Текст книги "Пепел к пеплу (ЛП)"

Автор книги: Карина Хелле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Я не могла поверить. Я сидела на полу, скрестив ноги, и перебирала письма, но они были схожими. В одном месте было так много потери.

Вдруг дверь желоба открылась, и я тут же испугалась, завопила и попыталась встать, чуть не рухнув в дыру в полу.

– Перри! – закричал Декс, появляясь на пороге, потрясенно глядя на меня с фонариком в руке. – Ты не ранена? О, как я рад, что ты здесь, – он шагнул ко мне.

– Назад! – завизжала я, пытаясь встать на ноги. Я вытянула руки перед собой. – Прочь от меня!

Он был ошеломлен, сунул фонарик в карман куртки, но я не купилась.

– Детка, это я.

Я прищурилась, сердце колотилось.

– Да, до этого я тоже так думала.

– Я встретил Ребекку, – сказал он. – Она собирает вещи и будет ждать внизу. Она рассказала, что вы видели. То был мой двойник.

– Откуда мне знать, что ты не двойник?

Он склонил голову и нахмурился.

– Потому что, детка, это я. И я твой. Спроси, что хочешь. Или я тебе расскажу.

– Не подходи, я предупреждаю.

– Ты ужасно милая, когда угрожаешь.

– Я серьезно, – и я не шутила. Наверное.

– Это не помешает мне говорить. Я тебя знаю, Перри Паломино.

Он сделал два шага вперед, не сводя взгляда с моего лица, и я попятилась, ударилась спиной о стойку. Он поднял руки.

– Я замечал, что ты напеваешь «Сияй, звездочка», пока чистишь зубы, и это очаровательно. Я знаю, что ты, когда ешь, отмеряешь на вилку одинаковое количеств еды. Это безумно выводит. Я могу показать тебе, какие поцелуи ты любишь, и где тебя нужно потрогать, чтобы ты кончила за пять секунд.

Он сделал еще шаг, не опуская ладони.

– И я по уши влюблен в тебя. И это… – он глубоко вдохнул, глаза сияли. – Наши чувства поглощают меня. Это пугает меня сильнее всего, что мы встречали, потому что, если я потеряю тебя, если придется жить без тебя, я не буду целым. У тебя, Перри, мое сердце. Ты – мое сердце.

Я едва дышала, затерявшись в его словах, в его глазах, они смотрели все глубже в меня.

– Тебе еще нужно убеждение? – тихо и хрипло спросил он, сделав еще шаг вперед.

Нет. Я знала, что это был Декс. Мой мужчина передо мной. Но я не могла упустить шанса услышать от него эти чудесные слова, которые шли от души.

И я кивнула. Нужно еще убеждение.

Он улыбнулся.

– Тогда…

Он на миг закрыл глаза, выдохнул носом и встряхнулся. Если бы я не знала лучше, я бы сказала, что он ужасно нервничает.

А потом он встал на колено.

На миг я растерялась, не понимая, что он делает, зачем так встал? Я подумала о чем-то пошлом. Потом о страшном. Мы все же были в заброшенном почтовом отделении, дверь в желоб все еще была открыта, и снаружи бушевала буря.

А третьей мыслью было… блин. Ого! Он делал мне предложение?

– Я ждал момента, – сказал он, глядя на меня, голос подрагивал, – но ты права, я вечно не вовремя. Так что прими это. Приступим.

Он обхватил мою левую ладонь, не сводя с меня взгляда.

Я была близка к обмороку.

Это не могло происходить.

Это был сон. Красивый безумный сон.

Пусть ущипнет меня.

А он сказал:

– Когда я тебя встретил, я знал, что ты изменишь мою жизнь. Я не знал тогда, как. Я не знал, что полюблю тебя. И, что важнее, я не знал, что ты полюбишь меня. Детка, ты заставила меня увидеть добро в себе и во всем на земле. Ты прогнала моих призраков и… – он кашлянул, и я с удивлением увидела в его глазах слезы.

Ох, только не плачь, Декс, потому что я сорвусь.

Он сглотнул, смаргивая слезы.

– И ты принесла мне спокойствие. Я не могу отблагодарить тебя достаточно за то, что ты есть в моей жизни. Я хочу, чтобы ты всегда была здесь. Во всем – в хорошем и плохом, в безумном и разумном, в страшном и сексуальном. Особенно в сексуальном. Только ты и я, пока смерть не разлучит нас.

Я как-то обрела голос.

– Хоть мы знаем друг друга всего восемь месяцев? – тихо спросила я, боясь его ответа.

Но он лишь улыбнулся мне.

– Время не означает правду. А то, что у нас, правдиво, – он сжал мою ладонь и полез в карман.

Я вдохнула, эмоции затопили меня, и я смотрела, как он достает красивое сияющее кольцо и подносит к моему пальцу. Он смотрел на меня, и я словно видела все наши мгновения в его глазах.

– Перри Паломино, малыш, детка… ты будешь моей женой?

Я даже не думала.

– Да! – выпалила я, всхлипнув, покатились слезы. Я зажала рот рукой, пытаясь совладать с собой, но бесполезно. Я расклеилась. – Да, буду.

Слеза покатилась по его щеке, и он ее не вытер. Он очаровательно улыбнулся, это была улыбка чистой радости, и она вырывалась из меня горячими бабочками. Он надел кольцо на мой палец, и оно идеально подошло, сделанное как для меня, в старинном стиле с сияющими камешками.

– Оно предназначалось тебе, – сдавленно сказал он. – Как ты предназначалась мне. Моя будущая жена, – он встал на ноги и обхватил мое лицо руками. – Ох, я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

Я улыбнулась, подавляя всхлипы.

– Начинай меня щипать. Это будто сон.

Он улыбнулся.

– О, я покажу тебе, что это не сон, – он страстно поцеловал меня, как я любила, и сжал мою попу. Он резко ущипнул меня, и боль была острой. Да. Было больно. Это был не сон.

Я уткнулась лицом в его шею, он прижал меня к себе, наши тела идеально слились, поддерживая друг друга.

Ох. О боже. Декс попросил меня выйти за него.

Я буду миссис Форей.

Я.

О боже, о боже, о боже.

– Как ощущения? – прошептал он, отодвигаясь и глядя на меня. Он вытер слезы из-под моих глаз.

– Я словно умираю от восторга, – сказала я. – Я хочу сказать всему миру о нашей свадьбе, – я притянула его к себе и поцеловала. – И я хочу, чтобы ты показал мне, как это ты можешь заставить меня кончить за пять секунд.

Он застонал.

– У меня дикая невеста, – он скользнул рукой под мою футболку. – К сожалению, нам пора уходить отсюда.

Я кивнула. Я так отвлеклась на предложение, что забыла, где мы были. Дурацкая реальность. Я отодвинулась и посмотрела на дверь желоба. – Как ты меня нашел?

Он оглянулся через плечо.

– Ребекка сказала, что ты побежала в комнату вскрытия. Я понял, что ты найдешь оттуда выход, но им может быть только желоб. И я пошел через первый этаж, шел и звал меня.

Мою грудь сдавило, я вспомнила доктора, плохое, что шумело за мной.

– Ты ничего не видел?

Он покачал головой и убрал прядь волос мне за ухо.

– Ничего. А потом я наткнулся на груду досок, и было похоже, что ты пробилась.

– И Ребекка одна в школе?

– Она должна быть близко. Я сказал, что мы уходим, как только я найду тебя, – он посмотрел на сумку писем у дыры в полу. – Что это?

– Кое-что очень интересное, – сообщила я и склонилась, чтобы поднять. Кольцо сверкнуло при этом на пальце, и я ощутила вспышку радости.

Я была помолвлена!

О, я буду долго к этому привыкать.

Я подвинула мешок к нему.

– Это мешок писем, написанных пациентами. Они так и не были отправлены. И во всех дети рассказывают любимым, что боятся за свои жизни, что в больнице происходит насилие. Тот, кто работал на почте, не хотел, чтобы письма увидели свет. Но теперь их увидят.

Он нахмурился, покрутив конверт в руках.

– Что ты собираешься делать?

– Мы отнесем это в музей, отдадим Гэри Олдмену и другим работникам там, и мы убедимся, что это выйдет на свет. Я хочу, чтобы все письма были прочитаны, и все знали, что произошло в санатории.

– Конец в стиле Скуби Ду.

Я пожала плечами.

– Называй, как хочешь, но тут произошла несправедливость. Если мы раскроем это место, может, призраки успокоятся. Демоны, Шона, врач – они словно скованы местью, их терзает то, что случилось. Даже Шона удерживает Элиота и не дает ему уйти. Не знаю, но я подозреваю, что если станет известно, через что прошли пациенты, призраки уйдут. И люди как Бренна и Джоди – все в школе – будут в порядке.

Декс улыбнулся.

Я посмотрела на него.

– Что?

– Думаю, ты нашла свое призвание, миссис будущая Форей.

Я невольно улыбнулась от его обращения.

– О чем ты?

– Знаешь историю о Варренах? Они были парой – женатой – и отвечали за расследование дела Амитвилля с призраками. Они основали общество психических исследований Новой Англии. Они не просто охотились на призраков, они изгоняли их, когда могли, как мини-экзорцизм. Находили причину нахождения призраков и все исправляли.

– Думаешь, это можем быть мы?

Он пожал плечами.

– Не знаю. Я просто говорю, если мы не будем гоняться за призраками для развлечения, можно использовать наши, кхм, способности во благо.

– Умно.

– Это правильно, – сказал он, кивнув, и забрал у меня мешок. – И это хорошее начало.

Резкий гудок снаружи перепугал нас. Мы выглянули в окно и увидели заведенный джип снаружи. Ребекка подбежала к двери и застучала в нее.

Декс закинул сумку на плечо, и мы поспешили, пока Ребекка не навредила себе. К сожалению, дверь была заперта.

К счастью, мой мужчина был очень сильным.

– Назад, – крикнул он у двери, разбежался и сбил ее с петель ударом. Это было нечто. Мне повезло.

Ребекка смотрела на разбитую дверь рядом с ней, а потом перевела взгляд на нас.

– Впечатляет, Декс.

– Хочешь знать, что еще впечатляет? – спросил он, схватив меня за руку и выводя из здания к ней.

– Я не хочу знать, – сказала она с гримасой.

– Это! – заявил он, поднимая мою левую руку и показывая кольцо. – Она сказала да!

Она не сразу справилась с шоком.

– Ого! – воскликнула она. – Поздравляю! – она бросилась к нам и обняла сразу обоих. Она начала прыгать, сжимая нас. – Я так за вас рада! – она крепко сжала нас и отодвинулась, глаза были мокрыми. – Я серьезно. Вы лучше всего подходите для этого. Вы созданы друг для друга.

– Спасибо, Ребекка, – тепло сказал Декс. – И поздравляю вас с Дином.

Я вскинула брови. Ребекка возмущенно посмотрела на меня, но я Дексу не рассказывала.

– Не переживай, – сказал он ей. – Перри мне не рассказала. Не нужно быть гением, чтобы понять. Я видел, какая ты с ним в последнее время.

Она прикусила красную губу.

– С чего ты взял, что я оставлю ребенка?

Он указал на ее лицо.

– Потому что, хоть ты испугана, ты сияешь. Ты счастлива. Ты хотела этого, сколько я тебя знаю.

– Не знаю, что скажет Дин, – пробубнила она, отводя взгляд.

– И я не знаю, – сказал он. – Но, зная Дина, он будет в порядке. Вы оба, как бы ни случилось. Ты будешь отличной мамой, – он притянул ее ближе и поцеловал в макушку. Даже после всего, что я узнала, их отношения были особенными, и я видела, что они очень напоминали брата и сестру.

Она посмотрела на меня и робко улыбнулась.

– Покажи кольцо еще раз.

Я протянула руку, чтобы она могла поохать над ним. Мы пошли к джипу с мешком писем и уехали прочь от школы, санатория, демонов и смерти.

Я приехала сюда как Перри Паломино, а уезжала как будущая миссис Форей.

* * *

И хотя было после пяти вечера, над городом бушевала буря с ветром и дождем, в местном музее еще были признаки жизни. Олдмен работал за столом в деревянном здании, снаружи был синий морской памятник. Мы выбрались из машины, не отреагировали на табличку «ЗАКРЫТО» и стучали в двери, пока он не открыл их.

Он пригласил нас на чай и печенье, пока мы рассказывали о произошедшем в санатории. Я рассказала о встречах с Шоном, плохим и Элиотом, и когда он все это обдумал, Декс опустил на его стол мешок с письмами.

Это было как Рождество. Олдмен был в раю, пока рылся в конвертах, вытаскивал письма и читал их. Я видела, что он раздавлен тем, что жестокости подтвердились, хотя они случались не в то время, когда там работала его бабушка. И все же правда была горькой.

Хорошо, что Олдмен был верен правде и истории, и он пообещал, что будет сообщать нам, помогла ли находка прекратить появления призраков. Ему казалось, что это поможет, как и мне на почте. Он сказал, что сделает объявление в музее и в местной газете, сообщив, что это нашли мы с Дексом. Это не было необходимо, но я не возражала. Я хотела быть известной, но не кричать в камеру. Я хотела, чтобы меня знали за что-то уважаемое.

И, если честно, я хотела впечатлить родителей.

Потому что мы поехали в отель, чтобы переночевать, и я знала, что родители не будут рады новости о моей помолвке.

Они будут расстроены сильнее прежнего.

И все пришло к тому, что после всех пережитых кошмаров страшнее всего была встреча с родителями.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Мы проснулись рано утром в отеле у берега, уснув сразу, как только сняли номер – мы с Дексом в одной комнате, а Ребекка – в другой. Солнце озаряло пляж, волны бились о берег. Было снова тепло, день был красивым и почти летним. Казалось, санаторий был далеким воспоминанием, но я знала, что это не так.

И кольцо на пальце постоянно напоминало, что изменилось. Мы с Дексом выпили горячий кофе на балконе, забрались в кровать и не могли оторваться друг от друга. Я думала, что делала с ним многое, но секс при помолвке был особенным. Он добавлял радости.

Когда пришло время уходить, мы встретили Ребекку в фойе и выехали на дорогу, выбрали шоссе 26 среди деревьев и отправились в Портлэнд. В машине гремела «Металлика», солнечная погода радовала, и свежий лесной воздух проникал в открытые окна. Со мной были двое любимых людей, но я все больше нервничала с каждой проносящейся милей, что приближала нас к дому моих родителей.

К сожалению, была пятница, и хотя я писала Аде, чтобы отвлечься от нервов (но не рассказала пока что о помолвке), она была в школе до трех, и мы могли встретиться с моими родителями без нее. Поразительно, как я зависела от Ады в отношениях с ними. Теперь я должна была справиться одна.

Конечно, я не была совсем одна. Со мной был Декс, и я видела по его взглядам на меня, загорающемся при виде кольца, что он сделает все для меня, чтобы быть со мной. Я повторяла это себе, пытаясь успокоить нервы.

Мы ехали по мосту Скидмор на восток к аэропорту, и я нервно грызла ногти, колено подпрыгивало.

– Все будет хорошо, Перри, – сказала Ребекка, касаясь моего плеча. – Это одна ночь, мы с Дексом будем там. Даже если ты не получишь их одобрение, они будут рады тебя видеть. Вот увидишь.

Ребекка не знала о моей семье, но скоро она поймет, что все непросто.

Декс остановил машину на улице моей семьи, и я ощутила тоску по дому. Я любила Сиэтл, но скучала по родному пейзажу, широким зеленым лугам и полевым цветам, деревьям и запаху реки Колумбии.

– Милая, мы не дома, – пошутил Декс. Я посмотрела на него большими глазами. Это не было смешно. Это было страшно.

Он склонился и чмокнул меня в губы.

– Идем, малыш. Покажем им твое кольцо.

Это меня не приободрило. Я застыла на месте, пока Декс и Ребекка не вышли из машины и не открыли дверь для меня. Мне казалось, что они понесут меня, если я не выйду сама.

– Все будет хорошо, – сказал Декс. – Это твои родители. Цени их, пока они живы и не в психушке.

Я смотрела на него миг, думая о том, как ему порой сложно быть практически сиротой. Даже его брат Майкл был для него незнакомцем, не хотел ничего общего с ним, оставляя Декса без семьи. Теперь мои родители станут семьей для него, хотели они того или нет. Он тоже боялся.

Я кивнула.

– Хорошо.

Мы прошли к двери, я впереди, Ребекка и Декс – по бокам и чуть поодаль. Я поднесла палец к звонку.

И дверь открылась, опередив меня.

Папа был круглолицым, с итальянским носом и прямоугольными очками для чтения, которые все время поправлял, как всегда. В отличие от его брата, он явно похудел. Он тоже был рад меня видеть.

– Перри! – закричал он и обнял меня. – Рад видеть, тыковка, – он прижал меня так, что меня душили свои груди. Когда он отодвинулся и погладил мое лицо теплой рукой, он улыбнулся, щуря глаза. – Ты прекрасна.

Отец порой делал мне комплименты, потому что был теплее матери. Но почему-то теперь меня это удивило. Может, в этот раз я поверила.

Он посмотрел на Декса и Ребекку за мной, и я видела по его челюсти, что Дексу он не рад, а Ребекку толком не знает. Он обратился к ней:

– Здравствуй, я отец Перри.

Ребекка солнечно улыбнулась и пожала его руку. Она была в сером ретро костюме с юбкой, пояс подчеркивал талию, каблуки цокали. Я не знала с утра, почему она так профессионально нарядилась, но теперь ценила это. Она выглядела взрослой среди нас троих, это было неплохо.

– Я Ребекка, – она кивнула на Декса. – Думаю, мистера Форея вы знаете.

Я улыбнулась. Отец был вежливее, пока говорила Ребекка.

– Да, конечно, – напряженно сказал папа, протягивая руку и глядя на Декса свысока.

Декс смотрел с глупой улыбкой, пожал его руку обеими руками. Похожее было с дядей Алом, но Декс был увереннее в миллион раз. Наверное, потому что знал, что я точно с ним.

– Мистер Паломино, или лучше звать вас Дэниел?

Улыбка моего отца застыла.

– Ты можешь звать меня Дэниел, – разрешил он.

– Как насчет…

– Декс! – резко сказала я, боясь, что он назовет его папой.

– Дэниел, – раздался из дома голос матери. – Хватит там стоять, впусти их внутрь.

Ох, мама. Я глубоко вдохнула и прошла в дверь.

Мама стояла посреди прихожей, выглядя так, словно ее сдавила та же тревога, что и меня. Хотя она была собранной, как всегда, в тунике с камнями и белых коротких штанах, ее браслеты звякали на запястьях, она нервно покачивала ими. Когда мама успела стать Люсиль Блат?

– Перри, – сказала она, увидев меня. Она окинула меня взглядом. Появился вид разочарования, я ждала замечание о весе. Она сжала губы и выдавила улыбку. Может, папа просил ее вести себя хорошо. – Мило выглядит лицо. Новый макияж?

Она многое не сказала, но я приняла это.

– Новые тени, – соврала я, и она быстро обняла меня. Она тоже похудела, я ощущала кости ее спины.

– Выглядит мило, – сказала она, рассмотрев меня ближе. Ее уставшие глаза скользнули от моих волос к подбородку, футболке, руке, ладони… и вдруг ее глаза стали голубыми дисками, выпятились из глазниц. Она поняла. Она посмотрела на меня то ли с шоком, то ли с ужасом.

– Что это? – она подняла мою левую ладонь. Она ошеломленно смотрела на кольцо, а потом на меня в ожидании объяснений.

– Новости, – сказала я, делая вид, что все очень круто.

Она посмотрела на моего папу, не замечая Декса и Ребекку за ним.

– Ты видел?

Папа нахмурился и подошел. Его рот раскрылся при виде сияющего кольца.

– Когда это случилось? И за кого?

Я фыркнула. Боже, они даже не смирились с тем, с кем их дочь жила два последних месяца. Я указала большим пальцем в сторону Декса.

– За него, конечно.

И наступил настоящий ужас. Мама с папой смотрели на Декса, а тот помахал им.

– Мама, – кивнул он. – Папа.

Это их вывело, и они набросились на меня с вопросами и глупыми заявлениями.

– Что ты творишь?

– Тебе еще рано замуж!

– Это шутка.

– Ты портишь себе жизнь, Перри.

– Ты его совсем не знаешь.

– Это татуировка?

– Надеюсь, ты сказала, что подумаешь.

– Зачем тебе татуировка?

– Это глупо.

– Якорь. Ты что, моряк?

– Лучше верни кольцо.

– Альберто знал об этом?

– Он сделал тебе предложение, и ты сказала да?

Я скрестила руки и ждала, пока они закончат.

– Он сделал предложение вчера, – строго сказала я. – Я сказала да. Я люблю его. Точка.

Мама с отвращением отмахнулась.

– Любишь, – фыркнула она, – тебе еще рано знать, что это, тем более, выходить замуж.

Отец повернулся к Дексу, стоящему рядом с Ребеккой и терпящему их слова.

– Ты не знал, что обычно просят разрешения у отца, чтобы сделать предложение его дочери?

– Я думал об этом, – медленно сказал Декс. – Но вы бы отказали.

– Ясное дело! – заорал он, лицо багровело. Я надеялась, что большой ссоры не будет, потому что, хоть Декс был острым на язык, пыл отца был страшнее.

– Эй, пап, – сказала я. – Что за реакция? Может, потому я тут больше и не живу.

– О, так это мы виноваты? – драматично завопила мама. Она отвернулась и пошла к гостиной, наверное, за вином. – Это наша вина, Дэниел, – возмущенно бормотала она по пути. – Мы ее оттолкнули.

Она почти не ошибалась. Я посмотрела на папу, тот не обрадовался, что я ему перечу. Но мне это надоело. Я уже увидела, как родители словесно терзают Декса, а он стоял и принимал все это, не отступал. И я не отступлю.

– Мне жаль, если вы считаете это ошибкой, – сказала я. – Мне жаль, если вы думаете, что он не подходит для меня, или что я не так хороша для него, или что мы оба не нравимся вам. Простите, что я уехала, но я не хочу жить так, как вы для меня хотели. Простите… хотя, знаешь, пап? Я не жалею об этом.

Его глаза за очками стали огромными.

Я продолжила, указывая на Декса за собой:

– Я люблю его, а он – меня. Он любит меня такой, какая я есть, независимо от моего вида и поступков. Он любит меня и понимает, а если не понимает, то старается. Вы с мамой можете не одобрять, сколько хотите, его и меня, но мне уже все равно. Мне надоело пытаться угодить вам, заставить вас любить меня, гордиться мной. Мне это не нужно, потому что этот мужчина дает это все мне свободно. Я счастлива, и когда вы это поймете, может, сами станете счастливее. Потому что выглядите вы жалко.

Я едва дышала, закончив речь, голова кружилась, а потом раздался звук битого стекла.

Я повернула голову, мама стояла в прихожей, бутылка вина была разбита у ее ног. Капли отлетели на ее штаны и напоминали кровь.

– О, – сухо сказала она, медленно опуская взгляд на пол. – Все хорошо, я уберу.

Вдруг Ребекка побежала помогать моей маме, повела ее на кухню. Мои слова задели ее.

Хорошо.

Я посмотрела на папу, тот вел себя так же, как мама, только не уронил бутылку вина. Он был лишен дара речи. Это было впервые с ним.

Я ощутила, что Декс встал за мной, опустил ладонь на мое плечо, а Ребекка пришла с кухни и принялась вытирать пол бумажными полотенцами.

– Мистер Паломино, – сказал он официальным тоном, – я люблю вашу дочь. Я обещаю, что буду любить ее, сколько мы будем вместе. Знаю, она важна для вас. Она драгоценна. И я знаю, что она бывает проблемой. Но я хочу, чтобы вы знали, что у меня только благие намерения.

Отец медленно кивнул, глядя на нас так, словно не был уверен, что мы сделаем или скажем дальше. Страх отца не был в новинку, но в этот раз он радовал. Он словно уважал меня. Я словно вернула немного власти.

Он кашлянул и расправил плечи. Он улыбнулся натянуто, но все же это было.

– Что ж, надеюсь, вы не против отбивных. Медленно готовили весь день.

Он повернулся и прошел к Ребекке, помог ей вытереть пол.

Я посмотрела на Декса и хотела сказать, что у нас получилось.

Он тепло улыбнулся мне, словно гордился, и поцеловал меня в лоб. Это все.

* * *

После этого вечер прошел гладко. Ада вернулась из школы и разрыдалась, увидев меня, тушь потекла по ее щекам.

– Тебе нужна стойкая, – сказала я, обнимая ее, и она плакала мне в плечо.

– Я пробовала, – она вытащила платок с монограммой, наверное, от какого-то дизайнера, и вытерла им щеки. – Она наносилась с комочками, – она всхлипнула.

Мы вышли к машине и забрали сумки, включая камеру и весь материал. Мы с Дексом заняли мою старую спальню, а Ребекка спала на диване в кабинете моего отца. Пока ужин готовился – мама держалась уже лучше после случая с вином – мы устроили студию в моей комнате и позвали Аду посмотреть. Мы просмотрели весь материал, и, хотя порой было сложно вспоминать страх, что преследовал нас еще вчера, было и хорошо. Без правок, музыки и прочего у нас уже был лучший эпизод.

Ада прислонялась ко мне, мы сидели на кровати, а Ребекка и Декс – по краям, и мы смотрели на компьютер у меня на столе.

– Уже передумала?

Я улыбнулась и покачала головой.

– Нет. Грустно, что это конец, но мы поступаем верно. Уходим громко.

Она убрала светлую челку с глаз и прижалась головой к моему плечу.

– Я рада, что за тебя больше не нужно переживать.

– Надеюсь, мне не придется переживать за тебя, – сказала я.

Она напряглась на миг, я ждала ее слов, но она молчала. Об этом мы поговорим позже. Она вытянула длинную ногу и постучала по спине Декса.

– Эй, братец.

Декс оглянулся.

– Осторожнее, кроха.

– Но ты же мне теперь как старший брат?

– Буду, – сказал он. – И тогда пощады не жди, Всего пятнадцать.

Она показала ему язык.

– Через месяц шестнадцать.

– Тебе же хуже, – улыбнулся он. – Жаль, нет песни про шестнадцать.

– Уверена, ты что-нибудь придумаешь, – сухо сказала я.

Я устроилась среди подушек с сестрой рядом, с любимым и лучшей подругой в одной комнате со мной, и я поняла, как мне повезло. Может, я была без работы, может, родители никогда не поймут меня, но в моей жизни были эти люди, и они меня понимали.

Я посмотрела на кольцо.

Я была самой везучей в мире.