Текст книги "Кольцо с бриллиантом"

Автор книги: Карен Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

11

– Она приходит к себя…

Юлиана услышала свой стон и открыла глаза. Яркий свет ослепил ее. Перед ней, как из тумана, выплыла фигура в белом, по всей видимости, доктора. Нетвердой рукой она отвела лампу.

– Ну вот, миссис Престон, и прекрасненько. Я доктор Трумбойл. Как вы себя чувствуете?

– М-моя голова… мне очень больно, – наконец выдавила она, еле слышно заплетающимся языком.

– Еще бы! Но не волнуйтесь. У вас огромная шишка на затылке и легкое сотрясение мозга, но это не смертельно. – Он заулыбался. – Сейчас скажу сестре, чтобы принесла болеутоляющее.

– Как долго придется моей жене пробыть в госпитале? – вмешался Блейк, стоявший в ногах кровати. Вид у него был ничуть не лучше, чем у Юлианы.

– Думаю, на денек мы оставим ее, чтобы провести обследование, – ответил доктор Трумбойл, потирая подбородок.

– Значит, завтра я уже могу забрать ее? – несколько оживившись, спросил Блейк.

– Не вижу причин оставлять ее на больший срок, конечно, если только вы пообещаете, что некоторое время она будет соблюдать строгий постельный режим. И, естественно, никакой работы. Вставать только по необходимости. Я могу положиться на вас?

– Она не пошевельнет и пальцем.

– Отлично. Извините, мне надо продолжать обход. Сестра скоро принесет вам лекарство, миссис Престон. И не волнуйтесь, если, когда вы примете его, вам захочется спать. Просто в его состав входит успокоительное. Всего хорошего, мистер Престон.

– До свидания. И… спасибо вам, доктор Трумбойл. Вы очень добры.

Доктор похлопал Блейка по плечу.

– Надо же было кому-то поддержать вас и успокоить. Я же говорил вам, что ваша жена не умрет. Ну вот, сами видите, я не врал.

Закрыв за доктором дверь, Блейк подошел к кровати и присел на ее краешек. Нежно взял ее руку в свои, он поцеловал ее и тяжело и горестно вздохнул.

– Мой Бог, Юлиана, никогда так больше не делай. Ты не представляешь, как я переволновался. Просто чуть с ума не сошел. Прождав понапрасну тебя всю ночь, утром я вынужден был позвонить в полицию. Оттуда сразу сообщили, что на пирсе Святой Хильды нашли женщину без сознания, по описанию очень похожую на тебя. По их словам, звонил какой-то старый бродяга, но когда они прибыли на место, он уже смылся. Так как при тебе не нашлось никаких документов, у них не было возможности разобраться, кто ты такая.

Юлиана заметила, что с каждым словом Блейк становился все более мрачным, и внезапно ее пронзила ужасная догадка, от чего ей стало совсем тошно.

– Блейк, я не… я хочу сказать, что… то есть, тот, кто напал на меня… он не… не…

– Да, да, я знаю. Он не тронул тебя, лишь нанес удар по голове. По предположению комиссара полиции, ему зачем-то понадобилась твоя машина. По всей видимости, преступник следил за тобой с автостоянки. Твой «седан» уже найден, правда, в жутком состоянии.

У Юлианы на глазах выступили слезы.

– Моя любимая маленькая машинка…

– Успокойся, я куплю тебе другую – еще лучше.

Его слова прозвучали так небрежно, что ей стало даже обидно. Неужели он считает, что все проблемы решаются вот так, просто, быстрым росчерком в чековой книжке? Разве можно перевести в денежный эквивалент то, что случилось прошлой ночью? Никаких денег не хватит, чтобы стереть ту ужасную цепочку воспоминаний…

– Не надо, Блейк. У меня у самой есть деньги.

Он раздраженно бросил ее руку и вскочил.

– Бога ради, Юлиана, что тут обидного, если я куплю тебе эту чертову машину? Мне понятно твое желание чувствовать себя полностью независимой, но всему есть какие-то пределы. Ведь мы же с тобой муж и жена, не забывай!

У нее не было сил спорить с ним, она лишь с укором посмотрела на него. Дело кончилось тем, что он недовольно хмыкнул, вздохнул и сел на место.

– Ну ладно, хорошо. Мне кажется, что ты не права в своей принципиальности, но если тебе так хочется… – пошел он на попятную. – Просто мне стыдно и отвратно на душе за то, что я натворил прошлой ночью. Я был последней свиньей в аэропорту. А потом дома… Трудно передать словами. Понимаю, мне нет прощения, но умоляю, сжалься. Клянусь, больше такого не повторится.

Не успел он закончить, как дверь в палату отворилась и на пороге появилась дежурная сестра со стаканом воды на подносе и двумя белыми капсулами.

– А вот и я, миссис Престон. Это уж точно как рукой снимет вашу головную боль. Осталось только проглотить их. Да, и запейте побольше водой. Вот так… давайте я помогу вам.

Юлиана проглотила лекарство и со стоном откинулась на подушки. Ее голова просто раскалывалась.

– Бедняжка, – посочувствовала ей сестра и поправила постель. – Скоро вам станет легче. Доктор предупредил вас, что вы можете уснуть?

Она кивнула.

– Какая добрая сестра, – заметил Блейк, когда та вышла.

– Угу, – промычала Юлиана, от боли не в силах ворочать языком.

– Я посижу, пока ты не спишь.

– Ладно.

Нависла напряженная тишина. Юлиана не могла говорить, просто лежала и размышляла над происходящим.

Чего стоят извинения Блейка, если он все равно в душе считает меня изменницей. Может, сейчас ему и кажется, что он отбросил эти мысли, но со стороны-то видно, что они сидят в нем и рано или поздно снова вылезут наружу и станут отравлять им жизнь.

Как я теперь лягу с ним в постель, зная, что он думает обо мне? Да мне будет трудно и дотронуться до него от мысли, что он считает, будто я проделываю то же самое с кем-то другим… или с другими. А как же сам Блейк? Неужели он готов спать с женой, зная о ее неверности? Тогда получается, Барбара ничего не придумала, обозвав меня… узаконенной шлюхой.

У нее защемило в груди. Ей захотелось плакать, но, к счастью, лекарство уже возымело свое действие. Веки, голова стали тяжелыми. Губы охватило оцепенение. Она закрыла глаза. Уже почти засыпая, она почувствовала, как Блейк поцеловал ее в лоб, и попыталась открыть глаза, но смогла только слегка пошевелить ресницами.

Блейк, тихо ступая, вышел и закрыл дверь, но Юлиана уже этого не слышала…

На следующий день Юлиана действительно вернулась домой, несмотря на то, что чувствовала себя еще преотвратно. Видимо, душевные страдания отбирали много сил. Сказывалась и депрессия, из которой ей никак не удавалось выбраться.

Сюзанна, очевидно почувствовав, что с хозяйкой творится что-то неладное, суетилась около нее, как наседка. Она позаботилась обо всем, не упустив ни единой мелочи. Теперь в спальне Юлианы стояли телевизор с видео. Из библиотеки принесли множество книг. На тумбочке появилась кипа журналов.

Юлиане позволялось вставать лишь в душ и туалет. Днем заглянул их домашний доктор и прописал витамины и еще какие-то таблетки, с виду подозрительно смахивавшие на транквилизаторы. Юлиана сразу же спустила их в унитаз. Девушки с работы, в обязанности которых входило навещать заболевших сотрудников, передали огромный букет цветов и веселое послание от ее сослуживцев, фрукты, конфеты и еще много красочных журналов.

Но даже после их визита ей не стало легче.

Естественно, причиной всему был Блейк. Юлиане не терпелось серьезно поговорить с ним и все расставить по своим местам. Пришла пора, решила она, выяснить отношения. Иначе наша жизнь станет совсем невыносимой. Но он был настолько обходителен и внимателен, что ей никак не удавалось подступиться к делу.

Несмотря на его внешнее внимание и заботу, где-то в глубине души ее не отпускали ощущения, что он просто выполняет свой долг, как если бы в его доме вдруг поселился немощный дальний родственник. Во всех действиях мужа, не говоря уж об их общении, сквозила какая-то неискренность. Блейк был очень скован и, казалось, не находил себе места.

В основном их общение ограничивалось парой слов по утрам перед завтраком. Он звонил с работы, но лишь для того, чтобы осведомиться о ее здоровье. Правда, по вечерам он ужинал у нее в комнате. Однако и за едой они не разговаривали, а молча смотрели новости по телевизору. Теперь в свободное время он все чаще закрывался в своем кабинете, работая или просто разговаривая по телефону. А о том, чтобы прийти к ней на ночь или позвать ее к себе, естественно, не было и речи.

Юлиана испугалась, что Блейк хочет использовать ситуацию и вернуть их к прежним отношениям, когда они спали в разных спальнях и жили хоть и вместе, но совершенно разобщенно. Не желая оставаться ни в своих, ни в его глазах шлюхой, она решила во что бы то ни стало разрушить возникший между ними психологический барьер. А это можно было бы сделать только в интимной обстановке. Но как ее создать, если в их разговорах даже не упоминается слово «секс»? За все время, когда она вернулась из госпиталя, он ни разу не обнял и не поцеловал ее. С недавних пор все их отношения сводились к легким чмоканьям в щеку перед сном. Хотя, скорее всего, доктор посоветовал ему на время воздержаться.

Ей делалось совсем плохо всякий раз, когда она задумывалась, что теперь у Блейка пропало желание заниматься с ней любовью. Кто знает, может, ему теперь противно дотрагиваться до нее. Тогда что это за семья?

Да, положа руку на сердце, надо признать, что между нами так и не сложились настоящие семейные отношения, безрадостно говорила она себе, и возникший кризис лишь показал, насколько непрочен наш союз. Хотя ведь совсем недавно я убеждала себя в обратном. Как глупо!

Да нет, не глупо. Просто раньше я жила как в тумане и довольствовалась тем, что есть. А теперь… Что делать, если Блейк не способен на большее? Конечно, нечего греха таить, он теперь знает, что в сексуальном плане у них может быть все нормально, но вот в остальном… И даже секс не спасет этого остального!

Так Юлиана пришла к заключению, что, если у них и возобновятся интимные отношения, их брак все равно обречен. Это как мина замедленного действия. Перед ней встала дилемма – то ли молча, пассивно ожидать взрыва, то ли не ждать ничего и просто уйти.

В субботу, когда Блейк неожиданно уехал в контору, Юлиана совсем пала духом.

– Нет, это невозможно, – пробормотала она и, накинув свой старенький розовый халат, медленно побрела вниз.

Сюзанна, натиравшая входную дверь, услышала ее шаги и обернулась.

– Зачем вы встали? – пожурила она. – Доктор сказал, что, может быть, завтра разрешит вам немного посидеть на солнце у бассейна. Завтра, но не сегодня. Боже, да еще босая! Ей-богу, Юлиана, вы просто легкомысленная. Хотите простудиться?

– Так обычно говорила моя мать, – вспомнила Юлиана и печально улыбнулась. – Она… она работала здесь поварихой.

Экономка посмотрела на нее с нескрываемым изумлением.

– Правда?

Юлиана погладила красивый изгиб, которым оканчивались перила, и проглотила подступивший к горлу комок.

– Я не создана быть хозяйкой этого дома. Мне бы раньше догадаться.

– Ну что это вы! Мне нигде не работалось так хорошо, как здесь. Вы прекрасная хозяйка. И знаете почему? Да потому, что вы не похожи на тех манерных дамочек, которые считают, что деньги делают все. И еще скажу, должно быть, ваша мать была настоящей леди, если смогла привить вам истинные правила хорошего тона. И пожалуйста, чтобы больше я не слышала, что вы унижаете себя!

Не ожидая такого отпора, Юлиана ошарашено заморгала. Может, ей как раз и не хватало, чтобы кто-нибудь встряхнул ее и вывел из затянувшейся депрессии?

– И еще, – экономка снова пошла в наступление. – Конечно, не мое дело, но мне кажется, после Рождества вам с мистером Престоном было бы неплохо куда-нибудь ненадолго уехать отдохнуть. Если бы мы с Фрэдом побольше проводили времени вдвоем, наша жизнь оказалась бы куда счастливей. А мистер Престон очень много работает. Да и вы не отстаете. И… уж извините… Но каждой женщине известно, что однажды наступает такая пора, когда необходимо обзавестись ребенком. Иначе может быть поздно. А когда ребенка нет, каждый начинает жить своей жизнью и все становится просто невыносимым. – Она подошла и тронула Юлиану за рукав. – Я-то вижу, как вы любите своего красавчика-мужа. Иной раз у меня сердце кровью обливается, когда замечаю, как вы смотрите на него. Но, похоже, его не изменить. Мистер Престон из тех, кто никогда не покажет слабость перед женщиной. Однако, помяните мое слово, как только у него на руках окажется его плоть и кровь, он моментально растает. Могу поспорить.

Юлиана взглянула на экономку, и впервые за долгое время в душе у нее появилась искорка надежды.

Ребенок… Блейк действительно как-то заговаривал о ребенке. Но тогда она не считала себя готовой к такому рискованному шагу.

Но если уж она рискнула признаться себе в любви к Блейку, то надо быть последовательной, надо рисковать дальше!

Юлиана посмотрела на эту суровую с виду, но добрую сердцем женщину и не смогла сдержать слез благодарности.

– Возможно, вы и правы. Очень может быть… Когда Блейк вернется, надо будет обсудить с ним. У нас скоро годовщина свадьбы. Конечно, было бы здорово отметить ее где-нибудь подальше от дома. Спасибо, Сюзанна, вы так поддержали меня. Теперь мне немного легче.

Но ей так и не удалось поговорить с Блейком. В тот день он вернулся уже ближе к ночи с большой картонной коробкой в руках.

– Вот и я. Привет! – улыбаясь и сияя, выкрикнул он с порога. – О, сегодня ты выглядишь намного лучше.

Натянуто улыбнувшись, Юлиана отложила книгу и мысленно напомнила себе о своем решении бороться за свое счастье до конца.

– Да, я даже ненадолго спускалась вниз. – И вдруг заметила коробку. – Что у тебя там?

Блейк был единственным, кто ни разу ничего не подарил ей за время болезни. Может, это из-за того, что другие просто завалили ее подарками? Хотя для Блейка это было очень типично…

– Небольшой презентик, – ответил тот и загадочно подмигнул.

Когда он слегка пошевелил коробкой, там что-то запищало.

– Ой, Блейк! Там щенок, да? – Она от радости захлопала в ладоши. – Покажи, ну покажи мне!

– Терпение! – остановил ее он и торжественно водрузил коробку ей на постель. Затем деловито, неторопливо он распахнул створку и достал маленький прелестный комочек черного меха.

– Ой, Блейк! – Юлиана прижала к себе щенка, который тут же лизнул ее в лицо, как бы в знак благодарности, что она высвободила его из наводящей ужас темной тюрьмы.

– Это какая порода?

– Лабрадор.

– Ты такой умный, красивый малыш, да, мой любимый? А что, если мы назовем его Чайлдом 11
  Чайлд – дитя, ребенок.


[Закрыть]?

– Я подумал, он немного скрасит твое одиночество, когда меня не будет.

Ей показалось, что она ослышалась. Юлиана заморгала от удивления и с недоверием подняла на него глаза. Блейк же с непроницаемым лицом рассматривал щенка. Он был как всегда неотразим. Но не красота, а именно его душа сейчас больше всего занимала ее.

– Ты куда-то собираешься перед Рождеством? – спросила она немного дрогнувшим голосом.

– Боюсь, что придется поехать. С отгрузкой товара возникли кое-какие проблемы. На прошлой неделе, когда прибыл контейнер, оказалось, что в порту не хватает складских помещений. Надо срочно ехать и на месте разобраться, в чем там дело.

– Да, неприятно. И где все это произошло?

– В Токио.

– А-а… ясно…

– Мне бы очень не хотелось. Но что поделаешь, Юлиана, надо.

– Конечно, ты просто обязан, – поддержала она мужа и как бы в знак одобрения заставила себя улыбнуться. – И ты прав, Чайлд не даст мне скучать, правда, радость моя?

Щенок, словно ожидая этих слов, снова лизнул ее.

– Когда ты отправляешься? – потупясь, спросила она.

– Сегодня.

– Сегодня? – она взметнула на него глаза.

– Да. Мой рейс меньше чем через час. Хочется управиться до Рождества. Поэтому надо спешить.

– И… ты… уже собрал вещи?

– Да. Сегодня днем я позвонил миссис Доусон и попросил ее сделать это для меня.

– Она ничего мне не сказала.

– Да, я просил ее не расстраивать тебя.

– И когда же ты вернешься?

– Не позднее среды через неделю.

– Так долго…

– В Токио я пробуду недолго, но на обратном пути еще нужно заскочить в Гонконг.

У Юлианы голова пошла кругом. Как зовут женщину из Гонконга? Вроде бы Жасмин. Да, точно… Жасмин. Бог мой, и имя-то какое красивое! И уж конечно, она так же божественна, как и ее имя.

– А какие дела у тебя в Гонконге? – с некоторой резкостью в голосе поинтересовалась она.

– Да есть кое-что, – уклончиво ответил он и, нагнувшись, поцеловал ее в щеку. – Вернусь, как только смогу.

Юлиана прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Какие у нее основания думать, что Блейк собрался в Гонконг для встречи с той женщиной? Ведь записная книжка на месте. Да и почему именно в этот раз?

Потому что у нас давно уже не было близости, с беспощадным цинизмом ответил ей внутренний голос. С тех пор, как он вернулся из последней поездки. Ну чем не причина?

– Блейк! – окликнула она, когда тот уже выходил из комнаты.

Блейк остановился и удивленно обернулся.

– Да? – спросил он, как ей показалось, вкрадчиво. А может, просто устало?

Ей так захотелось броситься ему на шею и открыть, как ей мучительно и плохо без него. Но, не найдя подходящих слов, она смешалась.

– С-спасибо за щенка.

Его улыбка больше смахивала на кривую усмешку.

– Не стоит благодарности. Будь хорошей девочкой и не гуляй по ночам по безлюдным пирсам.

Как только он уехал, ее так и потянуло пробраться в его комнату и проверить, на месте ли книжка. Искушение просто выводило ее из себя, но что-то подсказывало не делать этого. Юлиана оказалась на распутье – что лучше, не рисковать и в неведении верить в лучшее или заглянуть и увидеть, что ящик пуст.

В конце концов она решила, что не вынесет неизвестности.

Со щенком под мышкой, Юлиана, вся дрожа, вошла в комнату Блейка и открыла ящик. У нее замерло дыхание. Слава богу, она здесь! Какое счастье!

Трепеща от радости, она бросилась на постель и уткнулась носом в мягкую шерстку собачки. Но внезапно на нее навалилась какая-то непонятная тревога. В замешательстве подняв голову, она снова заглянула в ящик.

Это было как гром среди ясного неба. Записная книжка теперь не выглядывала из-под сборника новелл, а лежала на нем. Значит, кто-то доставал ее, а потом, ни о чем не задумываясь, снова бросил в ящик.

Но зачем?

В голове тут же завертелась масса различных объяснений, но что-то все равно не давало ей покоя. Наконец положив на постель щенка, она взяла книжку и стала листать, прекрасно понимая, что не сможет найти там ничего нового. Вдруг ей попался на глаза рваный край листа. А где же сама страница? Она покопалась в памяти и припомнила, что в этом месте как раз и были записаны координаты Жасмин из Гонконга. Страшно побледнев, но гордая, что все-таки узнала правду, она положила книжку на место, забрала Чайлда и вернулась к себе в комнату.

Юлиана села на кровать и слепо уставилась в никуда…

У нее пять дней на обдумывание. За эти пять дней ей надо решить, сможет ли она смириться и продолжать жить с этим человеком, не подавая виду, что знает о его измене. За пять дней необходимо найти выход из этого ада.

12

Юлиана откинулась в шезлонге у бассейна, пытаясь расслабиться и успокоиться. Прошло – совсем немного времени, как Блейк уехал, а она уже вся извелась. Если так и дальше пойдет, что станет с ней к его приезду?

Но разве возможно, не нервничая, дожидаться любимого человека, чтобы потребовать от него развода?

Она решила не поднимать скандал по поводу Жасмин и всех других девиц из его многочисленного списка. В самом деле, зачем? Ведь она не следователь, а причина всему тому, что разрушило их брак, ясна: изменяя сам, он перестал доверять ей и уважать ее. Она еще могла бы как-то пережить, что он не любит ее, но постоянно жить в таком унижении? Нет, это уже выше всяких сил!

Юлиана встревожилась, услышав звонкий лай Чайлда, и огляделась вокруг. Что еще натворил этот маленький бесенок? За неделю щенок сгрыз две туфли, меховой домашний тапок, ножку от стула, в общем все, что попалось ему на глаза. Сюзанна наказала озорника и выкинула во двор, сказав, что не впустит его в дом, пока он не научится вести себя прилично.

Юлиана покосилась по сторонам, пытаясь понять, откуда доносится лай. Но яркое солнце так слепило глаза, что ей не удалось ничего разглядеть в глубине внутреннего дворика. Она лишь разобрала, что кто-то высокий проскользнул сквозь стеклянную дверь, подхватил неистово лающего малыша и…

Вдруг она узнала Блейка и от неожиданности на миг замерла.

– Блейк! – Юлиана вскочила и торопливо накинула на себя цветастое покрывало. – Ты так рано?

Поглаживая щенка, он пошел ей навстречу и, заметив ее волнение, недоуменно замедлил шаги.

– Просто удалось вылететь другим рейсом. А что, какие-то проблемы? Ты куда-нибудь уходишь? – Он прищурился и смерил ее настороженным взглядом. – Что-то не похоже на то…

– Да никуда я не ухожу, но я… мне… – Она растерялась, не зная, как объяснить ему, что значит для нее его приезд.

– Так в чем же дело, Юлиана? Может, я приехал в неурочный час? Так ты и скажи.

Его сарказм был последней каплей. Она зло посмотрела на него и покачала головой.

– Да, Блейк, – мрачно согласилась она. – Ты действительно приехал не вовремя. Понимаешь, у меня был план, ну что-то вроде графика, согласно которому я рассчитывала успокоиться и все хорошо обдумать. Иными словами, подготовиться к разговору с гобой. Теперь ясно, что это было бы пустой тратой времени. Лучше уж прямо сказать… Блейк, я хочу развестись с тобой. У меня больше нет сил терпеть.

Блейк долго молчал, переваривая ее слова. Его лицо казалось непроницаемым. Рука замерла на голове собачки. Наконец он аккуратно опустил щенка на пол, медленно выпрямился и посмотрел на нее.

– Что именно ты больше не можешь терпеть?

Юлиана вздохнула.

– Блейк, давай не здесь. Только не здесь… – Она повернулась и пошла к дому.

Он поймал ее за руку и рывком повернул к себе лицом.

– Кто он? – рявкнул он. – Говори!

Со слезами на глазах она отрицательно покачала головой.

– Ради бога, Блейк, не надо никаких сцен. Я просто хочу развестись. Мы же договаривались, что через год сможем порвать наши отношения, если у нас не заладится семейная жизнь. Ну вот, год уже почти на исходе, и я поняла, что несчастлива с тобой. Поэтому нам лучше расстаться.

В ужасе от своей догадки он вытаращил глаза и отдернул руку.

– Бог мой, ты влюбилась, да?

Она открыла рот от удивления, не сразу сообразив, что он имел в виду не себя, а кого-то другого. Но самое глупое было то, что она охнула и покраснела от смущения много раньше, чем до конца осознала смысл его предположения.

– Проклятие, это Стюарт, да? – бесновался он. – Или опять Хоуторн? Бога ради, только не Хоуторн!

Юлиана подняла на него глаза, полные боли и горечи.

– Ни тот и ни другой, Блейк. Ты, как обычно, ошибаешься.

– Ну уж нет, – проговорил он с усмешкой. – На этот раз я прав. Ты с кем-то изменила мне тогда, три недели назад, а теперь влюбилась в него.

Не веря своим ушам, Юлиана уставилась на него.

– Неужели ты действительно думаешь, что, любя кого-то другого, я смогла бы спать с тобой?

– Так мы и не спали все последнее время! А что до того… ты далеко не первая, кто под маской страсти скрывает свою вину. Возможно, тогда ты еще не была влюблена в своего ублюдка – для тебя это казалось легким увлечением. Господи, ну почему ты не хочешь признаться? Ведь ты уже потребовала развода. Единственное, что теперь меня интересует, – проклятая голая правда.

– Хорошо, Блейк. Ты хочешь правды? Так получай. Да, я влюблена. Да, он ублюдок! В этом ты прав. Но ты ошибаешься во времени. Моя любовь вспыхнула намного раньше, чем изменились наши постельные отношения. И я ни капельки не сомневаюсь в своих чувствах, Блейк. Потому что это неотвратимо. Но самое страшное то, что предмет моей тайной страсти – не кто иной, как мой собственный муж. Вот так, Блейк! Я влюблена в тебя!

Он бледнел с каждым словом ее признания и к концу стал белым как полотно.

– В меня? – потрясенный, почти в шоке, прошептал он.

– Да, в тебя, – она истерично рассмеялась. – Правда, смешно? Большинство мужчин стали бы носить своих жен на руках, если бы они так любили их, как я тебя… всегда любила.

– Ты… всегда любила меня? – одними губами проговорил он.

Юлиана в каком-то безнадежном отчаянии пожала плечами.

– Мне самой это стало ясно, когда я испугалась, что ты мог погибнуть в авиакатастрофе. Потрясающе, как так получается! Поистине, что имеем, не храним, потерявши плачем. Я… я… – Юлиана проглотила подступивший к горлу комок, пытаясь хоть как-то собраться, и с грустью заглянула в его растерянные голубые глаза. – Да, Блейк, я всегда любила тебя. Может быть, даже со дня нашего знакомства. – Теперь в ее голосе послышалась горькая ирония. – Блейк Престон… мой герой… мой король. Беда в том, что моему королю не нужна моя любовь. И никогда не была нужна. Он и любовь – понятия несовместимые.

– Юлиана… любимая…

– О, не надо таких громких слов, ты, бесчувственная, вероломная крыса! – взорвалась она. – Кому и где ты в последний раз их говорил? В Токио Мидори или в Гонконге Жасмин?

Если предыдущее признание для него было сенсацией, поразившей его до глубины души, то ее обвинение просто сразило его наповал.

– Думаешь, я не знаю о твоей записной книжке с целым послужным списком? – с издевкой продолжала она. – Как же! Барбара была крайне счастлива открыть мне глаза. Она даже подсказала, где ее искать. И я посмотрела! Признаюсь, я заглядывала туда не раз. Удивительно, чего только не натворит влюбленная женщина от отчаяния. Тебе бы и в этот раз удалось скрыть все от меня, если бы я не заметила, что эта вонючая штука лежит по-иному, и перелистнув ее, не увидела вырванной страницы…

Она замолчала, поймав себя на том, что с изумлением уставилась на маленькую бархатную коробочку в протянутой руке Блейка.

– Когда-то мы с Жасмин действительно были любовниками, – признался Блейк, волнуясь. – Но с тех пор прошло уже миллион лет. Да, все те женщины были моими любовницами… миллион лет назад. Книжка, о которой ты говоришь, лежит там так давно, что я почти забыл о ее существовании и вспомнил лишь, когда мне понадобился телефон той женщины, которая уже давно замужем, но до сих пор считается одним из лучших ювелиров. Мне нужен был телефон Жасмин, потому что я хотел тебе купить вот это.

Он открыл коробочку и достал изумительное, необычайно тонкой работы бриллиантовое кольцо.

– Я не подарил тебе кольцо во время нашей помолвки, но в этот раз я решил по-настоящему начать ухаживать за тобой и сделать все, чтобы ты полюбила меня, потому что… понимаешь… в ту ночь, когда ты убежала, я понял, как сильна моя любовь к тебе. Когда я увидел тебя без сознания там, в госпитале, мне стало страшно, что, если ты умрешь, у меня тоже пропадет желание жить… – Он тяжело, прерывисто вздохнул и криво усмехнулся. – Естественно, я никогда бы первым не признался в своих чувствах. Да и как я мог, если сам клялся и божился, что никогда не полюблю? В особенности свою красивую, независимую, амбициозную жену, которой я безразличен и которая, как мне казалось, изменяет мне. Всю последующую неделю я пытался бороться с собой, пока не понял, что это напрасный труд. Моя любовь, как фонтан, прорвалась и стала неподконтрольной. Она стала сутью моего бытия. Тогда я понял, что нельзя сидеть сложа руки – надо что-то делать. Так как ты все еще была со мной, я рассудил, что этот мужчина не много для тебя значит и единственное, что вас связывает, – это секс. Ну тогда я решил пойти ва-банк и добиться твоей любви. А теперь… теперь ты говоришь мне, что все это время любила меня!

На глазах Юлианы выступили слезы.

– Ой, Блейк… неужели это правда? Ты в самом деле любишь меня?

– Она еще спрашивает!…

Он помотал головой и буквально на секунду в его глазах вспыхнула боль пережитого. И она поняла, что с ним жизнь сыграла не менее жестокую шутку, чем с ней, проведя его по всем закоулкам преисподней. И Юлиана всем сердцем посочувствовала ему и восхитилась им: так страдать, мучиться от ревности, думая об изменах жены, и несмотря на это, все же решиться завоевать ее любовь.

Блейк достал кольцо из футляра, отбросил коробку и взял ее за левую руку. Руки их дрожали. Он надел кольцо на безымянный палец Юлианы поверх обручального.

– Этим кольцом, – торжественно произнес он, – венчаю тебя… Своим телом и душой я почитаю тебя… Я обожаю тебя!