.

– Вот это разговор, – оживился Карч. – А я его правая рука, рука правосудия... Вот так!

Он выхватил из кармана револьвер с коротким, в восемь сантиметров, дулом. Застыв неподвижно в кресле, я подумал, что если он нажмет на спуск, то пуля проделает в моем черепе настоящий тоннель.

– Итак, – продолжал Карч, – я – правая рука Лу Кестлера, и когда Лу нуждается в том, чтобы прострелить мишень, этим занимаюсь я.

– Ты ошибся мишенью, у меня не было случая познакомиться с Кестлером.

– Лу никогда не забывает своих друзей. Его попросил об этом приятель, который оказал ему одну услугу. А Лу аккуратно платит долги. Он просто спросил:

«Кто?» – и приятель ответил: «Бойд!» Теперь дошло?

– Кто же этот друг, который хочет ликвидировать меня на сорок лет раньше, чем, как мне казалось, отпущено природой?

Рука Карча внезапно нырнула в карман, и револьвер исчез.

– Не нервничай! – У него стал почти материнский голос. – Приятель Лу не такой уж жестокий. Пообещай, что выполнишь его просьбу – отказаться от работы, и все будет о'кей.

– Работы?

– Ты ищешь Ирен Манделл? Брось, Бойд! Хочешь неприятностей? Зачем тебе тратиться на похороны? Ты забудешь про Манделл, приятель Лу забудет про тебя.

– Как и мой клиент, – сказал я. – Правда, он не забудет двух тысяч долларов, которые дал мне вперед.

Карч сунул руку в нагрудный карман, вытащил оттуда конверт и швырнул на стол.

– Это причиняет мне боль, – жалобно проговорил он. – Я, Манни Карч, имеющий девять судимостей, играю роль рождественского деда с длинной белой бородой.

Я осторожно вскрыл конверт. Внутри лежали два тысячедолларовых банкнота.

– Ты слышишь, как звонят рождественские колокола? – Он загоготал. – Приятель Лу – парень с характером. Считай, что ты закончил работу и получил за нее бабки. Согласен?

– Согласен, – кивнул я.

– Я так и знал, что ты окажешься умником. – Карч почти с умилением смотрел на меня. – Если тебе когда-нибудь понадобятся мои услуги, не стесняйся. Сделаю в лучшем виде!

– Бесплатно? – озабоченно спросил я.

– Все будет отлично! – Он ухмыльнулся. – Я дорого стою, но всегда делаю хорошую работу, можешь спросить у Лу.

Развинченной походкой Карч направился к двери, но на выходе задержался и повернулся ко мне.

– Теперь мы друзья, не так ли? – У него снова был мрачный вид. – Все сделано полюбовно. Прости, что я это говорю, я знаю, ты не подводишь друзей, но на всякий случай... Вторая такая встреча уже не будет приятным разговором с двумя тысячами в придачу.

Он ушел, а я еще долго сидел в кресле, стараясь привести свои мысли и чувства в порядок. Нечто подобное я ожидал, но не так быстро. Итак, неизвестный благожелатель передал мне через человека Кестлера ровно столько же, сколько я получил от Харлингфорда. И это больше всего меня сейчас смущало.

Глава 4

Джин Бертон, видимо давно ожидавшая меня, открыла дверь тотчас после звонка. Вблизи она была еще более привлекательна: в кофточке из черного легкого шелка поверх шелковых вышитых брюк. Ее потрясающие груди так откровенно притягивали взгляд, что бросали в жар даже такого закаленного мужика, как я.

Копна рыжих волос, удивительно живые глаза и губы с потрясающим изгибом. Заряд динамики высотой в метр шестьдесят пять, но так хорошо сложенный, что не производил впечатления мощности.

– Вы – Дэнни Бойд? – спросила она теплым голосом.

– Это так, – ответил я, принимая умный вид. – А вы Джин Бертон?

– Мой брат говорил мне о вас, – продолжала она. – Вы гораздо лучше выглядите, чем я представляла по описанию Яна. О, я вижу, мне следовало завесить зеркало к вашему приходу, тогда бы вы время от времени удостаивали меня взглядом, – иронически добавила она.

– Я рассматриваю свой профиль один раз в день, – возразил я, – чтобы проверить, нет ли у меня морщин. Но если хоть на секунду перестану смотреть на вас, вызовите врача, чтобы он сделал мне гормональный укол.

– Думаю, вы мне очень понравитесь, когда мы узнаем друг друга получше, Дэнни, – задумчиво протянула она. – После второго стакана, например...

Я прошел за ней в гостиную, мебель которой... Впрочем, она могла входить в квартирную плату.

– Сначала пропустим по стаканчику. Я обычно пью сухой бурбон со льдом. А вы?

– Подойдет, – ответил я, осматриваясь. – На этом диване можно сидеть?

– На нем можно делать все, что угодно, – непринужденно ответила она. – Один режиссер продал мне его по дешевке. Он считал, что его вид слишком часто напоминал ему о собственной физиономии.

Я опустился на диван под возмущенный треск пружин. Джин принесла напитки и устроилась рядом, прижав ко мне бедро.

– Яна нет? – спросил я.

– Вы шутите? – Она еще крепче прижалась ко мне, – разве я нуждаюсь в помощи братца, принимая у себя частного детектива во плоти?

– Я подумал, что мне придется терроризировать его, как это делает Вильяме, и счастлив, что мы придерживаемся одного мнения. Джин. Это облегчает предстоящую работу.

– Не обольщайтесь, мой милый, – с легкой иронией сказала она, – и оставьте в покое этого подонка, Джерома Вильямса.

– Что он имеет против Яна?

– В том-то и дело, что ничего, – с горечью ответила она. – Такая уж у него манера – унижать подчиненных. Ладно, оставим это. Значит, вы пытаетесь разыскать Ирен?

– Безуспешно. Все молчат, как сговорились. Можно подумать, что она была носительницей бацилл какой-то опасной болезни.

– В каком-то смысле так оно и было, – неожиданно заявила Джин. – Я была ее близкой подругой, но никогда не понимала ее. Она была очень странной, даже немного извращенной, но не в обычном смысле слова.

– Может быть, она была слишком впечатлительной, и та роль, которую ей приходилось исполнять на сцене...

– "Мечта без пробуждения", – прошептала Джин. – Мне всегда казалось, что такое название просто создано для Ирен. Понимаю, что это звучит глупо, но в самом деле мне было очень трудно понять Ирен. Ее личные проблемы все усложнялись, а она каждый вечер должна была изображать сумасшествие на сцене. Ирен была замечательной актрисой, но эта роль была на износ. По-моему, она так запуталась, что в один прекрасный день не смогла отличить роль от действительности. Она достигла такого совершенства в игре, что мечта о смерти стала ее собственной мечтой.

– Допустим, она стала психопаткой, – нетерпеливо сказал я. – Что же произошло потом?

– Не знаю, Дэнни. – Джин беспомощно пожала плечами. – Поверьте, я очень хотела бы это знать.

Она нуждалась в отдыхе и отправилась в такое место," где ее никто не знал. Она даже мне не говорила никогда, куда собиралась поехать. Просто уехала, и я ее больше не видела.

– Припомните, пожалуйста, какие-нибудь, подробности из ее личной жизни.

– Я знаю, что она общалась с Роджером Лоувелом и Джеромом Вильямсом. У обоих такой сволочной характер, что они могли довести до исступления кого угодно. Были еще двое. Ирен никогда не называла их имен и всегда говорила о них с таинственным видом.

Правда, один раз она сказала мне, что если бы я узнала, кто они такие, то упала бы в обморок. Тогда я не обратила внимания на ее слова, знаете, многие девушки любят придумывать всякие небылицы. Но вот, когда она исчезла, я подумала, что эти люди существовали на самом деле.

– Почему?

– Все как-то странно восприняли ее уход. Вильяме не хотел даже говорить о ней и вел себя так, будто ее никогда не существовало. А мне посоветовали поскорее забыть о ней, если я не хочу иметь больших неприятностей. Барни Миккерс сказал примерно то же самое. Оба вели себя так, будто чего-то боялись. Не знаю чего.

– А Лоувел?

– У Роджера была старая симпатия к Ирен, – с легкой улыбкой сказала Джин. – Он был на самом деле очаровательным, пока не стал слепым. Мне кажется, что его ни в чем нельзя винить, особенно после того, что с ним произошло. Роджер устроил тогда дьявольский шум. Я разговаривала с ним месяц спустя. Он был уверен, что Миккерс и Вильяме знают что-то, если судить по той манере, с какой они отмалчиваются. Он пригрозил, что обратится в полицию, наймет частных детективов и поднимет такой шум в газетах, что все займутся ее розысками. В то время Роджер был парнем, способным выполнить свои угрозы.

– Почему же он отказался от этого?

Джин с явным недоумением уставилась на меня.

– Разве вы ничего не знаете?

– Ах да, он болен.

– По вы помните, как это случилось? Все газеты писали об этом.

– Вероятно, я был в отъезде. Я работал в агентстве Крюгера и много разъезжал.

– Это произошло спустя три дня после нашего с ним разговора, – сказала Джин с легкой дрожью. – Он вернулся к себе около трех часов ночи, вышел из машины и направился к входной двери. Было темно, и в этот момент кто-то плеснул кислотой ему в лицо.

Волосы у меня встали дыбом.

– Сегодня днем я не заметил никаких шрамов.

– Он провел шесть месяцев в больнице, – глухим голосом проговорила Джин. – С помощью пересадки кожи удалось восстановить его лицо, но он остался слепым.

– Полиция нашла того, кто это сделал?

– Нет. – Она покачала головой. – Они ничего не смогли вытянуть из Роджера. Он утверждал, что нападающий принял его за другого, и ни словом не упомянул Ирен, лишив полицию отправной точки, от которой она смогла бы начать поиски преступника, не так ли?

– Вы полагаете, что вся эта история связана с исчезновением Ирен?

– Я уверена в этом, Дэнни, – твердо ответила она.

– И у вас есть какие-нибудь доказательства?

– Два дня спустя после этого случая, вернувшись из театра, я застала в квартире какого-то человека, который ждал меня. Я так и не поняла, как он проник сюда. Жуткий тип! – Она вздохнула. – Я в своей жизни никогда так не пугалась. У него был вид мумии.

– Высокий и сутулый? – спросил я. – Белые волосы, а лицо как сортировочная станция?

– Откуда вы знаете? – Ее глаза округлились. – Это был он.

– Чего же он хотел?

– О, сущие пустяки: забыть об Ирен Манделл, в противном случае со мной случится то же, что и с Лоувелом. Я была парализована от страха и стояла не шевелясь, слушая его ужасный голос! Его улыбка была еще ужаснее. – Джин задрожала. – Так могла улыбаться только смерть!

– Вам необходимо немного выпить, моя радость, – сказал я.

Подойдя к столу, где стояла бутылка с бурбоном, я налил новую порцию и вернулся к дивану.

– Спасибо, – сказала Джин со слабой улыбкой, принимая стакан. – Дэнни, вы его знаете?

– Как-то видел однажды, – уклончиво ответил я. – Профессиональный убийца!

– А что, если он снова придет, узнав о нашем разговоре? – испуганно спросила Джин. – Хотя прошло уже столько времени... Что вы молчите, Дэнни, скажите, может такое случиться?

– Разумеется, нет, успокойтесь. У нее была горничная, Дженни Шау. Вы не знаете, куда она делась после отъезда хозяйки?

– Не знаю. Вероятно, нашла другое место.

– Вы когда-нибудь встречались с сестрой Ирен Евой?

– Нет, – решительно ответила она. – Ирен часто говорила о ней, но я ее никогда не видела. Она однажды приходила в театр на спектакль, потом они ушли в какой-то клуб. В тот вечер я как раз болела, и мне не пришлось ее увидеть. Но мужчины говорили, что она была прелестна. Одна из тех обольстительных брюнеток с горящими глазами и очаровательными ямочками на щеках. Совсем не похожа на Ирен.

– Ирен была натуральной блондинкой?

– Конечно.

Я опорожнил свой стакан и мрачно посмотрел на нее.

– Похоже, меня окончательно убедят в том, что я гоняюсь за призраком, а Ирен Манделл – моя собственная выдумка. Как, впрочем, и ее сестрица.

– Ирен существовала на самом деле, – напряженным голосом произнесла Джин, – как и кислота, которая сделала Лоувела слепым.

И тут она зарыдала, уронив стакан на ковер. Я быстро поставил свой стакан на пол и ласково притянул Джин к себе.

– Спокойнее, – проговорил я. – Вы не можете изменить того, что случилось, моя милая.

Она не стала сопротивляться, и я почувствовал, как ее крепкая грудь прижалась к моей груди. Когда она подняла лицо, мокрое от слез, наши губы встретились.

Существует техника Бойда для подобных ситуаций.

Космический взрыв. Операция в трех действиях и с неожиданным результатом. Когда достигается третья стадия, девочка выведена на орбиту точно около вас.

Результат гарантирован. Но на этот раз техника не сработала. Дойдя до третьей степени, я был уже совсем готов тоже переместиться на орбиту, но Джин оставалась пассивной и даже не смотрела в мою сторону. Я с сожалением разжал объятия. Она выпрямилась и вытерла глаза краем кружев.

– Простите, Дэнни. Весь этот разговор об Ирен...

Я больше не могу...

– Не надо волноваться, – сказал я с фальшивой бодростью в голосе. – Надеюсь, ничего страшного с ней не случилось.

– Хотите еще выпить? – Она старалась успокоиться.

– С удовольствием, но меня ждут. – Я встал с дивана. – Спасибо, Джин, вы мне очень помогли.

– Хотите найти ее?

– Не знаю, – устало проговорил я. – Боюсь, что найду только ее могильный камень.

Я направился к двери. У меня был идиотский вид парня, которого отшили в ответ на его заигрывания.

Даже левый профиль не помог. Веко у меня стало подергиваться в тике.

– Дэнни! – тихо позвала меня Джин, когда я взялся за ручку двери. – Я очень огорчена, но обещаю вам, что это не войдет у меня в привычку. Вы позвоните мне?

– Обязательно, и очень скоро, – заверил я, показав ей свой профиль, освещенный широкой улыбкой.

– Я была настроена провести очаровательный вечер, теперь буду плакать, пока не засну!

– Мы восполним все в следующий раз, мой ангел, – сказал я с несуществующей, уверенностью.

* * *

Было десять часов пятнадцать минут, когда я поднялся к себе. Если Дженни Шау пришла вовремя, она должна была ждать долго, и, может быть... В квартире было темно. Значит, она не пришла и вряд ли теперь придет. Я повернул выключатель и вошел в гостиную.

Она лежала на ковре, глаза, наполненные ужасом, устремлены в потолок, не видя его. Пятна крови проложили дорожку от дивана до того места, где лежало тело.

Я встал около нее на колени. Платье превратилось в решето. Я насчитал четыре пулевых отверстия, но их могло быть и больше, скрытых в складках платья. Я дотронулся до ее руки. Температура была почти нормальной. Должно быть, Дженни умерла совсем недавно, не больше четверти часа назад.

Выпрямившись, я увидел сумочку, лежавшую на полу около дивана. Вокруг было разбросано ее содержимое.

Обычная коллекция: губная помада, пудреница, гребень, бумажник, страховая карточка, немного денег, носовой платок и ключ от моей квартиры.

Медленно закурив сигарету, я напомнил себе еще раз, что в деле, которое поручил мне Харлингфорд, насилие неизбежно. Недаром он заплатил такую сумму денег. Визит Карча окончательно убедил меня в этом предположении. Может быть, с насилия все и началось два года назад, когда исчезла Ирен Манделл.

Теперь я сунул нос в эту историю, и насилие вновь появилось во всей своей жестокости.

Я не сентиментален. Мне одинаково нравятся и радостный перезвон колоколов на Рождество, и приятный звон монет в любой день недели, в том числе и двадцать пятого декабря. Но вид изувеченного тела Дженни Шау привел меня в состояние бешенства.

Кроме того, я чувствовал некоторую вину. Может быть, ее бы все равно убрали, но мое приглашение ускорило ее гибель.