Текст книги "Исторические байки"

Автор книги: Карен Налбандян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Пытаются. Поднимают из архива данные времён Второй Мировой. В частности о подводных взрывах – механизм похожий. Обнаруживают, что таки-да, что-то в этом есть: моряки, оказавшиеся в воде, в момент подводного взрыва торпеды имели вид «ну совсем как живые», при том, что ни одной целой кости не оставалось – ударная волна высвобождает энергию на границе сред.

Начинаются эксперименты. Ну, в плане военном ничего стоящего не обнаруживают (а что обнаруживают – того мы не узнаем). Зато открывают интереснейший побочный эффект: у подопытных собачек ударная волна превращает в пыль камни в почках.

Вот так и получилось, что первые аппараты экстракорпорального дробления камней создала самолётная фирма «Дорнье»

5. Последний опыт

Классическое, подробнейшее описание клинической картины приступа грудной жабы с летальным исходом принадлежит великому немецкому терапевту Карлу Нотнагелю.

Делает он его июльской ночью 1905 года, осознав, что этой ночи ему не пережить.

На себе.

6. Про клиновидную кость

Клиновидная кость находится в основании черепа.

На клин не похожа ни разу.

Всё дело в опечатке: первооткрыватель назвает кость осовидной (Оssphecoidale). За несомненное сходство с летящим насекомым.

Переписчик таких мудрённых слов не знает, а может просто зевает – ну и ошибается в одну букву. И становится кость клиновидной (Оs sphenoidale).

А на память о правильном названии кости, остаются названия её частей: тела, малых и больших крыльев, а так же крыловидных отростков.

7. О профессиональном риске

Тропики – это малярия.

Нелечённая малярия – это последствия.

Последствия – это например спленомегалия – увеличенная селезёнка.

Увеличенная селезёнка – фактор риска – на разрыв, особенно при сильном напряжении.

Как там говорилось: "Лопни моя селезёнка"

Радиация не имеет ни запаха, ни вкуса

1. Лучшие погибают первыми…

1916 год. Президент американского рентгенологического общества мрачно подводит итоги:

"Вот он – результат: пустые кресла залов и отсутствие знакомых лиц на конференциях. Первыми погибают лучшие, самые активные".

Сам Вильгельм Конрад Рентген предпочитает за своими опытами наблюдать из большого металлического шкафа, посему доживает до 78 лет.

Анри Беккерель. Как-то прихватывает с работы пробирку с раствором солей радия – в нагрудном кармане. Зарабатывает долго не заживающие ожоги. Умирает в 55 лет.

Пьер и Мария Кюри. Говорят, продолжительность экскурсий в их музее до сих пор ограничивается по времени из-за высокого радиоактивного фона. Мария Кюри – 67 лет – лейкемия, Пьер Кюри 47 лет – авария.

2…А остальные – после.

От учёных не отстаёт и простой народ:

«…женщины, которая соединяет профессию балерины с увлечением самой модной наукой – химией и даже, вместо банальных бриллиантов, носит ожерелье из хрустальных шариков, наполненных светящимся газом». Ага, Алексей Толстой, «Гиперболоид инженера Гарина».

Мода начала века: шарики, наполненные радоном или раствором солей радия. Очень красиво, эффектно и относительно дёшево.

Для тех, кто побогаче, предлагается погружение фамильных драгоценностей в раствор тех же радиевых солей, отчего они приобретают головокружительно-зелёный оттенок.

А в 1911 году в музеях Европы экспонируется картина «Христос с крестом». При выключении света небо на картине светится слабым, но хорошо заметным светом. Газеты удивлённо замечают: «Химики не обнаружили на холсте никаких следов фосфора. Тем не менее, похоже, какой-то газ выделяется, потому что если постоять перед картиной достаточно долго, можно ощутить во рту металлический привкус».

3. Война…

Март 1945 года. На борт немецкой субмарины U-234 поднимаются два японца.

Команда рассматривает надписи на багаже пассажиров и от души веселится.

«Они даже не знают названия своего корабля» – следует вердикт.

На тяжеленных чемоданах японцев стоит маркировка: U-235

4…И после.

Советский ядерный проект.

Лаборатория мрачно ждёт, когда можно будет пойти домой. Что случится не раньше, чем опорожнится огромная посудина с раствором соли то ли урана, то ли плутония.

А на дворе между прочим 31 декабря. А раствор переливается особым насосом через трубку толщиной с коктейльную соломинку.

В конце концов терпение лопается. Один из лаборантов берёт посудину и лихо наклоняет.

…Ох, недаром соли урана даже в растворах хранят в тонком-тонком слое. Вода вообще неплохой замедлитель нейтронов, поэтому в растворе критическую массу получить куда как легче.

Как объяснял Фейнман в Ок-Ридже:

«Но вот чего они совершенно не знали, так это того, что нейтроны, когда они замедляются в воде, становятся чудовищно эффективными. В воде достаточно десятой, нет, сотой доли урана-235, чтобы пошла реакция, дающая радиоактивное излучение».

Так вот раствор собирается в угол, мгновенно разогревается, закипает и превращется в пар. Комната погружается в зеленоватый туман. С Новым счастьем!

Спешить сразу становится некуда.

…Убрали они за собой напоследок очень аккуратно.

5. Его Предусмотрительность

Группа советских ядерщиков получает металлический плутоний. И решает, значит, сделать подарок ко дню рождения Самого Человечного Человека – мол, вся страна в едином порыве, и вообще, «Вот вам, Иосиф Виссарионович, кусочек вечно тёплого металла».

Товарищ Сталин отвечает благодарностью, но от лицезрения образца уклоняется.

Ибо нефиг.

6. Проблема выбора

Торотраст. Рентген-контрастное вещество на базе тория. Несмотря на то, что применялся в 30-50ых годах, до сих пор упоминается в медицинской литературе.

Пототму как после введения оседает в печени, селезёнке, костях и начинает облучать. А альфа-излучение – это штука весьма экологичная – за пределы организма не проникает, полностью доставаясь самому организму. Почему, кстати, для травления Литвиненко использовался именно альфа-излучающий полоний. А выводится…концентрация падает в десять раз лет за 70.

Проще говоря, даже однократного применения достаточно, чтобы устроить маленький персональный Чернобыль.

О свойствах торотраста подозревают уже в сороковых. Проблема лишь – война, альтернатив никаких.

И что лучше – дать пациенту умереть здесь и сейчас – или спасти – ценой опухоли печени лет через сорок?

7. АЭС на дому?

1995-ом год, пригород. Детройта.

Некий Дэвид Хан, 17 лет от роду строит на заднем дворе атомный реактор.

Информацию парень получает из совершенно открытых источников.

Радий добывает из старых часов, америций – из детектора задымления, тритий из чужого прибора ночного видения, а образец урановой руды заказывает у какой-то чешской фирмы. Ядро реактора он делает из кубиков тория – причем в 9000 раз более чистого, чем тот, что встречается в природе – использовав литиевые батарейки и окись тория из колпачка газосветной лампы.

Начать цепную реакцию агрегат по счастью не успевает, но светится так, что появляются добрые молодцы в комбинезонах Чернобыль районного масштаба ликвидируют.

Подробности в книге «Радиоактивный бойскаут».

Байки об электрических экспериментах

1. Не повторять

«Хочу сообщить вам новый и страшный опыт, который советую самим никак не повторять», – пишет Ван-Мушенброк парижскому физику Реомюру и сообщает далее, что, когда он взял в левую руку стеклянную банку с наэлектризованной водой, а правой рукой коснулся медного прута, опущенного в воду и соединенного с железным, висящим на двух нитях из голубого шелка, «вдруг моя правая рука была поражена с такой силой, что все тело содрогнулось, как от удара молнии… одним словом, я думал, что мне пришел конец…».

…Вот так человечество узнало, что такое «током дёрнуло».

2. Облом

После открытия Вольтова столба начинаются в научном мире дрязги: является ли вольтов столб неисчерпаемым источником энергии, или нет. Сам Вольта утверждает, что да, является.

Решают проверить: строят здоровенный столб, подключают к маятнику. Маятник тикает. День, два, неделю… Репортажи идут в газеты. Потом вдруг хлоп – встаёт машинка.

Вольта лезет в столб, видит – проблема чисто техническая – пластины какой-то гадостью покрылись. Зачищает контакты. Опять тикает. Опять застревает.

…Вот так человечество и постигло истину, известную теперь и младенцу: батарейки садятся.

3. Эксперимент – преждевременный

1775 год. Петер Христиан Абильдгаард, датский врач-ветеринар играется с лейденской банкой.

Опыты, те же, что и 30 лет назад: берём цыплёнка и дёргаем высоким напряжением. Цыплёнок – с копыт.

Но Абильдгаард оказывается первым, кому приходит в голову дёрнуть цыплёнка током ЕЩЁ раз. Дохлого.

Происходит странное: если второй удар тока прилагается к груди, цыплёнок оживает и бежит по делам.

…До первого дефибриллятора оставалось ещё 170 лет.

Смерть этажом ниже

В своё время были очень популярны инфракрасные кнопки для лифтов. Типа, помахал ручкой – лифт приехал.

А накрылось всё в 1970 году после пожара в 50-этажной Нью-Йорк Плазе.

Горел только 33-ий этаж. И всё бы ничего, но все лифты в здании восприняли тепло пожара, как сигнал вызова.

И выгрузили ничего не подозревающих пассажиров в самое пекло.

Про экономию.

Читал недавно в журнале Discover про анатомию катастрофы – Башни Близнецы.

Как известно, обрушились они из-за того, что поплыл стальной каркас.

Так вот, небоскрёбы, как правило строятся из расчёта на пожар. И каркас этот обкладывается теплоизолирующим материалом.

Например в Эмпайр Стейт Билдинг – это огнеупорный кирпич. Потому, когда в 1945-ом году в него врезается бомбардировщик "Летающая крепость" – да-таки погиает 11 человек, да-таки разносит два этажа. Но здание-то стоит и поныне.

Нет, вы не думайте, в Башнях-Близнецах теплоизоляция тоже предусматривается. Дешевле правда, и хуже – асбест. Экономия, однако. Но тоже ничего.

Но в 90-ых начинается знаменитая истерия, что асбест – материал канцерогенный. Весь асбест в срочном порядке извлекают – и заменяют. Временно. Самым дешёвым материалом из имеющихся. Стекловатой. Помните, после обвала башен все было засыпано – белым и пушистым?

О непутёвых детях

Бабушка в молодости работает в Грузии. Через дом от них живёт немолодая женщина, каждый день ругмя ругающая непутёвого сына. Мол, мог бы человеком стать, в люди выбиться – а связался с какой-то швалью, пошёл по кривой дорожке и др.

Народ с дамой не связывается и предпочитает помалкивать.

Село называлось Гори.

Байки подводников

1. Пятнадцатилетний капитан

11 июля 1943 года немецкая подводная лодка «U-441» вступает в Бискайском заливе в бой с тремя истребителями противника. Бой заканчивается со счётом 1:1, то есть бывает сбит один самолёт, а на субмарине из офицерского состава остаётся в живых 1 (один) человек. Да и тот – врач.

А вот дальше интересно – потому как именно корабельному врачу приходится потом вести изрядно повреждённую лодку в порт.

2. Капитан счастливой "Щуки

Ночью 7 февраля 1943 года американская субмарина «Гроулер» Говарда Гилмора из надводного положения атакует японский транспорт. Тот идёт на таран, что на лодке замечают слишком поздно. Протаранив лодку, японцы обстреливают мостик лодки из ручного оружия. Два моряка погибают на месте, командир – тяжело ранен. То есть из живых на мостике он – и всё. Командир приказывает своему старшему помощнику погружаться. После нескольких секунд колебания тот приказ выполняет.

Самому Гилмору дают Медаль почета конгресса – посмертно.

3. Людям надо доверять

В начале войны и у немецких, и у американских подводников дела идут отвратительно. С риском для жизни субмарина выходит на дистанцию торпедной атаки, залп – и ничего. Торпеды попадают и не взрываются. Подводники рвут на себе бороды и матерятся большими и малыми загибами.

Приходят в порт, начинают жаловаться, что "не работает машинка", а в ответ получают что стрелять надо лучше и вообще плохому танцору…

И Дёниц, и Локвуд командиры хорошие. Но первый верит чуть больше своим инженерам, а второй – своим подводникам. И в один прекрасный день, когда очередной командир возвращается в слезах, мол «Вот такую щуку такой конвой проворонили» – нервы Локвуда не выдерживают.

Наверное, Дёницу, с его уважением к человеческому труду и деньгам налогоплательщиков мысль, пришедшая Локвуду, показалась бы кощунством. Локвуду, конечно, жалко и первого и второго, но своих подводников, всё-таки жальче.

Посему выходит он в море и своеручно засаживает десяток торпед в прибрежные скалы. С оптимальной дистанции торпедной атаки.

И – ничего.

А вот дальше следует такой взрыв начальственного гнева, что мажордомы только успевают выметать осыпавшиеся звёздочки. Приказ простой: "Рыть землю носом – но найти загвоздку"

И находят – почти мгновенно. Всего-то делов – при попадании под 90 градусов (самый оптимальный угол попадания) – взрыватель торпеды сминался раньше, чем успевал сработать.

Немцы валандаются на год больше, причина оказывается тоже чепуховой.

А вот мораль: доверять надо больше всё-таки не разработчикам, а пользователям. Особенно тем, что «в поле».

К сожалению в жизни обычно наоборот

4. Врачи волчьих стай

Году в 1943-ем Дёница осеняет идея, что потери на его субмаринах можно снизить, если посылать с каждой из них врача. ATLS и принцип золотого часа ещё не открыты, но идея вполне в их духе.

На практике правда всё накрывается тазиком довольно быстро, унося с собой на дно Мирового океана много первоклассных специалистов.

Но ещё до того выясняется, что врач врачу рознь.

Субмарина U-230. Доктор Рехе.

Прибывает с несколькими большими чемоданами и просит показать ему его каюту.

Командир предельно вежливо объясняет, что кают на его субмарине нет. Багажного отделения – тоже.

…Остаток похода доктор проводит на выделенной ему койке, мучаясь морской болезнью. По возвращении доктора списывают на берег и отправляют на поправку в Альпы.

Субмарина U-181. Доктор Лотар Энгель.

Пруссак. Потомственный моряк. Быстро находит общий язык с командиром, знаменитым Вольфгангом Лютом, становясь его правой рукой. Помимо выполнения своих обязанностей (исключительно редкого, Лют команду бережёт), доктор берёт на себя обязанности оператора Метокса (система раннего предупреждения), переговоры с командами потопленных судов и многое другое.

Спасшиеся описывают офицера, допрашивавшего их на оксфордском английском с немецким акцентом. Рассказывают, что он был исключительно вежлив. В стиле: «Доброе утро, джентльмены. Мне очень жаль, что нам пришлось потопить ваше судно, но таковы превратности войны. Как оно называлось? Куда вы направлялись? Что вы делали? Когда вы покинули Англию?»

Пережил войну, оставил воспоминания.

Субмарина U 441. Доктор Пфаффингер.

11 июля 1943 года. Субмарина U-441, специально оборудованная средствами ПВО, вступает в бой с тремя истребителями противника. Бой заканчивается со счётом 1:1, то есть бывает сбит один самолёт, а на субмарине, после попадания очереди в толпу на мостике, из офицерского состава остаётся в живых 1 (один) человек. Тот самый доктор Пфаффингер.

А до базы куча километров набитого самолётами противника Бискайского залива. Где и самые опытные из капитанов чувствуют себя очень неважно.

К счастью, доктор оказывается старым яхтсменом. Субмарина, конечно не яхта, но…главное принцип.

5. Немецкие субмарины – воздействие на культуру

Мало какой род войск породил вокруг себя столько мистики, легенд и мифов, сколько их возникло вокруг немецких субмарин.

Помните, у Стругацких:

Радиоактивные воды бороздил огромный флот подводных лодок, вызывающе окрашенных в снежно-белый цвет, оснащенных по последнему слову истребительной техники, с бандами специально выдрессированных головорезов на борту. Жуткие, как призраки, белые субмарины держали под страшным напряжением прибрежные районы, производя неспровоцированные обстрелы и высаживая пиратские десанты.

Вот капрал Серембеш, храбрый танкист, рассказывал как-то в темной после отбоя казарме, будто на белых субмаринах ходят не обыкновенные моряки – мертвые моряки на них ходят, служат свой второй срок, а некоторые – из трусов, кто погиб в страхе, те первый дослуживают… морские демоны шарят по дну моря, ловят утопленников и комплектуют из них экипажи…

Противник невидимый, вездесущий (от Арктики до Южной Америки) и многочисленный (стаи, номера – трёх– и четёрёхзначные(Нумерация не последовательная, но психологическое воздействие несомненно)).

Вдобавок непредсказуемый – всплывшая субмарина могла расстрелять судно (Сто с лишним снарядов на чахлую шхуну (Вольфганг Лют), перестрелять спасающихся пассажиров (Экк), а могла оказать первую помощь раненым и передать SOS.

Как выглядит противник, знали в основном из слухов, распространяемых спасшимися, теми, кого подводники допрашивали (Бороды, свитера, разбойный вид и окфордский акцент. Первое объяснялось категорическим запретом расходовать воду на бритьё, третье тоже под большим вопросом – «Спасшиеся описали офицера, допрашивавшего их (вероятно, самого Люта), который говорил с ними на „оксфордском английском“ с немецким привкусом», – заявляет один из авторов «Войны в Южных морях». Однако это никак не мог быть Лют. Он просто не мог говорить на «оксфордском», а его офицеры сомневаются, мог ли он вообще говорить по английски.).

Война в основном выглядела так: прибор показывает приближение субмарины, летят глубинные бомбы, дальше либо ничего не случается (контакт теряется), либо корабли конвоя начинают взлетать на воздух, либо всплывают пузыри воздуха, горючка и обломки.

Что занятно – именно так (Усиливающееся бибикание прибора – бух-бух-бух – бац!) – выглядит один из типовых сценариев американских фильмов ужасов («Подземные толчки», «Чужой»).

Кстати, загадочные звуки, сопровождающие в фильмах подводные съёмки, исходно издавал предок сонара АСДИК.

И назывался каждый такой звук – "Пинг".

Откуда что берётся.

6. Облико морале

Бич долгих подводных экспедиций – безбабье.

Стандартный спутник подводника – порнуха.

Вольфганг Лют, командир немецкий субмарины, совершившей один из самых долгих походов Второй мировой, считает порнуху на борту недопустимой. Потому как распад дисциплины начинается с малого.

Матросам Лют говорит: «Если ты голоден, не следует наклеивать на стену изображения булок».

7. Это ж наш метод

Когда гросс-адмирал Дёниц соображает, что на Нюрнбергском трибунале ему однозначно корячится вышак (преемник Гитлера, однако), он интересуется, в чём конкретно его обвиняют.

Обвинение строится на признании нелегитимности тотальной подводной войны, а его лично – военным преступником.

На закономерный вопрос, кого он желает в свидетели защиты, Дёниц требует не много не мало адмирала ВМФ США Честера А. Нимица.

Адмирал прибывает на заседание, интересуется, в чём же обвиняют коллегу ("Волчьи стаи и др.") и страшно удивляется, мол "Так это ж наш метод. Мы японцев только так и топили – аж с самого Пёрл-Харбора".

В общем, отделывается Дёниц, по понятиям Нюрнбергского трибунала, лёгким испугом (10 лет с правом переписки и писания мемуаров) – как раз отдохнуть после стрессов войны.

Крику правда потом было много.

8. Две цитаты

Цитата первая.

Адмирал Дёниц (Германия):

"Из многих тысяч боев, проведенных германскими подводными лодками, только один-единственный раз командир лодки совершил преступление. Потопив пароход противника, командир «U-852» пытался артиллерийским огнем разбить плавающие на поверхности воды обломки судна. Он делал это, чтобы противник не смог заметить эти обломки с воздуха и по ним обнаружить подводную лодку. Таким образом, заботясь о безопасности корабля, командир подводной лодки в своих действиях зашел слишком далеко, не пощадив при обстреле обломков и самих потерпевших. Но все это не спасло «U-852», которая была уничтожена авиабомбами противника. Ее экипаж, пересевший в резиновые спасательные лодки и имевший раненых, сам был обстрелян с воздуха из пулеметов.

Командира «U-852» и других офицеров с этой лодки английский военно-полевой суд приговорил к расстрелу, и 30 ноября приговор был приведен в исполнение".

Цитата вторая

Адмирал Локвуд (США):

"На обратном пути, уже не имея торпед, «Уоху» встретила небольшой японский транспорт, который был потоплен огнем палубного орудия. Но во время этого же похода произошел такой инцидент: один из кораблей, потопленных «Уоху», оказался войсковым транспортом, и Мортон безжалостно расстрелял пытавшихся спастись японцев.

Когда лодка возвращалась в Пирл-Харбор, Мортон приказал поднять на перископе метлу в знак того, что океан очищен. В этом походе Мортон продемонстрировал образцовую настойчивость и агрессивность".

Мораль? Не надо попадаться.

9.Невезучие

U-505 – наверное самая невезучая субмарина Кригсмарине.

Собственно, до поры до времени судьба субмарины ничем не отличается от остальных. Двеннадцать походов, восемь потопленных судов…и тут эта шхуна. Как выражается в свете последующих событий адмирал Дёниц – "А ту колумбийскую шхуну лучше было совсем не трогать". Эх, кабы знать…

Что остаётся от шхуны после 22 стамиллиметровых снарядов? Только невезение. И всё оно достаётся победителям, трофей типа.

Первая неприятность – аппендицит у капитана. Лодка прерывает поход и возвращается на базу. Старого капитана отправляют лечиться, на лодку назначают нового.

В первом же походе лодку атакует английский самолёт. Результат – на лодке ранены двое, самолёт уничтожен при взрыве собственных бомб. Невезение заразительно.

Раненых передают на плавбазу, субмарина ковыляет на ремонт.

После полугодового ремонта, выходит в море – и немедленно возвращается – что-то испортилось. И так (вышли – неполадка – вернулись) ровно четыре месяца. Раз за разом.

Тем временем в битве за Атлантику намечается перелом, субмарины выходят в море и гибнут десятками, Бискайский залив превращается в полосу смерти… а U-505 неукоснительно выходит в море и через пару часов возвращается.

Над доком её ждёт издевательский транспарант: "Территория охоты U-505", на базе – ядовитые шуточки про единственного командира, который всегда вернётся на базу.

Нервы у всех на пределе.

Через четыре месяца такой жизни субмарине удаётся добираеться аж до середины Бискайского залива, где она и попадает под тяжелейшую атаку глубинными бомбами.

Командир – и так доведённый до грани – идёт к себе и стреляется. У команды шок. Как-то так принято, что под глубинными бомбами командир невозмутим и спокоен – и его спокойствие передаётся команде. А тут такое – кстати, единственный подобный случай.

…Лодку вытаскивает из-под атаки и приводит на базу старпом.

По-хорошему, после такого, команду следует расформировать и к психологу, лодку – обрабатывать ладаном и святой водой. Вместо этого на субмарину назначают капитана – третьего по счёту – и отправляют в поход.

На сей раз всё получается ещё лучше: при первой же атаке экипаж с воплями "Спасайся кто может!" – единогласно прыгает за борт.

Обнаружив субмарину, прущую на таран, аки камикадзе, американский эсминец всаживает в неё торпеду с нулевой дистанции – и естественно промахивается, подхватив свою порцию невезения.

…Американцы идут на абордаж. Не стоит и говорить, что в ходе абордажа второй эсминец умудряется два раза пропороть себе борт об корпус субмарины. Так что буксировать приходится уже двоих.

Впрочем, истинный масштаб невезения выясняется чуть позже, когда на борту субмарины

среди прочих интересностей обнаруживается вполне целая и исправная шифровальная машинка "Энигма".

После чего выловленному из моря экипажу объявляют, что он мёртв. Весь. По крайней мере до конца войны. В роли мертвятника выступает маленький, но уютный лагерь, где команда до конца войны гоняет футбол с охраной.

Командующего операцией захвата чуть не отдают под военный трибунал ("Энигму" надо было забирать, а лодку топить, куда её сейчас?) – но в конце концов награждают медалью.

Лодку переименовывают в субмарину флота США "Немо".

…Сейчас она стоит на вечном приколе в Чикаго, у Музея науки.

Вспоминаются Стругацкие:

"– Но ведь «Таймыр» в Музее космогации. Что с ним еще может случиться?

– Да уж. Уж дальше некуда".

10. Не судьба

Отто Кречмер. Немецкий подводник номер один. Принцип: «Один корабль – одна торпеда». За полтора года топит 47 судов, общим водоизмещением 274,333 тонн – абсолютный рекорд, никем не побитый за всю войну.

В 1941 году потоплен, но вместе со всей командой успевает спастись с тонущей субмарины, попадает в плен к англичанам.

В 1947 выходит на свободу, впоследствие вступает в подводный флот ФРГ, работает в штабах НАТО, выходит на пенсию.

А погибает в 1998-ом, вместе с лодкой. Несчастный случай при катании на лодках по Дунаю.

Мораль: кому суждено утонуть – не повесят.

11. Повесть о настоящем адвокате

Адмирал Дёниц, из мемуаров: «В январе у нас сложилось такое впечатление, что в английской конвойной службе, до сего времени весьма консервативной, что-то изменилось». Так сказать, новый, систематически действующий фактор.

Зовут фактор Роджером Уинном. Адвокат. И настоящий патриот своей страны. И в трудный для Англии час он хочет защищать свою Родину от врагов. Проблема только в том, что ни одной армии мира такие, как Роджер Уинн на фиг не нужны.

Ну кто, в самом деле, возьмёт в армию солдата под сорок, который вдобавок ноги еле переставляет – после полиомиелита? А он ходит, стучится, мол доброволец я.

Берут его в конце концов в военно-морскую разведку, пленных допрашивать, адвокат, всё-таки.

Потом переводят на "Пост слежения за движением подводных лодок". Под этим гордым названием значится комната, набитая макулатурой, радиограммами и старыми шифровками. Задача – более чем скромная: попробовать на основании всего этого барахла выяснить, сколько же немецких субмарин всё-таки потопленно. Потому как уважаемый Уинстон Черчилль регулярно озвучивает такие цифры, что по логике весь немецкий подводный флот уже три раза на дне лежать должен. Только вот он об этом не догадывается, а британский торговый флот напротив сокращается со скоростью прям-таки угрожающей – типа снеговика в июле.

В 1941 году начальник поста – адмирал и всё такое – уходит в отставку, и пост возглавляет Уинн – лицо абсолютно штатское. Ковыряется он там в пыльной макулатуре, главное при деле и никому не мешает.

А где-то через год вдруг ошарашивает начальство сообщением, что умеет предсказывать поведение субмарин – только на основании имеющихся данных.

Начальство предлагает погадать на два танкера. Адвокат излагает, мол, вот отсюда вчера шла радиопередача. Длинная. Одно из двух: либо субмарина закончила поход и сейчас шлёт отчёт, либо её подбили и она передаёт список повреждений. В обоих случаях пойдёт на базу, так что если наши танкеры пойдут вот так – всё будет тип-топ.

Начальство над адвокатом посмеивается, но хохмы ради одному из танкеров приказывает пойти маршрутом, предложенным Уинном. Шуточки кончаются на следующий день, потому как танкер, идущий рекомендованным курсом до цели доходит. В отличие от контрольного.

К сорок третьему Уинн уже знает почерк каждого из немецких командиров, предсказывет вероятность атаки конвоя подводными лодками за несколько дней до того, как она состоится и рассылает на конвои предупреждения о неизбежном бое за несколько часов до его начала.

Английские камикадзе.

Говорят, что на европейском театре военных действий не было камикадзе. Если так – я не знаю, чем считать атаку британcких торпедоносцев на линкор «Гнейзенау».

1941 год. Гитлер планирует вывести в Атлантику «Бисмарк» в сопровождении линкоров «Шарнхорст» и «Гнейзенау», и полностью нарушить сообщение между Британией и Штатами.

Англичане решают атаковать гавань Бреста, где стоят линкоры.

Дело обстояло так:

«Внутреннюю гавань Бреста прикрывал каменный мол, охватывающий ее полукругом с запада. Самая дальняя точка мола находилась менее чем в миле от пирса. „Гнейзенау“ стоял на якоре под прямым углом к пирсу примерно в 500 ярдах от восточной границы гавани, на равном расстоянии от мола и пирса. Чтобы точно направить торпеду, самолет должен был пересечь внешнюю гавань и заходить через мол под углом к стоящему на якоре кораблю. В этом случае он подставлял себя под перекрестный огонь всех батарей, густо посаженных на обоих мысах, охвативших внешнюю гавань. Кроме того, в ней за молом стояли на якорях 3 сильно вооруженных корабля ПВО, прикрывавших подходы к линейному крейсеру. На высоком берегу за пирсом стояло множество батарей, господствовавших над всей акваторией. Когда самолет подходил к молу, он оказывался на прицеле более чем 1000 орудий, из которых не менее 250 были тяжелыми. Кроме того, ему предстояло прорваться сквозь огонь корабельных орудий самих линейных крейсеров.

Но предположим, что самолет прорвался. На подходах к молу, под бешеным огнем, пилот должен выровнять самолет и лечь на боевой курс. После этого он должен прицелиться и сбросить торпеду ДО ТОГО, КАК ПЕРЕСЕЧЕТ МОЛ. Торпеда должна упасть в воду сразу за молом, чтобы иметь достаточный пробег в воде. А расстояние между «Гнейзенау» и каменной стеной было менее 500 ярдов. Если торпеда будет сброшена слишком близко, взрыватель не сработает. Кроме того, торпеда глубоко нырнет при входе в воду. В этом случае она пройдет под килем атакованного корабля и не взорвется.

Пилот уже на подходах к молу должен был выбрать правильный угол сброса. Ему оставались считанные секунды от обнаружения «Гнейзенау» до сброса торпеды. У него просто не останется времени на изменение курса, только небольшие поправки. В эти секунды все орудия в гавани будут стрелять по нему: спереди, сзади, с боков. Шансы пережить эти секунды и нормально прицелиться были микроскопическими.»

Ральф Баркер, «Убийцы кораблей»

Ничего не напоминает? По-моему предпоследний раз такая задача ставилась в «одной, очень далёкой галактике», помните, там, правда, вместо «Гнейзенау» была «Звезда Смерти».

Только вот, в отличие от фильма, удачливому экипажу хэппи энд не светит ни с какой стороны. Потому как до атаки единственный шанс самолета – идти на бреющем, ниже уровня палубы. Но вот после сброса торпеды у пилота появляются целых две возможности.

Либо просто врезаться в борт или отвесный берег и не мучать ни себя, ни других.

Либо сразу начинать подъем. В этом случае самолёт проходит прямо над кораблем, ясно обрисовываясь в голубом небе, как мишень на стрельбище.

…Самолёт бывает сбит раньше, чем сброшенная им торпеда врезается в корму «Гнейзенау».

…"Бисмарк" выходит в море без линкоров и бывает уничтожен.

…Немцы хоронят пилотов с воинскими почестями.

Байки японских эсминцев

1. Hit and run

Что светит восьми эсминцам лоб в лоб вылетевшим на соединение противника из пяти крейсеров и семи эсминцев? А если эти восемь эсминцев ещё и используются в качестве быстроходных транспортов (ящики и бочки на палубе, половинный запас снарядов и торпед)?