Текст книги "Пока смерть не соединит нас"

Автор книги: Карин Жибель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Венсан хотел уйти, убежать. Вновь обрести дорогие его сердцу тишину и одиночество.

Но Вертоли не собирался считаться с его чувствами и монотонным голосом принялся читать: «Они назвали Венсана рогоносцем, а потом заговорили о той малышке, что перерезала себе вены. Они сказали, что она умерла из-за него, из-за Венсана. Они и вправду были очень грубыми. Они также сказали, что она ушла из жизни потому, что он плохо трахал ее. И поэтому жена от него сбежала».

Старший аджюдан поднял глаза на Венсана, в прострации сидевшего на своем стуле.

– Так что же все-таки произошло? – спросил он.

Похоже, проводника уже ничто не могло разговорить, но Вертоли, видимо, наслаждался возможностью помучить его.

– Так что же, Лапаз? Они именно так и сказали?

Серван взглядом умоляла шефа, но тот оставался непоколебим.

– Ну же, Лапаз! Я задал тебе вопрос! Ты согласен с такой версией случившегося?

Достигнув небывалых высот смирения, Венсан наконец кивнул. Затем, склонив голову, закрыл лицо руками. И жандармы с изумлением заметили, что он плачет.

Внезапно почувствовав себя не в своей тарелке, Вертоли прекратил жестокую игру:

– Хорошо, вижу, ты согласен с ее показаниями. Продолжим…

Венсан резко вытер глаза.

– Что произошло потом? Ты ударил первым?

– Да… Я ударил головой Лавесьера, и эти двое набросились на меня… И… Мы подрались…

– А как ты сумел отправить в нокаут Порталя? – неожиданно с любопытством спросил Лебрен.

Порталь, служащий в мэрии. Верзила, выступавший в категории тяжеловесов.

– Не знаю, – признался Венсан. – Думаю, что, падая, он ударился об стол.

– Отлично, – подвел итог Вертоли. – Брайтенбах, дайте ему подписать показания. А затем отвезите его домой.

– Я не нуждаюсь в ее помощи! – возмущенно воскликнул проводник.

– Не спорь! О том, чтобы сесть за руль в таком состоянии, и речи быть не может! Я потом сообщу тебе, какой ход примет дело.

* * *

Серван первой вышла из джипа; Венсан на заплетающихся ногах с трудом дотащился до шале. Всю дорогу от Кольмара до дома он не раскрывал рта, чем несказанно удивил Серван.

Покопавшись в карманах куртки, он вытащил ключи и отпер дверь. Серван проскользнула за ним.

Он резко повернулся, она отступила на шаг.

– Вы все еще здесь? – пошатываясь, произнес он. – Можете возвращаться в вашу сраную казарму и лизать сапоги этому кретину Вертоли!

Растирая парализованное болью запястье, он краем глаза заметил, с какой яростью она смотрит на него.

– Нет никакого смысла нападать и хамить, месье Лапаз! Не моя вина в том, что случилось. А если хотите знать все, то я вам скажу, что очень сожалею о том, как повел себя мой шеф. Однако и вы вели себя отнюдь не блестяще!

– Ах вот как? Послушайте, почему вы так яростно рветесь мне помогать, бригадир? Больше не можете без меня обойтись, да? Я прав? Однако я прекраснейшим образом обойдусь без вас…

Решив выйти из игры, Серван направилась к выходу. Впрочем, она сама не знала, зачем вообще выходила из машины.

Внезапно Венсану захотелось кого-нибудь уязвить, но вокруг, кроме нее, никого не было. Он преградил ей путь:

– Ну что, бригадир? Втюрились в меня?

Она смерила его взглядом с ног до головы:

– Вы действительно считаете, что перед вами не может устоять ни одна женщина? Мне очень жаль вас разочаровывать, но вы не в моем вкусе!

– Это мы еще посмотрим!

– Я всего лишь хотела помочь вам, но теперь понимаю, что вы этого не стоите. Всего хорошего, месье Лапаз.

Она строевым шагом направилась к джипу, и Венсан тотчас пожалел, что так по-хамски вел себя с ней. Он подбежал к машине, которая уже разворачивалась:

– Серван, подождите!

Резко затормозив, она опустила стекло:

– Что еще?

Шум мотора не способствовал признаниям; Венсан протянул руку и выключил зажигание.

– Я хотел извиниться, – произнес он. – Я… я сожалею о том, что здесь вам наговорил… Идемте, выпьете стаканчик…

– Полагаю, с вас на сегодня достаточно! – резко оборвала она.

И снова взялась за руль; однако он настаивал:

– Пожалуйста, Серван… Не уезжайте.

Она колебалась, но в конце концов согласилась выйти из машины. Все еще настороже, она последовала за ним в дом, где он предложил ей сесть.

– Я… Мне действительно очень жаль, что я наговорил вам кучу гадостей, – промолвил он. – Видимо, я еще не совсем протрезвел.

– Конечно, алкоголь – прекрасное алиби!

Алиби. Она и впрямь говорила как настоящий флик. В сущности, это нормально.

– Сейчас вы уже не пьяны, – продолжала она. – Мне кажется, что вам неловко из-за того, что произошло во время допроса. Но вы вовсе не казались смешным, даже когда не сумели сдержать слез.

– Почему вы все время хотите поддержать меня, Серван?

Она пожала плечами:

– Сама не знаю. Конечно, потому, что вы мне симпатичны. Я нахожу вас… Интересным.

– Интересным?

– Да, интересным. Когда вы не разыгрываете из себя мачо или… великого коварного соблазнителя!

Она вновь обрела свою улыбку подростка.

Несколько мгновений Венсан обдумывал ее слова. Удалившись на кухню, он вернулся со стаканами и бутылкой фруктового сока. Но сам он не смог проглотить ни капли. Нейроны и желудок работать отказывались.

– Я хочу еще раз извиниться…

– Довольно. Я понимаю, у вас был тяжелый день.

– Да, очень тяжелый, – согласился он. – К счастью, вы были там.

– Знаете, я не понимаю, почему Вертоли так дурно обошелся с вами… Я уважаю его и была ошеломлена его желанием непременно загнать вас в угол…

– Мы с ним никогда не были друзьями. Но вы правы, что относитесь к нему с уважением: он клевый чувак. Во всяком случае, прекрасный профессионал.

– Именно это от него и требуется! Он одинаково ровно относится ко всем, и он очень хорошо меня встретил, когда я прибыла к нему в казарму.

– Я был груб с вами во время допроса, – произнес Венсан. – Я…

– Вы уже извинились, – прервала она его. – Не стоит и дальше говорить об этом.

Они надолго замолчали.

– Вы возьмете меня с собой еще раз? – внезапно спросила она.

Венсан встрепенулся:

– Куда это?

– В горы…

– Конечно, если вы хотите.

– Но я вам заплачу! – уточнила она.

– О чем вы, Серван. Я стольким вам обязан…

– Вы мне ничем не обязаны… Совершенно ничем.

– Вы любите горы?

– Очень… Особенно когда о них рассказываете вы… Они предстают совершенно другими!

Растроганный подобным комплиментом, самым прекрасным, который только можно было ему сделать, он снова чуть не разрыдался, чего с ним не случалось вот уже много лет. Пять лет, это точно.

Похоже, он действительно потрясен.

* * *

Серван прибыла в казарму только в 22 часа 30 минут. Поставив джип в гараж, она направилась к общежитию. И столкнулась нос к носу с Вертоли, который, похоже, ждал ее.

– Добрый вечер, аджюдан…

– Ко мне в кабинет, немедленно!

Обеспокоенная его приказным тоном, она поспешила следом за шефом.

Закрыв за ней дверь своего кабинета, он удобно устроился в импозантном кожаном кресле.

Серван осталась стоять, держа руки за спиной.

– Нам надо немного поговорить, бригадир, нам с вами! – разгневанным тоном заявил Вертоли.

Его пальцы бегали по крышке письменного стола, словно по клавишам рояля, – признак, что в любую минуту он готов взорваться.

– Слушаю вас, старший аджюдан.

– Где вы были?

– Простите?

– Я вас спрашиваю, что вы делали в промежуток времени, прошедший с того момента, когда вы отправились отвозить Лапаза, и до теперешнего часа… – Он посмотрел на часы. – То есть между 19 часами и 22 часами 30 минутами. Не три же часа вы затратили на дорогу в Аллос!

– Я была с Венсаном.

– И чем вы с ним занимались?

– Ну… Я… немного посидела у него, составила ему компанию…

– Составили ему компанию? – усмехнулся шеф. – Какого рода компанию?

Серван с удивлением взирала на старшего по званию, а потом с едва сдерживаемым гневом произнесла:

– Я вам не позволю, старший аджюдан!

– Отвечайте на мои вопросы!

– Ничего не произошло! Мы разговаривали, вместе перекусили, и все. Ничего больше. Уверяю вас.

– Я очень хочу вам верить, Брайтенбах… Но напоминаю, что, когда я попросил вас отвезти Лапаза домой, вы находились на службе. И в вашу задачу не входило ужинать с ним! Или я ошибаюсь?

– Нет, – согласилась она. – Но ему нужен был кто-то, чтобы выговориться…

Вертоли расхохотался, Серван опустила глаза.

– Ему надо было выговориться? Брайтенбах, вы забыли, что работаете в жандармерии, а не в бюро социальной помощи или службе «SOS ищу друга»?

– Но…

– Замолчите! Будете говорить, когда я вам разрешу!

Он, похоже, немного успокоился и наконец предложил ей сесть.

– Я беспокоился за вас, – внезапно произнес он доверительно. – Спрашивал себя, куда вы могли деться…

– Мне очень жаль, но я об этом не подумала…

– День был долгим, – подвел итог Вертоли. – Теперь можете идти к себе.

– Спасибо, старший аджюдан, – проговорила она.

И направилась к двери. Но прежде чем переступить порог, она обернулась:

– Могу я вам задать вопрос, шеф?

– Задавайте…

– Сегодня, во время допроса… Зачем вы его так унижали?

Вертоли поморщился, однако сохранил спокойствие:

– Я вас неприятно удивил?

– Немного…

– Вы же знаете, здесь, в маленьком городке, я поставлен во главе отделения жандармерии. И даже когда ко мне доставляют людей, которых я хорошо знаю, с кем я работаю, а это именно случай Венсана, я не могу позволить себе менять линию поведения. Он обязан был изложить мне свою версию ссоры в баре, так что я обошелся с ним так, как обошелся бы с любым другим допрашиваемым. Наши дружеские отношения и наши симпатии не должны вторгаться в работу, Серван. Я вел его допрос так, как допрашивал бы кого угодно. А если Лапаз не выдержал, то я за это не в ответе. И я не оценил поддержку, которую вы ему оказали. Извольте провести границу между вашей работой и вашей частной жизнью. Понятно, Серван?

– Да… Все поняла. Доброй ночи, шеф.

– Доброй ночи, Серван.

Глава 8

Сняв форму, Серван словно освободилась от сдавливавшего ее ошейника.

День, проведенный в дежурке жандармерии, прошел на удивление скучно: она ощущала себя манекеном, посаженным перед окошечком для украшения помещения. Где обещанные приключения? Никакого выброса адреналина, скорее уж капли валиума в стаканчик…

Проверив автоответчик, она не нашла ни одного сообщения. Прошла в ванную и полчаса стояла под душем, прежде чем упасть на кровать. Прикрыв веки, с сигаретой в руке, она задремала, убаюканная песней Ланса, горной речки, протекавшей неподалеку от жандармерии; напоенная таянием снегов, она спешила слиться с Вердоном в бурном объятии.

Нарастающая тоска, рутина чувств.

Она загасила сигарету, схватила телефон.

Кому я могу позвонить? Маме? Я вчера ей звонила… Брату? В это время он еще не вернулся домой. Кому тогда?

В конце концов она отложила телефон и постепенно погрузилась в праздную дремоту. Три громких удара в дверь заставили ее встрепенуться.

– Брайтенбах! Откройте!

Узнав голос старшего сержанта, она быстро натянула футболку и джинсы. В коридоре она увидела своего непосредственного начальника.

– Надевайте тактическую форму! – приказал Кристиан Лебрен. – Мы отправляемся…

– Куда?

– Поторопитесь!

Он был уже далеко, и она не стала пытаться узнать больше. Быстро одевшись, она выбежала в коридор, ведущий на парковку, где три машины ждали только ее. Она вскочила в первый же джип, где за рулем сидел Вертоли, и кортеж тронулся.

Семь часов вечера, солнце, клонившееся к закату, заливало вершины оранжевым светом, и Серван залюбовалась горами.

– Куда мы едем, старший аджюдан? – спросила она.

– Нас вызвал Жюльен Мансони: рация одного из его смотрителей не отвечает… Смотритель совершал обход и обещал вернуться несколько часов назад. Надо попытаться отыскать его до наступления темноты. Его жена подняла тревогу: она сказала, что сегодня он обещал прийти пораньше… У него была назначена встреча с учителем сына, но он не пришел в школу.

– Думаете, с ним случилось несчастье?

– Я ничего не думаю, бригадир. Мы делаем нашу работу, и все. Смотрители уже ведут поиски… Они на месте, вместе с Лапазом.

После потасовки в баре, случившейся две недели назад, она больше не видела Венсана. Но предпочла бы встретиться с ним при иных обстоятельствах.

– А кто этот смотритель? – снова задала она вопрос.

– Пьер Кристиани.

* * *

Серван закурила и предложила сигарету Жюльену Мансони; он взял, даже не подумав сказать ей «спасибо».

Вместе с группой она вернулась к месту сбора: ни малейшего следа пропавшего человека. Ночь полностью вступила в свои права, и только резкий свет половинки луны сверкал сквозь вершины лиственниц. Вернулись жандармы и оба смотрителя, Седрик и Батист. Не было только Венсана.

Все молчали; их необычное собрание во мраке дикого леса напоминало церемонию прощания с усопшим.

– Я позвоню Наде, – произнес Жюльен Мансони. – Надо сказать ей, что на сегодняшний вечер поиски ничего не дали…

Он отошел от группы, чтобы выполнить свою деликатную миссию, но тут вдалеке заблестел свет; факел двигался прямо на них, и все снова обрели надежду.

– Это наверняка Венсан, – промолвил Батист.

Действительно, это был проводник. Не задавая лишних вопросов, в гнетущей тишине он обменялся несколькими рукопожатиями; и так понятно, что Пьера не нашли.

– Останавливаем поиски, – подвел итог Вертоли. – И возобновим их на рассвете.

– Я продолжу, – возразил Венсан.

– Я тоже, – добавил Жюльен Мансони.

– Но вокруг непроглядная темень! – воскликнул аджюдан. – Какого черта, ведь это ни к чему не приведет!

Он был прав, но оба мужчины стояли на своем: они не могут бросить друга в такую убийственно холодную ночь.

– Что ни говори, но сейчас ни черта не видно, – урезонивал их Батист, – и полный риск навернуться в пропасть…

– Все расходятся по домам, – повторил Вертоли. – Встречаемся здесь же в половине шестого. Я вызову на помощь вертолет…

В конце концов после некоторых колебаний оба упрямца согласились последовать совету Батиста. Вереница машин проследовала к Аллосу, а Венсан свернул к Шоми. Припарковав пикап перед фермой Кристиани, он трижды постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел.

Надя, выбежавшая ему навстречу, так и застыла в коридоре. Она боялась услышать новость, какую он сейчас сообщит ей.

Он обнял ее, крепче, чем обычно.

– Пришлось прервать поиски, – проговорил он. – Я вернусь туда с зарей. Надейся, Надя. Он выпутается…

Она не ответила и слегка отстранилась от него.

Она хотела, чтобы ее обняли совсем другие руки. И сама хотела обнять совсем другого мужчину.

– Где дети? – спросил Венсан.

– У себя в комнате. Сейчас поднимусь посмотрю… Мне кажется, им удалось заснуть. Я сказала им, что у Пьера возникли затруднения, но ничего серьезного.

– Возможно, не следовало так говорить… тебе надо бы им объяснить, что…

– Что объяснить? – резко спросила Надя тихим голосом. – Пока ничего не известно. Так зачем же их пугать? Или ты не согласен?

– Ты права, – признал Венсан. – Надеюсь, завтра Пьер будет здесь.

Он пытался убедить себя в этом, потому что хотел этого больше всего на свете.

Надя наполнила два стакана домашней медовухой и устроилась на диванчике рядом с Венсаном.

– Спасибо, – произнесла она.

– За что? Пьер мой лучший друг, ты прекрасно это знаешь… И я не понимаю, за что ты меня благодаришь… Если бы я не ответил на вызов, он бы отправился меня искать.

– Знаю, Венсан. Я в тебе не сомневаюсь.

– Завтра утром мы его найдем, – уверенно произнес проводник. – У него в рюкзаке есть все, чтобы заночевать в горах… Он, скорее всего, упал и вывихнул ногу. А его рация, видимо, вышла из строя, или разрядилась батарея… Пьер профи, он выпутается.

– А если он уже…

– Остановись, Надя! Не говори так…

Они надолго замолчали, думая о том, кого им сейчас так не хватало. Слыша только биение своих сердец. Пытаясь услышать, как бьется его сердце.

– Хорошо, что ты здесь, – наконец произнесла Надя.

– Хочешь, я останусь на ночь?

– Да. Можешь занять нашу комнату. Я останусь здесь, на диванчике… Тебе надо поспать. В котором часу тебя разбудить?

– В половине пятого.

– Ты ел что-нибудь?

Он отрицательно помотал головой, и она отправилась на кухню. Он восхищался ее мужеством, тем, как она сопротивлялась ударам судьбы, как не сгибалась под грузом жизни. Не сдавалась. Сила природы, воплощенная в хрупком и невесомом с виду теле. Но чего стоит эта видимость?

Венсан лег и закрыл глаза, адресуя горам свои беззвучные молитвы.

Не забирайте моего брата.

Не его.

Я так его люблю.

Глава 9

Копье, пронзающее мозг… всего лишь упорный трезвон будильника.

Серван нащупала кнопку и, пришлепнув ее, села на кровати. Главное – снова не уснуть: поиски возобновятся через час.

Прежде всего надо съесть полноценный завтрак. Набраться сил. Но в этот час организм отказывался принимать пищу. Хорошо, если только из-за раннего часа. Кого они искали – раненого или убитого? При этой мысли она ощутила, как по спине пробежал холодок. Она вспомнила Венсана, представила себе, как он опечален. Тогда, на берегу озера, она почувствовала, что между обоими мужчинами существовала очень прочная связь, поэтому они так хорошо понимали друг друга с полуслова.

Стараясь не думать о плохом, она проделала обычные утренние процедуры. Душ, надеть камуфляжную форму, подготовить рюкзак. И вот она уже спускается и присоединяется к коллегам.

На призыв откликнулись все.

День только занимался, когда команды приступили к поискам. Разбившись на тройки, они под руководством аджюдана Вертоли методично прочесывали окрестности.

Серван в компании Венсана и Матье двинулась по направлению к водопаду Пиш. С самого утра проводник не сказал ни слова, но на лице его ясно читалась тревога. Они шли медленно, всматриваясь в пропасти и расселины, стараясь отыскать хотя бы малейший след, хоть какой-нибудь знак. На узкой тропе Серван чувствовала себя неуверенно. И хотя Венсан был поглощен поисками, он быстро заметил ее робость.

– Если вам плохо, поворачивайте назад, – сухо распорядился он.

– Все нормально! – заверила она его. – Не обращайте на меня внимания…

– Мне совершенно не хочется вытаскивать вас из какого-нибудь оврага!

– Да все в порядке, говорю же вам!

Они снова сосредоточились на поисках. Серван делала все, чтобы побороть дурноту, и чаще заглядывала в расселины, чем смотрела на носки собственных ботинок. Внезапно она поняла, что ее пресловутое головокружение вернулось и пошло на приступ. На несколько секунд она закрыла глаза, а когда открыла, окружавшая ее природа закружилась в бешеном колдовском вальсе. Сжав зубы, она вцепилась в склон. Мужчины основательно опередили ее, и при мысли, что она может потерять их из виду, ее охватила паника.

Взять себя в руки, побороть идиотский, поистине мистический страх.

Пройдя несколько метров, она снова остановилась. Электрические разряды, болезненно поднимавшиеся от пяток до позвоночника, парализовали ее члены.

Она не могла сдвинуться ни на шаг.

Венсан позвал ее:

– Ну, что такое? Какого черта вы отстаете?

– Я иду, – проговорила она. – Уже иду…

Но ноги все еще отказывались ей служить, и она не продвинулась ни на сантиметр. Прижавшись, как парализованная, к холодному камню, Серван чувствовала такое сильное головокружение, словно она находится на борту гонимой волнами лодки.

Венсан развернулся и подошел к ней. Схватил за плечи и довольно сильно потряс.

– Дайте мне еще несколько минут! – умоляющим голосом произнесла она.

– Замолчите и смотрите на меня, – приказал он.

Она подняла глаза и встретила его колючий взгляд.

– Хотите мне помочь, Серван?

Она кивнула.

– Тогда идите за мной…

Он схватил девушку за руку, тотчас сжавшуюся в его руке, и, сойдя с тропы на обочину склона, пошел рядом с Серван.

– Не бойтесь, – сказал он ласково.

– Поднимитесь! – воскликнула она. – Вернитесь на тропу!

– Нет… Мне не страшно. Доверьтесь мне…

Он продолжал идти как ни в чем не бывало, вынуждая ее следовать за собой. Пройдя так несколько десятков метров, Серван почувствовала, как головокружение отступило. Венсан отпустил ее и вернулся на ровную поверхность. Он сам толком не понимал, почему такой метод почти всегда отлично срабатывал.

– Теперь вам лучше?

– Да… Извините меня.

– Но если вам все еще плохо, вы можете сесть и подождать нас тут… Согласны?

– Нет, я хочу продолжать!

Сердце Серван забилось спокойней, она перестала часто смотреть вниз. Однако именно там и следовало искать. Но она опасалась, что ее дурное самочувствие вернется вновь. Взяв направление на приют Талона, они пошли вдоль оврага Бушье, местами очень глубокого. Неожиданно вдалеке послышался шум вертолета, приближавшегося со стороны горного массива: поддержка с воздуха, обещанная аджюданом; вертолет облетал территорию, которую внизу обследовали поисковые группы.

Неужели они могут что-то разглядеть с такой высоты, спросила себя Серван.

Она делала все возможное, чтобы достойно исполнить свою роль, молча проклиная страх, растекавшийся по ее венам. Быстрым и уверенным шагом Венсан шел метров на двадцать впереди, устремив взор вниз по склону. Время от времени он останавливался и в бинокль осматривал местность. Затем маленькая группа шла дальше. Высоко в небе над ними пролетел жаворонок.

Время шло в ритме шагов по каменистой тропе, отмеряя минуты раннего и холодного утра. Серван стало лучше. Окружающая природа больше не казалась ей враждебной, глаза привыкали к обрывам. Сжимая руками лямки рюкзака и прерывисто дыша, она устремила взор в сторону перевалов. Потом направила бинокль на дно оврага, осторожно отвела его и начала подниматься по склону.

Ты дойдешь, Серван. Дыши глубже…

И в эту минуту она заметила нечто совершенно чуждое для этого пейзажа.

Что это?

Напоминает…

Внизу, за большой каменной глыбой, в нескольких десятках метров от горного потока, лежал человек. Она разглядела только ногу, но сомнений не оставалось. И она позвала своих спутников, ушедших далеко вперед:

– Эй!

Они не услышали ее и продолжали идти.

– Эй! – изо всех сил закричала она. – Идите сюда, посмотрите!

Венсан обернулся, она призывно помахала ему рукой, указывая пальцем в пропасть:

– Сюда! Там внизу кто-то есть!

И проводник, и жандарм быстро вернулись назад. Глядя в указанном направлении, Венсан узнал серые брюки друга:

– Черт! Это же Пьер!

Доложив аджюдану Вертоли, Матье решил немного подождать, пока прибудет подкрепление. Но Венсан уже доставал из рюкзака веревку и спусковое устройство. Торопливо застегнув страховочные ремни, он закрепил веревку на спусковом устройстве и зафиксировал его на талии. Другой конец веревки перекинул через нависавшую над тропой лиственницу.

– Я спускаюсь, у меня с собой набор для оказания первой помощи. Матье, ты меня страхуешь.

Бригадир уперся ногами в два валуна и обеими руками схватил веревку. Венсан оттолкнулся от склона и с поразительной скоростью заскользил вниз. И вскоре исчез за массивными выступами. Серван затаила дыхание; ожидание казалось бесконечным. Хотя на деле прошло всего несколько минут, но на конце веревки время словно замерло.

– Он отцепился, – неожиданно произнес Матье. – На том конце больше никого нет…

Позабыв про тошноту и электрические разряды, пульсировавшие вдоль голеней, Серван подбежала к обрыву. Волнение заставило ее позабыть об опасности. Не увидев проводника, она схватила рацию и попыталась связаться с ним:

– Венсан? Вы меня слышите? Как там Пьер?

Ответа не последовало. Тревога внутри ее нарастала.

– Венсан?

На другом конце по-прежнему тишина. Мучительная неизвестность.

– Я спускаюсь! – неожиданно заявила она.

– Что? – в изумлении произнес Матье. – Остановись! Ты ждешь здесь…

На глазах у обомлевшего молодого коллеги девушка схватилась за веревку и, глядя прямо перед собой, прыгнула в неизвестность. Главное – не смотреть вниз. Она даже не подумала обмотать веревкой талию. Так что если она ее отпустит, прыжок ее станет поистине хрестоматийным примером глупости.

Матье стремительно подхватил веревку.

– Поднимайся обратно! Ты забыла привязаться! – крикнул он.

Никакого отклика. Серван его не слушала. Не слушала она и свой страх.

Чем дальше ноги скользили по каменистому склону, тем рокот потока становился все громче. Впиваясь пальцами в нейлон, Серван спускалась необычайно быстро. Опустившись на несколько десятков метров, она встала на скалу, нависавшую над ревущей рекой. И поняла, что содрала кожу на ладонях. Но сейчас это не имеет никакого значения, боль даст о себе знать потом.

Осторожно продвигаясь вперед, она старалась не поскользнуться на мокрых от утренней росы камнях. Ее мышцы, твердые как камень, дрожали от уколов адреналина.

Наконец она разглядела Венсана, опустившегося на колени рядом с Пьером.

Преодолеть еще несколько опасных метров и, сделав над собой усилие, изгнать страх и присоединиться к ним.

Конец пути.

– Боже мой! – прошептала она. – Венсан…

Смотреть на это было невыносимо.

Он обнял изломанное, истерзанное тело, словно хотел успокоить его боль.

Марионетку, с которой поиграли, а потом разломали ради забавы.

Тело, уже остывшее. Уже давно. Душа уже отлетела навсегда.

Он прижимал к груди дорогое для него существо.

Испытывая и гнев и отчаяние одновременно, он замер, ощущая свое бессилие.

И внезапно удивился тому, что ненавидит тех, кого так любил.

Кого надеялся любить вечно.

Тех, кто только что уничтожил одного из своих детей.

* * *

На долину обрушился проливной дождь. Слезы неба и горных вершин, уходящих в бесконечность.

Траур охватил все клеточки огромного мира, проникая в сердце каждого подобно стальной игле.

Показалась деревня. Венсан включил «Зиму» Вивальди, зазвучавшую еще печальней, чем обычно, и свернул в направлении Анколи. Отныне все зимы станут для него символом печали.

После того как вертолет увез Пьера в госпиталь в Бриансоне, он оставался с Надей. Вечером на смену прибыла семья, и он предпочел исчезнуть. И оказался один на один со своим безмерным горем. Совсем один, как никогда раньше.

Потому что Пьер всегда был рядом. Всегда.

Но больше этого не будет. Никогда.

Ему хотелось кричать, выть. Но слезы, сдерживаемые с того самого утра, не хотели прийти и облегчить его боль.

Добравшись до дома, он сел на ступени террасы и, не в силах двинуться дальше, остался под дождем среди разбушевавшейся стихии. И тогда его слезы смешались с рыданиями неба. Галилей, тоже не обращавший внимания на проливной дождь, положил голову на колени отчаявшегося хозяина. Не зная причины страданий, пес чувствовал всю глубину горя и разделял его.

Венсан плакал долго. Постепенно он успокоился. Закрыв глаза, он слушал пение ветра, который в этот вечер подражал интонациям Пьера.

Открыв глаза, он увидел на дороге свет фар. Интересно, кто явился нарушить его уединение?

Спустя мгновение он узнал маленький автомобильчик Серван. Девушка быстро бежала к дому, словно струившийся с неба дождь обжигал ее. В неподвижной, поливаемой дождем фигуре на краю террасы она скорее угадала, чем узнала, Венсана.

– Венсан, довольно, надо идти в дом! – Она схватила его за руку. – Идемте, вы совсем промокнете! Идемте!

Но почему он должен куда-то идти? Ему не хотелось ни говорить, ни шевелиться, а у Серван недоставало сил увести его.

– Идемте же, черт возьми! Вставайте… Венсан, прошу вас! Идемте в дом…

– Оставьте меня в покое! – ледяным тоном произнес он. – Оставьте меня…

Она отошла на несколько шагов и, закрыв лицо руками, медленно сползла по стене; ей явно было очень плохо, но причины ее страдания Венсан понять не мог.

Он был поглощен собственным несчастьем.

Наконец он встал и пригласил ее войти внутрь. Не говоря ни слова, разжег огонь, поставил кипятиться воду. Застыв у дверей, промокшая с головы до ног, Серван растерянно озиралась, дрожа от холода.

– Садитесь поближе к камину, – приказал Венсан. – Сейчас я принесу вам сухую одежду.

– Не стоит беспокоиться…

– Не спорьте!

Прежде чем сесть, поджав ноги, у камина, где занимался огонь, она стянула куртку.

– Я иду переодеваться, – промолвил проводник. – И сейчас принесу вам сухие шмотки и полотенце.

Он быстро вернулся с банным полотенцем, брюками и футболкой:

– Переодевайтесь.

И исчез. Воспользовавшись его отсутствием, Серван, с трудом сдерживая стук зубов, быстро натянула на себя сухую одежду.

Спустя несколько минут они уже пили горячий чай, устроившись на полу перед камином.

Странная ситуация. Венсана стесняло ее присутствие; он не привык ни с кем делиться своими несчастьями. Однако у него не хватало сил выставить ее за дверь.

– Я не хотела вас беспокоить, – неожиданно тихо проговорила Серван. – Но я не знала, к кому мне пойти… У меня здесь нет никого, кроме вас…

Он с удивлением посмотрел на нее: ему никогда не приходило в голову, что он может помочь кому-то преодолеть горе. Наконец он сообразил, какая боль терзает ее так сильно, что заставила приехать сюда.

– Вы в первый раз увидели труп? – спросил он, вороша дрова в камине.

Всхлипнув, она кивнула.

– Вчера вечером я проходила там, – призналась она. – И ничего не увидела… А если бы увидела, может, можно было бы…

– Ничего нельзя было сделать. У него проломлен череп, он умер мгновенно. Вам не в чем винить себя. Вы не в ответе за его смерть, Серван.

Однако стереть отпечатавшуюся в мозгу картину не так-то просто. Тело Пьера в неестественной позе… Венсан, обнимавший его… И слезы Нади. Эти картины преследовали ее неотрывно.

– Как там его жена? – спросила она.

– А вам как кажется? – резко ответил Венсан. – У нее дети, а потому нет выбора. Она должна держаться. Но она сильная, очень сильная.

– То есть сильнее меня?

– Я говорил вовсе не о том. Не рассчитывайте на меня, что я стану играть в ваши игры… Вы выполнили свою работу, и выполнили ее хорошо. Так что прекращайте себя изводить.

Мягкое тепло очага постепенно вдыхало жизнь в их исстрадавшиеся тела.

– Знаете, – начал Венсан, – Пьер был моим единственным другом. Всегда им был. Но мы крупно поссорились и расстались.

– В самом деле?

– Это случилось в тот день, когда погибла Мириам. Пьер был здесь, когда Мишель явилась сообщить мне о ее смерти. И он не выбирал слова… Обидевшись на него, я вышвырнул его на улицу. Если бы этого не произошло, возможно, я пошел бы вчера с ним. И он, скорее всего, был бы жив…

– А теперь вы напрасно себя вините, – заметила девушка.

– В нашу последнюю встречу мы наговорили друг другу кучу гадостей. А ведь мы с ним никогда не ссорились!

– Уверена, он уже простил вас, – произнесла Серван.

За дверью ярилась гроза, порывы ветра подхватывали потоки воды и с громким стуком дробили их о крышу шале.

– Я вас оставляю, – сказала Серван, вставая. – Завтра я привезу вам вашу одежду… Во всяком случае, после того как я с вами поговорила, мне стало легче.

– В такую погоду опасно пускаться в путь. Вы вполне можете переночевать здесь. На втором этаже есть комнаты.

– Не хочу вас…

– А лучше устраивайтесь на третьем, там самая удобная спальня.