Текст книги "Рай для Евы"

Автор книги: Карин Матч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Но если ты не любишь его…

– Кажется, тебе тоже понравилось повторять, как попугай? Кстати, видела бы ты себя сейчас! Глаза круглые, рот открыт – вылитый попугай!

– Лорел!

– Ладно, ладно, – вздохнула она, – успокойся. Я нисколько в него не влюблена, да и он тоже. И мы оба это знаем. Так что, приди ему в голову мысль сделать мне предложение, он будет знать, на что идет. Ну, а теперь, – Лорел с досадой передернула плечами, – даже если он и захочет, я все равно откажусь!

Ева покачала головой:

– Ничего не понимаю! Послушай, объясни мне ради Бога, бестолковой, если ты его не любишь, так почему не исключаешь возможности выйти за него замуж?!

– Но Лос-Анджелес ведь, как-никак, не Окленд! – просто ответила Лорел. – Положение у Ланса великолепное. Выйдя за него, я встречалась бы с самыми потрясающими людьми и вся жизнь у меня была бы такая же потрясающая. А потом… У него денег куры не клюют! А это, знаешь ли, самое главное…

– Лорел!

– Господи, да что тут такого?! И нечего так возмущаться. В конце концов, ты спросила – я ответила! Но теперь, когда он вдруг купил Мангунгу и твердит, что станет тут жить… Забавно, верно? Можно сказать, я попалась в свою собственную ловушку. Как глупо! Наверное, я просто не создана для замужества, вот и все. Придется делать карьеру. А впрочем, может, это и неплохо, верно? И куда забавнее!

Глава 9

На следующее утро вдруг полил дождь, но, к счастью, не такой сильный, чтобы заставить всех отказаться от идеи устроить вечером великолепный хэнги.

Большую часть дня Ева провела в хлопотах, помогая Ане и Бену. Впрочем, помимо нее, вокруг суетился еще добрый десяток друзей и родственников, соседей, которые также вызвались помочь. Еды наготовили столько, что хватило бы накормить армию. По обычаю маори, явиться на хэнги мог кто угодно – и званый, и незваный. Хозяева были рады каждому. Поэтому кушаний готовили много, на всякий случай. Ничего не могло быть ужаснее для истинного маори, чем узнать, что кому-то из его гостей было неуютно или он вдруг ушел голодным. Ева была уверена, что такое попросту невозможно!

Делая вид, что он не обращает никакого внимания на назойливый треск кинокамеры Джеффа, Бен выкопал в земле перед домом глубокую яму, попутно объяснив, что это будет печь. Затем выстлал дно кусками дерева, а на них насыпал камни. К тому времени, когда поленья превратились в уголь, булыжники раскалились докрасна. Разбросав золу, Бен осторожно принялся выкладывать поверх овощи, плоды кумеры и мясо нескольких видов – все завернутое в полотно или большие листья. Ева то и дело сбрызгивала их водой, а потом по команде Бена отошла в сторону, наблюдая, как он деловито прикрыл готовку мешковиной, не забыв оставить небольшую щель для доступа воздуха.

Все это оставили на пару часов томиться в печке, а к тому времени, когда кушанье было готово, начали прибывать гости, иные живущие за много миль от Мангунгу. Вновь прибывавших быстро представляли приехавшим раньше, и очень скоро каждый уже чувствовал себя так легко и непринужденно, будто был знаком с другими чуть ли не с самого детства. Впрочем, в большинстве случаев так оно и было.

Ева хлопотала без устали. У нее не было ни малейшей возможности перекинуться с гостями даже словечком. Вместе с Непией и Майклом она суетилась возле импровизированной жаровни, перекладывая горячее мясо с овощами на тарелки. Собравшиеся ели либо сидя, устроившись на земле, либо стоя, оживленными группами. Кто управлялся руками, а кто – прихваченной из дома вилкой.

Наконец, улучив момент, Ева решила передохнуть. Наложив полные тарелки ароматной тушеной свинины с бараниной и кумерой, она и мальчики отошли в сторону и принялись за обе щеки уплетать аппетитное кушанье. Света было достаточно – включили фары стоявшего во дворе «лендровера», да еще кто-то предусмотрительно прихватил из дома мощный фонарь. Ева украдкой огляделась. Лорел, Джефф и остальная компания держались вместе, но ни Ланса, ни отца нигде не было видно. Однако вначале они были. Ева еще наложила тогда еды в две огромные тарелки, и отец сказал, что одна из них для Ланса.

Покончив с едой, она отнесла тарелку к груде другой грязной посуды, вытерла руки и вдруг заметила Ану, которая торопливо подошла к ней.

– Ах, вот ты где, Ева! Только что звонил Ланс.

– Из Мангунгу?

– Да. Попросил тебя отыскать. Тебе лучше вернуться домой, и поскорее…

– Почему? – Сердце Евы вдруг испуганно трепыхнулось.

– Он не сказал.

Ева оглянулась и поискала глазами Лорел. Еще четверть часа назад сестра весело смеялась, окруженная компанией друзей. Но сейчас ее не было видно.

– А куда подевалась Лорел?

Ана повернулась в ту же сторону и проследила за взглядом девушки:

– Понятия не имею, Ева…

Но та уже не слышала, торопливо шагая к выходу, мысленно прокручивая в голове все сказанное Аной. «Папа! – вдруг вспыхнула ослепительная догадка, и Ева помчалась бегом. – Что-то случилось, какое-то несчастье с отцом! Папа?! Наверное, ему плохо. Господи, я чувствую, с ним какое-то несчастье!»

Как вихрь, она неслась по тропинке, ведущей от фермы Помаре к дороге. Совсем потеряв голову от страха, Ева даже не вспомнила о мотоцикле, на котором приехала из Мангунгу. Прижав к бокам согнутые в локтях руки, девушка мчалась, не чувствуя ни боли в боку, ни бешеного стука сердца, думая лишь об одном: как бы успеть!

Рванув на себя калитку, она поскользнулась и рухнула прямо в дорожную колею, проложенную колесами подъезжавших к дому машин. Из-за недавно прошедшего дождя она была полна липкой, жидкой грязи. Омерзительная жижа перепачкала ей волосы, облепила лицо, испачкала всю одежду. Зарыдав от обиды, девушка вытерла дрожащие руки о джинсы и, спотыкаясь, побежала дальше.

На веранде дома горел свет, но Ланса не было видно. Наконец она заметила его. Стоя на верхней ступеньке лестницы, он курил. Заметив бегущую Еву, он спустился вниз и перехватил ее в тот момент, когда она бросилась к лестнице. Схватив Еву за руку, Ланс с изумлением уставился на ее грязное лицо.

– Дьявольщина! В чем это ты? – ахнул он.

– Папа! – пробормотала она, лихорадочно вырываясь. – Где… где он? Что случилось? – И почти упала на руки Ланса, чувствуя, что больше нет сил.

– О чем это ты, черт возьми?!

– Отец! – крикнула Ева. – Где он? Я хочу его видеть! Скажешь ты, наконец, что с ним? – Она дернулась что было сил, стараясь вырваться и прошмыгнуть в дом.

– Да погоди ты! Помолчи хоть секунду! – Железные пальцы Ланса крепко держали ее руку. – Твой отец в постели, спит как младенец. И, насколько я могу судить, отлично себя чувствует.

– Но… что же случилось?!

– Да ничего! Какого черта? С чего ты вообще вбила себе в голову, будто что-то случилось? Твой отец немного устал, поэтому мы вернулись пораньше, вот и все!

– Вот и все?! – эхом повторила Ева, даже не сразу сообразив, что он сказал. – Так, значит, с отцом все в порядке? Тогда зачем же ты звонил? Для чего устроил переполох? Ради чего напугал меня чуть ли не до смерти? – Она полоснула Ланса пылающим взглядом.

– Напугал? – удивился он.

– Да, напугал! Для чего тебе понадобилось звонить и требовать, чтобы я мчалась домой?

– Да ничего подобного! Я всего лишь просил передать тебе, что мы ждем тебя дома. Вот и все!

– Господи, какая разница?! Когда Ана сказала о твоем звонке, у меня сердце чуть не разорвалось! Я подумала, что-то случилось с отцом… – И вдруг слезы рекой хлынули из ее глаз.

Отвернувшись от Ланса, Ева опустила голову на перила и зарыдала во весь голос, но Ланс не сделал ни малейшей попытки ее успокоить.

Постепенно рыдания стихли. Шмыгнув носом, Ева сердито высморкалась и вытерла очки подолом рубашки. Она была почти без сил.

– Так, значит, ты решила, что отец вдруг заболел? – негромко спросил Ланс.

Ева молча кивнула. Плечи ее устало сгорбились.

– Мне очень жаль, что так вышло, Ева. Я не думал, что ты так близко примешь к сердцу мои слова о болезни твоего отца. Видишь ли, я был уверен, что ты принимаешь меня за отъявленного лжеца… Считал, что ты попросту не обратила внимания на мои слова…

Что это? Неужели он злорадствует? Ева сердито вскинула на Ланса глаза, опухшие, красные от слез. Без очков они казались беспомощными. Но нет, его лицо было совершенно серьезным. И тут она наконец вынуждена была признать то, что отказывалась сделать с самого начала: Лансу не с чего было злорадствовать, он всегда говорил ей только правду. Раз за разом этот человек пытался ей помочь и не желал ничего, кроме добра. Это она с презрением его отвергла.

– Ты ведь веришь мне, правда? Тогда почему все время обвиняешь во лжи?

Ее вздох перешел в гортанный смешок.

– Конечно, верю. И раньше верила, просто не хотела в этом признаваться. Гнала прочь даже саму мысль об этом. Мне не хотелось признавать, что ты прав. И если бы что-то стряслось с отцом, то это была бы моя вина… Я была так себялюбива, ну просто как испорченный ребенок.

– Нет, милая. – Руки Ланса легли ей на плечи, и она доверчиво посмотрела ему в лицо.

– Не спорь, так оно и есть! – пылко воскликнула Ева. – Я эгоистка, все время только и думаю, что о себе. А он один нес на себе это бремя…

Забыв о том, что девушка с ног до головы перепачкана грязью, Ланс нежно прижал ее к себе. Его руки обвились вокруг нее, и она расслабилась, сразу почувствовав себя уютно.

– Послушай, ты просто устала, ложись-ка тоже спать, а?

Покачав головой, Ева со вздохом уронила ее Лансу на грудь:

– Когда отец в первый раз сказал, что, по-видимому, с Мангунгу придется расстаться, так как на ведение хозяйства просто не хватает сил, я… подумала только о себе. Наверное, я всегда считала, что мой отец вечен… Знаешь, как дети думают о супергероях? А то, что он уже немолод, нездоров и вообще устал, старалась не замечать.

– С ним все будет в порядке. Просто беспокойство за тебя и Мангунгу сводило его с ума. Но скоро это пройдет, вот увидишь.

Она прерывисто вздохнула:

– Мне так жаль… Постарайся простить меня, Ланс, сам знаешь за что… Помнишь, что я сказала тебе в библиотеке и тогда, в машине? Ей-богу, я этого не хотела! Ты, должно быть, решил, что я себялюбивая стерва. Так оно и есть!

– Можешь не сомневаться, милая, если бы я так считал, то непременно сообщил бы тебе об этом! Думаешь, я упустил бы такую возможность? Ты же меня знаешь!

Ева улыбнулась дрожащими губами.

– Ты был всегда так нежен со мной! Если не считать отца, ты единственный, кто вообще меня заметил, – горько сообщила она. – Может, поэтому-то я тебя и полюбила… – И вдруг, почувствовав, как напряглось его тело, отшатнулась в сторону.

– Это слишком серьезно, чтобы бросаться такими словами! – тихо сказал Ланс.

Ева растерянно заморгала:

– Я не… Я хочу сказать… То есть… извини. – С несчастным видом она вздохнула и добавила: – Наверное, я просто сама не знаю, что говорю. – И вдруг быстро спросила: – Так зачем же ты все-таки позвонил? Для чего просил Ану передать, чтобы я шла домой? – Ее голос зазвенел с новой силой.

– Ш-ш-ш… загляни-ка в прачечную…

Пораженная его таинственным тоном, Ева на цыпочках направилась в прачечную и тихонько приоткрыла дверь. В углу, в большой коробке, застланной старым одеялом, лежал крохотный меховой комочек. Это был щенок спаниеля, весь в золотистых завитках, больше похожий на прелестную мягкую игрушку, чем на живое существо.

– Какое чудо! – благоговейно воскликнула Ева, протягивая руки к щенку.

– Не стоит, – остановил ее Ланс. – Малыш только-только устроился на новом месте. Честно говоря, я был уверен, что этот маленький негодник начнет хныкать и жаловаться, поэтому-то и позвонил тебе. В конце концов, ведь это ты его новая хозяйка! Вот и изволь о нем заботиться!

– Так он мой?!

– Конечно!

Ева онемела.

– Он тебе не нравится? – упавшим голосом спросил Ланс.

– Нет, не совсем так. Просто я подумала, что Непия и Майкл тоже мечтают о таком малыше. Они ведь до сих пор не могут оправиться после гибели Буяна. – Ева оглянулась на Ланса. – Я бы с радостью выпила чего-нибудь горячего. А ты? Не хочешь составить мне компанию?

Они прошли на кухню. Ланс молча следил, как она наполнила чайник водой и поставила его на плиту, потом расставила на столе чашки, насыпала сахар. Впервые он даже не сделал попытки предложить ей свою помощь. Ева почти физически чувствовала, что между ними появилось какое-то напряжение, словно перед грозой. Ее спина покрылась мурашками.

– Наверное, ты уезжаешь в воскресенье вместе с Лорел и остальной компанией? – как можно равнодушнее спросила она, передавая ему чашку.

Ланс кивнул:

– Да. Думаю, к этому времени с формальностями будет покончено. Я уже договорился с адвокатом твоего отца, чтобы он нанял в Каикохе несколько человек. Надо многое починить, построить новые стойла для коров… да и вообще лишние руки тут не помешают, верно? А чем раньше я вернусь в Штаты, тем быстрее смогу управиться с делами. Ты останешься… да, Ева?

– Если отец захочет… тогда конечно.

– А когда я вернусь, ты все еще будешь здесь?

– Через год?

– Да, примерно.

Ева пожала плечами:

– Не знаю… Как решит отец.

– Ты должна жить своей собственной жизнью, Ева! Нельзя же так! Ты не имеешь права беспечно расточать свою молодость!

– Но ведь я же уже говорила: мне не кажется, что я гублю мою жизнь в Мангунгу! – запротестовала она.

Ланс промолчал. Ева лихорадочно думала, что еще ей сказать, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу, и вдруг вспомнила, как глупо она проговорилась о своей любви. Вот неловкая гусыня! Ее щеки заливались краской. Быстро допив чай, девушка выскочила из-за стола, поспешно пожелала Лансу доброй ночи и, как ошпаренная, кинулась к себе.

Самое лучшее, решила она, держаться от Ланса подальше. Может, так удастся избегать возникшей между ними неловкости. В конце концов, это ненадолго. Через день он уедет. И тут вдруг поняла, что и в самом деле остался всего лишь один день, а потом он исчезнет из ее жизни на целый год, а может, и навсегда… От этой мысли в который раз за последние дни у нее болезненно сжалось сердце. Но что тут поделаешь? Теперь все кончено. Она не в силах что-либо изменить. Остается только терпеть и надеяться, что со временем эта боль утихнет.

Глава 10

В воскресенье Ева проснулась чуть свет, бесшумно оделась и, стараясь никого не разбудить, на цыпочках выскользнула из дома. Она знала, что Лорел и ее приятели тоже собирались встать пораньше, чтобы к полудню поспеть в Окленд, а потому втайне рассчитывала, что, вернувшись, уже никого не застанет. Конечно, это свинство с ее стороны – не попрощаться с ними, она это прекрасно понимала, но ничего не могла с собой поделать и успокаивала себя тем, что имеет право на одну-единственную маленькую поблажку. Никакая в мире сила не могла ее заставить остаться сейчас в доме, чтобы радушно помахать отъезжающим на прощание. Как решиться протянуть Лансу руку и посмотреть ему в глаза, если при этом знаешь, что пройдет Бог знает сколько времени прежде, чем они увидятся снова?! Да и увидятся ли? Пусть уж лучше отец сделает это за нее. Конечно, ему вряд ли понравится ее поведение, но шума поднимать он не станет. Вообще, скорее всего, отец уже давно обо всем догадался. Все понял. Ева грустно улыбнулась. Да, что ни говори, он всегда нюхом чует, откуда дует ветер!

Взобравшись на холм, Ева уселась на своем обычном месте, обхватила руками коленки и окинула унылым взглядом расстилавшееся перед ней побережье. В такие минуты ей особенно не хватало Буяна. Она вспомнила, как еще совсем недавно он с оглушительным лаем носился вокруг нее, огненно-рыжий, со сверкающими глазами, поистине сгусток энергии! Веселье всегда било в нем ключом. А теперь его нет, и она даже не знает, где его похоронили. «На днях непременно попрошу Непию или Майка, чтобы отвели меня туда, – машинально подумала Ева. – Вот они обрадуются, когда увидят малыша! Они непременно полюбят его, я знаю».

Время тянулось медленно. Солнце неуклонно поднималось все выше и выше. Небо из темно-синего стало нежно-голубым. Постепенно высохла утренняя роса. Солнечные лучи щедро позолотили остроконечные побеги травы тои-тои, которой заросла обочина дороги. Ее похожие на маленькие копья стебельки чуть заметно покачивались от утреннего ветерка, а покрытые нежным пушком листья сверкали, будто сотканные из тончайшего серебристого шелка.

– Я так и думал, что отыщу тебя здесь.

Ева вздрогнула от неожиданности. Конечно, она узнала голос и, оглянувшись, увидела стоявшего за спиной Ланса.

– О, привет! – ненатурально протянула Ева, изо всех сил стараясь скрыть смущение. – Я… я не слышала, как ты подошел. Ты меня напугал.

Он уселся с ней рядом.

– Знаешь, я так и предполагал, что сегодня ты постараешься пораньше улизнуть из дома, чтобы не участвовать в сцене проводов. Кстати, не очень-то вежливо с твоей стороны!

– Знаю. – Ева пожала плечами и отвернулась. – Терпеть не могу прощаться. Появляется дурацкое чувство, будто чему-то пришел конец.

– Ну, не совсем так! Ведь ты же еще увидишь и Лорел, и большинство ее друзей! И меня… Правда меня не раньше, чем через год, но ведь это не важно! Фактически единственный, с кем тебе суждено распрощаться навсегда, это Джефф!

Ева скорчила гримасу:

– Вот уж о ком я вряд ли пожалею!

Ланс хихикнул:

– Бедняга Джефф! Не стоит так сурово его судить. Просто он из тех парней, которым мать-природа сделала великолепный подарок, наделив их известной привлекательностью и даже, так сказать, некоторым шармом. Зато эти бедолаги имеют несчастье думать, что все женщины в мире рады упасть к их ногам, стоит им только пальцем пошевельнуть. Наверное, он был немало удивлен, когда ты без обиняков дала ему понять, что он тебе отвратителен! Это было для него настоящим шоком.

– Да, получил довольно ощутимый щелчок по носу… И это при его-то самолюбии! – согласилась она.

– Вообще-то странно. Обычно стоит девушке только посмотреть на него, так бедняжка просто теряет голову. И подумать только, лишь из-за смазливой физиономии!

– Так же было с Ли? – неожиданно для себя спросила Ева и со страхом заметила, как Ланс окаменел.

– Кто сказал тебе о Ли?

– Ну, во-первых, вначале я сама заподозрила нечто такое, помнишь? Ты еще посчитал, что это мое воображение. А потом уже Джефф – в тот вечер, когда ты наткнулся на нас. Он, как ты понимаешь, не упустил случая похвастаться. Затем попытался меня поцеловать. – Покосившись на Ланса, Ева вспыхнула. – Извини. Я не хотела…

Он равнодушно пожал плечами и полез в карман за сигаретами.

– Ерунда. Все давно кончено и забыто. Навсегда.

– Ты правда забыл?

Он смял сигарету, не успев поднести ее к губам, и отвернулся:

– Думаю, между мною и Ли все было кончено еще раньше, может быть, даже раньше, чем вообще началось. Во всяком случае для меня. Держу пари, будь Ли жива, сейчас она согласилась бы со мной. Скажи, пожалуйста, а что это за странное дерево вон там? Сколько раз собирался тебя спросить и все забывал.

Ева проследила за его взглядом:

– Да это, собственно говоря, не дерево! Что ты так удивляешься? Не веришь? Это гигантская лилия! Она считается самой большой в мире, но почему-то ее называют капустным деревом. Скорее всего, это пошло от первых поселенцев. Те ели ее листья и уверяли, что по вкусу они похожи на капусту.

Ланс вдруг улыбнулся:

– Еще один занимательный факт из твоей книги? К тому времени, как я вернусь, она уже будет дописана? А может, и распродана, а?

– Ой, не знаю! Как ты думаешь, Мангунгу пришел конец?

Ланс глубоко затянулся новой сигаретой.

– Стало быть, ты так и не смирилась с тем, что теперь в Мангунгу новый хозяин?

– Да нет, что ты! Жаль, конечно. Какое-то время наш с папой кораблик еще держался и вот наконец пошел ко дну. А ты… Неужели ты действительно думаешь осесть в наших краях?.. И это после Штатов?! То есть, – смутилась Ева, – я только хотела сказать, что жизнь здесь немножко другая, чем у вас. Да, в общем, все другое.

– Видишь ли, я ведь родился и вырос на крохотном ранчо, так что ваши просторы мне не в новинку. Увы, эта идиллия продолжалась недолго. Отец все никак не мог свести концы с концами, так что вскоре ранчо пришлось продать. Я до сих пор не могу без содрогания вспоминать первые годы в городе – это было время, когда наша семья пыталась встать на ноги. Я сразу возненавидел городскую жизнь и дал себе слово когда-нибудь бросить ее навсегда. И вот наконец нашел место, где хотел бы поселиться. В эту землю можно без опаски вкладывать любые деньги – она себя окупит. Уверен, Мангунгу ждет счастливое будущее. Вот увидишь, не пройдет и несколько лет, как это ранчо станет процветать! Я дал себе слово, что не пожалею никаких сил, чтобы возродить его к жизни! И увижу это собственными глазами!

Ева не нашлась что ответить.

Пристально посмотрев на нее, Ланс вдруг решился:

– Ева, а если бы я попросил тебя стать моей женой, ты бы согласилась?

Ей показалась, что она ослышалась. Это было настолько неожиданно, что, растерявшись, Ева просто выпалила:

– Конечно!

– Но почему? Ради того, чтобы навсегда остаться в Мангунгу? Ради этого ты готова на любые жертвы? Даже готова выйти за меня?

– Нет! – возмущенно воскликнула она. – Разве ты не помнишь, позавчера вечером я сама тебе сказала… И это единственная, самая главная причина, почему я согласилась бы стать твоей женой, если, конечно, ты попросил бы об этом. – И, нетерпеливо махнув рукой, добавила: – Но ты же этого не сделал, так о чем тогда вообще говорить?

– Любовь! – саркастически хмыкнул Ланс. – Что такой наивный ребенок, как ты, может о ней знать?

– Вполне достаточно! – вспыхнула Ева. – По крайней мере для того, чтобы полюбить.

Ланс рассмеялся и ласково провел по ее щеке кончиками пальцев:

– Милая, то, что ты испытываешь ко мне, – всего лишь благодарность, не больше. А любовь… Что ж, может и так. Любовь к старшему брату, родственнику, дяде, наконец! Черт возьми, ведь любишь же ты отца? Да и этих маленьких негодяев с соседней фермы!

Что это? Ей показалась, или в его голосе действительно прозвучала печальная нотка? Лицо Ланса потемнело, он отвернулся, но быстро взял себя в руки, и, сколько Ева не вглядывалась, так и не поняла, почудилось ли ей это.

– Я ведь намного старше тебя, – сказал он. – Настолько старше, что такие юнцы, как Стэнтон, без всякого смущения величают меня «сэром».

– Предпочитаешь, чтобы я влюбилось в кого-нибудь вроде него? А потом вышла замуж и поехала с ним проводить медовый месяц на Руапеху? – Она осеклась, заметив, что у него на скулах заходили желваки и побелели губы.

Однако Ланс не ответил. Отвернувшись, молча бросил на землю окурок и втоптал его в землю.

– Скажи, ты этого хотел бы? – настаивала Ева, коснувшись его руки.

Он вздрогнул и отдернул руку, точно обжегшись. Широко распахнутые глаза Евы наполнились слезами, губы задрожали. Она с обидой взглянула на него и вдруг все поняла. Неужели? Нет, этого не может быть! А может… Нет, невозможно! И все же она рискнула:

– Ланс!

И он услышал надежду в ее голосе.

– Нет! – Произнесенное им слово упало, как камень.

Их глаза встретились, и Ева похолодела. Отпрянув в сторону, она растерянно заморгала и задумалась, что, должно быть, все-таки ошиблась. Но, увидев его судорожно стиснутые зубы и тяжелую морщину между бровей, сделала еще одну попытку:

– Ладно, пусть так. Прости, если расстроила тебя. Думаю, ты был прав. Действительно, скорее всего, это не любовь, а просто благодарность. Но, может быть, ты все-таки согласишься меня поцеловать? На прощанье…

– Да, конечно. – Ланс нежно приподнял ее лицо и коснулся губами щеки.

Но она мгновенно повернулась, и, когда губы их встретились, знакомый восхитительный холодок пополз у нее по спине. Ланс не сделал ни малейшей попытки отстраниться или остановить ее. Ева лишь почувствовала, как напряглись его мускулы, а тяжелая рука легла ей на затылок. Губы его становились все более требовательными. И вдруг, почувствовав, как она затрепетала в его руках, Ланс упавшим голосом пробормотал:

– Ева, ты ведь еще так молода! Твоя жизнь еще только начинается… Подумай об этом!

Ему всегда нравился ее смех. Но сейчас, когда в нем серебряными колокольчиками звенело торжество, Лансу вдруг показалось, что ничего красивее он не слышал.

– Слишком молода? Для чего? Чтобы назвать тебя «дорогой»? – прошептала она. – А ты послушай, как это звучит! Дорогой! – И пьянящая радость, словно крепкое вино, ударила ей в голову, когда его руки с неожиданной силой сомкнулись вокруг нее, а горячие губы смяли рот в жадном стремлении завладеть тем, что Ева сама с радостью готова была отдать любимому.

Он осыпал поцелуями ее губы, щеки, шею. Голова у нее закружилась, и, сама не зная как, Ева вдруг почувствовала под собой прохладную зелень травы.

– Я люблю тебя. Я так люблю тебя! – прошептала она, и пальцы ее запутались в густых волосах Ланса.

Ее слова как будто заставили его очнуться. Ланс вздрогнул и резко выпрямился.

– Ланс… что с тобой?

Он рассеянно провел рукой по растрепавшимся волосам, потом повернулся, и взгляды их встретились.

– Прости, милая… Боюсь, из этого ничего не выйдет.

Ева рывком села и ошеломленно посмотрела ему прямо в глаза:

– Но я не понимаю… Я думала… Разве ты не любишь меня, Ланс?

Он долго молча смотрел на нее. Потом, коснувшись ладонью ее щеки, тяжело вздохнул и отвел глаза в сторону:

– Ах, Ева, знала бы ты… но ты никогда не узнаешь.

Ее глаза вспыхнули.

– Но тогда…

Он покачал головой:

– Не забывай, я ведь должен уехать в Штаты. И вряд ли смогу вернуться раньше, чем через год…

– Я буду ждать.

– Год?

– Сколько угодно! – тихо сказала она. – В моей жизни никогда не будет никого, кроме тебя!

– Ох, Ева! – потрясенно выдохнул Ланс. – Послушай, девочка… Я улетаю самолетом через неделю. Билет у меня уже есть, но все это можно отложить… перенести… Знаешь, я, наверное, эгоист, я не хочу ждать еще год. Может, ты согласишься обвенчаться со мной прямо сейчас? Тогда мы полетим вместе. Или я прошу слишком многого? Я ведь уже нанял людей. Скоро они приедут на ранчо, и отцу станет полегче. Думаю, ему не составит особого труда подыскать хорошую экономку… А потом, со временем, может, и ему самому захочется приехать в Штаты…

Смеясь и плача одновременно, раскрасневшаяся Ева бросилась Лансу на шею. На несколько минут оба забыли обо всем. Потом она вскочила и широко раскинула руки:

– Ой, Ланс, я сейчас, кажется, готова обнять весь мир!

– Ева! Смотри под ноги!

Но было уже поздно – ее ноги мелькнули в воздухе. Перекувырнувшись через голову, она упала на спину с широко раскинутыми руками, которыми только что мечтала обнять весь мир. Ева шлепнулась на землю с такой силой, что раздался глухой звук, а на лице у нее появилось весьма странное выражение.

Нахохотавшись вдоволь, Ланс встал, на подгибающихся ногах подошел к Еве и протянул ей руку:

– Ну, давай вставай, косолапая ты моя! В чем дело на этот раз?

Она смерила его возмущенным взглядом:

– Как ты разговариваешь со своей будущей женой?! – Потом пошарила вокруг себя. – Эх, ладно! В любом случае больше не собираюсь их носить! – И с горестным вздохом забросила подальше разбитые очки, от которых практически ничего не осталось.

Между тем Ланс, возведя глаза к небу, молитвенно сложил руки.

– Господи, помоги мне! – обреченно попросил он. – Страшно подумать, какой крест я взвалил на себя, когда решил связать мою судьбу с этой женщиной. Ева, ты меня в могилу уложишь, ей-богу! Скажи, мне удастся когда-нибудь превратить тебя в цивилизованного человека или даже не стоит пытаться?

Она насупилась, совершенно серьезно задумавшись, что ответить.

– Нет, – наконец вздохнула сокрушенно, но на лице ее появилась лукавая улыбка. – Однако можешь попробовать! – И тоже протянула ему руку.