Текст книги "Каннибалы Страны Сластей (ЛП)"

Автор книги: Карлтон Меллик-третий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Да, – ответила она, – это не противозаконно – разводить костры.

– Огонь опасен, – сказал он, – если огонь слишком близко, ты можешь растопить свою кожу или даже свой дом. Ты не должна начинать разжигать огонь.

– Тебе не нужно рассказывать мне о пожаре, – возразила она, – я раньше работала в тесном контакте с огнем на кондитерской фабрике. Я знаю, как использовать его, не плавя свою кожу.

– Нет смысла разжигать огонь, – сказал он, – зачем тебе это было нужно?

– Я готовила мясо.

– Готовила мясо? – удивился он, – зачем ты готовила мясо?

– Я сделала это для Кислого Яблока, – сказала она, – ему нравится, чтобы мясо было приготовлено.

– Ему нравится приготовленное мясо? – Лакрица погладил чёрные волосы на подбородке, – забавно, что он ест варёное мясо так, как это делают люди.

– Не существует закона против приготовления мяса, – сказала она.

– Но это подозрительно, – сказал он, – только люди едят приготовленное мясо. Может быть, твой друг действительно человек?

– Ты видел его, – ответила она, – ты знаешь, что он не человек.

– Возможно, он человек в маскировке из конфет, – сказал он, – ты знаешь, что общаться с людьми противозаконно?

– Да, – ответила она, – но я не общаюсь с людьми. Знаешь ли ты, что нарушать брачный цикл противозаконно?

Лакрица нахмурился и отступил назад.

– Ты вошёл в мое гнездо, – сказала она, – если я сообщу об этом, ты будешь сурово наказан.

– Я пришёл только потому, что думал, что это чрезвычайная ситуация, – сказал он.

– Но, как ты видишь, это не так, – ответила она.

– Я вернусь, – сказал он.

– Если ты вернёшься, я буду вынуждена защищать своё гнездо, – пригрозила она, – закон не запрещает убивать того, кто вторгается в гнездо.

– Это ненадолго, – произнес он, уходя по карамельной дороге.

Франклин свернулся клубком в своей постели на полу. Он считал, что на самом деле это собачья кровать, потому что каждую ночь он делил её с зефирным щенком, который спал у него подмышкой. Его обнажённая кожа под конфетным налётом зудела так сильно, что он хотел сорвать её. Он хотел оторвать свою конфетную кожу и полить себя спиртом, чтобы убить бактерии, поражающие его раны. Он улыбался, представляя, как кладёт своё тело без кожи в ванну с горячей водой. Мысль о тепле успокоила его нервы и немного затуманила разум. Но прежде чем приятные мысли погрузили его в сон, он вернулся в сознание. Он подумал о том, как больно было бы снимать его конфетную кожу. Его плоть уже срослась с его кислым яблочным налётом. Если бы он вырвал конфету из своего тела, он также оторвал бы толстый слой своей плоти.

Франклин надеялся, что со временем привыкнет к интенсивному зуду. Сейчас ему просто нужно выжить. Как только он сбежит, он сможет найти доктора, который уберёт конфеты и снова сделает его человеком. Он задался вопросом, возможно ли ему снова выглядеть человеком? Ему не хватает конечностей и большей части его кожи. Он не был уверен, смогут ли врачи заменить все его части, которые он потерял.

Он задавался вопросом, как ему удастся сбежать и доставить тело конфетницы в полицию? Будет достаточно сложно просто попытаться сбежать. С таким телом это будет почти невозможно. Если бы в этом месте была ночь, он мог бы сбежать под покровом темноты, но фиолетовые огни, свисающие с потолка огромной пещеры, никогда не тускнели.

Франклин размышлял, должна ли Мармеладка быть тем конфетным человеком, которого он приведёт в полицию? Её будет проще всего убить. Именно она убила его брата и сестёр и разрушила его жизнь. Он знает, что должен убить её. Но что-то глубоко внутри него грустит от мысли убить эту девушку. Несмотря на то, что она убила его семью, удалила части его тела, превратила его в монстра и держит его в плену в её доме, ему всё ещё не нравится идея покончить с ней. Она не тот монстр, о котором он думал. Она не злая убийца. Она просто не знает ничего лучше.

Он задался вопросом, возможно ли ему вывести её на поверхность живой? Возможно, если он сможет завоевать её доверие, она возьмёт его с собой на поверхность во время охоты. Затем он может вырубить её тростью и доставить в полицию.

Он получит её доверие. Он выведет её на поверхность. И он заставит мир поверить в конфетных людей. Единственная проблема заключается в том, что он не уверен, разрешено ли покорному члену пары охотиться. Он сомневался в этом. Он также был обеспокоен тем, что она не станет охотиться за него, потому что он не ест мясо детей. Чтобы полностью завоевать её доверие, ему нужно будет стать одним из них во всех отношениях. Франклин понимал, что ему придётся сделать многое, чего он не хочет делать, чтобы завоевать её доверие. Он не был уверен, что сможет пройти через всё это.

ГЛАВА 14

Цирковой Арахис принес шоколадный шарик. Франклин кинул шарик в следующую комнату. Цирковой Арахис снова погнался за ним.

Франклин обнаружил, что его зуд терпим, когда он занят чем-либо, поэтому он играл в мяч с зефирным щенком. Он полюбил Циркового Арахиса. Несмотря на то, что он был странным существом, похожим на живого героя мультфильма, он считал собаку милой. Щенок утешал и отвлекал его немного от мыслей по Крабкейку. Франклин чувствовал себя лучше, когда был рядом с животными.

Когда прибыла Мармеладка с одной сумкой шоколада и другой сумкой мёртвых детей, на её лице появилось обеспокоенное выражение. Если бы это было пару дней назад, Франклин проигнорировал бы её, но теперь ему нужно установить с ней хорошие отношения, чтобы он мог завоевать её доверие.

– Что случилось? – cпросил Франклин, притворяясь обеспокоенным.

Мармеладка уронила сумки на стол, поломав одну из шоколадных вафельных досок. Она застонала раздражённым тоном. Её ватные волосы вились в разном направлении.

– Лакрица подошёл ко мне в парке, – сказала она, – он всё ещё хочет прекратить нашу связь.

– Что он может сделать?

– Закон запрещает браки, если мы не производим потомство, – ответила она, – если мы не будем размножаться, он сможет претендовать на меня, как на своего друга.

– Что мы будем делать? – cпросил он.

– Мы собираемся спариться, – сказала она.

– Но ты сказала, что люди не могут размножаться с вашим видом?

– Мы должны попробовать, – сказала она, – спариваться с людьми противозаконно, поэтому я никогда не слышала об этом раньше. Это может быть возможно. Мы должны попробовать.

– Но мы не можем спариваться, – возразил Франклин, – если ребёнок выйдет наполовину человеком, они узнают.

– Мы всё же должны попробовать, – проговорила она, – в противном случае ты будешь убит, и Лакрица прикуёт меня цепью к своему столбу. Я предпочла бы спариваться, как доминирующая над человеком, чем как покорная с таким ужасным конфетником.

Франклин разорвал зрительный контакт с ней. Он внезапно понял, что это значит. Он собирается заняться сексом с конфетной женщиной. Мало того, она хотела детей. Франклин никогда не хотел иметь детей. Ему не нравилась идея иметь детей. Теперь у него будет ребёнок с существом из его ночных кошмаров. Он даже не знал, как сладкие люди могут заниматься сексом, поскольку у них нет половых органов.

– Мы должны начать спариваться в ближайшее время, – сообщила она, посасывая палец маленького мальчика.

– Я не буду тебя целовать, – сказал Франклин.

Они сидели на кровати вместе. Франклин сидел, скрестив ноги. Мармеладка сидела с раздвинутыми коленями, как лягушка. Они оба не были уверены, с чего начать. Франклин всегда был неловок в ​​сексуальных ситуациях, и Мармеладка призналась, что никогда не спаривалась раньше. Конфетные люди занимались сексом только во время связующего периода.

– Почему бы и нет? – произнесла Мармеладка, надувая на него свои липкие губы.

Франклин не забыл, что он пытался втереться в доверие Мармеладки. Он знал, что это хорошая возможность заставить её полюбить его. Он собирался стать её любовником. Это, безусловно, поможет завоевать её доверие. Но мысль о поцелуе её кровавой прогорклой пасти беспокоила его.

– Извини, – сказал он, неловко гладя её по плечу, – я просто не хочу пробовать мёртвых детей на вкус.

– Я могу промыть рот арбузной содой, – предложила она.

– Я всё ещё думаю, что предпочёл бы не делать этого, – сказал он.

Она сердито посмотрела на него, и её голос стал твердым:

– Я доминирующая. И меня не волнует, понравится ли тебе мой вкус.

Франклин кивнул головой. Он нервно потер свою протезную конфетную ногу и посмотрел на её промежность. Он заметил, что у неё нет влагалища. Её промежность покрыта красной карамелью, словно на ней клубничные трусики яркого цвета. Но трусики – это не одежда, это часть её кожи. Мужчины их разновидностей также покрыты там леденцом. Он не понимал, как они могли заниматься сексом. На дне трусиков есть небольшая дырочка для туалета, но он сомневался, что можно использовать её для секса.

– Как вы делаете это? – cпросил Франклин, – у тебя нет влагалища.

Она широко раскрыла колени и посмотрела на свою промежность.

– Это потому что я девственница, – сказала она, – только те, кто спаривался в прошлом, имеют ярко выраженные гениталии.

– Я до сих пор не понимаю, – сказал Франклин.

– В первый раз спаривания, – пояснила она, – партнёры удаляют конфеты друг у друга с гениталий. Мне не нужно удалять твои, потому что твои гениталии уже открыты, но ты должен удалить мои.

– Как? – спросил Франклин, – я должен разломать их?

– Нет, – ответила Марми, – это было бы больно и вызвало бы у меня кровотечение.

– Тогда как?

– Используй свой язык, – ответила Мармеладка. Она открыла свой кровавый рот и облизнулась своим длинным змеиным языком. – Ты слизываешь конфету, пока половые органы не будут обнажены.

– Они под твоей конфетой?

Мармеладка кивнула головой. Франклин посмотрел на её гладкую красную промежность. Она немного раздвинула колени. Франклин теперь понял, что она сидела в таком положении, чтобы у него был лёгкий доступ для лизания. Франклин не двигался и ничего не говорил несколько неловких секунд.

– Это вкусно, – сказала Мармеладка, – это клубника. Не такой грубый аромат, как у Чёрной Лакрицы.

Франклин взглянул в её розовые глаза, а затем нарушил зрительный контакт. Хотя его разум всё ещё был немного затуманен и опьянён, время от времени у него появлялся момент ясности, и он понимал, что это действительно произойдет. И он собирался заниматься сексом с этим монстром.

– Требуется время, чтобы слизать всё это, – сказала она, – ты должен начать прямо сейчас.

Франклин кивнул головой. Поскольку он наклонился ближе к ней, он мог сказать, что она выпускает намного больше своего опьяняющего земляничного аромата, чем обычно. Аромат исходил между её ног.

– От твоего запаха у меня кружится голова, – произнес он.

Она улыбнулась.

– Тебе нравится?

Франклин вяло кивнул.

– Что это?

– Это привлекает партнёра, – ответила она, – он наиболее силён при спаривании.

Разум Франклина стал более одурманенным, чем когда он впервые встретил Мармеладку. Он забыл, что она монстр. Теперь она выглядит, как обычная девушка, которая носит какой-то клоунский костюм на Хэллоуин. Она действительно привлекала его. Это напомнило ему о том времени, когда он учился в колледже и спал с девушкой с избыточным весом, когда был пьян. В состоянии алкогольного опьянения он увидел невероятно привлекательную девушку, скрывающуюся под всеми килограммами жира, и он захотел заняться сексом с этой скрытой девушкой. Рассматривая Мармеладку в его пьяном состоянии, он видел невероятно привлекательную женщину, прячущуюся под Хэллоуиновский костюм из конфет. Он хотел заняться сексом с этой скрытой женщиной.

Устав от ожидания, Мармеладка направила его лицо между своих ног. Когда он прижал язык к её конфетной раковине, Мармеладка задрожала. Франклин лизал её промежность вверх-вниз. Он понял, что она не только со вкусом клубники, но и со вкусом киви. Он также понял, что её клубничные феромоны очень концентрированы.

Когда он лизал, он чувствoвал, как розовые глаза конфетницы смотрят на него сверху вниз. Он чувствовал, как её рот расширяется, обнажая её заострённые зубы. Чем больше он её вылизывал, тем тяжелее становилось дыхание Мармеладки. Она задрожала сильнее от нервозности и предвкушения. Франклин мог сказать, что она нервничала, потому что она царапала трещины на его кислой яблочной оболочке. Она делала это всякий раз, когда напрягалась.

После того, как вся конфетка была слизана, Франклин мог сказать, что у неё не было нормального человеческого влагалища. Кожа под конфетой была белая, как бумага. Её влагалищные губы были пухлые и безволосые. Текстура была мягкая, но крепкая, как смесь зефира, сахарной пудры и человеческой плоти. Когда конфетка была слизана, Франклин обнаружил, что уже делает женщине оральный секс. Его язык проник сквозь складки зефира, когда она вцепилась когтями в его затылок. Жидкости внутри были густые, как клубничное желе.

– Тебе нравится мой вкус? – cпросила она.

Франклин кивнул головой между её ног.

Мармеладка обхватила ладонью обнажённый мозг Франклина, и потянула его от влагалища ко рту. Она засосала его язык своими пухлыми липкими вишнёвыми губами. Затем она потянула его за цепь, потянула за воротник, чтобы заставить его упасть на кровать. Когда его член вошел в её зефирное влагалище, Франклин поразился, насколько мягким и пушистым он себя чувствовал внутри неё.

Они занимались сексом несколько раз в день в течение следующих нескольких дней. Мармеладка всё ещё заставляла его лизать её промежность до того, как они начинали заниматься сексом, хотя её влагалище не имело защитной оболочки из конфет.

– Мне всё равно, что конфеты уже нет, – сказала она Франклину, – ты всё равно должен лизать.

Франклин закрывал глаза, когда трахался с ней. Он не мог справиться с видом её лица, смотрящего на него с широко открытым ртом. Вес её твёрдого конфетного тела, ударяющегося о него, создавал синяки под его яблочной кожей. Ему становилось всё более и более болезненно заниматься сексом. Помимо синяков, раны под его конфетной оболочкой становились всё более и более инфицированными. Зуд стал жгучим. Поражённые участки набухли так сильно, что его конфетное покрытие начало трескаться.

Когда Мармеладка отправлялась на охоту, Франклин пытался немного поспать. Худшая часть дня Франклина – после того, как они занялись любовью, Мармеладка заставляла его обниматься с ней. Она оборачивала своё тело вокруг него. Его лицо сильно прижималось к её леденцовой поверхности, липкой от пота. Это время, когда она чувствовала себя ближе к нему, так что это лучшее время для него, чтобы завоевать её доверие.

– Я хотел бы иметь возможность покидать дом, – сказал ей Франклин.

Её голубая рука обвила его шею.

– Ты прикован к кровати, – сказала она, – ты не можешь никуда идти.

– Я хочу видеть больше, чем просто твой дом, – ответил он, – человеку трудно постоянно проводить время в одной комнате.

– Быть ​​пойманным в ловушку в доме – это жизнь покорного, – возразила она.

– Я хотел бы узнать больше о вашем народе и его культуре. Если я останусь здесь на всю оставшуюся жизнь, мне придётся вписаться.

Мармеладка крепче обхватила его шею.

– Тебе не нужно вписываться. Тебе просто нужно остаться здесь, в моём доме.

– Я действительно хочу увидеть больше вашего мира, – сказал Франклин.

– Нет, – сказала Мармеладка, сжимая не только его шею крепче своей рукой, но и крепко сжимая свои ноги вокруг его туловища, – я доминирующая. Ты должен быть послушным и делать то, что я говорю. Не говори со мной сейчас.

– Но я просто думаю…

– Не говори, – перебила она, – просто делай, что я говорю.

Франклин открыл рот, чтобы возразить, но решил хранить молчание. Если он продолжит дело дальше, он встанет на её сторону. Он просто лежал на кровати и слушал, как она дышит. Через несколько мгновений она ослабила хватку, а затем опустила лицо в изгиб его шеи. Её ватные волосы щекотали его нос и губы, когда она глубоко заснула.

ГЛАВА 15

Франклин проснулся однажды утром из-за ощущения щекотания, ползущего по его шее и по бокам лица. Он просыпался несколько раз из-за ощущения щекотания на лице, которое, как предполагал Франклин в его полусознании, было просто хлопковой ватой Мармеладки.

Франклин вытер лицо и посмотрел на свои пальцы. Он оглядел комнату и заметил толстый след чёрных муравьёв, который течёт по полу, по краям кровати и под одеялом.

Он отодвинул одеяло и обнаружил, что его грудь кишит муравьями. По всему его телу ползали десятки муравьёв. Многие из них были мертвы, приклеены к влажным липким частям его конфетного покрытия. Франклин почувствовал зуд, более интенсивный и ещё более раздражающий, чем прежде. Он заметил, что след муравьёв ведёт в потрескавшуюся область его конфетной кожи. Он чувствовал, как они ползают между конфетным покрытием и его мышечной тканью без кожи. Он видел их сквозь зелёную конфету, словно это муравьиная ферма за витражом. Муравьи прокладывали дорогу через струпную сахарную пещеру, как будто они пытались создать новый дом.

Мармеладка проснулась, крича и отчаянно вытирая муравьёв со своего тела. Руки Франклина парили над конфетной кожей, он хотел сорвать леденцовое покрытие, чтобы добраться до муравьёв, но сдержал искушение.

– Они внутри меня! – закричал он.

Мармеладка пыталась понять, что происходит с Франклином.

– Это ужасно, – сказала Мармеладка.

– Как мне их достать? – Франклин вылез из кровати и споткнулся о свою цепь. Когда он упал на пол, трещина в его твёрдом покрытии стала шире. Это разорвало его плоть, и лужа крови заполнила полость под его конфетной кожей и вытекла из трещины.

Мармеладка встала с кровати и помогла Франклину подняться на ноги.

– Я уберу их, – сказала она.

Мармеладка вытащила из-под кровати ремень и привязала его к талии. Затем она отцепила его цепь от своей кровати и прикрепила её конец к ремню безопасности. Процесс занял некоторое время, Мармеладка двигалась очень медленно.

– Что ты делаешь? – кричал он, дёргая за цепь и смахивая муравьев, – поторопись! Убери их от меня!

Она натянула его цепь.

– Ты не сможешь принять душ, если я не сделаю это.

– Забудь о цепи! – закричал Франклин.

– Это единственный способ, которым я могу освободить тебя от опоры кровати и сохранить тебя как моего друга, – ответила она.

– Просто поторопись! – cказал Франклин.

Когда она привела его на кухню, Франклин схватил собачью тарелку с водой и вылил на своё тело.

– Нет, не используй воду! – крикнула Мармеладка, – ты растопишь конфету!

– Но как ты собираешься их смыть?

– Не водой, – сказала она.

Из шкафа Мармеладка вытащила шланг, который заканчивался головкой, подобной головке ручного душа.

– Мы используем горячий воздух.

– Вы так моетесь? – cпросил Франклин.

Она включила его и использовала, как фен.

– Мы используем воду только в том случае, если мы испачкались или высохли, – ответила она, – это намного безопаснее. Большинство муравьёв смывается горячим воздухом.

Она пыталась направить в трещину как можно больше горячего воздуха, но муравьи не смывались. Вместо этого леденец начал таять внутри и душить муравьёв в сладкой слизи. Растопленное кислое яблоко заполнило трещину и его открытую рану. Когда она закончила, его покрытие блестело, как новенькое.

– У нас обычно не слишком много проблем с муравьями, – сказала она, – они имеют тенденцию питаться конфетной растительностью и беспокоят нас, только если мы спим на улице. Я никогда не видела, чтобы они заползали под кожу.

Франклин кивнул головой. Он всё ещё чувствовал муравьёв, ползающих внутри него, но он не был уверен, это из-за инфекции, внутреннего кровотечения или потому что там ещё есть живые существа.

Мармеладка согласилась взять Франклина на прогулку. Так как он уже прикован к её талии и потому, что он только что пережил травмирующее испытание, хотя Мармеладка не понимала, из-за чего весь этот шум. Он смог убедить её в том, чтобы вывести его на некоторое время из дома.

– Мы пойдем на чужую территорию, – сказала она, – Лакрица избегает этой области.

– Что за чужая территория? – cпросил Франклин, выходя в шоколадный сад Мармеладки.

– Здесь живут нежелательные конфеты, – ответила она, – конфеты, которые слишком грубы, чтобы спариваться.

Франклин остановил её.

– Моя трость, – сказал он.

– Что?

– Мне нужна моя трость, – пояснил он, – это помогает мне ходить.

Мармеладка дала ему трость.

– Мне трудно ходить. Особенно с моими новыми ногами.

На самом деле Франклин просто хотел иметь оружие на тот случай, если ему нужно будет защитить себя от конфетных людей.

После нескольких минут ходьбы по холмистым кексам, протезной леденцовой ноге Франклина стало трудно идти.

– Твои мышцы слабые, – объяснила она, – требуется время, чтобы привыкнуть к ходьбе на ложных конечностях.

– Тебе не нужно было отрезать мою ногу, – сказал он, – мы могли бы просто покрыть её конфетой, как и всё моё тело.

– Для подчинённых характерно, что их конечности удаляют в ранние периоды спаривания, – говорит она, – легче приручить человека с ложной ногой.

– Ты сделала это, чтобы я не смог сбежать?

Мармеладка кивнула.

– Доминанты также часто хотят съесть часть своего супруга, потому что им нравится, какие они на вкус. И большинству покорных нравится наблюдать, как их друг ест их.

– Вы наслаждаетесь этим? Почему?

– Это лестно, – сказала она, – разве вы не хотели бы видеть, как ваш партнёр наслаждается вашим вкусом? Разве это не заставляет вас чувствовать, что у вас действительно хороший вкус?

– Мне всё равно, какой у меня вкус, – сказал он.

– Но все хотят иметь хороший вкус.

– Люди этого не делают.

– Тогда как люди показывают свою привязанность друг к другу?

– Они выражают это словами.

– Это звучит не очень.

Мармеладка смотрела на землю и хмурилась, как будто ей было жаль Франклина, потому что он человек.

За следующим холмом они прошли небольшой коттедж. На другой стороне холма они увидели, как конфетная женщина работает в саду и сажает рулеты, как морковь.

– Это Минти, – сказала Мармеладка, – она одна из самых грубых женщин в пещере. Никто никогда не будет с ней спариваться.

Франклин внимательно посмотрел на женщину. Она на самом деле былa очень привлекательна. У неё былa загорелая кожа, длинные жёлтые волосы. Несмотря на то, что она конфетный человек, она былa одной из самых красивых женщин, которых он когда-либо видел. Она былa намного красивее, чем Мармеладка.

– Почему вы думаете, что она грубая? – cпросил Франклин, – она не уродливая.

– Её аромат – мята и арахисовое масло.

Затем она высунула язык, словно от одной мысли о вкусе у неё появилось отвращение.

– Но она выглядит привлекательно. У неё хорошее тело и достаточно симпатичное лицо.

– Кого волнует, как она выглядит?

– Большинству людей нравится красивая внешность, – сказал он, – я удивлен, что она не смогла найти себе пару.

– Никого не волнует, как она выглядит, – повторила она, – аромат – единственное, что имеет значение.

– Ты хочешь сказать, что толстая морщинистая женщина, которая имеет вкус клубничного песочного печенья, будет более привлекательной, чем она?

– Конечно, – кивнула она, – разве люди не так думают?

– Нет, – сказал Франклин, – физическое влечение – одно из главных чувств.

Мармеладка увела их в другое направление, прежде чем женщина заметила их.

– Вы, люди, действительно странные, – произнесла она.

– Мы странные? – засмеялся Франклин, – у тебя соски из жвачки, и ты думаешь, что мы странные?

Мармеладка засмеялась с Франклином, но, похоже, она не поняла, над чем смеялся он.

К концу прогулки Мармеладка согласилась чаще выходить с Франклином на улицу. Она пришла к выводу, что гулять и разговаривать с ним было весьма приятно.

– Это очень необычно, – сказала Мармеладка, – большинство доминантов и подчинённых не гуляют и не разговаривают друг с другом.

– Потому, что покорные должны молчать и делать то, что им говорят?

– Ну, да, но это также потому, что покорным и доминирующим редко есть о чём поговорить.

Пока они гуляли, Франклин запомнил всё, что видел, и сохранил это в своём супер-мозге. С идеальной чёткостью картинки он сохранил все детали исследуемой области в своих ячейках памяти. Он знал, что если продолжит гулять с Мармеладкой в разных местах подземелья, он, в конечном итоге, сможет изучить всю территорию. Он не только сможет узнать выход из этой пещеры, но также сможет вернуться в мир людей с совершенно точной картой этого места. Он сможет показать властям, где именно живёт каждый конфетник, где именно на него можно нападать.

Теперь он понял, что ему не нужно сейчас бежать. Он находился в идеальном положении шпиона, собирая сведения, чтобы однажды он смог доказать существование конфетных людей и дать возможность военным стереть их с лица земли.

ГЛАВА 16

После трёх сеансов спаривания Мармеладка повела Франклина к вершине с видом на деревню.

– Мы сможем видеть центр деревни отсюда, – сказала она, – но никто не сможет увидеть нас.

Центр деревни – это то место, где живёт большинство конфетных людей. Улицы выложены кирпичом из ириски, здания – это высокие дворцы с конфетными тростниками, в садах – хорошо ухоженные произведения искусства, наполненные цветами радуги и шоколадными статуями давно умерших конфетных спортивных героев. Франклин записал всё, что видит, в свой компьютерный мозг.

– Что это? – cпросил Франклин, указывая на самые причудливые здания в центре площади.

– Это здание суда, – ответила Мармеладка, – здесь наши лидеры живут и принимают законы. Ненавижу все эти законы.

Рядом с ним расположено небольшое ярко-банановое здание.

– А как насчет этого? – cпросил Франклин.

– Это школа и библиотека. Я ненавижу учиться и читать книги. Большинство из них из древнего человеческого мира.

За площадью находились большие здания. Их цвет – кофейное мороженое, серый. Фиолетовый дым поднимался из больших дымоходов и образовывал облака на потолке пещеры.

– А как насчет этих зданий? – поинтересовался Франклин.

– Это кондитерские фабрики. Все молодые конфеты работают там, пока не станут достаточно взрослыми, чтобы самим охотиться. Я ненавидела работать на кондитерской фабрике.

Ближе к ним расположилось поле, где несколько крупных конфетников занимались каким-то видом спорта. Многие пожилые сладкие мужчины и молодые сладкие женщины смотрели со стороны. Они носили розовую и жёлтую форму.

– Что это? – cпросил Франклин.

– Они играют в “зуболомный мяч”, – ответила она, – я ненавижу эту игру. Это навязчивая идея среди мужчин. Это то, что они делают для развлечения.

– Что женщины делают для развлечения? – cпросил Франклин.

– Женщины, которых приняли в качестве помощников, ничего не делают для развлечения, если это не доставляет им удовольствия. Женщины, у которых нет помощников, играют с мячом, чтобы привлечь мужчин. Они распыляют свои ароматы в их направлении, надеясь привлечь мужчин, заинтересованных в том, чтобы принять их за своих друзей.

– Они хотят, чтобы их принимали за друзей? – удивился Франклин.

– Большинство женщин рождены, чтобы быть покорными, – сказала Мармеладка, – но не я. Я была рождена, чтобы быть доминирующей.

– Почему большинство женщин хотят быть покорными? Им нравится быть прикованным к постелям?

– Это их место в жизни – повиноваться своим доминирующим. Я хотела, чтобы было больше женщин, которые будут доминирующими, но в этой пещере женщинам предлагается быть слабыми с раннего возраста, а мужчинам – быть сильными.

– Человеческие дети подвержены влиянию аналогичным образом, – сказал Франклин, – наша культура влияет на нашу молодежь для выполнения определённых гендерных ролей, но она сильно отличается от вашей культуры. Мужчины и женщины считаются равными в человеческом обществе.

– Ты имеешь в виду, что в человеческом мире столько же доминирующих женщин, сколько и доминирующих мужчин? – cпросила Мармеладка, широко раскрыв глаза.

– В человеческом мире мужчина и женщина равны.

– Ты имеешь в виду, что два доминанта могут быть вместе? Или два покорных? Какой смысл в этом?

– Нет, – сказал Франклин, – у нас нет доминирующих или покорных. Все равны.

– Но если нет доминанта, кто находит еду? – задалась вопросом она, – если нет покорного, кто присматривает за детьми?

– Они обычно делят всю работу на двоих, – ответил он.

– Но это глупо, – сказала она, – доминанты специализируются на охоте. Подчинённые специализируются на воспитании детей. Если бы и доминанты, и подчинённые делили свои обязанности по объединению, ни один из них не был бы очень опытным в охоте или воспитании детей. Должен быть один действительно хороший охотник и один действительно хороший воспитатель детей. Я не вижу смысла в том, чтобы иметь двух охотников и двух воспитателей.

– Дело в том, что у покорного было бы больше свободы, – пояснил Франклин, – смиренный вёл бы более счастливую полноценную жизнь. Подчинённые смогут выбирать своих партнёров. Все могут принимать решения самостоятельно. Им не нужно никому подчиняться.

– Даже слабые люди выбирают своих партнеров?

– Конечно.

– Но что произойдет, если выбранному вами другу не понравится ваш вкус? – cпросила она.

– Тогда мы ищем другого партнера.

– Но что, если ты не захочешь другого партнера?

– Тогда с этим ничего не поделаешь. Вроде того, как Лакрица ничего не может добиться от тебя.

– Это не то же самое, – возразила она, – если у кого-то нет партнёра и вы хотите, чтобы он был вашим партнёром, вы должны его взять силой.

– Однако это нечестно по отношению к этому человеку. Ты думаешь, что несправедливо всем женщинам быть покорными, так почему ты думаешь, что справедливо для кого-либо быть покорным?

– Одни должны быть покорными. Другие должны быть доминирующими.

– Но почему?

– Потому что так оно и есть, – ответила она.

– Мы могли бы легко быть равными, – сказал он.

– Мы не можем быть равны, – возразила она, – я доминант, а ты покорный. Так оно и есть.

– Но если ты просто откроешь свой разум…

– Нет, – как отрезала она, – этого не может быть.

ГЛАВА 17

Инфекция под кожей Франклина становилась всё более мучительной. Как будто его плоть гнила под зелёной конфетой. Отёки вокруг его ложных конечностей стали настолько раздутыми, что казалось, что конечности отскочат.

Единственное, что притупляло боль – это оральный секс с Мармеладкой. Он обнаружил, что копается языком между её бедер, чтобы высосать клубничный наркотик. Он стал зависимым от этого. Всякий раз, когда она уезжала на долгую охоту, Франклин проходил абстиненцию. Помимо интенсивных болей он становился эмоционально нестабильным, параноидальным, подавленным, злым. Он потел и дрожал в углу. Когда она вернулась домой, Франклин напал на неё, как собака. Он обнял её бедра и зарыл нос в её промежность, лихорадочно вдыхая наркотик.