Текст книги "Оптимистический финал"

Автор книги: Кара Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

11

Несмотря на то, что было уже позднее утро, Мег обнаружила, что библиотека закрыта. Клайв сказал, что ему надо сделать много звонков в Лондон и ему не требуется ее помощь в течение некоторого времени. Поэтому она решила пойти поменять книгу для Луизы. Женщина из соседнего магазина услышала ее стук и высунулась.

– Вы никого там не найдете, мисс. Миссис Хауэрд уехала.

– Уехала?!

– Это то, что я узнала.

– Но она не могла уехать. Я разговаривала с ней вчера вечером, и у нее не было намерений отсюда уезжать.

– Но она уехала. Неожиданно, правда? Первым же поездом, я слышала. Говорят, ее соблазнил тот иностранец-художник. Так что она только упаковала вещи и уехала, – проницательные глазки женщины скользнули по Мег. – Ничего удивительного. Вы, городские девушки, не можете приспособиться к таким маленьким местечкам, как это. Интересно только, почему вы приезжаете.

– Мы приезжаем работать, – коротко ответила Мег.

– Ясно! Книг сегодня никто не получит. Мистер Клайв не может так быстро найти замену. Он с ума сходит, скажу я вам.

– Но вчера вечером Дженни была так счастлива. Я просто не могу в это поверить.

– Вы можете спросить в «Крауне», где она останавливалась. Они вам скажут.

Хозяйка «Крауна», та пышная розовощекая дама, портрет которой писал Ганс, была расположена поговорить.

– Вы не первая, кто спрашивает о ней, мисс Берни. Здесь был еще мистер Саймон Сомерс. Он точно так же озадачен, как и все мы.

– Но она сказала, почему так поспешно уезжает?

– О, да. Она была вся в слезах из-за этого. Она, кажется, была влюблена в Ганса Кромера и хотела выйти за него замуж, а он отказался. Никогда нельзя верить этим иностранцам.

– Не думаю, чтобы Дженни сделала это только из-за этого брака, – пробормотала Мег. – Этого недостаточно, чтобы умчаться так быстро.

– Это было более, чем поспешно, мисс Берни. Я думаю, они поссорились. Я ей сказала, чтобы она выспалась и забыла об этом к утру. Но она твердо решила уехать. Для чего ей тут оставаться? Чем быстрее она уедет отсюда, тем лучше. Муж говорит, что она уехала рано утром, первым поездом. Кстати, вы счастливы у Уилтона?

Мег удивленно посмотрела на женщину.

– Да, вполне, спасибо.

– Просто у меня теперь освободилась комната, она могла бы вам понравиться.

Мег быстро сообразила:

– Можно мне на нее взглянуть?

– Конечно. Я провожу вас наверх. Извините за беспорядок. У нас мало рабочих рук. Рози еще не привыкла к работе.

Именно такой Мег ожидала увидеть комнату, которую Дженни покинула с первыми лучами солнца. Она не знала точно, чего особенного она хотела в ней найти. Во всяком случае, там ничего не было. Неприбранная кровать и следы поспешного отъезда производили гнетущее впечатление.

На прикроватном столике лежала книга, заложенная на странице, где Дженни остановилась. На туалетном столике валялись шпильки, а на полу Мег нашла скомканный носовой платок.

Сумки и одежда, да и сама Дженни исчезли. В этом не было никакого сомнения. Она собиралась в необычайной спешке и в слезах. Никто бы не подумал, что Дженни была из тех, кто может убежать. Но она все-таки это сделала.

Мег стояла возле окна и обнаружила, что смотрит вниз на антикварный магазин Саймона Сомерса. Внутри горел свет, и она видела, как он там двигается. Неожиданно Мег почувствовала огромную благодарность к его благоразумию. Она поняла, что должна поделиться своей тревогой за Дженни с ним, и он ее успокоит.

– Спасибо, миссис Мартин, – поблагодарила она хозяйку. – Я думаю, что не буду переезжать прямо сейчас. Но спасибо за то, что вы дали мне посмотреть комнату.

Когда она спустилась в бар, их окликнул хозяин гостиницы.

– Лейла, там с тобой не мисс Берни? Ты отдала ей письмо Дженни?

– Я не знала, что она оставила письмо.

– Конечно, оставила. Она передала его Рози. Вот оно.

Он взял письмо, прислоненное к сифону, и передал его Мег.

Мег не хотела распечатывать его под пристальным взглядом двух пар любопытных глаз. Она поблагодарила их обоих и вышла на улицу. Она перешла через дорогу и направилась прямо в магазин Саймона, как будто ее тянуло туда магнитом.

– Саймон, Дженни уехала.

Он улыбнулся неожиданно теплой улыбкой, которая выражала только удовольствие от ее появления.

– Привет, Мег, дорогая. Как мило с вашей стороны зайти ко мне. Да, я знаю, что Дженни уехала. В шесть пятнадцать этим утром. Я поинтересовался об этом у носильщика.

– Откуда вы знали, что надо идти на станцию? Вы что, следили за ней?

– Ну, нет! Я не из тех, кто встает вместе с ранними птицами. Я узнал об этом позже.

– Потому что вы тоже не думали, что она может так умчаться?

– Нет. Я думал, у нее больше выдержки. Я даже не думал, что мужчина может так расстроить ее. Она привлекательная девчонка. Но Ганс, должно быть, здорово ее напугал. Она уехала с первым поездом, и была совершенно одна.

– Вы думаете, Ганс мог быть с ней?

– Сначала я думал, что он мог уговорить ее бежать вместе с ним. Но он не сделал этого. Что это у вас за письмо?

– Это мне оставила Дженни.

– Так откройте же его! – нетерпеливо вскричал Саймон. – Мы тут теряемся в догадках, а вы держите ответ в своих руках.

По непонятной для нее причине Мег обнаружила, что у нее дрожат руки, когда она открывала конверт. Но с разочарованием она увидела, что наспех написанное письмо ничего не объясняло. Там только говорилось:

«Дорогая Мег!

Держитесь подальше от Ганса ради вашего спокойствия, поверьте мне.

Дженни».

На строчках расплылась огромная клякса. На письмо, вероятно, капнула слеза.

– Что там? – спросил Саймон, внимательно глядя на нее.

Мег понимала, о чем он спрашивал. Собиралась ли она следовать предостережениям Дженни? Предостережениям ревнивой девушки?

– Неужели она думает, что меня интересует Ганс? – язвительно поинтересовалась Мег. – Если он ее не хочет, ей лучше забыть о нем.

– Значит, вы думаете, что она имела в виду именно это? – спросил Саймон. – Считаете, она только ревнует?

– Что же еще она может иметь в виду?

– Не знаю. Хотите выяснить?

– Саймон, не делайте из себя посмешище. Я пришла сюда, чтобы вы проявили хоть немного здравого смысла.

– Чего бы я хотел, – заметил Саймон с явной невозмутимостью, – так это переговорить с мисс Берт.

– Вы имеете в виду, допросить ее об отношениях между Гансом и Дженни?

– Я бы хотел поговорить с ней о разных вещах, – задумчиво ответил Саймон. Он отбросил волосы назад. – У меня, наверное, мелодраматический склад ума.

– Но о чем вы думаете? – Мег была сбита с толку и теряла терпение. – Мисс Берт почти всегда запирается в своей комнате и я никогда не вижу ее.

– Но она действительно там, как вы думаете?

– Конечно, там. Я говорила вам, я слышала ее шаги. А вам соседи сказали, что видели ее в окне.

– Да, – неожиданно улыбнулся Саймон. – Хорошо. Если она там, то она не может оставаться в своей комнате всегда, не правда ли? Меня, кстати, интересует, это она запирается в своей комнате, или ее запирает Ганс?

– Если ее запирает Ганс, то как она открывает дверь, чтобы взять поднос с едой?

– Да, конечно. Если это только не Ганс открывает дверь на минутку. Только тогда она может попробовать вырваться, правда? Это все очень глупо, не так ли? Когда вы собираетесь к Гансу в следующий раз?

– Он ждет меня сегодня.

Саймон подошел и взял ее за руки.

– Будьте начеку, но если вы начнете нервничать, хотя бы немного, сразу уходите.

– Саймон, вы не хотите сказать, что Дженни убежала, потому что Ганс напугал ее!

Он еще крепче сжал ее руки в своих.

– В этом побеге есть еще что-то очень странное. Я подозревал нечто в течение долгого времени и чувствую, что для многих очень важно выяснить, что произошло. Единственный способ сделать это – проникнуть в дом. А вы единственная, кому повезло туда войти.

Мег посмотрела на него широко раскрытыми глазами, не желая верить в то, что он говорит, хотя и она предчувствовала какую-то опасность.

– Как бы мне хотелось сделать это вместо вас, – продолжал Саймон. – Но я буду рядом. Вы всегда найдете меня там. Вы придете ко мне, правда, Мег?

– В экстремальных случаях, конечно. – Мег пыталась говорить весело. – Если я смогу.

– Конечно, вы сможете, – резко сказал он. – Я не думаю, что вам грозит какая-то физическая опасность. Но мне также очень хотелось бы, – добавил он, – чтобы вы приходили сюда, потому что вам этого хочется.

– Если я не должна доверять Гансу или Клайву, почему я должна доверять вам?

Он опустил руки и тихо засмеялся.

– Вы льстите мне, Мег. Я никогда не предполагал, что могу производить впечатление злодея.

Злодей! Какое слово! Тем не менее Мег опять захлестнуло беспокойство, заставляя ее сердце застучать быстрее.

– Это, может быть, подходящее слово. Я не знаю, но мы это выясним. Постарайтесь добиться у Ганса встречи с мисс Берт. Скажите ему, что не поверите, что мисс Берт в комнате, пока не увидите ее.

– Шаги. Кошка. Исчезнувший поднос, – повторила Мег. – Я полагаю, что Ганс волшебник.

– Вполне может быть. Но к черту Ганса. И Дженни тоже. Я иду ставить чайник. Оставайтесь на чай. Вы почти не видели моего магазина. Разве это не восхитительный склад барахла?

Мег огляделась в темноте магазина с низким потолком. Он был завален массой средневековых предметов, китайским фарфором, стеклом, серебром, подсвечниками, медными шлемами, покрытыми ржавчиной мечами и даже огромных размеров ухмыляющимся носовым украшением корабля.

Мег взяла в руки розовый венецианский кубок.

– Здесь не все барахло. Это замечательная вещь.

Саймон одобрительно улыбнулся.

– У вас безошибочное чутье. Вы интересуетесь антиквариатом?

– Я помешана на нем.

Саймона тронул такой ответ.

– А вы, к тому же, украшаете магазин. Кубок в ваших руках выглядит вдвойне прекраснее.

Его внимательность заставила Мег почувствовать теплоту.

– Я не собираюсь здесь оставаться.

– А мне бы хотелось, чтобы было именно так.

Саймон подошел к ней. Глаза были прикованы к ее губам. Мег понимала, что он собирается поцеловать ее.

На мгновение перед глазами всплыло лицо Дерека, вызвав в ней чувство сожаления. Потом оно исчезло. Этот молодой человек, при всем его небрежном тоне, обладал способностью поглощать все внимание. Он как будто уверенно отодвигал Дерека в сторону.

Мег отошла, когда Саймон приблизился к ней и собирался обнять ее.

– Нет, – инстинктивно ответила она. – Не надо этого. Как я могу воспринимать вас серьезно, по крайней мере, более чем Ганса или Клайва?

Руки у него опустились. На лице появилось выражение боли.

– Я научил вас быть подозрительной.

– Я уверена, ради моего блага.

– Во многом ради вашего спокойствия. По крайней мере, там, где присутствуют Ганс и Клайв. Чайник уже кипит. Вы доверите мне приготовить вам чашку чая?

В тот день увидеть мисс Берт возможности не представилось, потому что Ганс отправил ее к сестре в Норфолк. Он попросил у Клайва машину, чтобы довезти ее до Мейдстоуна, где он посадил ее поезд до Лондона. По телефону Ганс предупредил ее сестру, чтобы та встретила мисс Берт на вокзале королевы Виктории. Когда пришла Мег, он объяснил ей, что с мисс Берт уже невозможно стало справляться.

Раньше она никогда не оставалась в своей комнате больше чем на один день, но в этот раз она отказывалась выходить или разговаривать почти целую неделю. Когда Ганс уже договорился с ее сестрой, ему пришлось почти силой вывести мисс Берт из комнаты и посадить в машину. Соседи подтвердят это, так как один из них даже спросил, не нужна ли Гансу его помощь. Он отказался, потому что мисс Берт могла еще больше разволноваться, а к тому времени ему уже удалось уговорить ее сесть в машину без сопротивления. Ганс хотел довезти ее до Лондона, но когда они доехали до Мейдстоуна, мисс Берт покинуло ее обычное настроение, и к ней вернулся рассудок. Перемена обстановки и возбуждение вернули ее в нормальное состояние, и она настояла на том, что вполне способна продолжить путешествие одна.

– После этого ей оставалось только сойти с поезда на вокзале Виктория, – объяснил Ганс. – Она не могла ошибиться. Эта задача посильна и ребенку Я думаю, что и так сделал для нее слишком много, взяв на себя все эти хлопоты. Слава богу, я отправил ее, пока она еще сама в состоянии двигаться. Я позволил ей оставаться здесь слишком долго.

Мег прислушалась к тишине в доме. Теперь в комнате мисс Берт не слышно было шагов. Она никогда не видела эту старую женщину, и у нее возникло чувство, будто та никогда не существовала. Птичек на подоконнике кормила чья-то невидимая рука, невидимые шаги стучали по полу.

– Теперь вы потеряли обеих: мисс Берт и Дженни, – заметила Мег. – Вы знали, что Дженни уехала, да?

Ганс выразительно пожал плечами. Он выглядел очень грустным.

– С Дженни тоже стало трудно справляться, хотя мне очень жаль об этом говорить.

– Разве она вам безразлична, Ганс?

– Она мне очень нравилась.

– Что же вы сделали, чтобы заставить ее уехать так быстро?

– Мы оба потеряли терпение, – неохотно ответил он. – Дженни восприняла все слишком серьезно. – Помолчав минуту, Ганс раздраженно продолжал: – Женщины слишком многого хотят! Они пугают меня. Я полагаю, что был несправедлив к маленькой Дженни. Но я не хотел. Она сама заварила эту кашу своими невыполнимыми требованиями. Я должен был говорить с ней откровенно. Вот… – Ганс опять пожал плечами. – Жизнь продолжается. С Дженни все будет хорошо. Она знает, как позаботиться о себе.

– Но разве вам нисколько не жаль ее? – настаивала Мег. Не было ли его философское сожаление чересчур наигранным?

По лицу Ганса пробежала тень гнева. Это произошло так быстро, что Мег могла подумать, ей это показалось. Только одно мгновение она могла видеть, каким может быть Ганс, если его действительно рассердить. Затем Ганс вновь заговорил мягким голосом:

– Мег, давайте не будем слишком вдаваться в личные переживания. Каждый может испытывать боль. Я хотел только написать ваш портрет, а затем заниматься вскрытием трупов.

Мег было немного стыдно за свое неприкрытое любопытство. Она слишком много слушала Саймона.

– Простите, Ганс. Конечно, это не мое дело.

– Все в порядке, моя дорогая. Все об этом говорят. Точно так же, как о Клайве и Луизе.

– Но Дженни не пострадала!

– Ах, нет. Во всяком случае физически. Я только хочу сказать, что это очень болтливая деревня. А теперь, пока есть дневной свет, я должен работать.

В одну ночь из жизни Ганса исчезли две женщины. Не существовало никаких доказательств, что в их отъезде было что-то мистическое, хотя Мег не покидало ощущение присутствия опасности. В тихом доме? В молчаливой, внимательно разглядывающей ее кошке, которая видела все, но ничего не говорила? В самом Гансе, который казался поглощенным своими мыслями, в глубоких морщинах на его лице?

Мег сказала, что не может оставаться у него долго, потому что утром у нее был всего час, и хотя сам Клайв разрешил ей прийти сюда, он хотел сделать кое-какую работу до обеда.

– Тогда мы выпьем чай пораньше, – коротко отреагировал Ганс. – Я тоже сегодня не в настроении. Слишком многое случилось. Я думал, что работа меня успокоит, но я только начинаю все делать хуже. – Он бросил кисть. – Побудьте здесь, Мег, пока я приготовлю чай.

– Могу я вам помочь?

– Нет, нет, поговорите с кошкой. Она так одинока теперь, когда потеряла свою хозяйку.

Мег погладила кошку по голове. Но та была слишком отчужденной и не выразила удовольствия. Она села на старый сундук, аккуратно поджав под себя лапки. В глаза ей светило полуденное солнце, заставляя их гореть. Солнце также блестело в оконных стеклах, на запыленных полах и горело красным пламенем на какой-то ткани, выглядывавшей из сундука. Мег неожиданно увидела ее, и сердце ее сильно забилось.

Она не могла бы объяснить, почему она чувствовала такую напряженность в этот день в мастерской Ганса. В воздухе как будто витал страх или горе.

У Дженни было красное платье, вспомнила Мег, которое подчеркивало ее чувственность.

Но Дженни уехала из Френчли. Это знал каждый. Люди в «Крауне» и даже носильщик на вокзале подтвердили это.

Мег внезапно похолодела от дурного предчувствия. Она осторожно сняла кошку с сундука, но затем никак не могла решиться открыть крышку.

Когда она наконец это сделала, то испытала чувство облегчения, а потом восхищения. Красная ткань была частью юбки парчового платья. Настоящее прекрасное платье, выполненное в средневековом стиле. В сундуке были еще туфли, маленькая черная шапочка и тяжелые связки жемчуга.

Ганс, наверное, использовал их для работы. Бедный Ганс с его невероятными амбициями. Полная возбуждения, Мег решила надеть платье и жемчуг. Быстро, до возвращения Ганса.

Жесткая ткань шуршала. В талии платье было слишком мало. Мег задержала дыхание и застегнула крючки. Черная бархатная шапочка скромно пристроилась на ее светлых волосах. Мег двинулась к помосту, на котором она должна была сидеть. Кошка, не мигая, следила за ней. Ганс хотел, чтобы на ней было чисто белое платье. Но она испытывала гораздо больше эмоций в этом старинном платье. Ганс согласится, когда увидит ее.

Мег села спиной к двери в ожидании Ганса.

Наконец зазвенели чашки, дверь распахнулась.

– А вот и мы… – начал Ганс и резко остановился.

Мег продолжала сидеть к нему спиной, не двигаясь. Затем, не дождавшись ни единого звука, она со смехом повернулась.

– Я удивила вас? Мне оно очень понравилось… Ганс, в чем дело?

– Снимите его!

Мег неуверенно поднялась. Она не могла понять, почему его лицо стало таким злым и угрюмым.

– Но я думала… Вы сердитесь на меня?

– Все вы очень любопытны! – взорвался он. – Все вы! Это платье было в сундуке. Крышка была закрыта. Вы, нашли его. Как? Где еще рылись?

– Нигде, – оцепенев, ответила Мег. – Просто ткань торчала из-под крышки. Это такой потрясающий цвет. Извините, если вы не хотели, чтобы я видела это. – Она посмотрела на его суровое лицо и холодно добавила: – Если я должна его снять, то попрошу вас оставить меня на пять минут.

Но с большим усилием Ганс уже взял себя в руки. Он поставил поднос и опять философски пожал плечами.

– Я прошу прощения, Мег. Это не имеет значения, видели вы платье или нет. Я просто расстроился на мгновение. Принял вас за Дженни.

– О! Дженни носила его?

– Однажды она его примерила и выглядела в нем прекрасно. У нее лицо той эпохи. Вы, должно быть, заметили.

– Ганс, но вы в самом деле любите Дженни! – воскликнула Мег. – Почему же вы позволили ей уехать?

– Я знаю, это была моя ошибка. Мы поссорились. Я больно ударил ее.

– Может быть, она вернется.

– Нет, она уже никогда не вернется. И это к лучшему. Мы оба переживаем это. Ее брак со мной не привел бы ни к чему хорошему.

– Но почему, Ганс?

Опять внезапно изменившись, Ганс рявкнул:

– Вы не могли бы не задавать мне вопросы о тех вещах, которые вас не касаются? А теперь снимите это чертово платье!

Он вышел, и Мег медленно расстегнула крючки. Пальцы ее немного дрожали. Она неожиданно позавидовала кошке, которая, не шевелясь, наблюдала за ней. Гневные слова пролетали у нее над головой. То, что она видела, ничего для нее не значило. Но Мег поняла, что это не грусть сделала Ганса таким мрачным и хитрым…

12

Луиза в тот вечер спустилась к обеду. На ней было простое черное платье, и она, очевидно, провела много времени, приводя в порядок лицо и волосы. Она выглядела великолепно. Робкий блеск в глазах выдавал живость, которой она когда-то обладала.

В этот вечер на покрытом шрамами лице появился облик Анжелики. Мег была убеждена в этом.

Но неожиданно ей расхотелось еще раз проверять это. Она боялась того, что могла обнаружить. В ушах все еще звучал голос Ганса: «Нет, она никогда не вернется обратно».

Он говорил о Дженни. Но, может быть, однажды он сказал это и об Анжелике, и вместо нее появилась странная женщина по имени Луиза?

– Вас что-то беспокоит, Мег? – дружелюбно спросила Луиза.

– Нет, – встрепенулась Мег.

– Вы были так заняты весь день. Не выпить ли нам, не дожидаясь Клайва? Сегодня я чувствую в себе гораздо больше сил. Замечательно опять иметь возможность вести себя, как все нормальные люди. Вам шерри или еще чего-нибудь?

– Шерри, спасибо, миссис Уилтон.

Луиза наполнила стакан и протянула его Мег.

– Смотрите, я даже не пролила ничего. Мои руки так дрожали раньше, но сейчас стало лучше. Вы взяли мне книгу в библиотеке?

– Нет. Я прошу прощения. Библиотека сегодня закрыта.

– Сегодня? Но ведь сегодня среда. Дженни заболела?

– Нет. Она уехала.

Мег старалась говорить непринужденно, спрашивая себя, почему ее интересует реакция Луизы. Она начинала относиться ко всему с осторожностью.

– Очевидно, они с Гансом поссорились. Она очень огорчилась. Ганс, я думаю, тоже.

Вспоминая поведение Ганса, Мег не сразу заметила, что в глазах Луизы появилось напряжение. Но побелевшее лицо и неожиданное оцепенение было явным.

– Куда она уехала? – спросила Луиза.

– Я не знаю. Наверное, в Лондон.

– Вы имеете в виду, что она вообще никуда не уехала?

– Нет, уехала. Первым утренним поездом.

– Вы точно знаете?

Почему Луизу оставила ее осторожная манера держаться? Почему она опять превратилась в неуверенную испуганную девочку? Мег заметила, как из ее стакана выплеснулось немного вина. Руки ее опять дрожали.

Очень осторожно Мег сказала:

– Мисс Берт тоже уехала. Бедный Ганс. Теперь у него никого не осталось.

Огромными взволнованными глазами Луиза уставилась на Мег. Но прежде чем она могла что-то сказать в ответ, на пороге раздался голос Клайва:

– Девушки, вы опять сплетничаете о Гансе? Но вы должны знать, что его ничто не беспокоит, кроме его навязчивой идеи писать портреты.

Луиза повернулась к нему. Голос ее стал твердым и в то же время умоляющим.

– Клайв, ты знал, что Дженни уехала?

– А кто же об этом не знает? Это очень маленькое местечко.

– А мисс Берт?

– Конечно, я же говорил тебе, что Ганс брал мою машину, разве ты не помнишь? Ему следовало избавиться от этой ненормальной старухи уже давно.

– Ты не говорил мне, – тихо сказала Луиза.

– Говорил, дорогая. Как раз перед ленчем. Я просил тебя не удивляться, если ты услышишь шум машины. Но за рулем был не я. Может быть, ты спала?

Луиза молча на него посмотрела. Она не возразила, но взгляд ее был недоверчивым. Наконец она сказала тихо:

– А куда уехала мисс Берт?

– К сестре в Норфолк, так сказал Ганс. Ее должны были встретить на вокзале Виктория. Ганс посадил ее в поезд. И я должен добавить, дорогая, что это не наше дело. Или мы тоже должны сплетничать, как все остальные? У меня уже и так был неприятный разговор с Клегтом из-за того, что я порекомендовал для библиотеки ненадежного человека. В следующий раз он возьмет местную девушку Мег, вам надо еще выпить, потому что я собираюсь проработать с вами до поздней ночи. В конце концов сегодня вы весь день отдыхали.

– Вы позировали сегодня Гансу, Мег? – спросила Луиза, голос ее был напряжен.

– Да, немного. Ганс так расстроился отъездом Дженни, что не мог сосредоточиться. А потом, я еще имела глупость одеться в ее платье…

– В ее платье? – Глаза Луизы расширились. – Что вы имеете в виду?

– О, просто старое парчовое платье, в котором ее писал Ганс. Я надеюсь, вы не подумали, что я надевала платье, которое на самом деле принадлежало Дженни? Откуда бы он его взял?

– О, да, конечно, – воскликнула Луиза. – Как глупо с моей стороны. Я только подумала, что с Дженни могло что-то случиться.

– Дорогая моя, твои нервы все еще не в порядке, – заботливо сказал Клайв. – Все, что случилось с Дженни, я полагаю, это то, что ей удалось вырваться из объятий Ганса и не дать ему изнасиловать себя.

– Но из его объятий она как раз не хотела вырываться, – непроизвольно вставила Мег.

Она зашла слишком далеко. Голос Клайва был вежлив, но холоден.

– Я не думаю, что ваше поверхностное знакомство с Дженни может дать вам повод так думать о ней. Она очень умная молодая женщина. Она разыграла свои карты по-своему.

– А какие ей достались карты? – В голосе Луизы отчетливо слышалась странная обреченность.

Клайв подошел к жене и поцеловал ее: – Я надеюсь, ты не понимаешь буквально английские идиомы?

– Вероятно, нет. Но скажите нам, Мег, что говорил вам Ганс, когда вы надели то платье?

– Он сказал, что оно принадлежит Дженни, а не мне. – Мег не хотелось вспоминать мрачное лицо Ганса. – Он хочет, чтобы я позировала в белом.

– Не ходите больше в его дом одна, – неожиданно страстно сказала Луиза.

Клайв приподнял брови. Потом он рассмеялся.

– Дорогая, ты льстишь Гансу. Неужели он так опасен для женщин? Полагаю, только женщина может ответить на этот вопрос. Что вы думаете, Мег? Вы бы бросились ради него за борт? Так, как это сделала Дженни, например?

– Ты глуп! – прошептала Луиза. – Ты ведь знаешь, что я не это имею в виду.

Клайв взял ее за руку.

– А я думаю, что ты немного устала. Смотри, у тебя дрожат руки. Лена!

Экономка была недалеко, так как она немедленно появилась, лицо ее по-прежнему ничего не выражало. Она подслушивала, подумала Мег.

– Я думаю, Луизе лучше пообедать наверху.

– Да, сэр. Я все время говорю ей это, но она все-таки спускается вниз.

Луиза надулась. К ней вернулось выражение обиженного ребенка.

– Беги наверх, дорогая. Тебя там ждет подарок.

– Подарок!

– Кое-что, что ты так давно хотела иметь. Я хотел отдать тебе его перед тем, как ты вернешься в больницу, но сегодня был очень хороший день. Ты тоже хорошо себя вела.

Клайв обращался с ней, как с любимым ребенком. Луиза отвечала ему как ребенок. Сначала она выразила любовь за неожиданный подарок, надеясь, что наконец доставила удовольствие мужу и что он все еще любит ее. Но за ее радостью скрывалось еще какое-то совсем не детское чувство. Мег пыталась определить, какое. Пристальный вопросительный взгляд, который Луиза не сводила с мужа, был еще и подозрительным.

Но это местечко было переполнено подозрением и слухами. Мег уже устала от них.

– Мег, еще что-нибудь выпьете? – спросил Клайв, когда они остались одни. Себе он налил чистого виски. – Как вы видите, моя жена еще не в порядке. У нее пока не прошли эти необычные фантазии. Я не могу понять, откуда у нее такая неприязнь к Гансу. Я уверен, он и пальцем ей не погрозил. Я могу это объяснить только тем, что он был последним, кто знал, как Луиза выглядела до аварии. Это и вызывает ее подсознательную обиду. Он хотел писать ее тогда, а не сейчас. Она уязвлена и завидует женщинам, чьи портреты он пишет. Кстати, на вас он не действует как-нибудь особенно?

– Нет, – медленно ответила Мег. Ей опять не хотелось вспоминать зловещую атмосферу дома Ганса или, уподобляясь Луизе, все преувеличивать. – Очень странно, – добавила она. – Но Дженни оставила мен записку, в которой просит меня держаться подальше от Ганса.

Она заметила интерес на лице Клайва, которое он через мгновение скрыл осторожным удивлением.

– Еще больше мелодрамы? – весело спросил он.

– Я думаю, просто ревность. Бедная Дженни.

Клайв проглотил спиртное. Лицо его ничего не выражало.

– Тема Дженни становится однообразной, вы не думаете? В этот момент она, вероятно, обедает в приятной компании где-нибудь в поезде. А вся эта чепуха о разбитом сердце – наши выдумки. Дженни земной человек.

Конечно, Клайв сам подобрал Дженни где-то в кофейном баре. Он принял ее за беспечного человека. Возможно, он был прав. Причиной для той страстной маленькой записки: «Держитесь подальше от Ганса ради вашего спокойствия» – было что-то еще. Но Мег была слишком сбита с толку и утомлена, чтобы выяснить это.

Саймон сделает это для нее. Мысль о Саймоне неожиданно согрела и успокоила ее. Он доберется до сути происходящего…

Луиза не спала, когда три часа спустя Клайв поднялся к ней. Она ждала подарок. Она не позволяла себе думать ни о чем, кроме того, что это могло быть. Ни о своих предчувствиях в отношении Ганса и Дженни, ни о Мег с ее невинным личиком. Мысль о том, что Дженни может лежать где-то с сильно изуродованным лицом, могла явиться только в самом страшном ночном кошмаре. Луиза так долго представляла себе подобные вещи, что Клайв был прав: она уже почти не могла отличить реальность от фантазии.

Но у Клайва был для нее подарок. Это было реальностью.

В комнату зашла Лена посмотреть, не нужно ли Луизе что-нибудь.

– Вам надо заснуть, мадам. Я выключу свет.

– Нет, не надо. Я не устала. Я жду мужа.

– Он работает с мисс Берни, – проворчала Лена. – Он, может быть, до полуночи не поднимется.

– Мне все равно. Я буду ждать. Он придет, потому что обещал принести мне кое-что.

– Тогда почему он заставляет вас ждать так долго?

Луиза упрямо не позволяла испортить ей приятное ожидание.

– Он знает, как я люблю ждать чего-нибудь приятного. Лена, вы хуже, чем сестры в больнице.

Лена обиженно прибрала в комнате и поставила кувшин со свежей водой возле постели Луизы.

– Я стараюсь присматривать за вами, мадам, но все усилия пропадают даром.

– Да, Лена. Я знаю, что вы ухаживаете за мной. Иногда мне кажется, что вы единственная, кто знает это. – Эти предательские слова вырвались неожиданно. Луиза тут же пожалела о них и нетерпеливо сказала: – Идите, Лена. Со мной все в порядке. Муж придет через минуту.

Он пришел почти в полночь. Она знала, что он специально держал ее в напряжении. Но вид его стройной фигуры и живого улыбающегося лица сделали свое обычное дело. Луиза знала, что если ей придется заплатить за подарок, что бы там ни было, она заплатит. Не потому что она была так больна, а потому что навсегда была им очарована.

– Ты все еще не спишь, дорогая? – заботливо спросил Клайв.

– Ты обещал мне подарок, Клайв.

– Да, конечно. Какой же ты ребенок, Луиза. Ты даже не могла дождаться утра.

– Ты обещал сегодня вечером.

– Да, и ты его получишь.

Клайв достал небольшую квадратную коробочку из кармана и бросил Луизе на кровать.

Она быстро открыла ее и разочарованно произнесла:

– О, это только браслет для мисс Грин.

– Нет, это для тебя. Для мисс Грин у меня есть другой. Конечно, он не такой дорогой, как этот, но для тебя должно быть все самое лучшее. – Клайв сел к Луизе на кровать. – Ну, дорогая, тебе нравится?

Луиза подняла золотую цепь со звенящими украшениями.

– О, Клайв! Это действительно для меня? Это же то, что я так давно хотела.

– И демонстрировала мне это два раза самым ужасным способом, – мягко сказал Клайв.

Луиза быстро посмотрела на него.

– Но теперь я не буду делать этого. У меня есть свой. Если бы ты подарил мне браслет в самом начале, у меня не появилось бы искушения. Честное слово, я не уверена, что браслет Мег…

Она затихла под хладнокровным взглядом Клайва.

– Я хотел, чтобы ты преодолела свою слабость, Луиза, но ты этого не сделала. Не волнуйся, мы никогда ей об этом не расскажем, если ты будешь хорошо себя вести. Следи за тем, что ты говоришь.

Значит, это была плата за браслет. Он подарил ей его не из любви и признательности. Лицо Луизы стало каменным.