Текст книги "Пляска смерти"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

В этот момент застонал Бомон, открыл глаза, медленно повернул голову, пока не увидел меня.

– Привет, ясные глазки! – ворчливо произнес я. – С вашей головы куда-то исчезли все кудри, вам это известно?

Он заморгал глазами, потом медленно сел, застонал гораздо громче и осторожно пощупал рану над ухом:

– Что произошло?

– Вы сваляли дурака, – безжалостно изрекла Наташа.

– Я не…

Он приподнял правую руку и взглянул на посиневшее, кровоточащее предплечье, его глаза буквально остекленели от ужаса, потом он в панике перевел взгляд на меня.

– Вы ранили меня? – завопил он пронзительным фальцетом.

– Поднимайтесь на ноги, маэстро! Нам предстоит продолжительная прогулка, – не без злорадства сообщил я.

Неожиданно зашевелились виноградные лозы, закрывающие вход, затем появилась голова блондинки, венчающая тело Юноны. Оказавшись внутри, Сисси выпрямилась и обеспокоенно огляделась.

– Я устала ждать, – пробормотала она, – ну и подумала, что мне лучше войти внутрь…

Внезапно в ее глазах появилось выражение дикого ужаса.

– Нет, пожалуйста! – завопила она. – Нет, не надо…

После этого она стремительно налетела на меня, как будто внутри нее заработал мотор. У меня не было возможности перехватить ее, с самого начала она была слишком близко от меня, да и все произошло необычайно быстро. Ее голова врезалась мне в грудь, я не устоял на ногах и оказался на полу. Сисси, которую никак нельзя было назвать пушинкой, свалилась на меня, прижав к полу и выдавив у меня из легких весь воздух.

– Поднимайтесь! – заорал я, яростно глядя на ее испуганную физиономию. – Живее, пока я вас не убил!

– Я ничего не могла поделать, – застонала она, – это он меня толкнул!

Мне все же удалось вздохнуть, после чего я энергично повел плечами, и она скатилась на пол, размахивая руками и ногами. Я тут же поднялся на колени – и замер на месте, уставившись в дуло пистолета.

– Все правильно, панк! – раздался утробный голос Солона. – Остынь маленько! Поднимайся на ноги без спешки, ясно тебе?

Я подчинился и все проделал до противного медленно. Солон отступил назад на пару шагов, оказавшись таким образом рядом с Амандой Уоринг, которая стояла у самого входа.

– Мы были очень терпеливы, лейтенант, – Аманда обольстительно улыбнулась мне, – мы наблюдали за домом и долго ждали, когда же произойдет интересное. Потом мы увидели этих двух балерин… – Она пренебрежительно махнула рукой в сторону Наташи и Бомона, лицо которого приобрело обиженно-оскорбленное выражение. – Или же, наоборот, они оба мужчины? – небрежно добавила она. Теперь уже вспыхнула Наташа. – Так или иначе, за этими двумя, – продолжала Аманда, презрительно пожимая плечами, – мы видели, как они выскочили из дома и скрылись среди деревьев, а через несколько минут вы с Сисси двинулись в том же направлении. Естественно, мы отправились следом. Правильно, Ли?

– Все верно.

На его рябом лице появилась свирепая ухмылка.

– И мы обнаружили Золушку возле пещеры.

– У нас состоялась долгая спокойная беседа с Сисси, – равнодушно продолжала Аманда, – мне потребовалось только напомнить ей о том времени, когда она называла меня мамой, после чего она с радостью поделилась со мной всеми своими тайнами.

– Этот ее зверюга, – застонала Сисси, приподнимаясь с пола, – он зажал мне рот ладонью, а потом…

Мысль о том, что он позволил себе сделать с ней, заставила Сисси залиться горючими слезами.

– Вы, должно быть, Наташа… – Аманда окинула черноволосую балерину долгим оценивающим взглядом. – Та самая умница, которая уже преподнесла Сисси ее тщательно рассчитанное будущее чуть ли не по часам.

– Вы, по всей вероятности, та сука, которую ее отец планировал сделать козлом отпущения за мое убийство? – ровным голосом спросила Наташа.

Лицо Аманды немного потемнело, но голос по-прежнему оставался воркующим.

– Мы только что объяснили Сисси, что нам придется изменить ваши планы в отношении ее будущего. Почему-то мне не верится, что мы впятером сможем жить счастливо на наследство Сисси, а как вы считаете?

– Да, – тихо произнесла Наташа, ее темные глаза внезапно сделались огромными.

– Поэтому вы и… – Аманда взглянула на Бомона и слегка приподняла брови. – И уж не знаю, как это создание назвать! Можете оставаться здесь и избавить лейтенанта от чувства одиночества.

Ее лицо посуровело, когда она повернулась к Солону:

– Сначала я выведу наружу девушку.

– Для чего волноваться? – Он возбужденно расхохотался. – Может быть, шум заставит ее заткнуться? Я уже устал от ее нытья.

– Ладно, – быстро согласилась Аманда.

– Коп останется на закуску, – заявил Солон, – первым делом я разделаюсь с этим слизняком на полу, затем с тощей дамочкой, но копа сохраню напоследок.

– Думаю, что мне лучше подождать снаружи, пока все не закончится! – равнодушно произнесла Аманда.

Мой пистолет упал на пол, когда Сисси врезалась мне в грудь, и продолжал лежать в том же месте футах в шести от меня, так что не было надежды даже приблизиться к нему до того, как Солон проделает во мне любое количество дыр. Сисси находилась ближе, но это ничего не давало, горько подумал я, учитывая ее состояние. Я наблюдал за тем, как она с трудом поднимается сначала на четвереньки, продолжая истерично стонать, видимо надеясь все же присоединиться к Аманде.

– О’кей! – ликующим голосом заявил Солон. – Номер первый!

– Нет! – завопила Сисси и устремилась на коленях к выходу с бешеной скоростью. – Сначала выпустите меня отсюда! Я хочу пойти к Аманде!

Какое-то мгновение Солон с презрительной ухмылкой следил за ней, затем пожал плечами и направил свой пистолет в мертвенно-бледное лицо Бомона. Колени Сисси резко столкнули с места мой пистолет в ее безумном стремлении добраться до выхода, и он отлетел по касательной к Бомону. Его глаза расширились, когда он его увидел, затем в отчаянии схватил.

Дальнейшее произошло почти одновременно. Солон спустил курок, грохот 38-го в замкнутой пещере прозвучал как конец света. Наташа Тамаер исполнила потрясающий прыжок, который как по волшебству сократил расстояние между нею и Солоном, и ударила его обоими коленями в бок.

Мой пистолет выпал из пальцев Бомона, когда он повалился назад с выражением неописуемого ужаса в правом глазу, а на том месте, где должен был находиться левый, зияла кошмарная черная дыра. Я нырнул за пистолетом и услышал второй выстрел, заполнивший пещеру оглушающим грохотом. Но мой 38-й уже был зажат в ладони правой руки, я молниеносно перевернулся с бока на живот и поднял пистолет и голову одновременно.

Солону удалось оттолкнуть Наташу от себя, она неуклюже заспотыкалась, пытаясь сохранить равновесие. Я увидел выражение болезненного экстаза в глазах Солона, когда он повернул пистолет в мою сторону, но я трижды нажал на спуск.

Первая пуля была направлена немного высоко и ввинтилась в потолок пещеры над его головой, вторая проделала борозду в его засаленных черных кудрях, как бы приклеенных к черепу. Зато третья угодила ему в рот и застряла где-то в голове. Он умер на ногах, мгновение его остановившиеся глаза по-прежнему выражали дикое наслаждение, которое он получал от убийств. Затем Солон упал навзничь, сорвав на ходу занавес из виноградных лоз, и исчез с внешней стороны пещеры.

Я медленно поднялся на ноги, в голове у меня гудело от оглушающего грохота выстрелов.

– Эй, коп! – раздался слабенький голосок.

Я повернул голову и увидел, что Наташа прислонилась к стене пещеры, на ее губах было жалкое подобие улыбки.

– С вами все в порядке? – спросил я почти автоматически.

Ее аристократический носик неодобрительно сморщился.

– Я умираю, – холодно заявила она, – к тому же в таком отвратительном окружении.

– Я бы не стал этого утверждать, – усмехнулся я.

Но Наташа медленно и весьма грациозно опустилась на колени, ее недавняя улыбка сменилась болезненным выражением.

– Какой кошмар! – прошептала она прерывающимся голосом. – Я не знала, что это будет так больно. – Она вытянула вперед руку, как будто хотела за что-то ухватиться. – Эл, – простонала она, – где вы? Я не могу…

Неожиданно она свалилась головой вперед на пол, прежде чем я успел подхватить ее, и тут я увидел, что под ее левой лопаткой быстро разрастается кровавое пятно. Только тут я припомнил второй выстрел Солона в тот момент, когда я сам устремился за моим пистолетом, выпавшим из безжизненных пальцев Бомона.

Снаружи было уже почти темно, я даже споткнулся о тело Солона, когда пробирался сквозь густые виноградные лозы. Две темные фигуры Сисси и Аманды почти слились в один силуэт, они стояли рядышком, положив головы на плечи друг друга, и неудержимо рыдали. Я с минуту понаблюдал за этой душещипательной сценкой, причем у меня в голове мелькнула мысль о том, что ни один мужчина не поймет женщину.

Потом я медленно подошел к ним, намереваясь проводить двух последних женщин Реймонда Сент-Джерома назад по длинной дороге из его убежища.

Глава 10

Прошло около трех часов, когда я решил, что могу спокойно оставить сержанта Полника довести дело до конца. Из чистого человеколюбия я не стал упоминать о всех тех трудностях, с которыми ему придется столкнуться, чтобы извлечь три трупа из пещеры и доставить их назад в дом по непроходимой дороге в темноте. Вместо этого я сказал ему, что Сисси сможет подробно проинструктировать его, как отыскать пещеру, затем спросил его как бы между прочим, что он думает о вертолете на утро. Вопрос был глупым, мне следовало это предвидеть.

Очевидно, бравый сержант связывал слово «вертолет» с чем-то совершенно другим, потому что он задал мне кучу непонятных вопросов, пока я не сообразил, что он думает о сельскохозяйственной авиации, успешно борющейся с вредителями.

Он проводил меня до машины и буквально умилил своим вниманием и заботой.

– Вы уверены, что не хотите, чтобы вас кто-то довез до дома? – спросил он обеспокоенно.

– Я справлюсь с этим без всякого труда, спасибо, – сказал я сердито, – не маленький ведь?

Открывая дверцу машины, я едва не сорвал ее с петель и уже совсем было собрался протиснуться за руль, когда огромная ручища сержанта внезапно обняла меня за плечи.

– Сержант, что это за телячьи нежности, – прошептал я едва слышно, – будьте добры, уберите прочь свою руку…

– Конечно, конечно, лейтенант, – прошептал он тем же отвратительным голосом, почему-то подмигнув одним глазом, что меня вовсе не привело в восторг, – все, что вам требуется, это хорошенько выспаться ночью, и вы снова станете самим собою, могу поспорить!

Я в сердцах захлопнул дверцу машины, включил зажигание, потом снова посмотрел на сержанта.

– С каких это пор я перестал быть самим собою? – проворчал я.

– Полагаю, дело было трудным и утомительным, не так ли?

Он излучал симпатию и понимание.

– Вы имеете в виду, что я неправильно его разрешил? – Я пытался деликатно разобраться в лабиринте его причудливых мыслей.

– Лейтенант! – Он сочувственно покачал головой. – Я работал с вами множество раз, и это дело началось точно так же, как и все остальные. – На мгновение на его некрасивом лице появилась блаженная улыбка. – Три потрясающие дамочки и все прочее. Но посмотрите, чего вы добились. – Он горестно вздохнул. – Такая симпатичная танцовщица умерла. Вы обвинили крупную пышную блондинку в заговоре с целью убийства и куче других не менее тяжких преступлений, а затем… – Он в отчаянии снова покачал головой. – Вы обвиняете худенькую брюнеточку с такими ласковыми глазами в попытке убийства и все такое прочее… Я впервые вижу дело, где вы остались без дамочки, лейтенант!

Самым кошмарным было то, что он абсолютно прав, подумал я, закуривая сигарету с излишней сосредоточенностью. Затем снова скосил глаза на сержанта.

– Что-нибудь еще? – спросил я придушенным голосом.

– Ну, – он переминался с ноги на ногу, – мне не хотелось бы упоминать об этом, лейтенант, но поскольку вы сами мне это сказали и все такое… Парень, который притворялся бродягой и оглушил вас вчера ночью за домом, Бомон?

– Бомон.

– С кудрявыми волосами, в черных штанах?

– Точно.

– Понимаете, что я имею в виду, лейтенант? – На лбу Полника даже выступили бусинки пота. – Вы, должно быть, нездоровы! Я имею в виду, чтобы с таким молодцом, как вы, совладал голубенький… я хочу сказать, гомосексуалист.

Я рванул с места и помчался не разбирая дороги, чудом не врезавшись в придорожные деревья, и лишь после того, как едва не оказался в глубоком кювете, немного поостыл.

А минут через десять подумал: черт с ним, у человека должно быть чувство юмора и умение во всем находить забавную сторону. Ведь все на самом деле было смешно, если смотреть на случившееся с позиции Полника. Значит, меня поборол «голубенький», есть над чем посмеяться! Так смейся, что же ты повесил нос?

Домой я добрался около двенадцати. А к тому моменту, когда оказался перед дверью своей квартиры, был измученным и одиноким Уилером, испытывающим глубочайшую жалость к самому себе. Я был голоден, не ел с самого ленча. Я был усталым и подавленным, моя шея и горло продолжали болеть из-за этого… Наверное, сейчас мне больше всего хотелось бы оказаться в обществе милой, все понимающей женщины, но где такую взять?

Я отпер дверь, повесил вещи в стенной шкаф, находившийся в прихожей, и внезапно замер на месте, испытав неприятное чувство, будто я изволил ворваться в чужую квартиру. Всюду был включен свет, мой верный магнитофон играл, музыка, созданная для любых амурных ситуаций, если можно так выразиться, изливалась из пяти репродукторов, вмонтированных в стены.

Осторожно втянув в себя воздух, я убедился, что не обманулся в своих наблюдениях: в квартире действительно пахло в меру подрумянившейся свиной отбивной. Я медленно прошел в гостиную, уподобляясь боящемуся проснуться лунатику, и первое, что увидел, это большой бокал скотча с кубиками льда, ожидавший меня на кофейном столике, рядом с ним бутылка содовой.

Потом я вновь замер на месте, потому что не привык очень часто иметь дело с видениями, а мне хотелось разглядеть его как следует. Данное видение материализовалось на моей огромной кушетке и в основном было трехцветным: золотисто-медовым, розовато-кремовым и переливчато-черным.

Видение медленно выпрямилось и пригладило рукой золотисто-медовые волосы, пока я глазел в восторге на бархатистую кожу кремовато-белых плеч, рук и ног, все это было необычайно изящным. Черный атласный бюстгальтер с тонкими кружевами был тесноват, чтобы удерживать напор гордых южных грудей, зато он ничего не скрывал. Ее крохотные черные шелковые трусики с кружевными оборками с полным основанием можно было назвать всего лишь изящным украшением, нежели предметом одежды, служащим каким-то практическим целям.

– Привет, Эл! – улыбнулась Аннабел Джексон, ее большие голубые глаза излучали тепло и ласку. – Я ждала вас слишком долго…

Она поднялась на ноги и чисто женским движением закинула руки за голову.

– Я звонила, в офис, мне рассказали, что случилось. Как вы справились с этим делом, и все прочее… Очень рада за вас, Эл.

– Спасибо.

– Почему вы не сядете и не отдохнете, не выпьете? – Она кивком указала на кофейный столик. – Я поставила на плиту отбивную, когда увидела вашу машину у подъезда. Все скоро будет готово.

– Спасибо…

Я подошел к кушетке, затем послушно взял бокал.

– Эл!.. – Аннабел засмеялась. – Вы забыли про содовую!

Она сама подлила ее мне в бокал.

– Спасибо!

– Пойду переверну вашу отбивную, – пробормотала она, – я прекрасно знаю, что человек не может ни о чем думать, когда он голоден. Верно?

– Спасибо.

– Я так отвратительно себя вела сегодня днем в офисе… Мне до сих пор стыдно.

– Спасибо!

Она положила руки мне на плечи, потом медленно наклонилась. Я смотрел широко раскрытыми глазами за титанической борьбой между ее грудью и черным кружевным бюстгальтером, который, как мне казалось, был готов безоговорочно капитулировать. Затем ее теплые мягкие губы прижались к моим, обещая райское наслаждение в недалеком будущем.

– Эл? – Она снова откинула голову и посмотрела мне в глаза. – Ведь я обещала это вам, правда?

– Спасибо!

– И я это сделаю, – страстно продолжила она, – как только вы расправитесь с отбивной.

Я зачарованно следил за ее гибкими движениями, когда она отправилась на кухню, и внезапно все понял. Нет, я просто в точности знал, что где-то в неизвестном месте существовал улыбающийся, плутоватый, очень щедрый хранитель судьбы Уилера. Похожий на Пана божок с лицом сатира, наделенный сильным чувством справедливости, который понимал, что я должен быть вознагражден за то, что меня обвел вокруг пальца какой-то гомосексуалист. Именно он послал ко мне эту потрясающую блондинку. Может быть, сейчас он был недалеко от меня, даже в этой комнате? Я взглянул на потолок и пару секунд всматривался в него, прежде чем с чувством произнести:

– Спасибо!