Текст книги "Кто убил доктора секса? (Стриптизерка)"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

6

«Какая приятная смена!» – подумал я, увидев вместо злобного сатира прекрасную нимфу, покачивающуюся перед моими сбитыми с фокуса объективами. Сузи Фабер выплыла из тумана – запретная мечта, эротический сон.

– Мы ведь предупреждали тебя. – Ее голос оказался не столь приятным. Им можно было загонять гвозди в бетон. – Тебе же сказали, что Секс мертв, вот и оставь его в покое! Так нет, ты строишь из себя умника. Напал на Лероя, когда он этого не ожидал…

– На этот раз я был готов! – горделиво произнес Лерой. – Слабачок он! Дуну – рассыпется.

– Посылает мне пленки по почте, – горько продолжала Сузи. – Что придумал, сволочь! Решил запугать меня? Но выйдет, дорогой! Я тебе не пятилетняя девчушка. Любой, кто будет шантажировать Сузи Фабер, сильно пожалеет.

– Где они? – И лицо Лероя возникло, будто из кипящей лавы. – Пленки, мерзавец! Где пленки?

– Откуда же я знаю? – раздался издалека мой собственный голос.

Остроносый ботинок вонзился мне под ребра.

– Пленки у тебя, гад, – настаивал Лерой. – Мы хотим получить их.

– Я тоже пытаюсь найти пленки! – крикнул я. – Почему, черт возьми, вы считаете…

– В бассейн его, котик, – нежно попросила Сузи. – Прополощи умнику мозги, а то с ним трудно разговаривать. Хорошенько искупай, постарайся и волоки обратно.

– Конечно. Я торопиться не буду, если ты но возражаешь, беби. – Лерой аж засопел от предвкушения. – Хочу вернуть должок. Этот хлюпик мне заплатит за вчерашнее!

– Желаю удачи, пупсик, – лениво протянула Сузи. – Но смотри, чтобы он еще соображал, когда ты доставишь его снова сюда. Иначе мамочка рассердится! Главное, развязки ему язык, а на остальное мне наплевать.

– Он у меня заговорит. – пообещал Лерой. – Он запоет у меня, как Синатра.

Лерой бесцеремонно схватил отданную ему на растерзанно игрушку и понес в купальню. Дверь захлопнулась за нами, и я ощутил состояние близкое к невесомости. Рука Лероя уже не держала меня – я летел птицей по воздуху, пока не шлепнулся в воду, взметнув облако мыльных пузырей. В ушах еще гремело эхо всплеска, а потом раздался голос Лероя:

– Вот ты и намочился, Хольман!

Я успел высунуть голову из пены лишь для того, чтобы увидеть лапищу Лероя. Он нажал мне на лицо, и я снова ушел под воду. Бултыхался я отчаянно, но ничего не мог поделать с двумя сотнями фунтов накачанных мышц. Тогда и решил не сопротивляться, распластавшись, как труп. Мне было позволено подышать секунд десять на поверхности, и опять – буль! Так повторилось несколько раз. Потом он вытащил меня из бассейна и бросил на пол. Я лежал лицом вниз и не двигался.

Мои бедные почки! А ребра! Трещали при малейшем вздохе. Однако купание пошло мне на пользу. Туман, все время застилавший глаза, немного рассеялся.

– Эй, очнись! – Лерой пихнул меня в бок. – Сейчас начнется настоящее представление! Лично мне не интересна твоя болтовня, но если ты будешь молчать, я рассержусь. Слышишь, хлюпик?

– Все скажу! – постарался я пролепетать как можно жалобней. – Ты сломал мне ребро, и оно колет прямо в легкое. Вызови врача, Лерой, а то…

– Врача! – передразнил он. – Тебе понадобятся десять хирургов, когда я с тобой расправлюсь! – Садистская ухмылка пересекла его жуткое лицо. – Но так и быть, давай по-честному. Пять секунд на размышление. Выбирай! Хочешь в бассейн? Либо лежи тут, и я обработаю твое личико, приятель. Ох, и обработаю я твою морду, хлюпик! Клянусь, ты себя уже никогда не узнаешь!

Со стоном, – впрочем, вполне натуральным, – я приподнялся на локте и сел рядом с гипсовым Бахусом, показывая всячески, что любое движение причиняет мне смертельные муки. Лерой взял меня за шиворот и одним рывком поставил на ноги.

– Думаю, правильнее сначала подчистить тебе физиономию, а уж потом искупать, – изрек он и занес правую руку для удара.

Ждать, когда увесистый кулак въедет мне в лицо, было нельзя. Наступил момент контратаки. Тут бы пригодилось какое-нибудь оружие. Не слишком тяжелое, – в моем беспомощном состоянии, – но эффективное. Недолго думая, я повис на гипсовом Бахусе и отломил ему руку с чашей по самое плечо. Получилась оригинальная дубинка. Взяв ее поудобней, я посмотрел на Лероя, бубнившего о том, что он со мной сделает.

Я подкрался к бассейну и крикнул:

– Ты, придурок! Ну ударь меня еще раз!

Лерой издал кровожадный вопль и ринулся на меня. В нужный момент я отошел и подставил ногу. Как лягушка – и почтя с таким же кваканьем – Лерой плюхнулся в бассейн. Разноцветные пузыри взвились под потолок.

Присев на краю и подняв повыше руку Бахуса, я ждал, когда Лерой вынырнет на поверхность, а потом изо всех сил обрушил гипсовую чашу ему на макушку. Гипсовые осколки усеяли весь бассейн, а голова монстра мгновенно ушла под воду. Мне очень хотелось там его и оставить, но, в конце концов, я выловил чудище из пузырей. Лерой еще побулькивал. Я зацепил его подбородок за край бассейна и оглянулся. Если рука так легко отломилась… Минут через пять я приоткрыл дверь купальни и рыкнул, имитируя интонацию Лероя:

– Дуй сюда, беби!

Затем притаился за скульптурой. Сузи Фабер влетела в купальню и замерла, будто громом пораженная.

Мои артистические способности произвели на нее даже большее впечатление, чем я ожидал. Секунду она молча смотрела в бассейн, а затем свалилась замертво на мозаичный пол. Картина получилась неплохая, скромно думал я о своем произведении. Из воды выглядывала голова Лероя с глазами, тупо глядящими в пространство, а прямо позади него из пузырей вздымался конский хвост.

Я поднял с пола Сузи Фабер, перекинул ее через плечо и отнес на кровать-трон. О Лерое я не беспокоился. В аптечке, рядом с баром, оказался моток липкой ленты, и я крепко скрутил ею ноги и руки гиганта. Той же лентой прикрепил ему гипсовый хвост. Может, немножко неудобно плавать с хвостом. Ничего, потерпит! Если греческий бог не жаловался, то Лерою грех возмущаться.

Длинные ресницы затрепетали, и на меня глянули голубые глаза – сначала безмятежные, а потом расширенные от ужаса.

– Лерой! – простонала Сузи. – Что ты с ним сделал? У него хвост! – Она снова упала на подушки.

– Лерой просто молодец! – сказал я. – Пара швов на черепе – и он будет как новенький.

– Ты грязная скотина! Да я тебя…

С меня ручьями стекала пода, мок почки протестовали против такого «лечения», а ребра разламывались на куски. Я чувствовал себя уже готовой отбивной котлетой. У меня не было настроения выслушивать глупые фантазии стриптизерки.

– Милашка, закрой ротик, пока у тебя остались зубы.

Она сразу замолчала, испуганно уставившись на меня.

– Где одежда Лероя? – спросил я.

– В соседней комнате, – быстро ответила Сузи. – Рик, ты ведь не собираешься…

– Как слово, так зуб! – прорычал я. – Мне надо переодеться. Сиди и не двигайся. Если я обнаружу, что ты пыталась помочь Лерою, то поменяю вас местами, поняла? И хвост вставлю тебе!

– Я буду ждать здесь и не шелохнусь, Рик! – пропищала она.

– А потом ты прокрутишь свою пленку. И еще желательно узнать, почему ты считаешь, что это я ее послал. Подготовь мне все ответы, о'кей?

В соседней комнате было три больших встроенных шкафа, заполненных под завязку всевозможными дорогими шмотками. Сняв мокрую одежду, я с удовольствием вытерся новым итальянским свитером и тремя разными костюмами от «Брукс бразерс». Иногда я бываю очень меркантильным и мстительным. Затем подобрал себе великолепную шелковую рубашку. Английские суперджинсы оказались мне длинноваты и, что обиднее всего, туговаты в поясе. Размер ноги подошел, и я обул пару мягких швейцарских туфель. Действительно, люблю все шикарное!

Когда я вернулся в спальню, то застал Сузанну сидящей неподвижно, как мумия, с магнитофоном в руках. Она посмотрела на меня вопросительно и нажала кнопку.

– И вы говорите, что продюсер пришел не один, а со своей женой? – сказал уже знакомый мне вкрадчивый голос.

Раздалось худа более знакомое хихиканье, и я услышал голос Сузанны.

– Это было самое смешное, – отвечала Сузи. – Его жена, она смотрела, как мы… Представляете? Клянусь, она получала даже большее удовольствие!

– Очевидно, иногда у вас бывали и другие гости? – интересовался доктор. – Фактически, такие вечеринки превращались, как бы это казать, э-э… в оргии?

– Фактически, вы правы, доктор! – Сузи рассмеялась счастливым смехом. – В оргии! Помню прекрасно, когда мы собрались у меня впятером…

– Впятером? – спокойно, как цивилизованный человек, переспросил Рейнер. – Наверное, лучше назвать имена, мисс Фабер! Необходимо избавиться от сомнений. Тени прошлого не будут беспокоить, если их вытащить на свет. Итак, пятеро… Надо полагать, продюсер, его жена…

– О, нет! Жена не принимала непосредственного участия. Хотя, она, конечно, присутствовала – наблюдала, как всегда! Ее зовут Эллен. Несколько лет она была замужем за гомосексуалистом. Вот, наверное, насмотрелась! Потом был еще известный модельер из Лондона… Да, и Харви Мэнфорт с Барбарой Дюн. Они еще не успели развестись. Мы вспомнили один добрый старый способ, когда…

Пленка кончилась. Сузи выключила магнитофон и искоса посмотрела на меня.

– Ты получила это по почте? – уточнил я.

– Вчера вечером, – произнесла она нервно.

– Как ты пришла к заключению, что это я послал кассету?

– Мне позвонили… Подумай сам, Рик! Почему я должна не верить? Ясно, что мне сунули пленку, чтобы я знала, что есть вторая половина записи. Рейнер накрутил их немало. Кто мог представить! Шантаж? Да для меня его пленки лучше всякой рекламы! Хи-хи… За пять лет я переспала со всем Голливудом!

Она мечтательно потянулась.

– Но шантажисты рассчитали правильно? – спросил я. – Ты боишься огласки?

– Шутишь, Рик! – Сузи даже подпрыгнула. – Я бы с удовольствием это все продала в какой-нибудь журнал и получила бы миллионы. Но остальные! Нет, нельзя подводить друзей, Рик. Они никогда не простят и не дадут больше ни одной роли. Ты не представляешь, сколько там имен! Все западное побережье, поверь мне.

– Кто тебе звонил? – в отчаянии уцепился я за единственный факт.

– Как это кто? – Она глянула на меня так, будто я невнимательно ее слушал или вообще умственно отсталый. – Барбара Дюн, конечно. Она позвонила и сообщила о своей кассете. Барбара сказала, что знает, кто стоит за всем этим. Мол, один частный детектив, жуткий проныра, который сухим из воды выйдет. Ну и назвала твое имя. Намекнула, что ты кокнул доктора Секса, добрался до его пленок и теперь шантажируешь половину Голливуда, что такого проходимца можно остановить только силой, и посоветовала нанять какого-нибудь супермена. А потом дала твой адрес.

– Барбара Дюн? – глупо переспросил я.

– Конечно! – она нетерпеливо кивнула. – Я быстренько прихватила Лероя, и мы помчались к тебе, но ты его чуть не убил.

– И ты решила заманить меня в ловушку и помочь немножко Лерою?

– Рик, ты не оставил мне ни малейшего шанса. Особенно после этой проклятой записки.

– Записки?

– Твоей записки! Вот она!

Она швырнула мне листок, похожий на тот, что получила сегодня утром Барбара Дюн.

Текст был отпечатан на машинке. Требования были крайне жесткие:

«У тебя, шлюха, есть только две недели. За это время ты должна убраться из виллы, которую ты превратила в гнусный вертеп. Отдай дом благотворительному обществу. Иначе имена твоих бесчисленных любовников окажутся на страницах газет».

Сузи нерешительно улыбнулась, когда я отдал ей записку.

– Какая странная идея, Рик! – воскликнула она. – Почему я должна расставаться с виллой? Хочешь, возьми деньги, а может, тебе нравится что-то другое, а?

– Я не посылал ни записку, ни пленку, – устало произнес я. – У меня нет пленок доктора Секса, хотя я их упорно ищу. И тебе звонила не Барбара Дюн.

Сузи закусила губу и нахмурилась.

– Не понимаю. Зачем кому-то называться Барбарой Дюн, веля это не Барбара Дюн? Глупо!

– Глупо, – согласился я. – Наверное, мне надо спросить Барбару, почему она назвалась Барбарой, если она не Барбара. – И, вспомнив, добавил: – Еще одна вещь, Сузи. Хватит науськивать на меня Лероя. В следующий раз от него даже хвоста не останется.

– Лерой! Я и забыла про него! Он там умер, бедняжка, пупсеночек мой…

– Или поет ослиную серенаду. Ответь мне, Сузи, та статуя абсолютно точная его копия, во всех деталях?

Она удивленно подняла брови.

– Да, конечно!

– В таком случае, – ухмыльнулся я, – почему ты но зовешь его «Маленький Лерой»?

«Париж-Индиана» ждала меня в холле. Горничная оттопырила нижнюю губку на манер Бриджит Бардо и протянула без всякого акцента:

– Как вы изменились…

– Что, постарел на десять лет, и теперь но в вашем вкусе?

– Нет, но одежда!

– Меня никто не предупредил, что нужно явиться во фраке. Они столкнули меня в бассейн и заставили переодеться.

– Кто «они»?

– Точнее, он. А может, это «оно»? Его зовут Лерой.

– Он был уже в спальне, когда ты пришел, – кивнула горничная. – Я еще подумала – как странно!

– Для меня это тоже был сюрприз, – заверил я ее и спросил: – Ты знаешь парня по имени Харви Мэнфорт? Видела его тут?

– Пару раз. Но это было до Лероя, – сказала Мари. – Слушай, а ты не чокнутый?

– Слегка, – ответил я, улыбнувшись еще шире. – Сделай мне приятное, а? Там наверху осталась моя мокрая одежда. Ты могла бы ее высушить и занести ко мне домой…

– Можно отправить посылкой, – предложила она.

– Это не одно и то же, – пробормотал я.

– Хорошо, – рассмеялась она, – зайду. А то начнешь меня шантажировать из-за акцента, и я лишусь работы, так ведь?

– Точно! – Я открыл дверь, но в последний момент вспомнил и добавил: – Не пугайся, Мари, там у вас в бассейне жеребец с гипсовым хвостом.

7

Я поехал домой, чтобы снять с себя одежду Лероя, облачиться в свой привычный костюмчик, перекусить и подготовиться к очередному приключению. Визит к Эдгару Ларсену мне представлялся еще более опасным. Грозные усы жили в подозрительном районе где-то у черта на рогах. Возможно, таким образом менеджер скрывал истинные доходы или просто копил денежки на спокойную старость. Десять процентов хороши, когда Барбара Дюн получает миллионы. Но, видимо, Ларсен меньше всех верил в ее таланты. А на десять процентов от нуля далеко не разбежишься.

Даже в это позднее время он был тщательно одет. Будто ждал гостей. С густыми черными усами, бронзовой лысиной и лошадиными зубами. Ларсен напоминал распространенный персонаж из популярных некогда авантюрных романов. Эдакий предприимчивый британец, сколотивший состояние на каучуковых плантациях в Малайзии и вернувшийся в родную английскую деревеньку, чтобы купить там местный замок, а бывшую владелицу заточить в подвал.

– Привет, Рик! – бухнул он, как из пушки. – Не ожидал, не ожидал… Ну проходи, и я предложу тебе что-нибудь выпить.

– Спасибо.

Он провел меня в хорошо обставленную гостиную. Его квартира оказалась намного лучше внутри, чем снаружи.

– Садись в кресло. Бурбон? Виски ?

– Виски со льдом.

Ларсен открыл небольшой бар, встроенный в перегородку между гостиной и кухней.

– Что же заставило Одинокого Ковбоя глухой ночью галопом примчаться к моей бедной хижине? – шутливо спросил он.

– Не хотелось смущать тебя при Барбаре, Эдгар, – сказал я. – Но уверен, ты получил записку в то же время, что и она.

– Очень тактично, Рик, и я ценю это! Ты совершенно прав. Я получил записку сегодня утром, – произнес он своим густым баритоном. – Хочешь посмотреть?

– Конечно.

– Она в спальне. Ты позволишь мне отойти на секунду? – Он «припарковал» аккуратно свой бокал рядом с креслом на полу, затем медленно встал.

Прошло секунд тридцать, прежде чем он вернулся с запиской в руках и подал ее мне.

Там было напечатано:

«Ты не лучше той проститутки, на которую работаешь. Пора и тебе заплатить за своя грехи. В течение двух недель перечисли двадцать тысяч долларов на благотворительные цели, или твоей карьере придет конец».

Подписи не было. Я сложил записку и отдал Ларсену. Он смотрел на меня внимательно, сидя в кресле и прочно сжимая в руке бокал.

– По-видимому, это самый благородный шантажист на свете, – ухмыльнулся я.

– Ничего смешного! – прорычал Ларсен. – Ты веселишься, потому что не у тебя требуют двадцать тысяч долларов. Эти деньга мне достались тяжким трудом, между прочим!

– Просто очень любопытный поворот, – заметил я. – Шантажист «оценил» твои грехи в круглую сумму, а Барбару Дюн решил стереть в порошок.

– Таков замысел, – хмуро произнес Ларсен. – Основная цель – Барбара! Остальные ходы носят отвлекающий характер.

– Ты продолжаешь утверждать, что преступники – Марси Робинс и Харви Мэнфорт? – уточнил я.

– Больше некому!

– И они хотят заставить Барбару Дюн принять все их условия вплоть до повторного брака с Мэнфортом?

– Конечно.

– Значит, тебя они шантажируют только для того, чтобы запутать следы?

– Ха! – Он ощерился своими «надгробиями». – Согласись, Рик, двадцать тысяч – жирный кусочек, а? Хорошо они «запутывают следы»!

– Мне надо поговорить с Мэнфортом. У тебя есть его адрес?

Ларсен пожал плечами.

– Я перестал интересоваться им с тех пор, как они с Барбарой развелись. Но, думаю, сегодня вечером ты легко найдешь Харви.

– Где?

– В доме мисс Дюн. Где же еще? Барбара всю ночь будет на важном приеме и вернется только утром. Мэнфорт не упустит шанс трахнуть свою сексуальную сообщницу на столь приглянувшейся им обоим вилле. Марси и Харви наверняка уже катаются по пушистому ковру.

– Тогда вряд ли они откроют, даже если позвоню, – опечалился я.

– А ты и не звони, Рик! – Его усы радостно зашевелились. – Вот тебе ключи!

– Благодарю, Эдгар. Кстати, стриптизерка Сузи тоже получила предупреждение от шантажистов. Ей рекомендуют покинуть виллу «Симфония».

– А может, дьявольская парочка и не занимается сейчас любовью, – прорычал Ларсен. – Лежат себе на ковре и помирают со смеху при мысли о том, как Сузи Фабер, я и Барбара не спим ночами и подпрыгиваем до потолка!

– Барбара позвонила Сузанне вчера утром и сказала, что это я украл пленки и шантажирую весь Голливуд, – непринужденно бросил я.

– Барбара так сказала? – Его глаза чуть не вылезли из орбит. – Этой стриптизерке, наверное, почудилось! Сузи с ума сошла!

– Кто-то разыграл ее, назвавшись Барбарой Дюн.

– Марси Робинс! Вот сучка! – закричал Ларсен.

– Есть другая кандидатура, – возразил я. – Вдова доктора Секса.

– Кто? – Он уставился на меня. – Я даже не знал, что он был женат!

– Она ненавидела мужа и его клиентов. В ее глазах они были грязными, отвратительными животными. Правда, она сама не вполне нормальная. Судя по характеру посланий, их могла написать именно мисс Рейнер.

– Ну что ж! Не стану спорить с профессионалом, Рик, но комбинация «Робинс-Мэнфорт» мне кажется более подозрительной.

– Кажется, я оборвал уже все крючки с наживкой и сегодня хочу получить окончательный ответ.

– О! Действительно? – Неподдельное восхищение прояснило черты его лица. – Ты сможешь это сделать, Рик? Я имею в виду – сегодня? У тебя осталось так мало времени!

– Для профессионала достаточно, – заверил я его и спросил: – Могу я позвонить?

– Конечно, старина! – воскликнул Ларсен. – Телефон там, рядом с баром.

Я подошел к телефону, поднял трубку и набрал домашний номер доктора Сэливана. После шести или семи длинных гудков я услышал его голос:

– Алло?

– Доктор Гаррет Сэливан?

– Ну!

– Это Рик Хольман.

– А-а, – протянул он нервно.

– У меня для вас хорошие новости. Теперь вы можете спать спокойно!

– Что-то я тебя не пойму, Хольман. Что все это значит?

– Вы были абсолютно правы, когда поставили диагноз Карен Рейнер, – объяснил я. – Она действительно сумасшедшая. Убежден, что это она украла пленки у мужа и шантажирует его бывших клиентов.

– О, вы так считаете, мистер Хольман? – Он сразу стал намного вежливее. – Не скажу, что я очень рад это слышать… Бедная Карен! Однако признаюсь – вы меня напугали в прошлый раз. Все эти ужасные подозрения! Для любого человека они неприятны, но для врача особенно, согласитесь!

– Вот почему я решил сообщить вам о своем открытии, несмотря на поздний час, – произнес я торжественно, стараясь вдохнуть в мои слова великую благодарность всего человечества последователям Эскулапа.

– Вы уже говорили с Карен? – спросил он, слегка занервничав.

– Нет еще, – ответил я честно. – Но ей не отвертеться.

– Понятно… Без полиции, разумеется, не обойтись?

– Почему же? Мне ведь нужны только пленки. Мой клиент хочет, чтобы они были уничтожены. Тогда он будет удовлетворен, а я, соответственно, тоже. Уверен, что представители власти нам не понадобятся, доктор.

– Хорошо бы! – воскликнул он и подождал, но скажу ли я еще что-нибудь. – Большое спасибо за звонок, мистер Хольман! Весьма признателен.

– Бесконечно счастлив чем-нибудь вам помочь! – произнес я галантно. – Спокойной ночи, доктор.

– Спокойной ночи, мистер Хольман.

Я положил трубку и заметил в углу недовольно шевелящиеся усы.

– Черт побери, Рик! – взорвался Ларсен. – Такое впечатление, будто вы уже все решили! Значит, убийца и шантажист – это Карен Рейнер?

– Надо уметь сеять сомнения, Эдгар, – снисходительно сказал я.

– Ты поставил ему ловушку? – Он почесал усы. – Зачем?

– Если доктор Гаррет Сэливан никак не отреагирует, а просто ляжет спать, мы будем считать его честным человеком. Но что, если он отреагирует?

– Что тогда? Не ломай комедию, Рик! Я хочу знать.

– Если он отреагирует, – продолжал я, – значит, у него рыльце в пушку.

– Дьявол! Хорошо бы у Мэнфорта оказался под рукой его винчестер. Вот бы он снес тебе голову!

– Эдгар! – укоризненно сказал я. – Разве так можно шутить?

Воспользовавшись ключом, который дал мне Ларсен, я тихо открыл и еще тише закрыл за собой дверь виллы Барбары Дюн. Свет струился из гостиной, и я на цыпочках прошел туда. То, что я там увидел, превосходило мои самые смелые мечты.

Посреди комнаты, на пушистом ковре, лежала на спине абсолютно голая Марси Робинс и… читала книжку.

– Любовный роман? – полюбопытствовал я.

Она захлопнула книгу и перевернулась на живот. Но так было даже лучше! Куда сексуальней!

– Вон! – закричала она. – Как ты смеешь…

– Если бы знал, то не посмел, – соврал я. – А где Харви?

– Мне нет дела до Харви. Убирайся, или я вызову полицию!

– Тогда тебе нужно встать и подойти к телефону, – сказал я, предвкушая незабываемое зрелище. – Ну что же ты, моя прелесть? Я умираю от нетерпения!

– Слушай, уйди, а? – Она чуть не задохнулась от ненависти. – Пожалуйста!

– Хотелось бы поболтать, – признался я. – Ты не волнуйся, Марси, я нисколечко не смущаюсь.

– Ты не смущаешься! – Она гневно ударила упругой ляжкой по ковру.

Подвинув кресло поближе к сочным возвышенностям, я сел и закурил.

– Ты помнишь теорию, которую я рассказывал тебе и Харви? Как думаешь, кто мне ее подкинул?

– Ларсен? – скривилась она.

– Угадала!

И я поведал ей историю со звонком, когда Барбара Дюн обвинила меня в шантаже. И о Карен Рейнер тоже. Марси слушала меня внимательно.

– Так вот, – подвел я черту, – либо Карен Рейнер назвалась Барбарой Дюн, либо ты. Честно говоря, я надеялся застать тут Харви Мэнфорта и вытянуть из вас правду частями но… голая Марси Робинс мне милее.

– Почему именно так, – холодно спросила она, – либо я, либо миссис Рейнер? Может, стриптизерка все наврала?

– Тогда бы она не приезжала ко мне со своим суперменом, – возразил я.

– Я об этом не знала… Но есть еще одна версия – Сузи сказала правду!

– Это совсем бессмысленно. Зачем Барбаре нанимать меня, а потом звонить Сузанне, предлагая произвести мою ликвидацию как можно быстрее?

– Все для того же. Чтобы запутать следы.

– По-твоему, Барбара шантажирует Ларсена и Сузанну Фабер?

– Конечно. И сама себе шлет записки с угрозами.

– Может быть, – протянул я, наслаждаясь великолепной панорамой. – Но, думаю, лучше начать с Карен Рейнер.

– Мне наплевать, с кого ты собираешься начать! – не выдержала Марси. – Выметайся отсюда или дай одеться!

– Если ты меня хорошо попросишь, – улыбнулся я, – то я закрою глаза.

Она покраснела до корней волос.

– Хорошо попросить?

– Ну да! – Я сделал подбадривающий жест.

– Ладно, но учти: замечу, что подсматриваешь, сердце тебе вырву, негодяй! – И умоляюще добавила: – Отвернись…

Я повернул голову и закрыл глаза. Раздался тихий шорох, будто мышка пробежала. Хлопнула дверь. Открыв глаза, я закурил вторую сигарету. Потом встал, подошел к телефону и снял трубку. Как я и думал, Марси сразу бросилась звонить из соседней комнаты с параллельного аппарата.

– Харви! – услышал я. – Рик Хольман здесь! Барбара, наверное, дала ему ключи.

– Что ему от тебя надо? – зарычал Мэнфорт. – Я сейчас приеду и убью его!

– Нет! – вскрикнула Марси. – Лучше не высовывайся, Харви. Рик явно охотится за тобой.

Она вкратце передала ему нашу беседу. На несколько секунд Мэнфорт замолчал.

– Теперь ты видишь, Харви? – произнесла она. – Не знаю, чего хочет Хольман, но я ему не верю. Поэтому оставайся там, где ты есть. Слышишь?

– Я слышу, Марси, но но совсем понимаю. Что он собирается делать?

– Говорю тебе – не знаю! – отрезала она. – Пойду к нему и попробую выяснить, о'кей?

– Хорошо, – согласился он и повесил трубку.

Я аккуратно положил свою и пошел к выходу. В холле меня поджидала Марси Робинс в голубом атласном халате.

– Эй! – окликнула она меня. – Ты уже уходишь? Даже не попрощавшись! Это невежливо, Рик!

– Такой регресс может вызвать у меня душевную травму, – печально сказал я.

– Регресс, травма… О чем ты?

– Вначале ты лежала голая на белом ковре, – с ноткой ностальгии объяснил я. – А теперь стоишь, да еще одетая! Разве это не регресс?

– Не думала, что ты такой чувствительный! – воскликнула она. – Но, может, мы вернемся к прогрессу? Чтобы не наносить душевную травму, а? Почему бы нам, Рик, не регрессировать немножко вместе?

– Как странно, – сказал я. – Мне казалось, что Харви Мэнфорт хочет от тебя лишь одного. На самом деле вы оба скрываете от меня что-то другое. И секс тут ни при чем.

Она презрительно хмыкнула.

– Если он приходил не за этим, – продолжал я, – то зачем?..

У себя дома я открыл ящик стола и достал свой револьвер 38-го калибра вместе с кобурой. Носить его при себе я старался как можно реже. Наверное, у любого человека револьвер вызывает смутное чувство беспокойства.

Ровно в полночь я подъехал к вилле в Бель-Эйр. Вокруг была непроглядная темень, в доме не светилось ни одно окно. Я подошел к двери, нажал на кнопку звонка и не отпускал, наверное, с полминуты.

Я нажимал снова и снова, но ответа не было. Тогда, потеряв терпение, ударил кулаком. Дверь слегка приоткрылась. Вытащив пистолет, я осторожно вошел внутрь.

– Карен! – позвал я и включил свет. Никого.

В гостиной было пусто. Поднялся наверх, в спальню, – то же самое. Может, Карен уехала в гости? Время от времени я повторял ее имя. Существовала тысяча причин, по которым Карен могла отлучиться из дома. Но я почему-то был уверен, что найду ее здесь.

И действительно, я нашел ее в ванной. Карен лежала, свесив голову на край. Прекрасное тело было холодным. Холоднее даже, чем вода. Приподняв голову несчастной, я обнаружил ужасную рану. Только ружье крупного калибра могло проделать такую дыру.