Текст книги "Что же убило вампира?"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 6

Я уставился на белое как мел лицо Найджела, потом тупо посмотрел на всех остальных. Пенни Поттер едва слышно застонала, затем ее тело обмякло в кресле; Борис весьма удачно изобразил не слышный никому истошный вопль; Роберт Карлтон безумными глазами смотрел на труп брата.

– Извините меня. – Мой голос был противен мне самому. – Я бы уверен, что это розыгрыш.

– Найджел?

Роберт медленно, походкой старого человека подошел к телу брата, опустился на колени и приник к его груди. Мне показалось, что прошла уйма времени, прежде чем он посмотрел на меня.

– Он мертв. – Его голос хрипел. – Я не могу этому поверить. – Роберт с трудом поднялся и посмотрел словно сквозь меня. – Мы никогда не были особенно близки. – Слова казались какими-то бесцветными. – Сомневаюсь, что мы очень любили друг друга. Он считал меня не слишком честным дельцом, а я его – скверным актером. Но все равно он был моим братом.

– Мне очень жаль, – снова повторил я.

Казалось, он ждет от меня еще каких-то слов.

– Как он умер? – умоляюще спросил он. – Мне необходимо это знать, старина. Это очень важно, понимаете?

При падении плащ соскользнул с плеча покойника, обнажив жуткие рубцы на шее. Найджела Карлтона задушили, объяснить это деликатно просто невозможно, да я и не пытался.

– Убит? – Роберт обвел взглядом всех присутствующих. – Но это же какая-то фантастика! Кому понадобилось убивать Найджела?

– А свистящий звук? – спросил я. – Может быть, в замке действует какой-то маниакальный убийца?

– Ради Бога! – прохрипел Карлтон. – Какое человеческое существо способно издавать подобные звуки?

Разумный вопрос, на который у меня не было ответа. Я взглянул на Бориса, тот лишь красноречиво пожал плечами.

– Полагаю, нам надо что-то предпринять, – тусклым голосом произнес Роберт. – Я хочу сказать, имеется определенный порядок при расследовании убийств, не так ли? И первое, что необходимо сделать, – это вызвать полицию.

– Да, если мы сумеем добраться до телефона, – угрюмо согласился Борис.

Карлтон недоумевающе посмотрел на него.

– Когда вы хотели позвонить брату, дворецкий не разрешил вам этого сделать; он притворился, что даже не знает названия местной гостиницы, не так ли? Потом он не разрешил вам выйти из дома или хотя бы поговорить с Викс-Джонсом. – Борис снова поежился, хотя в комнате было жарко. – Выходит, дворецкий не хотел, чтобы вы узнали, что ваш брат вообще никуда не выходил из дома, верно? Может быть, ему уже было известно, что Найджел убит?

– Понимаю, – кивнул Карлтон, – однако теперь и мы знаем, что Найджел умер, что его убили!

– Все дело в том, – вздохнул Борис, – что практически его тело подсунули нам.

– Верно, – согласился Карлтон. – Вопрос – для чего?

Борис посмотрел на меня из-под насупленных бровей:

– Ну-ка, Ларри, помозгуй хорошенько!

– Ты предполагаешь, что его убийца передумал. Ведь сначала они не хотели, чтобы об этом убийстве стало кому-нибудь известно.

– Согласен с вами. У меня весьма неприятное ощущение, что мы – та мышь, которой играет кошка, а доставка сюда тела Найджела – всего лишь начало игры.

Я вновь почувствовал знакомое ощущение пустоты в желудке.

– Может быть, убийца хочет, чтобы мы запаниковали? Чтобы помчались в центральный холл к телефону?

– Или чтобы мы оставались здесь и слушали твои слабоумные предположения? – заворчал Борис. – Думай же скорее, через несколько минут, возможно, уже будет поздно.

– Что я могу придумать? Как превратить полбутылки скотча в пулемет?

– Придумай что-то такое, что мы могли бы сделать и что явилось бы для них полнейшей неожиданностью. Что лишило бы их уверенности, заставило бы наделать глупостей. Это наш единственный шанс.

– Понятно, тогда не подгоняй меня…

Я нашел сигарету и ухитрился с четвертой попытки дрожащими пальцами поднести к ней горящую спичку.

– Тот, кто притащил тело в этот шкаф, должен был пройти по тайному ходу, так?

– Разумеется!

– А этот проход ведет либо к забранному железными прутьями окну над подвалом, либо в комнату Имоджен, – продолжал я. – Значит, единственное место, откуда он мог появиться, – это комната Имоджен.

– Тогда?..

– Если их целью было посеять среди нас панику, то они рассчитывали на то, что мы все выскочим в коридор и побежим в центральную часть замка, верно?

– Очевидно, так.

– Тогда почему бы нам не пройти по этому ходу в комнату Имоджен?

– Но, – Карлтон побледнел, – существо, издающее такие ужасные свистящие звуки, все еще может быть там!

– Ну что ж, – я сразу утратил половину уверенности, – по всей вероятности, придется рискнуть.

Борис на минуту задумался:

– Идея неплохая, Ларри, но она не пойдет. – Он кивнул в сторону Пенни, которая по-прежнему безучастно лежала в кресле. – В данный момент она не в состоянии сдвинуться с места, мы же не имеем права бросить ее здесь.

– Ты прав, – согласился я, – теоретически моя мысль неплоха, но практически она неприемлема.

– И все же она хороша! – Лицо Бориса просветлело. – Нам необходим отвлекающий маневр, верно? Как посмотришь на то, чтобы оставить здесь Карлтона, пусть он присматривает за Пенни, ты же отправишься по этому ходу к комнате Имоджен, а через пять минут я выйду в коридор и пойду к холлу. Отвлекай и побеждай, как любил говорить мой отец.

– Ну и как, помогло ему это?

– Не совсем. Но это могло случиться с кем угодно. Он был настолько занят высокой политикой, что не заметил начала революции, а потом уже было слишком поздно.

– Если ты воображаешь, что я соглашусь войти в эти чертовы лабиринты, значит, ты окончательно растерял свой сибирский рассудок.

– Я пойду, – внезапно заговорил Карлтон, – ведь убит-то мой родной брат, и в данный момент мне как-то безразлично, что случится со мной.

– Именно поэтому вы не пойдете, – бросил Борис. – Пойдет человек, которому отнюдь не безразлична его дальнейшая судьба, а Ларри – именно тот, кто в первую очередь заинтересован в благополучии Ларри Бейкера. Мы хотим, чтобы он остался жив и помог выжить нам.

Я утвердительно кивнул, но тут же засомневался:

– Давай-ка подбросим монетку. Победитель сможет выбрать по своему желанию либо тайный ход, либо коридор, хорошо?

Он извлек из кармана пенни и подбросил его вверх:

– Выбирай!

– Орел.

– Тебе не повезло, Ларри. – Он поднял монетку с пола. – Ты проиграл.

– Эй, минуточку! – возмутился я. – Я же ничего не видел!

– Так ты полагаешь, что ты выиграл? Кто знает, что безопаснее – идти по открытому коридору или спокойно углубиться в тайный ход?

– Спокойно углубиться? – возмутился я. – В некоторых местах там приходится передвигаться ползком!

– У нас очень мало времени, – ответил Борис. – Так что желаю удачи!

– Мне в голову только что пришла превосходная мысль! – оживился я. – Почему бы нам не связать несколько простыней, привязать их к окну, спуститься по ним в ров и…

– Пока! – повторил он металлическим голосом.

– Ну так я пошел. Если ты увидишь этого дядюшку Сайласа на площадке, передай от меня привет!

Страшно нервничая, я забрался в стенной шкаф и скрестил пальцы, надеясь на то, что вращающуюся стену снова заело. Естественно, она повернулась при первом же нажатии. Когда я оказался по другую сторону, плита стала на свое место у меня за спиной с каким-то безнадежным стуком. Я оказался в кромешной тьме. Помня, что нужно свернуть направо, а не налево, я отсчитал сорок шагов и остановился, после этого стал продвигаться вперед очень медленно, на ощупь, пока не добрался до лестницы, с которой свалился в прошлый раз. Остальное уже было делом несложным (относительно несложным, разумеется!), пока я не достиг того участка, который нужно было преодолеть ползком по узкому лазу, ведущему к комнате Имоджен.

Приблизительно через минуту мои вытянутые вперед руки натолкнулись на стену. Я прощупал ее, отыскивая край, затем толкнул вперед. Стена легко повернулась, будто кто-то смазал шарниры после того, как я побывал здесь в прошлый раз. В следующее мгновение я вошел в спальню Имоджен, а стена же практически бесшумно закрылась.

Ночник отбрасывал мягкий, теплый свет, придавая комнате уютный интим. Кровать и ее обитательница усиливали это впечатление. Я заглянул в темные сияющие глаза, которые внимательно наблюдали за мной, затем ее полные губы раздвинулись в откровенно чувственной улыбке, и она промурлыкала: «Ларри!» У меня пересохло в горле. Она подняла голову, медленно присев на постели, невольно откинув одеяло. Я убедился в том, что Имоджен принадлежала к тем девушкам, которые отправляются в постель лишь с запахом духов и лаком на ногтях.

В мягком свете лампы ее полные груди, разделенные затемненной ложбинкой, казались сделанными из алебастра.

– Ларри! – снова пробормотала она глухим, гортанным голосом. – Я ждала вас…

Она соскочила с кровати и бросилась ко мне. Грудь ее дрожала, длинные ноги, казалось, едва касались ковра.

– Дорогой! – Она прижалась ко мне, ее руки обвили мою шею. – Я очень много об этом думала. – Она вдруг хохотнула и прижалась еще теснее. – Я думала, хватит ли у него смелости снова пройти по этому тайному ходу ко мне! – Ее губы на мгновение прижались к моим. – Если да, он получит награду!

Я невольно открыл рот, чтобы ответить, и это было ошибкой, потому что она получила возможность впиться зубами в мою нижнюю губу. После этого говорить стало невозможно. Кроме того, Имоджен, довольно крупная особа, повисла на мне, так что я, потеряв равновесие, упал навзничь, инстинктивно вцепившись во что-то. Этим «что-то» оказались ее округлые ягодицы! Оригинальная точка опоры, не правда ли? Это был самый настоящий научный эксперимент, но я посчитал, что полученные мною результаты несколько отличались от тех, что получали седовласые или совершенно лысые ученые мужи, когда открывали новый вирус. А вот Имоджен определенно хотелось поэкспериментировать. Ее зубы все еще не отпускали мою нижнюю губу, зато руки оставили в покое шею, проскользнули под пиджак, поспешно расстегнули рубашку и принялись игриво поглаживать волосы на груди.

Я страшно смутился, понимая, что обязан объяснить, по какой причине я оказался здесь, но у меня не было возможности это сделать, пока она не оставила в покое мою губу, а каждая проходящая минута усиливала в геометрической прогрессии мое желание объясниться с ней. Наконец все же она отпустила мою многострадальную губу, и я получил возможность снова раскрыть рот.

Ну и что вы думаете? Она немедленно засунула туда свой язык.

Ну и черт с ним, думал я, прижимая ее к себе. Я же не виноват, что мне не дают возможности приступить к выполнению задачи по спасению наших жизней. Честное слово, тремя минутами позже, тремя минутами раньше – какая разница? Мои друзья всегда могут забаррикадировать входную дверь, если это свистящее существо вернется. И потом, разве я не имею права получить вознаграждение за испытанные мною трудности и страхи? А судя по ритмичной пульсации ее тела, Имоджен намеревалась наградить меня без промедления.

Но тут Немезида, которой, очевидно, доставляло особое удовольствие вмешиваться в любовную жизнь Ларри Бейкера, вспомнила о своих скверных привычках: кто-то громко постучал в дверь.

Имоджен замерла, ее тело напряглось. Стук повторился, на этот раз гораздо громче. Неохотно оставив в покое мой рот, она тяжело вздохнула и яростно прошептала:

– Этого только недоставало! Черт возьми, кто это?

Снова стук, настойчивый и требовательный. Можно было подумать, что у ворот замка бесчинствуют варвары или что-то в этом роде.

Имоджен громко откашлялась:

– Кто там?

– Фартингейл, мадам.

Шепот обреченного звучал на самой высокой ноте, может быть, поэтому он казался особенно зловещим.

– Чего вы хотите?

– Могу я на минуточку вас увидеть, мадам?

– В столь поздний час? – возмутилась Имоджен. – Нет, вам придется подождать утра.

– Крайне сожалею, мадам. – Голос его оставался таким же настойчивым. – Мне необходимо видеть вас немедленно. Дело срочное.

Имоджен сердито нахмурилась, затем пожала плечами.

– Бесполезно, – шепнула она. – Когда он в таком настроении, он станет всю ночь ломиться в дверь. Кто-то должен изобрести способ безболезненно удалять старых преданных слуг, когда они уже ни на что не годны. – Кашлянув, она снова повысила голос: – Хорошо, Фартингейл. Но вы должны подождать, пока я оденусь.

– А как быть мне? – прошипел я.

– Вы можете скрыться за стеной, пока он не уйдет, дорогой. – Она обольстительно улыбнулась. – Затем мы проведем вместе остальную часть ночи, и нам уже никто не помешает. Обещаю.

– Вы не можете впустить сюда Фартингейла! Найджел Карлтон задушен, и если это не дело рук самого дворецкого, то он наверняка знает, кто это сделал.

Ее глаза округлились, призывно-манящее выражение исчезло.

– Что вы сказали?

– Кто-то прошел по тайному ходу и засунул труп Найджела в стенной шкаф в моей комнате, – сказал я. – Это произошло четверть часа назад, так что…

– Я легла спать не менее часа назад, ожидая… – Она не договорила, прикусив губу. – Во всяком случае, я была здесь, даже не дремала, так что едва ли могла не заметить, если бы кто-то тащил труп через всю комнату, верно?

– Вероятно, так… Может быть, тот, кто подложил труп, прятал его где-то в тайном коридоре?

– Не говорите чепуху! – гневно прошипела она. – По всей вероятности, вам что-то приснилось, или же… – Ее глаза снова округлились. – Именно по этой причине вы явились ко мне?

– Ну да, – ответил я не подумав. – Это планировалось в качестве отвлекающего маневра. – Я заметил, как ее лицо побледнело от негодования, и торопливо забормотал: – Понимаете, как говаривал отец Бориса, русский князь, отвлекающий момент и…

Звук заработанной мною пощечины был подобен выстрелу, к тому же она оказалась весьма болезненной.

– Врун и распутник! Вы проникли в мою комнату среди ночи, пытаясь напугать меня этими дурацкими россказнями о трупах, когда с самого начала хотели только одного…

Она ударила меня снова, еще сильнее.

Я смотрел на нее сквозь пелену тумана, застилавшего глаза, все еще не оправившись от столь увесистых оплеух, и думал, не сошла ли она с ума. С какой стати иначе ей запускать обе руки в волосы и взъерошивать свою замысловатую прическу?

Ответ был получен очень скоро, когда я, взглянув на «стог сена» на ее голове, не удержался от глупейшего вопроса:

– Что это вы такое натворили?

– Сейчас узнаете!

Она посмотрела на меня с такой ухмылкой, что мурашки побежали по спине, затем откинула голову и пронзительно завопила, призывая на помощь дворецкого.

Имоджен подбежала к постели, свалилась в нее и принялась кататься, сбив в кучу и смяв белье, как будто тут происходила самая настоящая оргия времен Римской империи. Все это время дворецкий как одержимый ломился в дверь, спрашивая без остановки, все ли с ней в порядке. Я был настолько поражен всем происходящим, что тупо наблюдал за тем, как она спрыгнула с кровати и побежала к дверям. Состроив воистину дьявольскую гримасу, адресованную лично мне, Имоджен упала на пол в весьма красноречивой позе, так что буквально каждый изгиб ее тела кричал о том, что эта «женщина упала в изнеможении после того, как ее попытался изнасиловать сексуальный маньяк».

Дверь с треском распахнулась, в комнату ввалился призываемый ею спаситель Фартингейл. На мгновение он задержался на пороге и взглянул на жалкую нагую фигуру жертвы насильника. Имоджен ухитрилась выжать пару слезинок и издавала душераздирающие не то стоны, не то призывы к мщению. Потом он посмотрел на меня, его желтое одутловатое лицо побагровело, а правая рука нырнула под куртку и выхватила оттуда большой кухонный нож. Я наблюдал за тем, как длинная, похожая на труп фигура приближается ко мне, зажатый в его руке остро отточенный нож поблескивал под светом ночника, и я решил, что мне необходимо иметь солидный заслон между ним и собой. Вроде стены.

Я попятился, пока не уперся в стену, потом быстро повернулся и нажал на нее. Панель заскрипела, и я буквально прилип к ней, давя на нее изо всех сил, чтобы она двигалась побыстрее. Разумеется, этот вопящий череп не воспримет мое исчезновение благодушно, но мне совершенно не хотелось оказаться наедине с ним в темном замкнутом пространстве. Поэтому я ждал, не снимая ладоней с панели. Стена снова повернулась, когда Фартингейл открыл для себя проход с другой стороны. Конечно, в моем приеме не было ничего оригинального, но, во всяком случае, он был достаточно эффективен: когда Фартингейл вошел в темный ход с одной стороны вращающейся стены, я прошмыгнул с противоположного конца обратно в спальню Имоджен. В тот момент, когда плита повернулась, я снова нажал на нее и перекрестился, моля Бога, чтобы механизм заело.

Стена вроде бы разок тяжело вздохнула под напором моей спины, затем затихла. Я нажал посильнее, считая, что дворецкий собирается с силами, так что у меня есть время удрать куда-то подальше.

Именно в этот момент у меня перед глазами появилось то, о чем я на мгновение совершенно позабыл, чего ни в коем случае нельзя было делать. Обманутая в своих ожиданиях женщина страшней разъяренной тигрицы!

Имоджен неторопливо подошла ко мне, и предательский блеск ее глаз предупредил меня, что она уже изобрела что-то страшное, чтобы отомстить мне за невольную обиду.

– С вашей стороны это было весьма умно, Ларри, – пропела она слащавым голоском, – вот так запереть беднягу Фартингейла. И пока вы опираетесь на стену, ему оттуда не выбраться, верно?

– Правильно. – Я холодно улыбнулся ей. – У него есть нож.

– Знаю… – Она ответила мне сияющей улыбкой, затем задумчиво облизнула нижнюю губу. – Я надеялась, что он разделает вас, как рождественского гуся.

Глубоко вздохнув, она отвела плечи назад, при этом ее великолепная подрагивающая грудь приподнялась на полдюйма, маня своими темными сосками. Я почувствовал, что глаза мои стекленеют, но тут стена задрожала у меня за спиной, и мне стало уже не до женских прелестей! После трех неудачных попыток Фартингейлу, очевидно, понадобилось отдохнуть, и я этому несказанно обрадовался. Но в следующее мгновение я был подвергнут нападению с другой стороны: Имоджен прижалась ко мне всем своим телом, обеими руками обняла за шею, ее губы приблизились к моим.

– Удобно, Ларри? – промурлыкала она.

– Великолепно, – проворчал я, – но, может быть, мы займемся этим в другой раз? Дело в том, что в настоящий момент мне трудно сосредоточиться…

Она на мгновение отпрянула от меня, приняла другую позу, потом снова прижалась, и я почувствовал, что ее нога упорно протискивается между моих ног.

– Как вам это нравится, Ларри? Так лучше?

– Ну, – тихо ответил я, – мне бы не хотелось так говорить, но…

Она одарила меня насмешливо-нежной улыбкой:

– Вы когда-нибудь занимались дзюдо, Ларри?

– Нет, а что?

– А я занималась.

В следующее мгновение мне показалось, что земля уходит из-под ног: она проделала что-то сложное своей проклятой ногой, и я совершенно неожиданно, описав в воздухе крутую дугу, грохнулся на пол. Имоджен разразилась мерзким торжествующим смехом, потом крикнула Фартингейлу, что он может спокойно выходить.

Она забыла только об одном: отойти от стены. Дверь распахнулась, алчущий мести Фартингейл влетел в комнату, по дороге столкнулся с Имоджен, затем резко повернулся; при этом она с придушенным криком оказалась отброшенной в отверстие в стене. Мне удалось в нужный момент выставить вперед ногу, так что лысоголовый споткнулся о нее и растянулся на полу. Но он продолжал крепко держать в руке нож, все еще находясь между мной и дверью.

Когда стоишь спиной к стене, самое хорошее – оказаться за ней. Один прыжок, бешеный толчок – и я снова в тайном коридоре. Я сделал шаг и в темноте наткнулся на что-то мягкое и дрожащее, издающее к тому же истошные вопли, – Имоджен.

Я постарался схватить ее за руку, но, очевидно, уцепился за волосы, она завопила еще сильнее.

– Заткнитесь! Во всем виноваты только вы. Кстати, было бы куда страшнее, если бы вас придавило плитой.

– Выпустите меня отсюда! – завыла она. – Я боюсь темноты.

– Дело кончится тем, что я заткну вам рот, – пообещал я. – К тому же вам нечего бояться: ваш любезный Фартингейл окажется здесь через минуту.

Раздался глухой удар с той стороны стены, я ждал этого, чтобы повторить свой маневр с поворотом, рассчитывая толкнуть Имоджен прямо в руки ее костлявому защитнику, воспользоваться суматохой и выскочить из спальни. На всякий случай я крепко держал Имоджен, готовый действовать без промедления. Но плита не вращалась. Раздался второй, еще более громкий удар, но и он не достиг цели. После серии ударов наступила долгая тишина, и я догадался, что хотя бы временно Фартингейл прекратил бесплодные попытки.

– Пожалуйста, – взмолилась Имоджен, – помогите мне выбраться отсюда!

– Мы столкнулись с небольшой проблемой – механизм вышел из строя.