Текст книги "Дочь полуночи"

Автор книги: Карен Ченс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

  Карен Чэнс
  Дочь полуночи

Посвящается Энн Соуардс,

великому редактору.

Глава 1

Ненавижу, когда кто-то сидит, закинув ноги на стол. Даже если ботинки на этих ногах чище моей записной книжки, все равно – хамство.

Я спихнула нахально торчащие башмаки десятого размера и бросила злобный взгляд на самого несимпатичного из живых покойников.

– Что бы там ни было, я скажу – нет!

– Ладно, Дори, как хочешь. – Кайл казался дружелюбным, а это не предвещало ничего хорошего. – Я и сам мог бы догадаться, что тебе наплевать на судьбу Клэр. К тому же вряд ли это дело пахнет деньгами. – Он замолчал, чтобы окинуть выразительным взглядом мою жалкую контору. – А ты, похоже, не в том положении, чтобы работать задаром.

Я уже поднялась, решив выбросить неупокоившуюся скотину за дверь, но при этих словах медленно села на место. Кайл – настоящий подонок даже для вампира, однако время от времени ему удается услышать что-нибудь стоящее. Именно поэтому я до сих пор не поддалась искушению забить в него кол.

Сейчас речь шла о Клэр, моей соседке и лучшей подруге. Мне пригодилась бы любая информация. Она исчезла почти месяц назад. Я уже дважды проработала все возможные версии, а перед тем, как ко мне заявился этот неудачник, собиралась покрутить их в третий раз, на тот случай, если что-нибудь упустила, хотя сама не верила в подобную возможность. С каждым часом мне становилось все очевиднее, что результат расследования меня вряд ли обрадует.

– Выкладывай, – сказала я, понадеявшись на то, что сведения из него придется выбивать.

Во мне скопилось немало досады, которая требовала выхода. Но Кайл, разумеется, решил вспомнить о хороших манерах или о том, что под ними подразумевалось в наших кругах.

– Точно знаю, что Клэр жива. Я-то думал, что ее уже успели выжать и выставить на продажу, однако поговаривают, что твою подругу вообще никто не похищал.

Под «выжать» он имел в виду отвратительный ритуал черной магии, в ходе которого проективный нуль – ведьма или волшебник, способные подавлять вокруг себя магическую энергию,– превращается в оружие, называемое нуль-бомбой. Энергия нуля выкачивается ради создания прибора, способного заморозить всю магию в районе. Длительность и радиус его действия зависят от силы жертвы. Чем она моложе и сильнее, тем больше энергии отдаст. А Клэр была и очень молода, и очень сильна.

Еще более привлекательной ее делало то, что сборщики, как называли магов, специализирующихся на этом незаконном промысле, именно сейчас брали за свои поделки втридорога. Сенат, самопровозглашенный орган управления всех вампиров Северной Америки, находился в состоянии войны с темными магами Черного круга, и цены на магическое оружие взлетели до небес. Именно из-за того, что Клэр могли похитить, желая превратить в оружие для дурацкой войны, я и сбивалась с ног в попытках разыскать подругу.

– Ходят слухи, что она сбежала с кем-то из компании Майкла, – продолжал Кайл.

Он подался вперед, ухмыльнулся мне в лицо и показал клыки, чтобы я знала, как его радует все происходящее. Когда мы с Кайлом только познакомились, этот вампир попытался приударить за мной. Ему не понравилось, что я отвечала на его заигрывания громким хохотом. Он долго выжидал подходящего момента, чтобы взять реванш, и вот у него появилась такая возможность.

– Она вроде как беременна.

Я улыбнулась в ответ, опустила руку в ящик письменного стола и пообещала:

– Эта маленькая ложь дорого тебе обойдется.

«Чтобы Клэр, ведьма, от которой так и веет женской силой, сбежала с каким-то подонком из шайки Майкла? Что-то сомневаюсь».

Кайл вскинул грязные руки с предательскими коричневыми пятнами. Полагаю, это были следы последней трапезы. Надо подсказать этому типу, что его интимная жизнь наладится, если он будет время от времени пользоваться услугами маникюрши и вычищать из-под ногтей засохшую кровь. Вот только боюсь, как бы негодяй не съел саму маникюршу.

– Никакого вранья, Дори. Только не между нами. – Он откинулся на спинку стула и слишком уж непринужденно положил ногу на ногу. – Однако ты еще не знаешь самого главного. Говорят, отец ребенка не совсем человек, если ты понимаешь, о чем я – Его ухмылка превратилась в оскал. – Может, зря ты меня отшила, побоялась произвести на свет полукровку? Похоже, все равно вот-вот станешь тетушкой хорошенького дампира!

Мне не было нужды смотреть в зеркало, висящее у него за спиной. Я и так знала, что выражение моего лица нисколько не изменилось, несмотря на пережитый шок. Пятьсот лет тренировки, и кто угодно научится при любых обстоятельствах сохранять каменную физиономию, даже если наделен от природы выразительной мимикой, как и я.

– На самом-то деле я тебя послала куда подальше, потому что меня не вдохновляют маньяки-психопаты, воняющие псиной, – с наслаждением проговорила я, выдернула руку из ящика стола и швырнула ему в лицо незакрытый флакон.

Всякие разговоры о святой воде – чистая ерунда, но все-таки существуют снадобья, которые не слишком по вкусу угодливым ходячим мертвецам. В пузырьке было одно из них. Драконья кровь не убьет этого вампира, зато следующие несколько дней выглядеть он будет скверно. Хотя могу поспорить, что в случае с Кайлом никто и не заметит разницы.

Я выбросила визжащего покойника в окно третьего этажа, но сперва он выложил оставшиеся сведения, включая название бара, где можно застать кого-нибудь из головорезов Майкла. Тело Кайла отскочило от тротуара и ударилось о припаркованную машину. Вампир оставил на ней вмятину, а потом сполз на проезжую часть. Как жаль, что на улице было темно.

«Если Клэр стала жертвой сборщиков, то она уже наверняка мертва, – подумала я – Но все-таки существует призрачный шанс, что пройдоха Кайл действительно разузнал нечто важное. Любая ниточка, пусть даже самая тонкая, лучше, чем ничего».

Я лишь на секунду задержалась перед зеркалом, чтобы скроить гримасу своему отражению. Оно выглядело так же скверно, как я себя чувствовала. Надо бы подкраситься, чтобы замаскировать круги под глазами, уже почти такие же черные, как и сами глаза. Да и засаленные каштановые волосы явно нуждались в мытье. Это стоит делать хотя бы раз в неделю. Этим вечером роковой женщины из меня явно не получится, ну и ладно. Я превращалась в настоящую мегеру, если не спала положенные восемь часов в сутки. Такой срок едва ли набирался за все последние дни, поэтому и настроение у меня было соответствующее. Я прихватила отрезок свинцовой трубы и добавила его к арсеналу, скрытому под полами пальто. Добывать информацию можно разными способами.

Час спустя я сидела на горе мертвых тел. По всему бару, где я обнаружила двух головорезов Майкла, пировавших на чуть живом подростке, валялись обломки столов и битое стекло. Я передвинулась, чтобы не угодить в лужу разноцветной крови, натекшей из трупов, и хмуро уставилась в темноту за окном.

Кайл, кажется, соврал не во всем. Я несколько десятков раз приложила одного бандита головой о стойку бара, и он с готовностью подтвердил, что Майкл каким-то образом связан с Клэр. Если Кайл сказал правду на этот счет, то можно было предположить, что он вообще не врал. Однако я все равно не поверю в это, пока не увижу собственными глазами.

Ошеломленный подросток сидел, привалившись к телу одного из своих недавних мучителей. Я перебросила парню носовой платок, но он непонимающе уставился на него.

– Шею вытереть, – пояснила я.

Вампирам нет нужды пускать в ход клыки, чтобы покормиться, более того, это даже противозаконно.

Ведь после подобных забав остаются трупы, происхождение которых очень сложно объяснить. Однако в последнее время почти никто не соблюдал законы. Обычно меня вполне устраивало подобное положение дел, но сейчас я столкнулась с дилеммой.

В нормальной ситуации маги с готовностью пришли бы на помощь ведьме, попавшей в беду, в особенности такому могучему нулю, как Клэр. Они сделали бы это хотя бы из нежелания увидеть ее на черном магическом рынке. Ведь она могла пригодиться им самим. Члены Серебряного круга, так называемые адепты белой магии, в более спокойные времена, без сомнения, натравили бы на Майкла собственных головорезов, но я сомневалась, что сейчас они могли себе это позволить.

«Идет война! Будучи союзниками Сената, они противостоят силе, при виде которой кто угодно побелеет от страха. Не говоря уже о том, что меня маги ненавидят. Если я хочу вернуть Клэр, то придется справляться своими силами».

– Что?.. – Мальчишка замолк, сглотнул и начал сначала: – Что это за твари?

Я поднялась, зашла за стойку бара и потянулась к верхней полке. Нечего церемониться, я все равно собиралась спалить заведение к чертям.

– Хочешь выпить?

Он попытался подняться на ноги, но был слишком слаб и свалился обратно.

– Нет, – произнес он невнятно. – Просто ответь.

Я налила себе двойную порцию «Танкерея», початую бутылку убрала в глубокий карман черного джинсового пальто и вышла из-за стойки бара, пропустив вопрос мальчишки мимо ушей. Обычно я запросто отличаю человеческий запах от любого другого даже с приличного расстояния, но в баре сейчас было не продохнуть. В воздухе висели пыль и дым, по полу растекались реки крови, желчи и еще той жидкости, которую некоторые расы демонов используют в качестве топлива. Я нисколько не сомневалась в том, что имею дело с человеком, но захотела удостовериться.

Я пинком отбросила с дороги голову демона-вароса, опустилась перед подростком на корточки и осторожно принюхалась. Пятно крови – зеленая, значит, чужая – растеклось у него прямо посреди груди. От пятна исходила жуткая вонь, которая меня и смутила. Я забрала у мальчишки платок, так и не пригодившийся ему, и вытерла кровь. Даже после всего пережитого паренек не казался испуганным. Рост в пять футов и два дюйма и ямочки на щеках уже много лет входили в число моих главных достоинств.

– Ты ведь здесь уже довольно давно? – спросила я.

Вопрос был глупый. На обнаженном худосочном теле юнца виднелись шесть следов укусов, причем все – от челюстей разного размера. Вампиры должны очень хорошо знать друг друга, чтобы участвовать в групповом кормлении, поскольку для них это дело интимное. Значит, парень пролежал здесь в качестве бесплатной закуски несколько часов. Просто мне не хотелось торопиться. Пусть бедолага соберется с остатками мыслей, ведь он, вероятно, слышал что-нибудь интересное. Те два вампира, которых я застала в баре, сообщили, что был еще третий, но ушел примерно за полчаса до моего появления. В шайке Майкла он был мастером нижнего уровня. Это не означало, что данный тип знал больше, чем они, но уж точно не меньше.

– Я ничего не понимаю,– дрожащим голосом проговорил мальчишка.– Ты же их убила. Всех до единого. А почему я не смог?

– Потому что ты не дампир. – Совсем тихий, но явственно различимый голос, ответивший вместо меня, доносился со стороны разбитой двери.

Мне были знакомы тысячи оттенков и интонаций этого голоса, от ледяного гнева, хлещущего кнутом, до гордости, разливающейся нежным теплом, хотя объектом последней я никогда не бывала. Я напряглась, однако не удосужилась повернуть голову.

«Чудненько. Только этого мне сегодня и не хватало для полного счастья».

Мальчишка с облегчением воззрился на вновь прибывшего.

«Ну разумеется, – угрюмо подумала я – Я тебя спасаю, а восхищенный взгляд ты приберегаешь для этого красавчика с обворожительной улыбкой. Только не забывай, что он может перегрызть тебе горло, всего лишь раз щелкнув жемчужно-белыми зубами. Потому что, несмотря на все свое обаяние и дорогие костюмы, это хищник.

Даже более опасный, чем я».

Я смочила чистый край носового платка дорогим алкоголем из украденной бутылки и безжалостно прижала к самой серьезной ране мальчишки. Он завопил, но никто не обратил на его крик ни малейшего внимания. Мы к такому привыкли.

– Ему потребуется медицинская помощь, – произнес тот же голос.

Его обладатель, темноволосый вампир, осторожно прошел через бар, стараясь не запачкать костюм за две тысячи долларов и кожаные туфли от Феррагамо. От вампира пахло хорошим бренди, табаком и хвойной свежестью. Происхождение последнего аромата всегда оставалось для меня загадкой, однако он повсюду его сопровождал.

«Может, это какой-то чудовищно дорогой одеколон, который ему делают на заказ где-нибудь в Италии, или же просто игра моего воображения? Воспоминание о доме?..»

– Сенат наверняка сможет ее предоставить, особенно если учесть, что его члены всего месяц назад горячо заверяли всех, будто подобные случаи больше не повторятся.

Я плеснула еще джина на отпечатки зубов на шее и груди парнишки, прежде чем приняться за обработку рваной раны на бедре. Через несколько секунд подросток отключился, и мы с вампиром остались одни, погруженные в неловкое – во всяком случае, с моей стороны – молчание.

Я заговорила первой, скорее желая просто нарушить его, чем захватить инициативу:

– Чего ты хочешь?

– Поговорить с тобой, – ответил он сдержанно. – Мне требуется твоя помощь.

При этих словах я подняла голову. За пять сотен лет я ни разу не слышала от него подобного признания, даже помыслить о таком не могла.

– Снова начинаешь?

– Дорина, я охотно повторю свои слова, но уверен, что ты и в первый раз прекрасно услышала меня. Нам надо поговорить, а молодому человеку требуется помощь. И то и другое можно устроить у...

– Я туда не пойду!

– У меня на квартире, я хотел сказать. Я прекрасно осведомлен о твоем отношении к Сенату.

Я не стала испепелять его взглядом, но усомнилась в том, что моя хваленая каменная физиономия сумела его одурачить. До сих пор мне это ни разу не удавалось. К тому же вампир наверняка услышал, как часто забилось мое сердце от нахлынувшей волны адреналина, и, вероятно, заметил предательский румянец, который невозможно скрыть на бледной коже. Я сказала себе, что мне наплевать. Последний раз я виделась с ним двенадцать лет назад. Тогда дело закончилось тем, что я пригрозила его убить – примерно в тысячный раз! – и выскочила за дверь.

«Он постоянно достает меня. Даже когда не пытается этого сделать. Хотя сомневаюсь, есть ли здесь какая-то разница».

Вампир протянул руки, чтобы поднять бесчувственное тело паренька. Он обладал неистребимым самомнением и был абсолютно уверен в том, что я соглашусь с любым его предложением.

Я не стала возражать. Если отвезти мальчишку в местную больницу, то придется долго объяснять, кто или что довело его до такого состояния. Тогда даже моя способность передергивать факты может оказаться бессильной. Обратиться за помощью в ближайшее отделение Сената тоже немыслимо, если вспомнить, чем закончилось дело, когда я заходила к ним в последний раз. Страховка, конечно, покрыла весь нанесенный ущерб, да и здание все равно нуждалось в ремонте, но сомневаюсь, что вампиры восприняли случившееся с такой точки зрения. Можно было отвезти парнишку ко мне. Я смогла бы исцелить его телесные раны, но мне не хватило бы способностей, чтобы стереть случившееся из его памяти. Зато холеный негодяй, стоявший рядом со мной, запросто мог справиться с проблемой одним только усилием мысли.

– Я не знала, что у тебя квартира в Нью-Йорке, – сказала я.

Этот факт меня обеспокоил. У него не было причин задерживаться в городе, тем более в каких-нибудь баснословно дорогих апартаментах с видом на Центральный парк. Вампиры по своей природе привязаны к определенному месту и стараются держаться поближе к дому. Правда, некоторое время назад Сенат, желая покончить с междоусобицами, признал незаконными старые границы. Формально этот красавец мог жить где пожелает, но, насколько мне было известно, у него в Нью-Йорке не имелось никаких дел и личных привязанностей. За исключением, может быть, меня.

– Это недавнее приобретение.

Я сощурилась, выходя на улицу следом за вампиром. Под этими словами могло скрываться что угодно. Может, он решил развлечься, потратить часть миллионов, скопившихся у него за века, или же убил на дуэли другого мастера и присвоил его собственность. Я искренне надеялась, что это не какая-нибудь интрига, цель которой – привязать меня к нему. Кроме того, я прекрасно сознавала, что имела дело с членом Сената, одним из самых могущественных и опасных вампиров на планете. Меня слишком часто недооценивали, чтобы я стала так же относиться к другим, пусть с виду они и почти неотличимы от людей. В особенности я не стала бы недооценивать его.

– Ладно, надеюсь, душ у тебя там есть. – Я вылила остатки джина на ближайшую кучу весьма горючих вампирских тел и бросила туда спичку – Мне надо помыться.

Квартирка оказалась высший класс, на Пятой авеню и действительно с видом на парк. Я с облегчением отметила, что вся она выдержана дизайнером в нейтральных бежевых и кремовых тонах, чтобы соответствовать буквально любому вкусу, не похожему на мой. Получалось, что вампир жил здесь совсем недавно, если его предпочтения еще не успели отразиться на обстановке. Значит, он все-таки не шпионил за мной.

Но я не стала зря растрачивать воздух на вздох облегчения, а вместо того сосредоточилась на еще одном госте, находящемся в комнате. Мне ни разу не доводилось участвовать в операциях местного отделения Сената, однако, если я не ошиблась, один из его членов сейчас дожидался нас на светло-карамельном диване.

Когда мы вошли, незнакомый вампир вскочил на ноги и окинул взглядом тело подростка, прежде чем сосредоточиться на мне. Я ожидала обычной реакции, но ее не последовало. Это означало, что его либо предупредили обо мне заранее, либо он еще лучше меня поднаторел в искусстве сохранять каменную физиономию. Ничего удивительного. Ведь дыхание и сердцебиение они включают по собственному желанию, поэтому на лицах большинства вампиров, в особенности старых, ничего не отражается. По силе, исходившей от незнакомца и окутывавшей его словно плащом, я догадалась, что он гораздо старше, чем можно заключить по этому лицу тридцатилетнего мужчины.

Я рассматривала вампира с явным интересом, потому что никогда не встречала его раньше. Это странно, если, конечно, он действительно так стар, как мне показалось. Новички приходят и уходят, большинство из них гибнет раньше срока, отмеренного даже обычному смертному, не говоря уже о неумирающих, однако все ключевые фигуры вампирского мира мне были хорошо известны. Первоклассных мастеров среди них не так уж много, но вот этого типа в моих пространных мысленных списках точно не было. Я быстренько завела для незнакомца новую папку.

Он был одет подчеркнуто скромно. Хозяин этой квартиры счел бы подобный наряд подходящим только для буднего дня, годным лишь для того, чтобы продемонстрировать достоинства, дарованные щедрой природой. Кремовый свитер был достаточно обтягивающим и не скрывал прекрасный торс, коричневые вельветовые брюки плотно облегали мускулистые бедра. Целая копна золотисто-рыжих волос так и норовила вырваться из золотой заколки на затылке. Такие пышные, густые и блестящие волосы бывают у девушек с рекламы шампуня. Они могли бы показаться неуместно женственными, точно так же, как и серо-голубые глаза с длинными ресницами, зато широкие плечи и сильная, выдающаяся вперед нижняя челюсть не оставляли никаких сомнений в его мужественности.

Я хмуро посмотрела на незнакомца. У вампиров и без того множество преимуществ. Им вовсе не обязательно обладать привлекательной внешностью. На будущее я внесла в мысленный каталог его запах – сочетание виски, тонкой кожи и, как ни странно, сливочных ирисок – и снова сосредоточилась на нашем хозяине.

– Душ в ванной комнате рядом с прихожей, но можешь воспользоваться моим, если хочешь,– было сказано мне. – Пройдешь через спальню в конце коридора.

Потом хозяин уложил мальчика на диван, не заботясь о судьбе дорогой обивки, и вампир с золотисто-рыжими волосами, кем бы он ни был, не говоря ни слова, подошел, чтобы помочь. Меня он при этом не удостоил даже взглядом, что отчего-то показалось мне обидным.

«Я уже полтысячелетия убиваю его соплеменников, так неужели не заслуживаю хотя бы взгляда? Должно быть, он совершенно уверен в своей неуязвимости. Вероятно, этот тип прав, если учесть, что я нахожусь в одной комнате с двумя мастерами первого уровня».

Я прошла по коридору, где пахло каким-то специфическим освежителем воздуха. Наверное, в рекламе уверяли, что это аромат сирени, но лично мне он напоминал скорее о чанах с химикатами, чем о бескрайних полях и цветочках. В обладании чрезмерно развитыми органами чувств имеется своя отрицательная сторона.

Разумеется, и положительная тоже. Я навострила уши, но слушать было нечего. В соседней квартире какая-то девушка говорила по телефону, жаловалась подружке на своего парня. Этажом ниже кто-то беседовал с кошкой, если это не был случай психического расстройства. Однако оба голоса звучали гораздо отчетливее тихих звуков, доносившихся из гостиной. Вампиры промывали раны подростка, надо полагать, гораздо тщательнее, чем я сделала это в баре, и перевязывали их. Я была уверена в том, что ни один из них не собирался закусить. Это было бы все равно что предложить людям, привыкшим к белужьей икре и «Дом Периньону», пакетик чипсов и пошлую кока-колу. Едва ли их привлечет второсортное угощение.

Я вошла в большую хозяйскую спальню и огляделась. Отличная, подчеркнуто элегантная, богатая. Какой сюрприз. Декоратор решил рискнуть и выбрал для этой комнаты серую гамму, все оттенки, от угольно-пыльного постельного белья до пепельных стен. Я с отвращением озиралась. Мне так хотелось взяться за краски, что даже руки зачесались. Как следует поработать с полчасика над пустым местом, зияющим над кроватью, и все здесь будет выглядеть совсем иначе. Мне никогда не приходилось возвращать клиенту залог, хотя, с другой стороны, при моем роде деятельности я всегда отрабатывала его с лихвой и никогда еще не жила среди голых серых стен.

Ванная комната ослепляла белоснежной кафельной плиткой, которая, как я догадалась, должна была воплощать собой индустриальный шик. Я взяла из шкафчика белое – какое же еще? – полотенце и вошла в душевую кабинку, сверкающую хромом и стеклом. Разумеется, она оказалась достаточно велика.

Я привалилась головой к тут же запотевшей стенке, стараясь отделаться от образа Клэр, баюкающей уменьшенную копию меня самой. По счастью, нас, дампиров, то есть детей нормальных женщин и отцов-вампиров, очень мало, поскольку мертвые сперматозоиды не слишком подвижны. Однако известно несколько случаев, когда новоявленному вампиру, только что из могилы, удавалось зачать ребенка. Такие детишки обычно рождаются совершенно чокнутыми и проживают очень короткую, но весьма бурную жизнь.

Разумеется, не все дампиры одинаковы. Как и с обычными детьми, никогда не знаешь, как переплетутся гены. Я была знакома с некоторыми чрезвычайно редкими экземплярами, которые заботились о своих матерях и умудрялись вести более-менее нормальную жизнь. Если бы не их гипертрофированные органы чувств и поразительная сила, то вы ни за что не догадались бы, кто они такие. Однако это были единичные представители нашей редкой породы, и я почему-то сомневалась в том, что Клэр настолько повезет.

Я хорошо знала ее. Какая бы история ни стояла за зачатием ребенка, она будет его любить, выхаживать и яростно защищать, во всяком случае, до тех пор, пока он не подрастет и не вышвырнет мать из окна в припадке бешенства, о котором потом даже не вспомнит. Как же мне хотелось, чтобы Кайл соврал. Иначе мне придется уничтожить ребенка моей лучшей подруги вместе с ее привязанностью ко мне или же сидеть и ждать безвременной кончины Клэр.

Говорить с ней бесполезно. Она все равно не поймет, какой опасности подвергается, не захочет предпринять необходимые меры, чтобы защитить себя. Причиной тому ее проклятое уважение ко всему живому, о котором она так часто мне говорила, превратившее Клэр в строгую вегетарианку и вынуждавшее меня тайком удирать из дома, чтобы поесть жареного мяса. Я даже мысленно слышала ее довод: «Я же знаю тебя столько лет, и ты никогда не пыталась меня убить». Клэр испытала бы настоящую боль и потрясение, если бы я призналась в том, как сильно она ошибается. Пусть долгие века тренировки научили меня прекрасно владеть собой, я все равно оставалась чудовищем. Как и тот, кто меня зачал, я всегда буду любить смерть и разрушение чуть больше чего-либо или кого-либо другого.

О своей матери я знала немного, лишь то, что она была молоденькой служанкой, невероятно наивной, если поверила, будто юный красавец, сын местного вельможи, не просто использовал ее для увеселений. Она прожила с ним несколько месяцев, когда его поразило проклятие вампиризма, болезнь, которую он не сумел распознать сразу.

В отличие от обычного способа превращения в вампира, в случае с проклятием требуется время, чтобы трансформация совершилась полностью. У сына вельможи не было ни пышных похорон, ни драматичного выкапывания из собственной могилы. Он просто пожал плечами в ответ на бормотание цыганки, решил, что сумасшедшая баба бредит, и еще несколько дней после того вел обычную разгульную жизнь, полную любовных утех. По счастью, я была единственной, кому он передал тогда свои вампирские гены, только что обретенные.

Короче говоря, спустя девять месяцев, когда новоявленный вампир отправился путешествовать, желая привести в порядок свои неумирающие нервы, на свет появилась здоровенькая девочка, но только для того, чтобы узнать, как сильно этот самый свет не рад ее появлению. Народ там, где я росла, отлично разбирался в вампирах. Все сразу же догадались, кто я такая, как только увидели мои детские клыки. Матери было приказано бросить меня в реку, чтобы оградить народ от больших неприятностей. До сих пор не знаю, счастлива ли я или нет оттого, что вместо убийства мать отдала меня цыганам, проезжавшим мимо. Через несколько лет она умерла от чумы, поэтому я ее так и не узнала. Что же касается отца, то у меня с ним, скажем так, имеются разногласия.

В этом нет ничего удивительного, если принять во внимание тот факт, что дампиры и вампиры – смертельные враги. В некоторых легендах говорится, что господь допускает существование дампиров, чтобы сдерживать рост числа вампиров. Более-менее научное объяснение состоит в том, что вампирам хищнический инстинкт необходим для пропитания, тогда как с организмом, у которого имеется подверженная перегрузкам нервная система, он играет скверную шутку. Мне кажется, что какая-то доля гнева, заключенного в нас, является естественной реакцией существа, силком вытолкнутого в мир, стать частью которого у него нет ни единого шанса. Вампиры нас ненавидят и боятся, пытаются убить при первой же возможности. Люди сначала принимают за своих, но стоит накатить первому же приступу гнева, и природа дампира становится слишком очевидной. Тогда мы снова вынуждены бежать, чтобы спастись от разъяренной толпы, состоящей из представителей обоих видов, попытаться отыскать для себя нишу вне их мира.

Большинство таких, как я, сгорает рано. Причина тому – перегрузка всех систем организма либо гибель в бою, что бывает гораздо чаще. Я знаю всего одного дампира, дожившего до моих лет. Этот сумасшедший индийский факир обитает в пустыне Раджастана. Он намеренно забрался как можно дальше от людей. Я потратила два месяца на его поиски в тот единственный раз, когда решила с ним пообщаться, но никаким полезным опытом факир не поделился. Ему удавалось держать себя в узде, медитируя столетия напролет, подавляя свою истинную природу простым отказом от нее и от всякого контакта с потенциальной жертвой. Это уж точно не в моем стиле.

Я предпочитаю традиционный метод, позволяю своему истинному эго время от времени выходить на охоту, но слежу за тем, чтобы оно убивало только бродячих мертвецов, демонов или нечто чуждое человеческой природе. Да, такое тоже время от времени бывало. Дело хлопотное, но у меня получается. В итоге я даже обрела свою нынешнюю профессию.

Я намылила засаленные волосы, размышляя, не хотят ли эти господа поручить мне какую-нибудь работу.

«Маловероятно. Если Сенату нужно, чтобы кто-то умер, то они, как пить дать, не стали бы нанимать меня. У них полно собственных громил, а отдел расследований работает просто безупречно. Уж они точно обошлись бы без киллера, предоставляющего клиентам скидку. Кроме того, у меня имеется неприятная привычка отказываться от работы, если только мне не изложат подробности дела, все без исключения».

Когда-то я пообещала себе выплескивать скопившуюся ярость только на тех, кого, по проверенным сведениям, действительно необходимо уничтожить. Я постановила так. Если моя рука сжимает топор, кол, винтовку или любое другое оружие, то мне необходима твердая уверенность в том, что я не отнимаю жизнь у бедняги, который просто чем-то не угодил местному воротиле. Вот эта, с точки зрения Сената, причуда вычеркнула меня из списка продажных талантов, как будто обстоятельства рождения и без того не делали меня персоной нон грата.

«Наверное, мои охотничьи способности и сейчас не требуются Сенату, но я все равно и за целую жизнь не догадаюсь, о чем пойдет речь».

Иногда я зарабатывала пару монет, внедряясь в сверхъестественную среду по просьбе клиентов, проблемы которых человеческие власти не могли не только разрешить, но и хотя бы понять. Однако повторюсь. Я не могла сделать для Сената ничего такого, чего он не мог бы сделать для себя сам, и даже лучше меня.

Я приняла во внимание все эти факты и окончательно зашла в тупик. Хотя это не так уж и важно. Как только парнишка из бара ответит на мои вопросы, я отправлюсь на поиски Майкла. Что бы там ни требовалось Сенату, вампиры найдут другой способ обрести желаемое. Что же касается хозяина этой квартиры, то пусть он поскорее помрет. Еще раз.