Текст книги "Объективное знание. Эволюционный подход"

Автор книги: Карл Поппер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 35 страниц)

2. Причинные отношения трех миров

Мне представляется очень важным описать и объяснить взаимосвязь трех миров именно таким образом – второй мир выступает в качестве посредника между первым и третьим. Хотя такой взгляд редко формулируется, мне кажется ясным, что он заложен в теории трех миров. По этой теории, человеческий дух, или разум (mind), может видеть физическое тело в буквальном смысле слова «видеть», когда в этом процессе участвуют глаза. Но он может также «увидеть» («усмотреть») или «охватить мысленным взором (grasp)» арифметический или геометрический объект – число или геометрическую фигуру. И хотя в этом смысле слова «видеть» и «охватить» употребляются в переносном смысле, все же они обозначают реальную связь между разумом и его умопостигаемым объектом, арифметическим или геометрическим, и эта связь в высокой степени аналогична «видению» в буквальном смысле слова. Таким образом, разум может быть связан с объектами как первого, так и третьего мира.

Посредством этих связей дух, или разум, устанавливает косвеннуюсвязь между первым и третьим миром. Это имеет величайшую важность. Невозможно всерьез отрицать, что третий мир математических и других научных теорий оказывает сильнейшее воздействие на первый мир. Он делает это, например, через посредство технологов, производящих изменения в первом мире, применяя некоторые следствия из этих теорий – кстати, теорий, первоначально созданных другими людьми, которые могли даже и не подозревать ни о каких технологических возможностях, заложенных в эти теории. Таким образом, эти возможности были скрыты в самих теориях, в самих объективных идеях, и они были открыты там людьми, старавшимися их понять.

Этот аргумент, если аккуратно его развить, по-моему, поддерживает объективную реальность всех трех миров. Более того, он, по-моему, поддерживает не только тезис о том, что субъективный духовный мир личного опыта существует (тезис, отрицаемый бихевиористами), но также и тезис о том, что одной из основных функций второго мира является «усвоение» объектов третьего мира. Все мы это делаем: быть человеком в значительной степени состоит в том, чтобы усвоить язык, а это по существу означает научиться усваивать объективное содержание мыслей(как его называл Фреге) [147] 147
  Ср. Frege Gottlob.Uber Sinn und Bedeutung // Zeitschrift fur Philosophie und philosophische Kritik. Band 100, 1892. S. 32: «Под мыслью я понимаю не субъективный акт мышления, а его объективное содержание...» (русский перевод: Фреге Г.Смысл и денотат (перевод с немецкого Е. Э. Разлоговой) // Семиотика и информатика. М.: ВИНИТИ, 1977. Вып. 8. С. 181-210. В цитируемой фразе (примечание 5 на с. 188) слово Gedanke, которое мы здесь переводим как «мысль», переведено как «суждение» – Прим. пер.).


[Закрыть] .

Я предполагаю, что когда-нибудь нам придется революционизировать психологию, рассмотрев человеческий дух как орган, цель которого – взаимодействовать с объектами третьего мира: понимать их, вносить в них свой вклад, участвовать в них и побуждать их оказывать влияние на первый мир.

3. Объективность третьего мира

Третий мир или, точнее, принадлежащие ему объекты – объективные Формы или Идеи, открытые Платоном – слишком часто путали с субъективными идеями или процессами мышления, то есть с состояниями духа, с объектами, принадлежащими не столько третьему, сколько второму миру.

У этой ошибки долгая история. Она начинается с Платона. Действительно, хотя сам Платон явно признавал принадлежность своих Идей третьему миру, он, по-видимому, не понимал, что мы можем относить к третьему миру не только общие понятия (concepts or notions), такие как число 7 или число 77, но и математические истины или высказывания [148] 148
  О том, что для Платона истины и высказывания (обычно) являются не идеями третьего мира, а духовными актами (подобно актам усвоения понятия сходства и т. п., описанным в «Теэтете», 186 А), можно, по-видимому, заключить из «Теэтета», J89 Е и далее, где Платон говорит, что «мысль – это разговор, который душа ведет сама с собой о любом предмете» [Ср. Платон.Собрание сочинений в 4 т. Т. 2. М., 1993, с. 249: «Сократ: Но то ли ты называешь „мыслить", что и я? Теэтет: А что называешь так ты? Сократ: Я называю так рассуждение, которое душа ведет сама с собою о том, что она наблюдает». (Перевод Т. В. Васильевой). – Прим. пер.].Ср. «Софист», 263 Е – 264 В, где упор делается на молчаливую речь (истинную и ложную), утверждение, отрицание и мнение. В «Федре», 247 D-249 В, идея истины – одна из идей, врожденных третьему миру и усваиваемых душой.


[Закрыть], такие как высказывание «7 раз 11 равно 77» или даже ложные высказывания, такие как «7 раз 11 равно 66», а также и всякого рода нематематические высказывания и теории.

Это, похоже, первыми увидели стоики, разработавшие удивительно тонкую философию языка. Человеческий язык, как они понимали, принадлежит всем трем мирам [149] 149
  Стоики были материалистами – они рассматривали душу как часть тела, отождествляя ее с «дыханием жизни» (Диоген Лаэртский,vi 156Г). Способность рассуждения они описывали как «ведущую часть» тела (Секст Эмпирик.Adv. Math, vii, 39и). Эту теорию, однако, можно интерпретировать как особую форму дуализма тела и духа (mind), поскольку она дает специфическое решение проблемы тела и духа. Если мы добавим к этим двум мирам (или к двум частям первого мира) содержание «того, что было сказано» (lecton),мы придем к стоической версии третьего мира.


[Закрыть]. В той мере, в какой он состоит из физических действий или физических символов, он принадлежит первому миру. В той мере, в какой он выражает субъективное или психологическое состояние, или в той мере, в какой усвоение или понимание языка включает изменение нашего субъективного состояния [150] 150
  Идея состояниядуха (такого как доброта или правдивость), по-видимому, принадлежит стоикам. Конечно, она интерпретируется как состояние дыхания и тем самым – тела (ср. Секст Эмпирик.Там же).


[Закрыть]он принадлежит второму миру. И в той мере, в какой язык содержит информацию, в той мере, в какой он говорит, высказывает или описывает нечто, передает любой смысл или любое осмысленное сообщение, которое может влечь за собой другое, согласовываться с другим или противоречить ему – он принадлежит третьему миру. Теории, высказывания или предложения – это самые важные языковые объекты третьего мира.

Если мы говорим: «Я видел нечто, написанное на папирусе» или «Я видел нечто, выгравированное на бронзе», мы говорим о языковых объектах как о принадлежащих первому миру: мы не имеем в виду, что можем прочесть написанное. Если мы говорим: «На меня произвели большое впечатление серьезность и убежденность, с которыми было прочитано обращение» или «Это было не столько высказывание, сколько гневная вспышка», мы говорим о языковых объектах как о принадлежащих второму миру. Но когда мы говорим: «Но Джемс сегодня сказал полную противоположность тому, что Джон говорил вчера» или «Из сказанного Джемсом ясно следует, что Джон ошибался», или когда мы говорим о платонизме или о квантовой теории, тогда мы говорим о некотором объективном смысле, о некотором объективном логическом содержании,то есть мы говорим о принадлежащем третьему миру значении информации, или сообщения, переданных в том, что было сказано или написано.

Именно стоики первыми провели важное различение между (принадлежащим третьему миру) объективным логическим содержаниемтого, что мы говорим, и предметами,о которых мы говорим. Эти предметы, в свою очередь, могут принадлежать любому их трех миров: мы можем говорить, во-первых, о физическом мире (как о физических вещах, так и о физических состояниях); во-вторых, о субъективных состояниях нашего духа (в том числе об усвоении нами некоторой теории) и, в-третьих, о содержании каких-то теорий, например о некоторых арифметических высказываниях и, скажем, об их истинности или ложности.

Мне кажется в высшей степени желательным по возможности избегать таких терминов как «выражение» или «сообщение (communication)*, говоря о речи в смысле третьего мира, ибо это термины по существу психологические и связанные с ними субъективистские или личностные ассоциации (connotations) опасны в сфере, где и так столь силен соблазн интерпретировать содержание мысли, относящееся к третьему миру, как мыслительный процесс, относящийся ко второму миру.

Интересно, что стоики распространили теорию третьего мира от платоновских Идей не только на теории и высказывания. Они включили туда, в дополнение к таким типичным для третьего мира языковым объектам, как декларативные высказывания или утверждения, также и такие вещи, как проблемы, аргументы и аргументированные исследования (inquiries), и даже приказы, уговоры, молитвы, договоры и, конечно, поэзию и повествование. Они также отличали персональное состояние правдивости от истинности теории или высказывания, то есть выделяли такие теории и высказывания, к которым применим предикат третьего мира «объективно истинно».

4. Третий мир как продукт человека

Мы можем разделить всех философов на две основные группы. К первой относятся те, кто, подобно Платону, принимают автономность третьего мира и смотрят на него как на сверхчеловеческий, божественный и вечный. Ко второй – те, кто, подобно Локку, Миллю, Дильтею или Коллин-гвуду, подчеркивают, что язык и то, что он «выражает» и «сообщает», создано человеком, и потому рассматривают все языковые явления как часть первого и второго миров, отвергая всякие предположения о существовании третьего мира. Интересно, что большинство представителей гуманитарных наук принадлежит к этой второй группе, отвергающей третий мир.

Первая группа – платоники – опираются на тот факт, что мы можем говорить о вечных истинах: высказывание истинно или ложно вне времени. Это кажется решающим: вечные истины должны были быть истинными и до возникновения человека. Они не могут быть созданы нами.

Представители второй группы соглашаются с тем, что вечные истины не могут быть созданы нами; но они делают из этого вывод, что вечные истины не могут быть «реальными»:«реальный» – это всего лишь употребление намипредиката «истинный» и тот факт,что – по крайней мере в некоторых контекстах – мы употребляем слово «истинно» как предикат, не зависящий от времени. Подобное употребление – могли бы они аргументировать – не так уж и удивительно: в то время как Павел, отец Петра, может быть в одно время тяжелее Петра, а через год легче его, ничего подобного не может произойти с двумя кусками металла, пока один из них остается правильной (proper) фунтовой гирей, а другой – правильной двухфунтовой. Здесь предикат «правильный» играет ту же самую роль, что предикат «истинный» относительно высказываний; собственно говоря, мы можем заменить «правильный» на «истинный». Однако – могли бы указать эти философы – никто не станет отрицать, что гири изготовляются человеком.

Я думаю, что можно отстаивать позицию, отличную от позиций обеих этих групп философов. Я полагаю, что можно принимать реальность или (как это можно назвать) автономность третьего мира и в то же время признавать, что третий мир возникает как продукт деятельности человека.Можно даже признавать, что третий мир создан человеком и в то же время – во вполне ясном смысле – является сверхчеловеческим [151] 151
  Хоть он и создан человеком, третий мир (в моем понимании этого термина) является сверхчеловеческим в том смысле, что его содержание составляют не актуальные, а виртуальные предметы мысли, и в том смысле, что только конечное число из бесконечности виртуальных объектов может когда-либо стать актуальным предметом мысли. Мы, однако, должны остерегаться интерпретировать эти предметы как мысли сверхчеловеческого сознания, как это делали, например, Аристотель, Плотин или Гегель (ср. примечание 2 к этому разделу (в оригинале ошибочно сказано «см. первое примечание». См. также с. 126-127 настоящей книги – Прим. пер.)).О сверхчеловеческом характере истины см. мою книгу Popper К. Я.Conjectures and Refutations, 1963, pp. 29 и далее.


[Закрыть]. Он превосходит (transcends) своих создателей.

Что третий мир не фикция, а существует «в действительности», станет совершенно ясным, если подумать о его грандиозном воздействии на первый мир через посредство второго. Стоит только вспомнить о воздействии передачи электроэнергии или атомной теории как на неорганическую, так и на органическую окружающую нас среду или о воздействии экономических теорий на принятие решений о строительстве корабля или самолета.

В соответствии с занятой мною позицией, третий мир (частью которого является человеческий язык) производится людьми, точно так же как мед производится пчелами или паутина – пауками. Подобно меду, человеческий язык – и тем самым значительная часть третьего мира – является незапланированным продуктом человеческих действий [152] 152
  Смотри теорию Карла Бюлова о низших и высших функциях человеческого языка и мое развитие этой теории, описанное в моих работах: Popper К. R.Conjectures and Refutations, 1963, pp. 134f. и 295, и Popper К. R.Of Clouds and Clocks, 1966 (последняя теперь является главой 6 настоящей книги, см. особенно раздел XIV). См. также Hayek F.A.Studies in Philosophy, Politics and Economics", 1967, особенно главы 3, 4 и 6. Коротко говоря, Бюлер указывает, что языки животных и человека сходны в том отношении, что они всегда являются выражениями(симптомами состояния организма) и сообщениями(сигналами). Человеческий язык отличается тем, что имеет, в дополнение,еще и высшую функцию – он может быть описательным (дескриптивным).Я обратил внимание на то, что у него есть и другие высшие функции, одна из которых имеет особенно решающее значение – аргументативная, или критическая,функция.
  Важно то, что эта теория подчеркивает, что низшие функции присутствуют всегда (и поэтому ее не затрагивает критика, которой подверг Р. Дж. Коллингвуд в своих «Принципах искусства» (Collingwood R.G.Principles of Art, 1938. Pp. 262ff.) теорию языка Ричардса, изложенную в его «Принципах литературной критики» (Richards L.A.The Principles of Literary Criticism. 2nd edn., 1926)).
  Относительно значения непреднамеренных последствий преднамеренных человеческих действий см. упомянутую в этом примечании работу Хайека, с. 100, особенно примечание 12. Что касается происхождения языка, именно Хайек (по-моему) первый привлек мое внимание к фрагменту «Рассуждения о методе» Декарта (Haldane and Ross, 2nd section, vol.1, p. 89 (русск. перевод: Декарт P.Сочинения в 2 т. Т. 1, с. 258; «Королевские дороги» там переведены как «большие дороги». – Прим. пер.)),в котором Декарт описывает развитие и усовершенствование «Королевских дорог» как непреднамеренное следствие их использования – теория, которая может быть распространена и на развитие языка. Я довольно подробно рассматривал проблему непреднамеренных последствий преднамеренных человеческих действий в моей «Нищете историцизма» (Popper К. R.Poverty of Historicism. 1944, 1957, p. 65), опубликованной после «Контрреволюции науки» Хайека (Hayek F.A.The Counter-Revolution of Science, 1942, 1952 [В прим. 14 к гл.2 «Открытого общества» Поппер указывает следующие место и дату первой публикации этой работы Хайека: Economica, N. S., vol. VIII, 1941 – Прим. пер.]),но написанной до 1942 г., где я в сноске ссылаюсь на Юма и на «дарвиновское объяснение... инструментального характера неспроектированных институтов» (русский перевод: Поппер К.Нищета историцизма. М., 1993, прим. 1 на с. 77. – Прим. пер.),а также в моем «Открытом обществе и его врагах» (Popper К. R.Open Society and Its Enemies", 1945), особ. т. II, гл. 14, с. 93-98, и примечание 11 на с. 323f. (русский перевод: Поппер К.Открытое общество и его враги. М., 1992, т. II, с. 111-115 и прим. на с. 382-383 – Прим. пер.)(критикой которого я обязан Хайеку: см. Hayek F.A.Studies in Philosophy, p. 100, note 12). См. также мой доклад «Эпистемология без субъекта знания» (прочитанный в Амстердаме в 1967 г.), теперь перепечатанный как глава 3 настоящей книги.


[Закрыть],будь то решения биологических или иных проблем.

Возьмем теорию чисел. Я полагаю (в отличие от Кронекера), что даже натуральные числа суть произведение людей, продукт человеческого языка и человеческой мысли. Но однако таких чисел бесконечно много, больше чем когда-нибудь будет произнесено людьми или использовано компьютерами. И существует бесконечное число равенств между этими числами, как истинных, так и ложных, – больше, чем мы когда-либо сможем объявить истинными или ложными.

Что еще более интересно – неожиданные новые проблемы возникают как непреднамеренный побочный продукт ряда натуральных чисел, например, нерешенные проблемы в теории простых чисел (скажем, гипотеза Гольдбаха ^{29} ). Эти проблемы явно автономны.Они ни в каком смысле не созданы нами – они открыты нами,и в этом смысле они существуют, неоткрытые, до их открытия. Более того, по крайней мере некоторые из этих нерешенных проблем могут быть неразрешимыми.

Пытаясь решить эти или иные проблемы, мы можем изобретать новые теории. Эти теории опять же произведены нами: они – продукт нашего критического и творческого мышления, в создании которого нам очень помогают другие существующие в третьем мире теории. Но стоит нам только произвести на свет эти теории, как они тут же создают новые, непреднамеренные и неожиданные проблемы – автономные проблемы, проблемы, которые еще предстоит открыть.

Это объясняет, почему третий мир, который по своему происхождению является нашим продуктом, автономенв том, что можно назвать его онтологическим статусом. Это объясняет, почему мы можем воздействовать на него, пополнять его или способствовать его росту, хоть ни один человек не может овладеть даже маленьким уголком этого мира. Все мы вносим вклад в его рост, но почти все наши индивидуальные вклады исчезаюше малы. Все мы пытаемся охватить (grasp) его, и никто из нас не может жить вне контакта с ним, ибо все мы пользуемся речью, без которой мы вряд ли бы стали людьми [153] 153
  Очеловечивающую силу .своего драматического открытия речи в высшей степени трогательно и убедительно описала Элен Келлер (знаменитая американская писательница и педагог, от рождения слепая и глухая. – Прим. пер.).Из специфически очеловечивающих функций языка его аргументативная (или критическая) функция кажется мне самой важной: она составляет основу того, что называют человеческой рациональностью (rationality).


[Закрыть]. И все-таки третий мир разросся далеко за пределы охвата не только одним человеком, но и всеми людьми (о чем свидетельствует наличие неразрешимых проблем). Его воздействие на нас стало более важным для нашего роста и даже для его собственного роста, чем наше творческое воздействие на него. Ведь почти весь его рост основан на эффекте обратной связи – на вызове, который бросает нам открытие автономных проблем, многие из которых, возможно, так и останутся нерешенными [154] 154
  Можно показать (Tarski A., Mostowski A., Robinson R. М.Undecidabie Theories. Amsterdam, 1953, см. особенно примечание 13 на с. 60 и далее), что (полная) система всех истинных высказываний арифметики целых чисел не аксиоматизируема и по существу неразрешима. Отсюда следует, что в арифметике всегда будет бесконечно много нерешенных проблем. Интересно, что мы можем делать такие неожиданные открытия о третьем мире, в значительной степени независимые от состояния нашего духа. (Этот результат во многом восходит к пионерским результатам Курта Гёделя).


[Закрыть]. И нам всегда будет бросать вызов задача открытия новых проблем, поскольку число проблем, остающихся нерешенными, всегда будет бесконечным. Несмотря на автономность третьего мира, но также и благодаря ей, всегда найдется простор для оригинальной и творческой работы.

5. Проблема понимания

Я уже привел некоторые доводы в поддержку автономного существования объективного третьего мира потому, что надеюсь внести вклад в теорию понимания («герменевтику»), активно обсуждаемую представителями гуманитарных наук («Geistenswissenschaften» – «наук о духе», «моральных и ментальных наук»). Теперь я начну с предположения, что именно понимание предметов, принадлежащих третьему миру, составляет центральную проблему гуманитарных наук. Похоже, что это – радикальный отход от основополагающей догмы, принятой почти всеми исследователями в области гуманитарных наук (на что указывает сам этот термин) и особенно теми, кто занимается проблемой понимания. Я, конечно, имею в виду догму, согласно которой предметы нашего понимания принадлежат в основном второму миру или, во всяком случае, должны объясняться в психологических терминах [155] 155
  Несмотря на моду на антипсихологизм, начавшуюся с «Логических исследований» Гуссерля (Husserl Е.Logische Untersuchungen. 1900-1901, 2-е изд., 1913, 1921; русский перевод – Гуссерль Э.Логические исследования. Т. 1. СПб., 1909.), психологизм, то есть пренебрежение третьим миром или даже его отрицание, – все еще силен, особенно среди тех, кто занимается теорией понимания («герменевтикой»). Антипсихологизм Гуссерля, несомненно, явился следствием критики, которой Фреге подверг его написанную в духе психологизма работу – Husserl Е.Philosophie der Arithmetik. Psychologische und Logische Untersuchungen, 1891. В своих «Logische Untersuchungen» (где он ссылается на Больцано) Гуссерль заявляет с замечательной ясностью (В. I, S. 178): «Во всех... науках мы вынуждены настаивать на фундаментальном различии между тремя видами [взаимоотношений: (а) [взаимоотношения составных частей нашего познавательного опыта...»(то, что я здесь называю вторым миром), «(b) [взаимоотношения предметов исследования...»(это прежде всего мой первый мир, но они могут принадлежать и к любому другому) «и (с) логические [взаимоотношения...»(они принадлежат моему третьему миру). Вполне может быть, однако, чго именно этот в высшей степени важный отрывок и повинен во все еще царящей путанице. Ведь в том месте в пункте (а), которое выше заменено многоточием, Гуссерль говорит о психологических [взаимо]отношениях «суждений, озарений (insights), предположений, вопросов» и, в частности, также об актах интуитивного понимания,«в которых долго открывавшаяся теория охватывается мысленным прозрением (is thougt out with insight)». Ссылка на «суждения», «предположения» и «вопросы» в одном ряду с «озарениями» может повести к путанице, особенно учитывая, что в пункте (с) Гуссерль говорит толькооб истинах,явным образом исключая ложные высказывания, предположения, вопросы и проблемы: он говорит об «истинахнаучной дисциплины, в частности научной теории, доказательства или (умозаключения». (Не следует забывать, что Гуссерль, как и многие современные мыслители, рассматривал научную теорию как научную гипотезу, истинность которой была доказана:тезис о предположительном характере научных теорий все еще поносился повсеместно как абсурдный, когда я пытался пропагандировать его в тридцатые годы). То, как Гуссерль говорит в цитированном мною отрывке о понимании,также, возможно, ответственно за некоторые еще преобладающие психологистические тенденции при решении проблемы понимания.


[Закрыть].

Не подлежит сомнению, что действия или процессы, покрываемые как зонтиком термином «понимание», суть субъективные, личные или психологические действия. Их надо отличать от (более или менее успешных) исходовэтих действий, от их результатов: от «конечного (на данный момент) состояния» понимания – интерпретации. Хотя это состояние и может быть субъективным состоянием понимания, оно может быть и объектом третьего мира, в частности теорией; и последний случай, с моей точки зрения, важнее. Рассматриваемая как объект третьего мира интерпретация всегда будет теорией. Примером может служить историческое объяснение, поддерживаемое цепью аргументов и, быть может, документальными свидетельствами.

Так что любая интерпретация есть некоторого рода теория и, как всякая теория, она укоренена в других теориях и в других объектах третьего мира. И таким образом можно ставить и обсуждать проблему достоинствтой или иной интерпретации и, в частности, ее значения (value) для нашего исторического понимания.

Вместе с тем даже субъективный акт понимания или состояние предрасположения (dispositional state) к «пониманию» могут быть поняты, в свою очередь, только через их связи с объектами третьего мира. В связи с этим я выдвигаю следующие три тезиса о субъективном акте понимания:

(1) Каждый субъективный акт понимания в значительной степени укоренен в третьем мире.

(2) Почти все существенные замечания, которые можно высказать о подобном акте, состоят в указании на его отношения к объектам третьего мира.

(3) Такой акт складывается в основном из операций с объектами третьего мира: мы оперируем с этими объектами почти так, как если бы они были физическими объектами.

Я полагаю, что эти тезисы можно обобщить и что они справедливы для любых субъективных актов «познания»: все важное, что мы можем сказать о некотором акте познания, состоит в указании на объекты этого акта, принадлежащие третьему миру – на теории или высказывания – и на их отношение к другим объектам третьего мира, таким как аргументы, имеющие отношение к рассматриваемой проблеме, или уже известные объекты.

6. Психологические процессы мышления и объекты третьего мира

Даже некоторые их тех, кто признает необходимость анализировать конечное состояние (субъективного) пониманияв терминах объектов третьего мира, боюсь, отвергнут соответствующий тезис применительно к субъективной или персональной деятельности усвоения, или понимания.Ведь общепринято, что при понимании мы не можем обойтись без таких субъективных процедур как симпатическое понимание– понимание «по сочувствию», или эмпатия, как воспроизведение действий других людей (Коллингвуд) или попытки поставить себя на место другого человека, приняв его цели и проблемы за свои.

В противоположность этому взгляду мой тезис таков. Как субъективное состояние понимания, достигаемое в конечном счете, так и ведущий к нему психологический процесс должны анализироваться в терминах объектов третьего мира, в которых они укоренены. Собственно говоря, тольков этих терминах их и можно анализировать. Процесс или деятельность понимания складывается по существу из последовательности состояний понимания. (Является ли одно из них «конечным», часто может зависеть – субъективно – от чего-то не более интересного, нежели чувство утомления). Только если найден какой-то новый аргумент или новое свидетельство, то есть некий объект третьего мира, возникает возможность сказать что-то еще по данному поводу. До того «процесс» сводится к последовательности предшествующих состояний, а «деятельность» состоит в работе по критике достигнутого состояния (то есть в выдвижении критических аргументов, принадлежащих третьему миру). Или, иными словами, деятельность понимания состоит по существу в оперировании с объектами третьего мира.

Эту деятельность можно представить с помощью общей схемы решения проблем методом опирающихся на воображение предположений и их критикиили, как я часто называл его, методом предположений и опровержений.Схема эта (в ее простейшей форме) такова [156] 156
  Эту четырехчленную схему, вместе с ее более усовершенствованным вариантом, можно найти в разделе XVIII моей работы «Об облаках и часах» (Popper К. R.On Clouds and Clocks, 1966), теперь перепечатанной как глава 6 настоящей книги. Ее можно рассматривать как результат критической интерпретации (негегелевской) диалектической схемы, обсуждавшейся в моей статье «Что такое диалектика?» (Popper К. R.What is Dialectic? 1940), которая теперь составляет главу 15 моих «Предположений и опровержений» (Popper К. R.Conjectures and Refutations, 1963).


[Закрыть]:

Р ₁→ТТ→EЕ→Р _2.

Здесь P ₁есть проблема,с которой мы начинаем, ТТ(«пробная теория (tentative theory)») – ее первое основанное на воображении предположительное решение, например наша первая пробная интерпретация. ЕЕ(«исключение ошибок (error elimination)») – это жесткое критическое исследование нашего предположения, нашей пробной интерпретации: оно состоит, например, в критическом использовании документальных свидетельств и – если на этой ранней стадии мы имеем уже в нашем распоряжении несколько предположений – оно будет представлять собой также критическое обсуждение и сравнительную оценку конкурирующих предположений. Р ₂– это проблемная ситуация, какой она выступает после первой нашей критической попытки решить нашу проблему. Она ведет нас ко второй попытке и так далее.Удовлетворительное понимание будет достигнуто, если интерпретация – предположительная теория – найдет поддержку в том факте, что она может пролить свет на новые проблемы – на большее число проблем, чем мы ожидали, или в том факте, что она объясняет многие подпроблемы, которых мы сначала не видели. Таким образом, мы можем сказать, что можем оценить достигнутый нами прогресс, сравнив P ₁с какой-то из наших позднейших проблем (скажем, Р _п).Этот схематический анализ очень широко применим, и он оперирует исключительно с объектами третьего мира, такими как проблемы,  предположения и критические аргументы. И тем не менее это – анализ того, что делаем мы в нашем субъективном, втором мире, когда стараемся что-то понять.

Более детальное исследование показало бы, что мы всегда выбираем нашу проблему на фонетретьего мира [157] 157
  Я использую здесь термин «фон», а не «фоновое знание», потому что хочу избежать дискуссии о допустимости объективного – принадлежащего третьему миру – смысла термина «знание». (См., однако, Popper К. R.Conjectures and Refutations, pp. 227f. О «фоновом знании» см. указ. соч., особенно с. 112, 238 и след.). Объективный смысл «знания» подробно обсуждался в моем докладе «Эпистемология без субъекта знания» (прочитанной в Амстердаме в 1967 г.), перепечатанном теперь как глава 3 настоящей книги.


[Закрыть]. В этот фон входит, по крайней мере, язык,который всегда включает множество теорий в саму структуру своих употреблений (как подчеркивал, например, Бенджамин Ли Уорф), а также много других теоретических допущений, не поставленных – до поры до времени – под сомнение. Только на таком фоне может возникнуть любая проблема.

Проблема вместе с ее фоном (и, быть может, вместе с другими объектами третьего мира) образует то, что я называю проблемной ситуацией,Другими объектами третьего мира, с которыми нам приходится иметь дело, могут быть: конкуренция и конфликт (между теориями и проблемами, различными аспектами предположений, интерпретаций и философских позиций), а также сравнения, противопоставления или аналогии. Важно заметить, что отношение между решением и проблемой есть логическое отношение, то есть объективное отношение в третьем мире, и что если наше пробное решение не разрешает нашу проблему, оно может решить некоторую другую – замещающую проблему. Это приводит к тому отношению в третьем мире, которое Имре Лакатос назвал сдвигом проблемы,различая при этом прогрессивные и регрессивные сдвиги проблем [158] 158
  См. Lakatos I.Changes in the Problem of Inductive Logic // The Problem of Inductive Logic. Ed. by Lakatos I.1968. См. также Lakatos I.Falsification and the Methodology of Scientific Research Programmes // Criticism and the Growth of Knowledge. Ed. by Lakatos I. and Musgrave A.1970 (русский перевод: Лакатос И.Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., 1995).


[Закрыть].