Текст книги "Исторические байки"

Автор книги: Карен Налбандян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Исторические байки

История к 9-ому термидору

27 июля, оно же 9-ое Термидора – по французскому республиканскому календарю.

В связи с этим вспоминается история девицы Мари Грошольц.

Каковая девица работает в то время Парижском моргешнике – на подхвате. Помогает некоему доктору Кёртису в сортировке и голов гильотинированных товарищей (или обратно-таки господ), с последующим снятием с них посмертных масок. В 1794-ом почтенный доктор откидывается, и выходит так, что вся коллекция масок достаётся девице Грошольц.

В 1795-ом девица выходит замуж за некоего инженера Тюссо. Брака хватает всего лет на 8, потом она разводится, унаследовав от инженера крутой, но совершенно не раскрученный брэнд. После чего, прихватив всё имущество в размере чемодана (сундука, контейнера – лишнее вычеркнуть) с масками, переезжает в Англию. Где вспоминает, что покойный доктор развлекал в своё время Людовика XVI показом восковых фигур. Идея совместить первое со вторым лежит прям-таки на поверхности.

Дальше в течении 33 лет её носит по всей Англии и окрестностям с показом коллекции и её раскручиванием. За это время она попадает в кораблекрушения и восстания, однажды её вообще чуть не сжигают заживо, так что в конце концов такая жизнь ей надоедает, и она решила осесть.

Покупает домик на Бейкер-стрит, где и размещает всех истуканов.

Вот так и возникает музей восковых фигур Мадам Тюссо

Байки от Александра Македонского

1. История одной экспедиции

Представьте себе молодого парня, получившего блестящее образование. От учителей, учёных с мировым именем, он знает, что за границей начинается удивительный мир.

Хочется поехать куда-нибудь, посмотреть другие страны. А почему бы и нет – его папан достаточно богат и могущественнен.

Загвоздка только за одним: индустрии туризма пока не существует. То есть совсем.

Зато от папана ему достаются полная казна плюс отличная армия, преданная лично ему.

Что он делает? Снаряжает хорошо вооружённую экспедицию, включает в её состав учёных – наверное, впервые в истории. Целью экспедиции, как объявляется участникам, месть «за кровь и слёзы матерей». «Кровь и слёзы», правда имеют место лет за 150 до того, но никакой войны ближе в учебнике всё равно откопать не удаётся. Да войску в общем-то и без разницы: «Не надо думать – с нами тот, Кто все за нас решит». Все знают, что идут бороться за мир. Желательно весь. В крайнем случае, можно и пограбить.

Дальнейшие подробности экспедиции известны. Бывают пройдены Малая Азия, Сирия, Египет. Потом Персия, Средняя Азия, Индия. И только подходе к Китаю экспедиция говорит «я дальше идти не могу».

2. Интриги македонского двора

А как Александр Македонский философа Каллисфена подставляет – восхищения достойно. Очень в стиле товарища Сталина.

Сам Каллисфен бывает рудиментом просвещённой юности Александра. Ещё один ученик Аристотеля, которого сенсей отправляет в поход с Александром, дабы записывал он, где и что бывает. В сущности, одна из первых научных экспедиций.

В Персии и в Индии Александр Филлипыч подхватывает звёздную болезнь, основательно приправленную манией величия и паранойей.

Участвовал ли Каллисфен в заговоре против Александра или нет – неизвестно, но на каком-то этапе Македонский решает его извести.

Но просто так взять и замочить безобидного ботаника как-то неудобно. И вот как-то на пиру…

Да, а тогдашний македонский пир – дело весьма демократичное. Питаются и бухают все вместе – от царя и его соратников до представителей простых солдат.

Как обычно, застольная беседа разваливается на множество мелких разговоров, где ты не слышишь, чем занят твой сосед, пока ему не начинают бить морду.

И вот Александр Македонский громогласно предлагает Каллисфену сказать что-то хорошее о македонцах и их армии. Ну, тот произносит долгую хвалебную речь, все в восторге, потом снова утыкаются в жрачку.

А Александр поворачивается опять к Каллисфену, мол "А слабо аргументированно опровергнуть всё, что ты нам только что сказал?".

Бывает в то время такое интеллектуальное развлечение: вначале доказать тезис, а потом аргументированно самого себя опровергнуть.

Ну, Каллисфен встаёт и начинает аргументированно поливать македонцев грязью, тем более, что как представитель оккупированной Греции, делает это с превеликим удовольствием.

Тут надо предствить себя на месте простого македонского солдата. Об интеллектуальном развлечении он не знает, разговор философа с царём проходил вполголоса, так что его мало кто слышал.

А видит он, что умник, который только что возносил македонцам хвалу, теперь поливает их помоями. Да ещё при царе и всём честном народе.

В помещении отчётливо становится тихо, и в этой тишине Каллисфен разливается соловём, не замечая того, что народ помаленьку к нему подбирается.

Словом, в тот же день его судит войсковое собрание, потом долго возят в обозе, в кандалах, а в конце концов, говорят, казнят жуткой смертью: скармливают заживо блохам.

3. Гордиев узел в контексте эпохи

К нынешнему времени картина той эпохи – а это действительно была хоть и краткая, но эпоха! – отстоялась в общественном сознании до абсолютной прозрачности. Молодой нестандартно мыслящий царь. Замысловатый узел – коллективным бессознательным представляемый почему-то в виде морского. Древнее пророчество, обещающее власть над Фригией (Азией, Миром) тому, кто с узлом разберётся.

История регулярно входит в школьный курс – показывая детям, как важно подняться над проблемой и посмотреть на неё под другим углом.

Имеются гипотезы. От той, что задание было утончённым издевательством (приводится якобы имевший место в Македонии обычай свекрови давать невестке развязать перед свадьбой клубок узлов). До той, что никакого узла не существовало в природе, а имелись в виду запутанные проблемы династического наследования, кои Александр Македонский разрешил – назначив царём себя.

И неизменное удивление глупостью туземцев – не додумавшихся до столь простого решения.

Но если рассматривать проблему гордиева узла не изолированно, а в контексте, ситуация несколько изменяется.

Дано: Узел. Завязанный на повозке основателя государства. Повозка – музейный экспонат. Практически – святыня. Хранящаяся в святая святых царского дворца. Под надзором охраны, жрецов и чёрт-те-ещё-кого. Да появись там какой-нибудь шустрый товарищ даже не с мечом…просто с намерением с узлом пошуровать – его даже на паштет шинковать не будут – в близжайшую дурку сдадут.

Дабы рубить историческую реликвию мечом – требуется иметь за собой силу. И усмирённый город. И усмирённую страну.

В современных реалиях пророчество могло звучать так: "Великая страна покорится тому, кто напишет русское слово из трёх букв на стене Овального кабинета".

Кстати, похожий случай в современной истории имел место: по приказу Гитлера 21 июня 1940 года штабной вагончик маршала Фоша вывезли из Дома Инвалидов, доставили в Компьенский лес, где и приняли капитуляцию Франции.

Байки о героях детских книг

1. Как погибали герои книг детства

Помните «Затерянный мир» Конан Дойля? Журналиста Мелоуна, великолепного лорда Джона Рокстона?

«Три года назад мне пришлось выступить с этой винтовкой против перуанских рабовладельцев. В тех местах меня называли бичом божиим, хотя вы не найдете моего имени ни в одной Синей книге. Бывают времена, голубчик, когда каждый из нас обязан стать на защиту человеческих прав и справедливости, чтобы не потерять уважения к самому себе. Вот почему я вел там нечто вроде войны на свои страх и риск. Сам ее объявил, сам воевал, сам довел ее до конца. Каждая зарубка – это убитый мною мерзавец. Смотрите, целая лестница! Самая большая отметина сделана после того, как я пристрелил в одной из заводей реки Путумайо Педро Лопеса – крупнейшего из рабовладельцев…»

А что было с ними дальше? Точнее, с их прототипами: журналистом Эдмундом Морелем и сэром Роджером Кесементом. С первым Конан Дойль порвал после того, как в годы первой мировой тот стал одним из лидеров пацифистов. А вот история Роджера Кейсемента (лорда Рокстона) была на самом деле невесёлой. Он и на самом деле был крутым товарищем. На самом деле побывал в Конго, Путумайо и чёрт-те-где ещё. Дипломат, поэт, борец с рабовладением А ещё ирландский националист. В попытке добиться независимости для Ирландии cотрудничал с немцами, был доставлен в Ирландию на подводной лодке U-19 дабы то ли поднять ирландское восстание (для чего его собственно забрасывали), то ли предотвратить его (по его словам на следствии). При высадке был схвачен англичанами, осуждён и повешен 3 августа 1916 года. Конан Дойль пытался добиться для него помилования, но не преуспел. Вот так и погибают герои книг детства.

2. История одной медведицы

Медведицу звали Виннипег. Поймали её в Канаде канадские же каваллеристы, направлявшиеся во Францию, на поля Первой Мировой.

Ну и некий лейтенант Гарри Коулборн, полковой ветеринар придумал прихватить её с собой в качестве живого талисмана. После войны медведицу планировали передать в Виннипегский зоопарк.

Но что-то не состыковалось, и медведицу оставили в Лондонском зоопарке.

Где на неё наткнулись отец и маленький сын.

Помните, как было дальше?

«А Винни – так звали самую лучшую, самую добрую медведицу в зоологическом саду, которую очень-очень любил Кристофер Робин. А она очень-очень любила его. Ее ли назвали Винни в честь Пуха, или Пуха назвали в ее честь – теперь уже никто не знает, даже папа Кристофера Робина. Когда-то он знал, а теперь забыл».

3. Что было дальше

Там, как и прежде, влетает в окно

Карлсон, вернувшийся с войны

Олег Медведев

Помните, как кончается «Винни Пух»?

Тут Кристофер Робин, который все еще смотрел в пространство, подперев голову рукой, вдруг окликнул его:

– Пух!

– Что?– сказал Пух.

– Когда я буду… Когда… Пух!

– Что, Кристофер Робин?

– Мне теперь не придется больше делать то, что я больше всего люблю. – Никогда?

– Ну, может, иногда. Но не все время. Они не позволяют.

Пух ждал продолжения, но Кристофер Робин опять замолчал. – Что же, Кристофер Робин?– сказал Пух. желая ему помочь.

– Пух, когда я буду… ну, ты знаешь… когда я уже не буду ничего не делать, ты будешь иногда приходить сюда?

– Именно я?

– Да, Пух.

– А ты будешь приходить?

– Да, Пух, обязательно. Обещаю тебе.

– Это хорошо,– сказал Пух.

– Пух, обещай, что ты меня никогда-никогда не забудешь.

Никогда-никогда! Даже когда мне будет сто лет.

Пух немного подумал.

– А сколько тогда мне будет?

– Девяносто девять.

Винни-Пух кивнул.

– Обещаю,– сказал он.

Все еще глядя вдаль, Кристофер Робин протянул руку и пожал лапку Пуха.

– Пух,– серьезно сказал Кристофер Робин,– если я… если я буду не совсем такой…– Он остановился и попробовал выразиться иначе:– Пух, ну, что бы ни случилось, ты ведь всегда поймешь. Правда?

– Что пойму?

– Ничего.– Мальчик засмеялся и вскочил на ноги.– Пошли.

– Куда?– спросил Винни-Пух.

– Куда-нибудь,– сказал Кристофер Робин.

И они пошли. Но куда бы они ни пришли и что бы ни случилось с ними по дороге,– здесь в Зачарованном Месте на вершине холма в Лесу, маленький мальчик будет всегда, всегда играть со своим медвежонком.

…А что было дальше?

Кристофер Робин вырос. Стал заниматься боксом. Поступил в колледж.

Потом началась война. В 1942 Кристофер Робин ушёл на фронт. Добровольцем. По состоянию здоровья его брать не хотели и Александру Милну пришлось использовать своё влияние, чтобы сына взяли в армию.

Воевал – в Италии и на Ближнем Востоке.

Армия меняет людей. Изменился и Кристофер Робин.

Вернувшись, он порвал с родителями, с которыми до того был очень близок. Занялся книготорговлей. Успешно. Основал свою фирму. Женился на своей кузине. Ребёнок родился очень больным, и, стремясь облегчить его жизнь, Кристофер Робин изобрёл массу оригинальных приспособлений.

Отца навестил всего раз – перед смертью того. Мать – ни разу.

В своих воспоминаниях он обвинял отца, что тот достиг всего на его детских плечах, украл доброе имя и вообще сделал из него мультяшку.

Умер Кристофер Робин в 1996-ом, в 76 лет. Во сне.

А Винни-Пух цел. Если вы побываете в библиотечном центре Доннелл, зайдите в детский отдел. Там, в центральной комнате вас и встретит старый добрый Винни-Пух.

4. Хэрриот

Альфред Уайт. Более известный под именем Джеймса Хэрриота. Помните его записки йоркширского ветеринара, добрый английский юмор?

…Их было трое: Альфред Уайт, Дональд Синклер (в книгах – Зигфрид Фарнон) и Брайан Синклер (Тристан Фарнон).

…Всё, что сказал Дональд Синклер, прочитав "О всех созданиях, больших и малых": "Альфред, это самое серьёзное испытание нашей дружбы". Впрочем, помирились они быстро.

…Первым умер Брайан – в 1988. Потом, в феврале 1995-го – сам Альфред Уайт. Рак. Ещё через полгода – жена Дональда Синклера.

85 лет, похоронив всех – друзей, близких, в одиночестве…

Две недели спустя Дональд принимает смертельную дозу снотворного.

Байки от пилота «Штуки»

1. С чем идти на рыбалку

Ганс-Ульрих Рудель – немецкий пилот-бомбардировщик номер один. То же самое, что Эрих Хартманн – среди истребителей. В своё время единственной бомбой потопил линкор «Марат» (это когда дядя Стёпа «был ранен немножко»).

Так вот, возвращается он с бомбёжки, собирается перекусить – а ему и сообщают, что жрать в натуре нечего. Нет жрачки – ни курок, ни яйек. С голодухи ему резко вспоминается мирное население, бегавшее под бомбами к днепровской переправе.

Мужик молча встаёт и требует подготовить свой бомбардировщик к вылету. Вылет на цель, пикирование, единственная 50-килограммовая бомба с высоты 15-20 метров точно ложится в воды Днепра, как можно ближе к берегу. Взрыв – с некоторым замедлением.

Оглушенной рыбы хватает всем на пару недель.

2. «Штуки» в мировой литературе

Для начала две цитаты.

Цитата 1.

Но немецкие «штуки» появились над кораблями раньше туч и снега.

«Штуки», или «Юнкерсы-87» эти чудовищные пикирующие бомбардировщики с крыльями чайки, пришли с юга, пролетели высоко над конвоем и, развернувшись влево, легли на обратный курс. Дойдя до левого траверза «Улисса», шедшего в конвое последним, они начали новый поворот. Потом внезапно, следуя своему обычному тактическому приему, один за другим, низко накренившись на левое крыло, самолеты начали выходить из строя и устремились на избранные цели.

[…] в настоящем бою «штуку» нельзя сравнить ни с какой мишенью. Чтобы убедиться в этом, достаточно встать позади орудия, послушать пронзительный, воющий свист падающего на вас почти вертикально «юнкерса», почувствовать изрыгаемый им шквал пуль, увидеть через прицел, как он с каждой долей секунды становится все более огромным, и знать при этом, что никакая сила уже не остановит полета сброшенной им бомбы. Сотни оставшихся в живых людей, испытавших нападение «штук», без колебаний подтвердят, что более деморализующего психологического воздействия на людей не оказывало ни одно оружие второй мировой войны.

Алистер Маклин, «Корабль его величества Улисс»

Цитата 2

* * *

А над землею, вполвысоты стен, кружили, точно жуткие ночные тени, пять подобий птиц, мерзкие, как стервятники, но больше всякого орла, и смерть витала с ними. Они проносились поблизости, почти на выстрел от стен, улетали к реке и возвращались.

* * *

Но даже их ор заглушили пронзительные вопли из темного поднебесья: крылатые призраки, назгулы, устремились вниз – убивать.

Строй смешался, объятые ужасом люди метались, бросали оружие, кричали, падали наземь.

* * *

Снова налетели назгулы, и страшнее стали их пронзительные вопли – отзвуки смертоносной злобы торжествующего Черного Властелина. Они кружили над городом, как стервятники в ожидании мертвечины. На глаза не показывались, на выстрел не подлетали, но везде и всюду слышался их леденящий вой, теперь уже вовсе нестерпимый.

Дж.Р.Р.Толкиен. Возвращение государя

Толкиен писал для своих современников – военного поколения, видевшего времена Битвы за Британию.

И читатели эти хорошо помнили, КТО пикирует на цель, издавая в пикировании душераздирающий вой, наводящий ужас и парализующий людей на земле.

Байки Израильские

1. Семь Сионистов

1920-ый год. Палестина. Маленькая деревушка Тель-Хай. Деревушку осаждают арабы. Население деревни обращается за помощью к французам, те отводят войска и умывают руки.

Жители в панике, ищут себе защитников, но находят только однорукого ветерана – Иосефа Трумпельдора. Мужик – офицер российской императорской армии, Георгиевский кавалер, участник обороны Порт-Артура. В данный момент не у дел и не при деньгах.

Впрочем, с деньгами негусто и у жителей деревушки. Всё, что они могут предложить – кров и стол.

Трумпельдор берёт с собой несколько товарищей, отправляется в район деревни и обходит его вдоль и поперек. Пытается наладить оборону, причём у жителей деревни оружия – прям-таки кур наплакал.

1 марта 1920 года изрядный арабский отряд окружает Тель-Хай. Командир отряда заявляет, что они хотят провести в поселении обыск, чтобы обнаружить скрывающихся в нем французов.

Начинается большое мочилово, в ходе которого Трумпельдор и семеро его товарищей погибают.

Деревню удаётся спасти.

А вам сюжет ничего не напоминает?

PS Куросава – 1954, американский римейк – то ли 60-ые, то ли 70-ые.

2. История неудавшегося подхалимажа.

Конец 19 – начало 20 веков.

В Палестине основываются новые города. Под такое дело нужны деньги, но тут патент простой, про это ещё Дэйл Карнеги писал "Самый сладостный для человека звук – его имя".

Делается так – забивается место, называется в честь какого-нибудь богатенького Буратины, типа Ротшильда, потом в Европу к Буратине посылаются ходоки, мол, вот, город-тёзка, эксклюзивно в честь тебя назвали, а позолоти ручку касатик, и будет тебе дальняя дорога и казённый дом.

Так появляется, например Биньямина.

Ну, собирается очередная компашка, забивают участок, называют, обмывают и едут к богатенькому Буратине Натану Штраусу, под это дело выбивать спонсорство.

Только вот Натан Штраус – мужик серьёзный, практичный и денег просто так не даёт. Ну и подхалимов зело не любит.

Короче, денег ходоки не получают, а менять название как-то неудобно. Да и привык народ, пока они туда-обратно ездили.

Так и остался город – Нетанией.

3. Японский музей

Обычно в Хайфе туристов первым делом ведут по маршруту: Бахайский храм, пещера Ильи-Пророка и др.

Не сказал бы, что ощутил просветление – что с первого, что со второго.

А вот что в Хайфе по-настоящему стоит посетить – это Японский музей Тикотин.

1920-ые годы.

Вообще-то Феликс Тикотин торгует с Японией. Но это – чтобы зарабатывать на хлеб. Для души – коллекционирует японское искусство. Начинается всё, как обычно в таких случаях (Покупаешь по случаю нэцке или цубу. Потом ещё. А потом не успел оглянуться – уже второй шкаф нужен).

Собирает он коллекцию преизрядную, но тут выходит неприятность. Начинается вторая Мировая, и немецкому еврею Тикотину приходится покинуть Голландию быстрее, чем ему того бы хотелось.

О судьбе коллекции он даже не спрашивает – сразу списав в безвозвратные потери и здраво рассудив, что главное – жив остался.

Снова начинает с нуля. Восстанавливает бизнес. Собирает коллекцию – даже краше, чем первая.

А потом связывается с ним его агент и сообщает, что на некоем аукционе дают очень неплохую подборку японского искусства. И что если подсуетиться…

Тикотин знакомится с каталогом и ощущает нечто вроде дежа вю. Потому как эти вещи он определённо уже где-то видел.

Особливо во-от эту цубу, которая нэцке.

…Аукцион, понятно, накрывается тряпочкой. А коллекция номер один торжественно воссоединяется с коллекцией номер два.

Живёт Тикотин долго, едва ли не до ста. А напоследок передаёт дом и коллекцию в собственность Государства Израиль.

* * *

Коллекция музея – где-то за 7000 экспонатов. Есть Хокусай, есть коллекции мечей, есть картины века XVI-XVII. Есть многое – но всё это находится в состоянии непрерывной ротации.

Повезёт – попадёшь на японскую средневековую живопись. Не повезёт – на современный японский авангард.

4. Стеймацки-Багдад

«Стеймацки» – старейшая и крупнейшая израильская книготорговая сеть.

Первый магазин сети был открыт в в 1925 году, в Иерусалиме на улице Яффо Ихезкиэлем Стеймацки, иммигрантом из Германии российского происхождения. Он прибыл в Израиль с коротким визитом по случаю открытия Еврейского Университета и решил остаться, обнаружив в Подмандатной Палестине растущий рынок сбыта книг на иностранных языках – среди иммигрантов и британских солдат. Предприятие оказалось столь успешным, что уже в том же году открывается ещё один магазин – в Хайфе, а позже ещё один филиал на улице Алленби, в Тель-Авиве.

В 1927 году «Стеймацки» начинает экспансию на Ближний Восток, открывая магазин в Бейруте. Компания меняет название на «Стеймацки» – Ближневосточное Агентство". В годы Второй Мировой Войны филиалы «Стеймацки» открываются в Багдаде, поблизости от британской военной базы, а затем и в Каире, Александрии и Дамасске. Распространение сети прекращается с началом арабо-израильской войны 1948 года и нациаонализацией всех филиалов в арабских странах.

В 1963 году Эри Стеймацки, сын основателя компании вступает в семейный бизнес и десятью годами позже становится генеральным менеджером.

В 1995 году "Стеймацки" приобретает сеть магазинов Сифри, практически становясь монополистом до 2002 года, когда компании "Цомет Сфарим", "Ярид Сфарим" и издательство "Модан" объединяются под названием "Цомет Сфарим" (около 40 магазинов и он-лайн представительство).

В 2005 компания "Стеймацки" (более 150 магазинов) была куплена фондом "Маркстон", ориентировочно за 50-60 миллионов.

К 2006 году магазины «Стеймацки» имеются в 68 городах Израиля, а так же в Лондоне и Лос-Анджелесе. Компании принадлежит около 40% израильского книжного рынка.

В сентябре 2007 года Эри Стеймацки подаёт в отставку, оставляя управление компанией в руках фонда «Маркстон».

5. Йони Нетаньяху – трудно быть пассионарием

Перечитывал недавно книгу писем Йони Нетаньяху.

Ну да, крутой спецназовец, герой операции в Энтеббе и всё такое.

А личность трагичная.

Классическое: "Было три брата, два – умные, а третий пассионарий".

И ведь так всё хорошо начинается – учится в Штатах, приезжает в Израиль, идёт в армию, пашет от звонка до звонка в десанте, выходит в дембель, тут начинается Шестидневная война, из неё тоже вышходит живым, поступает в Гарвард, женится…

И тут всё идёт наперекосяк. Потому что стране нужны солдаты. А воевать товарищ умеет. Решает вернуться ненадолго, «на минимальный срок».

Берёт академический, возвращается. Попадает в спецназ, спецоперации и всё такое. Понятно, длиннейшие отлучки и полная невозможность рассказать дома, чем он, собственно занимается.

Жена окончательно убедившись, что добропорядочного столпа общества из мужа не выйдет, уходит к другому.

А тут ещё Война Судного дня. Товарищ опять совершает кучу подвигов – вытаскивает из подбитой машины раненого танкиста-полковника, своеручно мочит кучу сирийцев при освобождении наблюдательного пункта на горе Хермон и много-много другого.

После войны ввиду убыли кадровых танкистов, дыры в командовании бронетанковыми войсками заполняют кем попало, в том числе и спецназом. Получает он танковый батальон – в последней стадии развала и деморализации. Делает из него конфетку (привет Асприну с «Шутовской ротой»). Дорастает до полковника. За спасение танкиста получает одну из высших израильских наград. Находит в конце концов себе хорошую девушку, готовую понять и принять.

И притом хреново товарищу – ну просто дальше некуда.

Товарищ пишет отчаянные письма, о том, что ему осточертело убивать в упор, равно как и издалека, надоело жить чёрт знает как. И что остаётся ещё одно, последнее задание. Развязаться с ним – и всё.

Последнее письмо датировано 29 июня 1976 года.

4 июля 1976 года при взятии аэропорта в Энтеббе Йонатан Нетаньяху погибает. Операция заканчивается беспрецедентным успехом.

Ниже – два его последних письма.

Брурии