Текст книги "Пробуждение от лица парней (ЛП)"

Автор книги: Каролайн Пекхам

Соавторы: Каролайн Пекхам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Франческа: Отлично! Я забронирую Андромеда Плейс на восемь часов.

Класс опустел, и мне даже не нужно было поднимать голову, чтобы понять, что я теперь одна в комнате с Дарси Вега, потому что энергия в воздухе усилилась в десять раз. Я чувствовала ее присутствие, как живое существо в комнате, и мне не было неприятно это ощущение.

Я не отрывал взгляда от своего атласа, обдумывая, что именно я собираюсь ей сказать. Мне нужно было сохранить профессионализм. Это было ключевым моментом. И, возможно, если я установлю некоторые границы, я смогу удержать это дерьмовое шоу от превращения в дерьмовый парад.

– Как идут дела со щитом от принуждения? – спросил я, все еще не поднимая глаз. Если бы я это сделал, я бы не перестал смотреть. А если бы я смотрел, я бы подошел ближе. А если бы я придвинулся ближе, я мог бы укусить ее снова. А если я укушу ее снова, ну, скажем так, в будущем мне, возможно, придется начать бить себя по члену перед укусом. Но я не мог вечно смотреть на свой Атлас.

– Лучше. Я тренировалась с друзьями, – ответила она.

Я кивнул, радуясь, что она старается. Не то чтобы я хотел, чтобы у нее все было хорошо, но первокурсники, которые не прилагали усилий, чтобы стать фейри, вызывали у меня тошноту.

– Ты должна тратить на это каждую свободную минуту.

Я повернулся на своем стуле и, не удержавшись, поднял глаза, чтобы встретиться с ее взглядом. Черт, она выглядела съедобной.

– Крайне важно, чтобы ты могла отбросить базовое Принуждение. Ты понимаешь, насколько ты уязвима, пока не сможешь этого сделать?

Я говорил это отчасти потому, что сделал ее своим Источником. Мне нужно было, чтобы она могла защитить себя от вампиров-изгоев, которые пытались принудить ее позволить им питаться от нее. Я не мог этого допустить. Я бы свернул им шеи, если бы они попытались. Но другая причина заключалась в том, что если бы нимфы, контролирующие украденную магию, научились Принуждению, она стала бы для них легкой добычей. И если ее магия попадет в их руки, последствия будут невообразимыми.

Она кивнула, все еще стоя у двери, словно не желая находиться рядом со мной. Это была глупая надежда теперь, когда она стала моим Источником. В будущем мы станем намного ближе. И мой член был этому несказанно рад, хотя совершенно не собирался присоединяться к вечеринке.

– Да, сэр, – она внимательно изучала меня, и мне стало отчаянно любопытно, о чем она думает. Ее неприязнь ко мне не была удивительной, но это было нечто большее. В ее пленительных глазах была настороженность, и мне это не очень нравилось.

– Хорошо, – я выдавил из себя улыбку, которая показалась мне более естественной, чем я предполагал.

– Итак, я хотел уточнить, что значит быть моим Источником.

– Я не хочу быть вашим Источником, – сразу же заявила она с отвращением в голосе, от которого у меня сжались желваки. Но на ее лице появилось яростное выражение, которое было чертовски милым, и мне нравилось проникать под ее кожу таким образом.

– Пока тебе не удастся остановить меня, боюсь, это не твое решение, – я бросил на нее заинтересованный взгляд, и она нахмурилась в ответ, но вся эта злость не принесет ей ничего хорошего, если она не направит ее на учебу.

Я встал, обошел свой стол, чтобы встать перед ней, сокращая расстояние между нами и жаждая стать еще ближе.

– Ты скажешь мне, если любой другой вампир укусит тебя. Это не обсуждается, мисс Вега. Я сообщу в академию, что ты моя, и это избавит нас от дальнейших инцидентов, подобных сегодняшнему. Вряд ли кто-то бросит мне вызов, кроме Калеба, но теперь, когда все улажено, у нас больше не должно быть проблем. Однако, если ты понравишься другому вампиру… ты скажешь мне.

– Как часто вы рассчитываете питаться мной? – Она сложила руки, и я был удивлен тем, насколько она была против этой идеи. Были первокурсники, которые убили бы за то, чтобы вампир, такой же могущественный, как я, сделал их своим Источником. Это давало им щит от всех остальных вампиров. Ей бы не пришлось быть прижатой и укушенной в коридорах. Если, конечно, я не наткнусь на нее и не захочу попробовать. При одной мысли об этом у меня практически выделялась слюна.

– Раз или два в неделю, – я пожал плечами, – но если я истощусь, то может быть и больше.

Она напряженно кивнула, явно злясь на все это. Затем ее черты лица ожесточились, и я почувствовал, как от нее исходит вызов, говорящий мне, что эта девушка в глубине души может быть альфой. Хотя не похоже, чтобы она знала об этом, если это так. И я бы не стал указывать ей на это и не позволил бы ей потерять уверенность в себе.

– Однажды, профессор, я стану достаточно сильной, чтобы дать вам отпор, – сказала она, ее голос на мгновение зазвенел силой и заставил меня сделать паузу.

О, черт, почему это так возбуждает?

Я сделал сдержанный вздох, борясь с желанием ответить на этот вызов, потому что она окажется в ловушке подо мной, а я сейчас должен быть профессионалом. Но не было никакого вреда в том, чтобы дать ей понять это.

– Я знаю, – сказал я, наслаждаясь этой игрой, – но до этого дня ты моя, Блу.

Клянусь, она слегка вздрогнула при этих словах, но ее глаза были угрожающей крепостью, которая заставила меня уйти.

– Я никому не принадлежу, – сказала она, ее голос был смертельным шепотом.

Я шагнул ближе, желая дотянуться и обхватить пальцами ее горло, прижать ее к столу и вонзить в нее свои клыки. Тогда она поймет, что сильно ошибалась в этих словах.

Будь профессионалом, ради звезд.

– Принадлежность ко мне – это гораздо лучшая участь, чем многие могут пожелать в первую неделю обучения в Академии Зодиака, – холодно сказал я, и она вздрогнула.

– Лучше пусть меня покусает каждый вампир в этой школе, пока я не смогу от них отбиться, чем один монстр вроде тебя будет пытаться овладеть мной.

– Осторожнее, Блу, – предупредил я, – помни, с кем ты говоришь.

– Как я могла забыть, сэр? – легкомысленно сказала она, хлопая ресницами, как будто она снова была такой невинной. Но я видел, что ее невинность не была столь сильной, как казалось на первый взгляд. А мысль о том, что в ней живет дикий, необузданный зверь, только усилила мое желание высвободить его и почувствовать на себе его когти.

Я сократил расстояние между нами, заглядывая ей в лицо и поглощая ее дыхание. Нервное дрожание ее нижней губы подтолкнуло меня, показав, что она точно знает, кто сейчас обладает властью.

– Вы можете ненавидеть меня, мисс Вега, но вы научитесь уважать меня.

Ее глаза выражали шквал ругательств, но она не пропустила ни одного мимо уст. Я нервировал ее, и это было то, чего я хотел. Мне нужен был ее страх. И ее ненависть. Потому что мы были по разные стороны войны, которую она еще не могла постичь. И когда Дариус заставит ее склониться и отправит ее и ее сестру бежать из этой академии, я буду наблюдать за ее уходом с улыбкой на лице. И уж точно вкус ее крови не сможет сравниться со вкусом этой победы.

Она кивнула, отступила назад и заправила прядь волос за ухо. Затем она повернулась ко мне спиной и ушла прежде, чем я успел сделать ей замечание. Я поняла, что мои руки сжаты в кулаки, и медленно разжала их, бешеный стук моего сердца, казалось, отдавался эхом в каждой части моего тела.

Ты играешь с огнем, Блу. И тебе не понравится, когда он обожжет.

13. Дариус

Звездная пыль выбросила меня, как несвежую закуску, и мои ноги тяжело ударились о землю, когда я остановился перед воротами в поместье моей семьи.

Через мгновение рядом со мной появился Лэнс, и мы обменялись тяжелым взглядом, прежде чем направиться к воротам.

Я не удостоил словом людей, охранявших вход, когда мы вошли внутрь и начали подниматься по гравийной дорожке. Мой разум был слишком поглощен тяжестью этого места, чтобы я мог потратить минуту на любезности.

Мы молчали, пока приближались к громадному зданию, и мой взгляд пронесся по нему, не видя его на самом деле. Это был не дом. Скорее, это был музей, в котором хранились снимки страха и страданий, украшавшие стены, словно кровь, пролитая внутри, никогда не отмывалась.

Иногда я старался вспомнить время, когда в коридорах не витал запах страха, и я почти мог вспомнить, как смеялся здесь с мамой и Ксавьером, играл в прятки в огромном доме и чувствовал прикосновение любви, которой я всегда жаждал от своих родителей. Но я был почти уверен, что это всего лишь красивая ложь, которую я нарисовал для себя давным-давно и убедил себя запомнить.

Каталина Акрукс была такой же холодной и беспечной, как и ее муж. Хотя родительские неудачи моей матери в основном можно было объяснить пренебрежением или общим отсутствием интереса к сыновьям. Единственное, о чем она, казалось, действительно заботилась, так это о собственной внешности, которая была воплощением отшлифованного совершенства. Отец любил хвастаться, что она самая красивая женщина во всем королевстве, словно пытался взять репутацию жены короля-дикаря и приклеить ее к своей собственной в ее отсутствие.

Я не утверждал, что это неправда, но мне было неприятно, что отец считал красоту моей матери чем-то вроде собственной похвалы. Не в последнюю очередь потому, что он намеревался выдать меня замуж за девушку с усами и страдающую зависимостью от приема стероидов, из-за чего ее мускулистая масса соперничала с моей собственной.

Мы подошли к огромной двери, которая гордо возвышалась впереди в центре экстравагантной собственности, и маленькая дверь, встроенная в нее, широко распахнулась, прежде чем мы успели остановиться.

Дженкинс смотрел на нас так, словно мы были помехой в его жизни, несмотря на то, что принимать гостей в поместье Акрукс входило практически в его обязанности.

Однако старый дворецкий был подхалимом жестокости моего отца и уж точно не был моим другом, поэтому я не обратил на него никакого внимания, переступив порог дома, в котором вырос.

Золото украшало большую часть интерьера, перила крутой лестницы впереди нас мерцали на свету, и я чувствовал присутствие стольких сокровищ, подпитывающих мои магические резервы просто от того, что я стою в этой позолоченной клетке.

– Лорд Акрукс заканчивает трапезу с лордом Ригелем, – объявил Дженкинс. – Он просит вас подождать его в курительном салоне.

Я обменялся взглядом с Орионом, который одарил меня ровным взглядом, говорящим о нашей общей ненависти к этим властным играм, я устало вздохнул.

– Мама дома? – спросил я, бросив взгляд на старого ублюдка дворецкого, который ясно показал, как сильно я его ненавижу.

– Она также обедает.

Это означало, что мама Макса тоже здесь, но я не очень надеялся, что их присутствие окажет мне какую-то услугу. Отец просто заставил бы меня подождать, пока они уйдут, прежде чем разбираться со мной. И я знал, что я здесь не для чего-то хорошего. Он поручил мне убрать Вега, а они все еще оставались на свободе в академии. Но я не совсем понимал, чего он от меня ожидает. Я не мог потребовать, чтобы они сражались со мной фейри на фейри – никто не воспримет мое избиение и изгнание как настоящую победу, когда они еще не овладели своей магией.

Шалости и унижения могли заставить более слабых фейри сломаться и уйти из школы, но не этих двух девчушек. Их спины были крепкими, а воля – яростной. Их бы не прогнали даже небольшие издевательства, и трудно было сделать больше, чем мы, не поставив под угрозу собственную репутацию. Некоторых испытаний от них следовало ожидать, но тотальная война с необученными фейри просто выставит нас в плохом свете в прессе, а отец этого не хотел. Это была невыполнимая задача, но это, конечно, не имело ни малейшего значения для моего отца.

– А Ксавье? – спросил я, и это было то, что я хотел знать с самого начала.

– В своих покоях. Но, как я уже сказал, ты должен ждать в…

– Да, да, я скоро буду.

Я направился прямо вверх по лестнице, не заботясь о том, насколько Дженкинс был зол из-за моего отказа. Я ему не подчинялся, и он мог сколько угодно рассказывать сказки моему отцу. Я все равно уже был с ним в одной связке, так что для меня это не имело особого значения.

Мы шли по знакомым коридорам мимо масляных картин и гобеленов, изображающих величие драконов, и вскоре поднялись по спиральной лестнице, ведущей в башню, где находилась комната Ксавье.

Я толкнул дверь, не потрудившись постучать, и мой младший брат поднял голову от игры на Xbox, в которую он играл, при звуке моего появления.

– Привет! – с энтузиазмом воскликнул он, вскочил и бросил контроллер на диван, а затем поспешил поприветствовать меня. – Я не знал, что ты вернешься сегодня вечером.

Я крепко обнял его, взъерошив при этом его непокорные темные волосы, и заставил его проклясть меня, когда он снова оттолкнул меня. Мое облегчение от того, что он не пострадал и был в хорошем настроении, было ощутимо, и хотя я понимал, что могу уделить ему всего минуту, мне нужно было убедиться, что он не был наказан за мою неудачу с Вега.

– Визит в последнюю минуту, – объяснил я, и его взгляд потемнел, когда он понял, что меня вызвали, но он не стал комментировать это, повернувшись, чтобы поприветствовать Лэнса.

– Привет, парень, как дела?

– В застое, – ответил Лэнс мрачным тоном. – А ты как? Есть уже какие-нибудь признаки появления твоего Дракона?.

– Пока нет – вздохнул Ксавье. – Я бы хотел, чтобы он побыстрее проснулся. Я просто хочу полетать в облаках и научиться делать кучу трюков и сальто.

– А также дышать огнем, – поддразнил я, и он кивнул.

– Да, конечно, и это тоже. Но в основном я просто хочу быть там, расправить крылья и почувствовать себя свободным.

Я кивнул в знак согласия с этим чувством, хотя и сопротивлялся желанию указать на то, что это не настоящая свобода, а лишь ее иллюзия. Потому что я была здесь, снова под этой крышей, ожидая, что топор снова упадет.

– Как средняя школа? Нравится ли тебе последний год? – спросил я, прежде чем он успел уловить ход моих мыслей.

– Все по-старому, все по-старому. Я бы хотел, чтобы отец просто организовал раннее пробуждение моих способностей, как он сделал для тебя. Не могу дождаться, когда получу магию огня и узнаю, есть ли у меня что-то еще.

Волнение в его глазах вызвало улыбку на моих губах.

– Ну, это не все преимущества быть Наследником, – напомнил я ему, и он поморщился.

– Я знаю, но отец заставляет меня посещать всевозможные политические курсы и все эти скучные вещи, которые ты должен был делать, на случай, если мне когда-нибудь придется вступить в эту роль. Но я не получаю дополнительного преимущества в виде раннего пробуждения моей магии.

Ксавье надулся, опускаясь обратно перед своим Xbox, а я хихикнул.

– Извини, что прерываю разговор, но… – Лэнс посмотрел на меня, и я вздохнул, понимая, что он прав. Если я заставлю отца ждать меня, будет только хуже.

– Я постараюсь навестить тебя позже, – пообещал я, и глаза Ксавье на мгновение затуманились.

– Хочешь, я пойду с тобой…

– Нет, – твердо выпалил я. – Держись от него подальше сегодня вечером. Обещай мне.

Его глаза сузились, и я заметил дрожь в его руке, прежде чем он сжал ее в кулак.

– Я ненавижу просто сидеть здесь и прятаться, пока он…

– Для меня будет в тысячу раз хуже, если ты будешь в этом участвовать, – пробурчал я. – Честно говоря, мне все равно, что он сделает со мной. Но если он хоть пальцем тебя тронет, я просто… – Я сделал вдох, затем шагнул вперед и положил руку на плечо брата.

– Пожалуйста, пообещай держаться подальше сегодня, – умолял я его, и после еще одного мгновения этого вызывающего взгляда в его глазах он, наконец, опустил голову и кивнул.

Я быстро сжал его плечо, затем повернулся и оставил его там, выйдя вслед за Лэнсом из комнаты. Но когда я закрывал дверь, я услышал его пробормотанные прощальные слова, и они придали мне силы, необходимые для того, чтобы уйти с высоко поднятой головой и твердой решимостью.

– Спасибо, Дариус.

Когда мы спускались по лестнице, челюсть Лэнса была так сильно сжата, что я удивился, как у него не сломался зуб. Я знал, что узы Хранителя, должно быть, мучают его, что необходимость постоянно защищать меня делает почти невозможным для него вести меня навстречу опасности, исходящей от моего отца. Но мы оба знали, что настоящая опасность будет заключаться в том, что я брошу ему вызов, поэтому он не сказал ни слова против.

Мне хотелось бы оставить его в стороне, но это был еще один из приказов отца – Лэнс всегда должен был быть рядом со мной. В этом заключался весь смысл связи, которую он навязал нам двоим: он должен был быть рядом со мной на случай, если мне понадобится его защита, что означало, что он также вынужден был терпеть общество моего отца почти так же часто, как и я.

Мы вошли в курительную комнату всего за несколько минут до того, как туда вошел лорд поместья.

Отец не успел даже поприветствовать меня, как дверь с грохотом закрылась за ним, и он прошел через всю комнату к шкафу и не спеша выбрал сигару из своей коллекции, после чего налил себе виски из графина с золотой окантовкой.

Я наблюдал за его мускулистой спиной, когда он держал ее перед нами, давая нам понять, что это явное оскорбление, поскольку он отказывался даже смотреть в нашу сторону. Его костюм был сшит на заказ и стоил дорого, вокруг витал аромат одеколона и дыма, а светлые волосы были аккуратно убраны назад.

– Я не терплю неудач, парень, – сказал он низким тоном, пока я просто стоял и ждал. – И я ясно дал понять, когда речь зашла о потенциальных узурпаторах.

Я обменялся взглядом с Лэнсом, но промолчал, зная, что он еще не закончил.

– Я уже начал думать, что ты обладаешь потенциалом, который мне нужен, – продолжил он, аккуратно обрезая сигару, прежде чем поднести ее к губам и прикурить от искры на кончике пальца. – И все же тебе удалось сильно разочаровать меня в этом.

Отец глубоко затянулся, и через несколько мгновений желтый сигарный дым вырвался из его легких и поплыл по потолку.

– Они жестче, чем мы ожидали, – начал я, и он резко повернулся ко мне лицом, его глаза вспыхнули зелеными щелями рептилий, выдававшими его гнев.

– Время оправданий прошло, – сказал он, медленно отщипнув сигару от губ и положив ее на хрустальную пепельницу рядом с собой. – Неудача требует последствий.

– Я понимаю, – сказал я, мой голос был непоколебим, хотя мои мышцы напряглись.

Отец наблюдал за мной несколько тягучих секунд, и я практически чувствовал, как ярость вибрирует в Лансе, когда он оставался неподвижным на месте справа от меня.

В конце концов, человек, давший мне жизнь, похоже, нашел в моем взгляде то, что искал, и кивнул один раз, а затем щелкнул пальцами и указал на место на полу перед собой.

– На колени, – приказал он скучающим тоном, который утверждал, что ему это не доставляет никакого удовольствия, но я видела правду в глубине его темных глаз и знала, что это совсем не так.

Я проглотил комок в горле и шагнул вперед, но прежде чем я успел выполнить его просьбу, рука Лэнса сомкнулась вокруг моей руки, и он рывком остановил меня.

– Дядя Лайонел, – начал он, пытаясь успокоить меня. Девушки Вега невежественны, необучены и…

– Хватит, – огрызнулся отец, щелкнул пальцами и послал огромную силу воздушной магии в грудь Лэнсу, так что его отбросило назад через всю комнату и прижало к двери, не давая пошевелиться.

Я посмотрел на своего друга в знак извинения, зная, что он будет чувствовать каждый момент этого через нашу связь, и ненавидя, что он вынужден наказывать меня каждый раз, когда я облажался или не справился с какой-то невыполнимой задачей.

Без слов, я опустился на колени, куда меня направили, и устремил свой взгляд на часы в дальнем конце комнаты. Было ровно девять часов, и мой взгляд остановился на движении секундной стрелки, которая продолжала тикать.

Лэнс начал ругаться, пытаясь бороться с магией воздуха, прижавшей его к двери, но мой отец просто накинул на него заглушающий пузырь, чтобы ему не пришлось его слушать.

Я остался на месте, не реагируя на то, как мой отец медленно передвигался по комнате и отряхивал пиджак.

– В будущем ты будешь больше работать, чтобы достичь этой цели, – сказал он. Это не вопрос, поэтому я промолчал. – Ты приложишь все усилия, чтобы не разочаровать меня снова.

Он поднял свой бокал и сделал глоток, позволяя напряжению накапливаться в комнате, играя со мной в ожидании неизбежного.

Раньше я так боялся его, когда он становился таким, я неустанно старался сделать все возможное, чтобы доставить ему удовольствие. Но это было до того, как я осознал, что угодить ему невозможно. Я мог добиться всего, чего он хотел, а он наказывал меня за самоуверенность в своих достижениях.

Дело было не в том, что у меня что-то не получалось. Речь шла о власти, как и все в моей жизни. Я был его наследником, которому предстояло однажды занять его место одного из самых могущественных фейри в королевстве, и как бы он ни хотел, чтобы я был сильным, он никогда не устанет доказывать, что он сильнее. Так он утверждал свое превосходство надо мной. Так что теперь, когда я убедился, что мой страх был бессмысленным, я отпустил его. Я не боялся оказаться в его власти, как сейчас. Я просто онемел от этого. Не к боли от ударов, которых я ожидал, а к боли или чувству предательства, которые испытывал мой более молодой «я». Чувство несправедливости или ревность, которую я испытывал, когда видел любовь других семей друг к другу.

Это была не моя жизнь. Так что это не имело значения. Это была моя реальность, и страх перед ней ничего не менял. Но я также не принимал ее. Каждую секунду, которая тикала на этих часах, я не сжимался и не трусил, я бушевал, замышлял и ждал. Потому что его день наступал. Возможно, пока что он укреплял свое положение надо мной, но однажды я выйду из его тени и покажу ему монстра, которого он создал во мне.

Однажды он будет стоять передо мной на коленях.

Отец отставил стакан и снял ремень. На пряжке красовался золотой дракон с шипастыми крыльями и острым хвостом. Я уже чувствовал его укус раньше и сжал челюсти, когда он встал позади меня.

– Прошло девять дней с тех пор, как я сказал тебе о своих ожиданиях в этом вопросе, – сказал он, но я никак не отреагировал. – Так что мы будем говорить по одному за каждый день, когда ты меня подвел.

Я по-прежнему хранил молчание. Я уже давно понял, что не стоит пытаться оттягивать неизбежное.

Мой отец был крупным мужчиной, Дракон в нем был очевиден для всех, и его мышцы бугрились на его огромном теле. Он не пытался сдерживать всю свою силу в отношении меня, поэтому, когда первый удар ремня обрушился на мой позвоночник, я чуть не упал от агонии, раздиравшей мою плоть.

Рычание боли застряло в моем горле, и я заставил себя снова подняться, мои кулаки сжались по бокам, когда я сжал мышцы и попытался остаться в вертикальном положении.

Пряжка впилась мне в спину, когда раздался второй удар, и мокрые брызги моей крови попали на стену, когда он снова поднял руку.

На пятом ударе агония была настолько сильной, что с моих губ сорвалось проклятие, вызвавшее яростное рычание отца.

Шестой удар повалил меня на руки и колени, мои руки дрожали от усилия удержаться на ногах, а ослепляющая боль, поглощающая мое тело, пронизывала каждый дюйм моего тела.

Я не знаю, как мне удалось удержаться в таком положении, пока последние удары хлестали по моей плоти, а кровь текла по позвоночнику, стекая по бокам и разбрызгиваясь по ковру подо мной. Желчь поднималась в моем горле, пот покрывал мою кожу, а Дракон внутри меня яростно метался взад-вперед, желая разорвать, укусить и уничтожить.

Но я сдерживал его чистым усилием воли, подняв голову к проклятым часам на стене, когда их золотая минутная стрелка проскользнула мимо цифры один и наказание наконец прекратилось.

Шесть минут.

Это все, что ему понадобилось, чтобы вырвать плоть из моего позвоночника и оставить меня дрожать у его ног.

Я попытался снова подняться, но мое тело оказалось зафиксированным в положении на руках и коленях, рваные остатки моей окровавленной рубашки свисали вокруг меня, и я так и остался лежать, распростертый у ног человека, которого я ненавидел больше всех на свете.

– Вставай, – усмехнулся отец, пока я боролся с дрожью в руках, которая грозила вырваться и повалить меня лицом на пол. – Вставай, мальчик, или я приведу сюда твоего брата, чтобы он присоединился к уроку.

Эти слова пронзили меня насквозь, как никакие другие. Он нашел мою единственную слабость в моей любви к Ксавьеру, и он знал это. С тех пор как он понял, что я готов поставить себя между его гневом и моим младшим братом, он использовал это против меня, издеваясь надо мной, добавляя еще одну тетиву к своему луку.

Мое зрение потемнело, и с губ сорвался рык агонии, когда мне удалось ухватиться за стол рядом со мной и подняться на ноги.

Каждое движение отдавалось болью в позвоночнике, и, повернув голову, я увидел в зеркале, висевшем на стене слева от меня, часть разорванной плоти и мышц, которые были моей спиной.

Сглотнув боль, я поднял подбородок и посмотрел отцу в глаза.

Я не пытался скрыть свою ненависть к нему, когда смотрел на него, мои глаза превратились в рептильные щели и дали ему понять, как я жажду его смерти.

– Я вижу, ты все еще не понял, о чем идет речь, – проворчал отец, отпивая еще виски и разглядывая меня. Его бледная рубашка была испачкана моей кровью, а вены на правой руке вздулись от напряжения, вызванного тем, что он орудовал своим ремнем против меня. – Так что я оставлю тебя на ночь подумать об этом.

Я нахмурился, не понимая, что он имеет в виду, когда он шагнул ближе ко мне и взял мою руку в свою.

– Ты поклянешься не лечить себя и не позволять лечить себя до рассвета, – прорычал он, показывая мне Дракона в своих глазах и давая понять, что он с радостью преподаст мне этот урок как зверю, если я брошу ему вызов.

Слова застряли у меня в горле, так как агония моих ран поглотила меня, но я услышал в них завуалированную угрозу. Если я не сделаю этого, он найдет другой способ наказать меня, и, поскольку на кону стояла безопасность Ксавье, у меня не было другого выбора, кроме как согласиться.

– Я не буду исцелять себя или позволять исцелять себя до рассвета, – прорычал я, и магия вспыхнула между нашими ладонями, когда между нами установилась звездная связь.

Краем глаза я видел, как Лэнс бьется и напрягается против магии, которая все еще обездвиживала его, а его ревущие протесты были заглушены силой отца.

Если я нарушу свое слово и исцелю себя, он почувствует, что это произошло, и звезды проклянут меня на семь лет невезения.

– Я поговорю с тобой утром, когда у тебя будет время подумать о своих неудачах, – сказал отец, еще раз оглядев меня со звериным удовлетворением во взгляде, которое говорило о том, что он получает от этого удовольствие. От силы, от боли, которую он причинил, от всего этого. – Отведи его обратно в академию, Лэнс, и проследи, чтобы это осталось в тайне.

Отец повернулся и вышел из комнаты, используя дверь с другой стороны и заставив нас подождать еще несколько секунд, прежде чем магия, которую он использовал для сдерживания Ланса, рассеялась.

Мои силы иссякли, когда он бросился ко мне, и я застонал, когда он поймал меня, обхватив рукой за плечи и удерживая на ногах.

– Дариус…

Дикий взгляд Лэнса встретился с моим, и я зажмурился от муки, которая в них плавала. Связь между нами означала, что он чувствовал каждый удар этого ремня по моей плоти, и даже сейчас я знал, что его инстинкты разрывают его на части из-за необходимости исцелить меня.

– Мне жаль, – бормотал я, опуская взгляд и ненавидя то, что он неизменно был втянут в это, что его заставили быть частью этого, и что вся его жизнь была украдена ради этого.

– Я ненавижу, когда ты так говоришь, – прорычал он, и я кивнул, но я всегда говорил это, потому что это было правдой. Мне было жаль, больше, чем я когда-либо мог выразить, за ту жизнь, которую ему никогда не дадут прожить из-за его связи со мной. – Я забираю тебя отсюда. Я буду так быстро, как только смогу.

Я не мог найти в себе силы что-либо сказать, но он и не ждал этого, его хватка на мне усилилась, пока он не прижал меня к себе, затем он перешел на спринтерский бег и выбежал из комнаты.

Мир вокруг нас помутнел, и я был уверен, что потерял сознание, потому что в следующее мгновение мы оказались в звездном небе, пронеслись через всю Солярию и с грохотом приземлились в моей спальне в академии.

Лэнс перенес меня на кровать, его глаза были темными, а челюсть стиснута, когда он помог мне лечь на золотистые простыни.

Он снова отстранился, и жгучая боль в моей плоти поглотила меня на несколько долгих минут, пока я просто лежал в темноте, приковав взгляд к отблескам умирающего огня в решетке рядом с кроватью, готовясь к долгой ночи.

Когда он вернулся, он прижал бутылку к моим губам, и я чуть не захлебнулся бурбоном, когда он пролился мне в рот.

– Пей, – приказал Лэнс. – Если я не могу тебя вылечить, то, по крайней мере, я могу сделать то, что ты настолько обдолбаешься, что потеряешь сознание.

Я не мог отрицать его логику, поэтому я проглотил обжигающий рот ликер, затем еще и еще, пока бутылка не была осушена, а голова не закружилась.

Я все еще чувствовал боль от своих ран, но по мере того, как выпивка оседала в моих конечностях, она стала ощущаться как-то отдельно от меня, почти как что-то, что случилось с кем-то другим, а не со мной.

Лэнс забрался на кровать рядом со мной, вздрогнув, он выдохнул, прежде чем заговорить в темноту.

– Мы покончим с ним, Дариус, – поклялся он. – Неважно, чего нам это будет стоить, мы увидим, как он падет.

Я пробурчал что-то вроде согласия, но мои слова были такими же невнятными, как и мой разум, и я позволил своим глазам закрыться, призывая забвение взять меня, пока я ждал рассвета и конца моего гребаного наказания.

Я очнулся от ощущения, что Лэнс вливает в мою плоть исцеляющую магию, и открыл глаза, чтобы увидеть солнце, поднимающееся над холмами вдалеке через окно.

– Спасибо, – пробормотал я, проводя рукой по лицу, стараясь не обращать внимания на то, как его пальцы движутся по моему позвоночнику, когда он сжимал потрепанные полоски кожи, прежде чем залечить нанесенный мне ущерб.

Лэнс ворчал, продолжая свою работу, а я просто наблюдал, как золотые лучи проливаются на землю снаружи и освещают академию дюйм за дюймом.

Я ощущал прикосновение золота к своей коже, и кровать тихонько звенела, когда я менял положение, сигнализируя о сокровищах, которые Лэнс явно положил вокруг меня, пока я спал, чтобы помочь мне пополнить запасы магии.

Он вздохнул, когда закончил, откинулся на спинку и дал мне возможность сесть рядом с ним.

Я опустил взгляд на окровавленные обрывки ткани, которые когда-то были моей рубашкой, затем стянул ее через голову и снял с руки, на которой она все еще висела, и бросил в огонь.